По обычаю предков (джен)

Кричер перенёс Гарри в кабинет главы рода, где за ростовым портретом Антареса Фомальгаута Блэка, как оказалось, скрывался выход на тайную галерею. С неё можно было подслушивать разговоры и разглядывать их участников во всех «общественных местах» дома: в гостиных, столовых, библиотеке, бальном зале (Гарри и не знал, что он есть), а также особых гостевых комнатах, куда селили гостей «под подозрением». Домовик усадил Поттера в любезно предоставленное кресло и сделал прозрачной стену в гостиной первого этажа, которой обычно все и пользовались.

— Я думаю, Гермиона, ты преувеличиваешь. Подумаешь, освоил мальчик заклинание уменьшения — не Адское же пламя? — произнес голосом покойного директора Дамблдора весьма похожий на него мужчина. Правда, его волосы и борода были значительно короче, и одет он был не по любимой моде Альбуса: в тёмно-коричневые штаны, заправленные в сапоги, и куртку старинного кроя.

— Да, но сам факт того, что он изучает что-то тайно от нас, разве вас не тревожит? — Гермиона Грейнджер — а это была именно она, одетая в магловский летний брючный костюм — требовательно смотрела на мужчину.

— Рано или поздно это бы всё равно произошло. Вы взрослеете, у каждого появляются свои личные секреты. Разве ты сама, Гермиона, делишься всем-всем, что с тобой происходит, с Роном?

— Ха, да я догадываюсь, сколько я о тебе не знаю, — ухмыльнулся Рональд Уизли, третий участник этой беседы.

— Речь сейчас не обо мне! После его слов о том, что он освоил Редуцио в ходе подготовки к турниру, то есть ещё на четвёртом курсе, мы теперь можем только строить догадки, какими заклинаниями Поттер овладел без нас. И, кстати, на вопрос, учил ли кто-то его, он так и не ответил прямо, сказал: может, да, а может, нет. Кто мог обучать его на четвёртом курсе? Мы тогда практически утратили возможность контроля. Эта ваша идея с полной изоляцией, директор, не принесла ожидаемого результата, согласитесь. После отдаления мы не сблизились ещё больше.

— Да, вынужден признать, что план сработал не совсем так, как я хотел.

— И летние каникулы, когда мы не переписывались с ним по вашему распоряжению, поставили нашу «искреннюю дружбу» (тут Гермиона изобразила пальцами обеих рук в воздухе кавычки) под большое сомнение. За шестой курс еле-еле удалось восстановить всё на прежнем уровне — хотя я и не уверена в этом до конца: Поттер иногда смотрит на меня странным взглядом, а на Рона — так и очень часто.

— Чего это на меня часто?

— Потому что ты продолжаешь считать его за ничего не понимающего олуха и ведёшь себя, как плохой актёр из балагана! А Поттер далеко не дурак. В поезде как кривился от твоих фальшивых поз! И прекрати каждый раз кидаться на него, если тебе что-то не нравится. У вас в Норе, возможно, такое и прокатывает, но не с нормальными людьми.

— Так-так, видно, ты считаешь нас всех ненормальными? — вступила в разговор Джинни, которая до тех пор сидела молча.

— Ваша манера орать, чуть что, друг на друга точно ненормальна. Если бы я была на месте Поттера, давно бы дала Рону пинок под зад и перестала с ним общаться. Да и ты, милочка моя, так достала героя, что он решил расстаться с тобой прямо перед отъездом домой.

— Как расстаться? — удивился Дамблдор. — Джинни, разве это входило в наш план?

— А что я могу сделать? Вы отправляете этих двоих с ним на поиски крестражей, а меня возвращаете в Хогвартс, хотя, будь я с ними в походе, однозначно бы смогла связь установить и закрепить! И к моменту решающего сражения я была бы уже беременной миссис Поттер. А так — предлагаете мне целый год торчать в школе, пока он будет бегать по стране, ночуя вот с этой вот в одной палатке! Ты, милочка, сама, поди, решила прихапать денежки Поттеров и Блэков?

— Не забывайся, Джинни! Кроме меня, там ещё будет Рон, с которым у меня отношения, и менять его на Поттера я не собираюсь. — Тут Рон приосанился и даже немного надулся. — А вот почему Поттер тебя бросил — прояснишь нам этот вопрос?

— Он сказал, что это нужно для моей безопасности.

— А нам он сказал, что, кроме пары поцелуев, у вас ничего не было, и что он не обязан объявлять каждую девчонку, с которой целовался, своей девушкой.

— Как он так мог сказать! — задохнулась от возмущения Джинни.

— Возможно, стоило меньше к нему липнуть. В последние два месяца он от тебя просто по углам прятался, так ты его преследовала.

— Ну, хватит обвинений! — прекратил дискуссию Дамблдор. — Что сделано — то сделано. Нужно не браниться, а решать, что делать дальше. Так вы думаете, что Гарри в ближайшие дни от Дурслей уедет? А куда именно — он сказал?

— В Годрикову Лощину собирался, — ответил Рон, — но это не точно.

— Почему не сюда, на Гриммаулд-плэйс?

— Этот дом Поттер даже не упоминал. Возможно, он связан у него с воспоминаниями о Сириусе, и Гарри не хочет тут жить, — предположила Джинни.

— Если бы мы говорили о Поттере после пятого курса, я бы тоже так подумала, а сейчас и не знаю, что сказать, — задумчиво проговорила Гермиона.

— Не слишком ли много выводов ты сделала из одной поездки в поезде? — усомнился Дамблдор. — Гарри мог быть просто расстроен похоронами и думать о том, что ему предстоит, а всё это не просто для такого молодого человека, совсем мальчика. Давайте перейдём к конкретике, а то время нашей встречи на исходе. Гермиона и Рон — что делаете?

— Сидим дома, пишем письма, пытаемся выяснить, куда он собирается направиться. Отговариваем покидать дом Дурслей до дня рождения.

— Далее?

— На свадьбе Билла будет организован какой-то переполох, я должна аппарировать Поттера сюда, в Блэк-хаус, который станет нашим укрытием на первом этапе поиска крестражей. А когда придёт время — переселиться в лес, в палатку, чтобы он прочувствовал тяготы походной жизни и выстрадал желание умереть за всех. Я помню всё, директор, мне пора идти, меня ждут дома! — заявила Гермиона.

— А как ты отсюда доберёшься? Будешь аппарировать? — спросил Рон.

— Всё проще — я поеду на магловском такси. Проводи меня, Рон!

Гермиона попрощалась со всеми и вышла в парадную дверь вместе с Роном.

— Джинни, девочка моя, твоя миссия в Хогвартсе на следующий год тоже крайне ответственна. Ты должна поддерживать боевой дух в гриффиндорцах, призывать их к активному сопротивлению. Особенно подбадривай Невилла Лонгботтома — он наш будущий настоящий герой и будет зарабатывать себе авторитет. Все учащиеся Хогвартса и его профессора должны твёрдо усвоить за последний учебный год, что Невилл — мужественный, храбрый, отважный и доблестный герой. Чтобы, когда придёт время, никто и не подумал в нём сомневаться. Но сама ни в каких акциях не участвуй! Скорее всего, среди преподавателей будут и Пожиратели Смерти, они снятыми баллами и отработками не ограничатся.

— А кто будет директором?

— Профессор Снейп.

— Снейп?! Нам всем конец! — ужаснулась Джинни.

— Северус на нашей стороне, хоть вы все и думаете иначе. Я сам попросил его убить меня, а он долго отказывался.

— Так он знает, что вы живы?

— Нет, не знает, и никто из преподавателей тоже. И не должны узнать до самой победы.

Хлопнула входная дверь — вернулся Рон.

— Мальчик мой, ещё несколько слов. Напоминаю, что во время ваших поисков вам следует действовать корректно и аккуратно. Война когда-нибудь закончится, а половину кресел в Визенгамоте занимают представители «той» стороны, и они будут недовольны, если вы нанесёте значительный урон их имуществу, раните кого-то или, не дай Мерлин, убьёте. Никаких нападений и минимум сопротивления, если нападут на вас! Но Грейнджер об этом знать не должна. Она верит, что после войны такие, как она, везде придут к власти, а большая часть магов не готова к таким переменам.

— Но вы обещали, что мы получим какое-нибудь пожирательское поместье для семьи?

— Есть варианты. Тот же профессор Снейп — последний в роду Принцев. Он гарантированно погибнет в конце, когда передаст Гарри ту информацию, что я велел, а мы подумаем, как переоформить на вас его мэнор. Не волнуйтесь, каждый получит то, что ему обещано. А ты, Джинни, если не сможешь окрутить Поттера — это будет печально. Два таких значительных состояния, Поттеров и Блэков, зависнут без наследников в Гринготтсе. Лонгботтом, конечно, неплохой вариант, но денег у них кот наплакал — всё ушло на лечение родителей, помни об этом.

— Я-то запомню, но что я смогу сделать из Хогвартса? Отпустите меня вместе с Роном вместо Гермионы искать эти штуки, как их там…

— Если бы я знал, где они находятся — тогда бы не имело значения, кто их будет искать. Но, увы, их действительно нужно именно найти, а для этого требуются ум и знания посерьёзнее твоих, девочка моя. А теперь давайте расходиться. И помните — кроме вашей семьи, никто не в курсе того, что я не умер. Держите это знание при себе!

Далее Уизли, произнеся чётко «Нора», скрылись в пламени камина, а восставший из мёртвых и слегка преображённый Дамблдор ушел в паб «Голова борова»{?}[Hog's Head можно перевести и так, в этом фанфике буду использовать вместо «Кабаньей головы».], где, по-видимому, он теперь играл роль Аберфорта.

Гарри ещё целых десять минут после ухода переговорщиков сидел неподвижно, глядя в одну точку. Он, конечно, подозревал, что его друзья не всегда с ним откровенны, но такого представить не мог даже в горячечном бреду.

— Да как так-то?! — вскрикнул он наконец, спрыгивая с кресла.

— Это, хозяин, обычное дело. Предатели предают, грязнокровка не соображает, что делает.

— А директор?

— Он сам уже Предатель крови, кто понимает — видит. Ваш род Поттер не отмщён, он слабеет с каждым вашим вздохом, род Блэк взывает к вашей магии, а вы не делаете ничего из того, что нужно, чтобы разобраться со всеми обидчиками по обычаю предков!

— Я же не знаю ничего, Кричер! Расскажи мне — как надо, и я всё сделаю!

— Это долгий разговор. Для начала нужно закрыть дом, чтобы никто не пришёл сюда больше и не навредил вам, пока вы будете готовиться к исполнению кровной мести.

— Кровной мести? Это что такое?

— Родителей ваших убили. Хозяйка Вальбурга уверена, что Карлуса и Дорею, ваших дедушку и бабушку, тоже убили: уж очень вовремя они умерли. Сириуса убили. Регулус погиб по вине другого мага, хозяин Орион умер при невыясненных обстоятельствах. Столько крови благородных и древних родов было погублено — она взывает к мести! А из всех Поттеров и Блэков остались только вы. Если не свершите отмщение должным образом и не накажете и убийц, и тех, кто нанёс оскорбление роду всякими гадкими действиями, то эти рода захиреют окончательно, и их уже нельзя будет восстановить.

— Страшные вещи ты говоришь, Кричер. Давай действительно перекроем всем доступ в дом — но как это сделать?

— Вы пока не приняли род Блэк, но вы уже его наследник. Нужно на алтаре рода отменить все чары, что установлены другими волшебниками поверх родовой защиты, и просто активизировать собственную защиту дома. Она не пропустит никого, кроме тех, кого вы укажете.

— А это надёжная защита, ты уверен?

— Хозяин смешной. Блэки веками кормили алтарь телами врагов, их плотью и кровью. Защита, построенная на Крепости крови — непреодолима.

— А зачем тогда тут Дамблдор Фиделиус устанавливал?

— Некому было поднять родовую защиту. Сириус-отступник пренебрегал кровавыми ритуалами. А Фиделиус — слабые чары, ничто по сравнению с родовой защитой.

— Пойдём, скажешь, что делать.

— Погодите, хозяин, Кричеру нужно кое-что купить для ритуала.

Эльф с хлопком исчез и появился буквально через пять минут с клеткой, в которой сидели два чёрных петуха, в одной руке и с бумажным пакетом в другой.

— Вот, возьмите, хозяин, и спускайтесь по этой лестнице, — эльф махнул рукой на дальний угол гостиной, где находилась неприметная дверь, которая, как думал Гарри, вела в винный погреб. — Я возьму нужную книгу и сразу приду.

Дверь отворилась тяжело, внутри было темно. Руки у Гарри были заняты, чтобы наколдовать Люмос, и он рискнул шагнуть в темноту. Но как только его нога коснулась первой ступеньки, на стене вспыхнули факелы, осветившие уходящую в подвал лестницу, которая окончилась площадкой с дверью, ведущей действительно в винный погреб. Гарри уже хотел было вернуться обратно, когда рядом с ним возник Кричер и сказал:

— Нужна ваша кровь, хозяин.

— Что делать?

— Вот нож, слегка порежьте палец. Тут будет достаточно пары капель.

Резать самому себя было непривычно и больно, но когда из ранки на указательном пальце выступила кровь, домовик велел прижать её к морде большой собаки на барельефе, что располагался на стене, рядом с дверью в винный погреб. Собака повернула голову, посмотрела на Гарри и облизнулась. После чего, немного подумав, гавкнула. Гавк послужил сигналом к началу метаморфоз, произошедших со стеной: кусок её, включающий дверь в подвал с винами, уехал в угол, а середину площадки заняла дверь, в которую преобразовалась часть стены с барельефом собаки.

— Теперь, хозяин, мазните кровью по ручке двери.

После этой манипуляции дверь отворилась. За ней оказалось просторное помещение с куполообразным потолком; у дальней стены размещалась стойка с какими-то знамёнами и штандартами — Гарри показалось, что среди них был даже орёл римского легиона. Стены были расписаны различными картинами из жизни членов рода, в основном — поединками и батальными сценами. Посередине зала находился большой чёрный стол, выточенный из монолита какого-то красивого камня.

— Это родовой алтарь, хозяин. Сделан из драконьего стекла.

— А что нарисовано на стенах?

— Это важные события из истории рода. На самой первой картине изображён Тьерри Noir{?}[чёрный], основатель рода, происходивший из знатного анжуйского семейства. Он родился в 755 году, учился в Королевской Академии Карла Великого, после окончания её был посвящён в рыцари. Брат Тьерри, граф Жоффруа Анжуец, один из двенадцати пэров Франции, погиб вместе с Роландом в 778 году. Тьерри Чёрный перед лицом Карла обвинил графа Ганелона в предательстве, повлёкшем за собой трагедию в Ронсевальском ущелье. Был назначен поединок, на котором Тьерри Noir, продемонстрировав чудеса магического искусства и отличное владение рыцарским вооружением, победил и убил паладина Пинабеля, защитника графа Ганелона. Этот поединок вы и можете видеть здесь.

— А что с ним было после поединка?

— Ничего особо интересного. Тьерри погиб в 826 году. Его наследники служили своим родичам, графам Анжуйским, потомкам Жоффруа Анжуйца. С 987 по 1040 год даже были правителями Анжу, но из-за своего бешеного нрава лишились графской короны, так как насылали на соседей-маглов, с которыми постоянно ссорились, то моровую язву, то смерчи и снегопады. А ещё нового короля из рода Капетов именовали не иначе, как «коронованный осёл» — кому бы это могло понравиться?

— А как же они попали в Британию?

— Всё просто, хозяин. В 1154 году Генрих Плантагенет, граф Анжу, стал королём Англии. Чёрные сначала не хотели перебираться на этот остров, но в начале тринадцатого столетия тогдашний король Франции стал захватывать одно за другим владения, принадлежавшие роду Анжу. И вот тогда, в 1212 году, собрав только драгоценности и артефакты, Корвус Noir вместе с домочадцами бежал в Англию, сменив родовое французское прозвище Noir на английское Блэк. Он купил дом в магическом квартале Лондона и привёз туда огромный необработанный кусок обсидиана из Исландии, где его называют исландским агатом, а маги именуют драконьим стеклом. Из него Блэк собственноручно изготовил основу для родового камня и первым начал питать его. Английскую историю рода Корвус начал не очень хорошо, обозвав своего племянника, короля Иоанна, «недоумком и молокососом» и вызвав его на дуэль, которая не состоялась, но самому Корвусу пришлось бежать и скрываться. Однако в 1216 году он был прощён, поскольку выступил против неправедного правителя, и от имени нового короля Генриха III ему было пожаловано лордство, а также должность Олдермена магического квартала Лондона, наследственное место в «совете честных людей» при лорде-мэре Лондона, обязанности и титул Лорда-Хранителя Лондонского Камня.

— А про другие картины расскажешь?

— Я могу рассказать, но вам, хозяин, лучше почитать «Хроники рода», а сейчас заняться кормлением камня, очисткой дома от чужих чар и восстановлением кровной защиты Блэков, чтобы нас тут случайно не застал кто-нибудь из отщепенцев, что растаскивают имущество рода.

Кричер вынул из бумажного пакета множество чёрных и белых свечей и стал расставлять их на алтаре, на котором ранее с благоговением положил раскрытую в нужном месте книгу ритуалов.

Обряды были несложные. Самым тяжёлым для Гарри оказалось отрубить головы петухам, так как, кроме флоббер-червей, он ещё специально и хладнокровно не умерщвлял никаких живых существ.

— Надо вам привыкать к крови, хозяин. Как вы будете брать «кровь за кровь», если петухов жалеете? На следующий обряд я вам барана приведу. И для еды буду покупать живых кур и гусей, а вы станете рубить им головы.

— Жестокий ты, Кричер!

— Вам надо просто привыкнуть к тому, что отнимать жизнь не сложно, когда знаешь, зачем ты это делаешь. Тогда вы легко вонзите ритуальный кинжал в сердце врага и не станете думать ни о чём, кроме мести.

— Когда закончим с защитой, ты должен рассказать мне подробнее о том, какую месть и кому я должен осуществить, чтобы рода Поттер и Блэк не исчезли.

— Когда закончим с защитой, вам, хозяин, нужно будет поесть и поспать, а утром отправиться в Гринготтс, чтобы принять рода под свою руку, затем изучить оба Кодекса родов и их хроники, а потом уже мы будем говорить о мести.

— Ну и отлично, как раз займу время до дня рождения. Здесь же надзор меня не увидит?

— Конечно, нет, хозяин. Родовая защита скрывает вас от любых чар, будь то министерский надзор или любой вид поиска. Защиту вы подняли, хозяин, но на всякий случай проведите обряд отсечения материи, а потом — благодарения Магии.

— Поясни, зачем?

— Все ваши материальные следы в том доме, где вы были, я уничтожил. Но что-то могло остаться в Хогвартсе, в поезде — в любом месте, где вы бывали. Сильному магу достаточно капли крови или одного волоска, чтобы предпринять что-то против вас. Например, навести порчу. Стыдно, хозяин, не знать элементарных вещей.

— Ты же знаешь, Кричер — тяжёлое детство среди маглов, друзья, которые оказались врагами… Кто ещё, кроме тебя, меня научит?

Кричер приосанился и важно произнёс:

— Кричер научит дурного хозяина, как спасти рода от печального конца, но хозяин должен сам этого очень хотеть.

— Я хочу, Кричер, поверь! Хочу отомстить за смерть родителей и Сириуса. И пусть я не знал остальных, требующих отмщения, но и их смерти я тоже принял близко к сердцу: родители Сириуса и его брат мне не чужие, а уж тем более — мои родные дедушка и бабушка.

При проведении ритуала отсечения материи чёрная свеча вспыхнула, как Люмос Солем, что говорило о том, что наследил Поттер в мире немало. А вот при обряде благодарения Магии Гарри ощутил в зале постороннее присутствие чего-то нематериального, но оно было явно настроено позитивно по отношению к юноше, так как по окончании ритуала Поттер почувствовал прилив сил.

— Теперь ужин и спать! — сказал всё-таки изрядно уставший Гарри.

— Ужин будет через полчаса, а пока примите расслабляющую ванну, Кричер заранее её приготовил и оставил под чарами.

— Кричер, тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты лучший домовой эльф в мире?

— Нет, хозяин, не говорил, — флегматично ответил Кричер, собирая с алтаря огарки свечей.

— Тогда я буду первым, — широко улыбнулся Гарри.

— Кричеру приятно, очень добрый, но пока дурной хозяин.

— Буду стараться соответствовать твоим высоким требованиям, — ответил Поттер, взбираясь по лестнице наверх, в гостиную, а затем и на второй этаж, в сторону двери в ванную комнату. День сегодня выдался длинным и очень насыщенным.