Ласка (гет)

* * *

25 августа 1968 г.

Она поправила высокую прическу, которую соорудила на голове, заправила кокетливо выглядывающую вьющуюся прядь черных как смоль волос и довольно улыбнулась своему отражению в зеркале. Насыщенного голубого цвета глаза быстро пробежались по внешнему виду своей владелицы, проверяя все ли в порядке в её внешнем виде.

Синее коктейльное платье чуть ниже колен, пошитое по последней маггловкой моде, плотно обтягивающее осиную талию и плавно расходящееся несколькими слоями юбок у колен, легкая накидка под цвет платья, прикрывавшая открытые плечи и руки, белые перчатки, модные туфли на невысоком каблучке — она осталась довольна своим видом.

Эта Мэри Джейн Браун была чудо как хороша: статная, стройная, с алебастровой кожей, с полными губами и огромными глазами.

Если быть честной, то ей нечасто приходилось примерять образы таких утонченных и, положа руку на сердце, привлекательных людей как Мэри. Как правило, большинство людей были невзрачными, и примерять их облики, используя оборотное зелье, было не так увлекательно как сейчас. Главным образом, потому что она сама была одной из таких — из тех, за которых в толпе людей глаз никогда не зацепится. Словно она не живой человек из плоти и крови, а просто тень.

Мэри Джейн Браун, помимо всего прочего, обладала довольно капризным характером, буйным нравом и любила покомандовать. Мэри любила внимание и любыми доступными ей способами пыталась его заполучить.

Ей нравились такие яркие личности — подражать им было очень увлекательно. В такие моменты она чувствовала себя актрисой, играющую свою роль на сцене так потрясающе похожей на реальный мир, и главными её зрителями в эти моменты были супруги, родственники, друзья и просто случайные прохожие. Она играла для них.

Конечно, достоверно играть нелегко: для начала нужно провести большую подготовительную работу, узнать все о своей жертве, понять, чем она живет, как ведёт себя, что и как говорит. Но, серьёзно, это не так уж и сложно, особенно если ты владеешь леггименцией даже на посредственном уровне.

Она взяла со стола небольшой закупоренный пузырек с оборотным зельем, из которого уже она отпила, чужую волшебную палочку и закинула их в миниатюрную сумочку.

Она еще раз взглянула на зеркало, сделала глубокий вдох, а затем выдох. Расправила плечи.

Всё.

Мэри Джейн Браун готова к выходу.

Она накинула на плечи плащ и спустилась на первый этаж, к камину.

— Лидия, я пошла. Вернусь, скорее всего, поздно, — она обратилась к полногрудой и довольно крепкой на вид женщине, которая сидела в кресле и неторопливо листала газету.

Лидия оторвала взгляд от газеты, пару секунд помолчала, рассматривая и оценивая образ, и затем хмыкнула.

— Ласка, — окликнула она ее и подмигнула, — отлично тебе повеселиться.

Девушка громко рассмеялась.

— О, Лидия, я думаю, что сегодня всё будет достаточно безобидно.

Она накинула на себя капюшон цветастой мантии, чтобы не испортить прическу при перемещении, зашла в камин и, кинув порох, растворилась в изумрудном пламени.

В Дырявом Котле было многолюдно, что было неудивительно, ведь в последние дни августа это место становилось одним из самых популярных в Магической Великобритании. Почти все немногочисленные столики были заняты волшебниками, недалеко от камина стояла семья с двумя детьми — явно пришли закупать своим чадам учебники и вещи к новому учебному году в Хогвартсе.

Мэри Джейн Браун вышла из камина, брезгливо смахнула невидимые глазу пылинки со своего плаща и, откинув капюшон, подошла к бармену.

— Доброго вечера, миссис Браун. — Бармен оторвался от полировки грязного стакана и после ее приветственного кивка спросил: — Вы направляетесь в Косой переулок? Пару часов назад заходил некий мистер Рипли, просил передать вам это… — Он пригнулся, заглянул под барную стойку и выудил оттуда довольно объемный конверт, заискивающе улыбаясь. — Сказал передать миссис Браун лично в руки.

— Ох, Том! Благодарю вас, — девушка обворожительно улыбнулась бармену и приняла из его рук посылку. И тут же уточнила, взглянув исподлобья: — Вы же не открывали конверт, Том?

— Нет-нет, как можно, миссис Браун? — немного нервно запротестовал бармен.

«А как же, чтобы вскрыть такой конверт, нужно как минимум сутки корпеть над ним, если не знать пароля», — хмыкнула про себя Ласка.

Конверт оказался довольно увесистым и объемным. Еще бы! Насколько она знала, там должны были находиться любопытные вырезки из зарубежных волшебных газет, журналов и книг по одному весьма интригующему её артефакту.

Распрощавшись с Томом, она направилась в Косую Аллею, где у нее — а вернее, у Мэри Джейн Браун — была назначена встреча.

На ходу запихнув конверт в миниатюрную сумочку (боже, храни чары незримого расширения!), она уже выходила из бара, как ее взгляд выцепил знакомую русую макушку за дальним столиком. Так-так-так, это кто тут у нас, Наземникус? Да еще в такой любопытной компании…

Этот неуправляемый подросток уже вторую ночь не ночевал дома. И хотя Лидия, в общем-то, уже давно привыкшая к весьма буйному характеру своего сына, говорила, что её ребенок никогда в жизни не пропадет, и не за чем понапрасну трепать нервы, Ласка все равно видела, что она волновалась.

Но сейчас нет совсем никакой возможности подойти к нему и отвесить хорошего подзатыльника — Флэтчер представляется весьма странной компанией для манерной Мэри Джейн, и поэтому она лишь вздохнула и вышла из бара.

Несмотря на царившее в Косом переулке оживление, погода была довольно пасмурной — солнце, еще утром скрывшееся за облаками, до сих пор не показалось, понемногу собирались тучки и, казалось, что еще чуть-чуть, и пойдет дождь.

Туда-сюда сновали школьники со своими родителями. Ласка заметила группу подростков, столпившихся у кафе Флориана Фортескью и мальчишек, прилипших к витрине «Все для квиддича», о чем-то громко гомонивших, судя по всему, об очередной метле, украшавшей витрину магазина.

Невольно Ласка вспомнила свои школьные годы, проведенные в Хогвартсе, словно это было в прошлой жизни. Тогда у нее было обычное имя, а не воровское прозвище. Тогда у неё была, пусть и не самая благополучная, но все-таки семья, розовые очки на глазах и вата вместо мозгов. Тогда она считала, что для того, чтобы хорошо устроиться в жизни, нужно просто удачно выйти замуж. Что никак не дающаяся Трансфигурация, что противные Зелья никак не помогут сделать ее дальнейшую жизнь счастливой, и потому их можно не учить. Что «удовлетворительно» почти по всем предметам даже не стоят её внимания.

Она помнила, как удивилась, когда профессор Флитвик поставил ей «выше ожидаемого» по Чарам, со словами, что у неё отличный потенциал для развития в этой сфере волшебства, но слишком мало упорства и желания для развития своих талантов. Тогда ей показалось, что добряк-Флитвик решил в своей манере подбодрить свою ученицу, и что таланта в ней нет ни на грамм.

Настроение предсказуемо поползло вниз — никому не нравится вспоминать свои ошибки и дурость.

Мэри Джейн направилась прямиком к ателье, которое держала её давняя подруга Элизабет Малкин. Они вдвоем дружили со школьной парты в Хогвартсе, и даже после окончания школы общались очень тесно, а после того, как обе вышли замуж — начали дружить семьями.

Ласка очень любила такие случаи — такие люди как Элизабет являлись самыми чуткими и благодарными слушателями её миниатюрного спектакля. Девушка находила это увлекательным, в некоторой степени азартным, а иногда она даже ощущала что-то сродни адреналину, бурлящему в её крови. А когда получалось сыграть настолько достоверно, что окружающие не подозревали подмены, то она испытывала огромное удовлетворение.

Чем сложнее случай — тем интереснее ей, и тем большее удовольствие она испытывает от своей игры.

Прозвенел колокольчик на входной двери, предназначенный уведомлять хозяйку магазина о прибывших гостях.

— Лиззи, дорогая, здравствуй! — расплылась в улыбке Мэри Джейн, громко приветствуя свою подругу. Та стояла за прилавком и видимо уже отпускала своих покупателей — двух девочек-подростков, весело о чем-то щебечущих между собой.

— О, Мэри, привет-привет! Подожди минутку, я отпущу этих юных леди, и возьму перерыв. Целый день на ногах, даже не представляешь, как я устала!

Спустя полчаса Мэри Джейн уже выходила из ателье, под плащом на шее у нее висел, слегка покачиваясь в такт шагу, небольшой медальон, и легкой походкой направилась к перекрестку Косого и Лютного переулков в сторону единственного банка в Волшебной Британии.

Мэри Джейн вошла в Гринготтс и, минуя привратников, направилась к длинному ряду стоек, за которыми восседали многочисленные гоблины.

Цепкий взгляд уже сканировал помещение — двое гоблинов на входе и пятнадцать на местах консультантов, еще два снующих туда-сюда с бумажками в своих когтистых руках. И три посетителя — молодой мужчина с угрюмым лицом и темном плаще, подписывающий бумаги в дальнем конце зала, и мать с ребенком, кажется, Юфимия Поттер со своим чадом, неподалеку.

Гринготтс не был таким неприступным, как о нём заявляли сами гоблины. Она видела бреши и лазейки, которыми можно воспользоваться, и сегодня Ласка собиралась их опробовать.

— Доброго дня, — деловито начала она, подойдя к стойке с гоблином, и затем представилась: — Мэри Джейн Браун. Я бы хотела пройти в свое хранилище. Вот, — и положила на столешницу небольшой золотой ключ.

Гоблин кивнул, подозвал одного из бегающих неподалеку гоблинов, что-то негромко сказав на гоблинском. Передал ключ и проскрежетал:

— Следуйте за Одбертом.

Мэри Джейн кивнула и проследовала за гоблином вглубь банка, сквозь переплетение коридоров.

В дверях она столкнулась с молодым волшебником, в глазах которого на секунду промелькнуло удивление. Возможно, Мэри этого бы и не заметила этого, однако у Ласки на это глаз наметан. Кто это? Кто-то из знакомых Мэри Джейн?

Высокий — выше среднего — мужчина, с широким разворотом плеч, с длинными каштановыми волосами, собранными в хвост на затылке, и коротко подстриженной бородой — она не могла не припомнить эту внешность ни у одного из знакомых Мэри Джейн.

Она остановилась, неловко сцепившись в свою миниатюрную сумочку. Незнакомец улыбнулся ей уголками губ и, пробормотав извинения, поспешил освободить проход.

Почему он ушел, не поздоровавшись с ней, несмотря на то, что узнал?

— Госпожа Браун, — проскрежетал недовольный голос гоблина, — нам в этот коридор. — Он раскрыл перед ней еще одни двери, и они оказались в узком каменном коридоре, освещенном только горящими факелами.

Одну головокружительную поездку по подземным тоннелям Гринготтса спустя.

Прибыв на нужный уровень подземелий банка, тележка с гоблином и девушкой остановилась, оглушительно скрепя.

Брезгливо поджав губы, Мэри Джейн подала руку гоблину, что помог ей выбраться из тележки.

— Семейное Хранилище Браун, — проговорил гоблин, открывая массивную дверь и пропуская девушку внутрь.

— Одберт, оставьте меня, — Мэри Джейн обернулась к гоблину. — Зайдите за мной через полтора часа.

Гоблин кивнул, давая понять, что её просьба услышана, и беззвучно исчез.

Девушка вошла в небольшое Хранилище семейства Браун. Ласка огляделась — внутри было не так уж много ценных вещей, по крайней мере, на первый взгляд.

На полу хранилища покоилось несколько тяжелых сундуков, а на столе высилась приличная башня из галлеонов. Ласка уверенно направилась к наименьшему из сундуков, присела, и приложила медальон, который она буквально час назад взяла у Элизабет Малкин. С характерным щелчком сундук открылся, и девушка откинула крышку.

Заглянув внутрь, Ласка довольно улыбнулась — все оказалось так, как и сообщил заказчик. Внутри сундука лежало с десяток листов, исписанных размашистым мужским почерком. Она достала их, перебрала, выискивая нужные ей листы. Найдя искомое, она предварительно наколдовала стол и стул, разложила листы и извлекла из своей бездонной сумочки чистый пергамент и перьевую ручку. И начала переписывать.

Когда она закончила, Ласка прокляла мерлиновы анти-копировальные чары на листах раз двести — со школьных времен она столько не писала, даже руки затекли с непривычки.

Но каков заказчик, хорош! Знал, что у семейства Браун самое ценное.

Чем дольше Ласка работала, тем сильнее она убеждалась, что самое полезное, что можно украсть — это информация. Такие заказы были нечасты, однако каждый из них был интересен и неповторим.

А этот заказ оказался самым интригующим за последнее время.

Экспериментальные заклинания, придуманные, судя по всему, предком мистера Брауна, были, что называется «на грани». И вполне можно понять мнительного и законопослушного Уилла Брауна, который захотел их спрятать, но при этом не захотел уничтожать. Ну а что? Ведь в случае чего, они действительно могли оказаться полезными. И сжигать их вовсе необязательно.

И ничего удивительного, что она ничего не смогла найти в пустой голове его жены Мэри Джейн никакой информации об этих заклинаниях, ибо заботливый муж решил оградить жену от этого знания. Подарил лишь ключ от сундука, думая, что так он будет храниться в надежных руках. Знал ли он, что Мэри Джейн спихнула этот медальон, который «не подходил под цвет ее глаз и был жутко уродливым», своей любимой подруге, которой он очень понравился? Вряд ли.

Довольно потянувшись, она уничтожила все улики своего пребывания и стала ждать гоблина. Почувствовав знакомое покалывание в пальцах рук, она отпила из Оборотного Зелья.

Уже уходя из хранилища, она оглянулась на кучку золота, маняще поблескивающей ей. В начале своей карьеры, вероятнее всего, Ласка обчистила бы все под ноль. Однако сейчас ей это стало неинтересно — теперь её больше интересовала репутация.

Она хотела, чтобы люди, которые обращались к ней за услугами, были уверены в том, что она сделает все чисто. Она хотела иметь репутацию самой незаметной воровки.

Она не хотела, чтобы её жертвы ломились к мракоборцам с криками: «Ограбили!». А хотела, чтобы те сокрушались над своим невезением и памятью и даже подумать не могли о том, что их обчистили.

Покинув банк, она прогулочным шагом шла по Косому переулку, ненадолго забежав в ателье к Элизабет — вернуть медальон и легонько подправить её память, не к чему ей помнить, зачем к ней заходила Мэри Джейн — и трансгрессировала к себе домой.

Ласка была довольна сегодняшним днем.

Чисто технически, она даже ничего своровала: листы с заклинаниями остались в Гринготтсе, а медальон — у Элизабет.

* * *

31 августа 1968 г.

Дверь со скрипом открылась, и Ласка зашла в тесную комнатку, в которой была накурено благовониями — в воздухе отчетливо чувствовался запах сандала. Сквозь прикрытые шторы местами прорывался солнечный свет, косыми лучами падая на потертый бардовый диван, кресло и низкий столик, заваленный необычными для постороннего взгляда вещицами.

Высокий книжный шкаф стоял в углу комнаты и утопал в темноте, но Ласка знала, что там, как и в предыдущие ее визиты, находится множество трудов по прорицаниям, нумерологии, астрологии и даже зельеварению. В противоположной стороне от шкафа находилась дверь в спальню хозяйки, которая сейчас была прикрыта. Сама же хозяйка восседала в кресле, перекатывая в руке что-то похожее на бусы, и на появление Ласки среагировала лишь насмешливым хмыканьем.

— Быстро ты, Ласка. Решила сразу ко мне, а? Даже не спросишь своих мышек?

Хозяйка комнаты обладала грудным бархатным голосом, несмотря на свой относительно небольшой возраст — Ласка знала, что Джаелл была лишь на пару лет ее старше.

Джаелл выглядела в высшей мере нетипично для Англии — смуглая кожа и темные кудрявые волосы определенно выделяли ее среди англичанок, а от взгляда черных, как нефть, глаз становилось не по себе. Брови вразлет, полные губы, прямой нос — Джаелл была красива. Она предпочитала платья свободного кроя, не стесняющие ее движения, и на ней сейчас было именно такое — ярко-бирюзовое с этнической вышивкой под золото, а на руках позвякивали многочисленные браслеты.

— Да-да, конечно, — Ласка закатила глаза. — Тебе не приходило в голову, может я просто соскучилась по своей драгоценной подруге?

— Ты же знаешь, что мне бесполезно врать, я тебя насквозь вижу, — улыбнулась Джаелл, обнажая белоснежные зубы.

И хоть Джаелл производила впечатление уверенной в себе женщины, Ласка знала, что у той множество комплексов. К примеру, если хочешь сохранить с ней хорошие отношения, никогда в жизни не сомневайся в ее навыках прорицания — для нее это больная тема. Хогвартс тоже являлся одной из запретных тем для разговора. Джаелл очень трепетно относилась к теме своего права нахождения в магическом мире, что неудивительно для того, кто родился в семье волшебников и не имел этой самой силы.

Так что для сквиба Джаелл довольно хорошо устроилась в Магическом Лондоне — несмотря на отсутствие Хогвартсткого образования, она изучила все дисциплины, где не требовалось владение волшебной палочкой, и стала одним из самых популярных и востребованных в Англии прорицателей. Не вторая Кассандра Трелони конечно, но всё лучше, чем жить среди магглов, как многие из сквибов, которые не смогли выгрызть себе место в волшебном мире.

— Мордред, как же тяжело дружить с детектором лжи, ты даже представить себе не можешь! — в притворном возмущении протянула руки к небу Ласка, и они обе рассмеялись.

— Присаживайся, Ласка, и рассказывай, что там у тебя.

— Новый заказ… Сложнее, чем я обычно беру, и на порядок. Еще и на предъявителя. Ты знаешь, что я не любитель брать такие дела. Они, как правило, непредсказуемы, особенно когда несколько человек берутся за дело. Но времени достаточно — целый месяц.

— Чего же ты хочешь от меня? Я не возьму на себя ответственность решать браться тебе за это дело или нет.

— Знаю. Я хочу узнать, чего мне ожидать от этого дела, если уж я решусь, — вздохнула Ласка.

— Хм…- Джаелл изящным движением извлекла из карманов, спрятанных среди многочисленных складок и оборок, карты и принялась размешивать их. Затем пронзительно взглянула и уточнила:

— Только это? Больше нет вопросов? Я, признаться, думала, что ты придешь ко мне еще дня два-три назад, когда в Пророке написали про неудавшееся ограбление Браунов. Если мне не изменяет память, то…

— Нет, — раздраженно бросила Ласка. — Да, я сначала растерялась, это правда, но затем поразмыслила — мне не в чем было проколоться. К тому же, я ведь ничего не крала. А в газете черным по белому было сказано: «При попытке вынести…». Наследил кто-то другой, и жутко не вовремя. — Она вздохнула. — И если бы не этот кто-то, то возможно мракоборцы бы и не догадались, что в среду в банке была не миссис Браун. Но зацепок у них все равно нет. А гоблины, уж поверь мне, постараются этот момент по-тихому замять, может сами начнут расследовать это дело, но мракоборцев точно не допустят.

По поводу Тома Ласка не переживала — конверт он вскрыть не мог, а мистер Рипли, который этот конверт передал, находился сейчас далеко за пределами Великобритании. И в ближайшие несколько месяцев вряд ли планировал вернуться в Лондон. К тому времени это дело уже давно будет неактуальным.

Джаелл кивнула и принялась раскладывать карты. На столик легла сначала одна карта, потом еще две.

— Если возьмешься за это дело, Ласка, то сразу говорю — легко не будет. Однако если получится провернуть это дело, то получишь намного больше, чем ты планировала получить. В разы. При этом, при неудаче высок шанс быть пойманной. — Джаелл поразмыслила еще немного, добавила еще пару карт и продолжила: — Я спросила у карт, кто или что тебе может помочь, они ответили, что женщина, старая, влиятельная. И что любопытно, Ласка, на второй мой вопрос о том, что или кто может тебе помешать, они ответили, ты не должна принимать помощь ни от кого.

Брови Ласки взлетели, и она суховато рассмеялась:

— Как обычно, интересно, но ничего не понятно. Ты же знаешь, что я всегда работаю одна.

— Пф-ф, — Джаелл слегка улыбнулась. — Ну, Ласка, что я могу сказать? Сама видишь, расклад не самый радужный, но и не самый ужасный. Перспективный, я бы даже сказала.

Когда спустя час Ласка покинула покои Джаелл, она уже знала, что возьмется за этот заказ, несмотря на все сопутствующие риски.

Она хотела сделать себе имя, и это дело подходило для её целей как нельзя лучше.

Ограбить поместье Малфой — звучало очень заманчиво.