Щенки (джен)

Туман стелился по горе, делая её бледно-серой. Ноябрь — это месяц, когда Конаки‑дидзи плачет особенно громко, карауля путников у излучины реки.

Мальчишка брёл поодаль, прячась от Сэссёмару за деревьями и кустами. Это продолжалось уже несколько дней. Глупец: даже если бы дайёкай не видел и не слышал его, он бы чувствовал запах, отвратительный запах ханьо — демона с примесью человека. Запах отца с запахом Изаёй.

И всё же Сэссёмару останавливался, когда замечал, что Инуяша сильно отстал от него.

— Щенок Ину-но-Тайсё, — рыкнул демон, нависая над Сэссёмару, выставив когтистые лапы, — моли о пощаде…

Как всегда, потребовался лишь взмах руки — все были слишком слабы для сына собачьего генерала. Сэссёмару перешагнул через труп, от которого поднимался пар, прошёл через поляну и невольно прислушался — Инуяша обогнул мёртвого демона спустя минуту, поскользнувшись на луже крови и с отвращением бякнув.

Вчера мальчишка впервые подошёл очень близко — думая, что Сэссёмару спит, он свернулся за соседним деревом, как щенок. Дождь шёл проливной, всё отсырело, даже поползла глинистая земля. Демонам было всё равно, а Инуяша полночи трясся, так что Сэссёмару не вытерпел и кинул сверху него мокомоко — остались видны только уши.

— Спи.

Инуяша действительно уснул, согревшись под облаком меха, но утром опять начал прятаться за деревьями, как дикарь. Словно не понял, что Сэссёмару позволил ему идти рядом.

Показался горячий источник — обычное место привала в этом лесу. Дайёкай остановился, сбросил доспех на влажную траву, отстегнул мечи. Рядом зашевелилось — ханьо наконец-то догнал его.

— Подойди, Инуяша.

Шорох в кустах прекратился, и, поджав уши, мальчишка выпрямился, настороженно глядя исподлобья. В его волосах застряли ветки и листья, а хаори было ещё грязнее, чем там, на могиле — рукава в глине и траве.

Сэссёмару осмотрел Инуяшу сверху вниз, затем — перевёл взгляд на источник.

— Мойся, — приказал он.

— Откуда ты знаешь, как меня зовут? — вдруг спросил ханьо.

Дайёкай промолчал. Он разглядывал брызги на рукаве — всё же удар был недостаточно точным, раз кровь долетела до него. Уши мальчонки тем временем любопытно привстали на макушке.

— Бра…тец? — неуверенно предположил Инуяша.

И без того прохладные черты лица заледенели ещё больше.

— Иди, — повторил Сэссёмару сухо. — Даже полудемон не должен выглядеть так, как ты.

* * *

Инуяша неуклюже выстирал всю одежду и разложил её на камнях под тусклым солнцем. До самого вечера он просидел в горячем источнике, украдкой поглядывая на брата, — было холодно ждать на суше, пока высохнет хотя бы хаори. Он всё боялся, что Сэссёмару в любой момент уйдёт, и придётся бежать за ним, но Сэссёмару ждал — так же, как ждал его, когда переставал слышать шаги позади.

Темнело рано, и когда дайёкай разжёг костёр, одежда всё ещё была мокрой.

— Вылезай.

— Холодно.

Сэссёмару молча сбросил мех со своего плеча, прямо как прошлой ночью. Туман рассеялся, но внутри дайёкая словно стал гуще. Будущего — не разобрать. Уши ханьо радостно навострились, а Сэссёмару не понравился его взгляд — слишком полный надежды на что-то, чего он не обещал...