Дорогая, я уменьшил... тебя! (гет)

«Сенсационное заявление директора школы Хогвартс Минервы МакГонагалл: дети Пожирателей Смерти продолжат обучение по стандартной программе сразу же после восстановления замка. Напомним, что спустя два месяца после разгрома мага, именующего себя Тёмным Лордом, волшебное сообщество, наконец, задышало полной грудью. Сторонники Того-Кого-Нельзя-Называть отбывают наказание в Азкабане, но так ли чисты помыслы их отпрысков? Министерство выражает крайнюю обеспокоенность безопасностью студентов, которым предстоит провести учебный семестр бок о бок с детьми опасных преступников. Читайте продолжение на странице 8».

Гермиона свернула газету и аккуратно положила ее рядом с пустой тарелкой. «Ежедневный пророк», как и следовало ожидать, сел на любимого конька — полоскал Хогвартс. Не то, чтобы Гермиона сама была вне себя от радости, узнав, что Теодор Нотт, Грегори Гойл и Драко Малфой решили продолжить обучение, но… Судить детей по поступкам их родителей?

Хотя о чём это она?! Все они — полные задницы, даже несмотря на, кажущуюся добровольной, помощь в восстановлении замка. Хоть кислые физиономии Малфоя и Гойла, мелькающие то тут, то там — в коридорах и во дворе школы — явно твердили об обратном. Впрочем, какой выбор у них был?

Тряхнув кудрявой головой, девушка поднялась из-за стола и решительно направилась к выходу из Большого зала. Сегодня предстоял особенно трудный день: возвращение былой красоты балюстраде на мосту, разрушенном великанами.

* * *

Работа возле виадука уже кипела полным ходом. Миранда Дженкинс — пятикурсница-пуффендуйка — помогала профессору Стебель разнимать побеги ползучей лианы. Несколько домовых эльфов в накидках с гербом Хогвартса пытались приладить статуе горгульи голову. Четыре, судя по нашивкам на мантиях, министерских работника разглядывали зияющую в середине моста дыру. Неподалеку от них Невилл Долгопупс, направляя палочку на крупные куски замшелого камня, бормотал:

— Вингардиум Левиоса!

Булыжники послушно отрывались от земли и плыли по указанию палочки в сторону полуразрушенной стены Внутреннего двора.

Рядом с Невиллом что-то бурно обсуждали Джинни Уизли и Падма Патил, периодически сверяясь с каким-то потрепанным пергаментом. Завидев Гермиону, младшая Уизли радостно улыбнулась и махнула рукой, подзывая подойти ближе.

— Привет! — сказала Грейнджер, поравнявшись с девушками. Джинни, официально окончившая шестой курс, была зачислена на седьмой, вместе с Гермионой. Падма же, завершившая обучение во времена правления директора Снейпа, периодически появлялась в Хогвартсе, помогая восстановить его величие. — Не видела вас в Большом зале. Давно вы тут?

— Я трансгрессировала где-то час назад, — ответила Патил. — Директор вернула антитрансгрессионный барьер вокруг школы. Пришлось прогуляться от главных ворот замка.

— Хорошо, что камины не заблокированы, — поморщилась Джинни, отбрасывая назад выбившийся из косы рыжий локон. — Ненавижу трансгрессировать. Ощущений, что меня проталкивают через игольное ушко, мне хватило на десять лет вперёд ещё во время экзаменов по трансгрессии. Будь моя воля, я бы прилетела на метле, но от Норы далековато.

Гермиона хихикнула:

— Говоришь прямо как Гарри. Кстати, как он там? Мы не виделись, кажется, целую вечность.

Действительно, Поттер прислал ей короткое письмо неделю назад и на этом их общение сошло на нет. Гермионе не то, чтобы было обидно, просто они ведь всё ещё друзья, правда?..

— И тебя это удивляет? У него на меня-то не хватает времени, а я, между прочим, его невеста, — фыркнула Джинни. — В Аврорате завал, пытаются отыскать всех сторонников Воландеморта в кратчайшие сроки.

Падма, услышав имя тёмного мага, вздрогнула, но тут же попыталась замаскировать это движение, неловко поправив волосы. Удивительно, что даже после смерти Тёмного Лорда, люди продолжали его бояться. Наверное, так будет всегда, даже спустя десять или двадцать лет.

— «Ежедневный пророк» пишет… — начала, было, Гермиона, но Джинни, снова фыркнув, её перебила.

— «Ежедневный пророк» пишет чушь! Пока положение Кингсли на посту Министра Магии шаткое, он не может повлиять на эту идиотку Скитер и её пасквили. Ты видела, что она написала про Снейпа? Целая книга! Гарри был в ярости.

— Это которая «Сволочь или святой»? Моя мама читала, — сказала Падма.

— Моя тоже, — закатила глаза Уизли. — Это помогало ей отвлечься от…

Девушка запнулась, резко теряя пыл. Её лицо словно по мановению палочки вмиг осунулось, а глаза, ярко-карие, потемнели до почти чёрных.

— А чем вы, кстати, тут занимаетесь? — быстро спросила Гермиона.

Джинни пропустила вопрос мимо ушей, и Патил, кинув обеспокоенный взгляд на подругу, ответила, протянув Гермионе пергамент:

— Пытаемся решить, с какой стороны подступиться к фонтану во дворе Часовой башни. МакГонагалл дала чертеж, но ему лет столько же, сколько и Основателям, так что…

— Так что мы ни драккла не поняли, — стряхнув с себя оцепенение, пробормотала Джинни. Её глаза все еще казались потухшими. Они никогда не обсуждали гибель Фреда, но Гермиона не сомневалась, что боль от утраты теперь будет сопровождать всё семейство Уизли.

— Древние Руны? — предположила Грейнджер, разворачивая пергамент.

— Хуже, — закатила глаза Падма. — Древнеанглийский.

— Заклинание перевода? — предположила Гермиона.

Джинни покачала головой.

— Как бы этот трухлявый пергамент не рассыпался от заклинаний. Профессор МакГонагалл попросила использовать альтернативные источники, вроде словаря. Всё-таки реликвия времен основателей и бла-бла-бла.

Грейнджер кивнула. Текст действительно был сложным — отчасти из-за древнего наречия, отчасти из-за витиеватого почерка. Впрочем, сам рисунок фонтана был вполне сносным: красивые каменные статуи орлов, поедающих змей, резные тонкие колонны и треугольный высокий свод.

— Обычным Репаро не обойдёшься, нужно восстанавливать поэтапно, — резюмировала Падма, забирая из рук Гермионы пергамент. — А мне всегда так нравился этот фонтан!

Гриффиндорки согласно покивали.

— Ну, раз пока что никаких идей нет, предлагаю помочь Невиллу, — аккуратно свернув пергамент, объявила Падма.

Гермиона с готовностью достала волшебную палочку:

— Согласна. А потом можно посетить…

—… библиотеку! — хмыкнула Джинни, тут же поймав на себе недовольный взгляд Гермионы.

— Вообще-то я хотела предложить сходить к портрету Дамблдора. Вы же в курсе, что он владел несколькими языками? Кто знает, может, древнеанглийский входит в их число и директор… бывший директор что-то посоветует.

Падма с Джинни переглянувшись, пожали плечами. Этот вариант им в голову не приходил. А ведь действительно, Дамблдор мог что-то подсказать! Хотя надежды на то, что МакГонагалл не воспользовалась бы помощью портрета сама было не много.

* * *

Спустя несколько часов «плодотворной» — как показалось Гермионе — и «жутко нудной» — как заявила Джинни — работы, девушки решили сделать перерыв на обед.

Большой Зал был полностью отреставрирован. Даже волшебный потолок мирно отображал голубое небо с маленькими пуховыми облаками.

— Чем планируешь заниматься дальше, Падма? — поинтересовалась Гермиона, аккуратно положив на тарелку пастуший пирог.

Патил скромно улыбнулась. Милые ямочки на ее щеках стали еще заметнее.

— Хочу стать преподавателем. Я уже направила запрос на стажировку в несколько магических школ. Хогвартс, разумеется, входит в их число. Профессор МакГонагалл обещала подумать, как только у нее найдется время.

— Серьёзно? — воскликнула Джинни. — Я умру от диссонанса, если ты будешь у нас преподавать. Кстати, что за предмет?

Падма покачала головой.

— Вряд ли мне позволят вести старшие курсы, скорее всего доверят только первый или второй. А предмет, — девушка слегка поперхнулась, — зельеварение.

Джинни выдала короткое «Оу, круто», и перевела взгляд в свою тарелку. Очевидно, что зельеварение не интересовало ее ровным счетом никак.

— Здорово, — искренне улыбнулась Гермиона. — Уверена, директор МакГонагалл будет только рада. Замену, кхм, профессору Снейпу не нашли?

Падма пожала плечами:

— Профессор Слагхорн, кажется, был не против. Хотелось бы, конечно, остаться в Хогвартсе, но если не получится здесь, то Уагаду или Колдовстворец…

— Но это же так далеко! — воскликнула Джинни, звякнув кубком с тыквенным соком об тарелку.

Гермиона покачала головой:

— Россия не так уж и далеко, а в Африке как раз специализируются на Зельеварении и Алхимии. А в Хогвартс Падма всегда успеет вернуться. Помнится, Гарри рассказывал, что профессор Слагхорн был не в восторге от перспективы преподавания. Вряд ли он согласится на полную ставку.

Падма на это лишь пожала плечами.

Преподаватель… Как неожиданно! Гермиона задумчиво осмотрела зал. Она была действительно удивлена, услышав, что когтевранка намеревалась стать учителем. Патил являлась одной из немногих выпускниц этого года, кто сдал Ж.А.Б.А. на все «Превосходно». Любые двери самых высокооплачиваемых должностей были для неё открыты. Но она выбрала столь неочевидный вариант. Грейнджер бы меньше удивилась, узнав, что Падма хочет стать Министром Магии.

— А как дела у Парвати? — вспомнив про другую близняшку Патил, спросила Гермиона. Они никогда не были друзьями, несмотря на то, что на протяжение шести лет приходились друг другу соседками по комнате. Парвати дружила с Лавандой Браун, а для Гермионы данный показатель являлся клеймом, указывающим на не самого далекого человека. Девушка понимала, что такое мнение несправедливо, но ничего не могла с собой поделать. Давняя злость и обида на Лаванду и Рона… Грейнджер стиснула зубы.

Падма мягко улыбнулась, аккуратно отрезая маленький кусочек пирога.

— Она хочет стать целителем. Уже подала заявку в больницу Святого Мунго!

Джинни удивленно моргнула:

— Серьёзно? Но почему?

Когтевранка протяжно вздохнула. Видимо, эту тему ей ворошить не слишком-то хотелось. Тёмные брови сошлись на переносице, словно девушка решала, посвящать ли Джинни и Гермиону в чужую тайну.

— В общем… они с Невиллом в прошлом, то есть в этом учебном году, проводили довольно много времени вместе, и… вы же знаете, ну-у-у, про его родителей?

Гриффиндорки дружно кивнули. Родители Невилла пребывали в Отделении недугов от заклинаний Святого Мунго. Их палата — палата для душевнобольных — находилась на пятом этаже. Гарри, Рон и Гермиона узнали об этом на пятом курсе, когда навещали мистера Уизли в больнице.

— Да, вот, — Падма неловко запнулась, — маме Невилла — Алисе — стало хуже. Не понятно толком, почему и из-за чего это произошло, но… целители считают, что её мозг, как бы это сказать, начал плавиться.

Патил вздохнула и скомкала длинными пальцами салфетку.

— И Парвати решила, что хочет помочь? — понимающе кивнула Гермиона. — Это, хм, похвально.

Джинни согласно закивала:

— Папа сказал, что в Мунго не хватает рук. До того, как Гарри прикончил Воландеморта их и так не хватало, а сейчас все и вовсе отчего-то решили поувольняться.

— Да, Парвати упоминала что-то подобное, — протянула Падма и на этом их разговор, равно как и обед, был окончен.

Им предстояло ещё много работы.

Гермиона задумчиво листала «Англосаксонский магический словарь», пытаясь сопоставить древнеанглийский язык и слова с маленькими завитушками из пергамента.

Дамблдор, или, скорее, его образ, заключённый в портрете, к сожалению, ничем помочь не смог. Старый волшебник ударился в долгие размышления относительно ценности древних построек, а затем напомнил про скрытые угрозы, которые могут хранить в себе ветхие пергаменты и старинная архитектура. И на этом все.

Девушкам не оставалось ничего иного, кроме как извиниться перед директором МакГонагалл за беспокойство и уйти.

Падма, пообещав вернуться завтра, трансгрессировала домой. А Джинни с Гермионой направились в библиотеку.

— Кажется, нашла вот это слово, — потирая глаза, прошептала Уизли, ткнув пальцем в протяжную каракулю с вензелем.

Мадам Пинс, ярая блюстительница тишины в библиотеке, не покинула свой пост даже после войны и сейчас негромко покашливала в глубине гигантского помещения. К счастью, эта часть замка не сильно пострадала от боевых заклинаний. Книги и редкие фолианты мирно продолжали пылиться на полках.

Гермиона оторвала взгляд от «своих» чернильных завитушек и взглянула на подругу. Перед глазами — сухими, словно в них насыпали песок — замаячили отблески свечей, напоминая, что девушки сидят в библиотеке уже не первый час.

— Вот. Кажется, это «трубы», — Джинни подтолкнула свой «Древнеанглийский для начинающих» к Гермионе.

Грейнджер прищурилась, сравнивая символы.

— Похоже на то. Сейчас запишу.

Всякий раз, как девушки находили нечто похожее на «их» слово в словаре, Гермиона скрупулезно это фиксировала.

Джинни устало вздохнула и в который раз потерла глаза.

— Всё, не могу больше, — громко прошептала гриффиндорка. — Давай продолжим завтра? Мама собиралась готовить мясной пудинг с почками. А я такая голодная! И ты давно к нам не заглядывала. Родители будут рады тебя видеть.

Гермиона поджала губы, пытаясь оттереть небольшое чернильное пятнышко с указательного пальца. Ей совсем не хотелось в Нору, отчасти из-за желания поскорее закончить работу с переводом пергамента, отчасти из-за…

— Опять с Роном поругались? — хмыкнула Джинни, приняв долгую паузу за отказ. В надежде побыстрее вернуться домой, девушка начала поспешно скидывать свои немногочисленные вещи в потрепанную сумку.

— Это он поругался со мной. Я здесь не при чем, — ответила Грейнджер и недовольно поморщилась. Пятнышко никак не желало пропадать с пальца.

— Что на этот раз?

— Письмо от Виктора.

Уизли вскинула брови:

— Крама? Вы всё ещё переписываетесь?

Гермиона вздохнула, бросив всяческие попытки очистить руки. В конце концов, ей не привыкать к заляпанным чернилами пальцам. Она смирилась с этим еще на втором курсе. Все-таки, магглы были гениями, изобретя карандаши и шариковые ручки.

— Да не то, чтобы… Уж точно не так, чтобы волноваться об этом! В последний раз мы с Виктором виделись на свадьбе Билла и Флёр, а потом случилось сама знаешь что. Он просто хотел узнать, как у меня дела. Ничего такого! Но Рон решил, что у нас с Виктором бурный тайный роман.

Джинни понимающе кивнула.

— Да, братец у меня болван, что сказать. Ну-у-у, тогда, увидимся завтра?

Гермиона пробормотала «До скорого», и вновь перевела взгляд на пергамент.

Фитиль стоящей рядом свечи тихо затрещал; дверь в библиотеку скрипнула и закрылась, унося за собой звук шагов младшей Уизли. Гермиона осталась сидеть за столом совершенно одна.

* * *

Утреннее солнце застало гриффиндорку врасплох. Ей казалось, что она прикрыла глаза мгновение назад, но наколдованный Темпус твердил об обратном — прошло уже пять часов. Пора идти на завтрак.

МакГонагалл предложила Гермионе и остальным студентам, помогающим с восстановлением замка, остановиться в своих прежних факультетских спальнях, чем девушка не преминула воспользоваться сразу же после ссоры с Роном. Долгие разборки выматывали её, сотрясали и без того пошатнувшуюся нервную систему. Гермиона устала от бесконечных обид, ей просто хотелось немного отдыха. Постоянное напряжение, ожидание; страх, что с её близкими что-то случится; предательство Рона, а затем его возвращение; крестражи; финальная битва…

Всё, что требовалось сейчас Гермионе — немного размеренной жизни, рутины без драм и переживаний. Рон не был плохим, точно нет! Просто он… Он не понимал. Мальчишки практически сразу после финальной битвы нырнули в следующую войну — войну с оставшимися на свободе сторонниками Воландеморта. Поттер считал своим долгом поймать всех до единого, причастных к смертям Люпина, Тонкс, Фреда и остальных. Рон, скорее всего, пошёл за ним по привычке.

Было ли это верным решением, Гермиона не знала. Но участвовать в разборках с кучкой тёмных волшебников ей ой, как не хотелось.

Девушка поправила самую обычную хлопковую блузку и накинула сверху мантию. Июль выдался на редкость холодным.

Волшебная палочка привычно перекочевала с прикроватной тумбочки в карман маггловских джинсов.

Внезапный вкрадчивый стук в окно прервал размышления Гермионы, заставив вздрогнуть от неожиданности. Рука почти привычно дернулась к палочке, но Грейнджер вовремя осеклась. Она в Хогвартсе. И здесь снова безопасно.

На широком подоконном выступе сидела красивая золотистая сипуха и недовольно хлопала крыльями. К ее лапке был привязан небольшой сверток и письмо.

Гриффиндорка поспешно открыла створки окна, впуская птицу в комнату. Сипуха коротко ухнула и мягко опустилась на изножье кровати, которая раньше принадлежала Лаванде. Сова вперилась в Гермиону чёрными глазами; протянула лапку, к которой были привязаны письмо и прямоугольная посылка.

— Секунду, у меня кажется должны были остаться крекеры со вчерашнего ужина… — пробормотала гриффиндорка, растерянно оглядываясь.

Сова снова ухнула, на этот раз недовольно, словно намекая, что она торопится и не ждет угощений.

— Ладно, ладно. Погоди-ка.

Письмо мягко упало на красное покрывало, за ним на кровать приземлился и сверток.

Сипуха хлопнула крыльями и, снова ухнув, вылетела в окно. Гермиона проводила птицу удивлённым взглядом. Какая темпераментная! Интересно, чья? Совы из Министерства, услугами которых в последнее время пользовался Гарри, обычно выглядели более потрепанными и не такими холёными. У Рона по-прежнему был Сычик, но Грейнджер не ждала от парня письма. Уизли не был любителем писанины и всегда недовольно бухтел, когда Аврорат требовал составлять отчеты еженедельных рейдов и патрулей. А сова Виктора и вовсе была чёрной, словно ночь, но и ее гриффиндорка не ждала.

Решив больше не томить себя догадками, Гермиона мельком проверила свёртки, мирно лежащие на кровати, на предмет тёмных заклинаний и проклятий. Ничего. Мысленно упрекнув себя за чрезмерную мнительность, Грейнджер раскрыла письмо.

Дорогая Гермиона!

Надеюсь, я не сильно напугала тебя этим внезапным визитом Мадхав (так зовут сову моих родителей).

К сожалению, я не смогу сегодня помочь в Хогвартсе — директор школы Уагаду наконец-то прислала ответное письмо. Через два часа у нас что-то вроде собеседования (так, кажется, говорят магглы?) по каминной связи, представляешь?!

Но это не столь важно. Отец вчера принес с работы книгу, которую я приложила к письму.

Гермиона мельком взглянула на прямоугольный сверток.

Да, я рассказала родителям о нашей проблеме с фонтаном. Папа очень надеется, что смог помочь. Я знаю, что ты всегда аккуратна с книгами, поэтому попрошу лишь не оставлять ее на солнце. Отец сказал, что фолиант «боится» солнечных лучей. Что бы это значило? Надеюсь, ничего опасного! Так или иначе, я рассчитываю появиться в Хогвартсе через несколько дней, когда утрясу все дела с, полагаю, моими будущими работодателями.

Передавай привет Невиллу и Джинни!

Желаю удачи, Падма.

Гермиона аккуратно сложила письмо. Они никогда не общались с Падмой столь близко. А на четвертом курсе, после всей истерии со Святочным балом и — кто бы мог подумать — дурацким поведением Рона и вовсе сторонились друг друга. Но, признаться, Грейнджер недооценивала близняшек Патил. Во всяком случае, одну из них — так точно.

Взмахом палочки задёрнув тяжёлые шторы, Гермиона осторожными движениями развернула сверток из плотной тёмной бумаги. Внутри действительно была книга. Золотистые буквы на кожаной обложке словно подсвечивались изнутри и гласили:

Древнеанглийский для зодчих. Чертежи, основные понятия и правилаЗанятно.

Не сумев побороть любопытство, Грейнджер приоткрыла фолиант. Настойчивое урчание в животе девушка стоически проигнорировала.

«Мой юный плотник, не спеши

Из древа высечь часть души.

Подумай тщательно и взвесь

Свой путь и каждый шаг!

Лишь тот, чьи помыслы чисты

Создаст алмаз из бересты!»

Гермиона удивленно нахмурилась и пролистала еще несколько страниц.

«Ты видишь камень, то — гранит?

А может, шпат иль малахит?

Твоя задача — не громить,

Позволь рукам ты мастерить!»

Потрясающе. Весь текст был изложен в стихах. Не то, чтобы Грейнджер недолюбливала поэзию — какого бы качества та ни была — просто это было еще одной сложностью на пути к расшифровке пергамента. Вот бы можно было решить все проблемы с фонтаном одним взмахом палочки и простым Репаро! Интересно, и почему именно с ним столько мороки?

Печально вздохнув, Гермиона аккуратно накинула на фолиант красное покрывало. Не хватало еще, чтобы случайно проникнувший в комнату солнечный зайчик спалил книгу до тла или ещё что-нибудь подобное. Магические фолианты, особенно старые, часто имели свои причуды. Раз отец Падмы был так обеспокоен состоянием книги, значит, на то были свои причины.

* * *

— Стихи, серьёзно? — протянула Джинни, разглядывая фолиант.

Гриффиндорки сидели в библиотеке, убедившись, что солнечные лучи полуденного солнца не проникнут к их столу.

— Да, я знаю, это не очень весело, — торопливо покивала Гермиона, аккуратно, но быстро переворачивая плотные страницы. — Однако я тут изучила несколько глав после завтрака и нашла кое-что занятное!

— Не сомневаюсь, — Джинни снова протяжно вздохнула.

Гермиона оставила скептический тон подруги без внимания.

— Вот, посмотри, — Грейнджер ткнула пальцем в рисунок чего-то, отдалённо напоминающего купол. — Это называется «тромп».

— М-м-м, похоже, скорее, на губную помаду.

Гермиона нахмурилась. И правда, немного похоже.

— И что нам это даёт? — подняла брови Уизли.

— Сравни вот с этим.

Грейнджер развернула древний пергамент с чертежом фонтана. Заляпанный засохшими чернилами палец легким движением скользнул по рисунку.

— Вот, здесь что-то похожее, и, посмотри-ка указания! «Прежде чем приступить к…», дальше какое-то слово, которое мы еще не разобрали «…подпружных арок…». Видишь?

Джинни наклонилась чуть ближе. Выглядела она при этом не слишком впечатленной.

— Да, наверное. Но с чего ты взяла, что это тот самый торб?

— Тромп. И нет, это не…

Дверь в библиотеку внезапно громко хлопнула, тут же переполошив мадам Пинс:

— Молодой человек, Вы, между прочим, в библиотеке!

Ответом женщине служил лишь быстрый звук шагов, стремительно приближающихся к месту, где, обложившись своими вещами, сидели гриффиндорки.

Вскоре из-за длинного стеллажа вынырнул Малфой, едва не промчавшись мимо девушек.

— Уизли! — скривился слизеринец, проигнорировав присутствие Гермионы. — МакГонагалл отправила меня к тебе, сказала, чтобы я тебе чем-то помог.

— Директор МакГонагалл, — нахмурилась Грейнджер, инстинктивно подтягивая древний фолиант ближе к себе.

Малфой вновь проигнорировал Гермиону и, сложив руки на груди, выжидающе уставился на Джинни.

— Э-э-эм, — глубокомысленно протянула Уизли. — Ну, ты мне сильно поможешь, если уберешь свою уже-не-аристократическую задницу из моего поля зрения, Малфой.

— Понравилась моя задница? — неприятно хмыкнул блондин. — Надоело рассматривать тощую пятую точку шрамоголового? Извини, Уизлиэтта, здесь тебе ничего не светит. И, кстати, насчет аристократичности ты ошиблась: даже несмотря на то, что отец в Азкабане, моя семья все ещё влиятельнее и богаче, чем твоя. Всё ещё ютитесь в своём сарае, который по ошибке называете домом? Или Поттер расщедрился и подарил конуру?

Гермиона нахмурилась:

— Проваливай, Малфой. Если хочешь кому-то помочь — помоги Невиллу. Он должен быть во внутреннем дворе.

Слизеринец закатил глаза и громко цокнул языком. Всем своим видом он явно демонстрировал свое абсолютное нежелание помогать вообще кому-либо в этой жизни.

— К твоему сведению, гр… Грейнджер, я и помогал ему всё утро. Но Долгопупса срочно вызвали в Мунго, какая неприятность.

Малфой скривил губы в подобии сочувствующей улыбки, хотя глаза его, серые и холодные, словно противный осенний дождь, не выражали ровным счетом ничего.

Джинни нахмурилась. Они с Гермионой явно подумали об одном и том же: маме Невилла, вероятно, стало хуже. А что, если она?..

— Ну так что? — недовольно протянул Малфой, небрежно облокотившись о высокую спинку стула.

— Ты знаешь древнеанглийский? — внезапно спросила Гермиона.

Слизеринец от неожиданности, кажется, поперхнулся, уставившись на гриффиндорку.

— Тебе, Грейнджер, тоже не помешало бы наведаться в Мунго. Древнеанглийский? Ты совсем спятила?!

Гермиона пожала плечами:

— Это вас, аристократов, с рождения учат всякой ерунде. Кто знает, может, и древнеанглийский ты знаешь с пелёнок.

Малфой поморщился, будто гриффиндорка сказала несусветную глупость.

— Ну, если для тебя ерунда — это основы дипломатии и этикета… Знаешь что такое этикет, Уизли? — Малфой снова перевел взгляд на Джинни, гаденько усмехаясь.

Рыжеволосая волшебница отвернулась от слизеринца и, невозмутимо подвинув к себе ветхий пергамент, всем своим видом дала понять, что продолжение разговора ее совершенно не интересует.

Малфой, впрочем, уходить никуда не собирался. Он небрежно откинул полы наверняка дорогостоящей мантии, и схватил со стола пергамент с заметками Гермионы.

— Отдай немедленно! — возмутилась Грейнджер, безуспешно пытаясь выхватить свои рукописи из тонких бледных пальцев.

— Что за чушь? — поморщился Малфой, пробегая глазами по тексту.

— То, в чем ты, совершенно очевидно, не разбираешься! — прошипела Гермиона, вставая со своего места.

— А это еще что? Сборник детских стишков? — отшвырнув от себя пергамент, Малфой заглянул в фолиант, присланный отцом Падмы.

— Молодые люди! Это библиотека, а не… а не публичный дом!

Голос мадам Пинс угрожающе зазвенел за спиной у девушек, заставляя тех вздрогнуть от неожиданности. Даже Малфой, казалось, на секунду растерял свою спесь.

— Я вынуждена попросить вас покинуть зал! — нахмурилась библиотекарь, взмахом палочки возвращая принадлежащие замку книги на полки. — Всех троих!

Джинни и Гермиона возмущённо открыли рты. Чёртов Малфой, как он умудрялся вечно всё испортить?

Быстро покидав свои вещи в сумки (Гермиона при этом аккуратно положила фолиант на самое дно) гриффиндорки, под строгим взглядом мадам Пинс, поплелись к выходу. Малфой, судя по отчетливому звуку шагов, маячил за их спинами.

— Доволен, придурок? — прошипела Джинни, когда все трое вышли в просторный холл замка. Её рыжие волосы, казалось, излучали жар, подобно языкам пламени оплетая лицо.

Малфоя, впрочем, грозный вид девушки не впечатлил. Он лишь невозмутимо пожал плечами.

— Если бы вы не выпендривались, она бы вас не выгнала.

— Иди уже куда шёл, Малфой, — закатила глаза Гермиона, мягко толкая Джинни под локоть.

— Так я и шёл к вам, Грейнджер, забыла? Или из-за частого общения с семейством Уизли окончательно растеряла мозги?

Малфой стряхнул невидимую пылинку с мантии и выжидающе посмотрел на гриффиндорок. Вот ведь репей приставучий!

— Ещё одно слово, хорёк, и помогать ты будешь сам себе, — Джинни угрожающе стиснула палочку.

— Да брось, Уизлиэтта, — слизеринец закатил глаза. — Ты не станешь меня убивать, нам же ещё вместе учиться.

— Если бы твои родители не пытались весь предыдущий год сделать из тебя и твоих дружков убийц, может быть ты бы и окончил школу вовремя, — издевательски пропела Джинни и, отвернувшись, зашагала к выходу из замка. Ее волосы все ещё сияли рыжими всполохами.

— М-да, бедный Поттер, — пробормотал себе под нос Малфой, ни к кому конкретному, казалось, не обращаясь.

Гермиона поспешила следом за подругой, решив никак не комментировать последние слова слизеринца.

Тот, впрочем, вновь увязался за ней.

Солнце уже вовсю освещало обломки старого фонтана, словно нарочно озаряя ярким светом битые края чаши и сломанные колонны.

Джинни, убежавшая далеко вперед, уже поджидала подругу возле полуразрушенной статуи орла. Завидев бледную физиономию Малфоя, маячевшего за спиной Гермионы, Уизли сморщила веснушчатый нос.

— Что ты прицепился как клещ? — взвилась Джинни, как только ребята подошли к фонтану. — Займись уже делом, желательно так, чтобы мы тебя не видели!

Малфой закатил глаза.

— Ты совсем тугоухая, Уизли? Я уже сотню раз сказал, что МакГонагалл…

— С каких пор ты слушаешься гриффиндорского декана? — перебила Джинни.

Слизеринец упрямо промолчал. Гермиона вздохнула, аккуратно опуская сумку возле раскрошившейся колонны. Фолиант весил немало и уже успел порядком отдавить гриффиндорке плечо. И где её бисерная сумочка с заклятьем Незримого расширения и Чар невесомости, когда она так нужна…

Свернутые в трубочку заметки с переводом древнеанглийского текста посыпались на каменную брусчатку, огибающую фонтан. Не желая слишком долго возиться с объяснениями, Гермиона небрежным движением палочки и невербальным Левиосо подняла заметки в воздух. Пергамент послушно раскрылся и завис в полуметре от глаз Малфоя.

— Нам необходимо восстановить этот фонтан, — без обиняков сказала девушка. — С помощью Репаро это не…

— Очевидно, что только конченый идиот — вроде вашего косматого чудовища — решит восстанавливать древние постройки с помощью Репаро, — перебил Гермиону Малфой, лениво щурясь.

— Если ты еще раз оскорбишь Хагрида… — прорычала Джинни, вновь стискивая палочку.

Малфой лишь хмыкнул:

— А кто говорил про Хагрида? Я, вообще-то, имел в виду Поттера.

Рыжеволосая гриффиндорка направила, было, палочку в насмехающееся лицо юноши, но Гермиона мягко отвела руку подруги. Глаза её, тем не менее, сердито сузились.

— Думаешь, МакГонагалл подразумевала под помощью твой выпендрёж, Малфой? Или соскучился по Летучемышиному сглазу? Хватит уже паясничать, хочешь помочь — помоги с расшифровкой текста. А если нет, то проваливай.

Малфой закатил глаза и протянул:

— Ну и что я, по-вашему, должен расшифровывать?

Гермиона с готовностью полезла в свою сумку и извлекла на свет древний чертёж.

— Вот, посмотри.

Слизеринец брезгливо сморщил нос при виде старого и слегка замасленного пергамента, но благоразумно промолчал.

Спустя пять минут неловкой тишины, во время которой Малфой изучал — или делал вид — чертёж и указания Основателей, юноша, наконец, изрёк:

— Да уж.

Джинни вопросительно подняла брови.

— И МакГонагалл это вам поручила? — глаза Малфоя перескакивали с пергамента на гриффиндорок и обратно.

Гермиона пожала плечами, мол, что в этом такого?

— Не замечал за вами талантов к возведению сложнейших построек. Мало того, что этому фонтану Мерлин знает сколько лет, так он ещё и зачарован.

Джинни фыркнула:

— Разумеется, он зачарован. Как и всё в Хогвартсе.

— Зачарован в плохом смысле, Уизлиэтта.

Девушки недоумевающе уставились на Малфоя. Тот, явно наслаждаясь эффектом, который произвели его слова, молчал.

— Что это значит? — спросила Гермиона прежде, чем Джинни снова решит проклясть слизеринца.

Юноша вновь посмотрел на чертёж, а затем перевёл взгляд на фонтан. Серые глаза Малфоя даже при свете солнца выглядели бесконечно холодными.

— Тёмная магия всегда оставляет свой след, если уметь видеть.

— Ты, наверное, имел ввиду, если практиковаться в ней? — издевательски произнесла Джинни.

Слизеринец без тени улыбки ответил:

— В том числе.

Девушки молча переглянулись.

— Я уже имел дело с починкой волшебного предмета. Подозреваю, что этот фонтан из того же разряда.

— Ты про Исчезательный шкаф? — хмуро спросила Гермиона.

«Это ведь из-за Малфоя Пожиратели проникли в замок! Это Малфой привёл свору тёмных волшебников к Дамблдору! Это всё Малфой…»

— Да.

Холодные глаза слизеринца теперь прожигали Гермиону. Невольно она вспомнила строки, вышедшие из-под пера Риты Скитер:

«…но так ли чисты помыслы их отпрысков?»

— Так ты знаешь, как починить его, или нет? — нетерпеливо спросила Джинни, выдернув Гермиону из мрачных мыслей.

Малфой перевёл взгляд на рыжеволосую гриффиндорку и снова ухмыльнулся:

— Я что, похож на архитектора?

Уизли недовольно поджала губы, а слизеринец, тем временем, продолжил:

— У меня есть несколько идей, но я не уверен, что этот фонтан стоит восстанавливать.

* * *

МакГонагалл смотрела на троицу в крайней степени изумления. Вряд ли она, направляя Малфоя на помощь гриффиндоркам, ожидала увидеть столь странную компанию на пороге своего кабинета.

— Чем обязана? — вновь приняв невозмутимый вид спросила директор, мягко откашлявшись.

Гермиона кратко изложила все, что они узнали о фонтане, под аккомпанемент кивков Джинни и тихого хмыканья Малфоя.

— Нонсенс! Основатели никогда бы не сделали чего-то, что даже в теории могло навредить детям! — возмущённо произнесла МакГонагалл и, поправив очки, в который раз пробежала глазами по заметкам Гермионы.

— Ну да, не считая Тайной комнаты, скриптория Салазара Слизерина и Запретного леса с кучей тварей под боком, — негромко произнёс Малфой.

Гермиона не могла не согласиться, хоть никогда бы не призналась в этом слизеринцу.

— Что ещё за скрипторий, что он несёт? — прошептала Джинни подруге, пока МакГонагалл в который раз проверяла древний пергамент на скрытые чары.

Гермиона хотела было ответить, но директор, отложив палочку, произнесла:

— Мистер Малфой, я не знаю, что именно заставило Вас думать, будто древнейший и, без сомнения, красивейший фонтан представляет из себя тёмную постройку, но уверяю, что и я, и делегация из Министерства магии неоднократно проверяли его и другие сооружения, подлежащие реставрации в Хогвартсе. Данный пергамент тоже чист.

Слизеринец вперился взглядом в мыски школьных туфель. Он молча выслушивал, как МакГонагалл отчитывает его за неуместные шутки, а Гермиона… Гермиона наблюдала за ним.

Малфой не шутил. Неприятное чувство скреблось где-то под ложечкой. Почему-то гриффиндорка была уверена, что Драко прав.

Джинни, впрочем, столь уверена не была. Как только все трое, забрав у МакГонагалл заметки и чертёж, вышли из круглого кабинета, Уизли накинулась на слизеринца с кулаками.

— Я тебя сейчас и без магии так разукрашу, придурок!

Малфой лишь хмуро отмахнулся от коротких, но метких ударов и промолчал.

— Джинни, прекрати!

Уизли остановилась и недоумевающе оглянулась на подругу. Она явно, если и не ожидала помощи, в виде активных боевых действий, то хотя бы рассчитывала на молчаливую поддержку.

— Да я чуть было из-за этого идиота под землю от стыда не провалилась! — возмущённо воскликнула Джинни, ткнув пальцем в хмурого Малфоя. — Ты видела, как профессор МакГонагалл на нас посмотрела?

— Я… — начала, было, Гермиона, но, наткнувшись на внимательный взгляд серых глаз, запнулась. — Я не…

Джинни, закатив глаза, раздражённо фыркнула. Она всегда легко вспыхивала, словно спичка и также резко остывала.

— Ладно, плевать. Пойдёшь на обед? — перестав обращать внимание на застывшего, словно каменное изваяние, слизеринца, спросила Уизли.

Не дожидаясь ответа от подруги, Джинни схватила Гермиону за руку и потянула в сторону Большого зала. Малфой продолжал молча стоять, в задумчивости глядя прямо перед собой.