По обычаю предков (джен)

Хогвартс-экспресс уносил студентов по домам после окончания учебного года. Гарри Поттер, сидящий в купе вместе со своими друзьями — Гермионой Грейнджер и Роном Уизли, — долго молчал, глядя в окно на мелькающие за ним пейзажи, а потом неожиданно сказал:

— Я больше не вернусь в школу.

Рон вытаращил глаза так, что это выглядело скорее картинно, нежели спонтанно, и собирался что-то сказать, но его остановила Гермиона, схватив за руку, и ответила Гарри сама:

— Я ждала от тебя этих слов. Но что ты собираешься делать?

— Загляну ещё разок к Дурслям, но ненадолго, а затем покину их навсегда.

— И куда ты отправишься, если не в школу? — поинтересовалась Гермиона. Гарри уже открыл было рот, но почему-то вдруг передумал. Какой-то неясный внутренний голос шепнул ему, что не стоит пока делиться своими планами даже с друзьями: их могли схватить и подвергнуть пыткам или легиллименции, и тогда Пожиратели Смерти легко смогут найти его и доставить к Волдеморту.

— Пока не уверен. Возможно, отправлюсь в Годрикову Лощину, а может быть, в другое место, — не­громко ответил Гарри, который действительно собирался побывать на месте гибели отца и матери, но не для того, чтобы поселиться в полуразрушенном доме, а лишь посетить могилы родителей.

— А потом? — уточнил Рон.

— Потом займусь поисками оставшихся «тех вещей», о которых мне поведал Дамблдор, — тех, что держат Тома в этом мире.

— Мы с Роном будем с тобой, Гарри! — заявила Гермиона.

— Где будете? К Дурслям сегодня со мной отправитесь? — не понял Поттер.

— Куда скажешь — туда и отправимся, — воодушевлённо заявил Рон, высоко задрав подбородок, и Гарри — глупо, конечно — показалось, что с пафосом его друг слегка перебирает.

— Мы будем с тобой, что бы ни случилось, — тихо промолвила Гермиона, проникновенно глядя в глаза Гарри и сжимая его колено своей изящной рукой.

«Теперь нужно сказать что-нибудь о великой борьбе за всеобщее благо, но увы, Дамблдора в нашей компании не наблюдается», — подумал про себя Гарри

— Но ты же не собираешься отправляться на поиски «тех вещей» до своего совершеннолетия, пока действует надзор за несовершеннолетними? — спросила Гермиона с очень серьёзным лицом.

— И до свадьбы Билла и Флёр! — воскликнул Рон. — Ты же о ней не за­был?

Гарри ошеломлённо уставился на него. Он действительно и не вспомнил об этом странном для такого времени событии. Надо будет записать где-нибудь, чтобы не забыть.

— Да, я собираюсь прийти, чувствую себя не вправе пропустить это мероприятие, — кивнул он.

— А что ты там втолковывал Джинни после похорон? — поинтересовался Рон. — Чую, она расстроена — вон, даже ни разу не зашла к нам за всё время пути.

— Я сказал ей, что не могу больше с ней встречаться. Волдеморт наверняка будет использовать близких мне людей в попытке добраться до меня. И я не вижу в этом особой трагедии, так как мы с Джинни пару раз поцеловались, и всё. Что-то ты, Рон, не спешишь объявлять своими девушками всех, с кем целовался.

Рон явно был возмущён этими словами Поттера: покраснел, набычился и подготовил какую-то тираду, которая так и осталась невысказанной, потому как умница Гер­миона снова резко схватила Уизли за руку и отрицательно покачала головой, сказав вслух:

— Как жаль, что время такое. Вы могли бы стать прекрасной парой.

— Или не стать, — ответил Гарри, которому в последнее время категорически не нравилась Джинни своей приставучестью и странной манерой хватать его везде, где она его встречала, за всё, за что удавалось.

Поттер ожидал от Уизли новой попытки высказаться, но тот увлёкся обниманием Гермионы, которая после своих слов почему-то расплакалась и срочно требовала утешения. А Хогвартс-экспресс уже подходил к вокзалу. Наложив на свой сундук, метлу и клетку для совы чары уменьшения, Поттер попрятал всё своё добро по карманам, вызвав удивлённые взгляды друзей.

— Когда это ты так хорошо освоил Редуцио? — тут же последовал вопрос от Гермионы, которая резко перестала плакать.

— Да ещё на четвёртом курсе, когда готовился к третьему испытанию. Решил, что если с кем-то из хагридовых страшилищ не справлюсь, то просто уменьшу и раздавлю ногой, — хмыкнул Гарри.

— С тобой кто-то занимался тогда? Ты нам не рассказывал!

— Может, и занимался, а возможно — я сам освоил. Какая разница-то? Главное, что заклинание правильно работает!

Рон, который Редуцио не владел, прищурился, стаскивая с багажной полки такой же громоздкий и тяжёлый сундук, как у Гарри, только гораздо более потрёпанный жизнью. Гермиона, уставшая смотреть на красное от натуги лицо Рона, сама уменьшила ему багаж. Было странно, что Уизли с самого начала не попросил Поттера или Грейнджер сделать это, а демонстративно кряхтел и охал, ворочая сундук в его первозданном виде.

На платформе встречающих было меньше, чем обычно. Многих детей забрали из Хогвартса родители, которые прибыли на похороны Дамблдора. Но зато там оказались лица, которых Гарри никак не ожидал увидеть: здесь были Грозный Глаз Грюм, Тонкс, Люпин, супруги Уизли и даже Фред с Джорджем.

— Рон, Джинни! — привычно заголосила на всю платформу Молли, спеша стиснуть в объятиях своих детей.

В этот момент Гарри подумалось, что и Молли, и Артур были сегодня на похоронах — почему они не забрали своих детей, как остальные родители?

Гермиону никто не встречал.

— Герм, а где твои родители? — удивился Гарри.

— Они сегодня заняты, я доеду сама на «Ночном рыцаре».

— Поедем вместе! Я Дурслям не писал, когда приеду, тоже хотел добраться сам.

— Не стоит, Гарри. Тебя аппарируют домой Грюм, Тонкс, Люпин и Артур.

— Вот как раз этого делать не стоит! — возмутился Гарри. — Дядя и тётя до сих пор вспоминают проломленную стену за камином. Как вас увидят — ничего хорошего потом не жди! Я поеду на «Ночном рыцаре», и точка!

— Не мал ещё для таких решений? — рявкнул Грюм.

— В самый раз, — резко ответил Грюму Гарри: он не был толком знаком с отставным аврором, и его внешность и голос ассоциировались у юноши исключительно с Барти Краучем и событиями на кладбище в Литтл-Хэнглтоне.

— Привет, Гарри, — мягко сказал Люпин. — Зря ты отказываешься от нашей компании и аппарации. Мы бы немножко поболтали с твоими дядей и тётей...

— Вот этого точно делать не стоит! Если хотите убедиться, что я добрался на Прайвет Драйв, кто-то один может отправиться со мной. Но только один, и в дом не заходить!

— Я поеду, — вызвалась Тонкс. — Доставлю Поттера в лучшем виде, — хмыкнула она.

Молли и Артур переглянулись, Грюм махнул рукой, а Люпин, как всегда, вздохнул.

Гермиона, Гарри и Тонкс прошли через магловскую часть вокзала на улицу и в первом же переулке вызвали «Ночного рыцаря», который появился буквально через пять минут, возникнув из воздуха трёхэтажной громадой. Из автобуса выскочил незнакомый кондуктор в красном и объявил:

— Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно!

— А где Стэн Шанпайк? — поинтересовался Гарри.

— Стэн Шанпайк? — удивился вопросу новый кондуктор. — А вы не знаете? Он куда-то пропал, и его никто не может найти.

— Печально, — ответил Поттер и сообщил, что его и вот эту девушку (он указал на Тонкс) следует доставить в Суррей, в Литл-Уингинг.

— Двенадцать сиклей, — произнёс незнакомый кондуктор. — За галеон получите кружку горячего какао, зубную щетку любого цвета и место на кровати.

— Мы поедем сидя и безо всего, — отказался Гарри, хорошо помня свои ощущения от езды на этом волшебном транспорте.

Поттер и Тонкс разместились в немногочисленных креслах салона первого этажа. За ними зашла Гермиона, назвала свой адрес и также заплатила за проезд, сев неподалёку. Больше никаких новых пассажиров не наблюдалось.

— Трогай! — крикнул кондуктор водителю.

Автобус взревел и рванул с такой силой, что пассажиры чуть не попадали со своих мест. А спавший в конце салона крошечный волшебник в ночном колпаке всё-таки скатился с кровати, но потом залез на неё обратно, похоже, даже не проснувшись.

Водитель был рисковый малый: при выполнении сложных поворотов и перестроений автобус постоянно заносило на тротуар. Аварии не случилось чудом: фонарные столбы, почтовые ящики и урны увиливали от опасности перед самым носом автобуса. Шок пассажиров компенсировался скоростью. Через десять минут после старта Гарри и Тонкс уже выходили на соседней с Прайвет-драйв улице, а автобус снова рванул с места, унося смотрящую на них через окно Гермиону.

— Ну, спасибо, что проводила, пока и всё такое прочее, — сказал Поттер Тонкс, заходя через калитку на участок Дурслей.

— Хорошего лета, — улыбнулась Нимфадора и с хлопком аппарировала с тротуара.

Поттер аккуратно постучал в дверь. Она открылась, явив в дверном проёме Вернона Дурсля, который без всяких там «здрасьте» или «добрый день» заявил:

— А ты не торопишься! Заходи, нужно поговорить!

Гарри, глубоко засунув руки в карманы джинсов, прошёл вслед за Верноном в сторону гостиной, где обнаружил тётю Петунью и Дадли.

— Сядь! — приказал дядя Вернон. Гарри слегка приподнял брови. — Пожалуйста, — добавил дядя Вернон, поморщившись, как если бы это слово оцарапало ему горло.

Гарри сел и сказал:

— Я сам хотел с вами поговорить. Тот волшебник, что убил моих родителей, вернулся и охотится за мной. Я не собираюсь быть для вас угрозой, оставаясь рядом. Но и вы сами, пожалуйста, предпримите меры для собственной безопасности.

Сосредоточенно наморщив большое багровое лицо, дядя Вернон спросил:

— То есть ты больше не будешь жить с нами?

— Абсолютно точно. Я бы попросил ночлег только на одну ночь, чтобы успеть подготовиться к отъезду, — отозвался Гарри.

— Одну ночь — пусть. Но только одну! — визгливо проговорила тётя Петунья. Она собиралась добавить что-то ещё, но дядя Вернон махнул в её сторону рукой, и она умолкла.

— Что за меры для собственной безопасности мы должны предпринять? — спросил дядя Вернон, вглядываясь в Гарри маленькими свинячьими глазками.

— Вам нужно уехать отсюда и никому не говорить, куда вы уезжаете. Хотя бы на время.

— По твоим словам, — произнес Вернон Дурсль, вставая и начиная расхаживать по гостиной, — нам — Петунье, Дадли и мне — грозит опасность со стороны… со стороны…

— Да, со стороны «одного из наших», того самого, который, — ответил Гарри.

— Ты уверяешь, — сказал, снова начиная расхаживать, дядя Вернон, — что этот ваш лорд, как его там… придёт за нами?

— Он придёт за мной, но не пожалеет и вас. Как только мне исполнится семнадцать лет, защитные чары уничтожатся, и вы окажетесь в большой опасности. Вам необходимо спрятаться.

— Но почему это ваше Министерство Магии не защитит нас? — вдруг резко спросил Вернон Дурсль.

— Мы думаем, что в Министерство проникли вражеские агенты.

Теперь дядя Вернон прохаживался вдоль камина, вздыхая так тяжело, что подрагивали его большие черные усы. Лицо дяди так и оставалось багровым от умственных усилий.

— Ну, хорошо, — произнёс он, в который раз останавливаясь перед Гарри. — Хорошо, допустим на минуту, что мы уедем. Есть гарантия, что нас не найдут?

— Гарантий нет, — усмехнулся Гарри. — Но так ваши шансы сохранить жизнь будут гораздо выше, чем если вы останетесь тут.

— Ну ладно, ладно! — гаркнул Вернон Дурсль. — Ты убедил нас…

— Надеюсь, — ответил Гарри, — потому что, как только мне исполнится семнадцать, все они — Пожиратели Смерти, дементоры, может быть, даже инферналы (трупы, околдованные Тёмным магом), — заявятся сюда всем скопом.

— А как же школа Дадли? — возмутилась Петуния.

— Вы так и не поняли, тётя? — воскликнул Гарри. — Они будут пытать вас и убьют, как убили моих родителей!

— Пап, — негромко сказал Дадли. — Надо послушать Гарри и уехать.

— Мы тотчас займёмся сбором вещей и пока переедем в отель, а там решим, куда нам двигаться дальше. Когда всё закончится — дай нам знать, что можно вернуться!

— Обязательно, — отозвался Гарри, — я пойду к себе наверх и тоже буду собираться.

* * *

В комнате Гарри сначала разобрал все свои старые вещи, бывшие здесь, из которых взять с собой было просто нечего, и всё уничтожил. Затем достал и увеличил свой сундук и полностью опустошил его: и от вещей, и от всяческого хлама, который накопился за годы учёбы.

Через час сундук оказался практически пуст. В нем остались: осколок длиной в два дюйма — от зачарованного зеркала, которое подарил ему покойный крёстный отец, Сириус; уменьшенная в размере «Молния», альбом с фотографиями родителей, мантия-невидимка, набор для приготовления зелий, кое-какие книги и письма, перевязанные бечёвкой. Волшебную палочку Гарри уложил в старый рюкзачок, с которым ходил по Хогвартсу с самого первого курса. Туда же отправились Карта Мародёров и медальон с запиской от Р. А. Б.

— Н-да, не разжился ты имуществом, герой, — грустно сказал Гарри сам себе.

— Мы уезжаем, спустись! — донесся снизу голос дяди.

«Однако, оперативно собрались, молодцы!» — заметил про себя Гарри, сходя вниз по ступенькам.

— Ладно, прощайтесь, и мы выходим, — сказал Вернон и сразу вышел с чемоданами.

— Ты готов, Дидди? — спросила тётя Петунья, суетливо проверяя замок своей сумочки, чтобы не смотреть на Гарри.

Дадли не ответил матери, но взглянул Гарри в глаза и сказал:

— Ты спас мне жизнь. Спасибо за это и прощай.

— Ну… ээ-э… прощай, Дадли. Увидимся, когда всё закончится.

Тут Дадли протянул ему большую розовую ладонь.

— До встречи, Гарри.

— Будь осторожен, Большой Дэ, — сказал Гарри, сжав ладонь Дадли и тряхнув её на прощание.

Дадли почти улыбнулся и вперевалку вышел из гостиной. Гарри услышал, как он тяжело ступает по гравию дорожки, потом хлопнула дверца машины. Тётя Петунья, прижимавшая к лицу носовой платок, обернулась на этот звук. Похоже, она не ожидала, что останется с Гарри наедине. Торопливо сунув платок в карман, она произнесла:

— Ну… всего хорошего, — и, не оглядываясь, пошла к двери.

— Всего хорошего, — сказал Гарри. И тогда она остановилась, обернулась. На миг у Гарри возникло наистраннейшее чувство, будто она хочет что-то сказать ему: тётя Петунья смерила его непонятно робким взглядом и, казалось, совсем уж собралась было открыть рот, однако затем чуть дернула головой и выбежала из комнаты, чтобы присоединиться к мужу и сыну.

Поттер снова поднялся к себе и позвал:

— Кричер!

— Что угодно недостойному хозяину.

— Хозяину угодно, чтобы ты, Кричер, перенёс его домой, в Блэк-хаус. Ты сможешь это сделать?

— Хозяин, Кричер может перенести, но в доме плохие люди обсуждают плохие планы.

— Плохие для кого? — уточнил Гарри, так как сомневался в ясной градации плохого и хорошего у этого эльфа.

— Плохие для хозяина.

— Для меня? — удивился Поттер. — А ты можешь меня перенести незаметно? Так, чтобы я мог тайно услышать, о чём они говорят?

— Кричер может.

— Проверь, чтобы тут ничего моего не осталось, — велел Гарри.

Кричер щёлкнул пальцами, и по дому пробежала волна магии.

— Готово! Не осталось ни волоска, ни ногтя.

— Тогда вперёд, в Блэк-хаус! — скомандовал Гарри и мгновенно исчез из дома номер четыре по Прайвет-драйв, где предварительно выключил везде свет и запер двери. Быть может, дому удастся уцелеть в этой войне, и Дурслям будет куда вернуться.

Кричер перенёс Гарри в кабинет главы рода, где за ростовым портретом Антареса Фомальгаута Блэка, как оказалось, скрывался выход на тайную галерею. С неё можно было подслушивать разговоры и разглядывать их участников во всех «общественных местах» дома: в гостиных, столовых, библиотеке, бальном зале (Гарри и не знал, что он есть), а также особых гостевых комнатах, куда селили гостей «под подозрением». Домовик усадил Поттера в любезно предоставленное кресло и сделал прозрачной стену в гостиной первого этажа, которой обычно все и пользовались.

— Я думаю, Гермиона, ты преувеличиваешь. Подумаешь, освоил мальчик заклинание уменьшения — не Адское же пламя? — произнес голосом покойного директора Дамблдора весьма похожий на него мужчина. Правда, его волосы и борода были значительно короче, и одет он был не по любимой моде Альбуса: в тёмно-коричневые штаны, заправленные в сапоги, и куртку старинного кроя.

— Да, но сам факт того, что он изучает что-то тайно от нас, разве вас не тревожит? — Гермиона Грейнджер — а это была именно она, одетая в магловский летний брючный костюм — требовательно смотрела на мужчину.

— Рано или поздно это бы всё равно произошло. Вы взрослеете, у каждого появляются свои личные секреты. Разве ты сама, Гермиона, делишься всем-всем, что с тобой происходит, с Роном?

— Ха, да я догадываюсь, сколько я о тебе не знаю, — ухмыльнулся Рональд Уизли, третий участник этой беседы.

— Речь сейчас не обо мне! После его слов о том, что он освоил Редуцио в ходе подготовки к турниру, то есть ещё на четвёртом курсе, мы теперь можем только строить догадки, какими заклинаниями Поттер овладел без нас. И, кстати, на вопрос, учил ли кто-то его, он так и не ответил прямо, сказал: может, да, а может, нет. Кто мог обучать его на четвёртом курсе? Мы тогда практически утратили возможность контроля. Эта ваша идея с полной изоляцией, директор, не принесла ожидаемого результата, согласитесь. После отдаления мы не сблизились ещё больше.

— Да, вынужден признать, что план сработал не совсем так, как я хотел.

— И летние каникулы, когда мы не переписывались с ним по вашему распоряжению, поставили нашу «искреннюю дружбу» (тут Гермиона изобразила пальцами обеих рук в воздухе кавычки) под большое сомнение. За шестой курс еле-еле удалось восстановить всё на прежнем уровне — хотя я и не уверена в этом до конца: Поттер иногда смотрит на меня странным взглядом, а на Рона — так и очень часто.

— Чего это на меня часто?

— Потому что ты продолжаешь считать его за ничего не понимающего олуха и ведёшь себя, как плохой актёр из балагана! А Поттер далеко не дурак. В поезде как кривился от твоих фальшивых поз! И прекрати каждый раз кидаться на него, если тебе что-то не нравится. У вас в Норе, возможно, такое и прокатывает, но не с нормальными людьми.

— Так-так, видно, ты считаешь нас всех ненормальными? — вступила в разговор Джинни, которая до тех пор сидела молча.

— Ваша манера орать, чуть что, друг на друга точно ненормальна. Если бы я была на месте Поттера, давно бы дала Рону пинок под зад и перестала с ним общаться. Да и ты, милочка моя, так достала героя, что он решил расстаться с тобой прямо перед отъездом домой.

— Как расстаться? — удивился Дамблдор. — Джинни, разве это входило в наш план?

— А что я могу сделать? Вы отправляете этих двоих с ним на поиски крестражей, а меня возвращаете в Хогвартс, хотя, будь я с ними в походе, однозначно бы смогла связь установить и закрепить! И к моменту решающего сражения я была бы уже беременной миссис Поттер. А так — предлагаете мне целый год торчать в школе, пока он будет бегать по стране, ночуя вот с этой вот в одной палатке! Ты, милочка, сама, поди, решила прихапать денежки Поттеров и Блэков?

— Не забывайся, Джинни! Кроме меня, там ещё будет Рон, с которым у меня отношения, и менять его на Поттера я не собираюсь. — Тут Рон приосанился и даже немного надулся. — А вот почему Поттер тебя бросил — прояснишь нам этот вопрос?

— Он сказал, что это нужно для моей безопасности.

— А нам он сказал, что, кроме пары поцелуев, у вас ничего не было, и что он не обязан объявлять каждую девчонку, с которой целовался, своей девушкой.

— Как он так мог сказать! — задохнулась от возмущения Джинни.

— Возможно, стоило меньше к нему липнуть. В последние два месяца он от тебя просто по углам прятался, так ты его преследовала.

— Ну, хватит обвинений! — прекратил дискуссию Дамблдор. — Что сделано — то сделано. Нужно не браниться, а решать, что делать дальше. Так вы думаете, что Гарри в ближайшие дни от Дурслей уедет? А куда именно — он сказал?

— В Годрикову Лощину собирался, — ответил Рон, — но это не точно.

— Почему не сюда, на Гриммаулд-плэйс?

— Этот дом Поттер даже не упоминал. Возможно, он связан у него с воспоминаниями о Сириусе, и Гарри не хочет тут жить, — предположила Джинни.

— Если бы мы говорили о Поттере после пятого курса, я бы тоже так подумала, а сейчас и не знаю, что сказать, — задумчиво проговорила Гермиона.

— Не слишком ли много выводов ты сделала из одной поездки в поезде? — усомнился Дамблдор. — Гарри мог быть просто расстроен похоронами и думать о том, что ему предстоит, а всё это не просто для такого молодого человека, совсем мальчика. Давайте перейдём к конкретике, а то время нашей встречи на исходе. Гермиона и Рон — что делаете?

— Сидим дома, пишем письма, пытаемся выяснить, куда он собирается направиться. Отговариваем покидать дом Дурслей до дня рождения.

— Далее?

— На свадьбе Билла будет организован какой-то переполох, я должна аппарировать Поттера сюда, в Блэк-хаус, который станет нашим укрытием на первом этапе поиска крестражей. А когда придёт время — переселиться в лес, в палатку, чтобы он прочувствовал тяготы походной жизни и выстрадал желание умереть за всех. Я помню всё, директор, мне пора идти, меня ждут дома! — заявила Гермиона.

— А как ты отсюда доберёшься? Будешь аппарировать? — спросил Рон.

— Всё проще — я поеду на магловском такси. Проводи меня, Рон!

Гермиона попрощалась со всеми и вышла в парадную дверь вместе с Роном.

— Джинни, девочка моя, твоя миссия в Хогвартсе на следующий год тоже крайне ответственна. Ты должна поддерживать боевой дух в гриффиндорцах, призывать их к активному сопротивлению. Особенно подбадривай Невилла Лонгботтома — он наш будущий настоящий герой и будет зарабатывать себе авторитет. Все учащиеся Хогвартса и его профессора должны твёрдо усвоить за последний учебный год, что Невилл — мужественный, храбрый, отважный и доблестный герой. Чтобы, когда придёт время, никто и не подумал в нём сомневаться. Но сама ни в каких акциях не участвуй! Скорее всего, среди преподавателей будут и Пожиратели Смерти, они снятыми баллами и отработками не ограничатся.

— А кто будет директором?

— Профессор Снейп.

— Снейп?! Нам всем конец! — ужаснулась Джинни.

— Северус на нашей стороне, хоть вы все и думаете иначе. Я сам попросил его убить меня, а он долго отказывался.

— Так он знает, что вы живы?

— Нет, не знает, и никто из преподавателей тоже. И не должны узнать до самой победы.

Хлопнула входная дверь — вернулся Рон.

— Мальчик мой, ещё несколько слов. Напоминаю, что во время ваших поисков вам следует действовать корректно и аккуратно. Война когда-нибудь закончится, а половину кресел в Визенгамоте занимают представители «той» стороны, и они будут недовольны, если вы нанесёте значительный урон их имуществу, раните кого-то или, не дай Мерлин, убьёте. Никаких нападений и минимум сопротивления, если нападут на вас! Но Грейнджер об этом знать не должна. Она верит, что после войны такие, как она, везде придут к власти, а большая часть магов не готова к таким переменам.

— Но вы обещали, что мы получим какое-нибудь пожирательское поместье для семьи?

— Есть варианты. Тот же профессор Снейп — последний в роду Принцев. Он гарантированно погибнет в конце, когда передаст Гарри ту информацию, что я велел, а мы подумаем, как переоформить на вас его мэнор. Не волнуйтесь, каждый получит то, что ему обещано. А ты, Джинни, если не сможешь окрутить Поттера — это будет печально. Два таких значительных состояния, Поттеров и Блэков, зависнут без наследников в Гринготтсе. Лонгботтом, конечно, неплохой вариант, но денег у них кот наплакал — всё ушло на лечение родителей, помни об этом.

— Я-то запомню, но что я смогу сделать из Хогвартса? Отпустите меня вместе с Роном вместо Гермионы искать эти штуки, как их там…

— Если бы я знал, где они находятся — тогда бы не имело значения, кто их будет искать. Но, увы, их действительно нужно именно найти, а для этого требуются ум и знания посерьёзнее твоих, девочка моя. А теперь давайте расходиться. И помните — кроме вашей семьи, никто не в курсе того, что я не умер. Держите это знание при себе!

Далее Уизли, произнеся чётко «Нора», скрылись в пламени камина, а восставший из мёртвых и слегка преображённый Дамблдор ушел в паб «Голова борова»{?}[Hog's Head можно перевести и так, в этом фанфике буду использовать вместо «Кабаньей головы».], где, по-видимому, он теперь играл роль Аберфорта.

Гарри ещё целых десять минут после ухода переговорщиков сидел неподвижно, глядя в одну точку. Он, конечно, подозревал, что его друзья не всегда с ним откровенны, но такого представить не мог даже в горячечном бреду.

— Да как так-то?! — вскрикнул он наконец, спрыгивая с кресла.

— Это, хозяин, обычное дело. Предатели предают, грязнокровка не соображает, что делает.

— А директор?

— Он сам уже Предатель крови, кто понимает — видит. Ваш род Поттер не отмщён, он слабеет с каждым вашим вздохом, род Блэк взывает к вашей магии, а вы не делаете ничего из того, что нужно, чтобы разобраться со всеми обидчиками по обычаю предков!

— Я же не знаю ничего, Кричер! Расскажи мне — как надо, и я всё сделаю!

— Это долгий разговор. Для начала нужно закрыть дом, чтобы никто не пришёл сюда больше и не навредил вам, пока вы будете готовиться к исполнению кровной мести.

— Кровной мести? Это что такое?

— Родителей ваших убили. Хозяйка Вальбурга уверена, что Карлуса и Дорею, ваших дедушку и бабушку, тоже убили: уж очень вовремя они умерли. Сириуса убили. Регулус погиб по вине другого мага, хозяин Орион умер при невыясненных обстоятельствах. Столько крови благородных и древних родов было погублено — она взывает к мести! А из всех Поттеров и Блэков остались только вы. Если не свершите отмщение должным образом и не накажете и убийц, и тех, кто нанёс оскорбление роду всякими гадкими действиями, то эти рода захиреют окончательно, и их уже нельзя будет восстановить.

— Страшные вещи ты говоришь, Кричер. Давай действительно перекроем всем доступ в дом — но как это сделать?

— Вы пока не приняли род Блэк, но вы уже его наследник. Нужно на алтаре рода отменить все чары, что установлены другими волшебниками поверх родовой защиты, и просто активизировать собственную защиту дома. Она не пропустит никого, кроме тех, кого вы укажете.

— А это надёжная защита, ты уверен?

— Хозяин смешной. Блэки веками кормили алтарь телами врагов, их плотью и кровью. Защита, построенная на Крепости крови — непреодолима.

— А зачем тогда тут Дамблдор Фиделиус устанавливал?

— Некому было поднять родовую защиту. Сириус-отступник пренебрегал кровавыми ритуалами. А Фиделиус — слабые чары, ничто по сравнению с родовой защитой.

— Пойдём, скажешь, что делать.

— Погодите, хозяин, Кричеру нужно кое-что купить для ритуала.

Эльф с хлопком исчез и появился буквально через пять минут с клеткой, в которой сидели два чёрных петуха, в одной руке и с бумажным пакетом в другой.

— Вот, возьмите, хозяин, и спускайтесь по этой лестнице, — эльф махнул рукой на дальний угол гостиной, где находилась неприметная дверь, которая, как думал Гарри, вела в винный погреб. — Я возьму нужную книгу и сразу приду.

Дверь отворилась тяжело, внутри было темно. Руки у Гарри были заняты, чтобы наколдовать Люмос, и он рискнул шагнуть в темноту. Но как только его нога коснулась первой ступеньки, на стене вспыхнули факелы, осветившие уходящую в подвал лестницу, которая окончилась площадкой с дверью, ведущей действительно в винный погреб. Гарри уже хотел было вернуться обратно, когда рядом с ним возник Кричер и сказал:

— Нужна ваша кровь, хозяин.

— Что делать?

— Вот нож, слегка порежьте палец. Тут будет достаточно пары капель.

Резать самому себя было непривычно и больно, но когда из ранки на указательном пальце выступила кровь, домовик велел прижать её к морде большой собаки на барельефе, что располагался на стене, рядом с дверью в винный погреб. Собака повернула голову, посмотрела на Гарри и облизнулась. После чего, немного подумав, гавкнула. Гавк послужил сигналом к началу метаморфоз, произошедших со стеной: кусок её, включающий дверь в подвал с винами, уехал в угол, а середину площадки заняла дверь, в которую преобразовалась часть стены с барельефом собаки.

— Теперь, хозяин, мазните кровью по ручке двери.

После этой манипуляции дверь отворилась. За ней оказалось просторное помещение с куполообразным потолком; у дальней стены размещалась стойка с какими-то знамёнами и штандартами — Гарри показалось, что среди них был даже орёл римского легиона. Стены были расписаны различными картинами из жизни членов рода, в основном — поединками и батальными сценами. Посередине зала находился большой чёрный стол, выточенный из монолита какого-то красивого камня.

— Это родовой алтарь, хозяин. Сделан из драконьего стекла.

— А что нарисовано на стенах?

— Это важные события из истории рода. На самой первой картине изображён Тьерри Noir{?}[чёрный], основатель рода, происходивший из знатного анжуйского семейства. Он родился в 755 году, учился в Королевской Академии Карла Великого, после окончания её был посвящён в рыцари. Брат Тьерри, граф Жоффруа Анжуец, один из двенадцати пэров Франции, погиб вместе с Роландом в 778 году. Тьерри Чёрный перед лицом Карла обвинил графа Ганелона в предательстве, повлёкшем за собой трагедию в Ронсевальском ущелье. Был назначен поединок, на котором Тьерри Noir, продемонстрировав чудеса магического искусства и отличное владение рыцарским вооружением, победил и убил паладина Пинабеля, защитника графа Ганелона. Этот поединок вы и можете видеть здесь.

— А что с ним было после поединка?

— Ничего особо интересного. Тьерри погиб в 826 году. Его наследники служили своим родичам, графам Анжуйским, потомкам Жоффруа Анжуйца. С 987 по 1040 год даже были правителями Анжу, но из-за своего бешеного нрава лишились графской короны, так как насылали на соседей-маглов, с которыми постоянно ссорились, то моровую язву, то смерчи и снегопады. А ещё нового короля из рода Капетов именовали не иначе, как «коронованный осёл» — кому бы это могло понравиться?

— А как же они попали в Британию?

— Всё просто, хозяин. В 1154 году Генрих Плантагенет, граф Анжу, стал королём Англии. Чёрные сначала не хотели перебираться на этот остров, но в начале тринадцатого столетия тогдашний король Франции стал захватывать одно за другим владения, принадлежавшие роду Анжу. И вот тогда, в 1212 году, собрав только драгоценности и артефакты, Корвус Noir вместе с домочадцами бежал в Англию, сменив родовое французское прозвище Noir на английское Блэк. Он купил дом в магическом квартале Лондона и привёз туда огромный необработанный кусок обсидиана из Исландии, где его называют исландским агатом, а маги именуют драконьим стеклом. Из него Блэк собственноручно изготовил основу для родового камня и первым начал питать его. Английскую историю рода Корвус начал не очень хорошо, обозвав своего племянника, короля Иоанна, «недоумком и молокососом» и вызвав его на дуэль, которая не состоялась, но самому Корвусу пришлось бежать и скрываться. Однако в 1216 году он был прощён, поскольку выступил против неправедного правителя, и от имени нового короля Генриха III ему было пожаловано лордство, а также должность Олдермена магического квартала Лондона, наследственное место в «совете честных людей» при лорде-мэре Лондона, обязанности и титул Лорда-Хранителя Лондонского Камня.

— А про другие картины расскажешь?

— Я могу рассказать, но вам, хозяин, лучше почитать «Хроники рода», а сейчас заняться кормлением камня, очисткой дома от чужих чар и восстановлением кровной защиты Блэков, чтобы нас тут случайно не застал кто-нибудь из отщепенцев, что растаскивают имущество рода.

Кричер вынул из бумажного пакета множество чёрных и белых свечей и стал расставлять их на алтаре, на котором ранее с благоговением положил раскрытую в нужном месте книгу ритуалов.

Обряды были несложные. Самым тяжёлым для Гарри оказалось отрубить головы петухам, так как, кроме флоббер-червей, он ещё специально и хладнокровно не умерщвлял никаких живых существ.

— Надо вам привыкать к крови, хозяин. Как вы будете брать «кровь за кровь», если петухов жалеете? На следующий обряд я вам барана приведу. И для еды буду покупать живых кур и гусей, а вы станете рубить им головы.

— Жестокий ты, Кричер!

— Вам надо просто привыкнуть к тому, что отнимать жизнь не сложно, когда знаешь, зачем ты это делаешь. Тогда вы легко вонзите ритуальный кинжал в сердце врага и не станете думать ни о чём, кроме мести.

— Когда закончим с защитой, ты должен рассказать мне подробнее о том, какую месть и кому я должен осуществить, чтобы рода Поттер и Блэк не исчезли.

— Когда закончим с защитой, вам, хозяин, нужно будет поесть и поспать, а утром отправиться в Гринготтс, чтобы принять рода под свою руку, затем изучить оба Кодекса родов и их хроники, а потом уже мы будем говорить о мести.

— Ну и отлично, как раз займу время до дня рождения. Здесь же надзор меня не увидит?

— Конечно, нет, хозяин. Родовая защита скрывает вас от любых чар, будь то министерский надзор или любой вид поиска. Защиту вы подняли, хозяин, но на всякий случай проведите обряд отсечения материи, а потом — благодарения Магии.

— Поясни, зачем?

— Все ваши материальные следы в том доме, где вы были, я уничтожил. Но что-то могло остаться в Хогвартсе, в поезде — в любом месте, где вы бывали. Сильному магу достаточно капли крови или одного волоска, чтобы предпринять что-то против вас. Например, навести порчу. Стыдно, хозяин, не знать элементарных вещей.

— Ты же знаешь, Кричер — тяжёлое детство среди маглов, друзья, которые оказались врагами… Кто ещё, кроме тебя, меня научит?

Кричер приосанился и важно произнёс:

— Кричер научит дурного хозяина, как спасти рода от печального конца, но хозяин должен сам этого очень хотеть.

— Я хочу, Кричер, поверь! Хочу отомстить за смерть родителей и Сириуса. И пусть я не знал остальных, требующих отмщения, но и их смерти я тоже принял близко к сердцу: родители Сириуса и его брат мне не чужие, а уж тем более — мои родные дедушка и бабушка.

При проведении ритуала отсечения материи чёрная свеча вспыхнула, как Люмос Солем, что говорило о том, что наследил Поттер в мире немало. А вот при обряде благодарения Магии Гарри ощутил в зале постороннее присутствие чего-то нематериального, но оно было явно настроено позитивно по отношению к юноше, так как по окончании ритуала Поттер почувствовал прилив сил.

— Теперь ужин и спать! — сказал всё-таки изрядно уставший Гарри.

— Ужин будет через полчаса, а пока примите расслабляющую ванну, Кричер заранее её приготовил и оставил под чарами.

— Кричер, тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты лучший домовой эльф в мире?

— Нет, хозяин, не говорил, — флегматично ответил Кричер, собирая с алтаря огарки свечей.

— Тогда я буду первым, — широко улыбнулся Гарри.

— Кричеру приятно, очень добрый, но пока дурной хозяин.

— Буду стараться соответствовать твоим высоким требованиям, — ответил Поттер, взбираясь по лестнице наверх, в гостиную, а затем и на второй этаж, в сторону двери в ванную комнату. День сегодня выдался длинным и очень насыщенным.

Утро началось довольно рано: Кричер разбудил Гарри в семь часов, заявив, что с такой физической формой, как у Гарри, ни о какой кровной мести можно даже не мечтать.

— Вам, хозяин, нужны регулярные тренировки тела и магии. Вы хотя бы когда-нибудь тренировались? Представляете, как это делается?

— Если ты имеешь в виду физическую форму, то, пожалуй, только в магловской школе на уроках физкультуры, и не думаю, что те упражнения, что мы там делали, подойдут сейчас. А если мне записаться в магловский спортивный клуб?

— Кричер не знает, что это.

— Это такое заведение, где профессиональные тренеры помогают желающим стать сильнее, или сбросить вес, или сделать тело более рельефным — это кому что нужно. И там много всяких устройств, при помощи которых это делается.

— А у магов такого нет?

— Понятия не имею, и спросить не у кого…

— Вам нужны союзники. Я предлагаю вам сделать вот что: у Поттеров и Блэков раньше было достаточно много вассалов. Сейчас, естественно, их или совсем мало, или вообще не осталось; так как вассальные клятвы после смерти прошлых глав родов не обновлялись, то оставшиеся могут и не откликнуться. Вам нужно отправить призыв сюзерена и собрать сохранивших верность. А ещё в том разговоре, что вчера слышал хозяин, упоминался наследник Лонгботтом: он родич вам по роду Блэк и крёстный брат. Отошлите ему воспоминания из разговора, которые касались его, и попросите о встрече. Он может быть хорошим союзником.

— Невилл-то может, если тоже начнёт ходить со мной в спортивный клуб и тренировать магию.

— Ещё вчера упоминался полукровка Принц, я бы попробовал и его заполучить в союзники. Не всех можно убить мечом, иногда яд более целесообразен.

— Предлагаешь обрадовать профессора Снейпа живым Дамблдором и передачей Уизли его имущества после планируемой смерти?

— Кричер думает, что он будет очень зол. Враг моего врага — самый преданный союзник.

— И когда и куда мне их всех приглашать?

— Сначала нужно вас, хозяин, немного привести в порядок. Вы должны изучить кодексы и хроники родов, принять рода под свою руку, провести расследование, чтобы определить круг тех, на кого будет направлена месть, а потом уже беседовать с будущими союзниками.

— Это я так могу несколько лет тут сидеть и готовиться.

— У хозяина нет столько времени.

И тут Гарри схватился за лоб и застонал.

— Хозяин, хозяин — что болит?!

— Шрам, как он меня достал…

— Можно, недостойный Кричер посмотрит поближе?

Гарри кивнул и с трудом отнял руки ото лба. Кричер жестом попросил юношу сесть на ковёр и чуть ли не носом уткнулся в знаменитую молнию.

— Хозяин — дело плохо! — сообщил эльф после нескольких минут изучения воспалённого шрама. — У вас тут что-то живое!

— Живое?! У меня в голове???

— Да, Кричер чётко видит, там какая-то гадость! Можно отправиться в Мунго, но нужен только тёмный целитель. Или попробовать обратиться к гоблинам. Но и то, и то — плохо.

— Почему плохо?

— Гоблины, что бы, хозяин, они ни говорили — ненавидят волшебников. Они получили в свои руки все финансы магической Британии, но потеряли почти все свои свободы, права и привилегии. Они даже не могут селиться за пределами своих подземелий или отведённой им небольшой резервации. Вы когда-нибудь видели гоблина, прохаживающегося по Диагон-аллее, или слышали что-то о школе для маленьких гоблинов?

— Не видел и не слышал. Но я — плохой пример. Я, как выяснилось, совсем не знаю магический мир.

— Так вот почему, хозяин, я не советую идти с этой проблемой к гоблинам: они обязательно придумают, как использовать сначала знание об ЭТОМ, потом производство манипуляций по извлечению ЭТОГО, а затем ещё и вашу благодарность им за освобождение от ЭТОГО. И всё это, не считая громадных денег, которые наверняка потребуют за сам процесс.

— А почему нельзя в Мунго?

— Хозяин, слишком много других магов увидят, как вы туда приходили. Чёрный целитель никому ничего не скажет, но ваши враги, если они знали об ЭТОМ у вас в голове, начнут что-то подозревать и могут поломать наши планы.

— Так что мне делать, Кричер? Я не хочу, чтобы у меня в голове кто-то жил!!!

— Идёмте в кабинет, хозяин, поговорим с умным волшебником...

Умным волшебником оказался Арктурус Ликорус Блэк I, который родился в конце восемнадцатого столетия, а в девятнадцатом целых двадцать лет занимал пост главы Отдела Тайн Министерства Магии и потому был сведущ в такого рода делах. Лорд Арктурус внимательно выслушал длинный и довольно путаный рассказ Гарри о шраме, как и когда он его беспокоил. Потом ему пришлось подробно пересказать всю свою жизнь, потому что у лорда Арктуруса оказалось много уточняющих вопросов. Затем, уже вместе с Кричером, они рассказали о плане кровной мести врагам, дабы восстановить честь и силу родов Поттер и Блэк.

— Всё, что я от тебя услышал, наследник, вызывает у меня большую тревогу. Наш род почти уже прерван, как и род Поттер. Виновные много лет ходят безнаказанными, и все думают, что Блэки выродились, и совсем перестали нас бояться. Забыли и то, что Поттеры никогда не были светлыми волшебниками, это прирождённые некроманты, и во исполнение мести, при определённом обучении, ты, наследник, и мёртвых поднять сможешь.

— Я — тёмный волшебник? Но я думал…

— Думать все могут всё, что угодно, но я вижу твою ауру — ты настоящий тёмный маг, причем потенциально сильнейший из всех, кого мне приходилось видеть в моей жизни. Но то, что спрятано у тебя в голове, забирает больше половины твоей силы.

— Да что же это за хрень такая? — горестно воскликнул Гарри.

— Жаль, что я всего лишь портрет и не могу просканировать этот объект сам, но, судя по тому, как он ведёт себя — это что-то вроде магического паразита, имеющее ещё и ментальные свойства. Скорее всего, он проецирует внутрь твоего ментального поля определённые установки и настроения, а также играет роль ментального моста с так называемым Тёмным Лордом, который периодически беспокоит твоё сознание.

— И как мне быть с ЭТИМ в моей голове?

— Сегодня ничего не предпринимай. Кричер, отведи наследника в тренировочный зал и запусти там один-два манекена — пусть снимет напряжение боем. Пока он будет занят, отправляйся в лавку «Ядов и отваров Шайверетча»: скажи хозяину, что пришло время отдавать долги роду Блэк. Пусть продаст тебе следующие зелья: Musculus incrementum (мышцерост), Oculus nova (коррекция зрения) и Novum corpus (обновление тела). Все класса Максима из расчёта приёма на месяц, вес… Примерно 110-120 фунтов. Я продиктую, когда, что и как принимать. И подскажу, какие блюда сейчас готовить для наследника.

— Я не слышал про такую аптеку, а почему не к Малпепперу посылаете?

— Наверное, ты нечасто прохаживался по Ноктюрн-аллее. Малпеппер изготавливает зелья исключительно из разрешённого списка ингредиентов и использует в основном британское сырьё. А Шайверетч делает всё строго по рецептуре. Если указано, что нужно использовать лепестки цветов Брунфельсии крупноцветковой, произрастающей в дождевых лесах Амазонии, то он возьмёт именно эти лепестки, а не заменит их на парниковую Брунфельсию от Гринграссов. Эффект будет совершенно иной.

— А почему так? — поразился Гарри.

— Цена вопроса, мой юный друг, а также политика протекционизма, которая ограничивает ввоз импортных ингредиентов ради поддержки местных производителей.

— Но зачем? Можно было бы изготавливать зелья в двух вариантах — оригинальное для тех, кто готов переплачивать за эффективность, и на местных ингредиентах — для тех, кто предпочитает экономить.

— Не всё так просто, мой друг. В силу ограниченности нашего сообщества оно строится на политике патернализма, потому власти могут диктовать населению всё, что им выгодно, а граждане будут со всем соглашаться, лишь бы власть обеспечивала им приемлемый уровень существования. Но это долгий разговор. Сейчас мне нужно отлучиться, чтобы поговорить кое-с кем о решении твоей проблемы, наследник. А ты спускайся в зал и разнеси там манекены в хлам, чтобы снять напряжение.

* * *

Лорд Дуэйн Даррелл Бёрк, нынешний глава Отдела Тайн, был изрядно обеспокоен происходящим в магической Британии. Поначалу он, как и многие, сомневался в словах Дамблдора о восставшем из небытия Тёмном Лорде Волдеморте, которого, в принципе, даже нельзя было так титуловать. Тёмный Лорд — это не просто слова, это особый статус, даруемый самой Магией, а относительно выбора именно этого мага, насколько было известно Дуэйну, никаких знаков не было.

Да и лордом он тоже не был — так, обычный магловский полукровка, рождённый полусквибкой Меропой Мракс от стопроцентного магла Риддла. Когда этот самозванец исчез при странных обстоятельствах в доме наследника Поттера, Бёрк ещё не служил в этом отделе и в расследовании не участвовал. Но зато он точно знал: с того света обратного хода нет, только если с помощью Воскрешающего камня Певереллов или при поднятии некромантом в качестве нежити. И тут — ба! Убиенный воскрес.

Ну и не поверил Бёрк в это. Посчитал очередными игрищами Дамблдора. Но когда произошло нападение на его Отдел, сопровождающееся полным разгромом Зала Пророчеств (о чём Дуэйн совершенно не жалел, так как всё это фуфло занимало много места, а толку от него не было никакого), он увидел того самого воскресенца и был шокирован его видом. Эта полурептилия действительно считала себя тем самым Волдемортом, вела себя соответствующе и обладала, судя по бою с Дамблдором, огромным магическим потенциалом и знаниями в области тёмных искусств. Но как он смог вернуться? Почему в таком виде? И является ли ЭТО волшебником или каким-то новым видом магического существа? На эти вопросы у лорда Дуэйна Даррелла Бёрка ответов не было.

От тягостных размышлений главу Отдела Тайн отвлекло лёгкое покашливание за спиной, где располагался большой портрет Арктуруса Ликоруса Блэка I, одного из самых уважаемых его предшественников.

— Доброе утро, уважаемый лорд Блэк. Могу быть вам чем-то полезен?

— Доброе утро, лорд Бёрк. Я должен вас оповестить о ситуации «Код красный». Два раза. Вся информация sub rosa{?}[Sub rosa — латинское крылатое выражение. Дословно переводится «под розой», имеет значение «тайно», «секретно». Розу как символ молчания древние римляне часто вешали над столом во время пиршеств в знак того, что о сказанном под розой следует молчать где бы то ни было.].

Дуэйн побледнел. «Код красный» означал очень крупные неприятности. А два кода — полную катастрофу.

— Я весь внимание, уважаемый коллега.

Лорд Блэк взял магическую клятву с главы Отдела Тайн, а затем поведал ему о крестражах Волдеморта и о странном подселенце в голове Избранного, который должен был этого Тёмного Лорда победить.

В процессе слушания лорд Бёрк достал из тумбы стола бутылку огневиски и успел дважды опрокинуть в себя по полному стакану.

— Вопросы крестражей меня сейчас не волнуют. И более подробную информацию вы не получите, пока не поможете мне избавить наследника от непонятной сущности в его голове, — так закончил свой рассказ лорд Арктурус.

— Я понял. Как мне повидать мистера Поттера?

— Я скажу, чтобы он открыл для вас камин, скажем, в пять. Адрес — Три ворона. Сразу по прибытии дадите мальчику Нерушимый обет о непричинении вреда и неразглашении информации.

* * *

Якуб Шайверетч был немолод и многое повидал на своём веку. «Яды и отвары Шайверетча» были постарше лавки Олливандера, но не спешили писать об этом на своей вывеске — кому надо, тот и так знал. Правда, раньше их лавка располагалась на Диагон-аллее, но в начале XVIII века, с появлением Министерства Магии, в Магической Британии начала странным образом меняться внутренняя политика. Министерство мало-помалу приучало волшебников к тому, что им не прожить без его поддержки, но за всё нужно платить послушанием.

Конечно, магов в Британии не так много, чтобы обеспечивать каждого волшебника прибыльной работой. Но всегда можно было пойти в вассалы к сильному и богатому роду и жить, не зная проблем. Однако Министерство этот институт совершенно не устраивал. О каких равных выборах может идти речь, когда всем распоряжается ограниченный круг лордов? И потихонечку министерские чиновники стали раскачивать крепкие опоры вассалитета, подменяя добровольный уход магов в подчинение сюзеренам государственным подданством, при котором единственным сюзереном стало Министерство Магии. Это была тихая и незаметная революция серых личностей, которых лорды по каким-то причинам видеть своими вассалами не желали, а собственных ресурсов им не хватало ни для чего — ни для развития прибыльного бизнеса, ни для основания собственного рода.

Итогом этого к началу ХХ века стало формирование совершенно нового типа гражданина Магической Британии — с иным мировоззрением, целями и идеалами, в которых вассалитету места не было, а нерушимые прежде традиции и устои магического мира заменили министерскими циркулярами.

Бизнес Шайверетчей стал неугоден Министерству, и их едва не выкинули из Лондона вообще, но за «Яды и отвары» заступился лорд Канопус Блэк, кавалер Ордена Мерлина первой степени, бывший в конце девятнадцатого — начале двадцатого века главой Отдела Тайн Министерства Магии. Он намекнул тогдашнему министру, что если с ним или его семьёй случится что-то по-настоящему серьёзное, то зелья, которые продаёт Малпеппер, он сможет даже закачать внутривенно, но они не помогут никого спасти. Министр поскрежетал зубами и выдал отцу Якуба персональную охранную грамоту, но с условием, что «Яды и отвары» переедут на Ноктюрн-аллею. Это было совершенно не страшно, так как большинство клиентов Шайверетча вообще никогда не посещали его лавку лично, а присылали заказы и получали зелья по почте или с помощью домовиков.

Сегодняшний день был таким же, что и вчерашний, и ещё десяток предыдущих дней, до тех пор, пока к нему не заявился блэковский домовик, который, пожалуй, был старше покойного отца зельевара, и не потребовал с Якуба долг роду Блэк. Не то чтобы зельевару не хотелось его отдавать — магический долг обязательно должен быть исполнен, иначе последствия будут очень, очень плохими. Якубу было чрезвычайно любопытно, кто прислал эльфа. Все последние Блэки из основной линии были мертвы, а требовать долг мог только глава рода или наследник — значит, кто-то был жив, но, судя по заказанным зельям и их количеству, в скверном состоянии. Оculus nova говорило о том, что у последнего Блэка было плохое зрение, а в очках в Магической Британии ходили единицы. Выбор был небольшой, скорее всего, из одного человека. И это было очень интересно!

* * *

Гарри целый час лупил всеми ему известными заклинаниями по манекенам какой-то неизвестной родовой палочкой, которую ему подсунул Кричер, спросив, не желает ли он попрактиковаться в непростительных заклинаниях. Гарри желал. Он послал по несколько Авад в каждый из манекенов, представляя на их месте то Тёмного Лорда, то Беллатрису Лестрейндж, то Питера Петтигрю. Остальных врагов рода он ещё не знал, а Дамблдор и его молодёжная сборная пока не были им оценены до конца.

После душа и сытного обеда Гарри был вызван к портрету лорда Арктуруса, который сообщил, что нашёл мага, который поможет ему извлечь то нечто, что засело у него в голове, и сделает это тайно.

— Лорд Дуэйн Даррелл Бёрк, нынешний глава Отдела Тайн, займётся сначала вашей головой, а потом станет союзником в поисках крестражей. Том Риддл — ваш кровник по смерти родителей, а убить его вы не сможете, пока не уничтожите все его якоря. Бёрк благородный человек, умный и знающий маг. Но, кроме всего прочего, он даст вам Нерушимый обет.

— Но как мне с ним встретиться?

— Кричер, приведи наследника в надлежащий вид и перенеси его в каминный зал Трёх воронов. В пять камин должен быть открыт для лорда Бёрка.

— Три ворона — что это такое?

— Три ворона — это замок на острове Льюис (Isle of Lewis), который расположен на западном его побережье, омываемом Атлантическим океаном, в заливе Уиг, а с двух других сторон защищён водами озера Скаслабхэт. Последний оплот Блэков, неприступная крепость на случай угрозы роду. Там жили наши женщины и дети во время войн или объявленных периодов кровной мести. Три ворона скрыты от маглов чарами, но как-то так вышло, что один раз замок стал виден, и там до сих пор рассказывают легенды о монастыре, населённом «чёрными женщинами» (Black women). Когда случился этот инцидент, эльфийка, что присматривала за двумя сёстрами Блэк, которые играли у моря в шахматы, экстренно перенесла их за стены замка, а забытые шахматы остались на берегу. На них были чары невидимости. Со временем их занесло песком, да и чары рассеялись, и в один прекрасный день шахматы обнаружил некий магл. Эта находка стала сенсацией. В архивах Национального музея Шотландии так и записано, что находка сделана поблизости от «Дома чёрных женщин в Уиге»{?}[Это совершенно реальная история, кому интересно, вот тут можно почитать о "Шахматах с острова Льюис" https://zen.yandex.ru/media/id/62284d1ec927681894a6e46d/62286e4aebcfe722ac9fc4b1].

— А откуда такое название — Три ворона?

— Был бы кто-то другой на твоём месте — приказал бы Кричеру всыпать розог за такой вопрос. Три ворона — это геральдические фигуры на нижнем поле герба рода Блэк.

— О, простите… Я и герба Поттеров-то в глаза не видел. Понимаю, что это очень плохо.

— Это хорошо, что ты это понимаешь. А теперь — марш приводить себя в порядок, дабы хотя бы внешним видом не позорить свои рода!

* * *

Без пяти минут пять в каминном зале мрачного и холодного замка, который был прогрет климатическими чарами, насколько это возможно за полчаса, в кресле с высокой резной спинкой сидел юноша с чёрными волосами длиной чуть ниже плеч, собранными в небольшой хвостик. Он был весь в чёрном, включая сапоги из мягкой кожи и что-то вроде костюма лорда, который жил три-четыре столетия назад. Видимо, подобные одеяния были в ходу у магов и до сих пор. Молодой человек смотрелся очень гармонично в этом зале, где стены были увешаны знамёнами и трофеями, а также гобеленами с батальными сценами. Единственная деталь выбивалась из общего стиля — странные очки с круглыми стеклами, которые были надеты на юноше. По ним-то лорд Бёрк, прибывший через камин ровно в пять, и опознал в этом молодом аристократе всем известного Гарри Поттера.

— Приветствую вас, лорд Бёрк, в Трёх воронах, куда крайне редко ступает нога чужака.

— Слышал об этом замке Блэков, считаю честью приглашение сюда. Начнём с принесения обета?

— Да, сейчас я не доверяю никому, даже себе, — ответил Гарри и передал в руки Дуэйна текст обета, который ему продиктовал Арктурус.

Комментарий

После принесения обета Дуэйн Бёрк, попросив Гарри отодвинуться от стола, чтобы он мог ходить вокруг него, начал изучение шрама. Он накладывал на него различные заклинания, проявляющие сущность и диагностирующие, после каждого из которых обдумывал результаты. Это заняло около получаса, в течение которого Гарри ни словом, ни жестом не прерывал работу мастера. Когда лорд Бёрк закончил, он сам сел к столу и жестом пригласил юношу придвинуться обратно.

— В пятнадцатом веке был волшебник по имени Экриздис. Он был тёмным колдуном и жил на острове в Северном море, где построил замок, в котором практиковался в Тёмной магии, исследуя самые опасные её аспекты. Для проведения практических испытаний своих исследований он заманивал в свою крепость магловских моряков. Те либо умирали во время опытов, либо он убивал их, когда они становились ему ненужными. Позже он стал похищать и магов, так как экспериментов над маглами было недостаточно. Но делал это осторожно, каждый раз выбирая новое место, не связанное с предыдущим. Узнали об этих похищениях и страшных опытах Экриздиса уже после его смерти, когда чары над островом и замком рассеялись, и они стали видны другим магам. Именно Экриздис либо вывел экспериментальным путем, либо призвал из-за завесы дементоров, которые расселились по всему его замку. Позднее замок превратили в тюрьму, оставив прежнее название, данное ему первым хозяином — Азкабан.

— Это всё очень интересно, но какое это отношение имеет к моей голове? — нетерпеливо спросил Гарри.

— Самое прямое. Исследования Экриздиса были направлены на выведение магических симбионтов разной направленности, которые были обнаружены в его лаборатории в замке. Это своего рода черви, которых он подселял испытуемым в позвоночный столб, в кровь, запускал в мозг разными путями: через ухо, через глаз, через нос. Эти черви похожи на паразитов, которых можно встретить внутри животных и людей тоже. Это полупрозрачные, ленточные создания разной длины. Все, кто после внедрения в организм мага, начинали исполнять заложенную в них функцию: пожирать магическую силу носителя, делая его слабым магом, уничтожать память, выедая определенные куски мозга, или наоборот, воздействуя собственной энергией на высшие психические центры, находящиеся в передней части лобной доли, влиять на мышление, волю, инициативу и принятие решений. И это далеко не всё.

— Мерзость какая! — возмутился Гарри.

— Согласен. Все маги были в ужасе от того, что насоздавал сумасшедший Экриздис. Все его разработки были засекречены, а черви уничтожены. Но поскольку в данный момент за вашим шрамом я наблюдаю такого червя, напрашивается вывод, что кто-то сохранил под стазисом часть находок из лаборатории Экриздиса. Надо признать, что если нашелся еще один гений, который смог по его записям снова вывести этих тварей — это весьма маловероятно.

— А как и когда он туда попал? — Гарри чуть не вывернуло от отвращения, когда он представил у себя в голове червя. На одно мгновение ему даже показалось, что он ощущает его движение внутри.

— Спокойнее! У вас есть с собой успокаивающий бальзам или что-то подобное?

— Кричер! У нас есть что-то из этого?

— Вот, хозяин, специальное модифицированное успокаивающее, — и невидимый домовик поставил на стол темно-синий фиал.

— О, у вас зелья от Шайверетча, — удивился Бёрк.

— Лорд Арктурус велел закупить снадобья там, — прохрустел невидимый Кричер.

После того, как Гарри принял зелье, ему в ту же секунду стало значительно лучше. Ум прояснился, ушли все лишние чувства, он снова был сосредоточен на решении своей проблемы.

— Продолжим. Поскольку шрам у вас, насколько я знаю, появился в день гибели ваших родителей, мы можем утверждать, что в тот день кто-то разрезал ваш лоб и через пазуху в лобной кости запустил в голову червя. Очень интересен и сам шрам. Рунологи, не зная вас, сказали бы, что это соулу, я предполагаю, что это незавершенная беркана. Была бы она завершена, вы были бы сильнее, энергичнее, имели бы много друзей и смогли бы зачать много наследников. Но её незавершенность принесла совершенно обратный эффект. Тем более, на ткани шрама наложено какое-то проклятье, из-за чего он так и не зажил до конца. Вероятно, это необходимо для существования червя.

— Что делает этот червь? — уточнил Гарри почти равнодушным тоном, и Дуэйн подумал, что не слишком ли много успокоительного выпил Поттер.

— Поскольку он внедрен рядом с лобными долями, он точно оказывает влияние на вашу личность, а также, как и все они, питается вашей магической энергией, истощая ядро. И еще я думаю, что ваше плохое зрение — это тоже его вина.

— Вы знаете, как достать эту гадость?

— Теоретически да. Но для этого мне придется посвятить в вашу тайну двух сквибов, которые работают нейрохирургами в магловской клинике. Они вскроют вашу голову и физически удалят эту гадость, а я буду воздействовать на процесс магией. Команда из трех человек — это минимум, при котором возможна такая операция. В идеале нужны еще две операционные сестры.

— Сквибы — непреложный обет. Сестры — обливейт после операции.

— Я должен обговорить это с этими хирургами.

— У меня нет много времени. Темный Лорд не будет ждать, пока я поправлю свое здоровье.

— Я отправлюсь к ним прямо после вас. И могу дать ответ тоже сегодня. Но как мне это сделать?

— Вы уже дали мне непреложный обет, которому входит требование постоянного сокрытия мест моего пребывания. Думаю, что я открою вам камин в Лондонском особняке в районе десяти вечера. Это будет удобнее, чем пытаться выяснить из всех сов, которые вьются над охранным куполом, вашу. Лорд Арктурус тоже будет рад поучаствовать в беседе.

— Хорошо. Просить хоть какие-то сведения о крестражах, как я понимаю, пока бесполезно?

— Когда я останусь один в своей голове, я расскажу вам всё, что знаю.

Лорд Бёрк ушел камином, как и пришел, а Кричер вернул Гарри в Блэк-Хаус.

— Ну что сказал Дуэйн? — сразу спросил лорд Арктурус, когда Гарри появился в поле его видимости.

— Он сказал, что это один из червей Экриздиса.

— Мордред, так я и думал! Нужно поднять архивы и узнать, кто конкретно уничтожал ту пакость, так мы выясним, откуда он взялся.

— А кто мне его подселил — Темный Лорд?

— Не думаю. Давай будем рассуждать логически. Где ты провел детство?

— У тетки Петунии, сестры моей матери.

— У маглов? Так?

— Да.

— В газетах писали, что Альбус Дамблдор спрятал тебя в страшно надежном безопасном месте.

— Да уж, безопаснее некуда.

— И подумай: откуда весь магический мир знает, что сначала погиб твой отец, а потом, героически защищая тебя, умерла твоя мать. И что в лоб тебе попала именно Авада Кедавра. И шрам от неё.

— В доме был кто-то ещё? В деле есть свидетель? Но я ничего о нём не слышал.

— Потому что никакого свидетеля нет. Попроси Кричера принести выпуск «Ежедневного Пророка» за первое ноября 1981 года и «Вестник Магии» за первую неделю ноября того же года.

— Кричер слышал, Кричер принес.

Гарри сначала взял газету и стал читать:

«31 октября 1981 года в волшебном мире „Гарри Поттера“ произошло трагическое событие, радикальным образом изменившее наш мир. В эту дату в Годриковой впадине была убита семья Джеймса и Лили Поттеров. Люди, со школьной скамьи готовые решительно и бесповоротно бросить вызов лорду Воландеморту, люди, немедленно по окончании школы, присоединившиеся к Ордену Феникса, были уничтожены тем самым злом, против которого боролись. Они подозревали приход злодея к ним в дом, потому он был скрыт ото всех чарами фиделиуса. Но, увы, Поттеры доверились не тому: предатель провел Тёмного Лорда в их дом.

Для веривших в надежного друга супругов появление на пороге лорда Воландеморта было неожиданностью. Джеймс пытался задержать Темного Лорда, не имея при себе даже палочки! Скорее всего, Воландеморт убил его, просто проходя мимо, чтобы он не мешался. Он стремился к своей цели: кроватке, в которой находилось дитя пророчества. И вот, когда до вожделенной цели оставалось всего ничего, на пути злодея встала Лили, закрыв собою сына. И это женщина, которая только что потеряла супруга! Её слова: «Лучше убей меня!» — должны запомнить каждая волшебница как пример преданности своему ребенку. Воландеморт убил мешавшую ему Лили, а затем кинул заклятие Авада Кедавра в маленького Гарри, которое чудом отразилось и развоплотило самого убийцу, оставив у ребенка шрам в виде молнии.»

— Ну как тебе статья? — полюбопытствовал лорд Блэк.

— Похоже на магловское реалити-шоу, когда действие снимают скрытой камерой, чтобы потом показать зрителям. Откуда тот, кто написал эту статью, всё это знал, когда в доме из выживших был только я?

— Посмотри на подпись.

— Специальный корреспондент Варнава Кафф.

— Он потом писал много обличающих репортажей про осуждённых Пожирателей смерти, в угодном Министерству ключе, и за всё был вознаграждён нынешним своим постом Главного редактора газеты.

— Надо бы с ним поговорить, наверное. Чтобы узнать, кто дал ему эти сведения.

— Пока рано, придёт и его черед. Теперь открой еженедельник «Вестник Магии» и поищи в нём статью о гибели твоих родителей.

— Вот, нашёл. Она совсем небольшая.

— Читай!

— «31 октября 1981 года неизвестным или неизвестными было совершено покушение на семью Поттеров, в результате которого супруги Джеймс и Лили Поттеры погибли, а их малолетний сын остался жив. Повсюду ходят слухи, что в нападении участвовал некий маг, который называет себя лорд Судеб Воландеморт. Никаких данных по этому вопросу ни в Аврорате, ни в ДМП нам получить не удалось. Нам было отказано в получении любой информации по делу. Просим всех разумных волшебников с осторожностью относиться к непроверенным слухам.»

— И тогда получается, что шрам у меня неизвестно откуда. Возможно, Лорда там вообще не было, а если и был, то операцию на коленке он бы не смог сделать. Но почему тогда все поверили «Пророку»?

— Потому что Альбус Дамблдор так хотел. Он создавал тебе легенду на будущее. Насколько я знаю, установить пребывание в вашем доме какого-то конкретного волшебника не удалось. Волшебной палочки Лорда в доме найдено не было. И я понятия не имею, какие выводы сделало следствие и на основании чего. И, боюсь, мой дорогой наследник, что следствия-то никакого и не было толком. Но следственными делами по факту смерти твоих родителей, а также лорда Ориона и наследников Сириуса и Регулуса ты будешь заниматься уже после того, как станешь лордом и объявишь в палате Лордов о кровной мести.

— Но почему?

— Потому что в этом случае ты сможешь наложить вето на выдачу любых материалов по этим делам любым другим лицам, кроме тебя. А если ты дернешься до того, потеряется в архивах то немногое, что там, я надеюсь, хранится.

— И они примут это вето? Но почему?

— Пока не доказано иное — под подозрением все! Таков закон кровной мести. Сама магия даже не даст взять им в руки эти документы. А если кто-то попробует их уничтожить, то заклинание вернётся к нему обратно. А теперь тебе нужно поужинать, так как скоро уже должен прийти лорд Бёрк.

Гарри отдал должное кулинарным талантам Кричера, и только закончил десерт, как зашумел камин, и из него вышел Дуэйн Бёрк. Гарри пригласил его в кабинет к портрету Лорда Арктуруса и попросил Кричера подать туда чай с сэндвичами, так как у Главы Отдела Тайн был очень уставший и голодный вид.

— Значит так. Хирурги, конечно, пытались отказаться, так как никогда таких операций не делали и побоялись убить тебя на операционном столе. Но я сказал, что вы не будете проходить по документам больницы. Мы всё сделаем ночью, тайно, и на них не будет никакой ответственности. Я пообещал от вашего имени приличную оплату за ночную операцию и риски.

— Деньги для Блэков не проблема, — вставил лорд Арктурус.

— Хирурги мне передали для вас целую брошюру, как готовиться к операции на головном мозге. Я её полистал и не советую вам читать. Это всё хорошо для маглов. Единственное, что сделайте — это ничего не ешьте с самого утра, не принимайте никаких зелий и хорошенько помойтесь, хотя я не знаю, зачем быть чистым всему, если резать будут голову. И да — на всякий случай напишите завещание.

— Зачем? Есть шанс, что я умру?

— Мы все когда-нибудь умрём, — сообщил с грустным лицом Бёрк Гарри, дожёвывая последний сэндвич. — А завещание на всякий случай. Вдруг вы на некоторое время впадёте в кому, и ваше тело тут же реквизирует какой-нибудь Дамблдор. Нужно оставить распоряжение насчёт того, кого вы назначаете своим временным опекуном, пока будете пребывать в бессознательном состоянии.

— А могу я назначить вас? У меня кроме вас только Кричер из живых.

— Да, туговато вам, Гарри. Я думал, у вас есть друзья.

— Они оказались предателями. Были специально приставлены ко мне с первого дня обучения в Хогвартсе.

— Хорошо, пишите, я согласен. Против меня даже у Альбуса ничего нет. Завтра, пока будете страдать без еды, отправляйтесь в Гринготтс и там всё официально заверьте, и сделайте три копии — одну гоблинам, одну вам — одну мне.

— Я не буду страдать без еды. Я каждое лето своей жизни недоедал, а бывало, и просто не кормили дня три, а то и неделю.

— По вам, вообще, видно, что с весом проблемы. Кто же вас так?

— Меня Дамблдор поселил с маглами, которые меня ненавидели. Держали в кладовке под лестницей. Собаки и то лучше живут.

— Количество вопросов растет и растёт. Имейте в виду: я буду первым, кого вы увидите, когда придёте в себя. И в руках у меня будет список того, что вы должны будете мне объяснить.

— Договорились, лорд Бёрк, — слегка улыбнулся Гарри.

Этот Начальник Отдела Тайн ему был симпатичен, но в связи с последними новостями он не спешил проявлять это ему.

Утром Гарри поднялся в кабинет главы рода, чтобы посоветоваться с лордом Арктурусом насчёт завещания.

— Завещание — такая непростая вещь. Надо как следует всё обдумать. Я, конечно, надеюсь, что с тобой, наследник, ничего не случится. Но вдруг? А тут два богатейших рода за тобой.

— Я вообще-то их пока не принимал. Поэтому думаю написать так: назначаю своим временным опекуном на время операции и реабилитации после неё лорда Дуэйна Даррелла Бёрка. В случае неудачного исхода операции доверяю лорду Дуэйну Дарреллу Бёрку провести обряд воззвания к Магии для определения достойных наследников для родов Поттер и Блэк. Как считаете? Нормально?

— Наследник, я горжусь тобой. Это отличная идея — не назначать сомнительных наследников, а обратиться к Великой за помощью. Но уверен, что до этого не дойдёт.

Кричер с утра пораньше успел наведаться в Гринготтс и договориться о встрече сразу с двумя поверенными родов: Грипхуком от Поттеров и Ферунгом от Блэков. Облачив Гарри примерно в такую же одежду, как и вчера, заботливый домовик отправил его камином в закрытую VIP-зону для серьёзных клиентов и строго наказал: возвращаться так же и не вздумать выходить оттуда ни в общую зону банка, ни на улицу, не дай Мерлин.

Гоблины ждали Гарри в переговорной. После положенных приветствий они молча и настороженно уставились на молодого человека.

— Уважаемые, сегодня я здесь не по родовым вопросам, а для заверения завещания.

— Наследник Поттер думает о скорой смерти? — проскрипел Грипхук.

— У вас проблемы со здоровьем, наследник Блэк? — добавил Ферунг.

— Есть у меня некоторые сложности. Сегодня вечером мне будут делать достаточно сложную операцию, и есть небольшой шанс, как и всегда, что что-то пойдёт не так. И чтобы никто тут не вызвался управлять моими делами, пока я без сознания, я решил назначить себе временного опекуна. Вот, ознакомьтесь.

Гоблины внимательно изучили текст, и Грипхук уточнил:

— Вы лично знакомы с лордом Бёрком и доверяете ему?

— Да, я лично знаком с ним и доверяю ему, — ответил Гарри и мысленно добавил, что из живых ему и доверять-то больше пока некому.

— Почему вы не хотите назвать своего наследника сами? — поинтересовался Ферунг.

— Я не вижу никого, кто был бы действительно достоин этих родов. Думаю, что в случае моей смерти Магия сможет найти наследника, достойного славных имён Поттер и Блэк.

— Что ж, дело ваше, — проговорил Грипхук, немного помолчав. — Сейчас мы перенесём этот текст на официальный пергамент Гринготтса, вы подпишете и заверите его своей магией, мы заверим вашу волю как свидетели, а господин управляющий завизирует всё своей личной печатью. Сколько требуется вам экземпляров?

— Один лорду Бёрку, один мне и, наверное, два вам, как поверенным разных родов?

— Сделаем ещё один для Министерства Магии. Пока отправлять его не будем, только в том случае, если завещание действительно понадобится, — добавил Ферунг. — Эта операция — она действительно необходима?

— Очень нужна, без неё никак, — совершенно искренне ответил Гарри.

Через полчаса он уже выходил из камина в Блэк-хаусе к ожидающему его Кричеру.

— До вечера есть время. Поскольку хозяин не может принимать пищу, ему стоит поговорить с лордом Арктурусом о процедуре объявления кровной мести.

Гарри снова поднялся в кабинет главы рода и спросил лорда Блэка, как технически объявляется кровная месть.

— Сразу после операции напиши письмо лорду Норфолку с просьбой указать ближайшую дату собрания Совета Лордов и зарезервировать время для твоего представления Совету и заявления, которое ты хочешь сделать. В ответном письме он обязательно поинтересуется, о чём это заявление. Не раскрывай его сути, просто скажи, что это важное объявление от родов Поттер и Блэк. Найди в домах или сейфах два геральдических щита типа экю, не больше. Отдай в мастерскую привести в порядок. Эти щиты понесут за тобой. Каждый из них ты своей кровью пометишь рунной лигатурой воздаяния и её же нанесёшь себе на лоб. Тоже кровью. Затем произнесешь ритуальную фразу «Настало время мести». Потом прочтёшь, за кого и за что собираешься мстить от имени родов Поттер и Блэк, и завершишь процедуру второй ритуальной фразой: «Все под подозрением, пока не доказано иное. Бойтесь, враги, я иду за вами». Вот, собственно, и всё. Это несложно.

— А если не найду щиты?

— Закажешь новые, тоже мне, проблема. Нужно будет попробовать призвать вассалов и обратиться к тем, к кому мы собирались.

— К кому? К Невиллу Лонгботтому?

— Да, и к мастеру Снейпу. Я уверен, если он решит встать на твою сторону, то будет хорошим союзником.

Так, за разговорами, скоротали время до прихода лорда Бёрка. Гарри отдал ему его экземпляр документа, заверенного гоблинами, на что Дуэйн кивнул и сказал:

— Пора.

Они прошли камином куда-то в полуразрушенную лачугу, оттуда аппарировали на вертолётную площадку на крыше Лондон Бридж Хоспитал. Бёрк наложил на обоих чары невидимости, и они, никем не замеченные, петляя по лестницам и коридорам, добрались до какого-то странного места. Оно больше походило на заброшенный склад, чем на высокотехнологичную мастерскую одной из лучших лондонских клиник. Гарри хотел было спросить, где они, но Бёрк приложил палец к губам и жестом показал, что нужно подождать.

Минут через двадцать туда же пришла очень колоритная пара мужчин: один худой и невысокий, а второй — здоровенный детина с ручищами, которыми хорошо молотом махать, а не тонкие материи оперировать. Они открыли незаметную дверь в стене, за которой оказалась винтовая лестница. По ней вся группа спустилась на пару этажей вниз и попала как раз в пустой предбанник операционной.

— Док, ты не говорил, что мы будем вскрывать голову ребёнку! — возмутился здоровяк.

— Я не ребёнок, просто маленький и худой. Мне скоро уже семнадцать, — обиделся Гарри.

— А где операционные сёстры? — поинтересовался Бёрк.

— Решили обойтись без них. Если там какая магическая хрень, тут только визг один будет, а толку никакого, — добавил мелкий хирург. — Разоблачайтесь здесь, потом мы вас продезинфицируем и сразу на стол.

— Пацан, ты не бойся. Не смотри, как мы выглядим. Мой друг — доктор медицины, старший хирург отделения неврологии, высочайшего уровня специалист по малоинвазивной нейрохирургии. Ну, и я тоже кое-что могу в этом деле, плюс буду твоим анестезиологом совместно с Доком.

— Лорд Бёрк — ещё и магловский анестезиолог?

— Не знаю, какой он лорд, а анестезиолог хороший. Правда, ушёл, зараза, куда-то в другое место работать, а пока он был в нашей команде — ни один пациент у нас не умер.

Гарри в уме поставил галочку — расспросить потом начальника Отдела Тайн о его магловской медицинской карьере. И так, переговариваясь со здоровяком, машинально выполняя его указания, он обнаружил себя уже лежащим на операционном столе. Стоящий рядом Дуэйн тихо сказал ему, что сейчас произнесёт заклинания опорожнения кишечника и очистки мочевого пузыря, как положено перед наркозом. Гарри кивнул — уж лучше так, чем магловскими способами, о которых он знал не понаслышке, так как ему дважды делали операции после травм, полученных в детстве. Все волосы юноши были убраны под специальную очень тугую стерильную повязку, чтобы во время операции ни один волосок не попал туда, куда не нужно. Лорд Бёрк сделал Гарри какой-то укол, и тот почти сразу отрубился.

Бёрк примерно обрисовал, что за штука находится в голове у Поттера.

— Есть вероятность, что в районе шрама располагается хвостовая часть этого червя, а его голова — в передней части лобной доли. И очень вероятно, что головная часть снабжена чем-то вроде щупалец, а возможно, и зубов. Поэтому давайте обсудим, как мы будем действовать, чтобы эта тварь, когда мы будем её доставать, не отгрызла у мальчика приличный кусок мозга и не сделала его идиотом.

— Может, ей тоже наркоз дать, а потом в голову дозу миорелаксанта, чтобы челюсти разжались, — предложил здоровяк.

— Давайте вскроем для начала пазухи и взглянем, что там сидит. Я постараюсь щупом с камерой вывести её изображение на монитор.

— Тогда начали.

Через пятнадцать минут на небольшом мониторе они наблюдали безглазую головку червя с круглой ротовой полостью, полной острых как иглы зубов, а также щупальца-присоски на его теле.

— Вот и правда, тварь так тварь. Это тебе не какие-нибудь паразитические червячки, это реальная дрянь. Давай, вколи ей что-нибудь, мне даже смотреть страшно, — сказал здоровяк.

— Хорошо, сейчас мы её обездвижим и аккуратно вытащим. Вроде сейчас она зубами ни за что не держится, — ответил тощий. — Док, как там парень?

— Показатели в норме, но не затягивайте.

Как ни хотелось не затягивать, но постепенное безопасное вытягивание червя, а затем детальный осмотр места его пребывания, откачка жидкости, образовавшейся во время операции, сращивание тканей, которым занимался уже Бёрк, — всё заняло почти час. А когда процесс завершился, у Гарри на лбу не осталось никаких шрамов — ни послеоперационного, ни его знаменитого шрама-молнии.

Бёрк стукнул Гарри слабым Энервейтом, и тот легонько застонал, потом пошевелил руками, ногами и открыл один глаз.

— Гарри? Как ты? — спросил Бёрк, волнуясь за сохранность всех функций мозга, особенно видя странное открытие только одного глаза. — Говорить можешь? Что-то болит? Второй глаз открыть не можешь?

— Док, ты бы сделал паузу между вопросами, глядишь, парень бы тебе и ответил, — добродушно пошутил здоровяк.

— Глаз не открываю, так как хочу посмотреть одним глазком — действительно ли у вас в руках список вопросов ко мне.

— Открывай оба. Сейчас не до вопросов. Так как ты?

— Нормально. А ещё я замечательно вас вижу без очков. Даже очень хорошо, я и в очках так прекрасно не видел.

— Как мы и предполагали, та дрянь как-то влияла и на твоё зрение.

— А посмотреть можно, что там жило у меня в голове?

Тощий включил на мониторе запись, сделанную во время операции, и Гарри, хотя он давно ничего не ел, чуть не вывернуло от отвращения, когда он увидел увеличенное изображение червя внутри своей головы. А потом Бёрк показал червя, плавающего в банке с физраствором.

— Он что, жив? — удивился Поттер. — Хорошо бы его прикончить. Вдруг эта гадость снова попадёт в руки к таким психам, как Дамблдор. Вы бы хотели, чтобы у вас в голове был такой сосед?

— Нет, Гарри, я бы, конечно, не хотел. И я его уничтожу, только сначала немного исследую. И я обещаю, что больше ни у кого в голове этот червь жить не будет.

— Хорошо. Могу я попробовать встать?

— Конечно. Мы, собственно, никак не затронули твой мозг, а разрезы от операции я залечил. Может кружиться и болеть голова. Я помогу тебе с одеждой и возвращением домой.

— Спасибо вам, — обратился Гарри к нейрохирургам, понимая, что они специально не назвали своих имен для конфиденциальности. — Вы, можно сказать, дали мне вторую жизнь, не зависящую от чьего-либо влияния.

— Бывай, парень, — ответил здоровяк. — И уж следи, чтобы больше ничего такого в башку твою не заползало. Я и сам теперь, боюсь, долго не смогу спокойно лечь полежать просто на земле или на песочке, на пляже — вдруг такая гадость в голову влезет.

Кричер был очень рад возвращению хозяина. Напоил его зельями Шайверетча и уложил спать. С Бёрком Гарри договорился встретиться завтра, а сегодня ему хотелось одного — просто спать.

* * *

Дуэйн прибыл прямо к завтраку. Складывалось впечатление, что никакой особой работы в Отделе Тайн у него не было.

— Оплата списана из вашего сейфа в мой, а я рассчитался с моими бывшими коллегами наличными, — сообщил он Гарри и тут же спросил: — Как ощущения без червя в голове?

— Просто замечательные. Такое чувство, что у меня мозг стал работать в несколько раз быстрее и проще.

— Ещё и уровень магии будет повышаться. Старайся его сбрасывать в дуэльном зале, здесь же есть такой?

— Есть, я ещё до операции там сбрасывал, правда, не магию, а злость.

— Ну что? Поговорим о крестражах? — подмигнул Гарри Бёрк.

— Давайте перейдём в кабинет. Кричер, у нас есть Омут памяти?

— У древнейшего и благороднейшего рода Блэк есть всё, что может потребоваться волшебнику для работы.

— Принеси в кабинет, пожалуйста.

Гарри начал свой рассказ со второго курса, с дневника Риддла. А потом рассказал про кольцо, что сожгло руку директора, и показал те воспоминания, которыми грузил Гарри Дамблдор — про жизнь Волдеморта.

— Это сколько у нас, получается, всего крестражей? Уничтожены дневник и кольцо, остались медальон Слизерина, чаша Хаффлпафф, что-то от Ровены Рейвенкло — получается пять. Два уничтожены, два известны, один неизвестен. Всего пять.

— Думаю, шесть, — добавил Гарри. — Как-то через червя мне транслировали картинки, которые видела своими глазами змея Лорда Нагайна. Возможно, она — тоже крестраж. А вот что или кто седьмой, я даже не догадываюсь.

— А я думаю, что Альбус намеревался представить крестражем тебя. Сначала убедить тебя, что в твоей голове кусок Волдеморта, чтобы ты бесстрашно полез с ним сражаться. А потом, если выживешь, чего, скорее всего, не планировалось, убедить общественность в необходимости твоей изоляции где-нибудь в Азкабане, где бы ты быстренько умер от какого-нибудь случайного происшествия.

— Очень даже возможно, — согласился Гарри. — Теперь ваш отдел займётся поисками и уничтожением крестражей?

— Я думал, ты тоже хочешь поучаствовать. Разве тебе не интересно этим заняться вместе со мной?

— Интересно, но у меня на повестке дня более важные дела.

— Это какие же? — вкрадчивым голосом тихо уточнил Бёрк, нутром чуя, что мальчик собирается сделать что-то очень опасное и крайне безрассудное.

— Я собираюсь объявить и исполнить кровную месть всем, кто замешан в убийстве моих родителей, моих дедушки и бабушки по линии Поттеров, а также Ориона Арктуруса Блэка, Сириуса Ориона Блэка и Регулуса Сигнуса Блэка.

— Да-а… До крестражей ли тут, когда такие дела… Ты сам-то понимаешь, во что ввязываешься?

— Кровь должна смыть позор с родов. У меня нет другого выхода.

— Один против всех?

— Я всю жизнь один, ничего не изменилось.

— Но если Лорд ответственен за смерть твоих родителей, не уничтожив крестражи, его не убить.

— Значит, и крестражи буду помогать вам искать. А пока — спасибо большое вам, лорд Бёрк. Хотите, я признаю Долг жизни? Это было бы справедливо.

— Не нужен мне твой Долг жизни, юноша. Раз уж ты будешь помогать мне с крестражами, я хотел бы быть в курсе твоих планов по кровной мести и участвовать в их обсуждении.

— Вы хотите мне помочь? — удивился Гарри.

— Долг каждого взрослого мага из древнего рода помогать юным волшебникам и наставлять их в жизни. И да, я хочу тебе помочь.

— Думаю, мы сработаемся, — широко улыбнулся Гарри.

Первое, чем занялся Гарри на следующий день — отправился в Гринготтс для принятия родов. Гоблины, судя по их оскалам, были довольны, что наследник выжил после своей операции, но будучи пресвященным о природе взаимоотношений гоблинов и волшебников Гарри не предал никакого значения их «радости».

— Наследник Поттер собирается принять род Поттер под свою руку? — проскрипел Грипхук.

— Я стану совершеннолетним только 31 июля, заметил Гарри.

— Это не так. В октябре 1994 года вы стали участником Турнира Трех Волшебников. По скорректированным на этот раз правилам участвовать могли только совершеннолетние маги. Ваш магический опекун отказался разрывать контракт с Кубком, поэтому Магии ничего не осталось делать, как признать вас совершеннолетним со всеми вытекающими оттуда последствиями: снятием запрета на колдовство вне Хогвартса, снятием заклятия надзора за несовершеннолетними, ознакомлением с завещаниями предыдущих глав родов.

— И как мне оформить снятие запрета и надзора? — поинтересовался Гарри.

— Вот бланк, где все прописано, что требуется, просто поставьте свою подпись, — проговорил поверенный Поттеров и протянул ему кровавое перо.

Хоть, у юноши были весьма неприятные воспоминания о письме данным артефактом, он взял его в правую руку и начертал свою подпись. Перо лишь слегка кольнуло ладонь. Видимо у Амбридж была особая модификация.

— Ставлю вас в известность, что ваш отец, Джеймс Карлус Поттер не являлся наследником рода Поттер. Ваш дедушка Карлус Чарльз Поттер сразу после вашего рождения назначил вас наследником, минуя Джеймса. Поскольку в данный момент вы совершеннолетний наследник и последний в роду, согласно части четвертой кодекса рода, именуемой «Правила наследования», статьи пятой пункта второго и распоряжений лорда Карлуса Чарльза Поттера вы имеете право принять титул лорда Поттера и главы рода Поттер. Желаете ознакомиться с завещанием лорда Карлуса?

Гарри пожелал. Из завещания он узнал, что лорд Карлус представил его роду под именем Harold Avior Potter, имя Харольд дал ему дед, а Авиор — бабка Дорея, в девичестве Блэк. Далее дед кратко пояснил, что его сын не мог стать достойным наследником и чтобы род не стал ответчиком за его недостойные дела, после того, как Харольд был имянаречен и представлен роду как наследник, Джеймс был отсечен от рода, с возможностью основать свой род. Далее прилагался список имущества рода, которое наследует Харольд. Бегло проглядев выписки о состоянии сейфов и перечень недвижимости, Гарри был несказанно удивлен, насколько он богат. Тут же вспомнилось его тяжелое, голодное детство и горькое чувство разочарования от обмана, начало заполнять его грудь.

Подвески в люстре, освещавшей переговорную, угрожающе зазвенели.

Грипхук, не растерявшись, сунул Гарри в руки длинный плоский футляр-шкатулку и к нему письмо:

— Это завещала вам ваша бабушка. Прочтите и ознакомьтесь.

В футляре лежал кинжал в ножнах с узким длинным трёхгранным сечением клинка. Ручку из какого-то темного дерева украшали изображения трех воронов их черненого серебра, а на одной из граней лезвия был выгравирован девиз Блэков «Toujours Pur».

«Дорогой внук!

Оставляю тебе мизерикорд, давно принадлежащий роду Блэк. Когда я выходила замуж за твоего деда Карлуса, мне передал его поверенный рода. Он показал распоряжение лорда Сириуса Блэка, в котором говорилось, что это реликвия рода должна быть передана тому Блэку, что породнится с Поттерами, и что этот мизерикорд может многое, если его правильно использовать. Трудные времена ждут тебя, мой драгоценный внук. Всё, чем я могу тебе помочь — передать это оружие, которое, как указал лорд Сириус, наделено особой силой. Больше, увы, в завещании ничего сказано не было. Какая у него сила — я не знаю. Мне жаль, что на твои плечи ляжет бремя очищения рода, но я уверена, что ты как истинный Поттер и истинный Блэк справишься с этим!

Твоя любящая бабушка Дорея».

— Наследник Поттер? Готовы вы принять род и титул Поттеров? — проскрипел Грипхук.

— Да, — лаконично ответил Гарри, которые еще не до конца успокоился, узнав о размере своего состояния, но отвлекся мыслями на загадочный кинжал, о котором думал расспросить портреты в Блэк-Хаусе.

Формальное принятие рода, заключалась в простановке нескольких подписей на наследственных документах, также Грипхук выдал новоиспечённому главе рода порт-ключ в Поттер-мэнор и кожаный футляр с кольцом лорда Поттера и экземпляр Кодекса рода.

— Наследник Поттер, вы должны тщательно изучить кодекс рода, в особенности часть четвертую, именуемой «Правила наследования», статьи с первой по четвертую, где говорится о принятии титула Лорда. Когда прочтете — поймете, для чего вам выдан порт-ключ, — добавил поверенный Поттеров.

— Кто-то кроме меня имеет доступ к финансам рода? — уточнил Гарри.

— К финансам рода — нет. Но есть еще личный сейф Джеймса Поттера, который ему при отсечении выделил лорд Карлус. Вот к нему имеет доступ каждый, у кого есть доверенность или кому вы выдали от него ключ.

— Скажите, уважаемый Грипхук, могу я аннулировать все доверенности и ключи к этому сейфу?

— Можете, но там и осталось очень немного. Я писал вам по этому поводу.

— Никогда не получал почты из Гринготтса, никогда не выдавал никому никаких доверенностей, никогда добровольно не отдавал никому свой ключ от сейфа. Я понимаю, что сложно будет доказать это, но я хотел бы вас попросить подготовить для меня сводный отчет кто когда и сколько брал средств их этого сейфа.

— Безусловно, я сделаю, глава рода Поттер.

— Уважаемый Грипхук, а что изображено на гербе Поттеров?

— Неожиданный вопрос. Поттеры не афишируют эту информацию, но вы конечно можете ее знать. На верхнем сером поле три черных черепа и надпись на ленте из людской божественной книги: 1-е послания к Коринфянам апостола Павла, которое в переводе с арамейского на английский звучит примерно так: «Последний враг истребится — смерть», на нижнем желтом поле алая мантикора в боевой трансформации.

— А на гербе Блэков?

— На верхнем бордовом поле с черными звездами изображена рука рыцаря, сжимающая мизерикорд, среднее серое поле пусто, под ним нижнее белое поле с тремя черными воронами и внизу девиз рода «Toujours Pur», сообщил Ферунг, управляющий делами рода Блэк, чье время, наконец, настало.

Процедуры были все те же, поэтому времени они заняли меньше. Наследовал он не по завещанию Сириуса, а, как не странно, по распоряжению, оставленному Орионом, в котором он упоминался третьим в очереди наследником за Сириусом и Регулусом. И это было действительно странно, так как леди Вальбурга явно не была в курсе этого, судя по ее отношению к Гарри. Поскольку Сириус в наследство не вступал, Регулус погиб при невыясненных обстоятельствах, то принятие рода Блэк прошло быстро.

Ферунг порекомендовал Гарри, скачала стать лордом Блэком: алтарь Блэков еще держится, принятие должно пройти менее болезненно, чем у Поттеров, где алтарь вполне мог и уснуть за столько лет и личной магии может не хватить для его пробуждения. А если прийти туда уже с поддержкой рода Блэк — то вполне.

— Спасибо, займусь этим в ближайшее время, — сказал Гарри, который вдруг почувствовал огромную слабость и большое желание спать.

Еле удерживаясь на ногах, он прошел каминов в Блэк-хаус, где его подхватил Кричер и отлевитировал сначала в ванную, с ароматными зельями и травами, а оттуда уже в постель. Где ему снилось, как он, размахивая мизерикордом, гоняется то за Дамблдором, то за Воландемортом, втыкая кинжал во все места, куда только может дотянуться.

Проснулся Гарри к вечеру и рассказал лорду Арктурусу, что принял оба рода, про принятие титулов и про завещание Поттеров и лорда Ориона.

— Что-то было такое связано с этим кинжалом, какое-то семейное предание, но какое — я не помню, — задумчиво произнес портрет. — Продолжай пить зелья и тренироваться в зале. После принятия титулов будем искать союзников и вассалов.

Через неделю Гарри принял титул лорда Блэка, а для ритуала в Поттер-мэнор по совету Арктуруса пригласил с собой для страховки лорда Бёрка. Они перенеслись туда порт-ключом, полученным от Грипхука. Поместье было заброшенным, но не разрушенным. Ритуальный зал отыскался быстро. Родовой камень действительно почти уснул, но когда Гарри подкормил его своей кровью, засветился в ожидании. Принятие титула лорда Поттера отняло у юноши гораздо больше сил, чем лорда Блэка, о чем и предупреждал Ферунг. Оставаться в мрачном мэноре совершенно не хотелось — портреты еще пока не ожили, а бродить по незнакомому дому никакого интереса не было.

Новоявленный лорд Харольд Авиор Блэк-Поттер и лорд Дуэйн Даррелл Бёрк вернулись обратно в Блэк-хаус, где Гарри показал Дуэйну мизерикорд, переданный ему Дореей.

— Непонятно, что у него за «особая сила», — сказал юный лорд, взвешивая кинжал на руке.

— Дай, я посмотрю, — сказал Бёрк, забрал мизерикорд, покрутил его так и сяк, а потом произнес:

— Очень интересная вещица. Я бы на твоем месте взял его и заглянул к Олливандеру, уж очень это ножичек напоминает концентратор энергии. Ручка деревянная, трехгранное лезвие может оказаться полым внутри. Покажи старику — может он, что дельное тебе расскажет.

— Кх, кх, — раздалось негромкое покашливание со стороны лестницы, где также были вывешены портреты Блэков. Внимание к себе хотела привлечь юная леди в старинной одежде примерно века четырнадцатого, и подписью Хоунор Блэк.

— Если позволите, я что-то помню об этом оружии. Оно действительно непростое, и кроме того, что наделено особой силой еще и является ключом, что-то открывая в Твердыне Блэков, когда приходит время последнего шанса. Но что именно, увы, я уже не помню — это было так давно…

— Значит оружие, концентратор и ключ, — задумчиво проговорил Гарри, убирая кинжал в футляр. — А как ваши дела? Составили план поиска крестражей?

— По тем воспоминаниям, что ты мне передал я наметил точки на карте, которые так или иначе связаны с Неназываемым. Судя по тому, что показывал тебе Дамблдор, мы ищем чашу с изображением барсука, предположительно принадлежавшую Хельге Хаффлпафф, золотой медальон с буквой S, предположительно, принадлежащий Салазару Слизерину, и что-то относящееся к вещам Ровены и Годрика, — ответил Бёрк.

— Простите, сэр, вы сказали, что ищите золотой медальон с буквой S? — переспросил откуда-то появившийся Кричер. — Можно ли недостойному Кричеру узнать, с какой целью вы его разыскиваете?

— Эти вещи, Кричер, содержат очень плохую магию, как мы думаем. Потому лорд Бёрк разыскивает их, чтобы уничтожить.

— Это очень хорошо, — пискнул Кричер и куда-то исчез, а потом снова появился с медальоном в руках.

— Откуда он у тебя, Кричер? — изумился Гарри.

— Медальон принадлежал хозяину Регулусу, — откликнулся Кричер. — Он дал его Кричеру и велел уничтожить. Но ничего не выходило. Кричер не выполнил приказ хозяина, Кричер не смог уничтожить медальон! А госпожа с ума сошла от горя, ведь она не знала, куда пропал её сын. А Кричер ничего не смог ей рассказать, потому что хозяин Регулус запрети-и-и-ил ему говори-и-и-ить что-либо его семье-е-е-е… — тут Кричер принялся рыдать, да так сильно, что уже не мог говорить.

Гарри еле удалось успокоить эльфа. Кричер сел, сжавшись в комочек, положил голову на колени и начал раскачиваться взад-вперёд. Когда он заговорил, голос был глухим, но звучал отчётливо, отдаваясь эхом под сводами кухни. Он рассказал историю про туже пещеру, куда Дамблдор перед своей мнимой смертью водил Гарри. Оказалось, что крестраж забрал Регулус Блэк, а сам погиб в той пещере.

— Ужас какой, — покачал головой Гарри. — Вот мы и узнали как погиб младший сын Блэков. Давай медальон, Кричер, мы уничтожим его с лордом Бёрком. Можешь считать последнюю волю хозяина Регулуса выполненной.

Бёрк ушел, унося с собой первый найденный крестраж. А Гарри взялся за написание писем.

Первое письмо он отправил Северусу Снейпу, приложив туда воспоминания о разговоре Дамблдора и его клевретов в Блэк-Хаусе, где они поделили имущество принцев, воспоминания о рассказе Бёрка о природе его шрама и воспоминание о проделанной операции. Текст самого письма был предельно краток:

«Здравствуйте, профессор Снейп!

Я собираюсь объявить кровную месть от имени родов Поттер и Блэк. Вы можете остаться там, где и сейчас, а можете стать моим союзником.

Лорд Харольд Авиор Блэк-Поттер».

Второе письмо было адресовано Олливандеру с просьбой выделить ему время для встречи, чтобы изучить интересный артефакт по его профилю.

Третье письмо Гарри написал лорду Норфолку, с просьбой указать дату ближайшего заседания совела Лордов, для его представления и объявления со стороны родов Поттер и Блэк.

Писать Невиллу Гарри не стал. Что-то прямо-таки останавливало его руку. Посчитав это за знак, Гарри решил, что всегда успеет написать однокурснику.

— Кричер! Мы переезжаем в Три ворона. Считай что мы на военном положении. Большую часть Блэк-Хауса законсервировать. Оставить доступной гостиную с камином прихожую и кухню. Все ценное убрать. Как с портретами в крепости?

— Мы можем взять с собой малый портрет лорда Арктуруса, тот, что висит в синей гостиной. Надо бы призвать еще пару домовиков. Кричеру одному тяжело будет управляться с большим замком.

— Сделаем. Переезжаем, как только получим ответы на все письма, и я повидаюсь с Олливандером.

* * *

Завтрашним утром Гарри получил ответ от Норфолка. Он прелюбезднейше выражал радость от обретения родами Поттер и Блэк глав и лордов, сообщал, что ближайшее заседание состоится аж десятого августа и интересовался, какого рода заявление хочет сделать лорд Блэк-Поттер. Гарри в ответ любезно сообщил, что буде на заседании и мягко намекнул, что его заявление только его дело.

Олливандер приглашал зайти в любое удобное время.

От Снейпа ничего не было.

Гарри отправил к Олливандеру Кричера с просьбой открыть для него камин, так как хотел бы сохранить свой визит в тайне. Гаррик, видимо, был очень заинтригован, потому камин открыл сразу же.

— Рад видеть вас Гарри Поттер. О каком артефакте идет речь?

— Вот, — произнес Гарри, открывая футляр и доставая мизерикорд из ножен.

— Да! — восхищенно вздохнул Олливандер. — Вы знаете, что это такое, милейший?

— В общих чертах, — уклончиво ответил Гарри.

— Это так называемый умный или живой клинок. Но это лишь название. На самом деле это кинжал-концентратор, такой же, как ваша волшебная палочка. Вы разрешите открыть его?

— Клятва о неразглашении.

— Само собой разумеется. Олливандер никогда не выдает тайн своих клиентов.

Немного повозившись с рукояткой, мастер, наконец, обнаружил скрытый механизм, нажав на который ручка распалась на две части, обнаружив внутри что-то вроде темной вязкой смолы.

— Не вздумайте дотрагиваться до этого! — вскрикнул Гаррик, натягивая перчатки из драконьей кожи. — Мне следовало ожидать чего-то такого от блэковского артефакта. В сердцевину клинка вплавлен коготь мантикоры, рукоятка выполнена из анчара, внутри нее концентрированный яд этого же дерева. Работа какого-то восточного мастера. Все выполнено безупречно, я могу лишь предложить вам сделать кровную привязку этого артефакта. После чего вы можете использовать его как простое холодное оружие, как отравленное холодное оружие — нажав однократно на вот эти боковые выступы на рукоятке, а также, как я предполагаю, пользоваться им как обычной волшебной палочкой.

После процедуры кровной привязки Гарри взмахнул кинжалом и произнес:

— Люмос!

На кончике кинжала засветился довольно мощный световой шар.

— Вот видите, я не ошибся! — радостно потер руки Олливандер. — Пользуйтесь. Не забывайте тщательно очищать лезвие, если использовали яд.

— Спасибо за консультацию, мастер, — произнес Гарри и оставил на столе Гаррика мешочек с галеонами.

После обеда прилетела сова от Снейпа. В записке, которую она принесла, было всего одно слово: «Согласен». На что Гарри ответил ему столь же лаконично: «Ожидайте».

Кричер собирал вещи и причитал о том, что понаделают грязнокровки и предатели крови в доме пока хозяина здесь не будет.

— Не страдай. Это ненадолго. Как только все узнают, что я не живу у Дурслей, вряд ли они рискнут приходить сюда, чтобы обсуждать свои дела.

* * *

Следующее утро Гарри начал с пробежки вдоль побережья острова. Он бежал в армейских ботинках, так как кроссовки для бега по местности, где песок перемежается со скалами и травянистыми холмами совершенно не подходят. Он бежал и бежал, слушал шум ветра и думал о том, что ему предстоит впереди. Почему-то именно здесь и сейчас он в первый раз подумал, что у него все получится.

Примечания

Авиор (Эпсилон Киля) — звезда в созвездии Киля. Является одной из ярчайших звёзд ночного неба, но не видна из Северного Полушария.

Мизерикорд, он же Кинжал милосердия (фр. misericorde — «милосердие») — проникал между сочленениями рыцарских доспехов. Использовался для добивания поверженного противника, избавляя его от смертных мук. Удар таким оружием имел собственное название: Ку-де-грас (фр. coup de grâce), или Удар милосердия.

Герб Блэков можно погуглить, а вот если кто-то найдет изображение герба Поттеров, буду признательна, если и со мной поделитесь ссылкой.

PS Для тех кто пишет комментарии. Это не новая работа. К примеру, эта глава написана в январе 2022 года и я уже не помню почему написала что-то там так, а не иначе, и не смогу ответить на ваши вопросы. Комментируйте, плз, "живые" онгоинги, которые пишутся сейчас, а это просто перевыкладка давно завершенной работы с одного ресурса на другой.

Когда Гарри вернулся с пробежки, в замке его ожидало письмо от некого Руэри МакЛауда с предложением о встрече, которое принесла явно хищная птица, темно-коричневой окраски, с более светлым золотисто-коричневым оперением на затылке.

«Золотой орел», — вспомнил название этого почтальона еще из школьного курса биологии юноша. Домовик поставил перед орлом одну мисочку с сырым мясом, а вторую с чистой водой, и тот не спеша подкреплялся в ожидании ответа, который, судя по всему, ожидался не скоро.

— Кричер, кто этот Руэри МакЛауд? — спросил Гарри у всезнающего домовика, ознакомившись с письмом и приступив к собственному завтраку.

— Хозяину нужно прочесть историю «Трех воронов» она небольшая и будет полезна на встрече с Лордом островов.

На свободной стороне стола возникла достаточно тонкая книга в кожаном переплете, больше похожая на гримуар, чем на печатное издание. Когда юноша его открыл, то убедился, что сей труд действительно был рукописным, и каждый, кто проживал какое-то время в замке, описывал историю своего пребывания в нем.

Лордом Гебридских островов или Королем островов, что на гэльском звучит как Rìgh Innse Gall, несколько сотен лет был глава клана МакЛауд или Mhic Leòid. С годами этот могучий клан, происходивший от славного Леода, жившего в 13 веке, внука Гудрёда, короля островов из династии Крован, что в 11 веке наследовала «ушедшим» ап нуад о`Кинан, разделился на ветви. Две основные из них: МакЛауды из Харриса и Данвегана, именуемые на гэльском языке как Sìol Tormoid («Племя Тормода») и клан МакЛаудов из Льюиса и Раасая, глава которого именуется как Sìol Torcaill («Племя Торкалли»). Кланы были многочисленны и заселяли почти все поселения на Льюисе. А самое главное, что правящая линия клана была родом магов.

Когда Блэки купили землю в заливе Уиг для строительства своей тайной цитадели, они встречались с тогдашним главой клана Нейлом МакЛаудом в замке клана в Сторновей. Впоследствии тот замок пал жертвой пушек герцога Аргайла, во время подавления второго якобитского восстания, когда МакЛауды из Льюиса и Раасая выступили на стороне Чарльза Эдварда Стюарта, известного также как Красавчик принц Чарли.

Во время той первой встречи между родом Блэк и кланом МакЛауд из Льюиса и Раасая был заключен бессрочный договор о взаимной помощи и поддержке. Именно благодаря этому договору, после разгрома восстания и разрушения замка МакЛаудов, Блэки укрыли в своей ненаносимой и ненаходимой для маглов цитадели детей клана: Иннис, Давину, Эдме, Сомерледа, Мэйтлэнда, и Драммонда, который стал главой клана в пятнадцать лет, после смерти всех старших родственников.

Маглы забрали у клана титул короля Гебридских островов для наследного принца Шотландии и Уэльса, но маги признавали Лордом островов исключительно Sìol Torcaill, главу единственной сохранившейся ветви когда-то одного из самых могучих островных гэльских кланов.

И вот нынешний Лорд островов, видимо осведомленный о том, что в Трех воронах появился новый жилец, пожелал с ним лично познакомиться, и приглашал его в свой дом, расположенный неподалеку от броха Дун Карлоуэй. Гарри посмотрел по карте, которую ему предоставил Кричер: до Дун Карлоуэй от его замка, если передвигаться по дороге было целых 28 миль, но если полететь напрямую, то всего 9, но лететь надо было над водами большого залива с несколькими мелкими островами — был риск элементарно заблудиться, так как в этих краях природа не отличалась огромным разнообразием.

Выход был один — воспользоваться аппарацией, в которой у Гарри не было большого опыта, но в перемещении по точным координатам юноша был уверен. Пришлось писать ответ с согласием на встречу и просьбой прислать точные координаты местности, куда возможно будет аппарировать.

Величественный почтальон унес письмо для своего хозяина и через час вернулся с точными аппарационными координатами.

— Возьми с собой в первое перемещение Кричера, который пусть станет невидимым. Договор договором, но этого Руэри МакЛауда в глаза никто не видел и что он хочет от тебя пока не понятно. Пусть будет рядом в качестве невидимой поддержки, — посоветовал лорд Арктурус, чей портрет Кричер разместил над камином в столовой. — Если все пойдет хорошо, спроси у Лорда островов: есть у них сейчас в клане мастер клинка. Тебе бы, наследник, очень бы не помешали тренировки с профессионалом и для общей физической формы, и для наработки скорости реакции, да и просто научиться владеть холодным оружием. Кто знает, что пригодится для мести.

Гарри надел свой уже традиционный костюм лорда, но дополнил его мизерикордом, полученным в наследство, закрепив его ножны на поясе. Взяв за ладошку невидимого Кричера, он переместился по указанным в письме координатам.

Западное побережье острова Льюис, где располагался Дун Карлоуэй, куда аппарировал Гарри, как и большинство суровых и неприступных мест на Гебридских островах было царством ветра и волн. Тысячелетиями люди вели тут ожесточенную борьбу за выживание вместе со своими домами, которые врастали прямо в земли острова, сложенными из темного известняка стенами.

Дом МакЛаудов, рядом с которым оказался юный лорд Харольд Авиор Блэк-Поттер, видимо был построен со стародавние времена и напоминал традиционные для Гибридов постройки-колёса, где внутри наружной стены, находится круг из каменных пирсов, напоминающих ступицы колеса, являющийся основанием арок с перемычками, поддерживающими сводчатую крышу над большим залом с центральным очагом. Слева и справа, от основного «колеса» были пристроены два больших крыла более современной архитектуры, где, видимо, располагались настоящие жилые помещения. В центральном же «колесе» клан проводил собрания и там же принимали почетных гостей, коим сегодня являлся пока никому из местных неизвестный Блэк из старой цитадели в заливе.

Гостя у дома встречала целая делегация, одетая в традиционные шотландские костюмы с килтами из тартана традиционной расцветки МакЛаудов из Льюиса (желтый фон, черная клетка, красная нить). Все они были смугловатыми брюнетами с ярко-синими глазами. Такой тип в Британии называют: «Black Ghàidheal» или «Black Irish» (черные горцы или чёрные ирландцы) и объясняют его появление родством с докельтским населением — фоморами, Фир Болг итп.

На двери в дом, позади встречающих красовался большой герб клана: на «торсе» располагалось большое желто-черное солнце, окруженное поясом с пряжкой, на котором был написан девиз МакЛаудов из Льюиса: «I BIRN QUHIL I SE», что примерно в переводе с гэльского означало «Буду гореть, пока не сгорю». Этот герб повторялся на ремнях и зажимах в костюмах хозяев.

— Я, Руэри Джон МакЛауд, действующий Лорд островов и моя семья приветствуем тебя сын Блэков из Цитадели. Также свое почтение тебе выражают главы септ МакЛаудов МакЛьюис, МакОлей, МакКаиг, МакКаски, МакКоркиндейл, МакОлмсон, Норри, Толме и Аллюм. Пройди в наш дом, будь дорогим гостем и поведай, что за нужна привела тебя в наши края.

— Я, лорд Харольд Авиор Блэк-Поттер, принимаю твое приглашение Лорд островов Руэри Джон МакЛауд. Войду в твой дом с миром и не принесу в него зла.

Все присутствующие МакЛауды были в почтенном возрасте (за исключением двух молодых людей, которые, по всей видимости, были сыновьями лорда) и одобрительно отнеслись к тому, что такой юный лорд соблюдает традиции гостеприимства.

Все они проследовали внутрь большого круглого зала, посередине которого горел очаг, вокруг него располагался кольцеобразный стол с едой и напитками, за которым расселись хозяева, усадив Гарри по правую руку от вождя клана.

— Я прибыл в цитадель вчера. Причина моего приезда весьма печальна: я последний, кто остался в нашем роду.

— Действительно прискорбные вести, — покачал своей уже седеющей головой Руэри МакЛауд. — Расскажи, как так вышло, сынок?

И Гарри рассказал. Он поведал историю Поттеров, начиная от своих дедушки и бабушки, заканчивая им самим, изложил ситуацию с Воландемортом в Магической Британии, описал, как умерли последние Блэки, и что он, последний в роду, собирается объявить кровную месть за всех погибших родичей, как это положено, но только не очень к ней и готов.

— Отомстить — это ты, верно, решил, но не мал ли ты еще для этого? — обеспокоенно спросил Лорд островов.

— Не мал. Столько людей хотят моей смерти, что я просто обязан успеть отомстить за рода Поттер и Блэк и, в идеале, хотелось бы выжить, но я готов и к смерти, — спокойно ответил Гарри. — Здешний замок — последний тайный оплот Блэков. Я прибыл сюда, чтобы готовиться к исполнению моих планов. Скажите, нет ли в вашем клане мастера клинка, который мог бы хотя бы немного меня научить сражаться? И мне бы физическую форму тоже улучшить, в Лондоне я думал даже о магловском спортивном клубе, но здесь и не знаю, есть ли…

— Хочешь стать сильным и здоровым? — спросил Гарри мужчина лет тридцати-тридцати пяти.

— Хотелось бы конечно. Я пью специальные зелья, бегаю утром, но этого не достаточно, — ответил молодой лорд.

— Меня зовут Торкил Брайт МакЛауд, Руэри Джон МакЛауд — мой отец. Я тренирую нашу команду по регби. Ты знаешь, что это за игра?

— Ну, так в общих чертах.

— Ты невысокий и изящный, хорошо подойдешь для "подъема на коридоре". На тренировках гарантирую ты получишь отличную нагрузку, а если в игре не наложишь в штаны в схватке с новозеландцами, то и на дракона сможешь с голыми руками пойти. Тренировка завтра в пять утра — приходи и попробуй себя.

— Хорошо, скажите, куда и я приду, — согласился Гарри, крепко задумавшись о том, кто такие эти новозеландцы, по сравнению с которыми дракон — ничто.

— А мастер клинка?

— Когда отдохнешь после утренней тренировки с моим старшим сыном, снова приходи. «Каждая долина помнит свою битву», — говаривал сэр Вальтер Скотт, так много писавший о горцах, но я бы еще добавил, что она помнит и воинов, чье мастерство мы несем через века. Каждый их тех, кто сидит здесь, достоин стать твоим мастером, мы подумаем, кто лучше подойдет. Знаешь, какой ритуал должен пройти ученик мастера в конце обучения?

— Нет, — честно ответил Гарри.

— Ты должен будешь пройти Тропой неожиданностей и победить на ней пять противников, а после подняться без любых вспомогательных средств на Сreag-an-dòchas, «скалу надежд», самую высокую часть берега и тогда ты будешь признан взрослым и готовым к самостоятельным походам и делам.

— Не знаю, достигну ли я того уровня, чтобы стоять наверху той скалы, что вы назвали, но я готов сделать все, чтобы попытаться сделать это.

— Однажды вы спасли весь наш клан, сохранив детей, которые смогли возродить его после случившейся катастрофы. Сегодня пришло время отдавать долги. Мы поможем последнему Блэку! — громко сказал Лорд островов, вставая, и как-бы подтверждая его слова над океаном сверкнула молния, и по всему побережью разнесся мощный раскат грома.

* * *

Весь вечер на Льюисе бушевал шторм. Но в замке у камина было приятно сидеть и слушать, разгулявшуюся стихию. Гарри дочитал Кодекс Блэков и перешел к изучению Кодекса Поттеров, наткнувшись почти сразу на ритуал призыва вассалов в момент опасности.

— Как считаете, стоит попробовать? — посоветовался он с портретом Арктуруса.

— У Блэков абсолютно точно не осталось вассалов. У Поттеров, боюсь, мой юный наследник, тоже. Но можно попробовать, вдруг кто-то жив и еще помнит вассальные клятвы. Ритуал должен быть несложным. Что для него требуется?

— Ритуальный зал, белая и черная свечи, жертва. Ой, нет — жертва это не для меня, — ужаснулся Гарри.

— Ну не человеческая же! — возмутился портрет. — Читай внимательно: наверняка там баран или петух, а то, возможно, и своей кровью обойдешься.

— Так: зажечь обе свечи сразу, прочитать призыв, окропить свечи небольшим количеством крови.

— Ну и чего? А то сразу жертва, не хочу, не буду. Этот упадок образования крайне плохо сказался на понимании молодыми магами самых простых и крайне необходимых ритуалов.

— Но если проливаю во время ритуала свою кровь, то получается, что этот ритуал относится к запрещенной кровной магии? — уточнил Гарри.

— Кровная магия существует тысячи лет, и от того, что пятьдесят лет назад, кто-то посчитал ее вредной и запретил в одной маленькой стране, существовать от этого она не перестала, поверь!

— Ладно. Кричер! У нас есть черная и белая свечи? И где тут ритуальный зал?

* * *

Я, лорд Харольд Авиор Блэк-Поттер, призываю вассалов рода явиться для исполнения клятв, что дали вы роду Поттер. Вы обязались верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться сюзерену своему, не щадя жизни и до последней капли крови оборонять честь, достоинство и интересы рода, предупреждать вред и убыток им. По совести своей справлять службу и разделять вражду к врагам сюзерена и рода. Время пришло! Я, лорд Харольд Авиор Блэк-Поттер, зову вас мои вассалы встать рядом со мной и исполнить клятвы!

Пламя свечей трепыхалась от дыхания юного лорда, а когда он закончил читать призыв и, разрезав ладонь, окропил свечи кровью, то оно высоко вспыхнуло, а затем погасло на черной свече и осталось гореть на белой.

— Лорд Арктурус! Черная погасла, а белая продолжает гореть! Оставить ее так? — запыхавшись, подбежал к портрету Гарри.

— Если осталась гореть, то не трогай! Значит, есть еще у Поттеров живые вассалы и твой призыв они услышали!

— А как же они меня найдут?

— Напиши в банк поверенному Поттеров на счет того, что к ним могут обратиться за поиском тебя вассалы рода. Пусть он проверит наличие вассальной связи, гоблины это могут, и если она есть, поверенному Блэков поручи переправить их сюда, в замок.

— Сразу сюда в замок? А вдруг это будут не настоящие вассалы, а шпионы Воландеморта или Дамблдора под обороткой?

— Гоблинов нельзя обмануть. Вассальная связь она проявляется особым заклинанием, которое делает видимыми все связи, которые есть у волшебника: данные им клятвы, обеты, взятые на себя обязательства. Так что, если поверенный Поттеров увидит на ком-то вассальную связь с родом — это совершенно точно будет твой вассал. А теперь, по-моему, тебе давно пора спать, если ты не передумал насчет тренировки завтра на рассвете.

— Не передумал. Мне очень даже интересно попробовать себя в какой-то отличной от квиддича игре, — мечтательно проговорил Гарри.

Если бы он только знал, насколько регби это не квиддич, и на что будет похоже тренировочное поле после ночного шторма…

Примечания:

Брох — тип круглого крепостного сооружения, выложенного методом сухой кладки. Брохи характерны только для Шотландии, где их насчитывают более 100. Брох Дун Карлоуэй расположен в округе Карлоуэй, на западном побережье острова Льюис рядом с одноименным поселком. Естественно поселок был назван по имени броха, построенного, как считают археологи еще в I веке н. э., а не наоборот.

https://www.secret-scotland.com/place/dun-carloway-broch (Брох Дун Карлоуэй)

Вы наверняка знаете, что существует настоящий реестр тартанов. Цвета МакЛаудов из Льюиса действительно желтый-черный-красный. А МакЛауды из Раасая носят красно-черные тартаны, тартаны МакЛаудов с острова Харрис — селено-сине-черные, а общий исторический цвет для всех ветвей клана МакЛаудов красно-черный с желтыми и зелеными нитями.

https://clanmacleod.org/about/tartans-arms/tartans/ — здесь можно посмотреть расцветки тартанов клана МакЛауд, там же есть и информация про гербы, оружие, септы и прочее.

Клан — это совокупность семей, живущих на определенной территории и лояльных определенному вождю. Самая могущественная семья носит имя клана (в нашем случае МакЛауды), а другие родственные семьи, принадлежащие к клану, называются «септами»

"хорошо подойдешь для подъема на коридоре" — в регби после попадания мяча в аут, он вводится в игру посредством «коридора» или быстрым вбрасыванием при котором несколько игроков поднимают одного из своих товарищей по команде вверх, увеличивая шансы завладеть мячом.

новозеландские регбисты https://vkvideo.ru/video-1331201_456248303?ref_domain=yastatic.net