Ешь яблоко (джен)

Боль бывает такой яркой, боль имеет цвет, она красная, она живет везде. Не убежать от нее и не спрятаться.

Ева вышла из темного забытья, из безвременья, где не было ничего, кроме боли.

Она была в какой-то комнате. Одна, хотя рядом стояло еще две кровати.

Ева приподнялась на локтях и огляделась. Обычная больничная палата. Ничего особенного. Койки, белоснежное белье, хрустящее на вид, белые стены, пластиковые плинтуса, раковина современного вида. Розетки, окно, тумбочки у кроватей, шкаф в углу.

Не успела Ева оглядеться, как в палату вошла девушка в белом халате.

— Здравствуйте!

— Добрый день, — ответила Ева хриплым голосом, и прокашлялась.

— Вы упали.

— Да, я помню, — ответила Ева.

— Это замечательно! — с неприличным энтузиазмом воскликнула девушка. — Вы пробыли здесь несколько часов. Мы боялись, что Вы получили сильную травму, раз уж произошла потеря сознания, но обследование показало, что с Вами все в порядке. Это только легкое сотрясение. Даже шишки нет. Вам повезло! Понаблюдаем за Вами сегодня, и завтра выпишем, если все будет в порядке. Вас может кто-нибудь забрать?

— Да, — сказала Ева, прокашлялась снова и продолжила, — мама.

— Вот и отлично! Сегодня ужин уже прошел, но я могу попросить, чтобы Вам принесли кисель с хлебом.

— Не нужно, я не хочу, — быстро сказала Ева. У нее промелькнула мысль, что если бы она провела без сознания сутки, то похудела бы минимум на килограмм. Но мысль эта показалась Еве такой глупой, что она сморщилась.

— Как знаете. Тогда попейте хотя бы воды. Я попрошу принести Вам. И если захотите в туалет, то позовите медсестру. Вот кнопка вызова. Сами пока не ходите. Вдруг голова закружится.

Ева кивнула, и девушка ушла.

То, что происходит что-то непонятное, Ева поняла не сразу. Мама забрала ее домой на следующий день к вечеру. Обследования и анализы подтвердили, что с ней все в порядке. После этого Ева провела с мамой четыре дня, впервые в своей жизни оформив настоящий больничный.

Дома случилась первая странность. Ева не смогла найти почти ничего из своей косметики, не было дорогих кремов, антицеллюлитной щетки, не было части одежды. Мама очень размыто отвечала на вопросы Евы по поводу этих исчезновений. Она как будто бы не помнила, что все это было у дочери. Но увидев, что Ева расстроена, мама предложила ей закупить все необходимое, и даже готова была помочь финансово.

Заказав косметику и крема первой необходимости с доставкой на дом, Ева уже было успокоилась и приготовилась вернуться к привычному ритму, но первый же рабочий день показал ей, что странности не закончились.

Девушка проснулась в этот день очень рано. Она устала сидеть на дома и хотела побыстрее оказаться среди коллег.

Времени на утренние процедуры было предостаточно, до выхода на работу оставалось целых полтора часа. Ева сидела на кухне и с удовольствием ела хлебец с ломтиком сыра, авокадо, и яичницу из одного яйца. В кофе она положила сахар вместо сахарозаменителя, и даже решила съесть одну конфету. А все потому, что утром весы показали пятьдесят шесть с половиной килограмм. Такого веса у нее не было со времен школы. Хоть какие-то плюсы от больниц.

Правда, весы Ева не сразу нашла. Мама почему-то убрала их на верхний кухонный шкаф, и они были покрыты слоем пыли. Девушка еще успела удивиться, как быстро они запылились.

Мама проснулась в самый разгар Евиного завтрака. Она умылась и пришла на кухню, но взвешиваться не стала. Возможно, у нее опять началась ее депрессия, которая иногда наваливалась на нее после ухода отца. Иногда даже требовалась помощь психолога и лекарства.

Но несмотря на депрессию мама улыбалась.

— Что, солнышко, проснулась?

— Да, уже побегу одеваться, — сказала Ева.

— Пораньше пойдешь на работу?

— Нет, — Ева удивилась. Она всегда начинала собираться задолго до выхода. Уж маме ли этого не знать?

Мама не стала больше ничего спрашивать, а прошла к чайнику и налила себе кофе. Странно, обычно она выпивала перед завтраком два стакана теплой воды с лимоном и пыталась приобщить к этой полезной привычке Еву, но ту от воды в таком количестве и натощак тошнило.

Ева собралась и поехала на работу. Метро, как обычно раздражало обилием неухоженных, неприбранных, неопрятных людей. Всё как всегда. Только непривычно было, что никто Еву ни разу плотоядно не оглядел, хотя она надела свой белый облегающий, короткий пуховик, а под него обтягивающие брючки. И ни одной попытки познакомиться. Даже как-то обидно было.

На работе странности продолжились.

Ева старалась игнорировать тревожные звоночки в ее голове, но за обедом это стало невозможным.

Она села за стол к Люде, потому что не заметила среди обедающих никого из бухгалтерии. Люда выглядела как обычно, пухлой, немного нелепой. Волосы собраны в кривой пучок, на лице ни грамма косметики. Простушка улыбнулась и вежливо поздоровалась.

Ева посмотрела на ее поднос — макароны с мясом, хлеб, булочка. Понятно, откуда эти бока. Сама Ева взяла себе суп-пюре из овощей, тушеную говядину и салат из помидоров и огурцов. Компот был с сахаром, поэтому она купила бутылочку газированной минералки на кассе и взяла пустой стакан.

— Не голодная? — спросила Люда, посмотрев на выбор Евы.

— Просто слежу за весом, — ответила Ева.

Люда удивленно взглянула на нее, но ничего не сказала.

В этот момент подошли трое ребят из отдела IT со своими подносами, полными еды. Вместо того, чтобы сесть на соседний столик и бросать на Еву взгляды, полные надежды, они смело подошли к ее с Людой столику и спросили, можно ли присоединиться.

— Садитесь, — ответила Ева. Люда тоже кивнула, и ребята сели, захватив недостающие стулья от соседних столов.

И начался разговор на рабочие темы. Ребята беседовали очень увлеченно, восхищенно глядя на Люду. И Ева все больше удивлялась. Она попыталась пококетничать с сидящим рядом с ней Пашей, который обычно краснел каждый раз, когда она к нему обращалась. Но тот лишь недоуменно посмотрел на нее, как будто она делала что-то не то.

А дальше непонятных моментов было хоть отбавляй.

Одетая в ужасный балахон Катя, без боевого раскраса и огромных каблуков.

Удивленные молчаливые взгляды всех без исключения при попытке Евы обсудить калории, килограммы или фитнес.

Никаких комплиментов ее красоте.

Недовольство Пал Палыча, который обычно просто заваливал свою ассистентку вниманием и комплиментами.

К концу дня Ева поняла, что еще ее смущало. Дело в том, что сегодня все ее коллеги выглядели так, как многие ее попутчики в метро: все они были, как неубранная постель.

Дома Ева попыталась обсудить эти странности с мамой, но после разговора с ней тревога усилилась. Мама выслушала дочь и села, посмотрев на нее в недоумении.

— Милая моя, у тебя не болит голова? — спросила мама. — Говорят, что удары по голове могут вызывать изменения личности. Давай еще раз пройдем с тобой обследование.

— Мам, со мной все в порядке. Это вокруг все не так. Скажи, ты сейчас на диете? — спросила Ева.

— Почему я должна быть на диете? Я больна? — спросила в ответ мама.

— Чтобы похудеть, ты хотела весить шестьдесят килограммов, как я, — ответила Ева.

Мама немного помолчала. А потом медленно проговорила:

— Солнышко, зачем бы мне это понадобилось? Весить шестьдесят килограммов. Зачем вообще об этом думать?

Мама села рядом с Евой.

— Что с тобой, милая моя?

— Мам, все хотят похудеть. Всегда. Почему, кстати, ты не накрасилась?

— Зачем всем худеть? Зачем мне краситься?

— Чтобы быть красивой.

— Чтобы быть красивой? — повторила мама.

У Евы появилось ощущение, что она пытается объяснить что-то иностранцу.

Она сдалась и пожелала маме спокойной ночи. Ей нужно было еще сделать прессы, снять макияж, принять душ, сделать на ночь маску для волос, маску «глубокое увлажнение» для лица, наложить патчи. Разговор с мамой раздосадовал ее, и Ева решила отвлечься.

Но на следующий день странности продолжились.

Во время обеда Ева не удержалась и решила обсудить все с Людой, тем более что та была открытой девушкой и всегда шла на контакт.

Ева начала высказывать вежливое удивление из-за того, то на работе многие коллеги, особенно коллеги женского пола, перестали за собой следить.

Но Люда реагировала так же, как и мама Евы. Она не понимала, зачем за собой следить, не понимала сути вопроса. И Ева перестала настаивать.

Прошло несколько дней, в течение которых Ева присматривалась и приглядывалась к окружающей ее реальности, и она поняла, что не так. Люди перестали фокусироваться на внешности. По телевизору в рекламе не было полуголых девушек с идеальными телами. Вообще, идеальных тел было мало. Везде тела были обычными, разными, любыми, какими угодно, только не идеальными. На диетах никто не сидел, никто не делал глубокое бикини, никто не наращивал ресницы, брови, не накачивал губы, никто не ходил в зал. Она даже погуглила и нашла всего несколько тренажерных залов в Москве. Для профессиональных спортсменов.

Больше всего Еву удивляло то, что никто и не оценивал людей по внешности. Если раньше у нее был козырь — ее красота, молодость, фигура, ее лоск и блеск. Теперь она была как все. На Евины попытки вернуть к себе внимание, одеваясь красиво, эротично, шикарно, не привели ни к чему. А вот Людочка с ее боками была в центре внимания. У нее был широкий кругозор, куча интересов, хорошо подвешенный язык, она была добрая, умная, эрудированная, начитанная и сообразительная. В этом мире ценились другие качества.

Первое время Ева была в ужасе от перемен. Она не могла адаптироваться к тому, что все, на что она опиралась, не имело теперь значения. Получается, что зря она столько часов в день тратила на свою внешность? И как же теперь ей быть?

На четвертый день Ева пошла на работу, не накрасившись. Она чувствовала себя в метро практически голой, но никто не обратил на ее внешность никакого внимания. Что было ожидаемо.

И постепенно из обихода Евы ушли обязательные и ненавидимые ею процедуры, кроме разве что чистки зубов и ежедневного душа. Раньше она только в отпуске делала перерыв от ухода за собой, а теперь она начала так жить. Она перестала носить в офисе каблуки, а перешла на удобные кроссовки. Она перестала пытаться возбуждать находящихся рядом мужчин. Это не ценилось.

В один из дней Ева обедала вместе с Пашей. Она задала ему пару вопросов и поняла, что у мужчин сексуальная привлекательность вообще не рассматривается при выборе партнерши.

Ева спросила:

— То есть, внешняя красота вообще не важна?

— Важна, почему не важна. Красота спасет мир. Но если тебе нравится человек, для тебя все в нем будет красиво. И кто может понравиться просто из-за внешности? Это же невозможно. Влюбиться в оболочку, не зная содержания.

Получалось, что мужчины в первую очередь искали любовь, а потом уже секс, как проявление любви. Одно из проявлений. Про секс как таковой здесь вообще никто не разговаривал, не было какого-то запретного привкуса у этого слова.

Привыкнув к отсутствию на улицах перекаченых, уложенных и отутюженных людей, Ева начала понимать, что этот мир не запущенный и уродливый, а естественный. И каждый человек по-своему уникален и прекрасен. Все люди одевались, как им было удобно, любили себя, любили людей вокруг, их глаза сияли, и они действительно были красивы. Ева заметила, что некоторые девушки все-таки красились и носили платья и каблуки. Просто потому, что им это нравилось. Другие же напротив одевались в свободную и удобную одежду. Общим было одно, все одевались так, как хотелось им, и никто никого не осуждал за внешность.

Ева думала, что никогда не привыкнет к тому, что мир перевернулся с ног на голову, но уже через неделю она полностью перестроилась. Девушка физически ощущала, как уходит огромное напряжение, которое сопровождало ее всю жизнь, и которого она раньше не замечала. Это была гора на плечах, которую Ева носила с собой. Она с такой готовностью и радостью сбросила эту гору, даже почти не пожалев о растраченных ранее впустую часах, сложившихся в недели, месяцы и годы. Она просто наслаждалась приобретенной легкостью.

Еве не верилось, что происходящее с ней правда. Ей не верилось, что больше не нужно соответствовать, не нужно стараться нравиться, не нужно качать, голодать, эротично сидеть на стуле в полоборота, не нужно говорить красиво, не нужно считать калории и взвешиваться, не нужно делать сотни ненавистных ей бьюти-процедур.

Оставалось просто быть Евой. И ее будут любить такой.

Она вдруг вспомнила себя в детстве, когда она целыми днями читала, играла с подружками, рисовала картинки в блокнотах, плела из бисера, бренчала на гитаре и играла в волейбол. Ева столько лет не занималась этими чудесными делами.

А времени у нее освободился целый вагон. И Ева записалась на волейбол, заказала себе наборы для рисования и плетения из бисера, купила сразу пять книг, и нашла учителя по игре на гитаре.

Теперь у нее началась совсем другая жизнь. Она не помнила, когда раньше она была так счастлива. Ева делала все, что любила. Она наслаждалась этой жизнью, обжиралась ею и никак не могла насытиться.

Вот она и нашла свое яблоко с дерева познания добра и зла. Ева наконец услышала себя.

Что же касается еды, то в первые дни девушка ела больше, чем ей было надо, наедалась тортами, по которым скучала, и даже прибавила в весе. Но она быстро поняла правила новой реальности, и взвешиваться не стала. Ева чувствовала себя, как ребенок в магазине с бесплатными сладостями, ей все хотелось попробовать. Так прекрасно было то, что не нужно было себя ограничивать.

А потом прошло совсем немного времени, и еда перестала быть праздником. Постепенно вес Евы вернулся в норму, потому что есть лишнее ей не хотелось. Она была постоянно занята чем-то интересным, и ела только тогда, когда чувство голода становилось ощутимым. Это и было то самое пресловутое интуитивное питание, но это не имело значения.

Самым главным было то, что Еву все любили и ценили не за внешность, ей не нужно было казаться кем-то другим. Ей можно было быть собой. И ей так хорошо было быть этой самой собой. Она начала себя понимать, ценить и даже любить.

Утром Ева проснулась раньше звонка будильника, потянулась, улыбнулась, не успев открыть глаза, потом встала. Она вспомнила, что сегодня ее ждет, и это стряхнуло с нее остатки сна. Радостное предвкушение овладело ей полностью.

Сегодня у нее начинались уроки с Васильевой Анной, самой востребованной учительницей-художницей. Ева записалась на индивидуальную работу с упором на рисунок. Она собиралась создать графический роман. Эта перспектива так захватывала девушку, что она даже не могла усидеть на месте. Такое возбуждение от своей жизни Ева испытывала раньше только в раннем детстве, когда она еще дошкольницей увлеченно исследовала мир. В школе «надо» незаметно вытеснило «хочу», и эти чудесные ощущения постепенно забылись.

Быстро умывшись, она забежала на кухню и наскоро сделала себе кофе с бутербродом. Было вкусно, хотя Ева и заглатывала еду с огромной скоростью. Ей хотелось успеть в книжный магазин до встречи с Васильевой. Нужно было докупить карандаши разной твердости, блокноты и еще всякие милые мелочи для занятий.

После первого и такого долгожданного урока с Анной Ева хотела успеть позаниматься еще и гитарой до того, как поедет на собеседование. Она устраивалась на работу в издательство. Именно туда, где жили книги, куда рвалась ее душа.

Ева уволилась из ООО «КНТ-Компонент» почти сразу после травмы. С новой реальностью работа ассистенткой никак не гармонировала.

А как только Еве пришла в голову идея про издательство, она почувствовала то самое притяжение, как будто она нашла то, что всегда искала. Искала, но не знала об этом. Ей хотелось быть причастной к тому, как создается книжное волшебство. Хотелось иметь возможность общаться с авторами, видеть процессы книгоиздания и купаться в море творчества, окунуться в магию создания книг.

А еще Ева собиралась сегодня встретиться с Пашей. Они решили пойти вечером в кино на любимое ими фэнтези.

Вся жизнь стала полна предвкушения и радости.

Ева иногда останавливалась и спрашивала себя, почему она столько лет не делала то, к чему лежала ее душа? Почему она существовала, не давая себе возможности жить? Почему она позволяла себе ждать, когда кто-то даст ей разрешение быть собой?

Ведь она пропустила столько счастья. И теперь она не намерена была тратить больше ни минуты на соответствие чьим-то ожиданиям. Теперь вся эта зацикленность на внешности, на еде, на каких-то правилах, не понятно, кем и когда придуманных, казалась настолько глупой, что Ева просто не понимала, как она могла столько лет не замечать этого.