The Split Crown (гет)

Проблема в том, что он не просто сжег свои мосты, покидая Нью-Йорк, он взорвал их и залил напалмом реку.

Лорен Бьюкс

Лейна никогда не была покорной. Она подстраивалась под обстоятельства, но когда что-то вставало ей поперёк горла, Лейна сжигала препятствия на своём пути.

Рейнира может и оседлала Сиракс семь, но Лейна не умерла после завоевания Вхагар в пятнадцать. После её сны стал посещать образ Висеньи. История завоеваний Таргариенов раскинулась перед ней, как на ладони, и всё, чего Лейна желала, быть такой же сильной, смелой и свободной.

Лейны не было в Королевской гавани, когда её кузина Рейнира была изгнана и Деймон отправился за ней следом. Пролетая над Драконьей ямой Лейна не чувствовала ничего кроме одиночества, скручивающего ей руки. Замок опустел без драконов.

Её мать была объята гневом и бушевала во дворце подобно драконице в лабиринте. Лейны там не было, она только слышала, как гремела посуда и раздавались крики. Она снова с тоской думала, что будь Деймон здесь, он бы провёл её тайными тропами в Тронный зал, и Лейна могла бы лицезреть драконий гнев своими глазами.

Потом мать отказалась покидать Королевскую гавань, а когда королева попыталась успокоить её, то вспыхнул новый скандал, потому что Рейнис велела ей закрыть рот и не вмешиваться в семейные дела. Лейна едва сумела сдержать смех.

Десница требовал возмещения за оскорбления Королевы. Рейнис предложила и ему заткнуться. Недавний скандал назревал снова. Старые обиды слишком долго гноились и, казалось, что решение Его Величества наконец вскрыло раны. Прошлое стучалось в двери, Великий Совет 101 года решил проблемы короны, но не династии. Вестерос был в шаге от того, чтобы потерять свой флот.

Лейна пила вино, обменивалась ставками с Лейнором и думала, что Деймон бы сейчас аплодировал стоя.

Губы Лейны растянулись в знакомой дерзкой ухмылке. Может и её лишат великой чести лицезреть этот маскарад.

Она встала и зааплодировала.

— Этой семье не нужны внешние враги, она уже уничтожает сама себя.

И улыбаться, как бы сказал Деймон, главное, улыбаться, пока подливаешь масла в огонь.

Семейные ужин почему-то практически сразу закончился. Мама злилась, десница продолжал чего-то требовать, Лейнор снова прятался по комнатам с сэром Джоффри, Лейна не чувствовала никакого стыда.

Она никогда не испытывала особой жалости к королеве, племенной овце, подложенной под старого жеребца. В каком-то роде, Лейна была даже благодарна за то, что девчонка избавила её от сомнительного удовольствия стать королевой Вестероса и свиноматкой на пользу трону.

Её мать унизили, оскорбили и лишили того, что принадлежало ей по праву, из-за трона. Тётя Эймма умирала за старую железку, ублажавшую королевскую задницу. Её дорогая кузина, которая знала, что такой драконий нрав и небо, была изгнана из-за козней вокруг престола. Лейна не видела в чёртовом троне ничего кроме источника боли и проблем.

Лейна мечтала о свободном Пентосе, звенящем монетами Браавосе и заманивающими сладкими обещаниями Лисе.

Лейна хотела сбросить королевские оковы и забыть о Вестеросе, как о дурном сне. Висенья продолжала являться ей во снах. Картины войны, прошлой или будущей стояли у неё перед глазами.

Когда из-за моря пришла весть, что изгнанники нашли дом и трон в Волантисе, Лейна смеялась громче всех. Она даже не пыталась скрыть своего веселья. Когда посланник добавил, что король — король! — Деймон велел передать, лично от себя и лично своему брату, а не королю Вестероса, что он может сгореть вместе со своим железным стулом, Лейна не сдержала очередных аплодисментов.

Лейна жалела, что не могла запечатлеть лицо короля и его свиты. Десница снова бушевал. Это было уже привычно, но Волантис был так далеко, а влияние короны едва дотягивалось до ближайшего Пентоса. Если это не было открытым объявлением войны, то ответить было нечем.

Об одном Лейна не жалела. О сире Харвине Стронге.

Большой, медведеподобный, восхищённой ею и её силой, её драконом. У него были все шансы покорить сердце Лейны.

Кого юность не толкала в жаркие объятия первой любви? Лейна не чувствовала пресловутых бабочек, в её душе ревели пожары, желая поглотить Харвина целиком. Лейна была жадной и эгоистичной, чего и требовала драконья кровь.

Лейна впервые захотела задержаться в Королевской гавани, ей нравилось сбегать из Красной крепости, увлекая стражника за собой. Она знала, что это не могло длиться вечно. Её отчаянной жажды свободы не смогли бы сдержать даже стены Харренхолла.

Но Лейна отдавала этому чувству всю себя, без остатка. Какой смысл в любви, если она не оставила после себя только пепел? Лейна никогда не боялась пламени.

Она продолжала мечтать сбежать за море, не видеть больше кислых лиц кошмарных родственников и дорогих снов. Привезённый с Дрифтмарка септон, верный им, был достаточно умён и ловок, чтобы Лейна не понесла.

Это не могло продолжаться вечно.

Лейна знала это всегда, просто ей не хватало смелости закончить всё самой.

Её выдавали за Веймонда Велариона. Харренхолл сгорел.

Она должна была выйти замуж за жадного до отцовской славы кузена, пока Харвин Стронг был похоронен под руинами родного дома.

Ей надлежало укрепить отношения в Доме, пока у неё даже не было права предать тело Харвина огню Вхагар, как того требовали их традиции.

Лейна должна была радоваться, потому что не имела права на горе по чужому человеку.

В день, когда пламя звало Лейну особенно сильно, а голос Висеньи звучал в ушах, ей явилась Мисария.

Лейна едва вспомнила её. Шлюху и недо-жену Деймона. А ещё, как оказалось, осведомителя.

Мисария предлагала ей выход. Вернее, предлагал его Деймон, а потому и ценник был соответствующим.

Лейна могла просто собрать сумку с золотом и в одну из ночей исчезнуть навсегда. Пентос, Браавос, да даже Соторос или Ультос. Крылья Вхагар могли отнести её куда угодно, но… У Лейны не было связей за пределами Вестероса, а пойти сбежавшей принцессе было некуда. Ведь, прими Лейна это решение, и назад дороги бы уже не было.

Деймон предлагал ей помощь, по сути, решение её проблем. Волантис дал бы ей место, куда она могла вернуться, а также необходимые навыки и знания, которых Лейне не хватало для ведения свободной жизни, но которых было в избытке у Деймона.

Он был готов поделиться этим, но не бесплатно.

— Риск должен быть оплачен, — пробормотала себе под нос Лейна.

Харвин оставил ей на прощание свой кинжал. Он пылал ярким пламенем в её комнате. Спрятанный, постыдный. Её напоминание о том, что горе порицаемо.

В день, когда королева поздравила её со скорым браком, Лейна захотела сжечь Красный замок и сказала Мисарии: «Да». Король должен был сказать ей спасибо за то, что Лейна не прислушалась к шёпоту Висеньи. Её предок и близко не была столь великодушна.

Мисария велела подождать.

Деймон знал замок, как свои пять пальцев. Деймон открыл все его ходы ещё в юности. Деймон преподнёс ей в подарок каменные яйца. Лейну тянул к земле их вес, но она упорно перетаскивала их ночью по тайным ходам ближе к Сокровищнице.

Лейна любила своего брата. Поэтому не смогла сдержать эгоистичного желания оставить ему письмо на прощание. Лишь бы он не ненавидел её за сделанный выбор.

«Как будто это бы остановило тебя», — шептал ей во снах женский голос.

Нет. Не остановило. Не отменило решений. Лейна не смогла предать огню тело Харвина, поэтому решила, что в отместку подожжёт весь Вестерос и будет наблюдать, как он горит из-за моря.

Лейна летела по тайным ходам, точно кто-то вёл её за руку. Возможно, так и было. Возможно, кто-то действительно указывал ей куда смотреть и освещал самые тёмные углы.

Лейна щебетала, что просто ждёт не дождётся детей, упрашивая нянек научить её привязывать детей к себе. Те охали, что госпожа слишком привязана к небу и своему дракону. Лейна наступала себе на горло, кивала, соглашалась.

Ложь принесла свои плоды.

Лейна бежала тайными тропами, через сад и к пляжу. Её пугал каждый шорох, а руки тянулись к кинжалу на бедре.

Вхагар под светом молодой луны и звёзд напоминала собой вечную гору.

«Мы будем с тобой летать под другими звёздами, Королева», — как мантру повторяла про себя Лейна, закрепляя яйца в седельных сумках. — «Мы не повторим судьбы доброй тётушки или жалкой королевны».

И, казалось, что-то во Вхагар отвечало тем же.

Закрепив последние цепи, Лейна в последний раз обернулась на Красный замок.

— В пекло тебя и твой трон. Гори огнём.

Лейна сплюнула и больше не оглядывалась.

Даже если потерю обнаружат, будет уже поздно. Лейна будет смеяться последней.

Примечания:

Дело не в Рейнире или Деймоне, Рейнис была оскорблена тем, что Визерис с легкой руки разваливает династию, на недостойность возглавить которую указывали самой Рейнис. Она понимала необходимость драконов, она понимала важность сохранения чистоты валирийской крови.

Я уверена, что осторожность Лейны проистекала из понимания характера Деймона, самого непредсказуемого из всех Таргариенов (она не боялась, просто ждала, когда рванет), и наличия детей. Но если стопоров нет, то Лейна может не уступать в своём безумстве и самому Деймону.