Пламя и пепел (гет)

Примечания:

Вроде бы по этому варианту концовки Марк Жонсьер погибает, но мне что-то стало его жаль...

— Где Приор?! — рявкнула Лу на какого-то послушника, отчаянно надеясь скрыть за нарочитой грубостью свой главный страх — услышать три необратимых слова «Иво Мартен мертв».

— За мной, мадемуазель, — промямлил тот и засеменил к едва заметной боковой двери, явно стараясь не встречаться с ней взглядом.

Рид пустилась следом, шепча себе под нос ругательства. Ранее она посещала только главный зал, с кафедры которого множество раз обращался к пастве Жан-Франсуа, и даже не задумывалась о том, сколько тайных ходов скрыто за его пределами. Около десяти минут послушник петлял по узким извилистым коридорам и винтовым лестницам; Лу, по пятам следовавшая за ним, понимала, что одна бы она ни за что не нашла нужное место.

Наконец тот остановился перед неприметной дверью. Решительность Лу, минуту назад готовой врываться куда угодно без спроса, вмиг испарилась; наверное, слишком велик был страх увидеть там то, к чему она не была готова. В знак благодарности кивнув сопровождающему, она неловко постучала в дверь.

— Лу, это ты? — послышался голос Кея.

Неужели эмпатики могут предугадывать, кто именно пришел, еще до того, как увидят воочию? Или виной всему ее страх, который, должно быть, разливался волнами в пространстве настолько, что тот чувствовал его без прикосновений и через расстояние?

— Войди, — раздался уже голос Мартена. Лу выдохнула с облегчением.

За дверью оказалась довольно уютная комната, не имеющая окон, но хорошо освещенная, оборудованная раковиной, тумбой и кроватью. Интересно, зачем такая вообще была нужна в храме? — мысленно задалась вопросом Лу. Здесь отдыхали священники? Или (от этой мысли Рид невольно поморщилась) здесь они развлекались со своими любовницами?

Впрочем, посторонние мысли тут же отошли на второй план, и взгляд ее сфокусировался на Приоре, который лежал на кровати; выглядел он измученно и болезненно, но при этом оставался в сознании и, судя по лежащей подле него рации, продолжал держать связь с командирами Корпуса и контролировать ситуацию в городе.

— Ты не ранена?

Лу показалось, что взгляд Иво потеплел, когда он посмотрел на нее.

— Я в порядке. Ты как?

Приблизившись, она тихонько опустилась на край кровати, стараясь не задеть и не потревожить его.

— Бывало лучше, — не стал лгать Мартен, — но твой друг-хилер сказал, что угрозы жизни сейчас нет.

— Йонас потянул еще, — дополнил Кей. — Сейчас отдыхает в соседней комнате.

— Слава Единому, — выдохнула Лу, а затем достала плеть, чтобы передать оружие Иво. — Спасибо. Оно меня очень выручило.

По правде, в большей степени помог ей Тома, но Рид решила пока не афишировать эту информацию. Для этого будет время. Когда все закончится, она, возможно, поговорит с Иво о его дальнейшей судьбе.

— Вот видишь, я же говорил, что ты справишься.

Несмотря на все еще тяжелое состояние, Мартен улыбнулся ей краешком губ, стараясь подбодрить. Но на Лу этот жест произвел обратный эффект — тяжесть вины перед ним навалилась неподъемным грузом.

— Иво, прости меня...

Тот будто даже удивленно приподнял брови.

— За что?

— Если бы я...

Ее прервала ожившая рация.

— Месье Приор, бунтовщики штурмуют ворота храма, уже более пятнадцати наших бойцов ранены или убиты, — голос Ришара прерывался помехами и стрельбой. — Разрешите открыть огонь на поражение?

— Нет, — жестко отрезал Мартен. — Применяйте слезоточивый газ.

— У нас недостаточно бойцов, чтобы оцепить всю площадь. Многие бунтовщики сумеют ускользнуть и скрыться в ближайших кварталах. Если бы вы позволили хотя бы открывать огонь при попытке к бегству...

— Вы слышали мой приказ, — несмотря на слабость тон Приора оставался властным и не терпящим возражений. — Все, кто преступил закон, ответят по всей строгости. Но напрасных жертв среди гражданских быть не должно.

На сей раз даже в сердце Лу взыграла злость. «Крэп, ты что, святой? В тебя стреляли. Тебя ранили. Ты чудом выжил, и все равно пытаешься пощадить тех, кто устроил этот бунт?» Впрочем, потом постаралась умерить гнев. Конечно, не святой. Просто верный своему слову. Иво не раз повторял, что будет выбирать пути с наименьшим количеством жертв. И сдержал обещание.

Рид невольно вспомнила, что кричала Ирма перед выстрелом. «Смерть палачу». Крэп, сука. Конечно, Лу не могла отрицать, что Иво Мартен подписал множество смертных приговоров, но была твердо уверена, что ни одной подписи он не поставил, тщательно не изучив дело. Не раз уже она имела возможность убедиться, что Приор помнил наизусть почти каждое из них и всегда мог четко обосновать свою позицию, выдвинутые обвинения и суровость приговора. Каждый проступок имел причины и нес последствия, порой серьезные. Мартен не приветствовал смерти ради смертей и не казнил из чувства мести или ради личной выгоды.

Крэп, знала ли чертова Ирма, что стреляет в, должно быть, самого достойного и благородного представителя Инквизиции?

Рация замолчала и Лу попыталась снова вернуться к разговору о своей халатности, но была прервана Иво:

— Ч-ш-ш, поговорим потом. Иди пока проведай друга. Соседняя комната справа.

Сначала Лу показалось, что Йонас спит. Она уже хотела было покинуть комнату, как услышала:

— Хай. Ты как?

— В порядке, — кивнула Лу. — Мне Кей сказал, ты снова лечил?

— Да, пришлось вмешаться. Рана начала кровить, пока эмпатик тащил его по этим извилистым коридорам.

Йонас, видимо, вытирал глаза вслепую, не глядя в зеркало, поэтому на его щеках остались засохшие кровавые разводы. Рид смочила платок, молча подошла и принялась обтирать его лицо.

— Я правда не знаю, как тебя благодарить за все, что ты сделал...

Тот беззлобно хмыкнул.

— Уговори своего Приора, чтобы от меня отстали и позволили спокойно лечить детей, не пытаясь затянуть к церковникам.

— Обязательно, — пообещала Лу. — Только почему ты постоянно его называешь «моим» Приором?

Бэр закатил глаза.

— А разве нет? Брось, я тебя больше десяти лет знаю. Еще ни разу на моей памяти ты не расцветала так, как когда рассказываешь о своем Приоре, — на сей раз он нарочно выделил это слово голосом.

Лу показалось, что у нее запылали щеки.

— Крэп, не думала, что это так очевидно. А Доган с Малой?

— Знают, естественно. Доган рассказывал, что Тина выдала такие ругательства, что он и не думал даже, что она умеет так выражаться.

Рид напряженно выдохнула.

— То есть не одобряете?

— Лу, я и твою службу в КС не одобрял, как и многие из наших. И тем не менее это ни на что не повлияло. Не так ли?

— Наверное, ты прав. В любом случае спасибо. Замолвлю за тебя словечко.

На секунду ей вдруг показалось, что сейчас Йонас спросит (или попросит) об Ирме. К этому Лу не была готова, поэтому спешно вскочила и попятилась к двери.

— Отдыхай, больше мешать не буду. Если что-то понадобится, зови.

Еще около часа провела Рид в комнате Мартена, слушая сводки ситуации в городе, которые передавал по рации Ришар. Уличные бои прекратились и часть мятежников удалось задержать, но куда большее количество скрылось, вероятно, подалось обратно в Термитник, где было проще всего залечь на дно. Иво Мартен (ставший сейчас, в виду отсутствия Викария, по сути, первым лицом Нью-Пари) не видел в этом проблемы — он утверждал, что данные о каждом, принимавшем участие в бунте, имеются, задержания и суда никто не избежит. Гораздо важнее, по его мнению, сейчас было остановить панику, оказать помощь раненым и восстановить работу городской инфраструктуры, которая была этим утром остановлена из-за мятежа.

— Не забудь вызвать карету скорой помощи и для себя, — тихо напомнила Лу, с тревогой наблюдая, что Иво становился все бледнее и слишком тяжело дышал.

Мартен не стал спорить, еще раз уточнил по рации, свободна ли площадь, затем попросил подать одну из медицинских машин ко входу в храм.

Рид вовсю размышляла над тем, как бы им с Кеем пронести Иво к машине, не ухудшив при этом его состояния, но, к счастью, спустя четверть часа в их комнату вошли двое врачей с носилками. Лу неотрывно следовала за ними, твердо намеренная больше не повторять собственных ошибок. Она обязана быть начеку — несмотря на то, что манифестантов разогнали и площадь опустела, где-то мог притаиться фанатик с оружием, жаждущий закончить начатое Ирмой.

К счастью, обошлось. Носилки с Мартеном благополучно загрузили в карету скорой помощи. Если Иво и испытывал боль во время транспортировки, то держался молодцом и не подавал виду.

Отчего-то Лу была уверена, что Приору вызовут особую бригаду и повезут в какую-нибудь тайную больницу Инквизиции, однако приняли вызов медики из той же больницы, где работал Йонас. По крайней мере, такой вывод сделала Рид, когда поняла, что Бэр знаком с ними лично; поздоровался и кратко передал им необходимую медицинскую информацию.

— Ты поедешь с нами? — спросила его Лу.

— Нет, — хмыкнул хилер. — Мне нужно закончить смену.

— Я думаю, что тебе положен отдых. Ты же спас...

— Самого Приора Инквизиции, знаю, — перебил ее Йонас и привычным жестом закатил глаза. — Наотдыхался я уже. Пострадавших и раненых много, а бригад мало.

В порыве чувств Рид обняла друга.

— Удачи тебе, — а затем хотела было уже садиться в машину, но снова оглянулась. — Извини, можешь поделиться сигаретами? Мои, увы, сгинули в Термитнике вместе с байком.

— Лови, — Йонас бросил ей почти целую пачку. — Потом сочтемся. Бывай, Лу. Вам тоже удачи.

И лишь когда скорая благополучно доставила Мартена в больницу, где его направили в операционную, Лу позволила себе выйти на улицу и достать подаренные ей Йонасом сигареты. Кажется, она не курила целую вечность. Впрочем, тут же подумала Рид, не ела и не спала она примерно столько же, но почему-то не ощущала голода и усталости. Курить хотелось больше.

Она выкуривала уже вторую подряд, стоя около больничного крыльца, когда вдруг увидела среди спешащих в больницу посетителей знакомое лицо.

— Рид.

— Жонсьер.

Пару секунд они просто смотрели друг на друга молча, и каждый думал о своем. Лу — о том, что в глубине души очень рада, что тот не пострадал. О чем думал Марк, она затруднялась ответить, но тешила себя мыслью, что тому тоже не безразлична ее судьба.

— Бросайте курить, Рид, — наконец кинул он ей вслед, продолжив свой путь, — легкие испортите.

— А то я сама не знаю, — фыркнула Лу и демонстративно выполнила глубокую затяжку.

Следующие три часа, пока Иво находился в операционной, Лу бегала курить чуть ли не каждые пятнадцать минут, чем уничтожила больше половины пачки. Просто не могла спокойно усидеть на месте, пока в голове настойчиво вертелся вопрос «почему так долго?», и подсознание рисовало различные ужасные картины.

Наконец заботливый Стоун принес ей стаканчик кофе из автомата, и Рид большими глотками осушила его, даже не заметив, как весьма горячий напиток обжег язык.

— Лу, присядь.

Она нехотя опустилась, и Кей приобнял ее за плечи.

— Иногда мне жаль, что я могу лишь считывать эмоции, но не забирать их, как хилер болезнь.

Рид понимала, что Стоун хочет поддержать, и была в душе ему благодарна.

— Брось. Ты ведь тоже волнуешься, он твой босс.

— Ты права. Но для тебя ведь он чуть больше, чем просто босс...

Лу скривилась и нахмурила брови. Сначала Йонас. Теперь Кей.

— Это пси-эмпатия, или уже весь чертов Нью-Пари в курсе?

— Про «весь Нью-Пари» это ты погорячилась, — туманно ответил Стоун, отходя от темы. — Мне сложно улавливать все эмоции на расстоянии, но слишком яркие, вроде страха или паники, я бы почувствовал.

Он кивком указал на дверь операционной.

— Врачи спокойны, из чего я делаю вывод, что угрозы нет. Надеюсь, эта информация тебе поможет.

Наверное, Стоун был прав. Но терзал Лу отнюдь не только страх. Чувство вины. Сомнение. Смятение. Кей не раз предлагал ей, что если она захочет поговорить, то он готов будет ее выслушать, но Лу, привыкшая держать все в себе, не хотела раскрываться. Наконец, она решилась. Почти.

— Ты ведь считал мои эмоции? — покосилась на руку эмпатика, лежащую на ее плече.

— Извини, я не ради этого тебя обнимал, — сконфуженно извинился Стоун, поспешив убрать руку, но Рид не дала ему это сделать.

— Нет, это не претензия. Скорее, наоборот. Крэп...

Решительность пропала и Лу замолчала, опустив взгляд.

— Ты хочешь выговориться? Запуталась в своих чувствах, но боишься доверять людям? — мягко подсказывал Кей.

— Интересно с чего бы это? — слишком раздраженно выдала Лу, пытаясь замаскировать смущение. — Однажды я уже доверилась Ирме Бэр и даже считала ее близком человеком...

— Но ведь речь сейчас не об Ирме, а о месье Мартене.

— Речь обо мне, — вздохнула Лу. — О том, что я чувствую. Иногда мне кажется, что я люблю, — в воздухе повисла пауза. — Но потом, когда нужно, не могу признаться. Только тебе — с тобой почему-то проще. Но не ему.

Стоун мягко притянул ее к себе, по-дружески погладив по волосам.

— Лу, не торопи события. Придет время, и ты все ему расскажешь.

— Ты думаешь? Крэп, он же Приор Инквизиции, а я...

— А ты сильная, решительная и умная девушка, — перебил ее Кей. — Так что не беспокойся об этом.

— Спасибо. Я пожалуй пойду, — Лу снова хотелось курить. — Подумаю над твоими словами.

— Дайте друг другу шанс, — сказал Кей ей вслед.

Лу не успела докурить сигарету даже наполовину, как раздался звонок. Судорожно схватила телефон, даже не глядя на имя звонившего.

— Рид, где тебя черти носят?! — голос взбешенного Жонсьера она бы узнала из тысячи. — Месье Мартен требует тебя к себе немедленно!

Бросив недокуренную сигарету на асфальт, она почти бегом припустила обратно в больничный коридор; несколько минут ей понадобилось, чтобы найти нужную палату.

— Иво... Прошу прощения, месье Мартен, — исправилась Лу, заметив недовольный взгляд Жонсьера. — Как вы себя чувствуете?

— Слава Единому, вполне сносно. Мадемуазель, месье, — перевел он взгляд с Лу на Кея и Марка, — позвольте поблагодарить за службу. Каждый из вас достоин награды и каждый ее получит. Лу, передай месье Бэру, что его поступок так же будет щедро вознагражден. А теперь отпускаю вас по домам. Отдыхайте, последние сутки выдались сложными.

Стоун и Жонсьер коротко кивнули и направились к выходу, но не Лу.

— Месье Приор, позвольте мне остаться.

Иво нахмурил брови.

— Лу, я предпочел бы, чтобы ты тоже хорошенько отдохнула.

— Пожалуйста, Иво! Хоть ненадолго. В конце концов, я смогу переночевать и в больнице.

Йонас периодически ночевал так, располагаясь на свободных койках. А что ей мешает?

Наконец Мартен сдался. Когда в палате не осталось никого кроме них двоих, Лу порывисто опустилась на колени возле его кровати, наклонилась почти к самому лицу, вдыхая аромат волос, словно все еще не в силах поверить, что Иво жив, что находится сейчас подле нее.

— Лу, не нужно быть эмпатиком, чтобы понять, насколько ты сейчас взволнована.

— Конечно, крэп, я чуть тебя не потеряла! Если бы я... если бы Ирма... я бы могла... — Рид почувствовала, как непрошенные слезы собираются в уголках глаз. Сука, она клялась себе, что никогда не будет плакать при Приоре. Но все ее клятвы летели к чертям. — Я виновата. Я заслуживаю наказания.

— Ты же прекрасно знаешь, что это не первое покушение на мою жизнь. Да, на сей раз почти успешное, но ключевое слово тут «почти», — он говорил мягко, без раздражения, не повышая голос. — Если бы я имел привычку «наказывать» всех, кто не сумел предотвратить покушение, сейчас со мной не осталось бы никого — ни Баретти, ни Марка, ни Кея. Лу, никто не идеален и не всемогущ. Разве что Единый, но и он не вмешивается в судьбы смертных.

— Я...

Лу замолчала, не зная, что сказать. Вернее, кого она обманывала — давно знала, но заветное «я люблю тебя» снова застряло комом в горле, не в силах выскользнуть наружу. Она лишь еще сильнее прижалась к нему, не задумываясь о том, что от нее все еще пахнет табаком (этот запах Мартен особенно не любил), а также гарью, порохом и кровью; что она не успела сменить одежду и отмыться от всех ужасов прошедших суток. О том, что могла лишиться его раз и навсегда. О том, что они оба могли проиграть и отправиться на виселицу.

Иво осторожно поднял ее лицо и провел пальцами по щекам. В его глазах вспыхнул вдруг азартный огонек. Затем притянул ее ближе и зашептал в самое ухо:

— Знаешь, что бы я сейчас сделал с тобой, если бы не рана? Повалил бы прямо на эту койку. Стянул бы с тебя одежду — сначала майку, потом брюки, затем белье. Ласкал бы тебя сначала пальцами, а после вошел бы в тебя и любил до самого рассвета...

Лу почувствовала, как учащенно забилось сердце. Фантазия о том, как они могли бы заняться сексом прямо в этой палате, будоражила воображение. Щеки залились румянцем. Несколько секунд Иво смотрел на нее неотрывно, как на картину, изучая каждую черту ее лица, а затем добавил:

— Ну вот, румянец и улыбка идут тебе куда больше, чем слезы.

— Можно я тебя поцелую? — прошептала Лу.

Мартен усмехнулся, приподняв брови.

— Давно ли ты начала спрашивать разрешение?

И Лу целовала; губы, лицо, шею, открытые участки плеча. Большего, увы, они себе позволить не могли, все это разгоралось лишь в воображении Лу Рид.

Палату Приора она покинула уже за полночь, пожелав «спокойной ночи, Иво» и услышав в ответ «спокойной ночи, Лу».

Примечания:

Подумываю о том, не поднять ли потом рейтинг и не прописать ли полноценную горячую сцену...