Дары психолога (гет)

— Впервые о таком названии слышу, — покачал головой Гилберт. — Мудрёная какая-то импровизация для химии, пап, не находишь? Даже «амоксициллин» звучит проще. Откуда ты узнал название?

— Это не первый случай его появления и — что хуже — употребления, Гил, — вздохнул Буйволсон. — Ты на этом видео понял, что эфирилакс может сотворить. — Отец не спрашивал. — Первая жертва, как и этот Олден, оказалась в больнице, результаты анализов его крови я отдал нашему эксперту.

— Давно? — спросил Гилберт. — Я про возникновение этого эфирилакса.

— Я отправил по нему запросы в Карнассию — он начал распространяться именно там, — подался в откровения Буйволсон. — Впервые появился месяцев семь-восемь назад. Случаи появления у нас редки.

— Значит, просочился в Анималию недавно, — кивнул Гилберт. — Бойкие наркоделы, однако!

— Это не смешно, Гил! — осадил его Буйволсон, хотя сын не смеялся. — Ты видел, что эта дрянь делает?

— Да, но чтобы вот так, до потери сознания… — пробормотал Гилберт. — Наркоделы из Карнассии ищут более выгодный рынок сбыта? Население нашей Республики выше, а вообще — я хэзэ.

Произнеся последнюю фразу, он взял стоявший рядом с ноутбуком вейп. После затяжки он выпустил пахнущее лимоном белое облако.

— Гил, можешь не пыхтеть этой гадостью? — возмутился Буйволсон. — Хотя бы при мне! И не бросаться такими выражениями!

— На выбор? — хмыкнул Гилберт и вновь затянулся. Но выпустил клубящуюся смесь в другую от отца сторону.

Буйволсон шумно выдохнул.

— Можешь просто послушать, Гил?

Гилберт пожал плечами и поставил вейп на место.

— А теперь подумай сам. Сделай выводы из всего увиденного и сказанного мною.

Меньше минуты у Гилберта ушло на раздумья, потом он сообщил:

— Знаешь, скорее всего, Эрик сделал эту запись в клубе без ведома наркоделов. Не верится мне в его связь с ними, ты же знаешь его отца. Или эти изготовители не ожидали, что эффект от принятия этой дряни снимут и выложат. Видимо, Эрик думал, что Олден кривляется… до того, как он потерял сознание. С одной стороны — для его аудитории этот ролик что-то вроде попытки хайпануть, а с другой стороны — доказательство для тебя. Да и скорую помощь Эрик сам вызвал.

— Потому это и важно — это ещё доказательство существования и опасности этого препарата в Зверополисе, — соглашаясь со словами Гилберта, сказал Буйволсон.

Гилберт, смотря на мерцающий экран, где застыл на паузе ролик, и, слушая отца, начал осознавать, что их Зверополис, неохватный и яркий, стал новым местом распространения эфирилакса. Будто вползшая ядовитая змея, способная в любой момент ужалить в ногу, а эфирилакс может ужалить город смертью. Он вспомнил видеозапись Эрика, выложенную на сайте, привязал к ней слова отца, который к обманам по службе относится резко негативно, понял всю тяжесть нависшей проблемы, которая может перетечь в опасность.

— Напряга хватает, — в этих двух словах вылилось его отношение к проблеме.

— Думаю, что напряг и у тебя будет, Гил, — заявил отец.

Гилберт с любопытством посмотрел него. Сощурился.

— Не ходи больше в этот клуб. Ни один, ни с Ники.

— Ты серьёзно? — опешил Гилберт. — Пап, я понимаю, что сейчас сложная ситуация из-за этого эфирилакса, но я хотел провести время в клубе с друзьями. Или ты забыл, что у меня через неделю день рождения? Мне кажется, что этот момент — подходящий для развлечений и расслабления.

— Гил, я всё понимаю и знаю, — сурово сказал Буйволсон. — Но ты думаешь, что этот эфирилакс, когда его предлагают, называют его так? Вдруг он достанется кому-то из твоих друзей? Считай, что я запретил тебе ходить в клуб!

Гилберт нехорошо склонил голову, в упор глядя на отца, но Буйволсон, чувствуя настроение сына, успокоил его и похлопал по плечу:

— Знаю, что тебе хочется провести время с друзьями и девушкой, но сейчас безопасность важнее. Безопасность жителей города — моя работа. А моя работа заключается в защите всех, включая тебя. Сейчас в первую очередь — тебя, Гил.

Гилберт медленно кивнул — решение отца оказалось разумным.

— На день рождения приглашай друзей домой, — слегка улыбнулся Буйволсон. — Всех, кого планировал. — Улыбка быстро стекла с широкой серой морды. — Но в клуб — ни ногой! Пока не выясним, откуда туда попал эфирилакс! Ясно?

Гилберт мог и поспорить с отцом, но осознание проблемы захватило его разум, что понял Буйволсон по изменившемуся взгляду сына. Он любит Гилберта и не хочет подвергать его возможным опасностям, которые могут свалиться даже в наполненном жителями города клубе.

— Ещё ворох таких бумажек — и я просто сойду с ума… — простонала Джуди, хватаясь лапками за уши. — Это невозможно!

Всего три часа назад Джуди вошла в свой кабинет в полицейском участке Зверополиса. Привычная атмосфера рабочего места властно охватила её. Кабинет отражал энергию и суть полицейской службы — на стенах висели доски с картами и фото преступников, досье на них лежали на полках стеллажей, а на столе выстроились в стройные стопки бумаги и отчёты. Окна будто визжали от гула городской суеты, она сама манила Джуди к себе, намереваясь заключить в объятия… но её ждала работа.

Она взглянула в окно просторного кабинета, видя полюбившуюся картину Зверополиса — оживлённые улицы, многочисленные жители, быстро встречающиеся и расходящиеся, словно корабли в море. Огромные окна полицейского участка, поднимающиеся прямо от пола, открывали обширные виды на Зверополис, его центр, где здания простирались к небу, а улицы и проспекты были переполнены разнообразными животными, спешащими по своим делам. Но в полиции были свои дела. Так что Джуди села за свой стол, ощущая сильное желание выбраться из рамок своего кабинета и бросить вызов рутине — работе других сотрудников, что были выше её во всех смыслах. Казалось, что окружающие стены стискивают её энтузиазм и возможности, не давая ей полностью раскрыться.

Сидя на стуле за столом, Джуди разбиралась с документами и отчётами, а параллельно — прислушивалась к живому гулу полицейского участка. Звуки хлопающих дверей, закрывающихся папок с документами, показаниями и отчётами, громовой бас Буйволсона, звонки телефонов, беседы коллег, топот разных ног — суетливо спешащих волков, львов, тигров, грузно шагающих носорогов, бегемотов, слонов, от чьих шагов, казалось, подпрыгивали и стол, и стул с сидящей на нём Джуди… Да, привычная картина. Но это не отвлекало Джуди, наоборот — сплетаясь в плотный и большой ком жажды, создавало ощущение того, что за дверями расположилась огромная оркестровая яма. Там вовсю шло исполнение гармоничной, масштабной, может быть, немного пафосной симфонии, но это не оттеняло её красоты, а до классики Джуди была большая охотница. В таких концертах Джуди давно хотела играть сольную партию. В этой многоголосой симфонии Джуди испытывала бы поначалу волнение, но вместе с ним — непоколебимую жажду приключений. Она бы справилась, ведь её сердце билось в такт с энергией участка, и она знала, что судьба стоит перед ней с открытыми объятиями. А если не стоит, то обязательно встанет.

Но дни шли, они пересекались с ночами и укладывались в однообразный пазл недель, и Джуди ощущала, как каждый день становится однообразным и предсказуемым. Незначительные мелкие приказы и раздражающая бумажная работа, что заполняли её рабочие часы, вызывали в ней всё большее чувство разочарования, отторжения и неудовлетворенности. Всё казалось ей малозначительным и далёким от идеала полицейской работы, а ведь Джуди стремилась к тому, чтобы стать идеальным сотрудником! Да, пусть иногда она бывала на выездах, иногда помогала ловить нарушителя закона… но то почему-то было редкостью. И с каждым днём такой работы её пыл убавлялся. Джуди видела, как её коллеги заняты своими мелкими задачами, как они поглощены потоком документов и муторной рутиной. И всё равно немалую часть времени они проводили вне стен участка! А в её сердце пульсировала непреодолимая жажда приключений, желание больших дел и героического служения. Джуди знала, что предназначена для чего-то более значимого, что у неё есть способности и смелость углубиться в недра преступности и выловить самых опасных нарушителей закона. Ведь смогла же она раскрыть заговор против хищников и вывести на чистую воду «невинную овечку»!

И каждый день, проводя многие часы за столом, она ощущала, как её энергия поглощается этой повседневной рутиной. Словно важные моменты и возможности пролетают мимо неё, ускользают вместе с каждым отмеченным на бумаге крестиком. А душа Джуди тосковала по адреналину и испытаниям, что выпали на её долю при схватке Барашкис и её банды. Она жаждала ощутить себя настоящим героем, находиться на переднем краю событий, готовой заступиться за слабых и преследовать преступников, которые обитают в тревожащих тенях Зверополиса. Вывод, что она не может оставаться в плену печатей и документов, что заслуживает более серьёзного дела, которое позволит ей осуществить своё предназначение и доказать свой профессионализм, она сделала уже давно. Но вопрос оставался, будто раздражающий гвоздь, не до конца заколоченный в доску — как найти это дело? Как выбраться из этой коварной сети рутины и развернуться по-настоящему?

Эти вопросы проникали в её разум, бурлили внутри неё, нарастая с каждым днем. Сердце Джуди горело восхищением перед подвигами, о которых она слышала, они зажигали в ней искру непоколебимой решимости. Она часто говорила себе, что рождена для большего, и ничто и никто не сможет удержать её от настоящего дела, которое изменит её жизнь и принесет настоящую славу в мире полиции Зверополиса. Джуди предавалась мечтам, методично выполняя работу, а отчёты дразнили её своими порядковыми номерами, озорно намекая, что до конца дня далеко.

Джуди отогнала раздражающие мысли в сторону и принялась за другую стопку отчётов.

Настало время обеда. Желудок Джуди настойчиво взывал к тому, чтобы его наполнить едой. Решив воспользоваться перерывом, она вышла из-за стола, как позади отворилась дверь. Джуди услышала знакомый весёлый голос:

— Привет, ушастик! Вижу, похозяйничала без меня с отчётами?

— Сам же просил!

Джуди с весёлой улыбкой повернулась к подходящему молодому льву. Большая тень мощного зверя упала на неё, но её обладатель широко улыбался.

— Проголодалась? — спросил Доран Джонсон, отодвигая стул вместе с Джуди в сторону и садясь рядом с ней.

— Ага, — кивнула она.

— Сам заколебался, — пожаловался приятель. — Выезд с утра, парочка ненормальных. Спрашивается, зачем вызывать полицию, если с этим справится психдиспансер? Нет, нужда была там ошиваться, проваландались до обеда!

— Тоже со временем завал, — пожаловалась Джуди. — Вчера вернулась за полночь, ничего не успела приготовить. Пришла пустая.

— Тогда пошли в кафе, — тряхнул пушистой гривой Доран. — Угощаю! Это тебе как благодарность за отчёты.

— Как тогда мы вернёмся с обеда вовремя? — хихикнула Джуди. — Ведь любишь поесть, как Аларин!

— Морковка, мне до Аларина расти и расти! — фыркнул Доран, в отличие от коллеги, стройный, фигуристый и подтянутый. — Но голод хуже голодного льва, того и гляди растерзает.

— Ну ладно, уговорил, — охотно согласилась Джуди. — Эй, ну Доран!

Доран схватил Джуди и усадил себе на плечо.

— У меня ноги есть! — протестовала она, пока они шли к двери кабинета. — Забыл корпоратив, когда ты пошатнулся перед порогом и приложил меня головою о косяк?

— Забыл, забыл, — хохотнул Доран, размашистым шагом выходя из кабинета. — С корпоратива даже Буйволсон ушёл не сам!

— Ого! — разнёсся по коридору зычный голос. — Доран, ты уже извозом подрабатываешь? Сколько берёшь, чтобы меня так унести?

Джуди закатила глаза. Знакомый голос, но малоприятный, как и его обладатель, пусть и коллега. Вспомнишь… его, тут и оно, как говорится. Сама упомянула Аларина, он и возник, словно из воздуха.

— Тебя не поднять, — отмахнулся Доран с кривоватой ухмылкой. — Сам дойдёшь, обычно к кафе бежишь быстрее гепарда.

— Нашёл кого носить на себе! Она быстробег у нас! Сама дойдёт.

Джуди снова возвела глаза к потолку.

На них с ухмылками, в которых сквозило неприкрытая издёвка, смотрели лев с тигрицей. Очередные весельчаки-коллеги. Но если шутки и весёлое настроение Дорана с лёгкостью передавались Джуди, то от подколов Аларина и Эмилинд хотелось либо отойти куда подальше, либо задержать дыхание и не дышать, пока оба не скроются. Парочка была ей неприятна, пусть Доран с ними вполне неплохо ладил, даже приятельствовал.

— Ушами ему обзор не закрывай, — басисто хохотнул толстый Аларин. — Врежется и уронит — кто потом тебя носить будет?

— Ал, она город спасла, теперь сама не передвигается, — блеснула улыбкой Эмилинд. — Гордится!

— Будешь столько есть — самому носилки понадобятся, Аларин, — махнула на него лапой Джуди.

Их дальнейшей болтовни она не слышала — Доран со своим «пассажиром» уже подошёл к выходу.

— Как ты с ними общаешься? — вырвалось у Джуди, когда Доран решил снять её с плеча и осторожно опустить на пол.

— Привык уже, — подмигнул ей Доран. — Троллинг в их стиле, хотя они хорошие ребята.

«Хорошие ребята» почему-то навязывали Джуди желание держаться от них подальше. Аларин каждый раз при встрече с Джуди отпускал очередной стёб, но ей он казался грубым, неприятным. Эмилинд сыпала противными речами реже, чем он, но легче не было. Она старалась не обращать на обоих внимания. У Дорана каждый раз находилась реплика, заставляющая Аларина заткнуться. Может, это со стороны могло выглядеть чем-то вроде начинающегося конфликта, но нередко Джуди видела, как, прощаясь по вечерам после рабочего дня, Аларин хлопал Дорана по плечу, и расходились они с улыбками, как друзья. Может, она что-то не понимает в дружбе? Более простые, открытые и ясные добрые отношения с Дораном ей нравились больше.

«Любишь поесть, как Аларин». Шутка вспомнилась Джуди, когда они с Дораном пересекали проспект, который отделял кафе от здания полиции. В ней заключалась правда — Аларин своим телосложением, несмотря на то, что был львом, напоминал медведя. Поесть он действительно любил, а если прибавить к этому силу с рождения, становилось понятно, почему две пуговицы на его груди постоянно были расстёгнуты, почему рубашка, облегающая внушительный живот, испытывала сильное напряжение, и почему форменные брюки чуть не лопались сзади. Аларин был силён, очень силён… и толст.

— Думаешь, у этих Дэнсмэйнов это по наследству? — спросила Джуди у Дорана. — С такими пузами ходить?

— Видела Альвисса? — повернулся к ней лев. — Он здорово похудел, а его кузену всё равно. Хотя Альвисса ты таким не застала. Буйволсон его постоянно этим тыкал в нос, а ему хоть бы хны!

Доран часто рассказывал Джуди о визитах Альвисса Дэнсмэйна, которые он наносил Буйволсону. На дружеское общение это не было похоже, многие говорили об общении на повышенных тонах.

— Ой, да не грусти, Морковка, — покачал головой Доран, когда первое и второе исчезло в его желудке и когда Джуди съела двойную порцию морковного супа. — Аларин только пузо набивать может, а шутить — нет. Не обращай внимания.

— Да ну его, — отмахнулась Джуди. И призналась: — Даже не будь его вообще в нашем отделе, я бы не переживала.

— Я тебе не рассказывал? — спросил Доран, сделав глоток яблочного компота. — О нём и Эмилинд. Они с ней…

Доран вздохнул и опустошил стакан, прервавшись.

— Глядя на тебя, и делиться смешным не хочется, Джуд, — с недовольством вымолвил он. — Чего смурная такая?

Джуди взглянула на Дорана, чувствуя, что с ним она может открыто разговориться и найти нужную поддержку. Ей хотелось высказаться с того момента, когда он вошёл в кабинет, а подавляя в себе это желание до обеда, она ощущала, что и вкус у любимого супа не тот.

— Знаешь, Доран, — начала она. — Тебя не раздражают бесконечные отчёты?

— Есть такое, — кивнул Доран. — Но не только в засадах же сидеть с оружием наизготовку, верно? Для меня это что-то вроде передышки.

— А я устала от этого, — выпалила Джуди, шлёпнув лапой по столу. — Эта рутина будто сдавливает меня. Даже простое выполнение банальных задач не дает мне возможности проявить свой потенциал. Я ищу настоящее дело, где смогу проявить себя.

— Знаю, Джуд, — успокаивающе произнёс Доран. — Ты это уже доказала.

Суть слов Джуди была уловлена другом. Доран меж тем продолжал:

— Я понимаю твою жажду приключений, Джуди. Их на работе в полиции хватает, поверь. Я-то уверен, что ты способна на более серьезные дела.

— Такое ощущение, что Буйволсон и остальные забыли о Барашкис, — посетовала Джуди. — А ведь…

Кичиться не было среди черт характера Джуди, но при Доране она могла высказать всё, что накипело на душе. Добрый лев, огромный и надёжный, сильный и уверенный, всегда выслушивал её до конца, давал нужный совет, одобрял и ободрял.

— Я поначалу сомневался в тебе, но свои умения ты доказала, Морковка. — Несмотря на весёлое прозвище, сейчас Доран говорил серьёзно. — Я готов поддержать тебя. Просто проси небеса — и мы найдем то самое дело, которое станет вызовом для нашего профессионализма. Тогда ты докажешь, на что способна. Снова.

У Джуди появилась благодарная улыбка, и она почувствовала, как внутри нее разливается тепло благодарности.

— Спасибо, Доран, — улыбнулась она. — Твоя поддержка для меня важна. Надеюсь, выпадет нам дело!