Розы засохшие лепестки (гет)

Больше, чем Рождество, Том Марволо Риддл ненавидел только один день в году — 31 декабря. И волшебники, и маглы, и даже гребаные гоблины любили собираться в шумные компании, провожать старый год, встречать новый, петь дурацкие гимны, держаться за руки и желать друг другу счастья. Отвратительные ритуалы. Лучше бы потратили время на что-то полезное.

Однако ненавидел он этот день совсем по другой причине: 31 декабря был его, Тома Риддла, день рождения. Об этом не знал — или не помнил — никто из его однокурсников, сторонников или так называемых друзей. И его это более чем устраивало.

В конце концов, он собирался жить вечно; а через пару сотен лет он и сам не вспомнит, когда именно Лорд Волдеморт осчастливил мир своим рождением.

Вечер 31 декабря 1946 года выдался очень снежным и очень-очень холодным: стекла окон «Горбин и Бэркс» исчезли за морозными рисунками, а в коридорах ходил студеный ветер. В глубине магазина Том Риддл перекладывал книги с полки на полку, активно изображая работу. Ему не особенно нравилась идея встречать праздник в компании старого Карактака Бэрка, но возвращаться домой он не хотел еще сильнее — если кто-то в здравом уме вообще может назвать «домом» скромную комнатку под крышей в «Дырявом котле».

Последние полгода вечера наедине с самим собой вызывали у молодого мужчины непривычное раздражение. Он плохо спал, он слышал голоса. Свои собственные голоса.

Словно морские сирены, крестражи манили, зазывали, буквально умоляли Тома не останавливаться. Стоит создать еще один крестраж, как боль в груди и сомнения в голове вмиг рассеются, испарятся, уйдут в небытие, как после применения заклятия исчезновения. А вот могущество и бессмертие — они останутся с ним. Как Риддл всегда хотел. Как они хотели.

Он не мог им сопротивляться. Не хотел. Он не мог и не хотел сопротивляться самому себе.

Все просто — Хепзиба Смит. Том должен как можно скорее попасть к ней в дом и как следует там осмотреться. Он был уверен: среди коллекции волшебницы должно быть много стоящих артефактов. Что-то, из чего можно будет сделать следующий крестраж. Возможно, даже не один…

Мелодичный перезвон колокольчиков выдернул мужчину из размышлений. Риддл кинул взгляд на часы: без четверти полночь. Кто в здравом уме решил нагрянуть в лавку так поздно, да еще и в новогоднюю ночь?

— Я сам разберусь, работай, парень, — пробормотал Бэрк, проходя мимо своего единственного сотрудника.

Громко шаркая ногами, волшебник удалился в сторону прилавка.

— Юная мисс заблудилась? — своим лучшим лизоблюдским голоском проговорил владелец темномагической лавки.

— Я не за… — пискнул тонкий голосок. Затем кто-то прокашлялся и продолжил уже чуть более уверенно:

— Я пришла, куда хотела, сэр. Я хочу кое-что продать.

— Вот как, — протянул Бэрк. Том был уверен, волшебник растянул губы в мерзкой ухмылке. — Тогда вы и правда пришли, куда нужно, моя госпожа.

Том помрачнел, когда его кольнула неприятная мысль: была ли его мать такой же жалкой, когда пришла продать медальон Салазара Слизерина? Десять галлеонов — вот и вся цена уникальной семейной реликвии.

— Что вы хотите продать, моя дорогая?

— Кольцо, — неуверенно ответила девушка.

Риддл услышал восхищенный вскрик — или даже всхлип — Карактака Берка. Старый торгаш не имел обыкновения восторгаться артефактами, поэтому его реакция могла значить одно: девушка принесла в магазин что-то по-настоящему редкое.

Ей повезет, если она получит хотя бы десять галлеонов. В «Горбин и Бэркс» очень неохотно расставались с деньгами.

— Позвольте полюбопытствовать, юная мисс: откуда у вас это кольцо? — голос волшебника уже не скрывал алчности.

— Это подарок, — холодно отрезала девушка. — И я знаю его стоимость, оно стоит не меньше пяти… шестисот галлеонов…

Риддл со знанием дела хмыкнул — дамочка знала себе цену. Так даже веселее. Том Риддл любил вызовы.

— Так что даже не вздумайте меня обмануть, мистер Горбин… — тем временем продолжила девушка. — Или вы мистер Бэрк?

— Для такой пташки, как вы, моя госпожа, я могу быть хоть самим Мерлином, — добродушно воскликнул волшебник. Том услышал, как заскрежетали ножки стула по полу. — Вот, присаживайтесь сюда, я сейчас позову моего коллегу — он большой специалист в магических артефактах. А вам, может, чайку, кофейку, огневиски? Вижу вы продрогли, моя дорогая.

— Обойдусь, спасибо.

Бэрк непривычно бодро прошаркал вглубь магазина, где его уже ожидал Риддл. Сложив руки на груди, он оперся плечом о шкаф и без особенного энтузиазма смотрел на своего начальника. Ну или делал вид. На самом деле ему и самому не терпелось взглянуть, что там за кольцо принесла несчастная девчонка.

— Все слышал? — уточнил Бэрк, и Том согласно кивнул. — Иди обработай ее, Риддл. Как ты умеешь.

Том насмешливо хмыкнул и, поправив и без того идеальную прическу, вынырнул из-за поворота.

Она сидела на самом неудобном стуле, который только можно было найти в лавке. Это была стратегия Бэрка — нельзя было позволить клиентам чувствовать себя комфортно, тогда можно будет вытащить из них побольше деньжат или сильнее запугать.

Девушка была одета в странные темно-синие брюки и ярко-красный свитер крупной вязки. Темно-каштановые с рыжиной волосы были мокрыми от снега и торчали во все стороны, будто их хозяйка понятия не имела, что такое косметические чары или банальная расческа. Ничего не замечая вокруг, девушка копошилась в черной сумке с двумя тонкими бретелями по бокам. Прядь волос постоянно падала ей на лицо, и она забавным движением сдувала ее в сторону.

Рассматривая девушку, Том нахмурился. Что-то не складывалось.

Порядочные чистокровные девушки так в магическом мире не одеваются. Он не был уверен, что девушки так одеваются и в магловском мире… Не из цирка же она сбежала в этих облегающих ноги штанах? На улице был сильный мороз, но она была одета в один лишь свитер и уродливые тонкие сапоги без намека на каблук.

И откуда у такой жалкой девчонки появился артефакт, который вызвал восхищение у повидавшего все на свете Бэрка? Она сказала, что это подарок… Кто мог додуматься подарить вот этому созданию что-то дороже спичечного коробка?

Том Риддл очень любил загадки.

Он беззвучной тенью приблизился к столу и натянул на лицо лучшую из своих улыбок.

— Добрый вечер, мисс, — сказал он располагающим тоном, — чем я могу вам помочь?

Девушка резко подняла голову и посмотрела сначала на протянутую Томом руку, а затем на его лицо. Она задумчиво нахмурила лоб, будто силилась что-то вспомнить. Том внутреннее закатил глаза: за годы учебы в школе — да и после нее тоже — он таких реакций на свою внешность насмотрелся предостаточно. Как же женщинами легко манипулировать.

— Мистер Бэрк сказал, у вас есть кольцо на продажу, — он улыбнулся еще шире и чуть наклонил голову вбок, чтобы кудри красиво упали на лицо. В Хогвартсе от такого бы уже половина Хаффлпаффа попадала бы в обморок. — Позволите взглянуть?

Глаза девушки распахнулись. Она непроизвольно откинулась на спинку стула, а затем дрожащим — то ли от ужаса, то ли от восторга — голосом спросила:

— Лорд Слизерин?

Тому пришлось очень постараться, чтобы не выдать своего удивления.

Что, Мордред ее раздери, она только что сказала?

— Прошу прощения? — на его лице не дрогнул ни один мускул. — Моя фамилия Риддл, Том Марволо Риддл.

— Нет, этого не может быть…

Девушка неверяще покачала головой и принялась с новой силой выискивать что-то в своей сумке. Том поднял бровь.

Спустя, должно быть, десяток секунд девушка тихо охнула и вытащила из сумки небольшой бутончик желто-красной розы. Приоткрыв рот, она смотрела на него так, будто познала какую-то очень важную истину.

— Мисс? — нетерпеливо позвал он. Стрелка на часах почти дошла до полуночи. Как бы он ни ненавидел этот праздник, но встречать новый год в разговорах с этой сумасшедшей ведьмой Риддл не горел желанием.

Она подняла на него взгляд, и от того, как она посмотрела — непоколебимо, пронзительно, с надеждой — у него внутри натянулся канат.

Почему эта незнакомая девчонка так на него смотрела? Он был уверен, что видит ее в первый раз в жизни. Почему она назвала его Лордом Слизерином? Возможно, она была какой-то младшекурсницей с Гриффиндора, на которую он просто не обращал внимание?

И откуда Тому Риддлу вообще известно, как выглядит надежда в чьих-то глазах?

— Вы не представились, мисс, — сухо сказал Том. Но прозвучал он напряженнее, чем ему бы этого хотелось.

Девушка улыбнулась ему мягкой открытой улыбкой.

— Роуз, — ответила она, с нежностью прижимая цветок к груди. — Можешь называть меня Роуз.

За окном послышались взрывы новогодних фейерверков. В магическом и магловском мирах наступил Новый Год.