Дорогая, я уменьшил... тебя! (гет)

Гермиона задумчиво листала «Англосаксонский магический словарь», пытаясь сопоставить древнеанглийский язык и слова с маленькими завитушками из пергамента.

Дамблдор, или, скорее, его образ, заключённый в портрете, к сожалению, ничем помочь не смог. Старый волшебник ударился в долгие размышления относительно ценности древних построек, а затем напомнил про скрытые угрозы, которые могут хранить в себе ветхие пергаменты и старинная архитектура. И на этом все.

Девушкам не оставалось ничего иного, кроме как извиниться перед директором МакГонагалл за беспокойство и уйти.

Падма, пообещав вернуться завтра, трансгрессировала домой. А Джинни с Гермионой направились в библиотеку.

— Кажется, нашла вот это слово, — потирая глаза, прошептала Уизли, ткнув пальцем в протяжную каракулю с вензелем.

Мадам Пинс, ярая блюстительница тишины в библиотеке, не покинула свой пост даже после войны и сейчас негромко покашливала в глубине гигантского помещения. К счастью, эта часть замка не сильно пострадала от боевых заклинаний. Книги и редкие фолианты мирно продолжали пылиться на полках.

Гермиона оторвала взгляд от «своих» чернильных завитушек и взглянула на подругу. Перед глазами — сухими, словно в них насыпали песок — замаячили отблески свечей, напоминая, что девушки сидят в библиотеке уже не первый час.

— Вот. Кажется, это «трубы», — Джинни подтолкнула свой «Древнеанглийский для начинающих» к Гермионе.

Грейнджер прищурилась, сравнивая символы.

— Похоже на то. Сейчас запишу.

Всякий раз, как девушки находили нечто похожее на «их» слово в словаре, Гермиона скрупулезно это фиксировала.

Джинни устало вздохнула и в который раз потерла глаза.

— Всё, не могу больше, — громко прошептала гриффиндорка. — Давай продолжим завтра? Мама собиралась готовить мясной пудинг с почками. А я такая голодная! И ты давно к нам не заглядывала. Родители будут рады тебя видеть.

Гермиона поджала губы, пытаясь оттереть небольшое чернильное пятнышко с указательного пальца. Ей совсем не хотелось в Нору, отчасти из-за желания поскорее закончить работу с переводом пергамента, отчасти из-за…

— Опять с Роном поругались? — хмыкнула Джинни, приняв долгую паузу за отказ. В надежде побыстрее вернуться домой, девушка начала поспешно скидывать свои немногочисленные вещи в потрепанную сумку.

— Это он поругался со мной. Я здесь не при чем, — ответила Грейнджер и недовольно поморщилась. Пятнышко никак не желало пропадать с пальца.

— Что на этот раз?

— Письмо от Виктора.

Уизли вскинула брови:

— Крама? Вы всё ещё переписываетесь?

Гермиона вздохнула, бросив всяческие попытки очистить руки. В конце концов, ей не привыкать к заляпанным чернилами пальцам. Она смирилась с этим еще на втором курсе. Все-таки, магглы были гениями, изобретя карандаши и шариковые ручки.

— Да не то, чтобы… Уж точно не так, чтобы волноваться об этом! В последний раз мы с Виктором виделись на свадьбе Билла и Флёр, а потом случилось сама знаешь что. Он просто хотел узнать, как у меня дела. Ничего такого! Но Рон решил, что у нас с Виктором бурный тайный роман.

Джинни понимающе кивнула.

— Да, братец у меня болван, что сказать. Ну-у-у, тогда, увидимся завтра?

Гермиона пробормотала «До скорого», и вновь перевела взгляд на пергамент.

Фитиль стоящей рядом свечи тихо затрещал; дверь в библиотеку скрипнула и закрылась, унося за собой звук шагов младшей Уизли. Гермиона осталась сидеть за столом совершенно одна.

* * *

Утреннее солнце застало гриффиндорку врасплох. Ей казалось, что она прикрыла глаза мгновение назад, но наколдованный Темпус твердил об обратном — прошло уже пять часов. Пора идти на завтрак.

МакГонагалл предложила Гермионе и остальным студентам, помогающим с восстановлением замка, остановиться в своих прежних факультетских спальнях, чем девушка не преминула воспользоваться сразу же после ссоры с Роном. Долгие разборки выматывали её, сотрясали и без того пошатнувшуюся нервную систему. Гермиона устала от бесконечных обид, ей просто хотелось немного отдыха. Постоянное напряжение, ожидание; страх, что с её близкими что-то случится; предательство Рона, а затем его возвращение; крестражи; финальная битва…

Всё, что требовалось сейчас Гермионе — немного размеренной жизни, рутины без драм и переживаний. Рон не был плохим, точно нет! Просто он… Он не понимал. Мальчишки практически сразу после финальной битвы нырнули в следующую войну — войну с оставшимися на свободе сторонниками Воландеморта. Поттер считал своим долгом поймать всех до единого, причастных к смертям Люпина, Тонкс, Фреда и остальных. Рон, скорее всего, пошёл за ним по привычке.

Было ли это верным решением, Гермиона не знала. Но участвовать в разборках с кучкой тёмных волшебников ей ой, как не хотелось.

Девушка поправила самую обычную хлопковую блузку и накинула сверху мантию. Июль выдался на редкость холодным.

Волшебная палочка привычно перекочевала с прикроватной тумбочки в карман маггловских джинсов.

Внезапный вкрадчивый стук в окно прервал размышления Гермионы, заставив вздрогнуть от неожиданности. Рука почти привычно дернулась к палочке, но Грейнджер вовремя осеклась. Она в Хогвартсе. И здесь снова безопасно.

На широком подоконном выступе сидела красивая золотистая сипуха и недовольно хлопала крыльями. К ее лапке был привязан небольшой сверток и письмо.

Гриффиндорка поспешно открыла створки окна, впуская птицу в комнату. Сипуха коротко ухнула и мягко опустилась на изножье кровати, которая раньше принадлежала Лаванде. Сова вперилась в Гермиону чёрными глазами; протянула лапку, к которой были привязаны письмо и прямоугольная посылка.

— Секунду, у меня кажется должны были остаться крекеры со вчерашнего ужина… — пробормотала гриффиндорка, растерянно оглядываясь.

Сова снова ухнула, на этот раз недовольно, словно намекая, что она торопится и не ждет угощений.

— Ладно, ладно. Погоди-ка.

Письмо мягко упало на красное покрывало, за ним на кровать приземлился и сверток.

Сипуха хлопнула крыльями и, снова ухнув, вылетела в окно. Гермиона проводила птицу удивлённым взглядом. Какая темпераментная! Интересно, чья? Совы из Министерства, услугами которых в последнее время пользовался Гарри, обычно выглядели более потрепанными и не такими холёными. У Рона по-прежнему был Сычик, но Грейнджер не ждала от парня письма. Уизли не был любителем писанины и всегда недовольно бухтел, когда Аврорат требовал составлять отчеты еженедельных рейдов и патрулей. А сова Виктора и вовсе была чёрной, словно ночь, но и ее гриффиндорка не ждала.

Решив больше не томить себя догадками, Гермиона мельком проверила свёртки, мирно лежащие на кровати, на предмет тёмных заклинаний и проклятий. Ничего. Мысленно упрекнув себя за чрезмерную мнительность, Грейнджер раскрыла письмо.

Дорогая Гермиона!

Надеюсь, я не сильно напугала тебя этим внезапным визитом Мадхав (так зовут сову моих родителей).

К сожалению, я не смогу сегодня помочь в Хогвартсе — директор школы Уагаду наконец-то прислала ответное письмо. Через два часа у нас что-то вроде собеседования (так, кажется, говорят магглы?) по каминной связи, представляешь?!

Но это не столь важно. Отец вчера принес с работы книгу, которую я приложила к письму.

Гермиона мельком взглянула на прямоугольный сверток.

Да, я рассказала родителям о нашей проблеме с фонтаном. Папа очень надеется, что смог помочь. Я знаю, что ты всегда аккуратна с книгами, поэтому попрошу лишь не оставлять ее на солнце. Отец сказал, что фолиант «боится» солнечных лучей. Что бы это значило? Надеюсь, ничего опасного! Так или иначе, я рассчитываю появиться в Хогвартсе через несколько дней, когда утрясу все дела с, полагаю, моими будущими работодателями.

Передавай привет Невиллу и Джинни!

Желаю удачи, Падма.

Гермиона аккуратно сложила письмо. Они никогда не общались с Падмой столь близко. А на четвертом курсе, после всей истерии со Святочным балом и — кто бы мог подумать — дурацким поведением Рона и вовсе сторонились друг друга. Но, признаться, Грейнджер недооценивала близняшек Патил. Во всяком случае, одну из них — так точно.

Взмахом палочки задёрнув тяжёлые шторы, Гермиона осторожными движениями развернула сверток из плотной тёмной бумаги. Внутри действительно была книга. Золотистые буквы на кожаной обложке словно подсвечивались изнутри и гласили:

Древнеанглийский для зодчих. Чертежи, основные понятия и правилаЗанятно.

Не сумев побороть любопытство, Грейнджер приоткрыла фолиант. Настойчивое урчание в животе девушка стоически проигнорировала.

«Мой юный плотник, не спеши

Из древа высечь часть души.

Подумай тщательно и взвесь

Свой путь и каждый шаг!

Лишь тот, чьи помыслы чисты

Создаст алмаз из бересты!»

Гермиона удивленно нахмурилась и пролистала еще несколько страниц.

«Ты видишь камень, то — гранит?

А может, шпат иль малахит?

Твоя задача — не громить,

Позволь рукам ты мастерить!»

Потрясающе. Весь текст был изложен в стихах. Не то, чтобы Грейнджер недолюбливала поэзию — какого бы качества та ни была — просто это было еще одной сложностью на пути к расшифровке пергамента. Вот бы можно было решить все проблемы с фонтаном одним взмахом палочки и простым Репаро! Интересно, и почему именно с ним столько мороки?

Печально вздохнув, Гермиона аккуратно накинула на фолиант красное покрывало. Не хватало еще, чтобы случайно проникнувший в комнату солнечный зайчик спалил книгу до тла или ещё что-нибудь подобное. Магические фолианты, особенно старые, часто имели свои причуды. Раз отец Падмы был так обеспокоен состоянием книги, значит, на то были свои причины.

* * *

— Стихи, серьёзно? — протянула Джинни, разглядывая фолиант.

Гриффиндорки сидели в библиотеке, убедившись, что солнечные лучи полуденного солнца не проникнут к их столу.

— Да, я знаю, это не очень весело, — торопливо покивала Гермиона, аккуратно, но быстро переворачивая плотные страницы. — Однако я тут изучила несколько глав после завтрака и нашла кое-что занятное!

— Не сомневаюсь, — Джинни снова протяжно вздохнула.

Гермиона оставила скептический тон подруги без внимания.

— Вот, посмотри, — Грейнджер ткнула пальцем в рисунок чего-то, отдалённо напоминающего купол. — Это называется «тромп».

— М-м-м, похоже, скорее, на губную помаду.

Гермиона нахмурилась. И правда, немного похоже.

— И что нам это даёт? — подняла брови Уизли.

— Сравни вот с этим.

Грейнджер развернула древний пергамент с чертежом фонтана. Заляпанный засохшими чернилами палец легким движением скользнул по рисунку.

— Вот, здесь что-то похожее, и, посмотри-ка указания! «Прежде чем приступить к…», дальше какое-то слово, которое мы еще не разобрали «…подпружных арок…». Видишь?

Джинни наклонилась чуть ближе. Выглядела она при этом не слишком впечатленной.

— Да, наверное. Но с чего ты взяла, что это тот самый торб?

— Тромп. И нет, это не…

Дверь в библиотеку внезапно громко хлопнула, тут же переполошив мадам Пинс:

— Молодой человек, Вы, между прочим, в библиотеке!

Ответом женщине служил лишь быстрый звук шагов, стремительно приближающихся к месту, где, обложившись своими вещами, сидели гриффиндорки.

Вскоре из-за длинного стеллажа вынырнул Малфой, едва не промчавшись мимо девушек.

— Уизли! — скривился слизеринец, проигнорировав присутствие Гермионы. — МакГонагалл отправила меня к тебе, сказала, чтобы я тебе чем-то помог.

— Директор МакГонагалл, — нахмурилась Грейнджер, инстинктивно подтягивая древний фолиант ближе к себе.

Малфой вновь проигнорировал Гермиону и, сложив руки на груди, выжидающе уставился на Джинни.

— Э-э-эм, — глубокомысленно протянула Уизли. — Ну, ты мне сильно поможешь, если уберешь свою уже-не-аристократическую задницу из моего поля зрения, Малфой.

— Понравилась моя задница? — неприятно хмыкнул блондин. — Надоело рассматривать тощую пятую точку шрамоголового? Извини, Уизлиэтта, здесь тебе ничего не светит. И, кстати, насчет аристократичности ты ошиблась: даже несмотря на то, что отец в Азкабане, моя семья все ещё влиятельнее и богаче, чем твоя. Всё ещё ютитесь в своём сарае, который по ошибке называете домом? Или Поттер расщедрился и подарил конуру?

Гермиона нахмурилась:

— Проваливай, Малфой. Если хочешь кому-то помочь — помоги Невиллу. Он должен быть во внутреннем дворе.

Слизеринец закатил глаза и громко цокнул языком. Всем своим видом он явно демонстрировал свое абсолютное нежелание помогать вообще кому-либо в этой жизни.

— К твоему сведению, гр… Грейнджер, я и помогал ему всё утро. Но Долгопупса срочно вызвали в Мунго, какая неприятность.

Малфой скривил губы в подобии сочувствующей улыбки, хотя глаза его, серые и холодные, словно противный осенний дождь, не выражали ровным счетом ничего.

Джинни нахмурилась. Они с Гермионой явно подумали об одном и том же: маме Невилла, вероятно, стало хуже. А что, если она?..

— Ну так что? — недовольно протянул Малфой, небрежно облокотившись о высокую спинку стула.

— Ты знаешь древнеанглийский? — внезапно спросила Гермиона.

Слизеринец от неожиданности, кажется, поперхнулся, уставившись на гриффиндорку.

— Тебе, Грейнджер, тоже не помешало бы наведаться в Мунго. Древнеанглийский? Ты совсем спятила?!

Гермиона пожала плечами:

— Это вас, аристократов, с рождения учат всякой ерунде. Кто знает, может, и древнеанглийский ты знаешь с пелёнок.

Малфой поморщился, будто гриффиндорка сказала несусветную глупость.

— Ну, если для тебя ерунда — это основы дипломатии и этикета… Знаешь что такое этикет, Уизли? — Малфой снова перевел взгляд на Джинни, гаденько усмехаясь.

Рыжеволосая волшебница отвернулась от слизеринца и, невозмутимо подвинув к себе ветхий пергамент, всем своим видом дала понять, что продолжение разговора ее совершенно не интересует.

Малфой, впрочем, уходить никуда не собирался. Он небрежно откинул полы наверняка дорогостоящей мантии, и схватил со стола пергамент с заметками Гермионы.

— Отдай немедленно! — возмутилась Грейнджер, безуспешно пытаясь выхватить свои рукописи из тонких бледных пальцев.

— Что за чушь? — поморщился Малфой, пробегая глазами по тексту.

— То, в чем ты, совершенно очевидно, не разбираешься! — прошипела Гермиона, вставая со своего места.

— А это еще что? Сборник детских стишков? — отшвырнув от себя пергамент, Малфой заглянул в фолиант, присланный отцом Падмы.

— Молодые люди! Это библиотека, а не… а не публичный дом!

Голос мадам Пинс угрожающе зазвенел за спиной у девушек, заставляя тех вздрогнуть от неожиданности. Даже Малфой, казалось, на секунду растерял свою спесь.

— Я вынуждена попросить вас покинуть зал! — нахмурилась библиотекарь, взмахом палочки возвращая принадлежащие замку книги на полки. — Всех троих!

Джинни и Гермиона возмущённо открыли рты. Чёртов Малфой, как он умудрялся вечно всё испортить?

Быстро покидав свои вещи в сумки (Гермиона при этом аккуратно положила фолиант на самое дно) гриффиндорки, под строгим взглядом мадам Пинс, поплелись к выходу. Малфой, судя по отчетливому звуку шагов, маячил за их спинами.

— Доволен, придурок? — прошипела Джинни, когда все трое вышли в просторный холл замка. Её рыжие волосы, казалось, излучали жар, подобно языкам пламени оплетая лицо.

Малфоя, впрочем, грозный вид девушки не впечатлил. Он лишь невозмутимо пожал плечами.

— Если бы вы не выпендривались, она бы вас не выгнала.

— Иди уже куда шёл, Малфой, — закатила глаза Гермиона, мягко толкая Джинни под локоть.

— Так я и шёл к вам, Грейнджер, забыла? Или из-за частого общения с семейством Уизли окончательно растеряла мозги?

Малфой стряхнул невидимую пылинку с мантии и выжидающе посмотрел на гриффиндорок. Вот ведь репей приставучий!

— Ещё одно слово, хорёк, и помогать ты будешь сам себе, — Джинни угрожающе стиснула палочку.

— Да брось, Уизлиэтта, — слизеринец закатил глаза. — Ты не станешь меня убивать, нам же ещё вместе учиться.

— Если бы твои родители не пытались весь предыдущий год сделать из тебя и твоих дружков убийц, может быть ты бы и окончил школу вовремя, — издевательски пропела Джинни и, отвернувшись, зашагала к выходу из замка. Ее волосы все ещё сияли рыжими всполохами.

— М-да, бедный Поттер, — пробормотал себе под нос Малфой, ни к кому конкретному, казалось, не обращаясь.

Гермиона поспешила следом за подругой, решив никак не комментировать последние слова слизеринца.

Тот, впрочем, вновь увязался за ней.