Тёмная медсестра (гет)

И хорошо, что у людей еще остается много важных мелочей, которые приковывают их к жизни, защищают от неё. А вот одиночество — настоящее одиночество, без всяких иллюзий — наступает перед безумием или самоубийством.

Эрих Мария Ремарк. «Три товарища»

Время шло, но от Лиги Злодеев не было вестей. Тем временем в Академии усилили меры охраны, и теперь там была целая куча камер. Правда, они не помогали, потому что злодеи не нападали. И даже не появлялись рядом с Академией.

Тодороки так и не рассказал никому о том, что встретился с Мидорией тем же вечером. Почему — он и сам не понимал. Возможно, из-за миролюбивого настроя Изуку. А может потому, что она с ним что-то сделала — кто знает?

Это была ночь перед началом спортивного фестиваля, когда Тодороки проснулся из-за того, что кто-то кидает камешки ему в окно. Парень встал, протёр глаза, зевнул и выглянул на улицу.

На газоне, улыбаясь, стояла Мидория Изуку и махала ему рукой. Шото тяжко вздохнул и приоткрыл окно, собираясь прогнать злодейку, однако она сама внезапно исчезла. А потом появилась прямо за его спиной.

— Как дела, Шото-кун? — спросила она, садясь на пол и вытягивая ноги. Благо, хоть без обуви.

— Что ты здесь забыла? — Тодороки облокотился на подоконник и сложил руки на груди.

— Ну, ты же завтра будешь участвовать в спортивных соревнованиях. Вот, пришла поддержать и пожелать тебе удачи. Знай: я буду болеть за тебя. — Она улыбнулась.

Тодороки внимательно оглядел Мидорию, пытаясь понять, чего же она от него хочет. Почему она приходит к нему? Почему не пытается убить? Она же злодей, она не должна так спокойно сидеть в центре его комнаты и желать ему удачи. Это же… Ненормально!

Шото печально усмехнулся. Вся его жизнь ненормальная. Взять хотя бы отца, которого сегодня дома не было — пропадает на ночном дежурстве. А вот старшие братья и сестра были, поэтому они могли в любой момент ворваться к нему в комнату и увидеть Изуку. А это нежелательно — что он за герой такой, если злодей так спокойно сидит у него дома?

— Ты не напрягайся сильно, — произнесла Мидория. — Клянусь: я не буду причинять тебе какой-либо вред. Я вообще тебя и пальцем не трону.

— Чего ты хочешь?

— Говорю же: пожелать удачи.

— Не верю. — Шото поджал губы.

— Но я честно тебе говорю! А вообще, я ещё никак не могу уснуть, потому что мне снятся кошмары. — Она надулась, будто ей пять лет. — Братик расстроен, поэтому не хочу к нему лезть со своими проблемами. Остаёшься только ты.

— А ко мне, значит, можно лезть со своими проблемами? — Он поднял бровь.

— Просто в ночь после нападения на вас, мне кошмары не снились. Думаю, ты как-то их отпугиваешь. А потому я пришла увидеть тебя. Прости, что разбудила.

— Ничего. — Он сел напротив Изуку. — Но я тебя совершенно не понимаю. Я герой, а ты — злодей. Но почему ты приходишь ко мне? Почему залечила тогда мои раны? Почему ты сказала, что Бакугоу убил тебя? Что с тобой произошло?

— Ого! Как много вопросов. — Мидория прикрыла ладошкой рот и озорно сверкнула глазами. — Отвечу на три из них, если позволишь лечь к тебе на коленки. — И, не дожидаясь разрешения, тут же уместила на коленях Тодороки свою голову, смотря на парня снизу-вверх. — Я родилась в обычной семье. Моим соседом был Бакугоу, и мы, вроде как, дружили. Вернее, я везде таскалась за ним, потому что других друзей у меня не было. А Кач-чан… Кач-чан засранец. Он каждый день грубил мне, обзывал и унижал. Он убил меня. Убил мою душу. И я его за это ненавижу. — Она нахмурилась, но тут же улыбнулась. — Отвечаю на твой второй вопрос: однажды мы с мамой пошли в театр, однако там произошёл пожар. Маму спасли, а меня не успели. И, наверное, я бы умерла, не приди в последний момент сенсей. — Её глаза засветились радостным огоньком. — Он спас меня и забрал к себе. Там я и встретила братика. Почему я помогла тебе? Потому что ты мне помог когда-то давно, и сейчас я хочу тебя отблагодарить.

— Кто такой, этот твой сенсей?

— Сенсей? Он — враг Всемогущего. — Она улыбнулась и прикрыла глаза. — Сенсей хороший. Он спас меня и спас братика, когда герои нас бросили. Он подарил мне силу. Сенсей для меня словно отец.

Тодороки задумчиво глянул на безмятежное лицо Мидории и понял, что всё это время неосознанно гладил её по волосам. Парень отдёрнул руку, не понимая, почему сердце так быстро застучало в грудной клетке.

— Я ответила на четыре твоих вопроса, а не на три. Поэтому за последний придётся платить. — Девушка нехотя поднялась с его колен и нежно поцеловала Шото. — К сожалению, мне уже пора, а ты ложись спать.

Погладив его по шраму большим пальцем, она исчезла.

Тодороки чертыхнулся, прикрыл глаза и взял телефон. Надо звонить в полицию. Надо, но… Рука не поднималась. Мидория ему не угрожала, а лишь дала кое-какую информацию о себе. Шото отложил телефон и прикоснулся к губам.

Чёрт, а ему понравилось.

* * *

От Мидории не было вестей где-то недели четыре, и Тодороки, к своему ужасу, понял, что соскучился по ней.

Он говорил со Всемогущим на тему Изуку, и мужчина его не просто выслушал, но и дал пару советов. А заодно — наказал звонить или писать ему каждый раз, как она появится. Но было видно сразу, что герой о чём-то умалчивает, чего-то недоговаривает, и это напрягало парня, но он, конечно же, понимал, что это не его дело, а Всемогущего. А потому молча кивнул, развернулся и ушёл.

Перед началом летнего лагеря Мидория всё же появилась. Тодороки возвращался из школы, когда девушка схватила его за руку и, улыбнувшись, предложила сходить на свидание.

— Отказываюсь. — Шото покачал головой, взглядом выискивая место, где можно будет незаметно послать сообщение Всемогущему.

— Почему? Я никогда не была на свидании. А тебе же несложно, верно? — Изуку провела пальцем по руке Тодороки. — В обмен на информацию, конечно же.

Парень подумал-подумал и кивнул. Что же, ему действительно несложно.

Изуку тут же потащила его в сторону парка, где они впервые встретились. Там, взяв бесплатный шарик, она привязала его к руке Тодороки и рассмеялась. Он лишь покачал головой и второй шарик отдал Мидории.

Изуку была очень странной. Временами она вела себя, как взрослая, но временами — словно ребёнок. Шото пытался понять, что с ней такое, однако пришёл к выводу, что с психикой у неё, видимо, не всё в порядке — тот же Шигараки, который являлся её братиком, тоже вёл себя, словно у него не все дома. Вообще, это было немного жутковато — гулять с той, у кого с головой всё плохо. Однако Мидория пообещала, что с ним всё будет хорошо, и Шото ей поверил. Зря, наверное, но шестое чувство подсказывало, что Изуку не обманет. И вообще, было в этой странной девушке что-то такое, что привлекало его.

Мидория о чём-то болтала, и Тодороки слушал её вполуха: в основном девушка говорила о том, какой же классный у неё сенсей, и о том, что Шигараки до сих пор в депрессии. Потом начала недовольно вещать, что в их команде появились новенькие, которые её жутко раздражают. И если парень с кучей швов ещё нормальный, то девчонке явно надо лечиться.

— Будь осторожнее, когда поедешь в лагерь, — попросила Изуку, неожиданно останавливаясь и хватаясь руками за ладонь Тодороки. — Эта Тога… Не дай ей себя ранить. А лучше — пусть тебя вообще не видит.

— А что с ней не так? — осторожно спросил Шото, потихоньку выуживая информацию из Мидории.

— Она любит кровь. Она больная на всю голову. — Изуку буквально рассвирепела на глазах. — Если… Если она причинит тебе какой-то вред, то я её лично убью.

— Не стоит. Давай лучше поедим сладкой ваты, а ты расскажешь что-нибудь другое. — Шото перевёл взгляд на ларёк со сладкой ватой.

Надо как-то отвлечь Изуку, чтобы он мог позвонить Всемогущему. Вот только Мидория не собиралась никуда деваться, а потому, наверное, стоит попробовать самому её захватить. Или обвести вокруг пальца и привести прямо в полицейский участок. Вот только как это сделать? Тодороки начал оглядывать парк. Здесь не было ничего, что могло бы ему помочь. Видимо, придётся самому что-то придумывать.

— Мне скоро надо будет идти. — Мидория посмотрела на большие часы, которые были прикреплены к столбу. — Потому давай я отвечу на два вопроса, которые тебя интересуют.

— Хорошо. Бакугоу говорил, что у тебя нет причуды, однако когда ты на нас напала, у тебя их было несколько. Как так получилось? — Шото отщипнул немного сладкой ваты. Видимо, придётся звонить Всемогущему, когда Изуку уйдёт обратно.

Вот бы он мог за ней проследить!

— Сенсей очень любит меня и братика. Для нас он ищет силу и копит её. Конечно, братик будет сильнее меня, ведь я, по сути, лишь подопытная. Но я согласна, если это поможет братику создать тот прекрасный мир, о котором он мечтал с детства. — Изуку мотала ногами и смотрела на асфальт, при этом тепло улыбаясь.

— Почему ты приходишь ко мне? Почему не убиваешь? — Наверное, следовало бы спросить что-нибудь, касающееся Лиги Злодеев, но Тодороки решил использовать этот вопрос для собственной выгоды.

— Потому что ты мне нравишься. — Мидория посмотрела прямо в глаза Шото, и у того сердце пропустило пару ударов.

Он. Ей. Нравится? Что за чушь? Такого быть не может! Не существует такого человека, которому бы нравился он, Тодороки Шото, герой льда и огня. Однако Изуку широко и честно улыбалась, её щёки чуть покраснели, а пальцами она неловко теребила край юбки. Сразу видно: не врёт.

— Почему? Как? — Хотелось спросить о многом, однако герой и не знал, с чего начать.

— Не знаю. Просто нравишься — и всё тут. Это звучит дико, но только с тобой я чувствую, что всё хорошо. Наверное, ты — тот самый светлый лучик в моей жизни. Я люблю братика и сенсея, но чувствую, как они постепенно отдаляются. Мне одиноко. — Она обхватила себя руками. — Мне очень грустно и одиноко. Я перестаю ощущать себя. Когда я применяю причуду, то я чувствую, как что-то дикое пытается захватить меня, как схожу с ума. Это больно. Я не хочу больше терпеть эту боль. Я… Мне холодно. И жарко. Я не могу определиться, потому что все постоянно на меня давят. Я помогала создавать Ному, я люблю его, потому что он — моё величайшее творение, но каждую ночь я вижу кровь тех людей, которых я использовала для его создания. Я не знаю, что мне делать, как быть. Я просто хочу быть обычной старшеклассницей, но я не могу покинуть братика и сенсея, потому что люблю их. Я… Я… — Голос Мидории срывался, а по её щекам текли слёзы. Тодороки, который не умел успокаивать людей, прижал к себе девушку и погладил её по спине.

— Всё хорошо. Я рядом. Я спасу тебя, обещаю. — Он зарылся носом в её волосы. — Какой из меня герой, если я не могу помочь хрупкой девушке, сбившейся с пути?

Изуку задрожала ещё сильнее, но доверительно обняла Шото в ответ, пытаясь успокоиться.

Тодороки никогда не думал, что у Мидории разрывается сердце. Он знал, что с её головой не всё в порядке, он понимал, что ей нужна помощь. Вот только он не осознавал, что помощь ей нужна не от психотерапевта, а от него. Её надо спасти. Ей надо помочь. Изуку нельзя больше оставаться в Лиге Злодеев, потому что там она сойдёт с ума окончательно. Но на сторону добра перевести её тоже не самая простая задача: Мидория так просто не пойдёт, а общество и правоохранительные органы этого не оценят.

Изуку подняла на Тодороки свои заплаканные зелёные глаза. Надежда, вера, преданность и любовь — это те самые четыре чувства, которые выражал взгляд девушки. Шото вздрогнул: никто на него так не смотрел. Никто и никогда.

Тодороки не понял, что его побудило сделать это, но в следующую секунду он нагнулся и поцеловал Мидорию. Девушка удивилась, но не отстранилась, а лишь прикрыла глаза. Наверное, она, как и сам Шото, не могла поверить в то, что произошло. Изуку хваталась за Тодороки так беспомощно, так доверительно, что у парня всё скручивалось в тугой узел.

— Я… Мне пора. Спасибо за сегодня. — Мидория отстранилась, встала и, улыбнувшись на прощание, ушла.

Тодороки, который машинально потянулся за исчезающим теплом, вздрогнул и заторможенно кивнул. Стоило девушке исчезнуть, как парень достал телефон и набрал номер Всемогущего. Сам он не сможет помочь Мидории, но герой номер один точно не оставит бедную девушку в беде. Внезапно взгляд гетерохромных глаз наткнулся на сладкую вату, которая выскользнула у него из рук, когда Мидория заплакала, и валялась на грязной брусчатке. Что ж, теперь это только выбросить и можно.