История третья: вместе (гет)

Джина бессмысленно перебирала карандаши. Ей надо было работать, но ей не работалось. Не помогал ни вечерний ветер, ни отблески воды на канале, ни рыжие жестяные крыши в заплатках — вдохновения не было.

Казалось бы — какое вдохновение, если ты эколог? Да вот только именно Джина предложила организовать свой собственный показ мод, сшив все платья из переработанных материалов. И именно ей досталась радость разрабатывать их дизайн. Нужно было что-то новое, удивительное. Что-то привлекающее внимание.

У Джины всегда был этот талант — рисовать красивую одежду. Ее мать страстно надеялась, что Джина станет знаменитым дизайнером, модельером, но Джина рассудила по-другому.

Планета задыхается от талантливых дизайнеров, клепающих одноразовые вещи. Черт, она просто хочет немного помочь этому миру!

Если бы Джина только могла объяснить это матери… Ее мать — замечательный человек, но они с Джиной словно из разных миров.

Мама всю жизнь гонялась за счастьем. Она перебралась из России в Европу и четыре раза побывала замужем, разыскивая то самое счастье. Теперь она хотела, чтобы за ее счастьем гонялись они с Синичкой.

— Я всю жизнь билась как рыба об лед, — сказала она Джине, когда встал выбор — высшая школа или лицей. — Я хочу, чтобы хотя бы вы у меня в люди выбились и жили по-человечески.

“По-человечески” в понимании матери — это в стиле классической “американской мечты”. В понимании Джины “по-человечески” означало нечто иное. И, конечно же, Джина сделала все по-своему, а матери хватило мудрости не ломать ее через колено. Мама просто нудела — тихо и неотвязно, как осенняя муха.

Но Джина вовсе не закопала свой талант в землю. Последние три года она постоянно рисовала платья для презентаций и приемов, где их фонд искал спонсоров.

На одном из этих приемов она его и повстречала…

— Джинни, ты будешь кофе? — Изетта протиснулась на балкончик с подносом. — Хэй, солнышко, не хмурься! На этих приемах всегда куча mascalzone, которые считают себя королями мира…

“Он не mascalzone”, — едва не возразила Джина машинально.

Не мог человек, который так ей понравился, быть mascalzone. Хотя все его поступки говорили… То как он поступил с ней на мосту, а потом его появление с этой puttana на приеме…

Первое желание и первая мысль Джины были: схватить с подноса бокал шампанского и выплеснуть прямо в чью-то наглую рыжую морду. Она сдержала этот порыв… А Сергей прямо у нее на глазах поволок свою porca в укромный уголок! Джина себя чувствовала так, словно ей просто вытерли пол! Она отобрала у официанта бутылку — ей хотелось выпить ее всю, чтобы на душе перестало быть так паскудно… Но дурацкие нарощенные ногти помешали отковырять пробку.

А Сережа решил, что она пришла его бить. Это было так мило.

Но до этого, до этого всего — когда они останавливались в музее у одних картин, когда бродили по городу обсуждая все на свете… Господи, как будто это был совершенно другой человек!

Джине вдруг вспомнились Сережины глаза, когда он сказал ей, что у него — раздвоение личности…

“Я опять его оправдываю!” — рассердилась на себя Джина.

Кто скажет, что он не соврал еще и в этом? Тогда, во дворце Маркезе… Джина (дура, дура!) так надеялась, что все-таки ошиблась, что он догонит ее и… Но он предпочел остаться со своей porca.

И, кажется, держал ее за полную дуру. “Мы ставили прослушку”. Вы вешали мне лапшу на уши, сеньор Иванов. Неужели вы ждали, что я поверю в вашу нелепую ложь?

— У меня ничего не выходит, — пожаловалась Изетте Джина, благодарно принимая чашку. — Быть может Эмма лучше справится с этим проектом…

— Даже не вздумай! — всплеснула руками Иза, ставя кофейник прямо на исчерканные листки. — Эта бездарная monа снова обрядит нас в свои нелепо-претенциозные занавески. Подруга, выкидывай из головы этого идиота, он тебя недостоин. Ты — чудо, солнышко и талант! У тебя все получится, не сегодня так завтра. Смотри, какой закат красивый!

Да, сегодня у нее точно ничего не получится. Джина без интереса взглянула на закат — Изетта, она конечно… Спасибо ей за добрые слова, но вот это “выкидывай из головы этого идиота”... Как будто Джина может свернуть свои чувства и вышвырнуть в мусорную корзину, чтобы снова стать такой, какой ее хотят все видеть — бодрой, улыбчивой и веселой.

“Как будто я не имею права грустить, как будто мне не может быть больно!”

Негромко брякнул телефон. Джина взглянула в экран и замерла, чувствуя, как ледяная змея ползет по позвоночнику.

“Хочешь узнать, чем занимался Сережа? Посмотри это видео до конца”.

— Джинни, с тобой все хорошо? — забеспокоилась Иза. — Ты очень бледная.

— Да… Все в порядке, — бледно улыбнулась Джина.

Она себя накручивает. Почему ей показалось, что она сейчас узнает нечто страшное? Сергей — обычный программист, чем таким он может заниматься? Взламывать Пентагон? Это даже не смешно.

_____________________________________________________________________________

monа — итальянское ругательство.

mascalzone — придурок.

porca — то же самое что и puttana.

Видео было вовсе не о Сереже. Это было расследование. Джина, разумеется, слышала об этом деле… От него разило за версту политикой, поэтому Джина даже не пыталась гадать, кто здесь прав, а кто виноват.

Зато она, не сразу, но все же узнала голос за кадром.

Та самая женщина в алом платье! Арестованный полицейский — её муж?

Джина остановила воспроизведение и прислонилась пылающей щекой к прохладному оконному стеклу. Боже, неужели Сережа сказал ей правду, а она повела себя как последняя ревнивая идиотка, как… Как эталонная истеричка!

Голос Сережи она узнала тут же. Голос, но не интонации. Джина никогда не слышала от него такой насмешливой угрозы, даже не предполагала, что нервный и интеллигентный Сережа может так!..

А в конце видео… Правильно, там была запись из кабинета Маркезе.

Они в самом деле ставили прослушку.

Джине захотелось вылить остывший кофе себе на макушку. Идиотка! Он сказал правду!

“Или ты ждала, что Сережа за тобой побежит? После того, как ты облила его шампанским! Ты разве еще не заметила, какой он нерешительный? Santa Maria, ему наверняка потребовалось собрать все свое мужество, чтобы вообще поговорить с тобой после того, как ты ушла от него на мосту!”

“Мужества засунуть прослушку в кабинет всесильного Маркезе у него почему-то хватило”, — шепнул ей вредный внутренний голос.

Джина, не выдержав, застонала. Почему отношения ее подруг, это цветы и конфеты, а у нее… Почему парни которые нравятся ей, начинают носить юбки или признаются в шпионаже?

В любом случае, именно Джина должна звонить и извиняться. Иначе она никогда его больше не увидит.