Однажды в Кеттердаме (гет)

Мередит попал на «Призрак», когда его спасли от работорговцев. В отличие от других освобожденных пленников, он пожелал остаться на корабле — матросом, коком (он неплохо готовил), кем угодно. Возвращаться ему было некуда, а море он всегда любил. И капитан любезно согласилась, отправив его на камбуз вторым коком.

До сих пор Мередит еще ни разу не встречал, чтобы капитаном корабля была женщина, и, честно говоря, считал, что женщинам на корабле не место. Но Инеж Гафа была исключением из всех правил. Невысокая, тонкая и гибкая как тростинка, она обладала невероятной внутренней силой. Ее слушались сразу и беспрекословно, хотя она никогда не повышала голос. Она была доброй и всегда заботилась о каждом члене своей команды, до последнего матроса. А еще она была красива — той яркой красотой, которая свойственна сулийкам. И Мередит влюбился чуть ли не с первого взгляда.

В приступе отчаянной храбрости он даже попытался за ней ухаживать, но Инеж просто не замечала знаков внимания и продолжала относиться к нему с той же ровной доброжелательностью, с какой относилась ко всем остальным. Мередиту оставалось только грустно вздыхать, каждый раз провожая ее влюбленным взглядом. И, конечно же, это заметили.

— Не заглядывайся на нее, парень, — сказал как-то Шпект, первый помощник капитана.

— Я не дотягиваю до ее уровня? — печально спросил Мередит.

Шпект хмыкнул и покачал головой:

— Нет. Просто ее сердце занято. Никаких шансов.

Мередит не знал, почему он так поражен этим открытием. В конце концов, вряд ли такая потрясающая женщина как Инеж будет долго оставаться свободной.

И всё же упрямая надежда продолжала жить в сердце. Ровно до того дня, когда «Призрак» прибыл в Кеттердам.

Мередит ни разу не был в Керчии и вышел посмотреть на город, когда он появился в поле зрения. Хотя ему, как коку, на палубе делать было нечего. Вдали уже показались башни и купола. Выглядел Кеттердам красиво — по крайней мере, с такого расстояния. Но Мередит тут же забыл о нем, когда на палубе появилась Инеж в сопровождении Шпекта. Они встали на носу, совсем рядом с ним, но не обращая на него внимания, и Шпект поднял подзорную трубу.

— Твой милый уже ждет тебя, капитан, — весело заявил он, ухмыльнувшись.

Сердце пропустило удар, и Кеттердам резко перестал нравиться. Так вот что за дело у них здесь!

Инеж нетерпеливым движением забрала у Шпекта подзорную трубу, в свою очередь вглядываясь вперед. На ее губах расцвела нежная улыбка, и она совсем тихо (но Мередит стоял достаточно близко, чтобы разобрать слова) прошептала:

— Здравствуй, родной. Я вернулась.

Душу опалила жгучая ревность, и Мередит пристально уставился вперед, хотя город был еще слишком далеко, чтобы невооруженным взглядом рассмотреть кого бы то ни было.

Но вот «Призрак» вошел в порт. В гавани было полно народу, однако Мередит сразу выхватил из толпы его. Он сам не знал, почему сразу понял, что этот человек в великолепном черном костюме, опирающийся на трость — именно тот, кому принадлежит сердце капитана. Возможно, потому что в отличие от других людей — галдящих, суетящихся, — он стоял совершенно неподвижно и не отрывал взгляда от «Призрака».

Едва корабль пришвартовался и спустили трап, Инеж молнией промчалась по нему и буквально влетела в объятия этого человека, подтверждая подозрения Мередита. Какое-то время они так и стояли, обнявшись — Инеж спрятала лицо на его груди, а он прижался губами к ее макушке. А потом она подняла голову, и они смотрели друг на друга с такими счастливыми лицами, что Мередит сразу понял, насколько глупы были его надежды.

Они о чем-то говорили, но слишком тихо, чтобы разобрать слова с такого расстояния. Потом Инеж развернулась, однако не разрывая объятий и прижавшись головой к плечу мужчины. А он поднял взгляд туда, где у борта стоял Шпект. Этот последний весело отсалютовал:

— Приветствую, босс!

Мередит озадаченно моргнул. Босс?

— Шпект, — кивнул мужчина. — Вы же справитесь со всем сами, если я прямо сейчас украду вашего капитана?

— Каз! — возмутилась Инеж, однако ее лицо было слишком довольным, а возмущение слишком наигранным, чтобы ему поверить.

— Конечно, справимся, — ответил Шпект. — Наслаждайся жизнью, капитан.

Мередиту показалось, или Инеж покраснела? С ее бронзовой кожей да с такого расстояния сложно было сказать.

— Она придет позже проверить, всё ли в порядке, — пообещал Каз.

И они пошли прочь от гавани, держась за руки.

— Кто это? — спросил Мередит, глядя им вслед.

— Ее муж, — само собой разумеющимся тоном ответил Шпект.

Мередит резко повернулся к нему, ошарашенно повторив:

— Муж?! Вы не говорили, что она замужем.

Шпект пожал плечами:

— Но я говорил, что ее сердце занято и тебе не следует на нее заглядываться.

С этими словами он развернулся и принялся раздавать команды: надо было приготовить корабль к длительной стоянке, пройти формальности с таможней и прочие дела, которые выполнялись по прибытии в порт.

Мередит вздохнул и спустился в свою каюту. Определенно, ему надо заставить себя выкинуть капитана из головы.