Снейп и его ученик (джен)

— Мистер Поттер, — рявкнул Снейп, — подойдите. А вы, Уизли, принимайтесь за чистку котлов. Ваш приятель присоединится к вам позднее.

Рыжий мальчик с облегчением отошёл в дальний угол и принялся выбирать себе котёл. Снейп проводил его подозрительным взглядом и затем повернулся к Гарри.

— Поттер, — голос профессора был сух и холоден. — Я хочу знать, что именно вы наговорили обо мне и кому.

Поттер вытаращился на него, пару секунд осознавая вопрос, а затем мучительно-густо покраснел и уставился в пол.

— Поттер!

Но Гарри, казалось, не слышит его — он только мотал лохматой головой, а на испуганной мордашке застыло выражение нечитаемого упрямого смущения.

— Поттер, посмотрите на меня. Успокойтесь. Посмотри. На. Меня!

Но Гарри удивил его — вздрогнул, развернулся и вылетел из класса, умудрившись успеть до того, как Снейп рявкнул ему вслед.

Северус поиграл бровями и повернулся к Уизли. Тот вжался в стену, прикрываясь котлом.

— Можете ответить на вопрос, Уизли?

— Я н-не…

— Смелее. Мне жаль тратить на вас Веритасерум. Что вы с Поттером обо мне наболтали?

— К-когда именно, сэр? И кому? Все о вас постоянно что-нибудь…

Снейп задумался, потом усмехнулся и махнул рукой.

— Продолжайте работать, Уизли. Или — нет, ступайте и приведите Поттера.

Снейп знал — о нём говорят, но не думал, что настолько популярен. Ничего. Он просто задал неправильный вопрос.

* * *

Весь Слизерин был тщательно проверен на предмет физического здоровья. Снейп завёл на каждого ученика отдельное досье — для чего потратил из личных средств кучу денег на новые свитки пергамента и зачарованные перья. Колдомедик мадам Помфри шипела, недоумевала, но возражать и не думала.

— Знаешь, Северус, никто до тебя почему-то не догадался сделать того же для своих студентов. Я с удовольствием помогу. Какой ты милый.

Снейп не чувствовал себя милым, только бесконечно усталым. Не от работы — его выматывало бессилие. Он так и не понял, что с его клиентом и как ему помочь.

Но колдомедицина всё же принесла свои плоды. Он узнал о своих учениках много нового, а поскольку был ответственным учителем, принялся принимать меры. Так, семь человек страдали нарушениями зрения. У одного первокурсника был неправильный прикус, что мешало ему чётко произносить заклинания. Кое-кто заикался, один малыш не выговаривал «р». Были искривления позвоночника, больные зубы и многочисленные последствия пренебрежения детьми личной гигиеной. Снейп содрогнулся, вдруг почувствовав себя отцом семейства, и крепко призадумался.

— Альбус, мне нужен стандартный контракт между волшебной семьёй и нашей школой.

Директор распахнул синие глаза и остро взглянул поверх очков-половинок.

— Зачем тебе, Северус? Никто из волшебных семей ничего не подписывает.

— Да? Значит, имеется некое древнее соглашение? Я прав?

— Мордред побрал бы твою въедливость, Снейп… Такое соглашение существует.

Северус не представлял, что могло сподвигнуть Дамблдора на откровенность. Тайник оказался в личных апартаментах директора, куда тот нырнул, ненадолго оставив Северуса одного. Массивный стол, шкафы и кресла явно были частью одного гарнитура. Крепкие, строгих линий, окутанные плотным коконом чар. Северус не смог распознать и половины из них. Страшно подумать, что за магия охраняла кабинет хозяина Хогвартса.

Директор появился вновь. В руке его был один-единственный свиток, ветхий и на вид до того хрупкий, что хотелось невольно затаить дыхание.

Чернила выцвели, пергамент местами раскрошился, но буквы ещё можно было разобрать.

— Это что — черновик эссе? — удивился Снейп. — Кривые строчки, детский почерк. Да и перья, судя по всему, разные!

— Это единственный экземпляр. Набросок, черновик, записка, как угодно назови. Всё, что было составлено Основателями, когда они только задумывали Хогвартс.

— Но это писали дети! — не поверил Северус.

— Конечно. Они тогда и были детьми.

«Там должно быть весело. Много игр, спорта, много полётов на метле. Много свободы. Все всегда вместе — на уроках, за обедом, в библиотеке. Просторно, светло. Спальни общие, ванные общие, классы с общими скамьями и длинными столами. Вдоволь вкусной еды».

Нетвёрдый, но очевидно мужской почерк с высокими элементами букв. Годрик Гриффиндор? От осознания, какую уникальную вещь он держит в руках, Снейпа прошиб пот.

«Должно быть чисто и красиво. Одежда хранится в сундуках, и вообще каждый ученик в конце лета получает список, что ему купить к школе — одежду, книги, перья и так далее, чтобы у всех всё было одинаковое и никто не завидовал и не нуждался. Детей не заставляют работать по дому, готовить или убирать. Если одежда промокает, к утру она всегда сухая. Там будет хорошая лечебница, и никто из учеников в ней никогда не умрёт. Пусть спальни и общие, но не очень большие, по 4 человека. Все кровати с пологом, чтоб можно было отгородиться, если хочется. Всех учат всему. Учителя никогда не бьют детей. Обучение начинается с восьми (зачёркнуто), с десяти (зачёркнуто), с одиннадцати лет. Уже умеют читать, считать, немного колдовать, знакомы с родовой магией. Решать должен ребёнок, идти ему учиться или нет. Родители не могут помешать, даже если захотят. Они же оплачивают обучение. Они могут вмешаться, если ребёнку угрожает опасность».

Хельга. Хозяйственная и практичная, и почерк под стать, чёткий и крупный. Её перо оставляет самый аккуратный след. Снейп вглядывается в эти строки до боли в глазах.

«Здесь лучшие книги. Все новые книги по магии, которые будут написаны, сразу появляются в библиотеке и встают на полку, оказываются в списках, а когда одну книгу захотят взять несколько человек, то на полке всегда остаётся её копия. Много света, чтобы не портить зрение. В лаборатории всегда хватает посуды и ингредиентов. Учителя думают только об учениках, они постоянно живут здесь же. Своих семей у них нет.

Каждый год обязательны экзамены. Ленивых отчисляют».

Кандида Когтевран, умная, увлечённая. Безжалостная. Учителя, не имеющие собственных семей… Такое мог придумать лишь подросток, ещё не знающий любви.

«Учиться могут только истинные маги. Сквибы не допускаются. Кто сильнее, хитрее, тот и главный. После окончания школы все помнят друг о друге и обязаны поддерживать свои факультеты».

Салазар Слизерин. Самый краткий, лаконичный.

Снейп аккуратно перевернул пергамент. Ещё несколько строк, какие-то путаные линии, и всё.

Что сказано о семьях учеников? «Решать должен ребёнок, идти ему учиться или нет. Родители не могут помешать, даже если захотят. Они же оплачивают обучение. Они могут вмешаться, только если ребёнку угрожает опасность».

Получается, никто не информировал семьи о том, как живётся их детям. Только в случае непосредственной опасности.

Снейп вздохнул.

Магический контракт, связывающий школу и волшебные семьи, обязывал предоставить детям лучшие условия для обучения (книги, лаборатории), а учителя должны быть всего лишь одинокими. Не самыми умелыми, порядочными, добрыми или живыми. Одинокими.

Если так, то ему придётся соблюдать этот контракт. Что там касается его самого? «Учителя думают только об учениках». Вот и ответ. Он должен лично заняться их больными зубами, исправлением сколиозов и выведением вшей.

— Папочка Северус.

Дамблдор насмешливо его разглядывал, откровенно потешаясь над его сосредоточенным видом. Старый плут. И давно он знает? Конечно, давно.

Снейп скривился, поднялся и направился в лабораторию, варить зелье против вшей. Весь Хогвартс ему не по силам, но на собственном факультете порядок он наведёт.

* * *

— Господа, — обратился Снейп к старостам факультета, — отныне в вашем ведении не только обучение, но и быт студентов. Предлагаю выбрать по нескольку человек с курса, поскольку вам самим такая нагрузка будет не по силам. Вы должны загрузить эльфов работой и, самое главное, обучить младших — да и некоторых старших тоже — основам гигиены. Я познакомлю вас с некоторыми бытовыми чарами, постепенно ими станет владеть каждый слизеринец, а вам поручается проследить, чтобы чары были отработаны и регулярно использовались.

— Но мы не няньки, сэр, — запротестовали подростки.

— Нет, разумеется. Но Слизерин — ваш дом, а все здесь живущие — одна семья. Привыкайте к этой мысли. Вместе мы — сила. Хотите узнать заклинание, при котором ваша мантия будет чистой и сухой в любую непогоду?

— Конечно! Сэр! Что за заклинание?

— Совмещающее свойства Тергео, втягивающего грязь, и Экскуро, очищающего, но не одномоментные, а держащиеся несколько часов подряд. Итак, начнём…

* * *

Не найдя ответа на недуг своего клиента в библиотеке Хогвартса, очень раздосадованный, но не удивлённый Снейп посетил домашние библиотеки своих знакомых, но ни у Эйвери, ни у Ноттов, ни у Малфоев не встретил ничего похожего. Оставалось последнее средство — искать у магглов. Снейп наведался домой в Паучий тупик и достал тщательно спрятанную между книг старинную деревянную шкатулку. Маховик Времени, или Хроноворот, не был самыми любимым его прибором. Он не выносил, когда не мог контролировать ситуацию, а как за нею проследишь, если тебя нет в этом времени? Оставалось действовать как можно быстрее, уповая, что за его отсутствие не случится ничего особенно ужасного.

Он повернул маховик двадцать раз. Должно хватить. Переждав лёгкую дурноту, Снейп убрал Маховик и вынул из стола смартфон с «яблоком» на задней панели. Он сумел приобрести его в одном из подобных перемещений и вполне удостоверился в его пользе.

Следующим этапом было посещение маггловского интернет-кафе, где Снейп оплатил тариф и включил зарядное устройство. «Надо бы провести электричество в дом», — очередной раз подумалось ему. Затем он долго лазил в Сети, ища ответы. Найденное его не обрадовало, но Снейп начал понимать, как ему действовать.

* * *

Вторая встреча с отцом клиента состоялась в кафе Фортескью. Тот прибыл под личиной Оборотного зелья, сел за столик к Снейпу, шёпотом назвал себя и заказал чаю. Снейп внимательно осмотрел его одежду, парой движений трансфигурировал мантию в пальто и на удивлённый возглас пояснил:

— Мы идём смотреть маггловское кино. Надеюсь, вы хорошо переносите трансгрессию во времени.

В интернет-кафе его гость явно был впервые. Снейп усадил его в самом неприметном углу, заплатил, нашёл в сети нужный файл, отрегулировал звук и сам приспособил на нём наушники.

— Смотрите внимательно. Все вопросы — после*.

«Правописание!» *(«Ortho!» реж. Натали Сартио / Nathalie Sartiaux. Рассказывается о больных дислексией).

— Мой сын болен? — угрюмо вымолвил мистер Гойл — а это был он.

— Я бы не сказал. Но у него проблема, это точно.

— Что с зельем?

— Я работаю над этим. Одного зелья будет недостаточно. Невозможно проводить терапию, не поставив мальчика в известность. Я хочу, чтобы вы позволили мне открыться ему.

— Вы сможете уберечь сына от насмешек?

— Так вы в курсе, какие сложности он испытывает при общении?

— Конечно. В нашей семье такое уже… бывало. Мой близкий родственник не смог выполнить долг перед Родом и от расстройства покончил с собой. Поэтому я пришёл к вам, Северус. Я не хочу потерять сына. Но он очень… эмоционален. И он скрывает от меня, что у него трудности в школе. Если он узнает, что я в курсе его проблемы, боюсь, произойдёт непоправимое. Он хороший сын, и с детской жестокостью научился справляться, но чувство вины перед родителями…

— Он не виноват. Он таким родился.

— Он знает, что не сможет наследовать мне.

— Почему? Он физически крепок, умён, воспитан, может жениться и дать вам внуков-наследников.

— Вступление в Род предполагает длиннейший ритуал, заклинания к которому нужно прочесть без единой ошибки.

— Понял. Я откроюсь ему, но о вашем участии умолчу.

— Вы давали Непреложный обет. Его сокурсники не должны знать.

— Боюсь, они знают, — во всяком случае, догадываются. Сделаю, что смогу. И ещё, мистер Гойл… Боюсь, Обет не остановит меня.

* * *

Разговор с пациентом состоялся тем же вечером.

— Грэг, я намерен просить вас об услуге. Ничего, что стану называть вас домашним именем? Итак. Мне нужна помощь… Прошу никого не посвящать в то, что я сейчас скажу вам. Можете дать мне слово? Или придётся настаивать на Обете?

— Нет, сэр.

— Нет? Отлично. Мне нужен… доброволец для экспериментов. Подопытный, если хотите. И вы подходите мне больше других. Согласны?

— Я не понимаю...

— Нет? Неважно. Завтра вечером, в восемь. Для всех — у вас отработка. К чему придраться, я найду. В награду стану сообщать заранее, что будут изучать на следующих уроках.

Грегори Гойл старался. Северус исследовал его, измерял пульс, давление, брал кровь на анализ, и постепенно мальчик перестал его бояться. У него не было проблем со слухом или зрением. К несказанной радости Снейпа, он умел заставить себя быть очень внимательным. Ненадолго, но этого пока хватало. Он хорошо успевал по тем дислиплинам, где не требовалось читать, — уверенно летал, охотно ковырялся в теплице, ухаживал за животными, записался в Дуэльный клуб. Однако ничто не могло заставить ребят увидеть в нём равного.

Когда Снейп отправил результаты своих наблюдений и чек на некую сумму в простом бумажном конверте, надписанном маггловской авторучкой, и получил ответ на свой домашний адрес, он понял, что судьба, точно издеваясь, подбросила ему ещё одну почти неразрешимую задачу.

— Мистер Грэг, — обратился Снейп к своему подопечному, — у меня для вас новость. В рамках эксперимента вы начнёте рисовать.

В качестве образца Снейп выдал своему подопечному лист пергамента, перо и положил перед ним стопку маггловских картинок.

— Что это, можете назвать?

Мальчишка с удивлением воззрился на Снейпа.

— Конечно, профессор. Это рыба.

— Нарисуйте такую же.

Когда юный Гойл уверенной линией очертил пером контур рыбки — рисунок был примитивным, стилизованным — Снейп понял, что всё это время следил за ним, затаив дыхание. Он вынул лист с дюжиной неподвижных маггловских рисунков.

— Грэг, вам предстоит из этих картинок выбрать все, где нарисована рыба.

Парень пожал плечами и уверенно ткнул в три изображения.

* * *

Снейп твёрдо помнил, что родители учеников должны оплачивать расходы на обучение, так что сопротивления от мистера Гойла-старшего он не ожидал. Просто послал ему сову с требованием приобрести кое-что, и вот уже Грэг получает персонального домового эльфа, чистенького, в свежем полотенце. Хогвартс по просьбе того же отца выделяет сыну отдельную комнату — неохотно, но деньги творят чудеса. Здесь малютка-эльф терпеливо зачитывает вслух рецепты зелий, и Грэг твердит их, покуда не выучивает наизусть. То же и с историей магии. Снейпу было бы жаль несчастного эльфа, если бы не сострадание к парнишке, от усилий посеревшего и похудевшего. Он стал увереннее себя чувствовать на уроках, но читать так и не стал — а эссе писал так же кратко, ужасными печатными буквами.

Слизерин менялся. От этих перемен чудачества Гойла и его отдельная комната никого не удивляла. Ученики младших курсов вдруг поняли, что в любую минуту могут получить помощь от старших, и вовсю начали пользоваться ею. Старшекурсники, поворчав пару недель, сообразили, что их знания основ становятся крепче, прониклись и с удвоенным энтузиазмом окунулись в учёбу.

— Слизерин сошёл с ума, — замечала недовольная профессор Макгонагалл: её собственный красно-золотой факультет таким рвением не отличался.

— Всем бы так спятить, — задумчиво качала головой Помона Спраут.

Поттер скучал — Малфой не задирал его больше и почти не обращал на него внимания. На самом деле тот побаивался лезть, оставшись с одним только Крэббом, без мощного Гойла.

Грэг виртуозно варил зелья, мог ответить на любой вопрос, но читать отказывался. Снейп стал подозревать, что не справится.