Когда зацветет клевер (гет)

Той октябрьской ночью было холодно. Холодный ветер проникал сквозь щели в оконных рамах, насвистывая некую загадочную песню и издавая странные звуки. Порой она размышляла, почему он не удосужился замазать трещины, но так и не решилась спросить напрямую. В глубине души она все еще побаивалась его, этого, в прошлом, язвительного профессора, а теперь того, кого ей отчаянно хотелось назвать своим другом. Другом с привилегиями. Гермиона хихикнула и обозвала себя «наивной маленькой дурочкой».

— И что смешного? — спросил Снейп, заваривая чай у плиты.

Гермиона провела неделю в его доме, любуясь ирландской природой и наслаждаясь тишиной. Она устала от своей работы, хотя и любила ее без памяти, время от времени, все же, ей недоставало тишины и уединения слизеринских подземелий, куда она наведывалась в первые годы дружбы со Снейпом.

Тогда, три года назад, ей действительно нужно было сдать свои ЖАБА, прежде чем стать Аврором, и для этого просто позарез был необходим хороший преподаватель Защиты от темных искусств, к которому в комплекте прилагался известный Мастер зелий. К счастью для нее, Снейп, оказавшийся перед лицом трезвой реальности послевоенной Британии, вернулся к преподаванию и занял обе должности. Так она и стала его ученицей.

Днем Гермиона кропала эссе, исследовала древние книги о Темных Искусствах, которые достали из Запретной секции и вернули в общее пользование, а еще, просто до бесконечности раздражала Снейпа, но вечером она уезжала в Гринготтс, где у нее были дополнительные занятия по снятию особо темных и опасных проклятий. Снейп был настроен скептически, но оставлял свои комментарии при себе, пока однажды вечером она не явилась к нему в покои, жалуясь на некую версию Круциатуса, доселе ей неизвестную.

— Ума не приложу! — раздраженно фыркнула она. — Мой наставник, Билл Уизли, наслал на меня эту штуку и отправил домой выяснять природу заклинания и способы лечения самостоятельно!

— Что за инквизиторские манеры! — пробурчал Снейп, суетясь над ней, — пожалуйста, лягте сюда и попытайтесь не нервничать.

— Как я могу не нервничать? — возразила она. — Я хочу испытать проклятие и найти средство от него! Кроме того, меня уже били Круциатусом прежде, и, как видите, я жива-здорова.

Снейп что-то мрачно пробормотал и непреклонно велел ей не дергаться. Пока он обрабатывал ее ногу какой-то травяной мазью, она забрасывала его вопросами, до тех пор, пока он не сдался.

— То, что поразило вашу ногу благодаря идиотским выходкам сумасшедшего Уизли, — является разновидностью Непростительного, изобретенного самим Лордом. Проклятие локализуется в отдельно взятой части тела жертвы, и если в течение часа не принять меры, вы можете остаться без ноги. Вы все еще дорожите своей конечностью?

— Что?! — вскричала Гермиона, пытаясь сесть, но Снейп строго удержал ее в лежачем положении.

— То есть, вы продолжаете утверждать, что Уизли — не сумасшедший?

— Честно сказать, я уже не знаю, что и думать… Как он мог так поступить со мной, когда ему прекрасно было известно о моих предыдущих стычках с Круциатусом? — невнятно пробормотала Гермиона.

— О чем вы? — спросил Снейп.

Так она и поведала ему обо всем: о своих пытках в поместье Малфоев, о печально известной охоте за крестражами, о своих родителях и, в целом, обо всех своих авантюрах. Он очень внимательно слушал, и когда она подвела итоги своей жизни за последние три года, просто взорвался.

— Авантюры? Вас швыряло из огня да в полымя, а вы смеете величать это чертовыми «авантюрами»? Да вы в своем уме, Мисс Грейнджер?

— Ну, и кто теперь нервничает? — улыбнулась она в ответ. — Кроме того, мы вели свою собственную войну, и просто удивительно, что мы так легко отделались.

— Пресловутая гриффиндорская храбрость, безумная, как и всегда! Вы были детьми, все вы; вы не должны были вести эту проклятую войну! Если бы не подковёрные интриги Дамблдора, и моя покорная в них роль, вы бы никогда не столкнулись ни с проклятиями, ни с потерями, ни со сломленной юностью!

Он всё говорил, она слушала, восхищаясь его глубокими интонациями и этим неожиданным раскаянием.

— Но вы, ведь, ненавидели преподавание!

— Отнюдь. Я ненавидел глупых учеников, которые преклонялись перед своим Святым Директором, не слыша голос собственных сердец, и, независимо от моего к ним отношения, защита всех вас была моей прямой обязанностью!

— Вы не могли бы, пожалуйста, мне почитать? — внезапно спросила она, он недоуменно моргнул.

— Прошу прощения?

— Не могли бы вы почитать мне, пока я оправляюсь от проклятия?

И он читал, пока она не заснула на его диване. Тихий дождь о чем-то шептал за окном, и он мог бы назвать себя по-настоящему счастливым той осенней ночью в своем прошлом. И вот теперь он пожелал узнать:

— И что смешного?

— О, я даже не знаю, — пожала плечами Гермиона, — сейчас я должна бы оплакивать своего мужа, как порядочная вдова, которой я никогда не буду, а вместо этого я получила диплом специалиста по снятию проклятий и явилась к тебе.

— Ты всегда была выдающейся ученицей, Гермиона, — пробормотал он.

— Всего лишь ученицей?

Он оставил ее вопрос без ответа, и через несколько минут она попросила:

— Ты мне почитаешь?