Отсчёт (джен)

Здесь никого не было, только Бедствие и её мысли, постепенно от неё уходящие. Она вернула себе два браслета из трёх снятых, чтобы ненадолго продлить время с воспоминаниями. С характером. С цветным миром. С одним браслетом она не могла сражаться, но себя всё ещё помнила. Теперь на маске виднелась надпись «…пятнадцать минут». Ей хватит.

В конце коридоре была раздевалка только для неё: никто из «Второго закона» сюда не смеет зайти без её разрешения. А если попытается, то быстро об этом пожалеет. Бедствие слишком тщательно охраняла тайну своей личности, чтобы случайно раскрыться перед какой-нибудь пешкой. От её двойной жизни слишком многое зависело. Только так «Второй закон» всегда был на шаг впереди правительства. Только она могла привести организацию к ранее невиданным высотам. Но её план всё откладывался и откладывался до того момента, как она вернёт себе свою магию, украденную в детстве.

У двери Бедствие уже ждала секретарша — рыжеволосая женщина, которая всем представлялась как «Юния». Возраст и национальность Бедствие так и не могла определить: казалось, секретарша постоянно меняла свою внешность, оставляя неизменным только пурпурные глаза, горящие в темноте. И постоянную ухмылку, от которой ей становилось неуютно.

— Вы сегодня в ударе, госпожа, — чуть ли не промурлыкала женщина. Она уже подбежала к ней и сняла с неё плащ. Тот растворился в воздухе: Юния сразу перенесла его в прачечную при помощи каких-то своих трюков.

— Спасибо, — сухо ответила Бедствие и села на лавку прямо перед зеркалом. Затем сняла маску одним быстрым движением.

Нет, всё-таки без браслетов она выглядела также, как и с ними. Всё то же округлое лицо, пухлые щёки. В каждой мышце — напряжение. Менялось в ней только две вещи: цвет глаз и волос. Без браслетов они становились темнее. Сейчас, с одним браслетом, её волосы были русыми, а глаза — светло-серыми. А скоро, когда вернётся последний браслет, побелеют окончательно, и она снова станет похожа на альбиноску.

— Вы чем-то недовольны? — Юния наклонилась к ней и тоже посмотрела в зеркало. Да ещё и та улыбнулась самой себе, явно наслаждаясь своими чуть изменёнными чертами.

— Там была не Касси, — медленно прошептала Бедствие.

Из-за того, что она защёлкнула два браслета, воспоминания начали размываться. В голове оставались только далёкие образы, без эмоций, уже без привкуса победы на губах. Она бы разозлилась, да эмоции тоже притупились. Зато теперь она понимала, что делала не так. Как можно она могла бы закончить поединок быстрее и не подставить плечо под удар. Что Аура-то не факт, что поняла, кто перед ней. Она могла сдерживаться просто в силу своей характера, более мягкого, чем у Касси. Прежде чем Бедствие начала обвинять себя в глупости, Юния ответила:

— Значит, выманите её в следующий раз. Времени до «Чёрной луны» ещё полно.

— Я знаю. Не в этом проблема. А в том, кто там был.

Юния коснулась её плеча, и Бедствие невольно вздрогнула. Никакого адреналина в крови не осталось, и теперь боль чувствовалась особенно остро.

— Не думаю, что Аура вам доставит проблемы. Она вас любит, — сказала Юния, не обращая внимания на то, как дёрнулась её начальница.

— Не меня, — отрезала Бедствие. — Селену.

— Конечно, конечно, вы ведь абсолютно разные люди, и ничего общего у вас нет, — секретарша не стала спорить, а просто ещё раз положила руку на её плечо. В зеркале Бедствие увидела, как рука Юнии засветилась пурпурным. Боль отступила, и она наконец-то облегчённо вздохнула.

— Не стоит. Я просто выполняю свою работу, — ответила Юния, когда Бедствие попыталась её поблагодарить.

«Работу», конечно. Будто Бедствие сама её нанимала. Будто «Юния» вовсе не была прикрытием для прошлой главы «Второго закона», которая сымитировала свою смерть, поменяла внешность и теперь для чего-то ходит у Бедствия в прислужницах. Будто Юния — обыкновенный маг, а не какое-то древнее существо со своими интересами, которые, к счастью Бедствия, пока что совпадают с тем, что хочет она. К чему этот маскарад? Бедствие свою маску уже сняла, а Юния всё настаивала, что хочет играть роль её преданной секретарши.

У неё не было сил возмущаться: поединок высосал из неё всё, что можно, и Бедствие уже видела, как вокруг левого запястья формировалась тонкая чёрная полоска последнего браслета. Явно осталось минут семь, не больше. Учёные из правительства бы не назвали этот странный нарост «браслетом», но Бедствие привыкла. Всё-таки, они и правда напоминали браслеты. Точнее, кандалы, как у преступницы, хотя надели их на неё ещё до того, как она встала на эту тёмную дорожку. Можно сказать, кандалы её сделали Бедствием, а не наоборот. Хотя родители что-то, конечно, предполагали. Они бы первые её поймали, если бы сейчас не лежали под землёй.

— Будут ещё распоряжения? — спросила Юния.

— Да, — сразу ответила Бедствие, вспомнив, что забыла сказать. — Нужно завершить приготовления к операции. Ты уже нашла подходящее здание?

Юния улыбнулась и кивнула. Затем махнула рукой, и на её ладони появился силуэт подобранного ей здания, искрящийся разноцветной магией. Ещё и адрес приписала справа. Бедствие кое-как отвела взгляд от оформленных завихрений энергии и сказала:

— Отлично. Распорядись, чтобы поставили противомагические ловушки. Только те, что сработают против Феба. Его нельзя недооценивать.

— Уже, — секретарша недовольно цокнула языком и развеяла иллюзию. — Поставить пыточный стол для Селены?

— Обязательно, — улыбнулась Бедствие. — Я ей напишу, чтобы она ничего не натворила лишнего. А ты проследи за ней.

Юния закатила глаза, а затем прошептала:

— Я и так всегда рядом с вами, госпожа. В любой форме, в какой вы попросите.

— Не время спорить, — отрезала Бедствие. — Закажи такси и придумай историю, где я была всё это время.

Конечно, у Юнии уже всё было готово, Бедствию осталось только защёлкнуть последний браслет и забыть всё, что она делала эти несколько часов на свободе. Она обещала себе не смотреть на руки в этот момент. Не думать, что опять прекращает быть собой, потому что такие мысли вызывают у неё слёзы, которых на лице главы «Второго закона» быть не должно. Но опять она не сдержала данное себе слово. Вот они, слёзы, а вот и комок в горле. Бедствию было противно от самой себя. Она не оправдывала своё имя. Такие, как она, плакать не должны. Такие, как она, должны быть свободны делать всё, что захочется.

— Скоро, моя госпожа, потерпите, — увещевала Юния. — Скоро ваше мучение закончится.

Мир стал чёрно-белым.