Стальная Крыса против Арсена Люпена (джен)

Арсен Люпен... Где-то я это уже слышал...

В полной мере я смог осмыслить и вспомнить этот факт только в машине, отъехав на безопасное расстояние от пределов университетского городка. Гипнообучалка упоминала о ряде крупных фигур преступного мира эпохи. Альфонс Капоне, Счастливчик Лучиано, Джон Диллинджер — тысячи их. Но моё внимание чем-то выцепил именно тот французик. Джентльмен-налётчик, двадцать лет без единой поимки. За это время — всё более эксклюзивная и богатая добыча. Под конец — только самая эксклюзивная и богатая. Постоянный подельник — секретарь Гроньяр. Плюс куча дамочек, которые систематически вешались ему на шею. Это удобно, когда у тебя нет супруги-убийцы по имени Анжелина и нужно срочно кого-нибудь "завербовать" в стане будущей жертвы.

Несмотря на весь этот мишурно-романтичный антураж, я ясно видел в операции с фигуркой Энлиля руку стальной крысы. Самой натуральной, скрывающей за расслабленной улыбкой железные зубы. Или в обезжиренном гуманном психологически выверенном обществе Галактической Лиги мне просто не хватало достойных противников? Так-то у меня при прочих равных есть серьёзная фора перед Арсеном Люпеном — технические возможности, которых у него просто не может быть. К тому же отвлекаться на девочек я при всём желании не могу.

И одна из этих возможностей поможет мне взять след Люпена без всяких ищеек и ползанья с лупой в грязи Грязи (или Земли). Профессор Койпу, как мы знаем, открыл, что живые существа оставляют уникальный энтропийный след в пространстве-времени. А значит, можно создать устройство, оный след улавливающее — что мой учёный друг и сделал.

Потрясающая штука — так называемые часы Корпуса. Они есть только у десятка лучших агентов, конечно, у меня тоже. Чего только в них не понапихано: карта местности на барионно-мезонных сигналах, патентованная разрезалка наручников, диктофон... И, как я уже говорил, энтропийный датчик. Я считал им энтропийный след коллеги Арсена с его визитки еще в музее, а теперь этот след, хоть и слабенький, отобразится на моей карте.

Упс... Карта загружалась неожиданно долго для современных устройств — пси-соединения и межзвездной сети-то здесь нет. И пока я ожидал загрузки, на улице истерично завыл полицейский гудок — как кошка, которую смеху ради посадили на кактус.

— Подними руки вверх и выходи из машины! Ты арестован по обвинению в ограблении банка "Первый Фермерский Кредит Род-Айленда" и угоне автомобиля! — рявкнул хорошо поставленный командирский голос.

Значит, власти штатов успели договориться о моей ловле. Съесть-то они съедят, да Джимми ди Гриз им не даст! Я рванул что есть мочи задним ходом, своротив не то мусорный бак, не то почтовый ящик, потом развернулся и вылетел на боковую улицу, не давая копам опомниться. Около получаса я совершал извращённые балетные па по переулочкам Маршалла, лишь бы вызвать головокружение у братьев наших меньших. А затем — дал дёру дальше на запад, поправ все возможные скоростные режимы. Лишь оказавшись в перелеске за пределами города, я позволил себе взгляд на загруженную наконец карту перемещений Арсена Люпена.

Энтропийный след вёл строго на юго-запад, изредка немного петляя. В этом направлении, насколько я помнил географию страны, находится Нью-Йорк — крупнейший город планеты, центр морских и воздушных сообщений западного полушария с восточным. Если достопочтенный мой собрат базируется во Франции, покидать Америку он будет именно через нью-йоркский порт. Но как мне туда добраться? Дороги Коннектикута патрулируются легавыми...

Судя по карте, от Маршалла до моря с моей машинкой доплюнуть можно. Там пересечь Лонг-Айлендский пролив — и на том берегу ты обязательно окажешься в каком-нибудь дачном пригороде, откуда ходят поезда и такси в Нью-Йорк.

Море действительно оказалось очень близко. Под шум пролива я вытащил из машины все деньги и гаджеты, загнал её с отвесного уступа в воду, а добравшись до ближайшей пустующей на зиму виллы, вскрыл эллинг и пополнил свой обвинительный вердикт угоном прогулочного катера. Гулять так гулять! Погода, конечно, мерзейшая, но тем скорее угаснет служебный пыл полиции округа.

Как же всё-таки удобно уходить от преследования в Америке: вжжжик — и ты уже в другом штате, на который юрисдикция твоего "хвоста" не распространяется. Но радоваться рано, Джеймс Боливар ди Гриз. Ты должен взять за горло своего коллегу Люпена, вытрясти из него статуэтку Того, найти Анжелину и сдать межвременную тварь профессору Койпу для опытов.

Для этого надо решить, куда причалить. Берег Лонг-Айленда вдалеке — без единого огня, кроме маяка: дачники вернулись мёрзнуть в небоскрёбы Манхэттена. Одно сплошное убежище. Но я заметил справа по курсу огни — это оказался особняк, где проводилась, судя по всему, затянувшаяся вечеринка ко Дню всех святых.

— Неплохо, ди Гриз, — сказал я себе, уже начиная постукивать зубами от свистящего морского ветра. — Где вечеринка толстосумов, там и полный бар для согревания, там и куча машин, ожидающих хозяев. Ну что ж, Стальная Крыса завоёвывает Нью-Йорк!.

Припарковав катер за мысом и залив нос и горло универ-спреем, я аккуратно пробрался к ограде с опавшим плющом, залез на неё, огляделся — нет ли собаки? — и только потом позволил себе визит. Отмычка обеспечила мне вход через окно в комнату с приглушённым светом.

На гигантской постели при свете ночника дрых джентльмен под такой жирной мухой, что даже не успел до конца снять штаны — так и завалился спать полуодетым, демонстрируя трусы в полосочку. Я позволил себе довершить образ, стащив с него остальную сбрую, а взамен оставив свои шмотки.

— Ммммм, Джуди, маленькая озорница... Ты вернулась ко мне? — промычал сквозь мертвецкий сон выпивоха и даже попытался чмокнуть меня в щёку. Аккуратный тычок пальцем в шею вернул его в спокойное состояние, а я не спеша завершил туалет. Костюм был великоват, но не беда — здесь сегодня все такие, не заметят.

Поигрывая чемоданом со своими пожитками из будущего, я прошёл сквозь последних немногочисленных гуляк к выходу. Шофёр позёвывал у "роллс-ройса", ожидая хозяина — возможно, вместе с озорницей Джуди.

— Мистер Таскер, наконец-то! Куда отвезти? — окликнул меня холуй. Я назвал первый пришедший в голову адрес на Пятой авеню и спокойно уехал в город.

Я нагло поселился в "Уолдорф-Астории" в одном из наиболее дорогих номеров — главное, что с радиоприёмником. Утренние новости живо волновали меня. Намекнув ночному портье, что к завтраку мне нужны утренние газеты и расписание кораблей, отходящих во Францию, я вздремнул. Сны в обстановке шика тридцатых являлись исключительно эротическими, так что остаток ночки выдался тот ещё.

Пожирая на завтрак яичницу с беконом, я делил внимание между газетами и радио. Итак, о разорении музея Маршалл-колледжа уже слышит вся Америка. У полиции двое подозреваемых: Арсен Люпен — или же его подражатель из Провиденса, нагло обчистивший банк штата с применением неизвестного усыпляющего газа. Доктор Генри Джонс-младший, доставивший находку в музей, заявил, что проведет собственное расследование, чтобы вернуть статуэтку лично и спасти репутацию колледжа. А вот это уже интересно...

Криминальная хроника продолжилась: ночной налёт на грузовик федерального казначейства в Территауне, перестрелка, похищены двести тысяч долларов, подозреваемая... Впрочем, разобрать её внешний вид инкассаторы в темноте не смогли, но то, что рассказали по радио, вполне могло быть описанием Анжелины.

Я потянулся к записке с расписанием трансатлантических рейсов, которые услужливый посыльный насилу выскреб из квёлых с утра служащих справочного бюро. Самый первый — "Маджестик", отплывает во Францию через час двадцать. Надо бы поторопиться... Я экстренно переоделся, побрился и кинул взор на часы Корпуса: как там энтропийный след старины Люпена? И остолбенел.

Он только что покинул этот отель! И ясно, куда!

Уже ранним утром и уже в те годы автомобили запруживали улицы Нью-Йорка так, что будь здоров, поэтому моё такси несколько поотстало от француза. Немудрено, что когда я прорвался к кассам трансатлантических линий, завитая барышня с бараньими глазами бросила мне:

— Очень жаль, сэр, но вы опоздали. Билеты не отпускаются, пароход уходит через двадцать пять минут.

Ну и чёрт с ним! Настоящие Стальные Крысы ездят зайцем! Двадцать минут — на то, чтобы продраться окольными путями через служебные помещения, пять — на подъём на борт на мономолекулярной нити. Я смешался с толпой расходящихся пассажиров и пробрался на самую верхнюю палубу, где залёг за спасательные принадлежности.

След Люпена вёл на главную палубу — в одну из кают-люкс, почти прямо подо мной. Остаётся только обнаружить её номер, улучить момент, пока коллеги отлучатся, и победа снова за Корпусом! Но не всё так просто — это лучше делать, когда на палубах будет безлюдно и некому будет столкнуться с безбилетником, лезущим в чужую комнату.

Вскоре после отправления парохода начал накрапывать мелкий гнусный дождичек. И уже полчаса никак не останавливался. Нужно было где-то скрыться от непогоды: Стальная Крыса с воспалением лёгких — плохая крыса. Читай, дохлая. Я покинул своё убежище и прошелся по палубам, с которых всех, кроме меня, погода загнала под крышу.

Как ту крайне привлекательную даму, которая сидит и что-то почитывает в другом "люксе". Есть вероятность к ней прибиться, разыграв из себя ищущую убежища жертву политики. Я на ходу выдумывал легенду: за мной охотятся фашисты, или комиссары, или ещё какие-нибудь воплощения зла в глазах благомыслящей американки. Или француженки? Не суть. Не робей, Джим!

— Добрый вечер, мадам, — неуклюже расшаркавшись и забрызгав хозяйку каюты, начал я, войдя в оказавшуюся незапертой дверь. — Дико извиняюсь за вторжение и рад приветствовать саму красоту и грацию в этом скромном, уютном...

— Кончай ломать комедию, ди Гриз, — усмехнулась красотка и налила в стакан какое-то местное пойло. — На вкус это — как анализ свинобразьей мочи, но согреет тебя в два счёта.

Анжелина?!