Сначала зубы заточи (джен)

Виктория смотрела на лагерь браконьеров, раскинувшийся внизу, и думала, как она вообще докатилась до такой жизни. Ведь должно же было произойти что-то экстраординарное, чтобы она самолично полезла в логово браконьеров.

Шрам, рассекающий её щёку, привычно заныл, словно предвещая ещё большую беду (ага, драконов). Виктория нахмурилась и ещё раз внимательно окинула пространство взглядом.

— Ты поняла план? — шепотом уточнила она у Поппи.

— Не высовываюсь, бью исподтишка, когда они отвлекутся на тебя. Дезиллюминационное чары на полную.

— И? — Виктория выгнула бровь, что, конечно, не было видно под чарами, но именно это расслабляло её и выпускало внутреннюю змею на волю.

— Ты помогаешь мне, а я молчу о некоторых твоих заклятиях.

— Каких заклятиях?

— Понятия не имею о чём ты!

— Прекрасно. Давай уменьшим поголовье браконьеров в этих краях.

— И это единственная охота, которая не вредит окружающему миру.

Иногда Виктории казалось, что Поппи была чокнутой. В хорошем смысле. Или не очень. В самом ненормальном, возможно.

Поппи побаивалась браконьеров, хоть и рьяно выступала против них. Её страх был обоснован логикой и связан с не лучшими дуэльными навыками. Виктория быстро взобралась на вершину Дуэльного клуба, регулярно приносила Слизерину очки на ЗоТИ, но обращалась с магическими тварями также ловко, как гоблин с палочкой. Поппи знала о магверях всё и даже больше. Возможно, Виктория наблюдала рождение нового великого магозоолога.

Поэтому в этом деле, с браконьерами, Поппи была нужна помощь.

Как было сказано выше, Поппи логично опасалась браконьеров. По этой причине Виктория не могла понять, как она оказалась в ситуации, когда ей приходилось бежать, защищаясь от драконьего пламени под возбужденный и абсолютно счастливый аккомпанемент Поппи? Как Хьюз вообще согласилась пролезть в драконье логово, чтобы вернуть проклятое яйцо, из-за которого их теперь каждая собака искала? (Как будто у неё до этого было мало проблем с Рукводом и Харлоу).

Но чокнутой определенно была Поппи.

Щиты трещали под напором драконьего пламени, отводить в сторону полные огня и магии удары было непросто. Тем более, что делать это приходилось Виктории. Магия в её крови пела, а Древняя сила нашептывала нужные слова и направляла руку, когда Виктория сбивалась с ритма. Они быстро и, буквально, горячо продвигались вглубь логова.

Теперь Поппи восхищалась ещё и подругой. Очень вовремя, конечно.

Драконица их в итоге не съела. Виктория пообещала себе больше никогда не связываться с Поппи и её отчаянным желанием помочь каждой твари (и каждой твари по паре!). Поэтому, конечно, Виктория предложила Поппи виварий, который создала Выручай-комната.

Поппи была в восторге; пушишки и жмыр, которые были конфискованы у браконьеров и теперь восстанавливались, были в восторге; Деек был в восторге, что Виктория привела друга; казалось, даже Выручай-комната была в восторге. Только Виктория сидела за столом (на котором лежал нюхлер, тоже конфискованный, и купался в золотых и шуршащих фантиках), пила чай и думала, как она докатилась до жизни такой.

Где-то же был пропущен поворот не туда? Или всё было правильно?

Поппи была счастлива; магвери шли на поправку и готовились к возвращению в дикую природу; Деек подливал чай (хотя его никто не просил); а шрам словно успокоился и не ныл под лучами искусственного солнца.

Виктория откинулась на скамейку и подумала, что нужно привести сюда Омниса и Себастиана (а однажды может и Натти, если мать выпустит её из-под импровизированного домашнего ареста). Возможно, Виктория в тот момент тоже была счастлива. На каменной скамейке. С нюхлером под боком.

Да.