Снейп и его ученик (джен)

Профессор Снейп никогда ещё не получал такого сложного заказа.

Новый клиент был вежлив, его почтовая сова — ухожена и сильна. Снейп расправил безупречно составленное формальное послание, заломил бровь и тут же ответил согласием.

Сейчас гость сидел в кабинете Снейпа в его старом доме в Паучьем тупике, наотрез отказавшись от встречи в Хогвартсе или в кафе у Фортескью… Дорогая шёлковая мантия. Усталое лицо. Крепкая фигура, мощные плечи и — растерянная обречённость в глубоко посаженных серых глазах.

Снейп предложил чай, затем виски, отдавая дань светской вежливости высокому социальному положению незнакомца. Тот, разумеется, пришёл под чарами и пить отказался. Что это значило? Они на самом деле встречались? Снейп постарался «прочитать» посетителя. Обычно это помогало выстраивать диалог.

— Вам нужно зелье, которое научит человека… читать? Я правильно вас понял?

— Верно.

— На каком языке читать? Вы имели в виду зелье-Переводчик?

— Нет. Читать — значит читать по-английски.

— Нужно снадобье Крепкой памяти для быстрого обучения языку, так? Мой клиент не знает английского?

— Знает прекрасно. Английский — его родной язык.

Снейп откинулся на спинку кресла.

— Я не понял. А что мешает научиться читать обычным способом? Как все?

— Что-то мешает.

Повисла тишина. Гость сидел неподвижно, напряжённо, прожигая Снейпа взглядом.

— Давайте не будем терять время, — попробовал снова Снейп. — Мне нужно знать, с чем и с кем придётся иметь дело, и вопросы я задаю не из любопытства. Договорись? — Гость, помедлив, кивнул. — Кстати, мне предстоит лечить волшебника? Сквиба? Маггла? Он вообще говорить может? У него в порядке органы речи — язык, губы, гортань и так далее? Он незрячий? Или, возможно, глухой?

Гость отшатнулся от Снейпа, изумлённо взглянул на него:

— Ничего подобного. Здоровый чистокровный волшебник. Прекрасно видит, слышит и разговаривает. Но… не читает.

— Учить не пробовали?

— Разумеется, пробовал. Я бы сказал, читать он умеет. Но… не может.

— Может быть, он слишком мал? Вы хотите получить младенца-полиглота?

— У вас буйная фантазия, профессор.

— Я его знаю? — догадался Снейп и прикусил язык.

— Да. И если возьметесь за это зелье, я бы не хотел, чтобы личность клиента была раскрыта.

— А если мне потребуются его данные? Или проследить за результатами?

— Тогда я попрошу вас дать Обет.

— Вы намерены оберегать его личность?

— О, да. Намерен оберегать всеми силами.

Снейп задумался.

— Вы должны понимать, что я могу искать рецепт зелья длительное время, — наконец произнёс он.

— Я подожду, — пожал гость плечами. — Но мне интересно узнать, почему вы не сомневаетесь в успехе?

— Сомневаться — значит сдаться заранее. Если проблема решаема, я добьюсь результата. Рано или поздно.

— Согласен. — Гость поднялся, протянул руку: — Обет, мистер Снейп.

Тот пожал плечами и протянул руку.

Гость взмахнул палочкой, снимая личину:

— Ваш клиент — мой сын. Ему двенадцать. Он не должен знать, что я приходил нанять ему целителя. В данном случае вы выступаете именно в этой роли, не так ли? Я не рискнул бы обратиться к его учителю, но так уж случилось — я услышал, как ещё один ваш подопечный, Поттер, отзывался о вас. Уверен, моему сыну вы не навредите.

* * *

Снейп со сдержанным раздражением терпел подле себя студентов, пренебрегающих учёбой. Его клиент был чистокровным магом и слизеринцем, его отец — истинный аристократ, носящий метку Тёмного Лорда. Снейпу было достаточно, если оценки таких вот наследников не опускались совсем уж низко, и без нужды не цеплялся к ним.

С первых дней на факультете любой первокурсник попадал под пристальное внимание декана. С этим парнем всё было иначе, поначалу он даже подавал надежды.

Как очень быстро выяснилось — напрасные.

Мальчик явно очень старался. Слушал сосредоточенно. Никогда не задирал других, никогда не прогуливал занятия, никогда не позволял себе на уроке открыть рот, пока его не спросят. Снейп был уверен, что мальчишка начнёт учиться как минимум на «выше ожидаемого», но хорошие оценки были у него лишь по гербологии, полётам и трансфигурации, — по остальным дисциплинам ситуация была крайне плачевная. Над парнем стали посмеиваться, а вскоре и в глаза называть тупым. Снейп попробовал помочь ему, оставляя на подработки, пробовал заставлять мальчишку делать домашнее задание в своём присутствии и понял, что весь его педагогический опыт пасует перед безнадёжно-тоскливым молчанием студента. Ни беседы, ни отработки не помогали, и Снейп голову сломал, размышляя, как быть.

Чуть позже студенты привыкли к распорядку дня, и этот тоже втянулся, привык. Теорию отвечал сухо и торопливо, иногда дословно и правильно, иногда путался в словах и замолкал, натужно краснея. Практическую часть, как правило, все делали парами. Письменные работы его были всегда очень краткими, лапидарного стиля* (лапидарный — краткий, но отчётливый и ясный), написанные крупными корявыми буквами с ужасающим количеством орфографических ошибок.

Снейп даже малодушно хотел послать родителям паренька сову, но что он, собственно, может сообщить им? Что не справился с обучением? Жаловаться было не в обычаях Северуса, тем более, что ученик был внимательный, старался…

И теперь, годом позже, когда Снейп получил от отца клиента такой сногсшибательный заказ, просто не представлял, что с ним делать. Всё, что он мог, за прошлый год уже испробовал. Однако сдаваться Северус даже не подумал и взялся за работу. В конце концов, это должно быть интересно.

Он достал последнее ученическое эссе клиента — по зельеварению, естественно. Оно состояло буквально из нескольких строк. Он перечитывал его и убеждался в несомненном уме и аналитическом таланте автора. Конкретные ответы на конкретные вопросы. Ровно столько, чтобы осознать степень усвоения материала. Все его прежние оценки варьировали от «слабо» до «удовлетворительно». Краткие, полуформальные работы. Она не приносили баллов факультету, но и практически не вредили ему.

Ну не может не читающий студент учиться в школе, так чтоб никто ничего не замечал и не знал!

Или… знал?

Снейпа обдало жаром.

Как мальчику удавалось писать свои эссе?

Его разыграли, решил Снейп. Быть не может. В двенадцать лет, да на втором курсе… Конечно, он читает.

* * *

Снейп внимательно наблюдал за второкурсниками, пытающимися сварить своё очередное зелье. Сегодня он впервые заставил всех работать порознь. Студенты дружно демонстрировали криворукость разной степени и полное отсутствие собранности и внимания. Пожалуй, за исключением троих.

Первым был Драко Малфой, Слизерин. Ну, с этим понятно: Снейп сам обучал его, «ставил» руку, и теперь его крестник резал ингредиенты ровно и изящно.

— Драко, я рад видеть, что за каникулы вы не разучились держать нож.

— Да, профессор. То есть нет. Ни в коем случае.

Второй, конечно же, была выскочка Грейнджер, Гриффиндор. Средних способностей магглорожденная ведьма, она отличалась завидным трудолюбием.

— Подберите ваши волосы, Грэйнджер. Вы сейчас обмакнёте их в котёл. Вряд ли вы хотите ходить вовсе без волос.

— Нет, профессор. То есть да, конечно. Извините.

Третьим был его клиент.

Высокий для своих лет, плотный, спортивного сложения юный волшебник, он старался быть предельно собранным и слушал объяснения профессора, словно от этого зависела его жизнь. Снейп не верил, что такое потрясающее внимание не будет вознаграждено.

Он в очередной ошибся. Сваренное зелье было ужасно.

* * *

Снейп откинулся на спинку стула, внимательно рассматривая склоненную макушку нерадивого ученика, и покрутил в изящных пальцах флакон с подозрительным бурым содержимым.

— Потрудитесь объяснить, почему вы нарушили рецепт? — язвительно протянул Снейп. — Вы изобретали собственное зелье? В таком случае что именно за состав вы варили?

— Я варил… Бор… Бурдоперцовое.

Снейп нетерпеливо подёргал себя за кончик носа, что позволял себе крайне редко.

— БУРДОперцовое? Вот как? Интересно. Продолжайте.

— Изобретено… Гловером Хипвортом в восемнадцатом веке. Согревающее зелье от простуды. Красного цвета. Основные ингредиенты: рог двурога, недотрога и корень мандрагоры.

— Основные?

— Вы говорили, есть ещё дополнительные…

— Отчего названные ингредиенты называют основными?

— Вы этого не го… Наверное, оттого, что из них готовят основу зелья?

Снейп скептически оглядел мальчишеское лицо, напряжённое, подозрительное.

— Объясните мне, — сдвинул он брови, от чего паренёк втянул голову в плечи, — как вы умудряетесь второй год варить зелья и временами сдавать мне их вполне удовлетворительными?

Мальчишка удручённо молчал.

— Я жду ответа!

Молчание.

Снейп вздохнул:

— Сегодня после ужина, в восемь, в подземельях, на отработку. Не забудьте учебник. А вы, Поттер, — повысил он голос, — ваша отработка откладывается на завтра, как и ваша, Уизли. — И уже в спины хохочущим ученикам: — Хотя бы из вежливости могли бы сдержать свою радость, пока не вышли из класса!

* * *

Стук ножа всегда успокаивал Снейпа. Сегодняшний провинившийся пришёл минута в минуту, отвесил светский полупоклон, снял мантию, водрузил на стол котёл и принялся готовить Бодроперцовое, так неудачно сваренное днём. Надо сказать, действовал он на этот раз спокойно и уверенно. В классе, полном учеников, Снейп никогда не обратил бы внимания на одну интересную особенность: парень ни разу не заглянул в раскрытый учебник. Кроме того, он не совсем обычно держал нож, — напряжённо, неловко, — но Снейп решил не тревожить его, покуда парень правильно нарезал ингредиенты и справлялся весьма неплохо.

«Значит, он пытается учить все рецепты наизусть», — догадался Снейп. Не то чтобы он был против — в конечном итоге, целью было именно это, да и память следовало тренировать, — но ему вдруг стало жаль несчастного мальчишку, такого старательного, мужественно борющегося с… чем?

— Благодарю, — принял Снейп ещё тёплый флакон почти безупречного Бодроперцового. — И что вам мешало сварить такое же зелье на занятии?

Парень молчал, но его отказ отвечать не был вызывающим, как у других, — у того же Поттера, к примеру, — он, похоже, действительно не знал, что сказать.

— Хотите узнать, какое зелье вам придётся готовить на следующем занятии? — решился Снейп и получил радостный взгляд и быстрый кивок. — Рецепт на следующей странице. Читайте вслух.

Пауза, шелест страниц. Тихое «не надо, пожалуйста». Слезы — тихие, скупые мужские слезы рано повзрослевшего и явно несчастного человека.

Настойчивость Снейпа позорно спасовала перед угрюмым молчанием ученика.

Зато теперь у него есть разрешение отца.

* * *

Эликсиры помогли мало. Парень и так был очень старательным, поэтому зелье Внимания ему не было нужно. Если следовало подготовиться к уроку, он делал это с маниакальной педантичностью. На уроке ловил каждое сказанное слово, явственно заставляя себя не отвлекаться — Снейп уловил, когда сосредоточенность студента дала сбой. Взгляд расфокусировался, поплыл, и мальчик вздрогнул, моргнул и вновь уставился на доску ясными глазами. Несколько секунд, но этого вполне достаточно, чтобы потерять нить рассуждения.

Парень боролся с собственным телом.

Но не читал.

Снейп помогал ему, как мог. Он даже организовал на собственном факультете что-то вроде системы наставничества, и теперь старосты строго следили за успеваемостью всех учеников по всем предметам. Снейп не должен был демонстрировать свою заинтересованность в одном-единственном ребёнке, значит, и ему пришлось придумывать, как без особенного ущерба для собственного времени работать со всеми студентами. По ходу дела выявилось много неожиданного, но с этим Снейп планировал разбираться постепенно. И, безусловно, успеваемость факультета Слизерина начала расти, количество баллов — увеличиваться, и любой ученик теперь имел возможность подготовиться к уроку заранее. Если хотел. Сложнее всего было организовать именно преподавательский состав, но Снейп справился.

Однако всё было напрасно. Загадочная болезнь не собиралась отступать.

— Мистер Поттер, — рявкнул Снейп, — подойдите. А вы, Уизли, принимайтесь за чистку котлов. Ваш приятель присоединится к вам позднее.

Рыжий мальчик с облегчением отошёл в дальний угол и принялся выбирать себе котёл. Снейп проводил его подозрительным взглядом и затем повернулся к Гарри.

— Поттер, — голос профессора был сух и холоден. — Я хочу знать, что именно вы наговорили обо мне и кому.

Поттер вытаращился на него, пару секунд осознавая вопрос, а затем мучительно-густо покраснел и уставился в пол.

— Поттер!

Но Гарри, казалось, не слышит его — он только мотал лохматой головой, а на испуганной мордашке застыло выражение нечитаемого упрямого смущения.

— Поттер, посмотрите на меня. Успокойтесь. Посмотри. На. Меня!

Но Гарри удивил его — вздрогнул, развернулся и вылетел из класса, умудрившись успеть до того, как Снейп рявкнул ему вслед.

Северус поиграл бровями и повернулся к Уизли. Тот вжался в стену, прикрываясь котлом.

— Можете ответить на вопрос, Уизли?

— Я н-не…

— Смелее. Мне жаль тратить на вас Веритасерум. Что вы с Поттером обо мне наболтали?

— К-когда именно, сэр? И кому? Все о вас постоянно что-нибудь…

Снейп задумался, потом усмехнулся и махнул рукой.

— Продолжайте работать, Уизли. Или — нет, ступайте и приведите Поттера.

Снейп знал — о нём говорят, но не думал, что настолько популярен. Ничего. Он просто задал неправильный вопрос.

* * *

Весь Слизерин был тщательно проверен на предмет физического здоровья. Снейп завёл на каждого ученика отдельное досье — для чего потратил из личных средств кучу денег на новые свитки пергамента и зачарованные перья. Колдомедик мадам Помфри шипела, недоумевала, но возражать и не думала.

— Знаешь, Северус, никто до тебя почему-то не догадался сделать того же для своих студентов. Я с удовольствием помогу. Какой ты милый.

Снейп не чувствовал себя милым, только бесконечно усталым. Не от работы — его выматывало бессилие. Он так и не понял, что с его клиентом и как ему помочь.

Но колдомедицина всё же принесла свои плоды. Он узнал о своих учениках много нового, а поскольку был ответственным учителем, принялся принимать меры. Так, семь человек страдали нарушениями зрения. У одного первокурсника был неправильный прикус, что мешало ему чётко произносить заклинания. Кое-кто заикался, один малыш не выговаривал «р». Были искривления позвоночника, больные зубы и многочисленные последствия пренебрежения детьми личной гигиеной. Снейп содрогнулся, вдруг почувствовав себя отцом семейства, и крепко призадумался.

— Альбус, мне нужен стандартный контракт между волшебной семьёй и нашей школой.

Директор распахнул синие глаза и остро взглянул поверх очков-половинок.

— Зачем тебе, Северус? Никто из волшебных семей ничего не подписывает.

— Да? Значит, имеется некое древнее соглашение? Я прав?

— Мордред побрал бы твою въедливость, Снейп… Такое соглашение существует.

Северус не представлял, что могло сподвигнуть Дамблдора на откровенность. Тайник оказался в личных апартаментах директора, куда тот нырнул, ненадолго оставив Северуса одного. Массивный стол, шкафы и кресла явно были частью одного гарнитура. Крепкие, строгих линий, окутанные плотным коконом чар. Северус не смог распознать и половины из них. Страшно подумать, что за магия охраняла кабинет хозяина Хогвартса.

Директор появился вновь. В руке его был один-единственный свиток, ветхий и на вид до того хрупкий, что хотелось невольно затаить дыхание.

Чернила выцвели, пергамент местами раскрошился, но буквы ещё можно было разобрать.

— Это что — черновик эссе? — удивился Снейп. — Кривые строчки, детский почерк. Да и перья, судя по всему, разные!

— Это единственный экземпляр. Набросок, черновик, записка, как угодно назови. Всё, что было составлено Основателями, когда они только задумывали Хогвартс.

— Но это писали дети! — не поверил Северус.

— Конечно. Они тогда и были детьми.

«Там должно быть весело. Много игр, спорта, много полётов на метле. Много свободы. Все всегда вместе — на уроках, за обедом, в библиотеке. Просторно, светло. Спальни общие, ванные общие, классы с общими скамьями и длинными столами. Вдоволь вкусной еды».

Нетвёрдый, но очевидно мужской почерк с высокими элементами букв. Годрик Гриффиндор? От осознания, какую уникальную вещь он держит в руках, Снейпа прошиб пот.

«Должно быть чисто и красиво. Одежда хранится в сундуках, и вообще каждый ученик в конце лета получает список, что ему купить к школе — одежду, книги, перья и так далее, чтобы у всех всё было одинаковое и никто не завидовал и не нуждался. Детей не заставляют работать по дому, готовить или убирать. Если одежда промокает, к утру она всегда сухая. Там будет хорошая лечебница, и никто из учеников в ней никогда не умрёт. Пусть спальни и общие, но не очень большие, по 4 человека. Все кровати с пологом, чтоб можно было отгородиться, если хочется. Всех учат всему. Учителя никогда не бьют детей. Обучение начинается с восьми (зачёркнуто), с десяти (зачёркнуто), с одиннадцати лет. Уже умеют читать, считать, немного колдовать, знакомы с родовой магией. Решать должен ребёнок, идти ему учиться или нет. Родители не могут помешать, даже если захотят. Они же оплачивают обучение. Они могут вмешаться, если ребёнку угрожает опасность».

Хельга. Хозяйственная и практичная, и почерк под стать, чёткий и крупный. Её перо оставляет самый аккуратный след. Снейп вглядывается в эти строки до боли в глазах.

«Здесь лучшие книги. Все новые книги по магии, которые будут написаны, сразу появляются в библиотеке и встают на полку, оказываются в списках, а когда одну книгу захотят взять несколько человек, то на полке всегда остаётся её копия. Много света, чтобы не портить зрение. В лаборатории всегда хватает посуды и ингредиентов. Учителя думают только об учениках, они постоянно живут здесь же. Своих семей у них нет.

Каждый год обязательны экзамены. Ленивых отчисляют».

Кандида Когтевран, умная, увлечённая. Безжалостная. Учителя, не имеющие собственных семей… Такое мог придумать лишь подросток, ещё не знающий любви.

«Учиться могут только истинные маги. Сквибы не допускаются. Кто сильнее, хитрее, тот и главный. После окончания школы все помнят друг о друге и обязаны поддерживать свои факультеты».

Салазар Слизерин. Самый краткий, лаконичный.

Снейп аккуратно перевернул пергамент. Ещё несколько строк, какие-то путаные линии, и всё.

Что сказано о семьях учеников? «Решать должен ребёнок, идти ему учиться или нет. Родители не могут помешать, даже если захотят. Они же оплачивают обучение. Они могут вмешаться, только если ребёнку угрожает опасность».

Получается, никто не информировал семьи о том, как живётся их детям. Только в случае непосредственной опасности.

Снейп вздохнул.

Магический контракт, связывающий школу и волшебные семьи, обязывал предоставить детям лучшие условия для обучения (книги, лаборатории), а учителя должны быть всего лишь одинокими. Не самыми умелыми, порядочными, добрыми или живыми. Одинокими.

Если так, то ему придётся соблюдать этот контракт. Что там касается его самого? «Учителя думают только об учениках». Вот и ответ. Он должен лично заняться их больными зубами, исправлением сколиозов и выведением вшей.

— Папочка Северус.

Дамблдор насмешливо его разглядывал, откровенно потешаясь над его сосредоточенным видом. Старый плут. И давно он знает? Конечно, давно.

Снейп скривился, поднялся и направился в лабораторию, варить зелье против вшей. Весь Хогвартс ему не по силам, но на собственном факультете порядок он наведёт.

* * *

— Господа, — обратился Снейп к старостам факультета, — отныне в вашем ведении не только обучение, но и быт студентов. Предлагаю выбрать по нескольку человек с курса, поскольку вам самим такая нагрузка будет не по силам. Вы должны загрузить эльфов работой и, самое главное, обучить младших — да и некоторых старших тоже — основам гигиены. Я познакомлю вас с некоторыми бытовыми чарами, постепенно ими станет владеть каждый слизеринец, а вам поручается проследить, чтобы чары были отработаны и регулярно использовались.

— Но мы не няньки, сэр, — запротестовали подростки.

— Нет, разумеется. Но Слизерин — ваш дом, а все здесь живущие — одна семья. Привыкайте к этой мысли. Вместе мы — сила. Хотите узнать заклинание, при котором ваша мантия будет чистой и сухой в любую непогоду?

— Конечно! Сэр! Что за заклинание?

— Совмещающее свойства Тергео, втягивающего грязь, и Экскуро, очищающего, но не одномоментные, а держащиеся несколько часов подряд. Итак, начнём…

* * *

Не найдя ответа на недуг своего клиента в библиотеке Хогвартса, очень раздосадованный, но не удивлённый Снейп посетил домашние библиотеки своих знакомых, но ни у Эйвери, ни у Ноттов, ни у Малфоев не встретил ничего похожего. Оставалось последнее средство — искать у магглов. Снейп наведался домой в Паучий тупик и достал тщательно спрятанную между книг старинную деревянную шкатулку. Маховик Времени, или Хроноворот, не был самыми любимым его прибором. Он не выносил, когда не мог контролировать ситуацию, а как за нею проследишь, если тебя нет в этом времени? Оставалось действовать как можно быстрее, уповая, что за его отсутствие не случится ничего особенно ужасного.

Он повернул маховик двадцать раз. Должно хватить. Переждав лёгкую дурноту, Снейп убрал Маховик и вынул из стола смартфон с «яблоком» на задней панели. Он сумел приобрести его в одном из подобных перемещений и вполне удостоверился в его пользе.

Следующим этапом было посещение маггловского интернет-кафе, где Снейп оплатил тариф и включил зарядное устройство. «Надо бы провести электричество в дом», — очередной раз подумалось ему. Затем он долго лазил в Сети, ища ответы. Найденное его не обрадовало, но Снейп начал понимать, как ему действовать.

* * *

Вторая встреча с отцом клиента состоялась в кафе Фортескью. Тот прибыл под личиной Оборотного зелья, сел за столик к Снейпу, шёпотом назвал себя и заказал чаю. Снейп внимательно осмотрел его одежду, парой движений трансфигурировал мантию в пальто и на удивлённый возглас пояснил:

— Мы идём смотреть маггловское кино. Надеюсь, вы хорошо переносите трансгрессию во времени.

В интернет-кафе его гость явно был впервые. Снейп усадил его в самом неприметном углу, заплатил, нашёл в сети нужный файл, отрегулировал звук и сам приспособил на нём наушники.

— Смотрите внимательно. Все вопросы — после*.

«Правописание!» *(«Ortho!» реж. Натали Сартио / Nathalie Sartiaux. Рассказывается о больных дислексией).

— Мой сын болен? — угрюмо вымолвил мистер Гойл — а это был он.

— Я бы не сказал. Но у него проблема, это точно.

— Что с зельем?

— Я работаю над этим. Одного зелья будет недостаточно. Невозможно проводить терапию, не поставив мальчика в известность. Я хочу, чтобы вы позволили мне открыться ему.

— Вы сможете уберечь сына от насмешек?

— Так вы в курсе, какие сложности он испытывает при общении?

— Конечно. В нашей семье такое уже… бывало. Мой близкий родственник не смог выполнить долг перед Родом и от расстройства покончил с собой. Поэтому я пришёл к вам, Северус. Я не хочу потерять сына. Но он очень… эмоционален. И он скрывает от меня, что у него трудности в школе. Если он узнает, что я в курсе его проблемы, боюсь, произойдёт непоправимое. Он хороший сын, и с детской жестокостью научился справляться, но чувство вины перед родителями…

— Он не виноват. Он таким родился.

— Он знает, что не сможет наследовать мне.

— Почему? Он физически крепок, умён, воспитан, может жениться и дать вам внуков-наследников.

— Вступление в Род предполагает длиннейший ритуал, заклинания к которому нужно прочесть без единой ошибки.

— Понял. Я откроюсь ему, но о вашем участии умолчу.

— Вы давали Непреложный обет. Его сокурсники не должны знать.

— Боюсь, они знают, — во всяком случае, догадываются. Сделаю, что смогу. И ещё, мистер Гойл… Боюсь, Обет не остановит меня.

* * *

Разговор с пациентом состоялся тем же вечером.

— Грэг, я намерен просить вас об услуге. Ничего, что стану называть вас домашним именем? Итак. Мне нужна помощь… Прошу никого не посвящать в то, что я сейчас скажу вам. Можете дать мне слово? Или придётся настаивать на Обете?

— Нет, сэр.

— Нет? Отлично. Мне нужен… доброволец для экспериментов. Подопытный, если хотите. И вы подходите мне больше других. Согласны?

— Я не понимаю...

— Нет? Неважно. Завтра вечером, в восемь. Для всех — у вас отработка. К чему придраться, я найду. В награду стану сообщать заранее, что будут изучать на следующих уроках.

Грегори Гойл старался. Северус исследовал его, измерял пульс, давление, брал кровь на анализ, и постепенно мальчик перестал его бояться. У него не было проблем со слухом или зрением. К несказанной радости Снейпа, он умел заставить себя быть очень внимательным. Ненадолго, но этого пока хватало. Он хорошо успевал по тем дислиплинам, где не требовалось читать, — уверенно летал, охотно ковырялся в теплице, ухаживал за животными, записался в Дуэльный клуб. Однако ничто не могло заставить ребят увидеть в нём равного.

Когда Снейп отправил результаты своих наблюдений и чек на некую сумму в простом бумажном конверте, надписанном маггловской авторучкой, и получил ответ на свой домашний адрес, он понял, что судьба, точно издеваясь, подбросила ему ещё одну почти неразрешимую задачу.

— Мистер Грэг, — обратился Снейп к своему подопечному, — у меня для вас новость. В рамках эксперимента вы начнёте рисовать.

В качестве образца Снейп выдал своему подопечному лист пергамента, перо и положил перед ним стопку маггловских картинок.

— Что это, можете назвать?

Мальчишка с удивлением воззрился на Снейпа.

— Конечно, профессор. Это рыба.

— Нарисуйте такую же.

Когда юный Гойл уверенной линией очертил пером контур рыбки — рисунок был примитивным, стилизованным — Снейп понял, что всё это время следил за ним, затаив дыхание. Он вынул лист с дюжиной неподвижных маггловских рисунков.

— Грэг, вам предстоит из этих картинок выбрать все, где нарисована рыба.

Парень пожал плечами и уверенно ткнул в три изображения.

* * *

Снейп твёрдо помнил, что родители учеников должны оплачивать расходы на обучение, так что сопротивления от мистера Гойла-старшего он не ожидал. Просто послал ему сову с требованием приобрести кое-что, и вот уже Грэг получает персонального домового эльфа, чистенького, в свежем полотенце. Хогвартс по просьбе того же отца выделяет сыну отдельную комнату — неохотно, но деньги творят чудеса. Здесь малютка-эльф терпеливо зачитывает вслух рецепты зелий, и Грэг твердит их, покуда не выучивает наизусть. То же и с историей магии. Снейпу было бы жаль несчастного эльфа, если бы не сострадание к парнишке, от усилий посеревшего и похудевшего. Он стал увереннее себя чувствовать на уроках, но читать так и не стал — а эссе писал так же кратко, ужасными печатными буквами.

Слизерин менялся. От этих перемен чудачества Гойла и его отдельная комната никого не удивляла. Ученики младших курсов вдруг поняли, что в любую минуту могут получить помощь от старших, и вовсю начали пользоваться ею. Старшекурсники, поворчав пару недель, сообразили, что их знания основ становятся крепче, прониклись и с удвоенным энтузиазмом окунулись в учёбу.

— Слизерин сошёл с ума, — замечала недовольная профессор Макгонагалл: её собственный красно-золотой факультет таким рвением не отличался.

— Всем бы так спятить, — задумчиво качала головой Помона Спраут.

Поттер скучал — Малфой не задирал его больше и почти не обращал на него внимания. На самом деле тот побаивался лезть, оставшись с одним только Крэббом, без мощного Гойла.

Грэг виртуозно варил зелья, мог ответить на любой вопрос, но читать отказывался. Снейп стал подозревать, что не справится.

— Мистер Бленчли, в спальне первогодок светильники мигают и гаснут. Это вредно для зрения. Извольте поправить освещение. Постарайтесь уложиться за час.

— Но сэр, я не уверен…

— Если не знаете, как это делается, потрудитесь прочесть раздел «Световые чары» в учебнике Заклинаний. Вы умудрились получить «Тролль» по этой теме, и я обещал профессору Флитвику лично проконтролировать вас. Вечером зайду в общежитие и проверю.

— Да, профессор Снейп.

— Мистер Дэвис, мистер Пайк. «Удовлетворительно» за эссе по трансфигурации. Стыдно, господа. В гостиной пора заменить обивку кресел и занавески. Что вы так на меня смотрите? Следовало внимательно слушать профессора Макгонаналл. Утром диваны, кресла и занавески должны быть обтянуты заново.

— Профессор Снейп, а если у нас не получится?

— Будете работать, покуда новая мебель не устроит всех студентов.

— Но сэр, вкусы у всех разные!

— Тогда ориентируйтесь на мой вкус. Гостиная должна быть в цветах Слизерина. Ткань — гобелен. Оттенки всегда можно подкорректировать.

— Почему гобелен? Почему не бархат?

— Сомневаюсь, что вам удастся трансфигурировать бархат. Хотя можете попробовать.

Гостиная Слизерина располагалась в подземельях. Снейп, став деканом, на всех отработках заставлял отыскивать и подновлять всё, что требовало починки. Гобелены были очищены, в каменных плитах заделаны трещины, зеркала и кафель в ванных комнатах блестели…

Зато теперь он понимал, отчего ему периодически прилетало от магии, иногда очень болезненно. Древний контракт не разрешал заставлять ребят работать. Если же зельевар назначал отработки в виде дополнительных занятий, всё было хорошо.

Поэтому в последнее время все благоустроительные работы ученики совершали исключительно с помощью волшебства. Против такого рода занятий магия вроде не возражала.

— Боул, вы должны мне два часа отработок. Когда зачаруете артефакт элементарных бытовых чар? Слизерин не должен тащить в школу грязь на мантии и башмаках!

— Сэр, вы же в сто раз сильнее меня!

— Сильнее, но не в сто раз. Артефакторика — ваш родовой дар, его следует развивать. Или желаете отрабатывать у меня в лаборатории?

Его студенты получали наказаний не меньше прочих, но никого и никогда он не заставлял чистить котлы — для такой бестолковой работы ему хватало гриффиндорцев. Зато теперь на факультете была самая тёплая и светлая гостиная в школе, а в спальнях исчезли сквозняки. Разумеется, об этом знали только на змеином факультете, и ученики всеми силами охраняли свой секрет вот уже много лет.

Снейп уселся в кресло. Гостиная затихла лишь на минуту, затем разговоры и смех зашелестели вновь. Снейп наблюдал, как обращаются со слабоуспевающими учениками. Сам он всегда учился превосходно, но никогда не задумывался о собственных мотивах. Увы, потерпев крах с обучением Гойла, он усиленно искал выход, не позволяя себе опускать руки.

Гойл сидел в темноватом углу, обхватив учебник так, словно боялся, что тот сбежит. Он рассматривал страницу с таким видом, будто это наскальная живопись.

Снейп подозвал его коротким кивком.

— Садитесь, Гойл. Сегодня мы начнём наш эксперимент.

— Сегодня?! Но я не сделал уроки… — мальчик был перепуган, но Снейп уже принял решение и останавливаться не собирался.

— Успокойтесь, это не надолго. А чтобы нам никто не помешал, применим чары конфиденциальности. Вот так. Вашу палочку. Грэг, возьмите книгу и быстро прочтите мне любую строчку. Начали.

Тишина. Мальчик уныло разглядывал страницу, беззвучно шевеля губами.

— Вслух, пожалуйста. Грэг, я не стану ругать вас. Мне необходимо понимать, что именно вы видите. Только тогда я смогу помочь вам.

Парень помедлил пару секунд и выпалил:

— Вы сами попросили… Прнмиеро кждыай 10-й жтиель Змели сеардатт от нойлеогоикгесчро залаоинвебя, взвыыеюгщао плроембы при чниети.

Снейп взял из его рук книгу.

«Примерно каждый 10-й житель Земли страдает от нейрологического заболевания, вызывающего проблемы при чтении».

Вот это да.

— Вам только анаграммы составлять, — пробормотал он.

Гойл грустно смотрел в пол.

— Повторим, — решился Снейп, пряча собственную палочку в карман и беря палочку Гойла. — Сейчас вы прочтёте этот же текст ещё раз, чётко, громко и без ошибок. Империо! Читайте.

— Падлерагем вам этот тсет-тксет…

— Стоп.

Снейп не знал, что и думать. Он надеялся с помощью Непростительного заклинания обойти коварную особенность парня, но ему это не удалось.

— Обливиэйт.

Грегори хлопнул глазами и вопросительно уставился на него.

— Ничего, мы ещё не начинали, — успокоил его Снейп. — Расскажите, что вы разглядывали на этой странице, когда сидели в углу?

— Буквы, — отозвался тот. — Они прыгают. Меняются местами Прячутся.

— А когда вы рассматриваете картинки, они не прячутся?

— Картинки? Нет, никогда.

— Тогда вместо букв возьмём изображения. Как насчет фламандской живописи? Шестнадцатый век. Какие возникают мысли? — Снейп вернул ему палочку, вынул свою и быстро накинул на станицу иллюзию. Перед ними возникла репродукция «Нидерландских пословиц» Питера Брейгеля Старшего, довольно чёткая и красочная.

Грегори уставился на страницу.

Несколько минут его взгляд напряженно метался взад-вперед. Наконец он расслабился, затих и вдруг робко улыбнулся.

— Это говорящая картина, — восхищенно прошептал он. — Я всё понимаю, но букв тут нет ни одной. Вот посмотрите, — он указал на фигуру в белой рубахе. — Человек бьется головой об стену, верно? То есть упрямо пытается чего-то добиться, хотя очевидно же, это бесполезно. Совсем как я… Он очень неуверен в себе, несмотря на упорство. Видите, одного башмака недостаёт? Вся жизнь наперекосяк… И никакой надежды.

Снейп был поражён, насколько глубоко студент понимает видимое. Несмотря на то, что изображение было плотно заполнено фигурами, юный Гойл мгновенно выбрал именно ту, что отвечала его тайным мыслям.

— Я понял, — кивнул он. — Ступайте к себе, вызовите школьного эльфа. Пусть он прочтёт вам все страницы, что были заданы, по всем предметам. Скажете, это моё распоряжение. Постарайтесь запоминать. Это всяко будет быстрее, чем пытаться прочесть и всё равно запоминать.

— Мне никогда больше не нужно будет читать? — недоверчиво уточнил парень.

— Пока я не придумаю что-то ещё, не придётся.

— Спасибо, сэр!

«А твой отец меня не поблагодарит», — уныло подумалось зельевару.

* * *

Дни в Хогвартсе, наполненные однообразной деятельностью, летели стремительно и неумолимо. Ужасно утомляло присматривать за Поттером. У Снейпа и так никогда не было свободного времени, а теперь не оставалось ни минуты покоя. Снейп, и без того строгий, теперь и вовсе стал невыносим. Доставалось всем. Слизеринцы быстро сообразили, кто постоянно выбешивает их декана, и в отместку дружно портили Поттеру жизнь.

Неожиданно это принесло зельевару облегчение: Поттер практически никогда не оставался в одиночестве.

Слизеринцы задирали его и Уизли, огрызались с Грэйнджер, но зато Поттер всегда был на виду.

— Благодарю, джентльмены, — чопорно кивал зельевар своим подопечным, — одному непутёвому гриффиндорцу требуется тотальный контроль. Вы защищаете Хогвартс от хаоса.

Поттер кривился, краснел, но поделать ничего не мог.

Чтоб не упускать мальчишку из виду, покуда собственный факультет занят домашними заданиями, Снейп постоянно загружал его отработками. Лишь тогда его немного отпускало — когда не нужно было волноваться, где его носит. Парень уныло тёр котлы или перебирал флоббер-червей, время от времени нетерпеливо вздыхая.

За соседним столом Грегори Гойл разглядывал глянцевые альбомы репродукций маггловской живописи. Гарри не понимал, в чем была такая необходимость, но ему было интересно и до смерти надоели протухшие черви.

Снейп не то чтобы возражал. Ему по большому счёту было всё одно, вырастет ли это недоразумение образованным или нет. С чтением у Поттера не было проблем, но вот с пониманием прочитанного была просто беда.

«Педагогическая запущенность», — сокрушался Северус. Он работал с подростками десять лет. Наблюдал, как раскрываются их способности, как распахиваются глазки. Наслаждался неуловимой сменой эмоций — отражение работы мысли. Он никогда не признался бы даже себе, но эти секунды стоили всех невзгод его профессии.

Поттер видел только то, что видел. Его разум был прям, как метла. В сравнении с ним Гойл выглядел поэтом или толкователем снов.

Но это же Поттер. Снейп понимал, что парню не в кого быть дураком — его родители учились хорошо. Беда заключалась в задержке развития, и вот тогда чутьё педагога в нём завывало от гнева. Петунья и её безголовый супружник просто поместили парня в условия эмоциональной изоляции.

— Подойдите, Поттер, — вздохнул Северус, и тот нехотя приблизился. — Не так давно мне сделали некое деловое предложение, — негромко начал Снейп.

— Сказали, что ваш отзыв повлиял на решение клиента. Ничего не хотите мне рассказать?

Поттер затравленно обернулся, но деваться было некуда — на этот раз Снейп надёжно запер дверь.

— Да не дёргайтесь вы, — равнодушно уронил зельевар. — Мне надо знать, о чём вы говорили. Ругали меня, обзывали сальноволосым ублюдком? Я в курсе. А что ещё?

Поттер вскинул на него невозможные зелёные глаза:

— Нет, сэр! Я не говорил ничего такого. И не выдумывал. Клянусь.

— Но повторить сказанное не хотите.

Поттер помотал головой.

— Ладно. Продолжайте работу, — и, дождавшись, покуда тот недоверчиво взглянет, шепнул: "Легилименс".

Поскольку воспоминание, что ему было нужно увидеть, занимало все мысли парня, оно плавало буквально на поверхности и легко читалось.

"Он отличный зельевар, — зазвучал голос Гарри. — Он может сварить лучшее в мире зелье. А еще он умеет варить составы, которых не существовало ранее, и придумать лекарство от любой болезни. Он защищает Хогвартс от нас, подростков, иначе мы давно разнесли бы его".

Увиденное потрясло. Снейп не мог и подумать, что о нем могут так отзываться. Он был сбит с толку. Смущён. Ему было невыносимо. Он выскользнул из чужого разума, небрежно кинул лёгкий Обливиэйт и аккуратно придержал пошатнувшегося Поттера за плечи, усадил, сунув в ладонь флакон восстанавливающего зелья.

— Спасибо, сэр, — поморщился мальчишка и вытер рот, возвращая пустую склянку.

— Можете быть свободны, мистер Поттер. И постарайтесь добраться до спальни без приключений.

Когда тот, покачиваясь, двинулся к двери, до Снейпа дошло: у этой трогательной сцены был зритель. Грэгори Гойл попрежнему сидел за своим столом, уставившись в альбом, и не шевелился, почти не дышал.

А ведь Снейп только что дважды нарушил правила — оказал насильственное воздействие на разум ученика. Сперва Легилименс, после Обливиэйт. Не то чтобы ему грозил за это Азкабан, но неприятности при случае будут однозначно. Как он мог настолько расслабиться, Северус не представлял.

Словно услышав его мысли, Гойл поднял лицо, дернул бровью и слегка кивнул на удаляющегося гриффиндорца.

Лишь когда тот выскользнул и прикрыл дверь, Гойл пошевелился и растер затекшую шею.

— Не беспокойтесь, сэр. Это наш родовой дар — уметь не тревожить тех, кто рядом.

Снейп чувствовал, что ему требуется передышка. В груди слева тупо заныло. Он в четыре крупных шага пересек класс и вынул фиал с умиротворяющим зельем. Грэг продолжал:

— Мои предки были владельцами кожевенных мастерских. Лошадей и коров тоже разводили, фестралов, даже драконов, и наш дар помогал за ними ухаживать. Мы можем в одиночку справиться с целым стадом.

— Эта способность в вас касается не только животных, не так ли, мистер Гойл? — задрал бровь зельевар.

Грэг кивнул. Снейп успокоился. Они квиты. По крайней мере, сегодня.

Что-то не давало Снейпу покоя. Вечером, упав лицом в подушку, он поймал смутную мысль, будто что-то упускает. Что-то важное. Времени на сон было в обрез, и Северус наконец позволил себе отдых. Додумать он сумеет и после.

И вот сейчас, раздражённый, зельевар таращился в темноту спальни. Настойчивая мысль долбила мозг. Вздохнув, Северус перевернулся и плотнее завернулся в тонкое одеяло. Идея оформилась и отпустила его, но теперь в нем встрепенулся учёный. Некая гипотеза настойчиво требовала проверки.

— Да чтоб вас! — простонал он. Сон сбежал. Действовать прямо сейчас зельевар не мог: Хогвартс спал.

Он поднялся, разжёг камин и упал в кресло. Магический огонь отогнал сырость подземелий, согрел, но сон не шёл.

Грэгори Гойл оказался интересным экземпляром. Он смог выстоять под градом насмешек всего факультета, целый год заставил не замечать себя даже его, Снейпа, то есть его родовая сила не только пробудилась — она слушалась мальчишку. Он умел ей управлять, значит, уже достаточно силён магически.

А дислексия… Мерлин знает, откуда она у волшебника. Хотя… Вполне возможно, ей подвержены именно маги. Тогда перенос генов в не-магический мир стал еще одним следствием ассимиляции рас.

"Надо было становиться колдомедиком".

Снейп встал и направился в ванную. Что ж, его утро началось сегодня на три часа раньше обычного. Бывает.

* * *

— Северус, я недоволен.

Снейпа передёрнуло. Дамблдор умел взбодрить и мотивировать. Однако лицо зельевара уже привычно приняло бесстрастно-равнодушное выражение, движения стали нарочито расслабленными, текучими.

— Альбус.

— Я должен напомнить, что ты обещал приглядывать за Гарри. Всеми силами. А что получается?

Директор укоризненно взглянул поверх очков-половинок.

— Он вышел из твоих подземелий и сидел на лестнице, пока его не нашел Филч.

Снейп откинулся в кресле.

— Он что, отнёс мальчишку в спальню?

— То поднялся и ушёл сам.

— В чём тогда дело?

— Прости, Северус, я бы не хотел вмешиваться в твои педагогические методы…

"Но вмешался. Старый ты манипулятор".

— Чем он у тебя обычно занимается на отработках?

— Чистит котлы, естественно.

— Северус, друг мой, — голос директора приобрёл особенную мягкость, приправленную магией внушения, — Гарри много чего пережил. Ещё больше ему предстоит. Так отчего вместо того, чтоб готовить его к будущему и учить, ты забираешь последние крохи времени, заставляя заниматься ерундой?

Снейп в кресле резко выпрямился.

— Слушаюсь, господин директор. Никаких котлов. Никаких отработок.

— Нет-нет. Их количество ни в коем случае не должно стать меньше. Только так он будет под твоим контролем.

— Ясно. Отработки, но не котлы, — Снейп поднялся. — Не смею больше отвлекать, Альбус.

Шагая вниз по лестнице, Северус соображал, что времени на индивидуальные занятия пять дней в неделю для двоих учеников у него просто нет.

Старый пройдоха. Прознал он о проблеме Гойла? Или Северус как-то выдал себя? Тогда Обет, данный им Гойлу-старшему, просто убьёт его.

Снейп поймал себя на том, что улыбается. Смерти он не боялся. Было бы жаль умереть, не разгадав загадки дислексии и не сумев помочь мальчику.

* * *

Северус нехотя жевал свой завтрак и наблюдал. Большой зал, заполненный гомонящими детьми, был прекрасным местом для наблюдения. Какое счастье, что у него острое зрение.

Поттер, как обычно, сидел между Уизли и Грэйнджер. Овсянку он поглощал с таким азартом, что зельевар моргнул. Это та же каша, что и у него самого?

Переведя взгляд на стол Слизерина, Северус гордо хмыкнул. Сразу видна его школа. Все как один аккуратно причёсанные, спокойные и так хорошо ведут себя за столом. Вот Бленчли, почувствовав его взгляд, осторожно покосился. Обвёл глазами сидящих рядом ребят. Прошептал что-то сидящему напротив первокурснику, и тот немедленно выпрямился, убрал локти со стола и чинно поднёс ложку овсянки к губам.

То-то.

Мощный Гойл за столом вёл себя безупречно. Снейп внимательно наблюдал за ним, отмечая, кого он ему смутно напоминает. Скупые точные движения. Молчание. Неподвижная, статичная поза.

Да это ж он сам в юности. Сам Снейп когда-то до смерти боялся выглядеть деревенщиной, привлечь внимание.

Северус вздохнул и отодвинул остывшую овсянку. Возможно, полное отсутствие манер благотворно для психики Поттера? Тот болтал с Уизли, набив рот кашей.

Снейп содрогнулся.

* * *

На отработку Поттер явился точно в срок. Гойл уже сидел за своим столом, уткнувшись в какой-то пергамент. Снейп поморщился: придется тратить на Поттера время, уделять ему внимание. Как было славно просто заставлять его драить котлы!

— Поттер. Возьмите учебник зельеварения.

Тот вздрогнул, но прошлёпал к шкафу и, с минуту в нём покопавшись, вынырнул с книгой.

— Откройте рецепт умиротворяющего бальзама. Прочтите.

— Мы его уже проходили.

— Неужели? Закройте книгу. Перескажите мне рецепт. Слово в слово.

Поттер ожидаемо замялся, покраснел и насупился. Снейп приблизился, ткнул пальцем в обложку и указал на один из столов:

— Сядьте здесь. Выучите рецепт дословно. Я проверю.

Но вместо того чтобы заткнуться и работать, парень сверкнул зелёным глазом и дерзко выдал:

— Гойл тоже учит рецепты наизусть?

Грэг от неожиданности разинул рот, но Снейп опередил его.

— В этом нет необходимости, мистер Поттер. Он и так его знает.

Поттер немедленно усомнился, сообразительный мальчик. Грэг целый год сидел с ним в одном классе и портил зелья не хуже его самого. Но Снейп вдруг поверил, что несколько месяцев занятий, все усилия — отдельная комната, личный домовик — не напрасны.

— Мистер Гойл.

— Сэр?

— Умиротворяющее зелье.

Грэгори поднялся из-за стола, встал ровно, расправил плечи.

— Да, сэр. Умиротворяюший бальзам, сильнодействующее успокоительное средство. Эффект действия быстрый, от нескольких секунд до одной минуты, что позволяет использовать его для облегчения состояния при сердечных приступах и нервных расстройствах. Ввиду активного седативного действия не следует принимать его более чем дважды в день и не рекомендуется смешивать с возбуждающими зельями или алкоголем. Рецепт: наполнить оловянный котел…

— Поттер, не стойте столбом. Откройте учебник и следите за текстом, — рявкнул Снейп.

Гарри вздрогнул и выронил книгу. Снейп поморщился от такого вандализма, но настроение стремительно улучшалось: Грэг не подвёл. Он стоил каждой минуты потраченного на него времени.

Когда Гойл закончил с зельем и сел, сзади раздалось тихое "Очуметь. Слово в слово". Снейп проигнорировал Поттера: задание у того уже было. Грэг тихо сиял. Северус присел к нему за парту, рядом, подождал, пока парень перестанет ёрзать.

— Грегори. Хочу серьёзно с вами поговорить. Сейчас я велю сделать кое-что и прошу не задавать вопросов, не волноваться, если что-то не получится, и сказать мне, если будет трудно. Ясно вам?

— Да, профессор.

— Вчера вы читали мне. Сейчас мы повторим, и я прошу просто произносить слова, как вы их видите. Не пытайтесь догадаться, что именно читаете. Просто говорите, не думая.

— Боюсь, я не смогу.

— Но вчера вы смогли.

— Я был расстроен.

— Мои комплименты, Грэг. По вам это не скажешь. Приготовились? Я буду смотреть в текст, так что всё пойму.

С минуту юноша извлекал из горла непереводимые звукосочетания. Снейп напряжённо глядел в книгу. Затем опустил на страницу ладонь, завершая испытание.

Грэг шумно выдохнул. Снейп призвал перо и принялся черкать им прямо в учебнике. В это время Поттер тихонько шепнул:

— Эй, Гойл, на каком это языке ты только что говорил?

Гойл промедлил, но Снейп, оторвавшись от своего занятия, ответил за него.

— На китайском. Но не вижу причин, по которым это должно волновать вас, мистер Поттер.

— О! Профессор, но у нас в школе нет уроков иностранного языка!

— У вас, может, и нет. А у меня на Слизерине есть.

— Вы учите всех, кого… — Поттер сглотнул, — оставляете на подработки?

Гойл к этому моменту уже оправился от изумления и ухмылялся во весь рот. Снейп наконец изволил обернуться и впился темным взглядом в лицо незадачливого гриффиндорца.

— Если вы намекаете, чтоб я учил языкам ВАС, мистер Поттер, то увы. Здесь нужна хорошая память. А вы даже на английском языке не в состоянии запомнить страницу текста.

— Я могу!

— Да что вы? Отлично. Умиротворяющий бальзам. Я слушаю.

Поттер помедлил секунду и попросил:

— Ещё немного времени, сэр. И можно мне поставить полог тишины? Я лучше запоминаю, если учу вслух.

— Ставьте полог, — разрешил Снейп и тут же потерял к разговору интерес.

Грэгу он вручил только что расчерченную страницу. С изумлением тот рассматривал ее и вдруг улыбнулся:

— Вы заперли буквы в клетки!

«ПриIмерIно каIжIдый 10-й жиIтель ЗемIли стIраIдаIет от неIйроIлоIгиIчесIкоIго заIбоIлеIваIния, выIзыIваIюIщеIго пIроIбIлеIмы при чIтеIнии».

Снейп напряженно ждал.

— Примерно каждый… — начал Грэг и вдруг замолчал.

Две или даже три буквы рядом не перемешивались. Длинное слово, разбитое вертикальными линиями на несколько коротких, оставалось читабельным. Снейп заметил это, когда Гойл пытался читать ему вслух.

Грэг издал странный звук.

Снейп встал и отошел к своему столу. Он не хотел мешать ученику выплакаться.

* * *

Поттер всё ещё зубрил свой рецепт, а Снейп уже придумал Гойлу новое занятие. Он взял перо и несколькими лёгкими движениями нарисовал нечто лёгкое, ажурное и безумно сложное, похожее то ли на смешных человечков, то ли на древние руны.

— Как красиво, — прошептал внимательно наблюдающай за ним Грэг.

Снейп придвинул пергамент с нему и предложил:

— Срисуйте его. Просто скопируйте.

Тот кивнул, взял перо, придвинул чистый лист и вдруг задумался. Он молчал так долго, что Снейп готов был смириться — этот путь тоже не подойдёт, нужно начинать все заново — как юноша вдруг попросил:

— Ещё раз покажете, сэр?

Снейп не понимал, зачем, но взял лист и начал водить по нему пером, но этот раз гораздо медленнее. Грэг кивнул, завис над рисунком не более чем на минуту, а затем сунул перо в чернильницу и уверенными взмахами повторил.

Его рисунок был кривоват, но он ничего не забыл и не перепутал. Он даже умудрился запомнить последовательность движений и повторить их в точности.

Снейп вдруг почувствовал, что у него дрожат руки. Не в силах поверить в удачу, он лишь кивнул и молча наблюдал, как Гойл один за другим рисует 你好, снова и снова.

— Ты говорил, буквы шевелятся. А этот рисунок?

— Нет. Чему тут шевелиться?

— Действительно… Это китайский иероглиф, произносится как "ни хао", — продолжил Снейп. — Запомни его. На китайском языке это означает вежливое "здравствуйте".

Он легко набросал с десяток легких к запоминанию рисунков.

光 (свет), 水 (вода), 我 (я), 你 (ты).

Покуда Грэг с энтузиазмом их копировал, Снейп подозвал изнывавшего от любопытства Поттера. В конце концов, именно он подтолкнул Северуса к идее лечить дислектика китайским языком!

Тот сглотнул, покраснел, зажмурился и затараторил рецепт. Нужно отдать ему должное — он нигде не ошибся, ничего не перепутал. Некоторые слова он произносил медленнее остальных. У Снейпа зародилось смутное подозрение, что парень не всё понимает, о чём говорит.

— Поттер, что такое седативный эффект?

Так и есть — хлопает глазами, разинул рот и молчит. Герой Британии, ага.

— К следующему занятию чтобы знали все непонятные вам термины. Библиотека вам в помощь. Уточните у Грэйнджер, как ей пользоваться.

Молчание — знак согласия. Поттер насупился, но кивнул. А сейчас…

— Гойл, прервитесь. Сейчас вы на пару с Поттером будете разучивать рецепт зелья, которое мы будем варить завтра. Да, мистер Поттер. Вы будете читать вслух, громко, с выражением, а мистер Гойл — проверять вас по книге (и тебе не обязательно знать, что тот пока не может этого сделать). Потом проверите друг друга, выучив наизусть, и доложите.

— Если я выучу этот рецепт, сэр, я могу посмотреть, чему вы учили Гойла?

— Поттер (дай Мерлин терпения!)... Знать рецепт — ваша обязанность и награждать тут не за что. Но если вы запомните наизусть все рецепты за первый курс, я подумаю.

* * *

Поттер унёсся в свою башню, а счастливый Грег выпросил у Снейпа зелёные чернила и вовсю марал учебник по зельям. Буквы с ним по-прежнему не разговаривали, но по крайней мере он был в состоянии правильно читать по слогам, изумляясь тому, что слышали его уши.

А вот иероглифы с парнем действительно говорили. Он не знал, как они произносятся, но ему этого и не требовалось. Легко запоминая их внешний вид, он требовал от Снейпа новых и новых, и тот понял, что скоро его познаний в китайском будет недостаточно.

Грэг застыл, когда обнаружил, что в китайском приветствии иероглифы обозначают: 你 — ты и 好 — хороший. Ты хороший! Фразы складывались из цельных образов, а не из букв или звуков, и мальчик впервые в жизни отчетливо понимал, что именно ему говорит пергамент.

Снейп к этому времени уже понимал: дислектики тоже бывают разными, и ему просто безумно повезло. А пока со спокойной совестью написал старшему Гойлу, что рекомендует его сыну заняться рунами и советует пригласить для него учителя китайского языка.

* * *

Прошла целая неделя, прежде чем старший Гойл смог вырваться на встречу. Он снял комнату в Хогсмиде и вызвал туда Снейпа совой. Тот выпроводил последних учеников из кабинета, запер подземелья и отправился в Хогсмид на встречу.

Гойл нервничал.

— Причем тут китайский? Я нанял вас, чтоб мой сын начал читать на английском!

— И до этого дойдёт. Рано или поздно. Разве повредит парню, если он будет знать ещё один язык?

Гойл потёр затылок.

— Китайская магия? Сильная, неуправляемая. Уж не в тибетские ли монахи вы готовите моего мальчика? Осторожнее, профессор. Этого я вам не прощу.

Снейп пожал плечами.

— Выбирайте учителя и берите с него Обет о непричинении вреда. Ваш сын стал куда лучше успевать на уроках. Он весьма умён, но люди ограничены предрассудками и не видят очевидного.

Чтобы его перестали считать тупым, потребуется ох как много времени, но мы уже в пути.

— А зачем руны?

— Ему предстоит возглавить род, а это означает не только читать руны, но и чертить их на алтаре. Вы же в курсе, мистер Гойл, к чему тогда вопросы?

— Я думал, какие Грэгу руны, если ему не даются обычные буквы.

— Уверен, вам нужно увидеться с сыном. Я покажу вам кое-что.

— Если я помимо китайского попрошу учить сына рунам, у него отберут какой-то из других предметов.

— Это ненадолго. Максимум на год. В любом случае рунические письмена ему не помешают.

Довольный, Снейп покинул своего клиента и заодно зашёл в пару лавок. Когда он, усталый и голодный, вернулся в школу, оказалось, что в его отсутствие разразился скандал.

Гойл-старший явился в Хогвартс, перекинулся парой незначительных фраз с директором, встретился с сыном и прямо в общей гостиной Слизерина, беседуя, нетерпеливо спросил, как его успехи в учебе.

На его беду, гостиная в этот час была полна ребят. Гойл не посмел при них объяснять отцу, что его отметки теперь редко опускаются ниже чем "Удовлетворительно".

Однако стоило ему замяться, как вылез Драко Малфой. Гойлы три сотни лет были вассалами Малфоев, и держался парень весьма самоуверенно. Он, рисуясь на публику, доходчиво изложил, что Грэг отлично летает и дерётся, а на уроках туп настолько, что лишь ежедневные отработки не дают ему вылететь из школы вон. Остальные слизеринцы, раззадоренные происходящим, пусть неуверенно, но выразили согласие с мнением Драко.

Гойл-старший, отойдя от первого шока, явился к директору с заявлением, что забирает из Хогвартса своего сына. Мужчину буквально трясло. Пока взрослые мерились гневными взглядами, страшно взволнованный Грегори метался по двору, поджидая декана.

Мистера Гойла Снейп успел застать по одной только причине: Дамблдор вдруг сообразил, что придётся вернуть папаше взнос, внесённый в счёт будущего года, а это ни много ни мало пять процентов годового дохода школы. Деньги, мягко говоря, были уже оприходованы. Покуда директор убеждал не торопиться и обещал разобраться, Снейп влетел в кабинет. Расстроенный Грэг ввалился следом.

— Северус! — вскричал директор. — Почему твои ученики так стремятся нас покинуть? Мистер Гойл, не волнуйтесь. Ваш факультет получит нового декана. Уверен, только непрофессиональное поведение мистера Снейпа склонило вас к такому неожиданному решению.

Снейп прошёл к столу директора и без приглашения сел напротив. Грэг следовал за ним, как привязанный.

— Мистер Гойл, — протянул зельевар. — Неожиданно.

Тот потоптался, пару раз взглянул на сына, красного и разгневанного, махнул рукой и отбыл камином.

В кабинете повисла нехорошая тишина. Дамблдор уселся за свой резной письменный стол, аккуратно открыл коробку с лимонными дольками и положил одну в рот.

— Кто-нибудь объяснит мне, что это было? — светски осведомился Северус.

Дамблдор безмятежно хлопал голубыми глазами.

Грегори качал головой. Снейп встал и подтолкнул мальчика к выходу, обернулся и отчеканил:

— Я передам дела новому декану в любую минуту. Кстати, скоро у нас будет ещё один преподаватель. С нового семестра Грегори Гойл будет изучать китайский.

— Северус, не стоит показывать характер. Вы так легко готовы бросить своих подопечных…

— Это я готов? Вы только что сообщили третьему лицу, члену Совета попечителей, что я некомпетентен. Замечательно. Уверен, что и как зельевар я Хорвартсу не подхожу. До конца месяца доработаю, и довольно.

— Куда бы вы не направлялись, вам понадобится моя рекомендация…

— Не обязательно. В Мунго меня возьмут без всяких рекомендаций, да и школа Дурмстранг примет меня в любую минуту. Грегори, хотите в Дурмстранг?

— С вами, сэр? — тут же отреагировал моментально успокоившийся Гойл. — Едем.

— Значит, решено. Всего хорошего, директор. Мне ещё нужно послать сову Каркарову.

— Северус! — рявкнул Дамблдор. — Прекратите паясничать. Никуда вы не уйдёте. У вас еще масса невыполненных обязательств, забыли?

— Так и вам о них следовало помнить! А вы публично от меня отреклись. Значит, я ничего не должен Хогвартсу.

И Снейп продемонстрировал запястье, на котором стремительно таял след Обета. Дамблдор тяжело осел в кресле. Молча.

Декан с Грегом без приключений добрались до гостиной Слизерина. Снейп кивнул ему и отправился к себе, чтобы в тишине оценить последствия и перспективы только что произошедшего.

Дамблдор обычно куда лучше владел собой и не допускал публичных унижений сотрудников. Оставалось гадать, действительно ли он забылся настолько, чтобы Снейп освободился от его Обета? Или его оговорка была небеспричинной, и Снейпа нужно из Хогвартса убрать?

Снейп поёжился, стянул мантию, сюртук и жилет. Одежда душила его Он повесил вещи в шкаф и как был, в рубашке и брюках, упал в кресло.

Если его нужно убрать, то зачем? Кому он мешает? Свои обязанности, рутинные, порой неприятные, порой неприятные до крайности, он выполнял хорошо. А может быть, именно это и не понравилось?

О том, что он тайно лечит Грегори от дислексии, в школе не знали. Кстати, даже если б и узнали, ничего постыдного Снейп не совершал — просто заботился об ученике изо всех сил. Получалось даже, его забота охватила весь факультет. Так что Гойл — наименьшая из его проблем. Старый интриган наверняка осведомлен об этой "халтурке" зельевара. Возможно, именно поэтому он постарался опорочить его в глазах клиента.

Но если дело не в Грегори… Кого Снейпу приходится опекать помимо него? О ком его заботы денно и нощно?

Поттер.

Сын ненавистного врага и предавшей подруги. Смешной, дерзкий, тощий Поттер. Получается, Дамблдору необходимо, чтобы мальчишка остался без защиты?

Если это так, то уйти Снейп не сможет. Зная, на что способен магический мир, на что способен добрый дедушка Альбус, Снейп не сможет бросить парня.

А если сможет?

Нужно всего лишь забрать мальчика с собой.

Снейпа ужаснула сама мысль об этом. Фактически ему придется занять в жизни этого ребенка место, обычно принадлежащее родителям. Стать для него всем. Кстати, не факт, что Гарри Поттер захочет иметь с ним дело. Скорее всего он откажется, и вот тогда Снейп будет дважды дураком — он не уйдет, хотя его публично назвали некомпетентным, и он уже объявил о своем уходе.

Поторопился.

Темперамент Принцев, чтоб его.

Снейп с трудом поднялся и отправился принимать ванну.

Когда он, распаренный и наконец согревшийся, присел у камина с чашкой кофе, вспомнил, что не успел поговорить с Драко. Сословный мир был жесток, но эта подлость была чересчур даже для него.

* * *

День всё тянулся и тянулся. На уроке у второго курса Снейп увидел, как Поттер, торопясь и озираясь, схватил в охапку сумку, котёл и плюхнулся рядом с одиноко сидящим Грегом. Тот удивлённо покосился, но гнать Поттера не стал. Винсент Крэбб, оказавшись без места, пожал плечами и разместился за соседним столом.

Варили Бодроперцовое. Несложное, полезное для здоровья зелье, задача как раз для второго курса. Северус знал, что рецепт эта парочка знала. Но они были с разных факультетов, поэтому настороженно поглядывали друг на друга. Поттер достал учебник, раскрыл, помедлил и захлопнул его. Грэг отпихнул Гарри и отправился за ингредиентами сам. Поттеру оставалось достать разделочную доску, выбрать нож и наполнить водой котёл.

— Какая вода? — единственное, что спросил Гойл у Гарри, кивнул в ответ на его шёпот "родниковая" и молча принялся шинковать. Поттер поддерживал магический огонь и аккуратно помешивал зелье, шевеля губами.

Снейп вёл урок как обычно — отчитывал, высмеивал и унижал. Не выпускал из поля зрения Долгопупса. Присматривал за Уизли. Остальные более-менее справлялись.

Где-то ближе к концу занятия Гарри устал быть внимательным. Его взгляд начал бродить по классу, и тут Грег сделал то, чего Снейп никак не ожидал — он с силой уколол себя кончиком пера, так что выступила кровь, а затем схватил зевающего Поттера за руку и ткнул пером и его.

Поттер захлопнул рот так резко, что щелкнули зубы. Грег буркнул: "Пять минут по часовой на счёт четыре", сунул ему черпак и спокойно отправился к шкафу за чистыми флаконами. Растерянный Поттер прилежно мешал зелье, шевеля губами, а вернувшийся Гойл наклеил на флаконы этикетки, собрал со стола обрезки инргедиентов, очистил доску и нож, перехватил у Поттера черпак и взмахом палочки загасил огонь под котлом.

— Ты напал на меня! — возмущенно выдал гриффиндорец. Грэг между тем аккуратно наполнил обе склянки и придвинул их Гарри:

— Подпиши, — и взмахом палочки опорожнил котёл. Поттер поиграл бровями, но взялся за перо и без возражений подписал флаконы.

— Ты отвлекся, — спокойно объяснил Грэг. — Я знаю, что это такое. Когда нет сил сосредоточиться. Но я научился с этим бороться. Боль очень эффективна. Лучше неё действует страх, но мне некогда было пугать тебя.

И он завернул рукав, предъявив истерзанную кожу опешившему Гарри.

— Прости, — тут же покаялся Поттер.

— Не извиняйся. Ты не виноват, ты просто не умеешь бороться со своей натурой.

— А ты умеешь?

— А я знаю, что должен её одолеть. И у меня иногда получается.

Снейп поспешно отвернулся.

* * *

— Профессор Макгонагалл! — конечно, Грэйнджер. Кто же ещё! — Не могли бы вы рассказать о Тайной комнате?

Промолчать профессор не могла. Легенда о таинственном наследнике Салазара Слизерина взбудоражила умы студентов. Уроки шли наперекосяк. Вдобавок Снейп обнаружил в туалете второго этажа старый котёл с остатками Оборотного зелья и пришёл в ужас.

Он носился по этажам, допрашивал портреты, тормошил призраков. Едва не развеял Пиввза, посмевшего пошутить на злобу дня. Сильно докучал зельевару дурак Гилдерой Локхарт по прозвищу Златопуст, надушенный, завитой и разодетый, воспылавший к Северусу дружбой и таскавшийся за ним по всему замку. Вот не нужно было посылать идиота в нокаут, ругал себя Снейп, захлопывая перед настырным коллегой дверь кабинета.

Грэг Гойл единственнный не доставлял проблем. Он тихо приходил, усаживался и терпеливо ждал, когда профессор начнет над ним свои эксперименты.

— Дыхательная гимнастика, очищение сознания необходимы для снятия стресса. Мне некогда... То есть жаль тратить время наших встреч, когда можно провести его с большей пользой. Извольте заниматься медитацией самостоятельно. Для чего-то же вам дана отдельная комната!

Грэг не возражал. Теперь он приходил на отработку в лёгком трансе и сразу погружался в работу. Поттер кусал губы и тоже пытался сосредоточиться, но у него не получалось. Снейп подозревал, что гриффиндорец выспросил у Гойла, как действовать, но результата покуда не наблюдал.

* * *

Малфой оставался засранцем. Снейп приглядывал за крестником, хотя на это не оставалось ни времени, ни сил. Тот будто нарывался, и зельевар давно был готов его выпороть, если бы это помогло.

— Почему ты в очках? — капризно тянул Драко, вздёрнув безупречную бровь.

— Я читал, — совершенно серьезно отвечал Гойл.

— Читал? Не знал, что ты умеешь.

"И почти никто не знает, — хмыкнул, спускаясь в подземелья, Снейп. — Только я и Поттер".

Кстати, он никогда не видел Грэга в очках. А Поттера — без очков. Снейп рванулся, перепрыгивая через три ступеньки, но как ни торопился — опоздал: Гойл и Крэбб, настоящие Гойл и Крэбб, позёвывая, неловко выбирались из чулана с мётлами. На Гойле очков не было.

Кто бы ни варил Оборотное в заброшенном туалете, его шалость удалась.

Вскоре нашли окаменевшую Грэйнджер. Снейп не знал, что происходит, но почти не удивился. Златопуст продолжал навязываться, и Снейп всерьез подумывал проклясть его чем-нибудь особенно мерзким.

Когда пропала Джинни Уизли, Снейп понял: все прежние неприятности — это цветочки, а вот сейчас начинаются ягодки. Директор решил отправить учеников по домам. Поттер был словно погружён в себя, и Снейп с ужасом ждал, когда парень дойдёт до точки кипения и его магия рванёт. Оставалось только надеялся, что древние стены Хогвартса сумеют погасить всплеск и устоять.

Он ошибся, но ненамного. Однажды подземелья содрогнулись, пронзительно заверещал феникс директора Фоукс. Затем в коридор второго этажа вывалились четыре запорошенные каменной пылью фигуры. Профессору Гилдерою Локхарту очень удачно отшибло память вместе с неудобным интересом к зельевару. Девчонка Уизли обнаружилась ослабевшей, но живой и даже здоровой. Для прочих окаменевших Снейп варил сложнейшее зелье из мандрагор — увольняться было некогда. Заждавшийся его в Мунго Сметвик прислал лаконичное письмо, суть которого сводилась к паре слов — пошёл ты. Что ж, вполне можно было понять.

Восстанавливающий эликсир из мандрагор был готов. Чего не мог понять Снейп — за каким пикси нужно несколько месяцев ждать созревания растительного сырья, если можно купить зелье в аптеке, готовое? Он не верил, что господин директор пожалел пару сотен казённых денег.

Когда Криви и Грэйнджер наконец покинули лазарет, Поттер от облегчения не находил себе места и застенчиво вручил Снейпу подарок — кусок шкуры василиска, которого мальчишка прибил, спустившись в подвалы за Джинни Уизли. Магический выброс буквально разорвал несчастную рептилию на куски.

Обалдевший от этой новости Снейп обнаружил себя пару часов спустя на полу перед камином. Тупая боль за грудиной намекала, что такие волнения для него уже не по возрасту. Шкуру василиска он, разумеется, припрятал.

* * *

Наверняка какой-то злой, но очень сильный волшебник баловался с временной магией. Иначе почему выходные пролетают так внезапно? Снейп аккуратно выступил из камина, придержав подол парадной мантии. Стояли последние дни зимних каникул. Натертый до блеска паркет сиял, узкие стрельчатые окна роняли полосы закатного солнца, раскрашивая пол медовыми полосами.

— Профессор Снейп.

Здравствуйте, сэр.

— Здравствуйте, Грегори. Вы подросли.

— Да. Прошу вас, проходите. Спасибо, что нашли время прийти.

Снейпа проводили в гостевую комнату с окном на север. Солнца здесь не было, и он с удовольствием опустился в глубокое кресло. Немедленно рядом очутился сморщенный домовый эльф, склонился в поклоне и щелкнул пальцами, материализуя на низком столике поднос с закусками и пузатым чайником.

В дверь робко постучали:

— Можно?

— Вы у себя дома, Грэг.

Юноша вошёл, потоптался, присел напротив.

— Отец говорит, в церемонии обычно участвует только семья и представители рода сюзерена. Но я возразил, что нигде не запрещено приглашать друзей. Во всяком случае, я не нашёл.

— Стало быть, я тут в качестве вашего друга?

— Вы же не сердитесь, сэр? Я давно считаю вас другом. То есть если я позволил себе… Зачем вам такой…

— Успокойтесь, Грэг. Всё нормально.

— Я так рад, что вы пришли. Мне тринадцать и пора получить статус наследника. В вашем присутствии, сэр, мне гораздо спокойнее.

— Когда начнёте?

— Ближе к полуночи. У вас есть несколько часов, чтобы отдохнуть и переодеться. Ритуальную мантию я вам пришлю.

Оставшись один, Северус отдал должное ужину, устроился в кресле и сомкнул ресницы. Следовало отдохнуть, покуда была возможность.

* * *

Ритуальный зал Гойлов напоминал каменный склеп. Грубо обработанные блоки толстых стен, неровный пол и нагромождение камней в центре. Присутствовало семеро магов, все в простых холщовых ритуальных мантиях. Грегори скромно стоял в углу. Огромная книга из тонко выделанной телячьей кожи дожидалась своего часа.

Наверное, время пришло. Гойл-отец взмахом палочки зажёг факелы и погасил огоньки Люмоса.

Тени заметались по стенам, когда к алтарю приблизился молодой широкоплечий мужчина. Он раскрыл книгу, уложил на камнях и взял приготовленный для церемонии мел.

Вдруг Грэг поднял глаза, взглянул на Снейпа и стремительно шагнул вперед, к алтарю.

Потеснив взрослого мага, Грэг протянул ладонь требовательным жестом, в значении которого невозможно было усомниться, и маг, чуть помедлив, с кривой усмешкой вложил в раскрытые пальцы ритуальный мел.

Рядом со Снейпом тихо ахнул Гойл-отец.

Грегори опустился на колени. Он покрывал рунами каменные плиты уверенно и методично. Отец поднёс ему раскрытую книгу, но сын покачал головой и продолжал в полной тишине, сосредоточенно и спокойно. Снейп уже видел его таким. Когда Грэг в его подземельях покрывал страницы иероглифами.

Текли минуты. Когда узор был нанесён, Снейп шагнул вперед и внимательно рассмотрел рисунок. Местами тот был кривоват, кое-где меловая линия оказалась тонковата, но ничего непоправимого не произошло. Грэг по его указанию ещё пару раз провел мелом по камням и поднялся на ноги.

Маги воздели руки и хором затянули заклинания. У каждого рода свои обычаи. Снейп понимал, что стал свидетелем уникальнейшего действа не только потому, что его пригласили в чужой дом, но и потому, что собственный алтарь для него недоступен.

Между тем песнопения стихли. Грэг перевернул несколько страниц, чуть помедлил, переступил, откашлялся и нерешительно замер. Прошла минута, ничего не происходило. Один из присутствующих нетерпеливо хмыкнул, и Снейп, не выдержав, шагнул к своему ученику. Он приблизился к алтарю, осторожно положил ладонь на крепкое плечо юноши и успокаивающе сжал.

И Грэг заговорил.

Снейп стоял рядом, делясь уверенностью и силой, а юный Гойл медленно и отчетливо произносил слова магической клятвы, обещая беречь Род, служить ему и поддерживать его.

Текста было много. Очень много. Голос звучал всё тише, иногда дрожаще, а пару раз Гойлу пришлось протереть глаза. Снейп чувствовал — мальчик стал уставать. Но он верил в него. Однажды Грегори сказал Гарри, что можно заставить внимание вернуться, если ощутить боль или страх.

Причинять боль наследнику Снейп не мог. Грэг собьется со строки. А страх… Что может быть хуже, когда тебя покидают? Северус усмехнулся, решительно убрал ладонь с плеча парня и отошёл в угол. Грегори Гойл остался у алтаря в одиночестве.

Он запнулся буквально на секунду, вцепился в книгу и заговорил громче, решительнее, словно к нему вернулись силы. Через несколько бесконечных минут он завёл руку за спину, и отец вложил ему в ладонь ритуальный кинжал.

* * *

Рассвет был хмурым, но никому это не мешало. Семья уселась наконец за раннюю трапезу. Снейп только сейчас смог как следует рассмотреть присутствующих. Малфоев здесь не было — они прислали представителя. Сидел их стряпчий, сухой и желчный старик, неодобрительно вертевший в подагрических пальцах толстый бокал.

Парень ещё не пришёл в себя и не мог есть. Северус тоже не планировал засиживаться и спустя несколько минут откланялся. Грэг вышел проводить. Они шагали через анфиладу комнат к транспортному камину, и Северус с удивлением отметил, что ещё немного и ученик сравняется с ним ростом.

А может не только ростом, подумалось ему. Сам Снейп никогда не забывал собственные обиды. Поттер, напротив, их не помнил, но и один, и второй были сиротами, одинокими людьми.

Но каково было этому чистокровному ребенку осознавать, что весь его маленький мир, имя которому — семья, рухнет по его вине? Родители, родовой замок, счета в банке достанутся другим. Каково было знать, что мать встретит старость в нищете, а отец — в позоре? Как он смог взять себя в руки, выстоять и одолеть коварный недуг?

— Грэг, — решил удостовериться Снейп. — Если бы вы не смогли сделать это, не могли колдовать, читать заклинания и не стали бы наследником… На этот случай у семьи уже был запасной вариант?

— Вы заметили! — стрельнул глазами Грэг. Улыбка вышла невеселая. — Да. Здесь были наши кузены, и либо справился бы я, либо наш род принял бы под свою руку старший из них.

— И что тогда?

— Ничего хорошего. Если род теряет наследника, он недостоин жалости. Вы слышали, что один из Гойлов не смог провести ритуал и предпочёл умереть? Он пошёл на это, чтобы сохранить семью, магию и дал время подрасти следующему наследнику в роду. Мне.

Снейп взял щепоть дымолётного порошка.

— Береги себя.

— Постойте, сэр. — Грегори шагнул ближе, глаза его сияли. — Это вы спасли нас, меня и родителей и наш род. Учили меня и добились успеха. Вам единственному было не всё равно.

— Это не так...

Юноша сделал два шага назад и вдруг преклонил колено:

— Признаю перед вами Долг жизни.

— Грэг! — рявкнул растроганный зельевар. — Такими клятвами не разбрасываются!

— Но это же вы!

— Хорошо. Принимаю ваш Долг. У меня действительно есть для вас одно дело.

— Говорите, сэр. Я исполню его, даю слово.

— Отец Драко просил меня присмотреть за ним. Но я очень скоро буду сильно занят и хочу, чтобы вы были с ним рядом. Помогать не прошу, но хотя бы оберегайте его.

Грэг закусил губу и замолчал. Наконец, справившись с собой, едва слышно прошептал:

— Я сделаю, как вы хотите, сэр.

Снейп вгляделся в расстроенное лицо. Такое юное. Еще совсем недавно воодушевлённое, оно сейчас выражало безутешную обречённость.

— В чём дело, Грэг? Скажите мне.

Тот опустил голову, но послушно отвечал:

— Я хотел сделать всё, чтобы мне никогда не пришлось общаться с Драко. Он невыносим, но он сын нашего сюзерена. Вы видели, сэр, что Малфоев сегодня нет?

Снейп кивнул.

— Они не явились, предполагая, что я провалю ритуал, и не желали брать на себя ответственность за опальный род!

С минуту слышалось лишь бурное дыхание. Затем Грегори заставил себя успокоиться.

— Простите, сэр. Я забылся.

— Послушайте меня, Грегори. Послушайте и постарайтесь понять.

Снейп вернул порошок в коробку. Ему было неловко лишать юношу надежды, но выбора не было.

— У каждого из нас своя судьба, друг мой. Наступит время, и ваш вассальный статус по отношению к Малфоям сыграет на руку, так как за ошибки сюзерена вассал ответственности не несет. Вы сможете сказать, что вам приказали.

Грэг напряженно всматривался в лицо профессора, обычно бесстрастное, но сейчас донельзя взволнованное.

— Я ничего не понял... Но Малфой так и будет считать меня идиотом, а остальные не захотят спорить и даже не попытаются увидеть меня истинного!

— О да. Малфой ничего не заметит, даже если ткнуть его носом. Но Малфой будет рядом не всегда. Через пять лет вы закончите школу. Если ваша эмансипация наступит раньше, у вас будет право расторгнуть вассальный договор. Вы его не заключали, это делали ваши предки. Не приносите Драко никаких обетов. Не произносите слова "клянусь", "обещаю" и так далее. Льстите ему — он это любит. Тяните время, будьте ему верным слугой, чтобы у Малфоев и мысли не было в необходимости торопиться закабалить и вас тоже.

— Но как же… А вы, сэр?

— А мне придется нести свою собственную ношу. Не волнуйтесь, еще насмотритесь на меня на уроках. А то и отработку получите.

— Это Поттер? Вы будете опекать его?

И столько тайной горечи было в этих простых словах, что Снейп плюнул на субординацию и протянул парню ладонь. Тот в ответ подал свою. Их рукопожатие было крепким, настоящим мужским.

* * *

За день перед началом занятий Снейп получил от Грегори Гойла сову. На дорогой бумаге уверенными печатными буквами говорилось:

"Сэр, я понял, вы просили что-то не для себя, для других. Для Драко. Вы объяснили, почему это будет нужно мне. Опекаете Поттера. Поэтому я считаю, что мой Обет не может быть исполнен, пока я не смогу сделать что-то для вас лично".

Снейп подумал, а затем написал на обороте письма:

"Попросите вашего отца отпустить меня".

Поздно ночью он проснулся с колотящимся сердцем. Запястье ныло. Задрал рукав ночной рубашки: на коже истаивал узор Обета, когда-то данного Снейпом Гойлу-старшему.

Снейп вздохнул. Ему было стыдно. Зельевар был деканом целый год и не заметил, что у его ученика проблемы с обучением. Это сделал отец мальчика — и принял меры.

Пришла пора Грэгу узнать, кто больше всех прочих беспокоился о нём. Его отец.