Чего хочет Грейнджер? (гет)

«Я — само спокойствие. Я — тишина. Нет, я просто фигурка, изображающая дирижёра, а не настоящий человек», — вторила себе Гермиона, пытаясь одновременно заниматься репетицией хора в Большом зале и игнорировать пристальный взгляд Нотта со стола Слизерина.

До Рождества оставалось чуть меньше недели, хлопот — выше крыши, ещё и профессор Флитвик постоянно отлучался с репетиций, чтобы принять долги у студентов, бросая группу из двадцати человек с разных факультетов целиком на неё. Те, лишь почуяв запах свободы, начинали расслабляться и заниматься ерундой. Спросите: почему? Потому что участие в любом праздничном мероприятии очень кстати освобождало от части занятий перед каникулами.

Что освобождало от учёбы Теодора Нотта, Гермиона не знала и не хотела знать, однако взгляд слизеринца то и дело отвлекал и сбивал её с толку. Ему бы в разведку в самом деле! А то такие навыки наблюдательности зря пропадают! Ещё и эта улыбка, с виду милая и соблазнительная, но на деле обманчивая и не вызывающая ничего, кроме ложного чувства безопасности. У Гермионы она всегда вызывала мурашки по коже: уж слишком двойственная, слишком внушает опасения. К тому же после вчерашнего она твёрдо решила, что на пушечный выстрел не подойдёт ни к нему, ни к Малфою. По крайней мере, пока их декан лично не вручит ей магический страховой полис за всё то количество крови, что вытянула из неё эта парочка.

В общем, Гермиона не колебалась, но как говорится: «Если гора не идёт к Магомету, Магомет придёт к горе». Стоило Тео заметить, что у них начался перерыв, как он оставил свой наблюдательный пост и направился к ней. Девушка честно держалась, даже заготовила для него свой самый серьёзный и отрешённый вид, но, когда до неё осталось всего десять шагов, не выдержала и двинулась в противоположную от него сторону.

«Ох, так просто ты не отделаешься…» — пробормотал себе под нос парень, прежде чем окликнуть её: — Эй, рано ещё идти спать, милая. Как насчёт остановиться и немного поговорить по душам?

— Брось, у тебя нет души, Нотт, — бросила в ответ она, а затем резко притормозила, стоило ему обогнать её и перегородить дорогу.

— А ещё я не принимаю «нет» за ответ.

Она подняла глаза на него, рассчитывая увидеть обольстительную улыбку или бесстыдный взгляд, но он был абсолютно серьёзен и с выжидающим видом смотрел на неё, давая понять, что не отступит так просто.

— Ладно, давай поговорим.

Он благодарно посмотрел на неё, потом на секунду задумался и перешёл к делу:

— Ты всё ещё злишься на меня, Гермиона? До сих пор не понимаешь, почему я вёл себя с тобой именно так, или вчерашнее всё же открыло тебе глаза?

— Меня не заботят твои причины, мой ответ всё равно остаëтся прежним.

— До сих пор считаешь нас водой и маслом, которые не смешиваются?

— Да.

— Лгунья. Это только твои доводы, и скоро они изменятся.

Карие глаза почернели, превратившись в глубокую тёмную бездну. Нотт поджал губы и сделал шаг вперёд, оказавшись почти вплотную к ней, но в этот раз Гермиона не позволила себе испуганно отступить. Она быстро отвернулась и скрестила руки на груди, предоставив парню разглядывать шею и хвост волос, перехваченный резинкой на затылке.

— Малфой на тебя плохо влияет. Раньше ты не был таким заносчивым и высокомерным.

— Что ж, ты задела меня, принцесса, — он облизнул пересохшие губы, не находя в себе сил остановиться и не смотреть на её открытую кожу. — Ты отказала мне, потому что мы с ним были соседями. Сказала, что я такой же, как он, но на деле просто испугалась наших различий и выдала самую глупую отмазку, лишь бы я отстал от тебя.

— И тем не менее ты отлично спелся с Малфоем против меня. Разве не так?

— Мне было больно и… обидно. Я решил, раз ты в самом деле видишь меня таким, то почему бы не соответствовать твоим словам. На удивление, мне это даже понравилось. Я наконец понял, почему Малфой так любит задирать тебя. Ты всегда так рьяно отстаиваешь свою позицию, будто от этого зависит вся твоя жизнь. Твои злые красные щёчки так забавляют.

Шея Гермионы чуть покраснела, и Нотт едва заметно усмехнулся, довольный реакцией, которой ему удалось добиться от неё.

— А по-моему, ты такой же садист и не умеешь принимать отказы, — возмущение, которое больше не умещалось в душе, потекло словами наружу, заставив её обернуться и посмотреть ему прямо в глаза.

— Брось, эти сказки, Гермиона, дело совсем в другом.

— И в чём же?

Приблизившись, он склонился к лицу гриффиндорки и прошептал:

— Я нравлюсь тебе. Просто тебе требуется немного больше времени, чтобы признать это, а ещё… Ты хочешь, чтобы я действительно боролся за тебя, не так ли?

— Н-нет. Это бред.

— Брось, глядя на тебя, я вижу девушку, которой нравится, когда на неё обращают внимание такие парни, как я, но которая не позволяет кому-либо из них поймать её. Тебе нравится быть той, кто всё контролирует, Грейнджер, однако хоть раз для разнообразия попробуй использовать своё сердце, а не голову. Может, услышишь, как оно начинает биться немного быстрее, когда мы близко друг к другу. Настолько близко, что я мог бы легко поцеловать тебя прямо сейчас.

От таких фантазий её передёрнуло. Щёки загорелись, а сердце гулко забилось о рёбра. Как он посмел давить на её женские слабости? И где чёрт возьми её обычный прилив тревоги и гнева? Почему хочется отпустить глаза вместо того, чтобы вступить в конфронтацию с ним? Нет, нельзя пасовать. Не сейчас. Нужно сбить его с толку, пока он не накинулся на неё прямо здесь.

— Я тоже кое-что вижу, Нотт. Ты любишь разводить людей на эмоции и, очевидно, держишь меня за дешёвку, думая, что я не знаю, как вы с Малфоем девчонок по углам тискаете. Ты ведь даже ни разу не пытался заслужить моё доверие и дружбу. Не такого знаешь ли ждёшь, когда на тебя такой парень… влиятельный внимание обращает.

Получилось!

Нотт отстранился, самодовольно и по-хозяйски на неё поглядывая:

— Я хочу это изменить, — сказал он. — Хочу тискать только тебя, Гермиона.

Девушка нервно поёжилась, не понимая, что это было: комплимент, предупреждение или то и другое сразу. Однако времени рассуждать об этом не оставалось, нужно было срочно сбежать.

— Тогда для начала перестань быть таким наглым и уходи, а мне пора возвращаться к репетиции, — она слегка задела его плечом, когда отходила, но он не отступил и увязался следом.

— Но мне пока не хочется уходить, милая. К тому же только рядом с тобой я могу проникнуться рождественским духом.

— Какая оригинальная отмазка.

— Это не отмазка. Я обожаю Рождество и хочу посмотреть, как ты поёшь.

Они пошли вместе, но не успели дойти до группы, как дверь в Большой зал открылась, и на пороге появились четверо парней: Малфой, что крепко держал за плечо пьяного то ли от огневиски, то ли от счастья Поттера, и идущие по бокам от них Гойл и Крэбб.

— Мне это снится, или в Хогвартсе в самом деле грядут перемены? — зашептались между собой студенты, глядя на эту фантастическую картину.

— Гарри? Малфой? — Гермиона быстро оставила Нотта и с беспокойством подлетела к ним. — Гарри, ты в порядке?

— Мы с Малфоем немного поразвыпили, — язык друга заплетался, отчего было сложно разобрать некоторые слова.

— Поразмыслили? — переспросила она.

— Нет, я не оговорился. Мы поразвыпили и решили забыть прошлое, Гермиона. Малфой хороший парень. Всё, что было нужно, это просто сменить призму восприятия. Кстати, где мои очки?.. — он принялся трогать своё лицо, но ничего не нашёл, а потом со словами «ай, ладно» сделал рывок и, оказавшись рядом с Грейнджер, взял её руки и небрежно вложил их в ладони Малфоя. — В общем, совет да любовь. Разрешаю.

Взял ли этот спектакль эффект? Ещё бы! Прошло всего три минуты, а все в зале точно оцепенели. У гриффиндорки даже язык прилип к нёбу, она не сразу вспомнила, в каком положении находится, пока Нотт странным образом не закашлялся.

Малфой же хищно сверкал глазами, наслаждаясь моментом физического контакта, который сам и создал, а стоило Теодору подойти ближе, ещё и незаметно подтолкнул к нему пьяного Поттера, чтобы не мешался.

— Мерзавец, — прошипел одними губами кудрявый слизеринец, не ожидая от друга такой подставы.

К счастью, пока он усаживал Поттера на скамью, Гермиона уже пришла в себя, отшатнулась от блондина и — хвала Мерлину! — тут же вскипела на него.

— Что ты сделал с Гарри? Он что под Империо? Я убью тебя, если это так.

— Да какое Империо, Грейнджер? — протянул с усмешкой и обидой тот. — Он просто ещё не протрезвел.

— Ох, молись, Малфой, чтобы так оно и было.

— Да, или лететь тебе от этого урагана до самого мэнора, — с издёвкой добавил Нотт, кивая на подошедшую к Поттеру девушку, после чего два взгляда, его — насмешливый и Малфоя — прожигающий, скрестились, точно сабли.

— А ты что тут делаешь?

— Помогаю Грейнджер справиться с поручением Флитвика, — солгал слизеринец и гордо вздёрнул подбородок. К счастью, ложь легко сошла ему с рук, ибо Гермиона была занята самочувствием Поттера.

— О, так ты у нас теперь Теодор Добродетельный? — Драко усмехнулся, затем глянул на гриффиндорку и, заметив дирижёрскую палочку, торчащую у неё из-за пояса, хитро оскалился. — Впрочем, можешь расслабиться и порадоваться безделью, Нотт. Ты, Грейнджер, тоже побереги силы, ибо пришёл альфа, готовый взять всё в свои руки.

Она даже не успела ничего ответить, как белобрысый змей ловко утянул у неё палочку.

— Эй! — она выпрямилась и твёрдо посмотрела на него.

— На «эй» зовут коней, Грейнджер, а я, вообще-то, Малфой, — он спокойно окинул оценивающим взглядом добытый предмет и даже не думал повиноваться.

— Плевать. Просто отдай её мне! Она Флитвика.

Она подошла ближе и, встав рядом с ним, вступила в борьбу за вверенную ей профессором вещь. Тот поднял ту вверх и крепко зажал в своей руке, не переставая ехидничать. Гермиона хоть и знала, что это была чистой воды провокация, что он просто издевался над ней и что ей следовало было быть начеку, но ничего не могла с собой поделать. Её слишком сильно бесило раздутое самомнение этого наглеца!

— Малфой, отдай! — вскрикнула она и жёстко вцепилась пальцами в его рубашку. Причём с её стороны это выглядело, как намерение немедленно придушить его здесь и сейчас, а с позиции Драко — разорвать его одежду, чтобы раздеть.

— Хах, вы только поглядите на это! Староста насилует людей, — продолжал насмехаться и изображать жертву парень. — Неужели взошла и твоя звезда, Грейнджер, и в тебе проснулась коварная соблазнительница, а? Эй, почему остановилась? Может, мне нужно подсказать тебе, что делать дальше?

Почувствовав, как его рука притянула её к себе за талию, Гермиона резко дёрнулась, а затем ударила его под дых. Пока тот корчился и хватал губами воздух, она выхватила палочку, поправила свои волосы и с победным видом отошла в сторону, бросив ему следующее:

— В следующий раз пропускай свои слова не только через рот, но и через мозг, ладно?

— Угомони уже свой характер, детка. Ты явно перегибаешь с самозащитой, однако…

— «Однако» что?

— Думаю, твоя смелость касательно меня добавляет… изюминку нашим отношениям.

— Между нами нет никаких отношений, Малфой.

— И не будет, — лавиной обрушился на них голос Нотта, который незаметно подошёл к девушке сзади и, обняв за талию, по-хозяйски разместил голову на её плече, заставив её вздрогнуть от неожиданности. Очевидно, что сделал он это только ради того, чтобы помучить её и позлить Драко.

— Просто исчезните оба, — процедила сквозь зубы Гермиона, покинув чужие объятия и посмотрев на двух косящихся друг на друга парней.

— Иначе что? — произнёс с сарказмом Малфой. — Выгонишь нас или отругаешь при всех хорошенько?

Нет, дёргать бровью так, как Малфой, нужно уметь! Вроде, простое действие, а с полуоборота разжигает огонь в груди.

— Нет, у меня есть идея получше.

Наверное, стоило без предисловий послать их куда подальше — за горизонт, например, — но, будем честны, это бы не остановило их так, как-то, что сейчас лежало на столе Гриффиндора внутри коробок с праздничной атрибутикой.

— Вот, если собираетесь остаться, то хотя бы послужите общему делу. Нам как раз не хватает двух актёров в праздничном номере. Малфой, ты будешь «Снеговик-1», а ты, Нотт, — «Снеговик-2».

Она залезла в коробку и начала доставать белые ватные костюмы и железные ведра, что надевались на голову, а когда обернулась, парней уже и след простыл.

— Хах, вот это солидарность, — усмехнулась она, увидев, как два слизеринца в ногу выходят из зала.

* * *

Следующие несколько дней Гермиона провела в тени, показываясь Нотту и Малфою лишь на общих занятиях, и, чуть что, забирала все организаторские дела и стремглав убегала с ними в гостиную Гриффиндора под защиту родных стен. В Большом зале она тоже не появлялась, так как спокойствие и безопасность в эти дни казались важнее голода. К счастью, её выручала Джинни. Уизли обычно просыпала завтрак, но всегда приносила ей обед и ужин.

— Вот, по гроб жизни будешь обязана, — в очередной раз вошла в комнату рыжая девушка и выудила сразу две тарелки, прикрытые друг дружкой.

— Что там? — Гермиона отвлеклась от составления праздничного меню, радостно вскочила с кровати и направилась прямиком к подруге.

— Картофель и две куриные ножки. Одну из них мне пришлось с боем вырывать из лап собственного брата, так что учти это, когда будешь выбирать мне подарок.

Гермиона взяла обед и благодарно улыбнулась:

— Прости меня, Джинни, ради меня тебе приходится красть даже тарелки.

— Не только. Ещё уходить из виду каждый раз, когда меня высматривает Блейз.

— Чего? Блейз?

Грейнджер в удивлении присела на край кровати, отодвигая кучу разбросанных листов в сторону и выкладывая добычу Уизли перед собой. Запахи картофеля и курицы манили к себе, призывая съесть себя без промедления, что она и сделала, тут же накинувшись на еду, закусывая её кусочком хлеба и выуженным огурцом, оставшимся с вечера.

— Да, думаю, Малфой специально подослал его ко мне, чтобы я убедила тебя выйти.

— Значит эти двое так и не нашли себе новых жертв?

— Увы, но нет, зато я нашла себе того, с кем пойду на праздничную вечеринку, — ответила подруга, наблюдая за тем, как быстро исчезают продукты с тарелок. — Мерлин, не спеши так, милая. Несварение же будет.

— Значит, ты идёшь с Забини? — гриффиндорка кивнула и немного замедлилась. — Но он же слизеринец. Рон вообще в курсе твоего решения?

— Мне всё равно что скажет Рон. Я вправе идти с тем, с кем хочу. К тому же ты сама знаешь, насколько слизеринцы настойчивые. Они будут упорствовать до тех пор, пока ты не сдашься, так что сидеть всё время здесь не получится, Гермиона. Впрочем, если хочешь, я могу попросить Рона пригласить тебя вместо Патил, может, это оттолкнёт их от тебя.

— Или наоборот, — изменилась в лице девушка и тяжело вздохнула, в то время как Джинни села на соседнюю кровать.

— Ты права, возможно, это не лучший вариант, да и Рону сейчас, если честно, совсем не до этого. Он пытается всеми силами вбить Гарри в голову то, что Малфой их враг, но пока безуспешно.

— Проклятье.

Грейнджер откусила кусок курицы и, неспешно пережевывая, принялась раздумывать о дальнейших действиях, осознав, что план переждать некоторое время и дождаться, что о ней забудут, с треском провалился. Она поняла, что скорее умрёт здесь, чем эти двое выкинут её из своих паразитарных голов.

Доев обед, она встала с кровати и направилась к двери, обуваясь на ходу.

— Ты куда пошла? — бросила ей Джинни в след.

— Пойду приму душ и заодно подумаю над тем, как вбить клин между ними, чтобы они сами ликвидировали друг друга.

— Ты серьёзно? А не проще выбрать одного из них? — предложила подруга, проявляя свой интерес.

— Шутишь? И потом потакать чужому самолюбию, которое и без того раздуто до вселенских масштабов? Ну уж нет.

* * *

Малфой первым нашёл её ночью на кухне Хогвартса, куда Гермиона пришла для того, чтобы помочь школьным эльфам с подготовкой рождественского меню. Пока домовики занимались праздничными кексами и их пропиткой, девушка сидела за столом и самолично делала домики из печенья и шоколада для преподавателей.

Увидев Малфоя, она тут же изменилась в лице и нахмурилась. И почему ей вообще показалось, что ночь — идеальное время для вылазки? Скорее, она была идеальна для них, чтобы подкараулить её, пока все спят и не будут им мешать.

— Знаешь, а ведь я могу пожаловаться директору на преследование, — заявила она, поглядывая на блондина, который уже делал шаги навстречу ей.

— Ты действительно думаешь, что твоё слово против моего будет иметь больше силы?

— Я упёртая и буду стоять до конца.

— Если хочешь, пожалуйста, можешь попытаться, но это всё равно не сработает, — он подошёл к столу и возвысился над ней, такой властный и утончённый, в то время как она чувствовала себя жалкой лягушкой с грязными пальцами, что выпрыгнула из болота к прекрасному принцу.

— Зачем ты пришёл сюда, Малфой?

— Как зачем? Посмотреть, что ты делаешь, окунуться в твою любимую стихию.

— Любимую стихию?

Он глянул на кучку домовиков, что пыхтели на кухне, и усмехнулся:

— Да, сама погляди, вокруг тебя столько завидных женихов собралось ещё и в одном месте… в этом что-то есть.

— Издеваешься?

— Просто подшучиваю, Грейнджер, так что расслабься и прекрати хмуриться, иначе распугаешь своих любимых эльфов.

— А где Нотт?

— В библиотеке, пошёл по ложному следу, так что двигайся.

Он обошёл стол и бесцеремонно сел рядом с ней, затем взял в руки сито с сахарной пудрой и начал посыпать ею крыши праздничных домиков. Гермионе же пришлось немного подвинуться, так нагло он вторгся в её личное пространство. Однако она совсем не ожидала подобного жеста, скорее готовилась к нападению, но ничего подобного не произошло, поэтому немного покраснела.

— Тебе очень идет румянец, Грейнджер, — он взглянул на неё своими серыми глазами, и его обволакивающий голос, который она никогда прежде не слышала, удивил её и затронул за душу. Смутившись ещё больше, она пробормотала неловкое «ох, заткнись», после чего в попытке справиться с собой тут же вернулась к работе.

Малфой же несколько мгновений полюбовался своей открытой и захватывающей перспективе, после чего спросил:

— Что ты хочешь получить на Рождество?

— Мне ничего не надо.

— Это не правда, принцесса. Всем что-то нужно.

— Тогда оставь меня в покое.

— А это примитивно и скучно, — фыркнул парень.

— Для тебя, — подчеркнула она и добавила: — А у меня инстинкт держаться подальше от таких, как ты.

— С учётом того, сколько раз ты бросала мне вызов, звучит совсем неправдоподобно.

— А что звучит правдоподобно?

— Многое. Например, что тебя на самом деле тянет ко мне и что ты не можешь это принять, поэтому скрываешь от всех. Ещё по тебе заметно, что эта подготовка к празднику тебя вымотала. Ты устала, Гермиона, ты готова бросить всё и пойти спать. Мне почитать тебе сказку на ночь?

Гриффиндорка не знала смеяться ей или плакать, поэтому просто усмехнулась.

— Нет, я уже послушала вступление и как-то не впечатлилась. Ни одного попадания, Малфой.

— А я и не рассчитывал, что будет легко после того, что у нас было. К тому же ты ведь даже никогда не влюблялась по-настоящему, да?

— Я не стану отвечать на твой провокационный вопрос.

— Тогда буду считать, что это так, — она шумно выдохнула в ответ на его слова, но следовало отдать ему должное, он сумел найти путь к её внутреннему слуху, мешая сосредоточиться на деле. — Поверь, в этом нет ничего аморального, Грейнджер. Это может быть страшно, но штука в том, что чувства того стоят.

— Ты говоришь это искренне?

Последовала пауза, прежде чем он наклонился к ней и ответил тихим и убедительным голосом:

— Да, поэтому рассчитываю, на такой же честный ответ от тебя.

Она столкнулась с его внимательным взглядом и отвернула голову в сторону.

— Ладно, я не влюблялась. Доволен?

— Даже не целовалась?

— Нет.

— А хочешь попробуем? Я тебя проинструктирую. Давай, я же знаю, тебе интересно.

Она сжалась и ещё больше покраснела, стоило ему, не дожидаясь согласия, развернуть её лицом к себе, поднять руку и кончиками пальцев провести по её щеке.

— Перестань, Малфой, — она судорожно вздохнула и сомкнула пальцы на его запястье, пытаясь убрать его руку от себя, но он подцепил её подбородок и вынудил посмотреть ему прямо в глаза.

— Ты меня знаешь, Гермиона. Я импульсивен и самоуверен, а это значит, что я решаю, кто из нас победит в этой игре. И эта игра… — он наклонился ниже и провёл носом по её шее, чуть целуя кожу, которая в ту же секунду покрылась мурашками, — эта игра закончится тем, что ты полностью и безоговорочно отдашь себя мне, Гермиона.

Гриффиндорка поддалась на короткий соблазн и закрыла глаза, готовясь к своему первому в жизни поцелую, но его не произошло. Их губы так и не соединились, а вместо чего-то прекрасного в воздухе раздался жуткий болезненный стон Малфоя.

Испугавшись, она тут же разлепила веки и почувствовала, как мимо её ног что-то проскочило. Как оказалось, это был кухонный эльф, который в самый ответственный момент пнул блондина в колено.

— Ах, ты подлая тварь! — выругался парень и принялся искать свою палочку, но она его остановила.

— Даже не вздумай.

— Но он ударил меня.

— Я уверена, что он сделал это не специально.

Драко нахмурился, а затем они вместе взглянули на мелкого балагура, что с глупым и замеревшим лицом бегал по кухне, прячась за своими собратьями.

— Империо, — в один голос догадались они, после чего услышали, как дверь в кухню подозрительно скрипнула.

Малфой догадался в чём дело, поэтому тут же встал и, сказав, что скоро вернётся, направился к выходу. Выйдя в коридор, он знал, что увидит знакомую тень, подпирающую стену, поэтому не выдержал и тут же взорвался:

— Чёрт возьми, Нотт, это так низко!

Губы друга исказились в сардонической усмешке.

— Ты нарушаешь правила, Малфой. У нас был договор: никто не целует Грейнджер до Рождества.

— Издеваешься? Она сама хотела меня поцеловать!

— Ошибаешься, я видел, как ты почти принудил её к этому.

— А, по-моему, это ты просто испугался поражения, — голос Драко стал серьёзным, в нём появились металлические нотки.

— Не правда.

— Правда.

Нотт закусил губу и задумался. Он и правда нервничал, когда увидел их вместе, у него перехватило дыхание, когда Малфой трогал её лицо. В тот момент это казалось ему таким противоестественным, будто лишь он мог касаться её.

— Так или иначе, но ты нарушил священный договор, Малфой.

— Считай это расплатой за колено, — прошипел слизеринец и прежде, чем уйти, в последний раз обернулся на друга: — И ещё… не вздумай больше мешать мне. Отныне мы сами по себе.