По самые уши (джен)

Но гадать долго и не пришлось: в несколько метких, обезоруживающих фраз Беккетт выяснила необходимое, после чего охранник с кляпом во рту, связанный по рукам и ногам, был возвращён на тот же самый диван.

— Пошли? — Касл хлопнул себя по карману, куда засунул шокер, поигрался дурашливо с дубинкой, чуть её не уронив. — Думаю, что теперь мы попадём на самую раздачу! Я не мог ошибиться с Пушо, Беккетт! Понимаешь?

И встретился с укоризненным, бескомпромиссным взглядом откровенно недовольной Кейт — они и так уже нарушили все каноны и правила, и если добыть зацепки внутри не удастся, то карьера её повиснет на волоске. Это ей, Беккетт, придётся отписываться и объясняться, а этот самовлюблённый недомерок отделается лёгкой поркой, мизерным для его доходов штрафом и слегка пошатанными нервами. Но на этом для Касла всё и закончится. И его серия про Никки Хит, и их сотрудничество, и как, и что он будет дальше делать, её совершенно не волнует. Правда, в описании Касла про финансовые выкрутасы Пушо'и'К было своё рациональное зерно, со своими нюансами, которые отсутствовали напрочь в их текущих материалах дела, и только фактически из-за этого она, Кейт, и подписалась под это странное и (наверняка!) опасное мероприятие. Это у Касла всё шуточки, да игрульки в секретность, а у неё — многолетний криминальный опыт и наработанное полицеское чутьё. И сейчас она отвечает в первую очередь за него, Касла, и никак иначе.

Кейт вздохнула глубже жаркий, загаженный испарениями воздух и перевела дух: капли пота скатывались по вискам, спине и в ложбинку на груди, ткань набрякла под подмышечными пазухами и неприятно тянула кожу. Да ещё и Касл, со своим шальным, бегающим взглядом, нет-нет — да и пялился на её откровенный вырез, но сейчас уже речь не об этом. Она коп, а не на параде, и поэтому напомнила ему, жёстко и безоговорочно:

— Не смотри, Касл... Пошли...

* * *

Машинный зал главного корпуса встретил их мерным гудением механизмов, бульканьем переливаемой с отметки на отметку воды, шелестом вентиляции и запахами, к которым уже притерпелось обоняние. И Беккетт первой заметила недалеко от ворот двух мужчин в синих комбинезонах — те лениво перебрасывались словами, лишь изредка поглядывая в стороны и иногда раздражаясь истеричными смешками. Хорошо, что на входную створку падала тень, и напарникам удалось незамеченными прошмыгнуть за какой-то крашеный зелёным бак, а уже оттуда, осторожно ступая по лестнице, подняться на галерею третьего, административного этажа.

— Нужно найти Пушо, — шепнул ей на ухо Касл, но Кейт прекрасно всё это знала и без него. Чтобы не спалиться, пришлось двигаться вплотную к стене, в полуприседе, обмирая сердцем от каждого близкого звука, пока где-то примерно на середине галереи, за тонкой перегородкой, не заговорили сразу же несколько мужчин.

— Беккетт, это там! — прошипел Касл, от пляшущих эмоций округляя глаза, и махнул дубинкой у себя перед носом. — Нужно удостовериться, что Пушо внутри!

Беккетт согласно кивнула, втайне надеясь, что никто не заметит их снизу и не выйдет на галерею, иначе всё провалится. А Рик уже встал на колени, и, пластаясь по стене, как камбала, подобрался к самому окну кабинета. Проём изнутри был затянут жалюзи, но в нижнем правом углу образовалась щёлка, в которую Касл и узрел зелёное пятно рубашки Пушо: толстяк стоял спиной к окну и оживлённо жесткулировал. Размахивали руками и некоторые из мужчин, находящихся внутри: кое-кто был вооружён пистолетами, другие с пустыми руками. Но самым интересным оказалось другое: помещение было заставлено картонными коробками с этикетками почтовой службы, и одну из таких коробок сейчас потрошили на столе. И сердце Касла радостно, победно ёкнуло: внутри были деньги. Много денег, взявшихся наверняка ниоткуда.

— Беккетт! Я прав! — с довольной улыбкой прошепелявил Касл. — Наш чувак оказался не про...

— ...черт!! Они где-то тут! — яростно выкрикнули где-то внизу, и тут же сухо хлопнул выстрел. — Тревога! Тревога!

— Спалились! — перед тем, взять быстрый старт, Беккетт успела заглянуть в щель и убедиться, что Касл был прав, но внутри уже грозно защелкали оружием, и едва отворилась створка, как вскочивший с колен Касл, всей своей немалой массой, врезался в филенку — та гулко хлопнула и с силой вдарила по человеку, что уже почти что выскочил наружу. Человек застонал и грохнулся об пол, сбив кого-то с ног (раздался трёхэтажный мат!), зашипел от боли и Касл, но Кейт пальнула наугад в окно, заставляя преступников присесть, и уже буквально в два прыжка нагнала схватившегося за отбитое плечо Касла...

...подол пришлось задрать до самой задницы, и скинуть туфли, и они успели и пробежать до конца галереи, и выбежать на лестницу аварийного выхода, где дубинка как раз и пригодилась, чтобы заблокировать дверь. Затем, семимильными прыжками напарники поскакали вниз, и сбегать по раскаленному, шершавому железу было чертовски горячо и больно, но Кейт заботило не это: перебегая с площадки на площадку, она ловко подстрелила одного из преследователей, что выбежал из галереи второго этажа, и тот со стоном рухнул на лестницу, частично перегородив ход своим. Ещё парой метких выстрелов она отшугнула парней в синих комбинезонах, выбежавших на улицу откуда-то снизу, но раскатистая длинная очередь, взбившая пыльные фонтанчики справа от них, напрочь отрубила им путь к воротам.

Кейт это моментально просекла, но не сплоховал и Касл: он сгреб напарницу в охапку и затащил её за какой-то ржавый стальной куб, надёжно прикрывший от огня.

— Куда? — поморщилась она от камешков под ногами и от свинцовой дроби, высекавшей искры рядом, за углом. — Варианты есть?

— Бежим к потоку! — яростно сплюнул Касл. — Там есть, где маневрировать, а здесь нас попросту загонят в угол! И прибьют!

— Согласна, но у меня только два патрона!

— Неважно! Я помогу тебе, и, пожалуйста, не спорь!

Громкие крики охранников и сухие щелчки выстрелов приближались, но напарники уже бежали на шум воды. Иногда Кейт ойкала от боли и подпрыгивала на одном месте, и Касл тут же подхватывал напарницу за талию, а она, ненадолго повиснув на его шее, успевала смахнуть впившийся в ногу камешек и бежала дальше.

И вот уже в бандитов выпущены последние пули, но едва друзья всё же выбежали к каналу, как Касл, оторопело глянув на воду, на мгновение застыл: внизу, ярда на три отступив от края, бурлила буро-желтая, местами отливающая чёрным жидкость. Она непрерывно двигалась куда-то на северо-запад, пуская буравчики, плескаясь и колыхалась, своей мерзкой вонью выбивая обильную слезу. И что самое плохое — поток перегораживала поперёк арочная железобетонная конструкция, и вариант побега оставался лишь один.

Рик нервно оглянулся — голоса преследователей звучали уже совсем близко, а Касл и сам не заметил, как до боли и побеления пальцев вцепился, будто клещ, в мускулистое запястье Кейт. И чтобы не произошло потом, Беккетт должна выжить, потому что это была его идея и его грех, который нужно было во что бы то ни стало искупить.

— Касл, ты что? — Беккетт проследила за его взглядом, и выражение его лица детективу совсем не понравилось. — Неужели...

— Вариантов нет... — Рик на доли секунды прикрыл глаза, взывая к родным и богу, но обращаясь к ней: — Прости меня, Кейт. Это я виноват, что втравил тебя в это преследование. Сначала нужно было удостовериться самому и уж потом только тебе звонить.

— Заткнись, Касл! — ответное рукопожатие превратилось в монолит. — Чтобы потом ни случилось, мы будем с тобою вместе до самого конца! Как бы я, конечно, ко всему этому ни относилась!

— Тогда на счёт "три"?!

— Да прыгай уже, Касл!

Синхронно набрав в себя воздух и прикрыв глаза, они толчком отправились в преисподнюю, и погрузившись по уши в этот ядовитый смрад и вынырнув всё же на поверхность, Кейт молила лишь об одном: они обязательно должны будут выплыть, а иначе папе будет страшно и больно узнать, в каком омерзительном дерьме погибла его дочь.

И они поплыли, надсадно кашляя и страхуя друг друга, а когда преследователи выбежали на парапет, человеческие головы уже терялись среди струй. Грянули вслед бестолковые, неприцельные выстрелы, пули свистнули в стороне и скрылись под водой, а два человека, два напарника, всё плыли и плыли, задирая к солнцу лица, и спасение им маячило впереди.

* * *

Течение вынесло их к низкому бетонному откосу, и Касл, загребая правою рукой, тянул и тянул Кейт за собой. Оба они громко кашляли и матерились, отплевываясь с ненавистью и отвращением, пока их пальцы наконец-то не коснулись склизкой, с болотными разводами плиты.

Край спуска обрамлял щербатый, изъеденный нечистотами и временем бортик, и, из последних сил бултыхая ногами, Касл помог Кейт выбраться из воды и уже потом выбрался сам.

Пошатываясь, они встали на четвереньки и несколько минут громко и нещадно, со рвотой и желчью, извергали из себя всё просочившееся внутрь. Затем тяжко, надсадно дыша, стали карабкаться вверх по склону, пока не выбрались за край откоса, на газон, и только потом уселись рядышком, свесив ноги за парапет.

Руки и ноги их не слушались, от грязной воды внутри свербило и подташнивало, но Касл нашёл в себе силы, чтобы тщательно ощупать свою перепачканную в иле, ушибленную руку и зачем-то потереть другую о борт столь же заиленного блейзера. Руки же Кейт сразу потянулись к израненным стопам: кажется, на них не осталось живого места, и Рик взирал на процесс с болью и состраданием. Но промолчать, увы, не смог.

— Фигурально выражаясь, — в писателе ещё даже сохранились зачатки оптимизма, — мы словно побывали по уши в дерьме.

— Фигурально?!! Ты на меня посмотри, Касл! — взъярилась моментально Беккетт: убрав руки от кроваво-чумазых пяток, она от ярости аж подпрыгнула на месте. — В кои-то веки, я сделала себе причёску и макияж, приоделась пристойно и... что теперь? От меня несёт мочой и парашей, я надышалась, нахлебалась этой дряни, и меня теперь тошнит. Подмогу, по чьей-то глупой милости, мы звать не стали, а теперь валяемся тут в самом непотребном, избитом виде, без связи, оружия и значка. Ты хоть понимаешь, Касл, чем мне это грозит?!!

И действительно, выглядела Кейт ужасно: грязно-коричневый с зеленым цвет платья, плотно облепившего безукоризненные, но далеко сейчас не эротичные формы детектива; слипшиеся в грязь некогда роскошные волосы и склизкие бурые отметины, на лице, груди, открытых частях рук и ног. И выглядевший не менее безобразно Касл лишь участливо вздохнул.

— Зато мы хоть немного продвинулись...

— И ты считаешь, что это того стоило? — и Беккетт нервно заправила назад слипшиеся на лбу волосы.

— Изначально вопрос заплыва в фекальной ванне перед нами и не ставился. Считай это неприятным, сопутствующим фактором.

— Пфф.. — она неприязненно цикнула сквозь зубы, стараясь не вдыхать миазмы, испаряемые с её же собственного тела. — Неприятный сопутствующий фактор?! Клянусь, Касл, что ты не знаешь, что такое "неприятности"! Это не пролитый на себя кофе и даже не спущенное в дороге колесо, а намного-намного хуже. И сейчас мне предстоит вдвое больше писанины, нежели обычно, а уж от ехидных усмешек наших коллег мне определённо станет дурно.

Касл неопределённо пожал плечами — да, в этот раз они словили неудачу, но разве стоило раздувать сей факт до вселенского масштаба? По крайней мере, он так не думает и уже занес себе в память произошедшее, чтобы описать его когда-нибудь в одной из своих книг. Тем более, что время пройдёт, острота воспоминаний сгладится и о сегодняшнем казусе, они же сами, будут лишь со смехом вспоминать. А что касается одежды — он купил бы своей музе любое, самое эксклюзивное платье, но подарки от него она, к сожалению, не принимает, а значит, придётся выискивать сходный вариант возмещения ущерба. Может, он всё же, как-нибудь, да соблазнит её какой-нибудь отвлеченной поездкой, или отведёт в такое место, где она не посмеет ему отказать. И подумать хорошенько об этом — самое время сейчас.