Превосходное и недвусмысленное предсказание № 666. (гет)

Что жизнь? Мистерия людских страстей,

Любой из нас природный лицедей.

У матери в утробе мы украдкой

Рядимся в плоть для этой пьесы краткой.

(Уолтер Рейли 1552-1618)

Великий век великой Елизаветы закончился, оставив после себя предпосылки для всех последующих исторических событий. Что вполне можно было видно по оживившемуся потоку отчетов о деяниях с мест. И, да конечно, можно было по методу Лигура и далее искушать каждого отдельно взятого священника или наблюдением бескрайних тайн звездного неба, ведущим к знаниям, то есть к ереси, или наблюдением за деревенскими прачками в знойный полдень, когда крепкорукие полуодетые девы так прекрасны на фоне буйного цветения летних трав, но Кроули давно уже понял, что искушать никого не надо, можно просто наблюдать за людьми, а они все сделают сами. Вот этим он с некоторых пор и занимался. Отчеты же о деяниях постепенно принимали вид не сухих бухгалтерских выкладок о количестве погубленных душ, а становились похожими на пространные эссе с некоторыми рассуждениями о людской природе. А так как Владыка Ада длинных докладов более полутора страниц не читал, а имел склонность только лихо подписывать короткие распоряжения, то все творчество Кроули ложилось на стол Вельзевул. Вначале это ее раздражало. Что ей все эти люди? И на кой черт душераздирающие подробности, к которым автор уделял такое высокохудожественное внимание? Но постепенно Князь Ада втянулась в чтение и порою, когда скука становилась особенно адской, ждала очередного сообщения с подписью Кроули. Во всяком случае орфография у него не хромала, на каком бы языке не писал. Это и восхищало, и пугало. Сатана от ее страхов отмахнулся: «Если тебе это надоело, почитай донесения Хастура. То ли он рапорт пишет, то ли шифровку, с только ему ведомым ключом от шифра! Даже я не разберу, что хотел сказать автор! А автор зачастую просто ничего не хотел сказать, кроме того, что и так всем известно! Так что нечего возмущаться: читай и получай удовольствие.»

Обычно опусы свои Кроули писал не чаще 2-3 раз в столетие, если не давалось срочных поручений, ведь особое рвение не приветствовалось. Последнее же донесение давалось ему с большим трудом: надо чтобы словам было тесно, а мыслям просторно, но он несколько увлекся воспоминаниями, и теперь эти чертовы мысли так и норовили наскочить друг на друга и мчались вперед с их обычной демонически опасной скоростью, смешиваясь и наскакивая друг на друга, грозя автору полным умопомешательством. Чтобы избежать данного побочного эффекта, он просто принимал антидот — густое и тягучее фалернское вино, беззастенчиво начудесенное им самим в абсолютно безбожном количестве. Писал же он следующее.

«Дражайший Повелитель, Владыка!

Смею донести до Вашего высочайшего внимания мои наблюдения последнего времени. Как Вы помните — это Англия, век 17. Что-то неумолимо меняется, события закручиваются в странную то ли спираль, то ли воронку и двигаются к революционной сиуации, глубина данного процесса столь невообразимо огромна и угрожающе страшна, что не поставить Вас в известность было бы неуважительно, непрофессионально и крайне нахально с моей стороны. Правление Елизаветы закончилось. А с ним и ее миссия. Она сама понимала ее, как концепцию великой протестантской империи -Англии, которая при правильном ведении дел и благоприятном стечении обстоятельств, как предполагалось, вскорости должна была сравниться с великой Римской империей времен Августа, этим эталоном разумной государственности. Собственно, в этом и заключался смысл английского Ренессанса. Патриоты усматривали в служении империи сакральную цель своей жизни, для достижения которой хороши были любые средства. Отметьте — любые! И это очень нам на руку! Ведь во главу угла поставлены не обычные человеческие желания — теплый кров, здоровые дети и достаток пищи насущной, но непомерная страсть к деньгам и власти. Это наблюдается в разных слоях здешнего общества. Где бедняк, что посильнее кулаками, стащит лепешку у слабого, но бедного, как и он, а где богатый рвется к таким непомерным высотам власти и богатства, что Вы удивитесь. Конечно, такое рвение к греху всегда удивительно. А оно в них растет и зеленеет, как ячмень в полях! И чем дальше, тем больше!

Примером вполне может являться человек, за которым Вы меня своим высочайшим поручением приставили когда-то наблюдать и направлять — довольно характерный и весьма одаренный представитель окружения королевы — сэр Уолтер Рейли. Сейчас уже возможно отчитаться обо всей истории данного индивида, коего приходилось мне сопровождать в его деяниях, похождениях и путешествиях, ибо не далее, как третьего дня, а именно 29 октября 1618 года он взошел на эшафот. При этом он попросил палача потрогать лезвие топора и с улыбкой бросил в толпу, что лекарство, которое ему сейчас дадут, острое на вкус, зато помогает от любой болезни… Предоставляю на Ваш суд его деяния и думаю, что душа эта определенно наша во всех отношениях. Ведь куда он пустил свою одаренность, вместе с философией и стихосложением? В бешеную пляску за золотом и властью! Именно пляску! Причем весьма галантно и рискованно начатую, когда двадцатидевятилетний Уолтер Рейли швырнул в серо-бурое месиво зимы 1581 года у Холбейнских ворот под ноги Елизаветы свой алый обильно до вульгарности украшенный драгоценностями плащ и встал на лестницу славы, приведшую его в конце концов к эшафоту. Но буду рассказывать по порядку. До этого были: участие в религиозных войнах во Франции на стороне гугенотов, потом началось время пиратства, от его участия в полу-пиратской, полу-исследовательской экспедиции сэра Хамфри Гилберта в 1578 -79 году.

Вернемся к истории с плащом. Плащ стоил столько же, сколько его захудалое Девонширское поместье. На эти деньги можно было вымостить камнем главные улицы у пресловутых ворот и даже осталось бы на некоторые переулки. Но разве нужны были сэру Уолтеру усталые ноги старых торговок и молодых прачек, шлепающих без разбору по зимней грязи из снега, лошадиного помета, глинистой почвы и всего прочего мусора, выброшенного горожанами на дорогу. Может он был влюблен в королеву, как это потом ей казалось? Может это был романтичный юнец, преклоняющийся перед умом и красотой Елизаветы? Нет. Только перед ослепительным сиянием ее короны и власти он и преклонялся. Да и даже не преклонялся, просто нашел рискованный, но верный путь к собственной власти будущего королевского возлюбленного и фаворита, а, стало быть, путь к славе и богатству. Что перед этим алый плащ и уличная грязь? Главное — деньги и власть. Философия, навигация, стихи и любовь королевы — это просто великолепно. Но он ведь все делал с риском. То есть тщательности и обдуманности в его поступках не наблюдалось. Никогда. Пиратство продолжалось и теперь, под патронатом монархини, он сам стабильно получал от него немалый доход. Уже в 1582 году по морям рыскали его корабли, иногда прикрывая свою деятельность лицензиями, выданными различными группировками в гражданской войне во Франции. Он организовал две экспедиции в Америку с целью грабежа и колонизации ее восточного побережья. Итогом экспедиции было открытие названной в честь королевы Вирджинии и нанесение на карту неведомых ранее земель. Кроме того, корабли доставили в Англию редкостные и удивительные растения — табак и картофель. Ладно еще картофель! Но с легкой руки сэра Уолтера, табак — премерзкое вирджинское зелье стали курить при королевском дворе — отвратная и очень пагубная привычка для человеческого организма, но превосходный новый источник дохода! А также новый источник испорченных душ для нас, Повелитель. Вы только представьте! Использующий зелье сие мало того, что портит богом данный ему организм, так еще и травит окружающих, отравляя им воздух канцерогенами. Но вернусь к нашему герою. Блага сыпались на него, как из рога изобилия, порождая лютую зависть в огромном количестве дворцовых шалопаев. Рыцарское звание, оловянная монополия, патент на винный откуп, лицензия на экспорт шерстяного сукна? Мало? Развлекаясь с королевой, влюбился в другую, женившись на ней тайно. По причине этого поступка впал в немилость ее величества, но 6 февраля 1595 вынужден был отправиться в Южную Америку за легендарными сокровищами Эльдорадо. Ведь королева повелела, что все открытые там им земли и все, что он обнаружит, будет принадлежать ему! Хороша немилость? Он же стремился к реке Ориноко: в бассейне которой, согласно сведениям, якобы полученным испанцами от местных, находилась благословенная земля Эльдорадо. По легенде золотом там не дорожили совсем, и ярким доказательством такого вопиющего факта служил обряд осыпания намазанных маслом тел обнаженных дикарей золотым порошком. Просто для безумных и непристойных плясок в честь вождя кучи золота стирались в порошок, а потом смывались водами реки с пропотевших в пляске тел. Этого ни один белый человек пережить спокойно без приступа возмущения и дикой алчности никак не мог! Кроме ненавидимых Рэйли испанцев, больше никто не путешествовал в эти края, которые тогда называли Гвианой. Естественно, на острове Тринидад путь им преградил испанский гарнизон, с которым его люди управились весьма радикально: укрепление сожгли, губернатора Антонио де Беррео пленили, изрядно напоили и допросили, выпытав у него тайну города, утопающего в золоте, подлинное название которого Маноа. Рэйли поверил рассказчику на слово, в результате появился отчет о «царстве золотого человека» и карта, собственноручно вычерченная сэром Уолтером по указке пьяного вдрызг Беррео. Однако эта экспедиция окончилась бегством от испанского флота. Тогда в 1596 году он отправил туда одного из своих капитанов — Кейлиса, который Эльдорадо тоже не нашел. Результатом двух вояжей стал экземпляр неправдоподобной географической литературы «Открытие обширной, богатой и прекрасной империи Гвианы». История о позолоченном человеке там присутствует, а несколько экземпляров книжонки я видел в недавно открытой в Сохо книжной лавке «АзираФелл&Ко». Могу предоставить Вам, как экземпляр виртуознейшего вранья, а если не хотите, то вот и характерная цитата для примера: «Ближние равнины поросли прекрасной зеленой травой; олени встречались на каждой тропе, птицы распевали на деревьях в предрассветные часы на тысячу ладов, тут были и журавли, и цапли, белые, малиновые, алые. Каждый камень, который попадался нам под ноги, сулил золото или серебро. …Капитан Уиддон и наш лекарь Ник Милчен принесли мне камни вроде сапфиров, я показал их индейцам, и они обещали привести меня к горе, где встречаются такие камни, похожие на бриллианты. Горный ли это хрусталь, бристольский алмаз или сапфир, я еще не знаю, но это место похоже на такое, откуда привозят все драгоценные камни…». Олени, сапфиры, алмазы, а также алые цапли. Именно — бла-бла-бла — люди золота жаждут и гибнут за металл толпами. Однако, книга не возбудила интереса к Маноа, а обе экспедиции разрушили его жизнь. После первой он на 13 лет угодил в Тауэр, во время второй корабли так и не вошли в Ориноко.

Но — по порядку, по порядку, простите. Елизавета умерла, и с нею умерла эпоха. На престол взошел «не сын какого-нибудь мошенника, а сын короля» по ее завещанию. Но «наш племянник из Шотландии» оказался уродлив, дурковат, не пригож и не умен. Кроме того, личные его качества ничем не отличаются от таковых у любого мошенника: он коварен, завистлив, расточителен, ленив, нечистоплотен, труслив и самый чванливый человек на свете. Окружает себя бесчисленными фаворитами, меняя их постоянно, обожает чмокать и трепать их по щекам. Требует называть себя «Ваше Мудрейшество», но править разумно не собирается, ибо разумом вовсе не обладает. Естественно, что умные негодяи времен Елизаветы ему не нравятся! Все это означало радикальные перемены в судьбе придворного Рейли. Тем не менее он оказался не готов к той резкой неприкрытой неприязни, с какой отнесся к нему новый монарх. Причина ее проста — зависть остальных, не обласканных придворных. Они опасались влияния сильной личности Рейли на бесхребетного нового правителя и делали все, чтобы очернить сэра Уолтера в его глазах. Он и сам допускал тактические ошибки, вернее, так могло показаться со стороны. Например, он подал королю «Записку касательно войны с Испанией и защиты Нидерландов». Мог ли Рейли не знать, что в отличие от Елизаветы Яков всячески стремился заключить с Испанией мир? Вне всякого сомнения, ему это было известно, однако он не счел возможным угодливо соглашаться с монархом. И вот в результате череды козней и предательств на суде, состоявшемся в ноябре 1603 года, сэру Уолтеру было предъявлено обвинение за соучастие в заговоре: якобы он вместе со свояком лордом Гобхэмом вынашивал планы убить Якова и возвести на трон его кузину, леди Арабеллу Стюарт. Суд прошел в форме успешного фарса с оскорбительными выкриками вместо речи прокурора и сомнительными показаниями этого самого свояка. А результатом стал смертный приговор. Вид казни не мне Вам описывать. Даже у нас в Преисподней так не изголяются. Правда, под нажимом возмущенного общественного мнения казнь была отложена на неопределенный срок, и непонятно что гуманнее — убить или мучить ожиданием убийства? 13 долгих лет провел сэр Уолтер в тауэрской башне Бошан. Правда, Сэр Рейли частенько обедал с начальником тюрьмы, его посещали многочисленные друзья и жена, нанявшая дом напротив Тауэра. В тюрьме был зачат второй сын Рейли- Кэрью, родившийся в 1605 году. В неволе характер его нисколько не изменился — в нем по-прежнему кипели жажда деятельности и страсть к познанию. Ему было позволено открыть при тюрьме небольшую лабораторию, в которой он проводил свои научные опыты: в частности, он придумал способ опреснения соленой воды. За стенами же его темницы события бежали чередой. Король менял фаворитов со скандалами и без, уничтожил пороховой заговор, вел войны с парламентом, то созывая, то разгоняя его. Англия менялась, вставала новая сила владельцев мануфактур, торговцев, пуритан. Они многое бы поменяли, чтоб получать доходы свободнее, но Яков продолжал творить свои непотребства и нуждался в деньгах так сильно, что торговал должностями. Рейли же в Тауэре продолжал грезить страной золотого человека и однажды написал королю письмо, где изложил все доводы в пользу экспедиции еще раз. Он написал все, что слышал и знал сам об этой стране, о ее баснословных золотоносных копях, о жителях, которые за неимением другого металла используют золото для самых обыденных целей. И в конце письма — самое главное: страну эту вот уже который год тщетно ищут испанцы, и, если не поспешить, они могут прийти туда первыми. Письмо возымело действие, потому что король жаждал денег, чтобы обеспечить себе хотя бы некоторую независимость от парламента. Яков дал согласие на экспедицию. При единственном условии: Рейли будет действовать только на тех территориях, которые не находятся под контролем Испании. За малейшие стычки с испанцами сэр Уолтер отвечает головой. Для Рейли же все было ясно, как день: будет золото — его помилуют, не будет — приведут в исполнение отсроченный приговор. Флагманский корабль под названием «Рок» сэр Уолтер строил по своим чертежам и на свои средства. Людей набрал «из самых отбросов» — пьяниц, дебоширов и бывших преступников. Другого выбора у него не было: никто особенно не стремился в Новый Свет под началом осужденного на смерть преступника, выпущенного под честное слово. Что же! Как вы лодку назовете, так она и поплывет. В море небольшая эскадра вышла в марте 1617 года. Плаванье не задалось с самого начала. Нещадно штормило все время. Ураганный ветер рвал паруса, относил корабли к скалам, бешеные волны выбрасывали их на мели. Капитаны отказывались входить в устье реки. Испанский аванпост Санта-Томе-де-Гуаяно обстрелял эскадру. Тогда англичане высадились и пошли на штурм. Сэр Уолтер всеми силами пытался избежать стычки, но отправившийся в плавание вместе с ним старший сын оказался менее сдержанным и уложил на месте нескольких испанцев. К несчастью, в этой перестрелке Рейли-младший был убит, и сэр Уолтер уже не мог себя контролировать — завязалась отчаянная схватка. Приказ Мудрейшего был нарушен. Далее, дела обстояли все хуже и хуже: его суда прочесали маршрут от Амазонки до Ориноко, но никакого золота не обнаружили. Еще бы они обнаружили! Ведь пользовались они картой, саморучно начерченной сэром Уолтером в прошлом не столько на основании серьезных замеров или исследований, а только благодаря его неукротимому воображению и неуемному желанию найти золотую страну. Сэр Уолтер понимал, чем грозит ему возвращение в Англию и даже строил планы навсегда остаться в тех краях и не возвращаться на континент вовсе. Собственно таковой план родился в нашем с ним разговоре и был вполне выполним и выгоден. Во всяком случае жизнь выдающегося авантюриста не оборвалась бы так скоро, и он бы успел погрешить еще изрядно. Однако, экипаж балансировал на грани бунта, и после обманутых надежд на горы золота не только солдаты, но и офицеры отказались подчиниться приказам, и у него не оставалось иного выхода, как повернуть домой. Рейли приказал лечь на обратный курс. Вернуться в Англию с пустыми руками? Это не его стиль. И он решил компенсировать казначейству расходы, связанные с экспедицией, если не золотом Эльдорадо, то хотя бы золотом, захваченным на встречных испанских кораблях. Казначейство посчитало, что добыча окупила расходы на экспедицию. Но как успокоить раздраженных испанцев? Поразмыслив, король решил казнить Рейли — смерть обидчика должна была удовлетворить экспансивных испанцев, очевидно, не меньше, чем золото, которое можно будет в этом случае и не возвращать. Король предпочитал решать вопросы с точки зрения государственных интересов. Замешанный в заговоре и обвиненный в государственной измене, преданный друзьями, бывший искатель Эльдорадо снова был приговорен к смертной казни и обезглавлен на шестьдесят шестом году жизни. Итак, что за итог имеем мы в конце — безмерную жажду жизни разве можно счесть грехом? Но чтобы удовлетворить свою жажду этот человек пускался на все — обман, лесть, прелюбодеяние, убийства и грабеж. Мыслитель, философ и поэт? Забудьте. Пират, убийца, помешанный на мечте о необъятных золотых запасах Эльдорадо и вовлекавший в нее многих, а также щедро возбуждавший зависть у своих ближних. То есть заложивший зерно греха еще в куче народа. Так что клиент у нас и, прошу нижайше, решайте куда его определять дальше.

Вторая история, которую также считаю своим долгом поведать, не относится ни к данным Вами поручениям, ни к повествованиям о жизни людей близких к власти, а потому имеющих шанс остаться в истории. Однако герои ее очень хорошо характеризуют часть общества, удаленную от властителей мира сего. Можно, конечно, назвать их маленькими людьми, но разве их сердца и судьбы не вмещают таких же по размаху страстей и грехов, как и у ведающих путями государств. Не судите меня строго, Повелитель, дело не в излишней симпатии к смертным. Просто я хочу быть объективным в своих докладах. Тем более, что с одним героем истории, я познакомился в последней экспедиции сэра Уолтера. И этот герой в большей степени чем я является ее автором, ибо рассказывал мне он о своей жизни, умирая от раны, полученной во время бунта команды «Рока». Да, несвязный порой рассказ умирающего, прерываемый кашлем, рыданиями и стенаниями, я изрядно сгладил для того, чтоб оставить его суть и не мешать Вам избытком жалостных деталей. К чему Вам — жалость к грешнику?

Это история Томаса Брэдшоу прекрасного двадцатипятилетнего молодца сероглазого и темноволосого, широкоплечего, высокого и стройного. Он был ловок и силен, а также смел и безрассуден, когда дело шло о долге и чести. Как он затесался в команду «Рока»? Это просто — такова история о странном пути младших сыновей в этой стране. А в общем их система наследования весьма нам выгодна — сколько из-за нее происходит интриг, обманов и даже убийств. Со временем, я уверен, найдется писатель или писательница, которые разовьют этот интересный жанр-инструкцию для потенциальных поселенцев Преисподней — любителей детективов.

Итак, Томас Брэдшоу, 1593 года рождения, младший сын Анны и Генри Брэдшоу, почтенных владельцев небольшой, но добротной и весьма доходной фермы с кузницей в Ланкашире, оказался младшим по простой случайности. Ибо на 15 минут раньше родился его брат-близнец — Генри. И закрутилась история. Генри — старший, и ему все внимание — лучший кусочек, лучшая рубашка, более теплая улыбка и перспектива получения в наследство всей фермы и скопленных средств. Мать учила читать обоих, а с 11-летнего возраста для Генри наняли учителя из графского дома, который приходил дважды в неделю по вечерам и обучал мальчишку латыни, греческому, математике, литературе и почему-то астрономии. Астрономия его интересовала мало. Кстати, Томас рассказывал мне, что бретонец-учитель оказался вполне демократичным в вопросах образования. Он старательно учил того, кто хотел учиться. А надо сказать, что к Генри весьма охотно присоединялся Томас, а потом и подросшая немного младшая сестра. Вот она-то уже в пять лет и проявила недюжинные способности в латыни и греческом, стихи запоминала с первого прочтения, бретонец даже обучил ее разговорному французскому и немного ботанике. Самого Томаса интересовали больше литература, астрономия и рассказы о путешествиях и дальних странах. На первый взгляд счастливая семья: совместная работа в поле, уход за небольшим овечьим стадом, выделка сукна, семейные обеды и матушкины пироги, участие в языческих сезонных деревенских праздниках, тихие вечера у камина, теплые взгляды, любящие лица… Но два почти одновременно рожденных брата растут совершенно разными. Неужели сознание будущего богатства так портит старшего? Томас порывист, честен, драчлив, великодушен, добр и прям. Генри льстив, хитер, трусоват, ленив и лжив. После рождения в 1600 году младшей сестры характеры братьев проявились на отношении к ней, как кислотность среды отражается лакмусовой бумагой. Томас любил возиться с ней, часто помогал в этом матери, кормил, учил ходить и говорить, мастерил для нее забавные игрушки, пел даже на ночь порою. Вместе ковырялся в материнских грядках, обучая различать сорняк и полезные растения, ухаживать за яблонями в саду и кормить из бутылочки слабых ягнят. Генри был выше всего этого, перед отцом старался показать, что работает в поле, но, если отца не было, работа перекладывалась на Томаса, а старший просто валялся в траве, в лучшем случае со сборником псалмов. Обожал бегать к местному священнику и прислуживать тому в церкви. О, не подумайте, что искренне. Он сразу понял, что труд фермера не для него и решил сделать карьеру в церкви. Странный мальчик. Сестру он ненавидел просто за то, что она сестра, хотя и братом он вряд ли ее любил. Но и мать он не уважал абсолютно и не помогал никогда. Хотя родители в нем души не чаяли и все надежды возлагали по традиции — на старшего. Когда же он заметил успехи сестры в науках, то просто разразился скандал. Генри пошел к отцу и орал как резаный, что женское образование погубит Англию. И это в 12 лет! А образование получала пятилетняя девчонка, лучше него спрягавшая латинские глаголы. Отец, правда, велел ему заткнуться и оставить Несси в покое, потому что даже Корону может носить женщина, а уж и кошка подавно может посмотреть на короля. Генри заткнулся, но злобу затаил, и при всяком случае отсутствия поблизости родителей или Томаса обижал сестренку. Она же к 9 годам научилась давать ему отпор. И вот умирает мать, Несси приходится взять на себя часть ее женской работы в доме и на ферме. Отец затосковал и запил, хотя работать продолжал исправно, даже в кузнице отводил душу от тоски, ибо кузнечным делом владел в совершенстве и состоял в гильдии кузнецов и оружейников Престона. Но горе и джин добили-таки его окончательно, и в 1616 году он скончался от сердечного приступа, находясь прямо в горячо любимой им кузнице. К тому времени Генри уже довел свою льстивую политику в отношении местного пресвитера до высшей точки и стал диаконом, благодаря чему даже не будучи еще посвящен в сан мог в соответствии с Книгой общей молитвы возглавлять вечерню и утреню. Посвящения же он жаждал всей душой и при жизни без конца спорил с отцом об этом. Тот был против — кому же он тогда оставит ферму? Но Генри стоял на своем, а смерть отца просто развязала ему руки. Он принял посвящение в диаконы, а после смерти старого отца Джонатана его кандидатуру выдвинули в пресвитеры храма Святой Марии в Экклстоне. Патроном выступил лорд Хью Ланкастер, в дом которого Генри был вхож с поры своего дьяконства. А вхож он был по причине своего беспримерного двуличия. Ланкастеры были ненадежными и втайне исповедовали католичество, в доме лорда даже имелась тайная католическая часовня, и кто-то должен был проводить там службы. Так что наш милый мальчик вполне себе обученный лицемерию служил Господу в разных формах и не усматривал в этом для себя ни криминала, ни греха. Однако, зная тайгу сэра Хью, можно было легко держать того на крючке и пользоваться патронатом в своих целях. А если поймают, отговорка проста — лорд де его принудил. Когда же Старый отец Джонатан скончался, то Генри срочно оповестил об этом сэра Хью. Не преминув упомянуть весьма настойчиво, что назначение нового пришлого пресвитера вряд ли позволит продолжать и дальше ублажать Господа по католическому обряду в графской часовне. Граф пораскинул мозгами, решил, что бороться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться и настоятельно рекомендовал Генри Брэдшоу в пресвитеры Святой Марии. Немалую роль сыграла и передача церкви отцовской фермы. Короче, брат и младшая сестра оказались бездомны и без средств, то есть в полной зависимости от Генри. Правда в приданое Несси по завещанию отца осталась кузница с сараем и крохотным участком земли при ней, но Генри уже строил планы по будущему выгодному для него замужеству сестры, поглядывая в сторону старого Майкла Блюберда, редкостного местного засранца и жадину, схоронившего уже четырех жен, а детей так и не заимевшего. Пока же сестре было всего 16 лет и, вынужденная жить с братом в его пресвитерском доме, она выполняла там работу и служанки, и кухарки, и прачки. Ни о каком образовании уже не было речи. С Томасом из-за этого Генри постоянно скандалил, но выхода не было. Что другое он мог предложить сестре? И через год Томас, пообещав сестре вернуться и вызволить ее из кабалы, ушел из дома, нанялся в Ливерпуле на лоцманскую шхуну «Марианна», где приобрел некоторый опыт судовождения, а потом оттуда и попал в команду «Рока». Вот таковым разрушителем жизней лицемером и негодным пастырем стал этот Отец Генри уже в двадцатипятилетнем возрасте. Дальнейшая перспектива его жизни представляется мне вполне ясной, то есть абсолютно темной, что значит, что пресвитер церкви Святой Марии в Экклстоне Генри Брэдшоу волне сгодится для тех опытов со священниками, которые так любит глубокоуважаемый темнейший герцог Лигур. Поверьте, Владыка, герцогу не придется прилагать титановы усилия, чтоб заполучить эту премерзейшую душу.

Что касается младшего брата. Да, мне пришлось быть с ним бок о бок на флагмане сэра Уолтера Рэйли. Парень хотел разбогатеть страстно. Но целью его страсти было скопить приданое сестре и обеспечить себе и ей сносную безбедную жизнь вне влияния проклятого Генри. Вот ради этого богатства, такого же, впрочем, эфемерного, как и Эльдорадо Рэйли, он творил массу беззаконий: отчаянно и отважно дрался, гнусно сквернословил, пил и курил табак, убивал как испанцев, так и соотечественников, беззастенчиво порою врал, а также грабил вместе с остальным экипажем встречные испанские суда. Но, если присмотреться, то дрался он порою, прикрывая грудью друга, сквернословил обильно в сторону «Мудрейшего» короля Якова, врал чаще во спасение, а награбил всего-то для сестры небольшое ожерелье из крупных редких жемчужин. Ангела-хранителя на его плече я не замечал при этом. Но душа его сейчас уже отправилась в свой последний путь, и Вам решать к какому берегу она пристанет.

На сем смею закончить повесть свою о том, как в семнадцатом веке смертные продолжают гибнуть за презренный металл во славу золотого тельца. Надеюсь, что не слишком обременил Ваше Темнейшество чтением.

Остаюсь преданный Вам, с нижайшим поклоном и глубоким уважением,

демон Кроули.»

Он отложил перо, подумал, глотнул еще вина и приписал: «P.S.Дражайший Лорд Вельзевул, нижайше и убедительно прошу не подсовывать мой отчет о деяниях в самый низ стопки, как Вы это обычно делаете. Надеюсь, Вы получили удовольствие от стиля изложения? Нижайше кланяюсь!»

Оставалось вызвать чудом ближайшего залетного Эрика-курьера и передать письмо. Тот не замедлил появиться, взял свиток, глотнул вина и смылся, растаяв в густом и тяжелом осеннем тумане. Кроули же продолжил свои возлияния. Отчет разбередил слишком много воспоминаний. Как будто только вчера среди шторма и битвы он видел окровавленное в крупных каплях пота смуглое мужественное лицо Томаса Брэдшоу. «Вот, поверь, только тебе я тут и доверяю, только тебе! Я же знаю, тебе золото не нужно. Вот знаю, и не спрашивай как. И знаю, что ты можешь найти ее и передать. Кто бы ты ни был, разве ты не можешь выполнить последнюю просьбу? — шептал он из последних сил и даже не ждал ответа, — Возьми, сохрани для Несси…» Крепкая рука юного солдата вложила в руку Кроули недлинную цепь из жемчужин и упала бессильно. Мертво упала она. Помочь он не мог. Удар в драке Томас получил аккурат в печень, и та теперь продолжала сочиться своей щедрой паренхимой, изливая кровь в смертельном количестве внутрь и наружу в умело, но абсолютно бесполезно наложенную повязку. Шел семнадцатый век, а на руках у него умирал вполне хороший человек, только начавший свой путь. Да, Кроули не был благодетелем, не был курьером для передачи несчастным девицам их приданого. Но ведь иногда они с ангелом менялись местами, и ничего? Вот над этим и размышлял он, сидя в портовом кабаке и отправив отчет о деяниях, кои вовсе и не он содеял, а сами люди. И что делать дальше? Можно, конечно, поболтаться при дворе этого рахитского короля, наблюдая за возней фаворитов, хамством «восходящей звезды» Бэкингема, тупой наглостью Мудрейшего, и просто настрочить еще пару отчетов о деяниях в счет следующего столетия? Посмотреть, как долго низы не захотят жить по-старому, а верхи не смогут ими по-старому управлять. И не закончится ли это вдруг рубкой аристократических голов? А вдруг в рубку попадут и царственные головы? Судя по историческим хроникам великого Уильяма, они уже давно этого достойны. Нет, после смерти несчастного Томаса ему отчего-то до тошноты не хотелось смотреть на ряженых придворных болванов. К тому же ожерелье из жемчужин тревожило его невысказанным обещанием умирающему. Демоны никому ничего не обязаны, так разве он обязан найти эту Несси? Или как ее там полным именем зовут? Анна? Агния? Нетта? Агнетта? Неста? Инесса? Агнесса?

Агнесса?! И на этом имени все окончилось. У Кроули резко потемнело в глазах и все смешалось в воронку — сияющую и затягивающую прочь отсюда и неизвестно куда.

Примечания к главе первой.

И какая же книга в стиле семнадцатого века может обойтись без примечаний? Вот представьте, что в издании «Всемирная литература» от 1972 года — Английские поэты 16-17 веков обязательно снабжались в примечаниях краткими биографиями, а непонятные термины из произведений там же разъяснялись. В Издании 2021 года подобного уже нет, и книга гораздо менее интересна, выглядит пустоватой, а читатель чувствует себя несколько обманутым. Вот поэтому ангел по имени Азирафель некоторые книги из-за примечаний и приобретал. Так что автор считает данный раздел практически продолжением глав.

Уважаемый читатель, простите автора за то, что не сделаю обычных сносок. История сэра Рэйли изложена мною в соответствии с историческими и не очень фактами, события — подлинные. Транскрипция его фамилии взята произвольно из всех представленных в источниках, автору по душе больше всего данный вариант. Возможно, угол зрения на личность Уолтера несколько изменен, так как угол построен от точки зрения Кроули. А что с него взять? Демон же!

Что касается второго героя, то фамилия Брэдшоу происходит от поселения с таким названием, каких немало в Ланкашире.