Такая разная любовь (гет)

Примечания:

Рейтинг R, русреал, songfic, нецензурная лексика (совсем-совсем немножко), неожиданные элементы слэша, временная смерть, хтонические существа, телесный хоррор. Открытый/счастливый финал — на ваш вкус с:

Песня-вдохновитель: Твин пикс — Странная девочка

Игорь Катамаранов бесцельно бродил по улице. Спать не хотелось от слова совсем, да и к чему теперь? Время уверенно показывало четыре часа утра, даже солнце взошло и радовало теплыми лучиками, что играли то тут, то там. Июль, самая макушка лета…

Этой ночью произошло настоящее бедствие, имя которому Алиса. Странная девочка из Катамарановска, что, казалось, свалилась из ниоткуда прямо в руки к Натальевичу.

— О, я тебя знаю, видела тебя во сне, мы даже неплохо поговорили, — лицо девушки расплылось. — Меня Алисой звать, а ты Игорь, да?

Катамаранов растерянно поставил ее на землю и смерил взглядом, но она лишь звонко рассмеялась. Было в ней нечто такое незабываемое. Увидев ее однажды, ни с кем не спутаешь. Хотя, казалось бы, сколько таких девушек повидал на своем веку Игорь Натальевич?..

— Не хватало мне еще с малолетками связываться, — пробурчал он. — Свали в туман, чтобы дым пошел.

— Мне вообще-то двадцать три и можешь считать меня странной.

Алиса действительно выглядела странно. Такое впечатление, что она сбежала откуда-то прямиком из девяностых. Джинсы мальвины, вязаный свитер не по погоде, рыжее каре. Откуда ты такая, болезная и бесстрашная?

Все жители Катамарановска последние лет двадцать не видели Игоря, обзавелись своей тихой жизнью. Что Женеров, что Жилин — старые друзья детства, друзья по несчастью, варились в своих семьях, разменивая себя на работу. Им прилично за сорокет, там уже и внуки не за горами… А что Игорь? Ему так и осталось «под тридцатник», виной тому его недуг. Хтоническое начало не щадило Катамаранова в извечном скипидарном угаре, путешествиях сквозь эпохи и миры. Ему не страшны ни смерть, ни летящее вперед время.

— Ну ты чего? — подала голос Алиса, чем вывела Игоря из размышлений.

Ему хотелось взять эту девочку за руку, наругать последними словами, сдать родителям на руки, а потом залиться скипидаром до беспамятства, лишь бы не ощущать на себе этот пытливый взгляд. Но что делать, если в Алисе хтонический дух чувствовал нечто… родное?

— Как ты попала сюда, девочка-хиппи? — хриплым голосом спросил Игорь и на выдохе взглянул в зеленые радужки глаз.

— Вообще-то Алиса, — она насупилась, но почти сразу же приняла смиренный вид. — Забыл, что ли, как вытащил меня из пожара?

— Забыл.

Действительно и без обиняков, за столько лет — забыл. Выдернул эту странную девочку из рук Сани, выхаживал ее в своем подвале, а потом передал в руки местного лекаря — последний шанс для самых отчаянных. Гвидон пристроил ее к дальним родственникам в другом городе взамен некоторых редких трав да кореньев. После этого Алиса изредка посещала сны Игоря. То просто проходила в потоке людей, то звала погулять, то, как сейчас, — неведомым образом могла оказаться в руках Натальича. Разве что в этот раз все случилось наяву. Да и это уже не та девочка, а вполне себе взрослая девушка, пусть черты лица еще немного отдавали цветущей юностью.

Алиса отняла свою руку с предплечья Катамаранова, улыбнулась.

— Время меня не пощадило, но совсем не так, как тебя. Знаешь, ты ведь даже остался таким же, как был, — она встала на носочки, провела прохладной ладонью по лицу Игоря. — Ни-че-го в тебе не изменилось с тех пор. И не смей даже спорить со мной!

Для пущей убедительности Алисе еще не хватало топнуть ногой, но вместо этого она внезапно стушевалась и покраснела.

— Вообще-то я уже выросла, — невпопад пролепетала девушка.

Игорю хотелось лишь отмахнуться от нее, скрыться в норе с лисами и забыть об этой встрече. Вот только неведанной нитью привязало его к Алисе. В каждом сне, в каждом видении Катамаранов выискивал ее среди толпы, и во сне, и наяву. А ведь без малого одиннадцать лет минуло.

— Я ведь все понимаю, — девушка виновато потупила взгляд. — Явилась черт-те знает откуда, как одиннадцать лет назад. Сколько таких у тебя было на твоем веку?..

— Такая отчаянная только ты одна, — неожиданно серьезно ответил Катамаранов. — Разве что я тебя совсем другой помню…

— Кажется, нам есть о чем поговорить, — она вложила свою ладошку в руку Игоря и потянула его за собой. — Пойдем.

Было в этом жесте нечто такое, чего сам Катамаранов хотел. Ему хотелось разобраться с этими снами, понять их суть. Именно поэтому он пошел следом за Алисой. Хтоническое начало помалкивало, но явно одобряло это неожиданное свидание.

Еще чего! Свидание, понимаешь…

Катамарановск, почти такой же, как и прежде, понемногу просыпался, кое-где встречались редкие прохожие, что уже спешили жить свою жизнь. Людям не было ровно никакого дела этой странноватой парочки. Алиса была одинаково чуждой как для обычных жителей, также как и Катамаранов, которого вовсе не видели без его желания. Он лишь молча следовал за ней по знакомым улочкам в след за воспоминаниями. Игорь серьезно задумался, когда же он был здесь в последний раз, но так и не вспомнил. Эту часть Катамарановска он избегал как огня.

Вскоре они добрались до знакомой улицы. Полупустые дома, брошенный после пожара шестнарь. Не знай Игорь об особенности Алисы, наругал бы еще и за беспечность — все же брошенный район, только Саня да Сатана ведают, какая преступность здесь может разгуливать. Никакая хтонь не выручит, никакой ключ на тринадцать. Знакомый двор встретил их тихим безмолвием. Ни людей, ни случайных прохожих, лишь холодок, что пробежал по руке девушки к мужчине — она боялась, но уверенно ушла туда, где, сама того не ведая, попрощалась с прежней жизнью. Она с легкостью впорхнула в подъезд и помчалась вверх, желая снова оказаться на крыше своего дома.

Здесь закончилась твоя прежняя история, — подумал Катамаранов.

— Зато начнется новая! Может, я и кажусь тебе странной девочкой, но тебя-то могу прочесть как книгу, — Алиса остановилась и улыбнулась, взглянув в черные глаза Игоря. — Мы же с тобой повязаны единой нитью.

Теперь свой взгляд потупил Игорь Натальевич. Как-никак сам нарушил грань равновесия, пожалел и спас от неминуемого. Сотни раз об этом жалел, а потом пропил память и забыл. Неужели он сам утопил Алису в болоте, чтобы пробудить у умирающей девчонке хтоническое начало? Каким скипидаром ее отпаивал Гвидон?

— Что, герой? Непосильная задачка? — улыбнулась девушка. — Хочешь, могу тебе показать все, что сама помню.

— Не надо, — быстро сдался Игорь. — Мне от твоих картинок мазутом блевать хочется.

— Тогда тебя ждет долгий и обстоятельный рассказ, — Алиса приблизилась к Катамаранову и ехидно улыбнулась. — Взамен попрошу у тебя сигарету, огниво у меня есть.

Только Игорь хотел открыть рот, но тут же закрыл. Что ей, никотин против вечности? Ну, может быть, ее хтоническое не настолько велико, но от сигарет явно не убудет. Вытащив из внутреннего кармана пачку Явы, Катамаранов так и не нашел там спичек. Впрочем, на выручку неожиданно пришла Алиса. Что-то неразборчиво буркнув, девушка щелкнула пальцами, словно высекла огонек на самых кончиках.

— Слабовато, конечно, мало практики, — Алиса выпустила изо рта дым, взглянула на ладошку. — Старик Гвидон всяким фокусам учил. Пригодилось. Ладно, ближе к сути.

Помнишь, что произошло тогда? Вряд ли. Самый обычный майский день, почти летний даже. Мы с мамой были дома, все как и обычно. Мамка все пыталась меня научить готовить. Мол, однажды это мне пригодится… Откуда бы ей знать. Увлеклись настолько, что и не заметили, как в квартире сверху разгорелся пожар. Подумаешь, алкаши уснули с сигаретой в своей колыбели? На том и погорело с девятого по четвертый этажи. Мамка тогда еще испугалась, мол, что у меня сгорело. В том-то и прокол, что ничего. Бежать бы оттуда, да как? Огонь разбушевался в подъезде, от жара выбило стекло, пламя угодило в гостиную — прятаться в квартире вообще не дело. Понятное дело, мамка думала больше обо мне, поэтому в полном отчаянии ей показалось, что внизу пожарные растянули всякие простыни, чтобы ловить погорельцев, падающих из окон. Скажи мне тогда, одиннадцатилетней, что она надышалась дымом этим треклятым до откровенных глюков? Ах, мама…

Я сиганула и уже в полете поняла, что маменька толкала меня на верную погибель. Помню, как недолго летела, а потом упала рядом с каким-то растерянным рабочим — ватник в мазуте, рыжая каска в тине подболотной. Не напоминает кого, а? Ладно-ладно. Сразу поняла, что так и скоропостижнусь… умру, то есть. Помню, как ты с ужасом в глазах поднял меня на руки, вот только понес не к погорельцам, а куда-то а сторону. Неправильно поступил, но откуда бы тебе знать? Ничего не скажешь — герой моих детстких снов. Не сбежал, а бился за меня. Помню едкий запах скипидара в каком-то подвале, голос твой, захмелевший и отчаянный. Стоит отдать должное, скипидар пошел на пользу. Боль заглушил так, что даже не помню, где именно я сломалась… Ничего не болело, было так легко, как и с тобой сейчас. Потом были провалы в памяти. Уже и не вспомню, что именно происходило и как, только урывки. Даже не заметила, когда твои пылающие угли глаз погасли, почти пеплом подернулись.

— Ты вся переломанная была, — Катамаранов отвел взгляд, закурил вторую сигарету. — Как куклу тряпичную тебя… Считай, что пополам сложить можно было.

— Зато прекрасно помню, как ты, Игорь Натальевич, топил меня в болоте… — Алиса неожиданно взглянула на Игоря, заломила руки в замок. — Может быть, я тебе это покажу? Уже, наверное, забыл…

Молча протянув руку, Игорь прикрыл веки. Он хотел отрицать все, лишь бы не видеть это снова, но уже другими глазами. Боялся увидеть себя в полной силе, ощутить толику своего дара, поделенного между хтонью и Алисой. На сердце сделалось тяжко. Слукавил, что от этих картинок хотелось блевать — было страшно. Далеко не сразу перед глазами постепенно ожила забытая картина прожитых лет.

Катамаранов боролся за жизнь Алисы уже несколько часов, весь взмыленный и отчаявшийся. Не мог пройти мимо, не мог оставить умирать, не видел смысла отдавать тело медикам — сразу же в морг без права на жизнь. В густых сумерках подхватил переломанное детское тельце, уже почти неживое, помчался в лес. Совсем легкая, словно одна оболочка от нее осталась, лишь хрипло дышала, изредка пуская кровь изо рта. Остался лишь один выход — подхватить девчонку и что есть сил лететь к родным болотам.

— А-ли-са… я…

— Все с тобой будет хорошо, — отозвался Катамаранов и подхватил тело на руки.

Ночь была темной, осязаемой, будто прикрывала Игоря со своей находкой так надежно, как это только возможно. Сбросив ватник и каску, влез в болото, затем уложил тело на воду, но что-то было не так. Горячая мазутного цвета вода стала едва теплой, отторгала юную девчонку. Матерясь на чем свет стоит, Игорь подхватил тельце на руки, отчаянно вскрикнул: «Примите же!» Алиса начала понемногу остывать, жизнь покидала свою юный сосуд. Время было упущено. Бормоча и матерясь, Катамаранов мучительно медленно погружался под воду, хотя обычно болота легко принимали его. Кажется, где-то во время медленного утопления остатки жизни и нежелание жить выталкивали Игоря с Алисой на руках.

— Зачем ей такая жизнь? — шептало темное божество. — Ты знал на что идешь, у тебя были причины стать нашим продолжением! Зачем столь юному сосуду вечная жизнь, обремененная страшной тайной одного городка?

— Сука, что вам стоит оживить ее? Возьмите ее молодость, прожитые годы, да блять, хотя бы красоту, лишь бы она жила!

Катамаранов долго крыл матом, пока в итоге не сдался. Даже черное мазуто боязливо отползало от него и умершей девчонки. Где-то между разборками хтонических начал — такого незрелого и древнейшего — Алиса издала последний выдох, но вздохнуть уже не было сил.

Полный решимости, Игорь уложил тело на своеобразный алтарь из спутанных корней деревьев. Казалось, откуда-то изнутри мужчины сочилось все тоже мазуто, глаза сделались нечеловеческими. Непроницаемая светом тьма, в жизни увидишь — подумаешь, что больная фантазия — все собралось в руках, глаза горели неистовым пламенем. Катамаранов приложил ладони к груди Алисы и принялся что-то бормотать. Со стороны было сложно понять хоть слово. Вымерший, нечеловеческий язык, оттого и холодящий кровь. Почти юный дух земли добровольно отдавал свой дар совсем юной девочке. Пожил свое, и хватит приключений на свой век.

— Что ты, блять, стоишь? Помоги мне! — гневно хрипел Игорь, обернулся к молчаливой тени. — Хотя бы ты, полковник…

— Хороший мой, так она уже все. Поздно, — отозвался Жилин.

С одной стороны обычный мент, а с другой безмолвный хранитель этих болот. Серега попал в эту передрягу не по своей воле. Еще будучи участковым, занырнул следом за бедовым Катамарановым и попал туда, о чем даже представить не мог. О чем вообще может думать весьма материальный человек, пусть с порывами справедливости? Понятное дело, что не о подземных «силах» вверенного района Катамарановска. Не зная брода, сунулся в воду — так и стал хранителем страшной тайны провинциального городка. Из-под толщи мутной воды Игорь видел, как ветви обвили тело старого друга. Сам Катамаранов давно был повязан в эту тайну, едва ли не с самого детства, когда по глупости упал в болото, а Жилин сам согласился. Бессмертный блюститель правопорядка, пожертвовавший любовью своей жизни ради этой тайны. Едва увидев Серегу за спиной, Игорю хотелось снова обругать его. Ведь можно было сбежать, выпутаться, но поплатиться кусочком памяти и панической боязнью местных болот. Нет. Согласился, лишь бы Катамаранов не сгинул в болоте, а хтонь плела, пела свои песни. «Стань хранителем, и мы сохраним жизнь твоему приятелю»… Как же! Но откуда бы простому участковому знать страшный секрет «радиоактивных болот»? Это теперь было ясно, что Игорь не просто алкаш и дебошир, а самый настоящий хтонический дух болот. Именно поэтому Серега стоял сейчас за спиной, прожигая карими глазами насквозь. Не досчитался одну маленькую девочку из восемьдесят восьмой квартиры, сразу же пошел на дно. Все знает, все видит, все ведает.

Даже когда один пытливый журналист из «Загадки Дыры» пытался выведать всю подноготную, полковник стал на его пути непроходимой стеной. Как Грачевич додумался до такого, если документально все было чисто? Все тот же Жилин вычистил архив странных происшествий на болоте: от показаний свидетелей о странных фигурах до исчезновений нескольких людей в близлежащем лесу. А теперь стоит здесь, все такой же мертвенно бледный, но уже не в ментовской форме, а в мантии с откинутым капюшоном. Почти как утопленник, разве что глаза горят в полутьме, тихо осуждает.

— Что ж ты делаешь, Игореша? Ты не всесилен…

— Сука, я отдам весь свой дар ради этой жизни!

— Я возьму то, что мне нужно, сын мой, — завораживающим шепотом отзывалась болотная хтонь. — Мне не нужна слабая душонка!

Облик Игоря Катамаранова менялся на глазах. Среднего росточка мужчина с грязными руками, истошно скрипя и взвывая, обретал свою хтоническую форму — истинный облик. Древняя хтонь рассмеялась приятным женским смехом, наблюдая за Игорем Натальевичем. Потерянный человеческий облик с вывернутыми ребрами, просто еще один пропавший без вести, одинокий силуэт в толпе. Искореженный скелет с древесными вкраплениями. Сама собой на голове отросла новая рыжая каска, за ней мазутный ватник. Извращенное создание, уже давно не человек. Все взамен жизни в этом крохотном тельце.

— НЕ ХОЧЕШЬ СЛЫШАТЬ МЕНЯ В ЭТОМ ВИДЕ, ТАК УСЛЫШЬ В ИСТИННОМ ВОПЛОЩЕНИИ! — громогласный голос сотряс мелкие мазутные деревца.

— Игорек, а если сосуд не выдержит? — непривычно тихим голосом поинтересовался Жилин.

— Я СДЕЛАЛ ВСЕ, ЧТО ДОЛЖНО… — горький вздох сдавил скелетированную грудь. — ТАК ПРИМИ ЖЕ МОЙ ДАР РАДИ ЕЕ ЖИЗНИ!

Наконец хтонические силы услышали Катамаранова. Его тело дрогнуло со страшной силой, ноги подкосило. Словно искореженные сухие ветки, руки коснулись холодной кожи. Казавшиеся безграничными, силы таяли, извращенное природой и хтонью, тело постепенно возвращалось к человеческому облику. Сделал все, что должно… Отныне невидимый человеческому глазу строитель, словно бесплотный призрак, истинный хранитель тайны Катамарановска.

Рядом присел Серега. Опустил свои ледяные руки на плечи своего друга, выдохнул. Жилин не мог больше испытывать какие-либо чувства, но его душа выла и рвалась на части, словно повторяя нечеловеческие страдания Игоря. Ведь когда-то один участковый отдал все свои неозвученные чувства к одному мальчишке из соседнего двора ради своего спасения. Вот только какая хтонь прознает, что истлевших угольках карих глаз все еще теплились крохи робкой связи — так велики были чувства непростого полковника.

Но откуда бы тогда узнать об этом Катамаранову? Оболочка прежнего Игоря Натальевича бессильно лежала среди рядом с Алисой. Он поставил на карту гораздо больше сил, чем ожидалось, теперь бессильно рухнул рядом с Алисой. Знал, однажды слабый сосуд окрепнет, а сила вернется. Сколько длилось это забытье, Игорь не знал, зато теперь со стороны видел, как в детском тельце отчаянно забилась жизнь. Алиса еще заплатит свою цену жизни, но явно не столь великую.

Жилин грустно улыбнулся, еще раз приложил свои руки на плечи друга. Отдал толику своих сил ради старого друга, немного той боли, что разрывалась в груди. По сути дела он тогда захлебнулся в водах Катамарановских болот, здесь же утопил свою любовь. А что еще остается? Только горечь и боль, а если и любовь, то к делу своей жизни. Еще немного побыв рядом, Сергей выбрался из болот, стряхнул с себя ряску и устало побрел домой — его полномочия здесь все. С Игорем теперь все будет хорошо, в этом полковник был уверен. Уж он его все равно найдет, даже если будет прятаться по подвалам, лесам и норам.

Полночи Игорь Натальевич шел через самый страшный бурелом к жилищу Гвидона Вишневского. Казалось, что вся растительность расступалась перед воплощением природы. Словно насмешка, этакое преимущество — в любом лесу не заблудится, не утонет, не умрет. Оказавшись на пороге, хтонический дух издал пронзительный вой, на который помятый и сонный пришел тот самый Гвидон. Как ни странно, но старик даже не удивился. В городе о нем изредка рассказывали всякие небылицы, но в каждой выдумке есть своя доля правды. Вишневский действительно видел и слышал. Не такой уж и простой смертный, впрочем, и хтоническим силам не нужен, если только как опытный лекарь. Без лишних слов Гвидон подхватил слабое тельце Алисы, а опустошенный дух молча пошел на восток, где уже понемногу затевался рассвет.

— Стой, стой, окаянный! — кричал вслед старческий голос. — Куда ты пошел, болота тебя побери? Тебе восстанавливаться надо.

Катамаранов обернулся, но, так ничего не ответив, пошел дальше.

— Ну а потом ты на дно залег, — отняв руку, подытожила Алиса. — Ну или Рыбнадзором работал в царстве Сани и Сатаны. Дальше уже только тебе известно, что с тобой происходило.

Игорь с интересом взглянул в глаза Алисы, дальше взгляд пристально всматривался в лицо. Некогда детские черты лица вытянулись, лишь при ближайшем рассмотрении можно было понять, что прежняя девчушка выросла. Вот только ей явно не двадцать три — от силы лет восемнадцать, если делать скидку на тяжелый макияж.

— Мне… нравятся твои взгляды, — тихо отозвалась Алиса. — Будь я обычной девчонкой, сторонилась бы, но кто сказал, что я обычная?

Игорь наконец вспомнил истинную причину своих бесконечных поисков. Ложные воспоминания рассеялись, два и два дало в итоге четыре. Медленное старение, неуязвимость ко всяческим отравлениям, некоторые интересные «фокусы». Если Алиса еще скажет, что умеет выигрывать любые конкурсы, то…

— Ты нашла меня по моей же силе, — заключил Катамаранов. Знал наверняка. — Теперь и сама такая.

— Ну да. Не старею, нет никаких зависимостей, скипидар не хлебаю, умею фокусничать, но с конкурсами не задалось. И твои мысли слышу, даже касаний не нужно, — легко пожала плечами Алиса, прижалась в плотную к Игорю, обвила его руками. — Порой так хочется, но ты все куда-то убегаешь, прячешься, ищешь там, где меня нет.

Лед в глазах и жар в груди. Катамаранову так хотелось прижаться к Алисе, что сводило где-то внутри. Такая маленькая и странная девочка и такие мысли. Где-то в районе некогда остановившегося сердца мазутным клубком сгустились родные силы. Желание взять свое целиком и полностью захватило мысли Игоря, но страшным осознанием пришла одна мысль. Едва он увидел это лицо, понял, что пропал. Влюбился. Разум разрывала вся эта неправильность происходящего. Еще вчера юная девчонка, но глядя в эти глаза, Катамаранов ощутил всю тяжесть этого мира. Уже не та кроха, что отчаянно нуждалась в желании жить свою лучшую жизнь. Игорь отстранился, еще раз взглянул в это юное лицо. Все иллюзии развеялись — теперь Алиса действительно выглядела на свой возраст, а зеленые глаза на миг оказались тлеющими огоньками болот.

— Знала бы ты, как долго я искал тебя, — прошептал Игорь. — Искал тебя среди тысяч лиц, среди сотен фотографий, среди лесов, болот, а ты все скрывалась от меня.

— Теперь знаю, — улыбнулась Алиса. — И никому тебя не отдам.

Девушка взглянула мазутно-черные глаза, затем резко подалась в перед, поймала губы Катамаранова своими и впилась с горьким поцелуем. Разве это благодарность? Разве ради этих картинок и пустых слов она уехала из Москвы? Алиса уже не та маленькая наивная девчонка из восемьдесят восьмой квартиры с улицы Юности. Знала бы она тогда, сколько символизма было в этих уютных дворах, хитросплетениях улочек, городе. Катамарановск — назвали в честь градостроителей и самой выдающейся семьи некогда безымянного закрытого городка. Теперь Игорь был рядом, охотно отвечал на ее горячую ласку, распалял девичье тело прикосновениями горячих рук. А ведь когда-то они были холодными, как бутылка скипидара в холодильнике. Пьяно улыбаясь, Алиса отстранилась от Игоря, провела ладошкой по измазанному мазутом лицу.

— А пойдем на крышу? — предложила она. — Синоптики сегодня обещали звездную ночь.

Еще восемь этажей вверх дались Катамаранову куда легче. Все же толика прежней силы вернулась к нему. Алиса же выглядела все также бодро.

— Только посмотри на этот город. Весь Катамарановск под нашими ногами!

Алиса заливисто рассмеялась, закружилась. Подошла к самому краю, почти шагнула вниз, но в самый последний миг отступила назад. Руки Игоря заботливо обвили ее.

— Не дури, Алиска!

— Не буду, — улыбнулась она, чуть тише добавила: — Но с тобой так хочется. Какой же ты у меня…

— Неа, а ты ты какая у меня, — шепнул Игорь, скользнул губами по тонкой шее.

Такая странная эта Алиса, но так тянуло к ней. Не будь у нее сил, обратил бы Катамаранов на нее внимание? Вряд ли. Зато теперь он был самым счастливым жителем самого обычного городка средней полосы России. Сколько таких — мужчин и городов? Много, бесконечно много. Но именно Алиса с фамилией Потеряшкина и Игорь Катамаранов были только одни, здесь и сейчас. Губы снова сплелись в поцелуе, а звезды над головами тихо смеялись, светили только для этой отчаянной пары.

— И картинки твои люблю, — выдохнул Катамаранов.

— А я тебя люблю, — улыбнулась Алиса. — Давай теперь с тобой никогда не расставаться?

Где-то внизу едва заметно улыбался мужчина, спрятавший лицо в глубоком капюшоне темной мантии. Все же хтоническое начало забрало его истлевшие чувства к одному существу леса и болот. Всего-то нужно было найти эту потеряшку, сложить время и обстоятельства. На сердце стало совсем легко и просто, странные чувства к Игорю Натальевичу остались в позабытом прошлом.

— На этом мои полномочия все, — рассмеявшись ухающим смехом, полковник Жилин скрылся в ночи.