Я люблю тебя очень, мне очень жаль, что мы умрём (гет)

— Вы звали меня, Госпожа? — спросил низкий мужской голос.

— Звала. Есть новости из дворца Манисы? — ответила женщина.

— Как Вы и приказывали, наша верная хатун смогла попасть в услужение Кёсем Султан.

— Прекрасно. — ухмыльнулась Султанша. — Есть какие-нибудь хорошие известия?

— Девушке удалось узнать, что недавно Кёсем Султан выезжала на прогулку, где упала с лошади и повредила руку. На локте довольно большая царапина.

— Как всё замечательно складывается! — дьявольски улыбнулась женщина. — Вот возьми. — она достала небольшую шкатулку и передала её верном слуге. — Там находится платок больного чумой, поэтому лучше не открывай. Никто даже не догадается, что великая Валиде Султан была отправлена. По всей империи бушует чума. Передай шкатулку девушке, она знает, что с этим делать.

— Как прикажете, Госпожа. Могу я быть ещё чем-то полезен?

— Нет, можешь идти. Скоро настанет конец Кёсем Султан, и начнётся моя эпоха! — женщина засмеялась, и мужчина последовал её примеру.

* * *

Девушка медленно шла по тёмным коридорам дворца, стараясь не шуметь, все давно уже спят. В руках она держала небольшую шкатулку, в которой находилась смерть для Кёсем Султан, и приспособление, чтобы эту самую смерть держать. Внезапно послышались шаги, и девушка тихо юркнула в углубление в стене и старалась вообще не дышать, чтобы никто не заметил её. Шаги удалялись и вскоре стихли, а девушка спокойно выдохнула и продолжила путь к покоями Валиде Султан. У дверей никого не было, что играло на руку хатун, и та без проблем пробралась внутрь. Султанша мирно спала, лёжа на спине и положив раненую руку на живот. Повязку ей сняли, но рана так до конца и не зажила. Девушка подошла к кровати Кёсем, открыла шкатулку и достала из неё платок, заражённый чумой. Она приложила его к ране женщине, и та недовольно поморщилась сквозь сон, но не проснулась. Подержав платок несколько минут, хатун положила его обратно в шкатулку и так же тихо покинула покои Кёсем Султан, вернувшись в гарем, предварительно избавившись от улик.

* * *

Кёсем с трудом открыла глаза, когда услышала, как Хаджи ругает нерастропных служанок на первом этаже. Женщина не без усилия приподнялась на локтях, а после села, откинувшись на подушки. Уже несколько дней она чувствовала себя, откровенно говоря, отвратительно, но звать лекаря упорно отказывалась. К ней поднялся верный евнух и, протянув тёплое молоко с мёдом, спросил:

— Как Вы, моя Госпожа? Вы плохо выглядите. Вон, глаза покрасневшие, тёмные круги под ними!

— Хаджи, прекрати. — вымученно прошептала Кёсем. Сил спорить с ним и возмущаться вообще не было.

— Госпожа, прошу Вас, прикажете позвать лекаря. Вам с каждым днём всё хуже и хуже!

— Хаджи, хватит! — повысила голос женщина и предупреждающе прошипела. — Не смей говорить об этом Кеманкешу! Узнаю — убью. И позови девушек, мне работать надо.

— Но, Госпожа…

— Хаджи! — евнух с поклоном удалился, а через минуту зашли девушки и начали собирать Кёсем.

Она сидела за своим рабочим столом, медленно попивая свой утренний кофе, и разбирала бумаги гарема. В двери постучали, и в покои зашёл обеспокоенный Хаджи.

— Какие-то проблемы? — устало поинтересовалась Кёсем, заметив выражение лица евнуха.

— Кроме Вашего здоровья — никаких, Госпожа.

— Хаджи, ради Аллаха, перестань уже! Скоро пройдёт. — возвела глаза к потолку, устав от вечных причитаний старого друга.

— Выйдите хотя бы в сад, Госпожа. Вы ведь даже на выходили из покоев с того самого дня, как вышли на прогулку с Кеманкешем. Уверен, свежий воздух пойдёт Вам на пользу.

— Ладно, ты ведь всё равно не отстанешь. — устало потерла переносицу и встала из-за стола. Внезапно Султанша пошатнулась, в глазах потемнело, а в ушах звенело от нестерпимо боли в голове и всём теле. Хаджи поймал бессознательную женщину почти у самого пола и в панике закричал:

— Лекаря! Живо!

Через несколько минут в покои забежал запыхавшаяся лекарша, выгнала всех и начала осматривать Султаншу. На крики прибежал Кеманкеш и сразу же набросился на бедного евнуха с вопросами.

— Что происходит, Хаджи? Что с Кёсем?

— Кеманкеш ага, пожалуйста, прекратите трясти меня! — крикнул Хаджи, клацнув зубами. — Госпожа потеряла сознание. Уже несколько дней она чувствовала себя нехорошо и… — евнух осекся, поняв, что сболтнул лишнего.

— Нехорошо себя чувствовала? — грозно повторил Кеманкеш. — А почему я узнаю об этом только сейчас?!

— Кеманкеш, Госпожа велела…

— Да, мне всё равно, что она тебе велела! — мужчина грубо перебил старого друга. — Ты должен был говорить мне о каждом её чихе, а ты скрыл, что ей уже несколько дней плохо настолько, что она потеряла сознание!

— Я просил Госпожу позвать лекаря, но она отказывалась.

— Должен был насильно привести! — не унимался воин.

— Тебе легко говорить, Кеманкеш! Госпожа бы меня голыми руками задушила за то, что я ослушался её приказа! — их спор мог продолжаться ещё долго, но двери в покои Валиде Султан открылись, и из них вышла бледная, как смерть лекарша.

— Ну?! Говори, хатун, что с Госпожой? — Кеманкеш прикрикнул на женщину, поняв, что та не горит желанием говорить.

— Госпожа… Госпожа беременна.

— Ты уверена в этом? — спросил Хаджи, осуждающе поглядывая на ошарашенного Кеманкеша.

— Да, но…

— Что «но»?

— Госпожа… У неё чума… — время для всех остановилось. Кеманкеш закрыл лицо руками и сполз по стене, не желая верить, что его любимая женщина смертельно больна. Ко всему прочему она беременна, а значит случись что с Кёсем погибнет и ребёнок. Хаджи же стоял, словно громом поражённый, прижав ко рту ладонь, и смотрел на Кеманкеша, но в то же время будто бы сквозь него. Он уже потерял Хандан Султан, не уберег, а теперь и Кёсем Султан. Он не переживёт смерть ещё одной своей Госпожи, не выдержит.

Весь оставшийся день лекари осматривали девушек, что побывали в покоях Валиде Султан за последние несколько дней, другие стирали вещи Кёсем и её слуг. Вокруг кровати Султанши повесили специальную ткань, чтобы хоть как-то обезопаситься от заражения. За это время женщина так и не пришла в себя, но выглядела очень плохо.

Кеманкеш после осмотра сразу побежал к Кёсем и не отходил от неё ни на шаг. Он безумно боялся потерять её и их нерождённого ребёнка. Почему всё складывается именно так? Почему Всевышний пытается забрать у него самое дорогое, что у него есть — любимую женщину и ребёнка? Лекарша предупредила, что малыш умрёт в любом случае — организм Султанши не сможет вывезти их обоих. А вот сама женщина ещё могла бы побороться за жизнь, если бы не беременность. Выкидыш очень ослабит её, и шанса на то, что она вылечится, нет никакого.

Двери покоев медленно приоткрылись, и в них зашёл совершенно опустошенный Хаджи.

— Я отправил письмо Повелителю, он должен знать об этом.

— Ты написал о беременности? — так же тихо уточнил Кеманкеш, всё ещё глядя на Кёсем.

— Нет, думаю, правильнее будет сказать, когда он приедет. — воин лишь кивнул, а Хаджи сел с другой стороны кровати и так же стал наблюдать за женщиной.

* * *

— Повелитель, Вам письмо. — доложил вошедший стражник и отдал Мураду металлическую тубу.

— От кого?

— Хаджи ага прислал. — кратко ответил мужчина и с поклоном удалился. Мурад открыл тубу и достал оттуда листок пергамента, развернув его, он углубился в чтение:

Достопочтенный Повелитель.

Как бы больно мне ни было писать это письмо, но Вы должны знать.

Валиде Султан серьёзно больна. И болезнь эта — чума…

Мурад, не дочитав письмо, бросил его на стол и закричал во весь голос:

— Стража! — покои Султана открылись, и в них в поклоне зашёл стражник. — Силахтара-агу ко мне! ЖИВО!

Через несколько минут двери Главных покоев вновь распахнулись, и в них влетел перепуганный и запыхавшийся Силахтар.

— Повелитель. — поклонился ага и, заметив состояние Мурада, осмелился спросить. — Что произошло?

— Силахтар, готовь коней, мы отправляемся в Манису!

— Повелитель, что-то с Валиде Султан?

— Силахтар! Исполнять приказ! НЕМЕДЛЕННО!!! — завопил Султан, а мужчины и след простыл. Ага бежал так быстро, что даже не заметил Гевхерхан и Атике, которые шли навестить брата-Повелителя. Сёстры переглянулись и быстрым шагом направились в комнаты брата.

— Мурад, что с Силахтаром? Он бежал как кипятком ошпаренный. Даже не поздоровался с нами и не поклонился. — воскликнула Атике, с подозрением и недовольством взирая на Падишаха.

— Брат, что с тобой? — спросила Гевхерхан, заметив, что Мурад совершенно не обращает них внимания, смотря лишь на кусок пергамента в руках. — Что это?

— Это письмо от Хаджи. — пустым голосом ответил Мурад, тяжело вздохнул и опустился на тахту, отдав злосчастную бумажку сестре. Гевхерхан, ничего не понимая, развернула письмо и углубилась в чтение.

— О, Аллах! Нет… — прошептала она.

— Да что случилось?! — крикнула Атике, недовольная тем, что про неё забыли.

— Валиде умирает, Атике… — ничего не выражающим голосом прошептала Султанша.

— Ч-что? Как? Что с ней?

— Чума…

— О, Аллах Всемогущий, спаси и сохрани!

— Я приказал Силахтару готовить коней, я еду в Манису. — оповестил совершенно опустошенный Мурад.

— Мы едем с тобой, брат! — непреклонным тоном заявила старшая из сестёр.

— Хорошо. Нужно взять с собой и Касыма, с Баязидом и Ибрагимом. Мы все сейчас нужны нашей Валиде. — девушки лишь согласно кивнули, каждый начал читать про себя молитву.

Примечание:

Думаю, всё прекрасно поняли, что за Госпожа и мужчина были вначале, и какая же хатун отравила нашу Кёсю 😔

Идея с беременностью Кёсем пришла спонтанно во время написания главы, поэтому тапками не бейте 😅

Следующая часть будет скорее всего последняя и самая тяжёлая, поэтому не знаю, когда соберусь и наконец допишу её и выложу