Стальная Крыса против Арсена Люпена (джен)

США, штат Коннектикут. Ноябрь 193... года.

— Леди и джентльмены, я счастлив открыть для вас новую главу в истории нашего колледжа и нашего Музея Человека! — вещал в микрофон Макс Броди. — Сегодня после длительной реконструкции экспозиция древнего Двуречья снова доступна для публики! Теперь мы включили в неё наиболее ценные экспонаты, обнаруженные в рискованной иракской экспедиции ведущим светилом американской археологии — и моим коллегой — доктором Генри Джонсом-младшим!

Университетский оркестр сыграл туш, и профессор Броди неуклюже, со второй попытки, перерезал шелковую ленточку, отделявшую ораву восторженных посетителей от залов древней Месопотамии. Теперь они точно станут украшением одного из лучших музеев Америки — а заодно сделают неплохую рекламу старому доброму Маршалл-колледжу. Однако, надо найти виновника торжества.

Индиана Джонс никуда и не пропадал — просто спрятался от болтливых зрителей и репортёров за ассирийским крылатым быком.

— Инди, я выкрутился, теперь твоя очередь, — ухватил его за рукав Броди.

— Макс, ты же знаешь, что я ненавижу пресс-конференции и фуршеты. Нет, даже так: НЕНАВИЖУ, — процедил сквозь крепко стиснутые зубы археолог. Но Макс сдаваться не собирался:

— Я же не могу отдуваться один. И потом, попечительский совет колледжа настаивает на твоем присутствии. Раз уж газетчики сделали из тебя звезду не хуже Кларка Гейбла, почему бы не помочь нам привлечь финансирование?

На беднягу Инди тут же набросились лязгающие челюстями и брызгающие слюной представители доброй половины газет и радиостанций Нью-Йорка, Филадельфии, Чикаго, Сан-Франциско, Англии и Франции. Особенно настырным оказался один деятель как раз из последней:

— Шарль Дюкруази, "Фигаро". Насколько нам дал понять мистер Броди, на раскопках в Телль-Шаддам у вас возник конфликт с туземцами, принявшими одну из ваших находок за порождение шайтана?

— Да, месье, такой инцидент имел место, — Джонс общался с парижским корреспондентом на недурном французском. — Мы поссорились из-за статуэтки бога Энлиля. Её облик очень напоминает распространённое в народных поверьях Ирака описание Даджала — своего рода мусульманского Антихриста. Местные обыватели во главе с муллой в бескомпромиссной форме потребовали у меня уничтожить статуэтку или зарыть обратно — им казалось, что иначе произойдёт светопреставление. Но мне удалось убедить их, что я увезу её за тридевять земель, и беда обойдёт оазис стороной.

— Было бы интересно узнать немного подробностей об этом божестве, раз Энлиль имеет столь грозную репутацию, — льстиво произнёс француз.

— Имя Энлиля, дорогой Шарль, означает "Владыка воздуха". У шумеров и аккадцев он был богом неба и ветра. С виду вполне миролюбивая должность, но разгневавшись, он мог наслать бурю чудовищной разрушительной силы. Ранее центром культа Энлиля считался город Ниппур, но наши находки позволяют утверждать...

Индиана как мог топил Дюкруази в занудных научных выкладках, чтобы тот потерял к нему интерес и позволил вернуться к научной работе. Но парижанин не сдавался:

— Из какого материала изготовлен наш новый друг Энлиль, доктор Джонс? Надо полагать, это что-то драгоценное...

— Вы необычайно проницательны. Материал статуэтки — чистое золото. Настолько чистое, насколько позволял технический уровень медного века. В настоящее время это старейшее золотое изделие на земле — на тысячу триста лет старше первых известных золотых украшений!

— Какова же стоимость этого восьмого чуда света в современной валюте?

— Для меня его научное значение не имеет цены. А что до тех, для кого это просто кусок драгметалла... Они предлагали мне за Энлиля три миллиона долларов, — рассказал Джонс.

— Благодарю, мэтр. Редакция "Фигаро" умрёт от восторга, — и "лягушатник" наконец отчалил поближе к напиткам и дамам. Индиана убедился, что другие корреспонденты уже разбредаются, и с чувством выполненного долга перед колледжем двинулся в библиотеку.

Покинув территорию Маршалл-колледжа, Шарль Дюкруази начал вытворять странные вещи. Прежде всего он снял очочки, не имевшие никакого значения для зрения. Затем в карман отправились усы и бородка. В бар, где его уже поджидал жгучий брюнет-соотечественник, сотрудник "Фигаро" вошел уже совсем другим человеком.

— Как прошло интервью, патрон? — поинтересовался брат мусью №2.

— Отлично, Гроньяр. Я даже не представлял себе, что наша добыча стоит три миллиона — во франках я даже не смогу это сосчитать. Ты позаботился об обратных билетах и паспортах?

— Обижаете, патрон, — Гроньяр вынул из портфеля ворох документов. — "Маджестик" отходит в Шербур завтра вечером, мы всё успеваем.

— А теперь на последние деньги, — ухмыльнулся босс, — сгоняй в тот магазинчик на углу и купи нам две гигантские тыквенные головы.

— Это ещё зачем, патрон? Думаете напугать этим полицейских?

— Сегодня канун Дня всех святых. Старшекурсники колледжа с наступлением темноты будут слоняться по территории с тыквами на головах, распугивая всех, кто им попадётся. Варварские обычаи американских студентов иногда бывают полезны, — заметил мнимый Дюкруази. — В конце концов, они позволят Арсену Люпену покорить Новый Свет!

Настала промозглая, ветреная, гадкая ноябрьская ночь. Сквозь эту ночь к слабо освещённому зданию музея брели два тыквоголовых чудища, неся саквояжи с воровским инструментом. Окно первого этажа было тихо вскрыто, и тыквы просочились внутрь.

— Патрон, мы оставляем грязные следы, — напомнил шёпотом Гроньяр.

— Мы оставляем их липовыми подошвами, так что всё нормально, — успокоил его Люпен. — На обратном пути отклеим их и останемся в наших обычных подошвах.

Гроньяр внезапно ломанулся по коридору вперёд, топая, как слон, и издавая громкие разухабистые звуки. Охранники тут же устремились за ним по лестнице, чему Арсен Люпен только обрадовался. Джентльмен-медвежатник посетил осиротевшую комнату охраны и отключил сигнализацию.

Первый пункт плана выполнен. Теперь — на второй этаж, в западное крыло с месопотамской коллекцией. Двум бдительным стражам всё же удалось выкрутить Гроньяру руки, но Люпен обезвредил их хлороформовым баллончиком. Одна беда — верный ассистент тоже завалился спать. Уложив помощника отдельно, гордость и краса преступного мира Франции перешёл к золотому Энлилю.

Витрина с божком была отделена слабенькой решетчатой загородкой, которую оказалось посильно сдвинуть одному человеку. Дальше всё совсем просто — вскрыть замочек, поднять стекло, извлечь его святейшество Энлиля, запихнуть в саквояж и оставить музейщикам расписку в получении.

Выбраться наружу с полусонным Гроньяром на плечах оказалось непросто. К счастью, уйти удалось раньше, чем охрана встала на ноги, обнаружила, что "бога нет", и пустилась в погоню. Люпену с напарником встретилась лишь другая такая же тыквоголовая тень: обменявшись дружескими "Бууууу!", они проследовали каждый своей дорогой.

Когда со стороны музея раздались крики, шум, выстрелы и лай собак, Арсен Люпен уже протаскивал оклемавшегося секретаря через решетку университетской ограды. А теперь — за руль автомобиля и на путь отхода, пока не нагрянула полиция!

База Специального корпуса. 32 тысячи лет спустя

— Судя по тому что вы разбудили нас среди ночи, профессор, вы приготовили нечто воистину захваааааааааатывающее, — зевнул я прямо в лицо профессору Койпу. Тот обижаться не стал: судя по облачению профессора — лабораторному халату, трусам и тапочкам — он сам был выдернут из кровати неожиданным результатом своих измерений.

— Это не "захватывающее", Джим, это полное дерьмо, — покачал головой Койпу. — Я не думал, что мои исследования суперструнной ткани времени позволят его обнаружить, но факты есть факты. Он снова угрожает Корпусу.

— Пока я ничего не поняла, профессор, — сурово отрезала Анжелина. Её наряд на скорую руку украшал её сильнее, чем профессорский — Койпу, и это отвлекало от тревожной обстановки. — Скажите уже, кого вы откопали в потоках элементарных частиц, или я выбью из вас это имя.

— Ну как же! — всплеснул профессор руками. — Тот, который правит вечно. Разум, который никогда не умрёт. Владыка, которого сапогами попирают из Вселенной. И прочая, и прочая. Ваш противник на древней Земле.

Точно! Это была тварь неизвестной нам природы, мегаломаньяк вселенских масштабов, одержимый жаждой завоевания и разрушения всего вплоть до мельчайших кварков. Он угнездился на Земле (или Грязи, как вам угодно), пытаясь изменить прошлое и стереть из будущего Специальный корпус вместе с нами. Вашему покорному скользкому слуге Джиму ди Гризу и его любимой супруге пришлось неслабо поскакать по эпохам и параллельным реальностям, прежде чем Тот оказался прочно заперт в ограниченном круге времени, из которого не выйдешь.

Но гарантированных от побегов тюрем не существует — не дам соврать.

— И где теперь... то есть, когда теперь вы предлагаете нам ловить это чудо-юдо?

— Так... Посмотрим на пятимерном графике... Вот. При бегстве из порочного временного круга Тот приобрёл форму некоего предмета. Неподвижной статуэтки из металла. Золотой предмет из веков, когда человечество ещё не умело обрабатывать золото. Тэк-с, тэк-с, — копошился в графике Койпу. — Её энтропийный след отчетливо виден до вот этого момента. Середина ноября 193... года. Кто-то на Европейском материке вернул Тому прежний облик. Я предполагаю отправить вас на неделю раньше, чтобы перехватить статуэтку и доставить мне. Тот уже не сможет нам вредить, а у вашего верного друга Койпу появится неплохой объект для долгосрочного исследования.

— Наши действия? — поинтересовалась Анжелина.

— Переходите в гипнообучальную. Вам запишут на подкорку необходимые реалии эпохи — до мельчайших деталей. Я отдам все необходимые распоряжения и запущу спирали времени.

Гипнообучальня — последнее достижение галактической нейропедагогики, набивает вас кучей важных фактов по теме за пару часов, а хватает этой памяти недели на три. Дольше нам, пожалуй, не понадобится. Когда гипнолектор счел нас подготовленными к 1930-м годам, он отключился, и к нам подъехала пара гардероботов, таща за собой полный ассортимент брюк, пиджаков, курток, платьев, шляп и прочих кальсон на выбор. Мы с Анжелиной единогласно выбрали максимально практичные облачения, помня, что спираль времени опять забросит нас чёрт знает куда.

Когда мы заканчивали свою экипировку, Койпу ворвался к нам, как метеоритный дождь.

— У нас нет времени! Уже началось! Они опять исчезают! Я скоро сам начну проваливаться в небытие! Пожалуйте на спираль!

Уютное ностальгически зелёное мерцание спирали времени — снова наш главный союзник.

— Она точно перенесет нас обоих в одно и то же место? — спросила Койпу недоверчивая Анжелина.

— Разумеется! Мне нужна там слаженная команда! Так, минутку, я перенастрою...

— Не знаю, прав ли он и встретимся ли мы, но помни, ди Гриз: что бы с тобой и со мной не случилось, я люблю тебя, — с некоей суровой нежностью попрощалась она.

— А Скользкий Джим без тебя уже немыслим, — признался я жене во взаимных чувствах, сргуппировался и приготовился к прыжку в прошлое...

Я сел в лужу. Во всех смыслах. Вокруг меня был голый лес поздней осенью умеренной полосы, подо мной — лужа размером с небольшое озерцо, и я на своей крысиной шкуре теперь чувствовал, что эту планету правильно всё-таки называть Грязью.

Но это ещё цветочки. Ягодки были впереди. Анжелина в поле зрения отсутствовала. Видимо, Койпу в спешке всё-таки что-то перепутал...

— Анжелина! — крикнул я что есть мочи: вдруг мы всё-таки рядом. — Дорогая, выходи из кустов! Сколько уже можно искать там эти серьги! — Ноль внимания. Ни звука. Только шум ветра и тарахтение вдалеке какого-то транспортного средства.

Я пошёл на звук мотора: поговорив с водителем, я повышу шансы найти напарницу, а заодно и узнаю поточнее, где я. Мотор, как оказалось, принадлежал примитивному серому автомобилю, забуксовавшему на лесной дороге. Посильно подсобив водителю вытащить колесо на волю, я цепко схватил его за руку, не давая укатить от меня в дали светлые:

— Я помог вам, мистер. Теперь вы помогите мне. Я не помню, где я, какой сейчас день, какой год. Меня, похоже, обчистили до нитки, дали по голове и вывезли сюда.

— Хе-хе, — недоверчиво усмехнулся шофер. — Это Род-Айленд. Штат Америки с самыми медленными поездами. И завтра День всех святых. Самое время для страшных историй, да? Лучше бы сказали честно, что нажрались в честь отмены сухого закона, полезли ночью ловить енотов и свалились без сил в лесу.

— В общем-то, так и было, сэр, — не стал я спорить с остряком. — А вы не видели тут женщину? — и я максимально точно описал Анжелину.

— Нет. Такие по барам шляются, а не по сельской местности, — сказал недружелюбный мужик.

— А в какую сторону мне идти, чтобы попасть в Коннектикут? — спросил я. Объект находится в Маршалл-колледже, что в Коннектикуте, а профессор зашвырнул меня как раз в соседний штат.

— Однааааако, — покачал головой малый. — Давайте-ка я вас лучше подвезу до Провиденса, оттуда уедете поездом или автобусом.

Как только мы въехали в Провиденс, я быстро и вежливо покинул моего "проводника" — не хотелось бы, чтобы он подвёз меня до психиатрической больницы. Теперь вступала в действие следующая фаза плана — обзаведение деньгами. Небольшие суммы для разбега и у меня, и у Анжелины с собой были, но для поимки Того нужно что-то более весомое.

А вот, кстати, и рассадник американских долларов. Первый Фермерский Кредит Род-Айленда уставился на меня непростительно роскошным фасадом. Непростительно потому, что рядом тротуар прочёсывало несколько горемык с самодельными картонными табличками "Ищу работу". Экономический, так его растак, кризис на дворе, а ребята из "Первого Кредита" на нём ещё и зарабатывают! Ничего, Стальная Крыса это исправит!

Взять это заведение оказалось проще простого. Пара выстрелов в потолок, дымовая граната, граната с сонным газом — и я, такой гордый, выхожу из банка с сумкой весом с меня самого, образовавшимся при хождениии по кассам. Настоящий гангстер. О, сирена: кто-то успел перед сном дотянуться до сигнализации. Я сиганул в первое попавшееся авто, поковырял универсальной отмычкой в замке зажигания и рванул на запад практически из-под носа надвигающейся полиции.

На погоню со стрельбой пришлось потратить полчаса. На дорогу до Маршаллас петлянием от полиции — часа два. Я припарковался на окраине, добрел до главной площади и скупил в киоске почти все газеты. Заказав в закусочной сэндвич с ветчиной и кока-колу, я начал сосредоточенно изучать окрестные СМИ.

Первая тема, которая меня интересовала — Музей Человека и статуэтка. Так, так, триумф профессора Джонса-младшего, золотой Энлиль... Кажется, это то,что мне нужно. Сегодня же ночью и проверим. Тема номер два: кражи и ограбления, в которых подозреваются женщины. Вряд ли Анжелина оказалась более честной в вопросе добычи денег, чем я, и имела шанс этим выдать себя.

Женщин-бандиток в Нью-Йорке и Коннектикуте оказалось аж пятеро, но ни одна по приметам не совпадала с миссис ди Гриз. Похоже, Койпу дал промашку не только с пространством, но и со временем. Что ж, проблему отложим на потом. Для начала обезвредим Того.

— Где я могу купить путеводитель по Маршаллу? — поинтересовался я. Мне сразу рекомендовали книжный магазинчик рядом с колледжем, где я и добыл хороший подробный путеводитель. Колледжу и студенческой жизни посвящалась целая глава. Особенно меня умилили ночные брожения студентов старших курсов с тыквами на головах. Так и не понял, кого они изображали — но это же, чёрт возьми, идеальная маскировка! И никто не спросит меня, что я делаю ночью в студенческом городке.

Подготовка к ограблению века сразу после предыдущего так умотала меня, что я свалился спать прямо в машине у забора университета. И проснулся уже глубокой ночью. Наручные часы Корпуса, настроенные Койпу заранее на время Восточного побережья, показывали час ночи.

Действуй, ржавая крыса! Я достал пилочку из адамантеума — считается, что они для обработки редких металлов, но с чугунными решетками справляются даже лучше. Аккуратная круглая дыра в ограде известила о моем зачислении в Маршалл — на одну ночь. А тыквенная маска, надетая на голову, послужит пропуском в университетское братство.

Вообще День всех святых — весёлый праздник: в городе я видел массу пьяных ведьм, упырей и тыквоголовых страшил. В кампусе мимо меня тоже пробежал овощной человек, тащащий на плечах полуспящего собрата по разуму.

— Бууу! — галантно поприветствовал я его.

— Бууу! — последовал за паролем отзыв. Это не угроза. Главное — охранники в здании музея.

Я заметил, что в музейном корпусе неожиданно открыто окно. Подвох? Ловушка? Скорее шанс легко попасть внутрь, что я и сделал. Похоже, здесь уже кто-то был: почти сразу же я нарвался на охранника, который сцапал меня с боевым кличем:

— Попался!

То есть думал, что сцапал, но сонный газ его переубедил. И пяток его товарищей тоже. Охрана на втором этаже, вокруг цели моего путешествия, уже была настолько квёлая, что их удалось вырубить обратно легким движением руки. Местные злоумышленники знают разные вариации на тему сонного газа, так что ничего удивительного. Беспокоиться надо о статуэтке — вдруг мой предшественник пришёл к успеху и увёл её?

С замиранием сердца я глянул на центральную витрину, где меня должен был ждать золотой божок — вместилище мятежного духа Того...

— Ууууу, кретенодж! Бастардакфьюло! Экскременткапо! — изрыгнул я часть своей богатой коллекции мата на эсперанто. Этого я и боялся. Музей ограбили до меня. Витрина пуста.

Но не совсем. Конкурент любезно оставил мне нечто вроде визитки. Ну-ка поглядим: вдруг это те самые анонимные последователи Того, которые вернули ему свободу? Ничего не выдавало их присутствия. Нормальная подпись на человеческом земном французском языке:

ARSENE LUPIN...

Арсен Люпен... Где-то я это уже слышал...

В полной мере я смог осмыслить и вспомнить этот факт только в машине, отъехав на безопасное расстояние от пределов университетского городка. Гипнообучалка упоминала о ряде крупных фигур преступного мира эпохи. Альфонс Капоне, Счастливчик Лучиано, Джон Диллинджер — тысячи их. Но моё внимание чем-то выцепил именно тот французик. Джентльмен-налётчик, двадцать лет без единой поимки. За это время — всё более эксклюзивная и богатая добыча. Под конец — только самая эксклюзивная и богатая. Постоянный подельник — секретарь Гроньяр. Плюс куча дамочек, которые систематически вешались ему на шею. Это удобно, когда у тебя нет супруги-убийцы по имени Анжелина и нужно срочно кого-нибудь "завербовать" в стане будущей жертвы.

Несмотря на весь этот мишурно-романтичный антураж, я ясно видел в операции с фигуркой Энлиля руку стальной крысы. Самой натуральной, скрывающей за расслабленной улыбкой железные зубы. Или в обезжиренном гуманном психологически выверенном обществе Галактической Лиги мне просто не хватало достойных противников? Так-то у меня при прочих равных есть серьёзная фора перед Арсеном Люпеном — технические возможности, которых у него просто не может быть. К тому же отвлекаться на девочек я при всём желании не могу.

И одна из этих возможностей поможет мне взять след Люпена без всяких ищеек и ползанья с лупой в грязи Грязи (или Земли). Профессор Койпу, как мы знаем, открыл, что живые существа оставляют уникальный энтропийный след в пространстве-времени. А значит, можно создать устройство, оный след улавливающее — что мой учёный друг и сделал.

Потрясающая штука — так называемые часы Корпуса. Они есть только у десятка лучших агентов, конечно, у меня тоже. Чего только в них не понапихано: карта местности на барионно-мезонных сигналах, патентованная разрезалка наручников, диктофон... И, как я уже говорил, энтропийный датчик. Я считал им энтропийный след коллеги Арсена с его визитки еще в музее, а теперь этот след, хоть и слабенький, отобразится на моей карте.

Упс... Карта загружалась неожиданно долго для современных устройств — пси-соединения и межзвездной сети-то здесь нет. И пока я ожидал загрузки, на улице истерично завыл полицейский гудок — как кошка, которую смеху ради посадили на кактус.

— Подними руки вверх и выходи из машины! Ты арестован по обвинению в ограблении банка "Первый Фермерский Кредит Род-Айленда" и угоне автомобиля! — рявкнул хорошо поставленный командирский голос.

Значит, власти штатов успели договориться о моей ловле. Съесть-то они съедят, да Джимми ди Гриз им не даст! Я рванул что есть мочи задним ходом, своротив не то мусорный бак, не то почтовый ящик, потом развернулся и вылетел на боковую улицу, не давая копам опомниться. Около получаса я совершал извращённые балетные па по переулочкам Маршалла, лишь бы вызвать головокружение у братьев наших меньших. А затем — дал дёру дальше на запад, поправ все возможные скоростные режимы. Лишь оказавшись в перелеске за пределами города, я позволил себе взгляд на загруженную наконец карту перемещений Арсена Люпена.

Энтропийный след вёл строго на юго-запад, изредка немного петляя. В этом направлении, насколько я помнил географию страны, находится Нью-Йорк — крупнейший город планеты, центр морских и воздушных сообщений западного полушария с восточным. Если достопочтенный мой собрат базируется во Франции, покидать Америку он будет именно через нью-йоркский порт. Но как мне туда добраться? Дороги Коннектикута патрулируются легавыми...

Судя по карте, от Маршалла до моря с моей машинкой доплюнуть можно. Там пересечь Лонг-Айлендский пролив — и на том берегу ты обязательно окажешься в каком-нибудь дачном пригороде, откуда ходят поезда и такси в Нью-Йорк.

Море действительно оказалось очень близко. Под шум пролива я вытащил из машины все деньги и гаджеты, загнал её с отвесного уступа в воду, а добравшись до ближайшей пустующей на зиму виллы, вскрыл эллинг и пополнил свой обвинительный вердикт угоном прогулочного катера. Гулять так гулять! Погода, конечно, мерзейшая, но тем скорее угаснет служебный пыл полиции округа.

Как же всё-таки удобно уходить от преследования в Америке: вжжжик — и ты уже в другом штате, на который юрисдикция твоего "хвоста" не распространяется. Но радоваться рано, Джеймс Боливар ди Гриз. Ты должен взять за горло своего коллегу Люпена, вытрясти из него статуэтку Того, найти Анжелину и сдать межвременную тварь профессору Койпу для опытов.

Для этого надо решить, куда причалить. Берег Лонг-Айленда вдалеке — без единого огня, кроме маяка: дачники вернулись мёрзнуть в небоскрёбы Манхэттена. Одно сплошное убежище. Но я заметил справа по курсу огни — это оказался особняк, где проводилась, судя по всему, затянувшаяся вечеринка ко Дню всех святых.

— Неплохо, ди Гриз, — сказал я себе, уже начиная постукивать зубами от свистящего морского ветра. — Где вечеринка толстосумов, там и полный бар для согревания, там и куча машин, ожидающих хозяев. Ну что ж, Стальная Крыса завоёвывает Нью-Йорк!.

Припарковав катер за мысом и залив нос и горло универ-спреем, я аккуратно пробрался к ограде с опавшим плющом, залез на неё, огляделся — нет ли собаки? — и только потом позволил себе визит. Отмычка обеспечила мне вход через окно в комнату с приглушённым светом.

На гигантской постели при свете ночника дрых джентльмен под такой жирной мухой, что даже не успел до конца снять штаны — так и завалился спать полуодетым, демонстрируя трусы в полосочку. Я позволил себе довершить образ, стащив с него остальную сбрую, а взамен оставив свои шмотки.

— Ммммм, Джуди, маленькая озорница... Ты вернулась ко мне? — промычал сквозь мертвецкий сон выпивоха и даже попытался чмокнуть меня в щёку. Аккуратный тычок пальцем в шею вернул его в спокойное состояние, а я не спеша завершил туалет. Костюм был великоват, но не беда — здесь сегодня все такие, не заметят.

Поигрывая чемоданом со своими пожитками из будущего, я прошёл сквозь последних немногочисленных гуляк к выходу. Шофёр позёвывал у "роллс-ройса", ожидая хозяина — возможно, вместе с озорницей Джуди.

— Мистер Таскер, наконец-то! Куда отвезти? — окликнул меня холуй. Я назвал первый пришедший в голову адрес на Пятой авеню и спокойно уехал в город.

Я нагло поселился в "Уолдорф-Астории" в одном из наиболее дорогих номеров — главное, что с радиоприёмником. Утренние новости живо волновали меня. Намекнув ночному портье, что к завтраку мне нужны утренние газеты и расписание кораблей, отходящих во Францию, я вздремнул. Сны в обстановке шика тридцатых являлись исключительно эротическими, так что остаток ночки выдался тот ещё.

Пожирая на завтрак яичницу с беконом, я делил внимание между газетами и радио. Итак, о разорении музея Маршалл-колледжа уже слышит вся Америка. У полиции двое подозреваемых: Арсен Люпен — или же его подражатель из Провиденса, нагло обчистивший банк штата с применением неизвестного усыпляющего газа. Доктор Генри Джонс-младший, доставивший находку в музей, заявил, что проведет собственное расследование, чтобы вернуть статуэтку лично и спасти репутацию колледжа. А вот это уже интересно...

Криминальная хроника продолжилась: ночной налёт на грузовик федерального казначейства в Территауне, перестрелка, похищены двести тысяч долларов, подозреваемая... Впрочем, разобрать её внешний вид инкассаторы в темноте не смогли, но то, что рассказали по радио, вполне могло быть описанием Анжелины.

Я потянулся к записке с расписанием трансатлантических рейсов, которые услужливый посыльный насилу выскреб из квёлых с утра служащих справочного бюро. Самый первый — "Маджестик", отплывает во Францию через час двадцать. Надо бы поторопиться... Я экстренно переоделся, побрился и кинул взор на часы Корпуса: как там энтропийный след старины Люпена? И остолбенел.

Он только что покинул этот отель! И ясно, куда!

Уже ранним утром и уже в те годы автомобили запруживали улицы Нью-Йорка так, что будь здоров, поэтому моё такси несколько поотстало от француза. Немудрено, что когда я прорвался к кассам трансатлантических линий, завитая барышня с бараньими глазами бросила мне:

— Очень жаль, сэр, но вы опоздали. Билеты не отпускаются, пароход уходит через двадцать пять минут.

Ну и чёрт с ним! Настоящие Стальные Крысы ездят зайцем! Двадцать минут — на то, чтобы продраться окольными путями через служебные помещения, пять — на подъём на борт на мономолекулярной нити. Я смешался с толпой расходящихся пассажиров и пробрался на самую верхнюю палубу, где залёг за спасательные принадлежности.

След Люпена вёл на главную палубу — в одну из кают-люкс, почти прямо подо мной. Остаётся только обнаружить её номер, улучить момент, пока коллеги отлучатся, и победа снова за Корпусом! Но не всё так просто — это лучше делать, когда на палубах будет безлюдно и некому будет столкнуться с безбилетником, лезущим в чужую комнату.

Вскоре после отправления парохода начал накрапывать мелкий гнусный дождичек. И уже полчаса никак не останавливался. Нужно было где-то скрыться от непогоды: Стальная Крыса с воспалением лёгких — плохая крыса. Читай, дохлая. Я покинул своё убежище и прошелся по палубам, с которых всех, кроме меня, погода загнала под крышу.

Как ту крайне привлекательную даму, которая сидит и что-то почитывает в другом "люксе". Есть вероятность к ней прибиться, разыграв из себя ищущую убежища жертву политики. Я на ходу выдумывал легенду: за мной охотятся фашисты, или комиссары, или ещё какие-нибудь воплощения зла в глазах благомыслящей американки. Или француженки? Не суть. Не робей, Джим!

— Добрый вечер, мадам, — неуклюже расшаркавшись и забрызгав хозяйку каюты, начал я, войдя в оказавшуюся незапертой дверь. — Дико извиняюсь за вторжение и рад приветствовать саму красоту и грацию в этом скромном, уютном...

— Кончай ломать комедию, ди Гриз, — усмехнулась красотка и налила в стакан какое-то местное пойло. — На вкус это — как анализ свинобразьей мочи, но согреет тебя в два счёта.

Анжелина?!

Всё-таки поцелуй моей благоверной действует не хуже взбадривающей кислородной капсулы.

— Ухххх, — наконец-то выдохнул я, аккуратно вытирая платком губную помаду. — Чего я уже не ожидал, так это застать тебя здесь.

— Тебя с верхней палубы я тоже не ждала, Джим, — улыбнулась Анжелина. — Это всё чёртов Койпу. Опять в спешке перепутал и место, и время, загнав меня в Нью-Йорк на полдня позже тебя. Хорошо, я вовремя поймала переговоры полиции по радио и быстро сориентировалась.

— А ещё хорошо, что у тебя с собой спираль времени и темпокоммуникатор, — заметил я. — Мы вернёмся оба. Кстати, машина федерального казначейства — твоя работа?

— А откуда у меня деньги на всё это шик-маре, по-твоему? — ответила моя жёнушка. — На "Маджестик" я села как графиня Рденрандт: маленькая подсказка на случай, если ты будешь здесь меня искать. Боюсь, мой титул действует на местный мужской пол как лишний афродизиак. Один француз из каюты сверху вокруг меня так и вился.

— Из каюты сверху? — Энтропийный след вёл меня туда. — Он-то мне и нужен! Это и есть Арсен Люпен, и божок у него.

— Себя он называет Рауль д'Андрези, но мало ли кличек? — продолжила Анжелина. — Гораздо важнее, как мы будем брать Того.

— Дождёмся сигнала к обеду. Французы слывут гастрономическими маньяками, и Люпен наверняка выползет из норы.

Сигнал к обеду подействовал как надо — мы как бы случайно забрели на верхнюю палубу и заметили, что обитатели нужной нам каюты движутся к ресторану. Коллега Люпен оказался импозантным мужчиной малость старше вашего покорного скользкого слуги, в черном плаще, белом шарфе, цилиндре — фу-ты-ну-ты. За ним следовал вертлявый тип брюнетистой наружности, которого Анжелина характеризовала как Гроньяра — того самого верного оруженосца Стальной Крысы тридцатых. Каюта очищена, можно возвращаться вниз и приводить в действие план.

Я достал МОС — молекуразлучник обратной связи, который, в отличие от оригинала, способен сращивать сделанные им порезы. Изначально его разрабатывали для хирургов, но профессор Койпу немного его модифицировал: теперь он работает с металлическими и деревянными конструкциями не хуже, чем с мясом и костями.

Я вскарабкался на стул и МОСом проделал аккуратный люк в потолке каюты. Затем надел перчатки и вскарабкался в царство Люпена. Теперь мне поможет карманный металлоискатель, настраиваемый по атомному весу нужного химического элемента. Врубив "золото", я поначалу испугался, как бы мне не оказаться обнаруженным — слишком сильно и громко машинка завибрировала. Арсен Люпен, похоже, специализируется по "рыжью" и "брюликам".

Я стал последовательно проверять все указанные металлоискателем точки и обнаружил золотого божка в специальном чемодане с двойным дном, запрятанном в самый дальний угол небедного люпеновского гардероба. Заодно оставил маленькую памятку о себе, используя визитницу и пиисьменные принадлежности супруги: знай наших! Соскочил с трофеем вниз и МОСом привёл потолок Анжелининой каюты в порядок.

— Ну вот и всё, — сказал я, похлопав Энлиля по бородатой башке. — Ты в надёжных, но скользких руках Джеймса ди Гриза, Тот, Кто Не Заплатил За Выпивку. А теперь, дорогая, можно включать спираль времени и отметить выполненное задание с профессором Койпу.

— Не все так просто, Джим, — Анжелина покачала головой. — Взгляни на темпокоммуникатор.

— Ну и? Экран пуст.

— В этом всё и дело.

Действительно: если бы наши действия что-то изменили, то на экране возник бы живой, нормальный Койпу или хотя бы Инскипп. Но приборчик показывал только поганую серо-иссиня-чёрную муть и рябь. Пока что мы не сорвали планы Того — или тех, кто связан с ним в эту эпоху и за ним стоит. Надо бы с этим разобраться... Но на пароходе времени делать это не будет. Люпен вернётся, заметит пропажу "законной" добычи и перероет всё. Рано или поздно он заметит существование безбилетника — то есть меня — и заподозрит. А бежать с корабля посреди бурной Атлантики будет некуда.

Или есть?

— Может быть, дело в пароходе, — начал выдавать я мысли вслух. — Он везёт нас именно туда, где посланцы Того ждут своего заколдованного господина. Попробуем его покинуть.

— Серьёзно? Через бурный океан, ди Гриз? Ещё скажи — вплавь, — скептически восприняла мою идею Анжелина.

— Зачем? Наш лайнер мечты наверняка снабжён шлюпками. А судя по картам в наших часах Корпуса, мы ещё недалеко отошли от Лонг-Айленда...

Хотя за кухню на "Маджестике" отвечал лучший повар Парижа, обед не вызвал у Арсена Люпена — он же Рауль д'Андрези — ожидаемого удовольствия. Его беспокоило услышанное утром сообщение по радио. Доктор Джонс проводит собственное расследование! Каково? И ведь сядет на хвост, наверняка. У этого господина есть нюх, которого оч-чень не хватает многим полицейским по обе стороны Атлантики.

Кроме того, из люпеновской головы никак не желала выходить графиня Рденрандт. Загадочная дама мало того, что обладала воистину сказочной фигурой, ещё и просто-таки источала тот аромат опасности, который покоритель сейфов и ювелирных витрин ценил в женщине больше всего. При этом всё фирменное обаяние, которым Люпен обволакивал её в первые минуты знакомства, явно ушло в "молоко". Как бы расколоть этот очаровательный вкусный орешек?

Эти и другие вопросы выделывали сложные пируэты в голове великого налётчика, когда он в сопровождении верного Гроньяра возвращался в каюту №113.

— Замок чист, — пробормотал Люпен, сняв с него нетронутый волосок. В каюте вместе с Гроньяром он проверил ещё и иллюминаторы — через них тоже никто не проникал. Теперь предстояла последняя проверка — чемодана со стариной Энлилем.

Но он... пуст! П.У.С.Т. Божка не было.

— Что это значит?! — вознегодовал джентльмен-грабитель, вперив свирепый взор Гроньяра.

— Почему вы так смотрите на меня, патрон?

— Если в каюту никто не пролез, то скорее всего, это твоих рук дело. Ты незаметно для меня вынул статуэтку и перепрятал её у того из пассажиров, кто подкупил тебя.

— Этого не может... не могло быть, патрон, — чуть не плакал Гроньяр.

— Не мог же злоумышленник просочиться через потолок! Или пол, — рассуждал Люпен. — Хотя... Может, он нашел способ открыть замок, закрыть и вернуть волосок на место. Но тогда это настоящий маэстро, не чета нам с тобой.

— И он кое-что нам оставил, — протянул секретарь визитную карточку.

— "Стальная Крыса", — прочитал Люпен надпись на визитке и поморщился. — Хм. ХМ. ХМ-ХМ. Во всяком случае, написано явно не твоей рукой.

— Кто это, патрон? — осведомился Гроньяр.

— Я раньше никогда о нём не слышал. Видимо, новичок. Но очень дерзкий и способный — раз обдурил Люпена! — самокритично признал джентльмен-налётчик. — Ничего, Гроньяр, мы преподадим ему предметный урок.

— У нас как-то душновато, — заметил правая рука короля ограблений. — Я открою иллюминатор.

Как только Гроньяр "открыл форточку", в неё долетел характерный хвук плюхнувшейся на воду шлюпки.

— Странно... Тревогу не объявляли, даже учебную, — заметил он.

— Это наш коллега уходит от возмездия, — догадался Арсен Люпен. — Что ж, последуем за ним и попортим Стальной Крысе её серую шкурку.

— Как именно?

— Доктор Джонс, помнится, грозился провести собственное расследование? Что ж, Гроньяр, дадим ему шанс помочь родной полиции и изобличить вора.

С этими словами Арсен Люпен достал из саквояжика грим, парики и прочие театральные принадлежности. Шатенистый парик на голову, легкая щетина, очки, накладки на подбородок — и Люпен исчез. Вместо него перед зеркалом стоял доктор Генри Джонс-младший, для друзей Индиана. Вор воров взглянул на фото оригинала, вырезанное из газеты, и остался доволен результатом.

— Нам, вероятно, понадобится ещё одна шлюпка, патрон? — догадался Гроньяр...

Грести было тяжело: ветер и волны постоянно сносили шлюпку чёрт знает куда. Наконец показался берег восточной оконечности Лонг-Айленда: судя по карте, это полупустое ныне курортное местечко называется Монток.

— Возможно, они тоже здесь, патрон? — выразил надежду Гроньяр.

— Хотелось бы. — Люпен из последних сил подгрёб к причалу и пришвартовал шлюпку. — Теперь нам надо найти местный приют полисменов...

— Доктор Генри Джонс-младший, сэр, — представился закамуфляженный супервор шерифу округа, предъявив документы, оформленные лучше настоящих. — Вы наверное, в курсе, что власти штата обещали оказывать мне всемерное и добровольное содействие.

— Ну и что? Меня выбрали жители округи, — пожал плечами шериф, которому вовсе не улыбалось отрываться от обычных забот ради не совсем адекватного археолога из Коннектикута.

— Я хочу отплатить представителям закона взаимностью и оказать содействие вам, — продолжил Арсен Люпен. — Вам ничего не известно о людях, высадившихся на шлюпке на побережье незадолго до меня?

— Мне звонил Хаузер с западной окраины и сообщил, что видел, как к берегу причалила лодка с мужчиной и женщиной. Они выбрались на берег и поплелись через лес, вконец устали.

— Вот в этой шлюпке и были похитители месопотамской статуэтки! — хлопнул Люпен ладонью по столу. — Я специально покинул пароход, чтобы взять их след.

— Вам бы в полиции работать, а не копаться в могилах без разрешения родственников, — присвистнул шериф. — Вы сможете их опознать, доктор Джонс?

— Как родную матушку, шериф, — заверил его Люпен.

— Тогда поедемте со мной, доктор. Выясним, где они остановились. Найдём вашу находку — арестуем их, а вы сможете забрать её с собой. Только щелкопёрам не забудьте намекнуть, что я вам помог.

"Как же всё-таки тщеславны американцы, — задумался Люпен. — Но пока мне это только на пользу".

Плавание на весельной шлюпке по волнующейся Атлантике — крайне выматывающее развлечение. Никогда не делайте этого — вот что я вам скажу. Гребли мы с Анжелиной по очереди, поэтому оба употели и вымотались до абсолютно свинского состояния.

Монток — так назывался городишко — расположился на крайней восточной оконечности Лонг-Айленда, к которой нас отнесло. К Нью-Йорку и вообще к цивилизации здесь вела только одна дорога, которую при необходимости могла перекрыть полиция — а у копов теперь есть претензии к нам обоим. Нехорошо получилось, каюсь.

— Всё, чего я хочу — это рухнуть куда-нибудь за стол и обожраться, — выдохнул я, прогуливаясь по полузаброшенному дачному городку.

— Солидарна, Джим, — на Анжелину лучше было не смотреть. — Возиться с чудесами Койпу лучше в тепле.

К счастью, местная забегаловка еще работала. Зальчик был полупустой, так что прикопаться к двум промокшим, голодным Стальным Крысам было некому. Казалось бы.

Похоже, легавые на Лонг-Айленде работают просто неприлично оперативно. Не успела моя благоверная вновь попытаться связаться с профессором, как с неприличным визгом подъехал чёрный автомобиль с красноречивой надписью POLICE. Из него выскочили шериф с помощником: в руках у них были внушающие почтение к закону пистолеты, заряженные явно не палочками от эскимо. С ними шёл джентльмен в коричневом костюме, аккуратных очочках и лёгкой небритостью.

— Это они, шериф Галлоран, — указующий перст очкарика остановился на нас.

— Вы уверены, доктор Джонс? — Оп-ля. Похоже, светило археологии взяло мой след до Лонг-Айленда и начало систематически объезжать остров. А тут как раз такие мы — Джимми ди Гриз с супругой, только что завершившие отдых на море.

— Прошу прощения, — подступил к нам шериф, — доктор Генри Джонс утверждает, что опознал в вас лиц, похитивших статуэтку из музея Маршалл-колледжа.

Одну минуточку... Настоящий Индиана Джонс не мог никого опознать. По одной простой причине — его не было в музее, когда я прохлаждался там в образе священной тыквы. Тем более там не было Анжелины. Зато мы вместе стащили божка у достопочтенного коллеги. Что, если перед нами ряженый Арсен Люпен?

Но озвучивать это было нельзя: возникал риск разоблачить себя. Поэтому мы сделали всё, что нам оставалось — позволили препроводить себя в участок. Уж провинциальный-то клоповник окажется нашим отмычкам по зубам.

— Уверена, это недоразумение, — с металлом в голосе ответила Анжелина. — Надеюсь, вам удастся всё прояснить.

— Учтите: вам это с рук не сойдёт, шериф Галлоран, — гордо заявил я, следуя в полицейскую машину. — В этой стране ещё существует независимый суд! — дополнил я своё выступление фразой из гипноучебного фильма.

Впрочем, суда бояться пришлось бы скорее мне. Обыск выявил наличие у нас искомой статуэтки Энлиля почти сразу.

— Так я и думал, мистер, — осклабился Галлоран, довольный, что в кои-то веки повязал крупного зверя по резонансному делу. — Теперь у вас с дамочкой будет сорок восемь часов, чтобы объяснить, что это была не кража. Напомню, что у вас есть право на один звонок адвокату, и оно вам скоро понадобится. Диксон, в камеру их.

Камера была совершенно ерундовая: две каменные стены, вместо четвертой — решётка с замком. Настолько устаревшей конструкции, что нам хватит на него не более четверти секунды.

Мы наблюдали за нашими притеснителями, ожидая удобный момент для ухода. Диксон увлёкся нашими приборами, которые он нашёл в сумке: такого он не видел никогда и гадал, шпионские ли это устройства или воровской инструмент. Тем временем Галлоран вел свои дела с Индианой Джонсом (или всё-таки Люпеном?).

— Что-то не сходится. Сообщалось, что налетчиков было двое — и оба мужчины. А вы выдали нам мужчину с девкой, — усомнился шериф Монтока. Девкой! Это о неукротимой и неизменяющей миссис ди Гриз!

— Пожалуй, перед побегом я оторву ему пару жизненно важных органов, — шепнула мне Анжелина.

— Я буду участвовать.

— Перейдём к находке, — продолжил фейковый доктор. — Руководство Маршалл-колледжа настаивает, чтобы она как можно скорее вернулась в стены Музея человека.

— Очень сожалею, доктор Джонс, но находку нам придётся оставить здесь до судебного процесса, — пробурчал шериф. — Как вещественное доказательство.

— Ничего не могу поделать, шериф, — пожал плечами Индиана, — попечительский совет требует её немедленного возвращения на выставку. Особенно настаивал мистер...

Тут он начал шептать на ухо стражу порядка имена, видимо, настолько статусных шишек Соединенных Штатов, что у того полезли из орбит водянистые буркалы, придавая ему вид разгневанного свинобраза в брачный сезон.

— Под расписку, — махнул рукой Галлоран. — И делайте с ней что хотите — но к первому заседанию суда она должна быть в распоряжении обвинения. Иначе любой адвокат поставит нас раком.

Доктор Джонс, покачивая чемоданчиком с трофеем, прошёл мимо нашей камеры. Он внезапно остановился напротив, приподнял шляпу и тихо — чтобы шериф не услышал — сказал:

— Приятно было познакомиться, месье Стальная Крыса. Успехов вам и вашей спутнице. Уверен, вы выкрутитесь...

И нагло подмигнул. Теперь, когда мы встретились нос к носу, я был совершенно уверен, кто перед нами:

— Лицо Люпена, — кивнул я жене. — Тщательно загримированное, но мимика — его.

— Ты видишь то же, что и я, ди Гриз. Но как нам этим распорядиться?

— Заорать "Держите Люпена, мы невиновны!" не поможет. Если бы полицейским за каждый такой вопль в камере платили по доллару — они бы стали миллиардерами.

— Значит, бежим. У тебя осталась отмычка в ботинке? — спросила Анжелина.

— Обижаешь, любовь моя. Итак, работаем по старой схеме: я вскрываю наш гадюшник, ты вырубаешь тюремщиков.

Но тут, едва я достал отмычку из ботинка, в события вмешалась третья сила. К участку подъехал автомобиль, и внутрь вошли двое усталых мужчин. Оба вида "чокнутый профессор". Один из них был ничем не примечательным лысеньким пожилым джентльменом, а второй...

Второй был явно неповторимым оригиналом того Джонса, что упрятал нас сюда. Загорелый в экспедициях шатен с мужественным лицом в аккуратных очках и лёгкой небритостью. К тому же без налёта французского акцента.

— Макс Броди.

— Доктор Генри Джонс-младший, — представились новоприбывшие.

— Секундочку, так вы... — Шериф понял, кто перед ним, и начал медленно обалдевать.

— Доктор Джонс. Для друзей — Индиана Джонс, — отрекомендовался интеллигентный крепыш.

— А... ва... ава... — замялся страж порядка. — Только что здесь уже побывал один доктор Джонс. Забрал свою... вашу... короче, историческую находку и уехал.

— Должен вас огорчить, но это был не я, — сардонически усмехнулся Индиана II.

— Чем вы можете подтвердить вашу личность? — не унимался Галлоран, пытаясь хоть как-то вправить себе вывих мозга. Джонс и Броди показали кучу каких-то корочек, судя по всему — университетские пропуска и удостоверения лауреатов каких-то премий с кучей печатей.

— Я уже ничего не понимаю, — шериф закрыл глаза и замотал головой. — Если Индиана Джонс с документами — это вы, но здесь уже был один Индиана Джонс и нашел краденую статую, то кто тогда он?

— Может быть, он и есть Арсен Люпен? — сообразил помощник шерифа. — Газеты пишут, что эта... имперсонация — как раз его любимый метод!

— Ваш... кхе... двойник уверенно опознал во-он ту парочку как налетчиков, — гнул своё Галлоран.

— В первый раз вижу эту пару, — честно ответил Джонс. — Да и как бы я мог опознать грабителя, когда ночью меня не было в музее?

— Кто может это подтвердить? — продолжал Галлоран. Индиана заметно замялся.

— Мисс Мэрион Рейвенвуд, — невпопад выдал Макс Броди. Джонс посмотрел на него взглядом, однозначно говорящим: "Убью!".

— Значит, первый доктор Джонс — это Люпен. Но кто же тогда у меня в камере? — старейшина легавых продолжал приводить извилины к единому знаменателю.

— Джеймс ди Гриз, агентство Пинкертона, — погнал я пургу. — Я уже в течение нескольких месяцев шел по следу Арсена Люпена. Нагнав его на пароходе, следующем в Шербур, я обнаружил в его вещах краденую статуэтку и едва успев снять отпечатки пальцев, как Люпен с помощником неожиданно вернулись. Мне пришлось уходить, но шумерскую находку я захватил с собой, чтобы снять с неё отпечатки пальцев Люпена и предъявить их в суде. Как видите, лягушатник всё же меня переиграл.

— А вы, мэм, — спросил Диксон, оторвавшись от гранат с сонным газом, — тоже агент? Но я не обнаружил ваши удостоверения!

— Неудивительно, — тряхнув волосами, ответила Анжелина. — Если бы Арсен Люпен узнал, что папаша Пинкертон взял его на карандаш, вся операция бы рухнула.

Галлоран тяжело сопел: поверить в нашу наглую импровизацию ему было сложно. Наконец он, видимо, решил, что даже если мы не сыщики, "посадка" человека по ошибке станет жирным чёрным пятном в его репутации.

— Мистер ди Гриз, миссис...

— Рденрандт.

— Ну и фамилия, яйца святого Патрика... Мисс Рденрандт, вы свободны.

Я забрал у Диксона свою аппаратуру раньше, чем тот успел включить молекуразлучник обратной связи и отрезать себе полноги.

— Будьте осторожны, — напутствовал нас старый ирландец. — На острове орудует опытный вор. Какой-то залётный. Этого парня ищут власти трёх штатов. Банки, угоны автомобилей, лодок, даже шмотками с пьяных не брезгует.

— Мы знаем, — искренне ответила Анжелина.

Джонс подбросил нас до Нью-Йорка, предлагая содействовать в наших поисках, но "агент Пинкертона ди Гриз" вежливо отказался. Итак, мы на воле, но долго задерживаться в городе небоскрёбов незачем — мы и так привлекаем ненужное внимание всех окрестных властей. Что делать дальше?

Будем рассуждать логически. Разделавшись — как он думает — с нами, Люпен захочет поскорее дернуть к берегам Франции. Но на пароходе быстро не получится. Да и не факт, что трансатлантическая компания захочет иметь дело с таким беспокойным пассажиром. Есть альтернатива морю — воздух. В воздухе есть выбор между самолётами и дирижаблями. Дирижабль комфортнее, но тормознее и подразумевает крюк через Берлин.

Таким образом, Арсен Люпен покинул Америку на самолёте, и лучшее, что можем сделать мы — сесть на другой самолёт. Билеты и липовые французские визы проделали приличную брешь в нашем бюджете, и на следующее утро двенадцатиместный "Дуглас ДС-2" с утробным урчанием поднял нас с Анжелиной над океаном, прокладывая путь к Парижу. Пассажиры, уткнувшись в биржевые газеты, не обращали на чету ди Гризов никакого внимания — что только к лучшему.

— У тебя снова есть план, Джим?

— Сейчас, сейчас, он уже рождается, уууууй, у меня начинаются схватки...

— Без демагогии, ди Гриз, — щёлкнула меня по носу Анжелина.

— Ты бы поверила в гипотезу, что Арсен Люпен идёт на рискованную операцию с вывозом краденой золотой безделушки через полмира только для того, чтобы запереть её в комод и по большим праздникам протирать тряпочкой?

— Странно.

— Великие умы мыслят сходно, дорогая. Люпен наверняка готовит её для продажи. А раз речь идёт о продаже, нам предстоит найти в Париже...

— Скупщиков краденого? — закончила за меня Анжелина.

— Браво! Даже если коллега действует не через них, кто-то из барыг располагает информацией о сделке. Выйдя на покупателя, мы получим возможность действовать дальше: грабить, похищать, устраивать многослойные аферы. И всё ради блага Галактики.

В этот момент самолёт вышел из облаков, и, взглянув в иллюминатор, мы обнаружили себя над довольно крупным городом на берегах реки. Серые и синие крыши старинных домов, дворцы, площади, забавная металлическая башня врастопырку... Башня?

— В гипнофильме она была в центре Парижа, — вспомнила Анжелина. — Приехали.

Подпрыгивание, резкое торможение и рухнувшая на головы пассажирам пара чемоданов дали нам понять, что аэроплан приземлился в Ле Бурже. В свой предыдущий визит на Грязь (Землю?) я так и не побывал во Франции — хотя с императором всех французов Наполеоном Бонапартом повстречаться пришлось, и он оказался крайне неприятным типом. Но сейчас здесь республика, и шпики его тайной полиции мне не страшны.

— Командир, — обратился я к таксисту на своём слабоватом французском, — доставь нас в гостиницу подешевле и позлачнее, но.. как это сказать... с удобствами.

— Прилетели поразвлечься, месье? — нехорошо мигнул нам водила. — О, понимаю. Я работаю здесь семь лет и видел ровно одного американца, который приехал в Париж со своей женой.

Париж выглядел заметно старше Нью-Йорка, лет так на тысячу. Местами замки и особняки напоминали Фрейбур или другую отсталую планету, которых я навидался множество за свою крысиную жизнь. Моё внимание чем-то зацепил один из них.

— Засмотрелись, месье? Банкирский дом Мишоно, один из старейших в Париже. Пишут, на днях отмечает триста лет. Тучу бабок на юбилей угрохают. Сенаторы, кардиналы, оперные певички, послы... Эх, мне бы хоть половину... — размечтался водила. Так, кажется, я знаю, кому достанется эта половина.

Отельчик был достаточно ледащ для того, чтобы стать точкой входа в подпольный мир Франции. Располагался он на площади под холмом, половину которой оккупировали художники, а другую — проститутки непритязательного пошиба.

— Старина, не подскажете ли нам поблизости места, где собираются апаши? — заговорщицким тоном предложил я портье со следами ошибок молодости на лице.

— Ищете приключений, — догадался этот гигант мысли, оторвавшись от журнальчика фривольных фотографий.

— О да, месье, — мурлыкнула Анжелина, для пущей загадочности поправляя вуаль. — Мы переживаем второй медовый месяц, и хотелось бы, знаете... подсластить... Приключениями, привкусом опасности, риска, тайны. Как в моих детективах...

— Анжела их пишет, — подыграл я. — Вышел уже четырнадцатый том, "Смертоносное себялюбие сладострастных стервятников". — Вспомнилось мне почему-то название увиденного ещё в Америке дюдика.

— Так это ваш роман, мадам?! — в восторге встрепенулся портье. — Нет проблем, Дидье к вашим услугам!

Вскоре заботливый фанат детективов предъявил нам довольно длинный список самых разухабистых гадюшников Парижа. Опрос посетителей ближайших притонов не дал ни одного выхода на Арсена Люпена. Знали его все: кто-то уважал, кто-то хотел выпустить кишки. А вот как устроить с ним встречу — знал ровно один-единственный Никто. В перерывах я пару раз навестил банкирский дом Мишоно, как можно убедительнее прикидываясь перспективным вкладчиком. Мы с Анжелиной изучили здание и его особенности по максимуму, готовясь к следующему этапу операции.

Где-то после шестого притона у нас появилась зацепка. В разговорах о приобретении находки бармены и криминалитет постоянно отсылали нас к некоему загадочному Алжирцу. По словам апашей, этот ветеран подпольного Парижа знал всё и про всех, и ни одна незаконная сделка в городе не ускользала от его внимания. Спустя пару заведений, бутылку абсента и пятьсот франков мы с Анжелиной получили координаты его логова — кабачка "Штаны зуава".

"Штаны" располагались на набережной Рапе в пяти минутах ходьбы от Лионского вокзала. Тактически грамотное местечко — в случае полицейской облавы можно уйти как по Сене, так и по железной дороге. В этот предмет туалета мы направились максимально неузнаваемыми. Ваш покорный слуга напялил синие очки и усишки, Анжелина — шляпку с чёрной вуалью, которая видеть не мешала и смотрелась как нормальный дамский аксессуар, но распознать через неё её лицо было нереально.

— Чего припёрлись? — пробурчал похожий на кухонную плиту жлоб, поставленный охранять штаб Алжирца. Приплюснутая со всех сторон чужими кулачищами голова выдавала в нём завсегдатая ринга.

— Повежливей, папаша! — в тон церберу потребовал я. — Мы представляем лучшую во Франции фирму по скупке старой мебели у населения! У хозяина этого заведения полны амбары антиквариата, и мы хотели бы у него кое-что приобрести.

— Для начала я тя обыщу, — буркнул боксёр. Тщательно ощупав меня, он не нашёл ничего подозрительного — большую часть своих игрушек я оставил в надёжно запертом чемодане в надёжно (по меркам эпохи) законопаченном номере. И тут геркулес совершил ошибку: решил обыскать и Анжелину тоже.

— Уууууууйёёёёёёёооооооооуууу!!!!! — взвыл страж штанов зуава, сражённый коленкой моей боевой подруги в самое нежное место. Падая, он выбил собой старинную дубовую дверь. Воспользовавшись этим, мы направились внутрь.

— Мадемуазель, месье, — сказал лощёный брюнет с явно искусственными сверкающими зубами, встретив нас у входа, — прошу извинить нас за Жерара. Он слишком ответственно относится к служебным обязанностям.

— Вы Алжирец? — поинтересовалась Анжелина, не поднимая вуали.

— Нет, мадемуазель, я корсиканец. Мэтр в зале, его любимый столик вон там, — указал он в самый дальний угол и нагло подмигнул моей благоверной. — Я могу быть чем-то полезен?

— Не сейчас, — мы оба дружно показали гаеру кулаки. — Помочь нам сможет Алжирец.

В кабачке сидели одни мужчины самой предосудительной наружности, некоторые — с красноречиво накрашенными спутницами. Мы с Анжелиной вошли незамеченными, всеобщее внимание было приковано к эстраде, где под аккордеончик со скрипкой потрясали ажурными икрами танцовщицы.

Алжирец вальяжно сидел в углу прокуренного какой-то наркотической дрянью зальчика и смолил толстую кубинскую сигару. Его лицо, сочетавшее европейские и арабские черты, было дополнительно оснащено двумя уродливыми шрамами, заставлявшими барыгу щурить и без того маленькие глазки. Коротко, почти налысо стриженные седые волосы сочетались с аккуратно подрихтованными серыми усами. Образ довершали синяя форменная куртка африканского стрелка и два смуглых молодца с заметными кобурами под мышками — телохранители.

— Жан-Жак де Гриз, — представился я властелину парижского дна с максимальным почтением в голосе. Эту публику лучше не обижать зря.

— Раймон, — решил быть кратким Алжирец и протянул мне крепкую загорелую ручищу, у которой не хватало пары фаланг на мизинце и безымянном пальце. — Дама может присутствовать, их в нашем заведении не боятся. Чем могу служить?

— Мы интересуемся антиквариатом. Нам рекомендовали вас как самого осведомленного комиссионера республики, — ответила Анжелина. — Мы с мужем пришли без оружия и ожидаем того же от ваших людей.

Алжирец сказал своим секьюрити пару слов на непонятном мне языке, и они разоружились.

— Мои мальчики и голыми руками вас заломают и выведут отсюда... в Сену, если вы привели легавых, — добавил босс, с трудом оторвавшись от сигары. — Так что вы, говорите, вас интересует, месье де Гриз?

— Вам должно быть известно, что Арсен Люпен продаёт золотого божка, похищенного им в Америке, — начал я разговор, стараясь косить под свихнувшегося коллекционера. — Мэтр, вы можете знать, каким способом мне будет удобнее всего выйти на Люпена, чтобы заполучить статуэтку. Она станет жемчужиной всего собрания. Двадцать лет работы...

— Достаточно, — прервал меня Алжирец и захаркал в пепельницу кашлем многолетнего курильщика. — Только вряд ли вы сумеете уговорить Люпена, старина. У него уже есть заказчик.

— Кто он? — максимально натурально схватился я за столешницу, глядя "мэтру" в глаза. Телохранители-берберы напряглись, но против нас ничего не предприняли — видимо, фиаско Жерара их впечатлило.

— Какой-то барон ле Фуэт. В нашем деле его никто не знает, да и баронство его явно фальшивое. Но Люпену он предложил девять миллионов франков.

— Это лишь ничтожная часть настоящей цены, — деланно возмутился я. — Передайте ему, что де Гриз даёт пятнадцать... нет, двадцать миллионов, — закончил я переговоры уже шёпотом.

— Люпену я ни черта передавать не стану. Он сбывает товар без меня и вообще вечно норовил обидеть старика, — развёл жилистыми руками Алжирец и походя ущипнул белобрысую толстушку-официантку.

— Вы получите пятнадцать процентов за сведения, — намекнула Анжелина. Старый барыга размяк и переменил гнев на милость.

— Он завсегдатай "Фоли Бержер", жмётся обычно ближе к сцене. Я туда не хожу, девок можно и в моём кабачке разглядывать. Обедает со своим секретариком у "Прокопа", иногда — у "Максима". Это всё, чем я могу вам помочь. Пользуйтесь случаем — барон объявится в Париже только через три дня.

На обратном пути за нами увязался чёрный автомобильчик, но мы ехали медленно, по принципу "отрыв запрещён". Вряд ли его пассажиры перейдут от слежки к активным действиям: бесславный конец карьеры вышибалы Жерара видел весь притон. Настала пора перейти к следующей стадии операции "Тот".

— Итак, добро пожаловать в банкирский дом Мишоно, мадемуазель! — галантно расшаркался я перед Анжелиной. — Сегодня владельцы дома отмечают трёхсотлетие этой славной коммерческой структуры. Внутри, кроме пьяненьких сторожей, нет ничего... кроме миллиардов франков в наличных, ценных бумагах, золотых слитках и нашей замечательной цели — юбилейных монетах серии "Июльская колонна"!

Ссигнализацией всё было достаточно просто. Мишоно под впечатлением недавних забастовок на электростанциях организовали полностью автономное снабжение банка электричеством. Оно-то вас и погубит, месье. Перво-наперво я наведался в пристройку во дворе — бывший сарай для карет, а ныне приют генератора. Ночью агрегат и так работал слабенько, обслуживая лишь сигнализацию и редкие лампочки. Одна капсула с сонным газом для дежурного механика, один поворот рубильника — и Стальная Крыса может гулять здесь совершенно свободно.

Я сделал МОСом пару прорезей, снимающих с петель тяжёленькую дубовую дверь, и едва не пожалел об этом — завалилась она точно на меня. Аккуратно положив дверь на землю, я преспокойно вошёл внутрь, распылил оставшийся сонный газ и направился к давно облюбованному маленькому кабинету для приёма почётных гостей банка. Носовые фильтры защищали нашу парочку от последствий химической атаки. В коридорах раздавался шум — Анжелина прокладывала "ложный след" специально для местного комиссара полиции, как можно более неаккуратно и броско.

Та-акс, вот и святая святых. Под этим пуленепробиваемым стеклом — шесть "Июльских колонн" из чистого африканского золота, стоимость пять миллионов франков каждая. Мини-памятник платежеспособности своего хозяина. В этом качестве они послужат и нам. Арсен Люпен с его-то экстра-классом не устоит!

Даже самое пуленепробиваемое стекло двадцатого века не рассчитано на молекуразлучник. Сделав отверстие — достаточное, чтобы не залапать стекло "пальчиками" — я перетаскал все шесть монетищ в специальный контейнер на поясе, зарастил верным МОСом рану и...

Тут меня встретил сначала термитный зарядец, отшвырнувший меня на диван, а за ним — усталая растрепавшаяся супруга.

— Прохлаждаешься, старый шовинист ди Гриз? — усмехнулась моя избранница. — Я уже завершила всю грязную работу.

— Тогда уходим. Цыплятки уже в моём гнёздышке, — Мы покинули здание на улице Ломбард (хе-хе!) через Анжелинин пролом. Оставлено столько фальшивых следов, что полиция долго будет голову ломать: через двор вломились преступники или через парадную? А тридцать миллионов уже в длинных руках супругов ди Гриз. Можно было начинать игру.

— Завтра наступает твоя очередь атаковать коллегу Люпена, — сказал я, обернувшись в сторону жены на соседнем сиденье автомобиля.

— Завтра мой муж перед богом и людьми толкает меня на панель, — выдохнула Анжелина.

— Скорее это авансцена. Главные слабости Люпена, как мы знаем по газетёнкам — золото и женщины. Мы предложим ему и то и другое сразу. А уж в такую ловушку старина Арсен помчится, как на крыльях.

Итак, следите за руками, как говорил мой наставник Слон. У Люпена и Гроньяра есть свои уши везде — даже в логове старого врага Алжирца. Его ребята с нашего попустительства проследили нас до банка и свяжут визит "коллекционера" с ограблением. Когда Люпен узнает, что парочка конкурентов вместо того, чтобы похищать Энлиля, предлагает ему цену втрое более достойную, чем барон — Тот наш. Партия переходит в эндшпиль, и играть его Стальные Крысы будут завтрашним вечером.

— Обратите внимание, Гроньяр! "Дерзкое ограбление банка Мишоно! Следствие теряется в догадках: как на самом деле вынесли "Июльские колонны"? — с живым интересом дочитал утреннюю газету Арсен Люпен, откладывая её на столик в "Кафе де Шампань". — "Грабители словно прошли сквозь стены!". Кого-то мне напоминает этот почерк...

— Стальная Крыса с "Маджестика", патрон? — догадался секретарь.

— Он снова оказывается у меня на дороге. Похоже, месье и дама решили устроить настоящую дуэль гигантов! Что ж, победит сильнейший...

— Дама тоже здесь, патрон, — обратил Гроньяр внимание шефа на весьма заманчивый силуэт, вплывающий в зальчик кафе.

— Интересно, зачем? — подумал вслух Арсен и как бы невзначай снова уткнулся в "Ревю Паризьен". — Ого, опять про нас: "Индиана Джонс в Париже! Светило мировой археологии ведет расследование вместе с комиссаром Ганимаром".

— Это настораживает, — почесал затылок Гроньяр. — Нас обкладывают с двух сторон.

— Тогда разделим врагов между собой, — придумал джентльмен-налётчик. — Гроньяр, вы возьмёте на себя старину Ганимара с американским профессором. Запутайте их так, чтобы и собственного пупка не нашли. Меня же интересует...

— Пардон, месье Люпен, — прервал его глубокий, манящий женский голос. — За вашим столиком не найдётся свободного места?

— Графиня Рденрандт! Какая встреча! — расплылся в улыбке Арсен Люпен. — Познакомьтесь, мадам — мой младший партнёр, месье Гроньяр.

— К сожалению, я вас покину, деловая встреча с американцами, — незаметно хмыкнув, Гроньяр плавно исчез из кафе.

— Несмотря на то, что в последний раз мы встречались в полицейском участке, дела ваши, судя по палантину, идут прекрасно, — не удержался Арсен от лёгкой поддёвки.

— Настоящий соболь, можете не сомневаться, — не подала виду "графиня". — Как видите, мы с мужем легко можем позволить себе удовлетворить тягу к прекрасному. Джим затеял собирать коллекцию древней скульптуры и меня втянул в это дело.

— Значит, графиня...

— Для вас — просто Анжелина, — подмигнула ему соперница.

— Значит, Анжелина, вы хотели лишить меня этого жирненького золотого божка просто из любви к искусству?

— Сначала мы попытались вас перехитрить. Но вы сами понимаете, это невозможно, — перешла она на грубую лесть. — Поэтому я готова приобрести у вас Энлиля легально.

— Берегитесь, — предупредил Люпен обворожительную конкурентку, — счёт здесь идёт на миллионы долларов, не говоря уже о франках.

— Кстати о франках: тридцать миллионов вас устроят? — Анжелина, раскрыв сумочку, показала Арсену краешек... бог мой, неужели тех самых "Июльских колонн"? Сумочка тут же захлопнулась прямо перед его носом.

— Так это были вы! — перешёл грабитель на громкий шёпот. — Какой масштаб! Я преклоняюсь перед вашими талантами даже сильнее, чем перед красотой!

— У вас вроде уже есть покупатель?

— Он предлагает гораздо меньшую сумму, к тому же внезапно исчез из Парижа и не предупредил, когда возвращается, — не моргнув глазом, соврал Люпен. — К тому же как устоять перед такой женщиной... с таким сокровищем в сумочке?!

— Предлагаю продолжить переговоры у меня, — расслабленно намекнула Анжелина. — Я остановилась в отеле неподалёку. Знаете, когда женщина вроде меня и мужчина вроде вас говорят о деньгах в публичном месте... О нас могут подумать чёрт знает что.

— Не беспокойтесь, мадам. Если я и позволю себе вас скомпрометировать, то без свидетелей, — включился в игру Люпен.

...В номере торги почти сразу перешли в открытый флирт, чему способствовало полуоткрытое платье "графини" и присутствие бутылки хорошего вина.

— А ваш компаньон разве не с вами, Анжелина? — состорожничал Арсен.

— Уехал на охоту со следующей жертвой, вернётся только к вечеру. Джим сейчас занят только своими комбинациями, мной совсем не интересуется. Вы не представляете, как я рада вашему обществу.

— Ближайшие несколько часов я вас не брошу, — жулик-обаяшка приступил к разливу вина. — Самое пенистое шампанское Франции, — с искренним восхищением заметил Люпен. — Его можно даже не пить — просто любоваться игрой волшебных пузырьков.

— Да, но что с ним делать потом? — подыграла ему Анжелина, не переставая улыбаться, и сделала осторожный глоток.

— О, я вижу, вы умеете его пить. У этой марки есть неприятное свойство...

— Какое?

— Если пить такое шампанское большими глотками — при этом закусывая только

фруктами или не закусывая совсем — оно сильно ударяет в голову... — Арсен не подозревал, что предсказывает свою ближайшую судьбу.

— Я знаю, — Анжелина, продолжая гипнотизировать Люпена из-под ресниц, резким движением схватила бутылку и обрушила её на голову заслуженного грабителя. Дребезжание осколков, вспышка головной боли — и темнота...

Действие второе, из шкафа выходит муж... Французы обожают такие представления, и мы с Анжелиной постарались не разочаровать господина Люпена.

— Он готов, дорогая? Ааааааачччхээ!!! — не выдержал я царившей в гардеробе нафталиновой атмосферы.

— Хоть сейчас упаковывай, Джим, — Моя жёнушка, не теряя времени, уже вскрывала чемодан, в котором коллега притащил ей "товар". Замок для своего времени был передовой моделью, но куда ему против самых опасных людей Спецкорпуса!

— Рад видеть тебя снова, старина, — почти с нежностью сказал я золотому Энлилю. Даром что под этой оболочкой скрывается злобный Тот. — А теперь сворачиваем табор и — назад в будущее. Наше задание выполнено.

Но спирали времени в нашем тайничке не оказалось — к неожиданности для обоих.

— Но где...

— Не ищите спираль, мсье ди Гриз, — прозвучал за спиной нехороший голос. — Она у меня.

Голос принадлежал высокому и тощему, как глист, аборигену с козлиной бородкой и психиатрического вида огоньками в глазах, одетому в чёрное. Его сопровождали трое телохранителей, и далеко не безоружных.

— Милые мои, это те самые пистолеты, пули которых разрываются в черепе на куски, — смакуя каждое слово, пригрозил козлобород. — Так что не дёргайтесь. Ах, забыл представиться: барон Ле Фуэт. Я пришёл, чтобы предложить вам сделку: ваша спираль времени в обмен на нашего кумира.

Мы молчали, мысленно прикидывая возможности сопротивления. До дымовых гранат и тем более до более серьёзного оружия мы не достанем... А найти по энтропийному следу Того в третий раз будет несложно.

— Что ж, не всё же время выигрывать, — Я протянул Ле Фуэту Энлиля, как громоздкий сувенир. В ответ тот сделал знак одному из "торпед", и лохматая гангстерская рука вручила Анжелине спираль времени.

— Благодарю. Теперь даже с машинкой времени вы нам больше не опасны. Наше дело свершится, и никто не сможет ему помешать. — Четвёрка покинула номер. Теперь предстояло исправить содеянное бароном.

— В погоню! — Я достал из свертка ветеринарный нейтрализатор с усыпляющими иглами для свинобразов и протянул второй экземпляр Анжелине. Такая доза снотворного даже хрюкающего игольчатого гиганта-производителя отключает на несколько часов.

Но погоню прервали в самом начале. Первым — очнувшийся Арсен Люпен.

— Руки вверх, Стальные Крысы! Вы вздумали со мной поиграть... — Конкурент стоял на ногах еще не очень твёрдо, но уже был в состоянии угрожать пистолетиком. Но мы-то уже знаем, что Люпен в этом плане безвреден.

Я развернул нейтрализатор, чтобы отправить Арсена назад в страну розовых облаков, но в этот момент на сцену вышел третий незапланированный участник шоу.

— Опять я попадаю как раз на перестрелку... — раздался знакомый голос. Индиана Джонс в дорожном костюме, с кнутом в одной руке и револьвером — в другой. — Мистер ди Гриз, вы снова его поймали! Статуэтка у вас?

— Уже нет, — не соврал я.

— А к вам, месье Люпен, у меня есть несколько вопросов, — переключился археолог на нашего "арестованного".

— Вы меня с кем-то путаете, я Рауль д'Андрези... — попытался было "включить отрицаловку" Люпен, но увидев пушку в руке Джонса, сник.

— Кто увёл из багажа нашей экспедиции шлем Александра Македонского на пароходе из Бомбея? — продолжал напирать Инди. — Кто попытался завладеть кладом варварских королей Карфагена, подсыпав наркотик профессору Рэйвенвуду? Кто вместе с сообщницей-проституткой в Сайгоне утащил яшмового Шиву из храма Кампонг-Тян, едва не стоившего мне головы?! Наши дороги слишком часто пересекаются, Арсен Люпен, и каждый раз — в точке под названием "кража". Но теперь вы у меня в руках. Инспектор Ганимар прибудет с минуты на минуту.

— Он прибудет не по адресу, доктор Джонс, — покачал всё ещё раскалывающейся головой джентльмен-налётчик. — Ваш божок уже в руках третьего лица. Пожалуй, даже четвёртого...

— Что вы плетёте!

— Месье и мадам ди Гриз могут подтвердить.

— Вы удивитесь, Джонс, — вступил я, — но Люпен на этот раз прав. Нам нужно вам кое-что объяснить. Вы — человек науки и сможете понять то, что мы с Анжелиной вам расскажем.

— Дело в том, — продолжила "мадам ди Гриз", — что статуэтка Энлиля не совсем Энлиль и не совсем статуэтка. В ней ... гм... воплощается крайне опасное существо. Монстр, обитающий между временами и эпохами, одержимый жаждой всеразрушения и увы, заведший себе секту приверженцев. Они называют его "Тот, который будет править вечно". Просто и красиво, не так ли?

— Иногда такое происходит, — не стал возражать археолог. — Значит, сектанты навестили вас, и... — тут Индиана заметил уцелевшую часть нашего оборудования. — Что это? Рация? Пепельница?

— Это тоже может показаться полным бредом, — уточнил я. — Но оно существует. Видите ли, это техника из будущего, отделённого от двадцатого века тридцатью двумя тысячами лет. — Было заметно, что у Джонса отпала нижняя челюсть. Я с трудом подавил садистскую ухмылочку и продолжил: — Так что никакие мы не агенты Пинкертона. Мы работаем на Специальный Корпус Галактической Лиги, поддерживающий мир и порядок в освоенном человеком космосе.

Инди побольнее ущипнул себя за руку. Потом за другую. Потом закрыл глаза и потряс головой, умудрившись не уронить шляпу.

— Нет, это не бред. К сожалению. Иначе у меня было бы рациональное объяснение всему, что я услышал и увидел.

— Например, этому? — Анжелина нажала чудом уцелевшую кнопку на часах Корпуса, активирующую голографический 3D — жетон агента. Джонс, решив не удивляться ничему, даже не отпрыгнул. — Надеюсь, теперь мы убедили вас, доктор. Мы преследуем Того, потому что он уже неоднократно пытался уничтожить Корпус, действуя из прошлого. Наш шанс решить эту проблему — перехватить его в форме статуэтки и забрать для изучения, чтобы понять его природу и способы борьбы с ним.

— Нич-чего не понимаю, — потёр себе виски Арсен Люпен и покрутил у одного из них пальцем: междупланетный жест, прошедший через века. — Друзья мои, что значат все эти сцены из Жюля Верна? Боюсь, я не смогу сейчас оценить их по достоинству.

— Готовьтесь оценить по достоинству следственный изолятор префектуры полиции, — обернулся Инди.

— А вот стариной Ганимаром меня не пугайте, — улыбнулся Люпен. — Комиссаром занимаются верные мне люди, и он сейчас движется совсем в другое место. Бедный старик, убил свою карьеру, только чтобы схватить меня! Как его ещё терпят в полиции после стольких неудач?

— Думаю, эти ребята из Специального корпуса помогут ему сохранить место.

— На вашем месте, доктор Джонс, я бы был поосторожнее с этой парочкой. Если они и сыщики, то явно в духе старины Видока! — не удержался Люпен от язвительного комментария.

— Надо сказать, он прав, — вмешался я в разговор. — В прошлом мы с месье были коллегами. Нас объединяет любовь к интеллектуальным ограблениям и крайняя неприязнь ко кровопролитиям. А Тот именно кровопролития и жаждет: десять тысяч лет спустя, например, Земля погибнет именно из-за него.

— Что он задумал?

— Оружие, основанное на атомной энергии, — пояснила Анжелина. — Сейчас его только готовятся изобрести. Но к тому времени его запасы и мощь достигнут таких размеров, что... планета превратится в гигантский склад боеприпасов.

— И останется лишь чиркнуть спичкой... — задумался Джонс.

— Если это правда... — сказал Люпен. — То я сожалею, что связался с этим господином. Арсен Люпен никогда не убивал. Я жулик, жулик! Но не Джек Потрошитель! Если Ле Фуэт и его истукан и правда это затевают — то я в вашем распоряжении!

Штаб коалиции против Того переехал в логово Арсена Люпена — особняк на тихой окраинной улочке.

Джим ди Гриз подготовил свой электрический воровской арсенал и гранаты с усыпляющим газом. Индиана Джонс сохранил верность кнуту и револьверу. Сам Арсен запасся целым дорожным несессером с самым разным содержимым — от аккуратной отмычки до могучей кувалды. А увидев, как загорелись глаза Анжелины — "графини Рденрандт" — доставшей где-то пистолет-пулемёт, Люпен лишний раз обрадовался, что не успел связаться с ней слишком цепко.

— Итак, — подвёл итоги "Скользкий Джим", — всё готово к операции. Мы не знаем только одного: где оперировать. Коллега, — обратился он к Арсену, — барон Ле Фуэт оставлял вам визитную карточку с хотя бы фальшивым адресом?

— Мы никогда не встречались с бароном лично. Только телеграммы или звонки. Я подозреваю, что Ле Фуэта вообще не существует и он лишь прикрытие для какой-то шайки. Во всяком случае, ни одна из моих знакомых аристократок о нём не слышала. Единственное, что мне о нём известно наверняка — недавно он приобрёл замок Монсегюр в Лангедоке. Я бы сказал, по дешёвке приобрёл.

— Монсегюр?! Тот самый? — воскликнул Джонс. — Тогда у нас есть хорошие шансы его изловить. Я был там в студенческие годы и хорошо запомнил внутреннее устройство этих развалин.

— Монсегюр? Тогда на машине нам их не догнать, патрон, — отметил Гроньяр. — Это девятьсот километров от Парижа. Восемнадцать часов непрерывной езды. А так как наш вгар — из будущего, то и авто у них должно быть быстрее.

— Есть альтернатива, Гроньяр, — ободрил присутствующих Люпен. — Не забывайте, что я — бывший лётчик. У меня остались кое-какие связи в этих кругах...

С этими словами Арсен стал накручивать диск телефонного аппарата:

— Алло... Мадемуазель, ASE-432, пожалуйста... Благодарю, вы чудесно сегодня звучите... Доброе утро, Консуэло, дорогая. Прости, если разбудил, но мне жизненно необходим Антуан... Тото, хулиган! Забыл, кто учил тебя махать фанерными крыльями?! Это же я, Арсен! Обстоятельства сложились так, что мне и компании друзей нужно срочно улететь на юг — а тебя как раз переводят в Тулузу. Вот я и подумал: а не сделать ли маленький крюк над славным замком Монсегюр?

Антуан оказался довольно молодым, слегка мордатым французом, пилотировавшим небольшой почтово-пассажирский аэроплан. Когда загруженное нами такси добралось обратно на аэродром, он уже ожидал нашу команду у летательного аппарата в полной форме — только что очки на глаза не опустил.

— О-ля-ля! Тото! — воскликнул Арсен Люпен, радуясь нашему пилоту как старому другу. — Сколько лет прошло, погибель французской авиации! Семь аварий подряд!

— И это говоришь ты — мой инструктор! — парировал лётчик. Вдосталь наобнимавшись, нахлопавшись по спинам и троекратно расцеловавшись, господа авиаторы пригласили нас загружаться на борт.

— Вы ещё и летать умеете? — с уважением взглянула на Люпена Анжелина. Для боевой операции на пленэре железная леди Спецкорпуса облачилась в практичный комбинезон и рубаху армейского образца, которые — как ни странно — её только красили.

— Это было давно, мадам. Ещё в годы мировой войны, — приосанившись, заявил налётчик.

— А семь аварий — это нормально? — забеспокоился я.

— Конечно, Тото запросто грохнет нас всех в Гаронну в случае нештатной ситуации, — пояснил Арсен. — Но его было проще всего подбить на соучастие в нашей авантюре.

Антуан наконец запустил двигатель, вскочил в кабину, вырулил на взлетную полосу, и вскоре "прекрасная Франция" уже осталась под нами. До Монсегюра, притулившегося где-то на южной границе, лёту было где-то три часа.

— Я уже забыл, каково это — каждый день видеть чудеса под крылом, — пустился в ностальгию по авиационному прошлому Люпен.

— На своем отрезке трассы пилот не просто зритель, — подхватил Антуан, не выпуская штурвала. — Он не восхищается красками земли и неба, следами ветра на море, позолотой закатных облаков, — он их обдумывает. Точно крестьянин, который, обходя свое поле, по тысяче примет узнает, ждать ли ранней весны, не грянут ли заморозки, будет ли дождь, и пилот тоже предвидит по приметам близкий снегопад, туман или ясную, погожую ночь. Поначалу казалось, самолет отдаляет человека от природы, — но нет, еще повелительней становятся ее законы...

И тут — как раз в тему — нас тряхнуло.

— Оооо ччёрт, не увлекайтесь! — вскрикнул Гроньяр, явно побаивавшийся самолётов.

— В самом деле, Тото, лучше влепи это в следующую книгу, — заметил Арсен.

— Вы ещё и литератор? — с ноткой почтения спросил доктор Джонс.

— У меня выходила пара опусов несколько лет назад, — скромно заметил пилот. — Может быть, читали "Ночной полёт", мсье?

Наконец мы вступили в горный район, который Люпен назвал Пиренеями. Тото раза два провёл аэроплан в опасной близости от острых скальных пиков, прежде чем приблизился к полуразрушенной крепости, торчащей на вершине горы.

— Это и есть Монсегюр? — спросил я Джонса.

— Именно здесь я был двенадцать лет назад с археологами из Сорбонны, которые открыли под замком святилище Беллисены.

— Кого?

— Галльской богини плодородия, — пояснил Инди. — Вход в него находился в восточной части замка. Антуан, если вы немного снизитесь, я смогу показать всё на местности.

Теперь Монсегюр был как на ладони.

— В руинах мы открыли несколько проходов в подземелья. Один, как я уже говорил, на востоке, другой — точно в центре, третий — у во-он той башни. Странно: сейчас я ни одного из тоннелей не вижу.

— Судя по всему, их закопали наши заклятые друзья из будущего, — отметила Анжелина. — Ди Гриз, взгляни-ка! — кивнула она в сторону кустов на склоне.

— Поделись-ка открытием со своим верным подкаблучником, милая, — оборотился я к иллюминатору. В него был виден подозрительно родной для меня футуристический белый блок между полуразрушенных стен, выстроенный явно не в века трубадуров и неверных графинь.

— Типовой электрогенератор, — оценила обстановку Анжелина. — Подходит как для жилых, так и для промышленных модулей. Специальная модель для отсталых планет.

— Солнечных батарей, плотин и прочих причиндалов рядом нет. Значит, работает на ядерном синтезе, — не ударил я в Грязь лицом перед пращурами. — А ребята небедные, раз могут позволить себе приличный токамак...

— Я понял ровно одну треть разговора. Похоже, что это в самом деле лагерь демонопоклонников из будущего, — заметил Индиана Джонс.

— Интересно, — встрял Люпен, — Если здесь хранятся все их тайны и если золотой божок едет в Монсегюр, то почему вокруг нет ни одного охранника?

— Видимо, автоматика, — как профессионал профессионалу ответил я. — Камеры слежения подают сигнал на главный... главную вычислительную машину, та даёт команду...

Моя догадка подтвердилась уже через несколько секунд. Из руин башни с характерным "вжжжжжж" поднялся солидный зенитный лучемёт.

— Антуан, ходу!!! — вскричали мы с Анжелиной, но лазерный луч был быстрее набитого пассажирами самолётика. Правое крыло зауглилось под напором концентрированного света, намекая, что очень приличный его кусок сейчас отвалится. Мимо пролетела вниз поджаренная хищная птица.

— Ааааа, чёрт! — воскликнул пишущий лётчик. — Не знаю, что это за оружие, но мне с ним не тягаться! Придётся прервать экскурсию и сесть в доли...

Судя по новой встряске, следующий удар лазера пришёлся на хвост. Сзади что-то крякнуло, и в корпусе образовалась небольшая дыра, в которую мы могли полюбоваться небом с редкими облачками. Аэроплан начал быстро терять высоту.

— С ним всегда так, — словно оправдываясь, пожал плечами Гроньяр. — Однажды этот летучий ковбой вывозил нас с патроном из Буэнос-Айреса, так он умудрился...

— Берегитесь! — донеслось из кабины пилота. — Жёсткая посадка!

ТРАХ-ТАРАРАХ-БУМ! — сказал самолёт и по инерции ещё проделал несколько метров по каменистой дороге в узкой долине. Мы, несчастные пассажиры, повалились кто куда.

— Ты остался всё тем же сексуальным маньяком, Джим, — сострила из-под меня Анжелина.

— Надеюсь, я ничего тебе не отдавил в порыве страсти? — парировал я.

К счастью, ни один из присутствовавших членов семьи ди Гриз не пострадал. Но Арсен Люпен прикусил язык и треснулся головой, Индиана потерял кнут и шляпу и с крайне солёными для профессора комментариями ползал по салону в их поисках. Его ассистент во время скачков по дороге вывихнул ногу, отчего громко переживал.

— Это ещё что! — подбодрил Гроньяра Антуан. — Однажды я совершил вынужденную посадку в Сахаре — представляете?! Со мной не было ни механика, ни пассажиров — я должен был исправить мотор или погибнуть. Воды у меня едва хватило бы на неделю, — продолжал он, вынимая ящик с инструментами.

— Может, не сейчас? — процедил Гроньяр, с помощью Люпена пытаясь ввихнуть ногу на место. Но пилот невозмутимо продолжал трындеть, параллельно осматривая самолёт:

— Итак, в первый вечер я уснул на песке в пустыне, где на тысячи миль вокруг не было никакого жилья. Человек, потерпевший кораблекрушение и затерянный на плоту посреди океана, и тот был бы не так одинок. Вообразите же моё удивление, когда на рассвете меня разбудил чей-то тоненький голосок...

— Смотрите! — прервал воспоминания Антуана отнюдь не тоненький голос Джонса. — Грузовик из замка!

Со стороны Монсегюра действительно поднимал тучи пыли какой-то рыдван.

— Возможно, это по нашу душу, — у Стальных Крыс нюх на опасность сами знаете каким местом. — Дорогая, теперь ты Анжелина-пулемётчица. Залегай в кусты и выпусти на свободу инстинкт разрушения. Инди, вы с револьвером туда же!

Я же заготовил одну из тех дымовых гранат, которые не отобрал опьянённый удачей барон Ле Фуэт. Один нейтрализатор свинобразов я всучил лётчику — благо по принципу действия эта штука слабо отличается от ружья — второй оставил для себя.

— Подпусти их немного поближе, — шепнул я супруге. — Не забывай, что земные пулемёты не настолько дальнобойны...

Грузовик у демонов из будущего был не самый медленный, и пока я договаривал, Анжелина и археолог поняли, что уже можно стрелять.

— Только по колёсам! — еле успел скомандовать я. Длинная очередь прошила правую переднюю шину и повредила мотор — что-то в нём оглушительно пукнуло с мерзким дымом. Джонс продырявил из пистолета левую переднюю. Удивительно, как эти ребята не прокололи их до нас на камнях. Сыны Того, конечно, заблажили, повылазили и открыли ответный подавляющий огонь, едва не размазав нас по зарослям.

— Закуривай, ребята! — с этим криком я метнул дымовую гранату, почти попав в кабину. Команда грузовика пригнулась, и дав сигнал Антуану, я пустил в дело свой нейтрализатор. Первые два головореза угомонились, но осталось ещё трое — а эти поганые усмирители свинобразов очень нудно перезаряжаются. Анжелине пришлось дать предупредительную очередь, слегка зацепив им ноги, а затем — новая дымовая граната, новые иглы. В итоге остался только один "язык", который не мог сопротивляться нам пятерым, считая прибежавшего на выручку Люпена.

— Кто ты?! — с энтузиазмом начал допрос Инди, связывая пленного. — На кого ты работаешь?! Где барон Ле Фуэт, чтоб тебя?

— Вряд ли он говорит по-английски, доктор Джонс, — прервал я его. — Вы знаете эсперанто? — Да, в двадцатом веке этот язык уже существует и даже пользуется на Грязи определённым спросом.

— Немного, — откликнулся Индиана и продолжил допрос уже на наречии всея Галактики: — Кто ты?! На кого работаешь?!

— Я вечный воитель Того, кто избран повелевать, — предсказуемо ответил фанатик. — Вам не уйти от справедливого священного возмездия, жалкие крысы!!! Мы готовы к схватке!!!

— Теперь промотай свой пропагандистский ролик и давай к делу, — приказал я.

— Да пошёл ты в задницу, малбонуло, — прошипел парень и внезапно тяпнул сам себя за запястье — до крови. Потом резко задёргался и упал навзничь, закрыв глаза.

— Сильнодействующий яд, — определила Анжелина. — Придётся нам действовать по нахалке.

— А моя схема? — обиделся археолог.

— Но мы же не знаем, где скрываются сторонники Того, — ответил я. — Явно где-то в подземелье, но входы, как мы знаем, перекрыты. А "язык" сказал бы нам пароль.

— Подозреваю, что один из люков должен быть у генератора, — выдвинула гипотезу мадам ди Гриз. — Вряд ли они захотят таскаться к нему через все развалины под дождём.

Итак, направление штурма было определено. В отряд не вошли только Гроньяр, не рискнувший лазать по скалам со своей ногой, и пилот Антуан, который не захотел бросать крылатого коня. Решено было, что эти двое отвечают за транспортировку Джонса и Люпена отсюда. Джентльмен-грабитель забрал себе второй нейтрализатор.

— А это не опасно? — поинтересовался Арсен у меня.

— Как и весь мой арсенал — никак нет. Усыпить можно, убить не получится.

— Мой стиль, — одобрил Люпен. Полностью экипированные, мы подобрались к подножию скалы, приютившей на вершине Монсегюр. Я и Анжелина поднялись по мономолекулярным нитям, перебирая ногами по отвесной стене и изрядно употев. Затем, отцепив нити от стенок генератора, спустили их снова вниз. Индиана и грабитель переглядывались и хмыкали, но другого выхода у них не было — только вверх.

Генератор убаюкивал родным до боли гудением. Толстые кабели уходили вглубь скалы в аккуратно замаскированное камнями из развалин отверстие. Где-то здесь должен быть схрон... Где-то там плетутся козни против Корпуса, составляются планы по разгрому Лиги, самому страшному — из прошлого. Если мы не справимся с заданием, от нас не останется ни единого атома...

— По-моему, люк здесь, — указал Инди на то, что мы приняли за фундамент очередной хозпостройки. — В последний раз никакого фундамента здесь не было. Возможно, камни нанесли специально, чтобы замаскирова...

Меж камней начала медленно подниматься присыпанная землей крышка. В чёрном зеве люка почудилось какое-то шевеление. Доктор Джонс инстинктивно рухнул на живот и нанёс удар кнутом. Кто-то что-то выронил и завопил. Мы с Люпеном подошли, держа наготове свинобразьи "миротворцы".

— Бливит!!! — раздался вопль из-под земли, и началась стрельба сразу из трёх гаусс-винтовок. Но пущенная скромным Скользким Джимом дымовая граната временно прекратила огонь. Мы выпустили по мечущимся в дыму силуэтам оставшиеся снотворные стрелы. Путь в подземелья был расчищен.

— Леди и джентльмены! — объявил я, распахивая люк настежь. — Мы переходим на подпольное положение. Но для начала надо кое-что сделать с генератором.

Я достал из рюкзачка небольшую порцию термитной взрывчатки и установил её прямо у отхода кабеля.

— Если Тот и его друзья попытаются нас раздавить — я отключу им свет с помощью вот этого дистанционного взрывателя.

— А он сработает под толщей камня? — не поверил скептичный Люпен.

— Обязан сработать, коллега, — заверил его я. — А теперь — все в туннели!

В молодости Арсен Люпен начитался идиотских романов о рыцарях, алхимиках, еретиках и инквизиторах — посему представлял себе подземелья замка, да ещё такого, как Монсегюр, затхлыми, сырыми и кишащими скелетами. Непременно в цепях.

Поэтому король преступного мира Франции был шокирован. Перед ним был чистый мягко освещённый коридор с бетонными стенами, чем-то напоминающий новенькую парижскую муниципальную больницу — только без окон. И ещё вместо санитаров тут иногда выбегали заполошные охранники с криками "Бливит!!!". Бливитов, впрочем, быстро усмирял удар, как правило, Анжелининого приклада или Джонсов кнут.

Привело это к тому, что вся команда Джима ди Гриза оказалась переодета в зловещую чёрно-красную форму новых хозяев Монсегюра.

— Какая пошлость, — поморщился, оглядывая себя, Люпен. — Даже боши для своих громил из СС шьют посимпатичнее.

— Это цветочки, старина, — заверил его Стальная Крыса, напяливая непотребный мундирчик на свою одежду. — Видели бы вы мундиры клиандской армии или вооружённых сил Невенкебла — вас бы вовсе стошнило.

Они прошли лестницу, потом ещё, и ещё, и ещё... На четвёртом уровне коридор стал заметно шире, пригляднее и раздвоился.

— Разделимся, — предложил Джим. — Я и Анжелина — налево, вы и Джонс — направо. Барона на его тачке мы, скорее всего, обогнали. Поэтому наша задача — захватить контроль над помещением и устроить ему достойный приём. Для связи вставьте себе в уши вот эти уловители. — Ди Гриз сунул археологу и Арсену чёрные горошинки из какого-то мягкого материала, который на Земле, наверное, вообще не успеют изобрести.

— А куда говорить? — смутился Люпен.

— Да хоть просто себе под нос, — заметила Анжелина, вставляя уловитель в нежное ушко. — Нам прекрасно будет слышно.

Правый туннель в конце концов привёл к очередной лестнице вниз, спускающейся к раздвижным металлическим дверям.

— Уж не подножие ли это скалы? — задумался Инди.

— Если да, то... Кажется я понял, почему грузовик не развалился при спуске из Монсегюра! Здесь, возможно, гараж этой шайки, — смекнул джентльмен-грабитель.

— Кабы раньше-то знать, — вздохнул доктор Джонс. — Мы не должны были бы сперва карабкаться в гору, потом ползать по тоннелям...

Дверь раздвинулась сама по себе, в очередной раз заставив авантюристов подивиться техническому уровню дальних потомков. В небольшой пещере с выровненным полом и такими же, как везде, лампами дневного света стояли несколько машин — вроде бы обыкновенных, но с какими-то отличиями, почти неуловимыми.

— Они могли поставить свои моторы, более мощные. А корпуса оставить наши, земные, чтобы мы ничего не заподозрили. — заметил археолог.

— А что, если у Ле Фуэта такая же? — осенило Люпена. — Стоп, не она ли? Глядите, Индиана — её едва-едва помыли!

Близ ещё больших раздвижных ворот — ведущих, верней всего, наружу — был припаркован "делоне-бельвиль", с боков которого капало, а на полу образовались лужицы. Мойка, возможно, тоже была на автомате.

— Недавно въехали и уже ушли. Алло, Джим, Анжелина! Эти канальи уже здесь! Мы идём к вам! — крикнул Арсен Люпен и рванул назад в коридоры. — Джонс, кончайте возиться с автомобилем, всё равно вам на нём не кататься!

Услышанное от сотоварищей нас не обрадовало. Но отступать было уже поздно — Стальные Крысы уже подобрались вплотную к своему сыру. И пусть даже там мышеловка — двигаться можно только вперёд.

— Хорошо, что мы унесли с собой последние гранаты с сонным газом, — сказала Анжелина. — До того ты не мог их применять, потому что фильтры-то только у нас.

Путь нам преградила очередная раздвижная дверь с наклейками на эсперанто и на ещё каком-то таинственном языке, гласящими: НЕ ВЛЕЗАЙ! УБЬЁМ! Кроме них, к двери прилагался кодовый замочек с символами невнятного алфавита. Я пощупал, какие кнопочки "западают", и начал пробовать комбинации на выбор. С третьей попытки дверь поддалась.

— Однако, — тихо сказал я и добавил благоверной: — Далеко не уходи. Что-то я не вижу тут других женщин, ты выдашь себя.

Собравшиеся в здоровенной лаборатории гвардейцы Того, суетливые лаборанты в халатах и сам барон Ле Фуэт, действительно, все принадлежали к сильному полу. На вибростенде в центре был укреплён вожделенный нашими спутниками золотой Энлиль. На божка, в свою очередь, был нацелен лучемёт огромной установки, занимавшей добрую половину залы. Промышленный трансмутатор времён Империи: ещё до Распада от них отказались из-за крайней энергопрожорливости. Но именно такая машина может помочь сектантам высвободить Того.

— Процесс, похоже, только начался, — кивнул я. — Успеваем. Главное — выбрать момент.

Операторы трансмутации за пультом были настолько увлечены оживлением своего кумира, что не заметили, как двое наглых ди Гризов вырубают их отточенными движениями. Операторская была отделена загородкой от остальной лаборатории, так что нас не видели.

— Та-ак, где у него кнопка? Кнопка "Выкл", — бормотал я, пытаясь вникнуть в значки на том же непонятном, но мерзком алфавите, испещрившие пульт.

— Можно сделать проще, — заявила Анжелина и подкрепила слова делом, начав аккуратно перерезать проводки под пультом. С какого-то момента огоньки начали гаснуть, и вот прекратилось мерное "пиу-пиу-пиу" трансмутатора.

— Что там у них случилось?! — возопил "Ле Фуэт". — Наше дело не терпит провалов! Схватите их!

— А теперь — дёру! — скомандовал я, видя, как к нам приближается чёрно-красная орава. Я запустил гранату с сонным газом, жена — вторую. И...

— Дьявол! У них тоже фильтры?! — На сонный газ враг никак не реагировал.

— Мы приготовились к твоему визиту, Скользкий Джим ди Гриз, — заявил "барон", имитируя зловещий хохот. — Сдавайтесь, смертные, и может, Тот, кто создан попирать Вселенную, смилуется над вами... — вещал он, пока под прикрытием пулемёта мы отходили. Мы пытались занять позицию поближе к божку, сцапать его и включить спираль времени — а там как повезёт. Но охранники оттесняли нас в дальний угол.

— Ну, ребята, вы сами захотели, — решился я и дёрнул переключатель на пульте управления термитной миной. — Спокойной ночи, девочки и мальчики!

Лаборатория погрузилась в тотальную, девственную, непроходимую темноту. Мы с Анжелиной взялись за руки цепко, как только возможно, и рванули в сторону вибростенда прямо через охранников. Трюк сработал: вокруг нас началось настоящее побоище. Несчастные зомби Того хватали, тузили, кусали и валили наземь друг друга, правда, и нас успели помять.

— Аварийное освещение, живо! Взять фонари и прочесать базу! — надрывался в черноте мнимый барон.

— Оуй! — наткнулся я на вибростенд. Резким рывком поднялся на ноги и схватил Энлиля. Теперь нам предстояло тем же манером прорваться к выходу. Но было поздно: загорелся тусклый аварийный свет.

— Вы обречены, друзья мои, — с явным удовольствием процедил "барон".

Ответом ему стали глухие удары по стеклянной раздвижной двери извне и истошный визг аварийной сигнализации. Головорезы Того резко развернулись — а того нам только и надо было. Анжелина саданула из ручного пулемёта в слабые лампочки...

— Похоже, фестиваль огня в разгаре?! — услышали мы голос Индианы со стороны двери. Мы снова в сборе и ещё побрыкаемся!

Люпен и Индиана Джонс уже прошли большую часть главного коридора и могли увидеть впереди двери центральной лаборатории, как вдруг раздался сдавленный грохот, и, видимо, в связи с ним отключилось электричество.

— Что это так бумкнуло? — раздался голос Арсена из наступившей темноты.

— Наверное, наши друзья ди Гризы взорвали им что-нибудь, — ответил ему голос археолога. — Не суть. У них сейчас серьёзные неприятности! Нужно проникнуть в лабораторию.

На ощупь по стеночке компаньоны добрались до стеклянной двери. Ручек на ней обнаружено не было, а раздвигаться проклятая отказывалась.

— Я вижу что-то вроде кодового замка, — отметил джентльмен-грабитель, — но угадывать комбинацию нет времени. Придётся вышибать. Кнут при вас, доктор Джонс?

— С утра до вечера, — отозвался Инди.

— Отлично, — и наши диверсанты принялись разрушать дверь: Индиана — мощными ударами хлыста, Люпен — прикладом гаусс-винтовки. Стекло, как и следовало ожидать, оказалось хрупкой материей. Процесс занял не более трёх минут.

В тусклом свете уцелевших аварийных лампочек француза и американца встретила орава обвешанных оружием охранников в чёрно-красной форме и поодаль неприятный тип в чёрном — судя по всему, их шеф.

— Не двигаться! — скомандовал он. — Ваша игра прои...

В ответ по ту сторону охранников Джим и Анжелина опять что-то рванули. Это оказалась дымовая граната. Клубы едкой, вонючей смеси Анжелина подкрепила пальбой из ручного пулемёта.

— Не стойте, Люпен! — скомандовал доктор Джонс, прокладывая себе путь кнутом. — Делайте что-нибудь!

Арсен прицелился из непривычной гаусс-винтовки в гигантскую машину на пол-лаборатории и спустил то, что можно было назвать курком. Судя по тому, что аппарат затрещал на все лады и задымил не хуже гранаты пришельцев из будущего, это сработало.

— Джеймс, Анжелина, держитесь! Я иду!

Неожиданно в руки Люпена прилетел некрупный, но тяжёлый предмет. При осмотре он оказался каской с фонариком с головы кого-то из прислужников Того, в которой лежал... О Боже, неужто?! Золотой божок!

— Удирайте как можно быстрее! — крикнул Джим ди Гриз. — Вы станете нашим лучом света, а мы пойдём за вами!

— Мне не привыкать, коллега! — ответил налётчик, стремительно уносясь в тёмный туннель с добычей в охапке. За ним направились Анжелина и Индиана, отстреливаясь поредевшими патронами, последним уходил Стальная Крыса, метнув одну из оставшихся дымовых гранат.

"Только бы не заблудиться", в тихой панике думал Люпен, приближаясь к ключевому повороту. "Только бы память не подвела"...

Наш безрассудно-наглый план-импровизация вопреки всему, чему научила жизнь и инструкторы Корпуса, пришёл к успеху. Вскоре вся наша четвёрка, удерживая Того, очутилась в гараже пришельцев. Но преследователи не отставали: в конце концов, свою базу они знали в десятки раз лучше, чем мы.

— Боюсь, это ловушка, — покачал головой выдохшийся Арсен. — Двери при сдохшем электричестве не откроются. А отбиваться от этих каналий нам нечем.

— Нечем? — недоверчиво переспросил Джонс. — Анжелина, у вас тоже кончились патроны?

— Конечней не бывает, — печально подтвердила моя благоверная.

— Граната тоже только одна, — в тон ей отметил я. Стоп, какая-то идейка забрела в мою крысиную башку... Граната — взрыв — горючие вещества — горючее... — А зачем она нам?! Здесь полно топлива! Отборный гоночный мотоген! Разливаем его по лестнице — и никто не пройдёт!

Мы с Инди как следует облили горючим из ближайших канистр ступени лестницы. Джонс аккуратно поджёг лужу спичкой и с громким "Уххх!" еле успел отдёрнуть палец. Сверху раздались вопли, заглушаемые треском пламени.

— Браво, Джим, теперь мы в неприступной крепости, — с облегчением сказала Анжелина. — Теперь несём ещё парочку к выходу — и последняя граната откроет нам ворота.

— А напарники пока подберут нам экономичную и быстроходную тачку, не загрязняющую среду, — ухмыльнулся я. Переть канистры с мотогеном до ворот гаража было нелегко, и, облив ворота самым ядрёным горючим в Галактике, запрещённым на многих планетах Лиги, мы просто вывалили их рядом.

— Прошу всех отойти, — скомандовал я и, отбежав на безопасное расстояние, шарахнул последней уцелевшей гранатой.

БАРАБАББАББАБУХХХ!!! Взрывная волна минимум пять раз перекувырнула нас, отшвырнув куда-то в центр зала. Похоже, два закрытых перелома я себе заработал с гарантией. Анжелина выплюнула зуб, спрягая себе под нос не самые культурные глаголы эсперанто. Рядом с нами бухнулась колёсами вверх одна из легковых машин. Зато в воротах зияла окаймлённая горящим топливом дыра. Дыра на свободу!

— Вы просто короли поджогов, друзья мои! — обалдел Люпен, утирая разбитый нос платком. — Приглашаю вас в нашего красавчика! Сработан почти как американский "дюзенберг", но может оказаться гораздо лучше.

Индиана Джонс уже уселся за рулём одной из легковушек и подкатил к нам, как заправский таксист. Мы не раздумывая прыгнули на заднее сиденье — тоненькая струйка мотогена с лестницы потекла по полу к остальным бакам и уже занялась пламенем.

— И почему всегда за моей спиной что-то разрушается, валится, портится, рушится мне на голову? — ворчал археолог, заводя мотор. Тачка с рёвом гоночного метаболида "Формулы Вселенной" рванула с места. Как раз вовремя — оставшиеся канистры топлива устроили фейерверк на том самом месте, где мы могли бы стоять. Немного ободрав дверцы, наш железный конь выскочил из пещеры-гаража, где что-то, скрытое за языками пламени, обваливалось с потолка, ухало и скрежетало. Скала слегка тряслась, и некрупные камни попадали вслед нашей группе.

— Одно радует, — сказал я, оглянувшись. — Сам замок пострадал по минимуму.

— Там уже нечему разрушаться, — прокомментировал Джонс. — А ваших демонических неприятелей может засыпать. Помню, очень неприятная история в таком духе приключилась со мной в Индии...

— Тот на месте, Люпен? — обратилась Анжелина к "джентльмену-налётчику".

— Он от меня не уйдёт, — заявил Арсен с интонацией знающего себе цену профи. — Если, конечно, вы его не стащите.

Автомобиль поравнялся с руинами самолёта Антуана, от которых к нам осторожно побежала легко узнаваемая фигура.

— Гроньяр, я вижу, нога в порядке, — обратился к нему Люпен.

— Антуан вправил, патрон, — удовлетворённо заметил его старпом, секретарь, казначей и шпион. — Он дал радиограмму в Тулузу об аварии и ушёл в деревню ловить автобус. А я еду с вами.

— Итак, друзья мои, беспокоиться нам в вашем времени больше не о чем, — подвёл я итоги. — Люпен, старина, верните-ка нам божка, и Земля окажется вне опасности... я надеюсь, — не столь уверенно закончил я.

— Подождите-ка! — требовательно схватил меня за руку Индиана Джонс. — А наш музей? Что я туда верну? Ваши фантастические рассказы?

— Наши технологии позволяют сделать кварковую копию статуэтки, которая даже будет действительно золотой, — успокоил его я. — Профессор Койпу по спирали времени отправит её вам — даже в этот самый час и это самое место. Ну, плюс-минус десять минут и пара метров.

— Звучит неплохо, — недоверчиво кивнул Инди. — А не скопируете ли вы вместе с её... гм... кварками и Того?

— Это маловероятно, — продолжил я. — Но на всякий случай обращайтесь с божком максимально аккуратно.

Арсен Люпен, выйдя с нами из машины, вручил нам Энлиля и галантно-издевательски шаркнул ножкой.

— Мы опять остаёмся без призов, патрон? — тень разочарования пробежала по лицу Гроньяра.

— Хорошего же ты обо мне мнения, — усмехнулся взломщик. — Месье и мадам, освобождая вагоны, не забывайте свои вещи. Проверьте, всё ли вы взяли с собой?

Мы с Анжелиной метнулись перебирать рюкзаки.

— Аптечка... Фляжка "Пота Сирианской Пантеры", даже недопитая... Спираль времени?! — Её снова не было. — Кто же её утащил? Опять барон?

— Я уже знаю, кто это сделал, ди Гриз, — убеждённо сказала моя жёнушка. — Похоже, твой новый дружок Арсен напрашивается на черепно-мозговые травмы.

— Есть очень простой способ получить спираль обратно, месье ди Гриз, — намекнул на что-то Люпен. — Монеты серии "Июльская колонна", почтеннейшая Крыса. Предоставьте их мне, и дорога в будущее снова будет свободна. — Как же я забыл, что имею дело с собратом по отмычке!

— Согласитесь, коллега из нержавеющей стали, с вашей стороны было бы свинством унести с собой все призы, — укоризненно покачал головой Арсен.

Возражать я не стал: в конце концов, монетки должны были формально пойти в уплату за Того. Футляр с "Июльскими колоннами" перекочевал в чемоданчик Гроньяра. Люпен столь же торжественно, как и божка, вручил нам откуда-то из-под полы пальто работающую спираль.

— Вас ждёт блестящее будущее, друзья мои — во всех смыслах, — сказал он нам на прощанье. — Особенно меня радует, что даже в нём осталось место собратьям по ремеслу. Желаю вам прочно держать мою марку!

— В нашем мире, на который, похоже, вновь надвигается война, главное — что будущее просто есть, — вставил свои пять кредиток доктор Джонс. — Джим и Анжелина, вы живое тому доказательство. Если планета Земля не погибнет от атомных взрывов и мы тому виной, — я, пожалуй, уйду на покой счастливым. Ди Гриз, я всю жизнь роюсь в нашем прошлом, а вы знаете наше будущее. Что ждёт мир ну хотя бы лет через десять?

— Вы для нас — настолько древняя история, что в Галактической Лиге её учат лишь вкратце, — виновато поменял я тему. — Ого, кажется, профессор Койпу вызывает!

— Поздравляю с выполненным заданием! — раздался ностальгический голос профессора из темпорального коммуникатора! — Поторопитесь — вам, я полагаю, задерживаться на Грязи незачем!

Я аккуратненько настроил спираль и, взяв за руку Анжелину, помахал на прощанье Инди, Арсену и Гроньяру, чувствуя, как прошлое снова становится нереальным туманом, а вокруг медленно прорастает родная обстановка базы Корпуса...

— Они исчезли, — констатировал Джонс, облокотившись на капот мнимого "дюзенберга". — Всего минуту назад — и это уже кажется мне сном или пьяным бредом.

— Зато каким! — улыбнулся джентльмен-жулик. — Невероятная комбинация, античное приключение — как говорил один мой знакомец из Рио-де-Жанейро.

— Для меня спасение мира — уже дополнительная обязанность. Когда вернусь в колледж, мы с Максом Броди серьёзно поговорим с ректором — пусть он впишет её в мой контракт за соответствующую надбавку, — сострил Индиана. — Жалко только Энлиля: я потратил на те раскопки долгие месяцы...

— Что это падает? — показал в солнечное небо Гроньяр. И в самом деле, в небесах стремительно снижалась и вырастала чёрная точка, пролетевшая в стороне от дороги и застрявшая в ветвях дерева в ущелье. Джонс побежал к его кромке и глянул вниз.

— Да это же мой божок! Ди Гриз не надул! — Археолог быстро смотался обратно за кнутом. — Простите, мсье Люпен, я вас покидаю! Пора выручать наследие человечества.

— Итак, — заметил Арсен, садясь за руль "дюзенберга" и трогаясь в сторону Монпелье, — нас в Монсегюре больше ничто не держит.

— Куда теперь, патрон? — спросил верный Гроньяр. — Вернёмся в Париж?

— Зачем? Пусть комиссар Ганимар на месяцок-другой забудет о нашем существовании, — "патрон" явно снова что-то задумал. — Мы направляемся на Ривьеру. Конечно, в ноябре там тоскливо, но частенько попадаются богатенькие англичане, бегущие от своей омерзительной зимы.

— Я как раз читал в светской хронике, что некий лорд Сидкап прибыл в Монте-Карло, — кивнул Гроньяр.

— Лорд и в Монте-Карло — значит, при деньгах, — удовлетворённо цыкнул зубом Люпен. — Вижу цель! — с этими словами он вырулил на широкую дорогу, уводящую к Средиземному морю, к соснам и променадам, к новым противозаконным и романтическим приключениям.

Самые убийственные для печени коктейли Галактики ублажали нашу троицу. Я и Анжелина в слегка попорченных и попачканных нарядах 1930-х, вернувшиеся с медицинской обработки, праздновали возвращение с профессором Койпу в несвежем лабораторном халате и вспотевших очках.

— Должен сказать, реальность довольно быстро встала с ног на голову. Как и в прошлый раз, — отметил профессор. — Теперь Тот в цепких лапах Корпуса и раскроет нам все свои тайны. Кто он, кем и когда был создан, почему стремится нас уничтожить, как его победить. Можно ли, в конце концов, сделать из него человека?

— Сразу заявляю — лучше не надо! — стукнула рюмкой "Кваатианского синильного" по столику Анжелина. Выпавшие капельки коктейля потихоньку проедали столешницу.

— Главное достигнуто. Самая жуткая глава истории специального Корпуса под названием "Охота на Того" закончена, — я опрокинул в себя недопитый "Пузырь топей Ориона". — Главное, профессор — не забудьте о копии для доктора Джонса.

— Разумеется, Джим! Для коллег-учёных из прошлого я готов на многое!

— Кстати, — вспомнила вдруг Анжелина, — а Земля сейчас существует?

— Увы, — пожал плечами Койпу. — Видимо, человечество способно распатронить свою колыбель и без помощи сверхъестественного зла...

...Неудача в спасении Грязи, то есть Земли, то есть... неважно, всё-таки отравила нам счастливое возвращение в будущее. Теперь от древней прародины точно ничего не осталось. Хотя постойте-ка! Что тогда натирает мне ногу?

— Подожди, любовь моя, — бросил я вслед Анжелине, стаскивая ботинок. Поковырявшись в нём, я извлёк оттуда "Июльскую колонну", которую ещё в Париже разумно спрятал.

— Что это у тебя? Последний камушек с погибшей планеты?

— Это гораздо лучше, дорогая. Драгоценный артефакт первой человеческой цивилизации, единственный во всей наблюдаемой Вселенной.

— За него нам дадут впятеро больше, чем мы награбили за всю жизнь! — сразу оценила находку Анжелина. — Когда выветрится запах твоего носка, ди Гриз.

— Даже с запахом дадут, — усмехнулся я. — А теперь пора покинуть гостеприимный корпус. У Джеймса и Боливара на носу первые каникулы. Не могут же они провести их в обществе кибернантки и систем охраны.

— Полетели же, Джим, — ответила супружница. — Пока ещё цел наш дом.

КОНЕЦ?