Могло быть и хуже (гет)

Нервно сжимая в руках лямку пыльного рюкзака, я петляю между толпящимися в коридоре старшеклассниками и размышляю о том, зачем же все-таки сбежала от единственного человека, который мог бы помочь мне не помереть с голоду где-нибудь рядом с мусорными баками в параллельной вселенной, в которой я не имею ни дома, ни личных вещей, кроме школьного рюкзака, ни возможности сориентироваться на местности.

Может, все-таки стоит вернуться к недавно покинутому кабинету и поискать его где-нибудь поблизости? Хотя-я, думаю, что там уже никого из моего нового класса нет, а если я после неудачного осмотра коридора пойду искать едва знакомого мне человека по всей школе, то лишь заблужусь в ней и даром потеряю своё время...

Вероятно, я могу как-то связаться с ним? Не знаю, напечатать смс-сообщение или, в крайнем случае, просто позвонить? А есть ли у меня вообще телефон?

Решившись поподробнее ознакомиться с содержимым своего рюкзака, энергично верчу головой в разные стороны, желая поскорее найти себе место для уединения. Оно обнаруживается почти сразу, ведь в каждой школе, независимо от страны, в которой она находится, есть хотя бы одна женская уборная.

Быстрыми шагами приближаюсь к ее двери и проникаю вовнутрь небольшого помещения, сразу же закрываясь в одной из тесноватых кабинок. Прислонившись к ее стене, торопливо расстегиваю школьную сумку и рассматриваю лежащие внутри нее несколько учебников с помятыми обложками, одну толстую тетрадку, спутанные в небольшой клубок черные наушники, наполовину съеденную пачку мятных жвачек и кнопочный телефон-раскладушку светло-серого оттенка, обвешанного перепутанной связкой брелоков.

Сразу же выхватываю его из рюкзака и включаю, с разочарованием понимая, что совсем скоро мобила вырубится из-за недостатка зарядки. Лихорадочно нажимая все кнопки на небольшой клавиатуре, ищу в меню приложение «контакты» и, обнаружив его в какой-то папке невзрачного цвета, кликаю по темно-синей иконке, наконец ощущая себя победительницей.

Записанных номеров у меня в телефоне оказывается не так уж и много. Есть лишь какой-то «Бро», «Родственник», «Энерджайзер» и «Мама»... И фотографий на аватарах у них, разумеется, не стоит... Вот же я везучая!

Немного поломав голову над тем, кто же все эти люди под странными никами, я вскоре забрасываю эту затею и, засунув телефон обратно в школьную сумку, незамедлительно покидаю кабинку. Проходя к выходу мимо висящего около раковины, рядом с дверью в коридор, зеркала, чувствую жгучий интерес к своей обновившейся внешности и тут же подбегаю к нему поближе, пристально вглядываясь свое отражение. В нём на меня удивленными глазами карамельного цвета глядит смугловатая девушка среднего роста с коротко остриженными темно-каштановыми волосами, одетая в аккуратно подпоясанные ремнём чёрные джинсы, заправленную в них бежевую школьную рубашку со странным красным галстуком и поношенные черные кроссовки без подошвы.

Полностью удовлетворенная своей изменившейся в лучшую сторону внешностью, я покидаю помещение уборной и, немного пройдя по людному коридору до ведущей на нижний этаж лестницы, быстрыми шагами спускаюсь в школьный холл. Странно, но, когда я выхожу из здания учебного заведения через главный вход, меня вовсе не останавливает охранник или же замученный дежурный из одиннадцатого «А», который в моей прошлой школе вечно требовал предъявить ему объяснительную записку от препода, почему же я ухожу из школы раньше четырех часов.

Чувствую, как стремительно улучшается настроение, когда я наконец ступаю ногами по заасфальтированной уличной дороге. Моих ровесников возле школы почти нет, в основном здесь сломя голову носятся ребята из началки, за которыми пристально наблюдают скучковавшиеся все вместе под обильно цветущим деревом сакуры молодые матери.

Сакура цветет... Значит, сейчас либо март, либо апрель. Почему же я не обратила внимание на сегодняшнюю дату, когда лазила в телефоне? Впрочем, сейчас мне не столь важна эта информация, главное, чтобы на улице не было слишком холодно, и была возможность носить легкую одежду и обувь...

Подставив лицо теплым солнечным лучам, я делаю несколько неторопливых шажков вперед и вдруг слышу, как девичий голос неподалеку раз за разом выкрикивает смутное знакомое мне имя:

— Азуми-ча-ан! — сразу же разворачиваюсь в ту сторону, откуда доносятся возгласы, и замечаю буквально в паре метров от себя невысокую девушку с длинными волосами лимонного оттенка, активно размахивавшую обеими руками над головой в моем направлении, кажется, уже несколько минут пытаясь привлечь к себе внимание. Точно! Меня же в этом мире зовут Азуми... Пора бы уже привыкнуть к этому. Получается, она зовет именно меня, а не какого-то школьника, стоящего за моей спиной?

На всякий случай оглянувшись назад, я замечаю там лишь радостно улыбающегося ребенка, вместе с мамой рисующего солнышко ярко-желтым мелом на асфальте, и идущего в противоположную сторону от призывно кричащей незнакомки мужчину средних лет, не смотря на теплую погоду плотно укутанного в черное пальто и такого же цвета шарф.

Получается, зовут и в самом деле меня, а не кого-то другого...

Решив на этот раз не сбегать от своей удачи, а попросту нормально поговорить с этой девушкой и, возможно, узнать от нее хоть немного информации про «новую» себя, например, где я живу, с кем, кроме нее, дружу и чем люблю заниматься, я как можно более уверенной походкой направляюсь в сторону своей потенциальной подруги и тут же, сама того не ожидая, оказываюсь в ее крепких объятьях, едва не сбивших меня с ног.

От чего-то чувствую себя очень хорошо, не желая отстраняться от нее, тем самым разорвав бы довольно приятный физический контакт.

Дело в том, что таким образом меня обнимают впервые за всю жизнь, ведь друзей, кроме бабушки, у меня не было никогда. Детство, проведенное без родителей, равнодушно покинувших меня сразу же после появления на свет, сделало меня немного спокойней своих сверстников, что их пугало и отталкивало. Они считали меня мрачной, неинтересной личностью и попросту не хотели иметь со мной дело, при каждой встрече старательно игнорируя и пытаясь как можно быстрее слиться куда подальше.

А я, не без грусти замечая такую антипатию к своей персоне со стороны окружающих меня людей, лишь мирилась этим и продолжала заниматься учебой, слушать бабушкины японские сказки по вечерам и покупать самые дешевые мятные жвачки в киоске около школы.

Мне казалось, что жить в кишащем многочисленным количеством народов огромном мире, при этом, не имея ни одного друга-ровесника, это совершенно нормально.

Но вдруг я ошибалась?

С неким разочарованием отстраняюсь от незнакомки и тут же неловко улыбаюсь, чувствуя, будто бы поступила неправильно, столько времени проведя в ее объятьях.

— Наконец-то я тебя дождалась! — она вновь улыбается мне во все тридцать два, а затем, вероятно, вспомнив о чем-то важном, удивленно хмурит брови и спрашивает:

— А где ты Такаши оставила? — разумеется, не получив от меня внятного ответа на свой вопрос, она с недовольным лицом роется в, кажется, изрядно захламленных всякой ерундой карманах толстовки и, спустя показавшиеся мне вечностью пару минут поисков, вынимает оттуда небольшой кнопочный телефон, внешне очень похожий на мой.

Пока я пытаюсь понять, кто такой этот ее Такаши, девушка прикладывает свое мобильное устройство к уху, терпеливо слушая доносящиеся из него протяжные гудки, а затем и смутно знакомый мне голос:

«Да?»

— Такаши-кун, ты уже передумал с нами идти что ли?

Ничего не понимаю... Кто эта девушка и ее собеседник, и куда я с ними должна пойти?

«Нет, я же говорил, что мне нужно будет передать кое-что от матери своей тете. А почему ты спрашиваешь?»

— Да вот, твоя сестра тебя где-то потеряла и пришла ко мне одна, — она с доброй усмешкой на губах стреляет в меня взглядом, а после медленными шагами направляется в сторону школы, которую я недавно покинула.

Сестра? То есть, тот одноклассник, что разговаривал со мной сегодня, приходится мне братом? Но мы ведь вообще ничем друг на друга не похожи... А, может быть, эта девушка разговаривает не с ним?

Чтобы подслушать их весьма информативный для меня диалог, я мигом догоняю новую знакомую и в дальнейшем стараюсь подстроиться под ее походку, дабы не забегать сильно вперед и, в то же время, не отставать от нее ни на шаг.

«На самом деле, после последнего урока ее поведение было немного странным. Когда Азуми собирала в рюкзак свои вещи, то выглядела... Даже не знаю, как сказать... Скованно что-ли? А когда я попытался с ней заговорить, чего-то пробормотала в ответ и убежала. Сейчас искал ее на этаже, а она, оказывается, с тобой?»

— Угу, — девушка ненадолго замолкает, с растущим недоумением в глазах оглядывая семенящую рядом с ней меня, которой, в свою очередь, очень хочется лишь незаметно провалиться на пять километров под землю, лишь бы не отвечать на буквально написанный на ее лбу вопрос — «Че с тобой, мать?»

«Эмма-чан?»

— А? — она сразу же отводит от меня свой сверлящий взгляд и невозмутимым тоном продолжает диалог с парнем по ту сторону экрана, заставляя меня издать еле слышимый вздох облегчения, — прости, я просто задумалась. Так о чем ты говорил?

«Я сказал, что, раз уж Азуми-чан нашлась, то я уже иду к вам. Ждите у главного входа». — Спустя пару минут после разговора по телефону, когда мы, если не ошибаюсь, с Эммой уже успели подойти к ведущим в школу дверям, оттуда появился тот парень из моего класса, что предпринимал неудачные попытки заговорить со мной на перемене.

— Привет, — спокойно улыбается Эмме и бросает на меня косой взгляд, кажется, до сих пор не вкуривая, чего же со мной сегодня происходит.

— Виделись уже, — слетает необдуманная и даже немного грубая фраза с моих губ. На самом деле, я никого никогда не стремлюсь разозлить нарочно, просто, когда я нервничаю, то никогда не заостряю внимания на свою манеру речи и, сама того не желая, вывожу людей из себя.

— Пошли тогда? — с нотками нетерпения в голосе спрашивает Эмма, скрестив руки на груди.

— Мгм-м, — мы втроем наконец спускаемся по местами поколотой лестнице, ведущей в учебное заведение, а затем неторопливой походкой идем в неизвестном мне направлении.

Неловкое молчание, от чего-то повисшее между нами, неприятно режет слух и сильно тревожит мои последние нервные клетки, ранее почти все уничтоженные во время уроков биологии и английского языка. Я что, до того, как попала в это тело, была в компании друзей кем-то типа душой компании?! И как с ними заговорить? О чем? А стоит ли вообще раскрывать рот?

Минуту давящей на уши тишины спустя Такаши, сейчас находящийся впереди меня, начинает говорить что-то про сегодняшнюю погоду, а Эмма неуверенно поддакивает ему, цепляясь за тему для желанного диалога мертвой хваткой.

А я лишь продолжаю молчать, немного успокаиваясь после того, как парочка новых знакомых впереди меня начинает о чем-то оживленно болтать. Пытаюсь расслабиться и понадеяться на лучшее, но три навязчивые мысли в голове, уже давным-давно пришедшие мне на ум, не дают почувствовать себя полностью спокойной.

Ведь я не знаю, куда мы идем, кто эти люди рядом со мной, и что же мне все-таки делать...