Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь... Черт! или Сумерки. Сага. Новое приключение (гет)

«Как же у меня все болит… — думала Гарриет… или Белла? — Что за?..»

Лежавшее до сего момента тело на двуспальной кровати в одной из небольших комнат синего одноэтажного дома где-то в Финиксе вдруг подскочило и кинулось к ближайшему зеркалу.

— Ежики зеленые!.. — шокированно воскликнула девушка лет шестнадцати на вид, которая смотрела на себя в зеркало, что висело в ванной, и из которого на нее смотрело огромными карими с небольшими зелеными крапинками глазами незнакомое бледное лицо в обрамлении растрепанных каштановых волос.

Или все же знакомое?

Тут девушка застонала и опустилась прямо на кафельный пол. Ее голова буквально раскалывалась от мешанины как чужих (или уже ее?), так и своих воспоминаний. Она тряхнула головой и попыталась сосредоточиться.

Так…

Кажется, она (или Гарриет?..) вчера экспериментировала с песком времени, который содержался во всех маховиках, так?.. Вроде. Или собиралась сегодня в школу? Черт! Это было так странно. У нее в голове будто было несколько наборов воспоминаний, причем все уже ощущались, как ее или не ее? А-а-а…

— Стоп! — прошипела себе под нос она. — Сначала кофе, а потом стулья!

Тяжко поднявшись на ноги, девушка потопала в сторону кухни, кажется. К счастью, тут память ее не подвела, и кухня, как и кофе, быстро обнаружились. Сварив себе большой стакан бодрящего напитка и схватив блокнот, который заметила на стойке, она села за стол и попыталась сосредоточиться.

— Ну, я определенно сейчас Белла Свон, да?.. — пробурчала темноволосая и принялась строчить в блокноте, пытаясь упорядочить все свои воспоминания. Сейчас уже маленько проснувшись, она все же больше поняла, что воспринимает себя, как Беллу, а не как Гарриет. К тому же это имя ей никогда не нравилось. Странно, но чем больше времени она была, так сказать, в сознании, тем больше воспоминаний о Гарриет Поттер становились будто более тусклыми, особенно их эмоциональная часть. Зато память Беллы становилась все ярче, причем вся.

И это было довольно отстойно. Еще раз пережить пубертатный период — перспектива так себе. Одно радует, что в этой жизни явно нет никаких Волдов-Мордов и прочей магической ереси. Лишь обычная школа и обычные подростковые проблемы.

В общем, все то, что она упустила в первый раз.

К тому же…

«У меня есть родители!» — ошарашенно вспомнила девушка, только сейчас осознав этот факт, совершенно случайно зацепившись взглядом за фотографию на холодильнике, где была изображена… она? и женщина лет тридцати-сорока с голубыми глазами, короткой стрижкой и широкой улыбкой, которая была тем еще контрастом постной физиономии, принадлежавшей отныне ей. Они стояли на фоне… Большого каньона. Да, точно, его самого. Они туда в прошлом году ездили. Там-то Рене, то бишь мама, и подцепила Фила Дуаера, с которым маман сейчас была на свиданке до конца выходных.

«Так… Значит, сегодня пятница, уехали они вчера, и до их приезда у меня есть пару дней, чтобы привыкнуть к факту, что я — А) померла от вшивого эксперимента, Б) «чудесным» образом вновь стала подростком и C) загремела в другой мир. Ах, да, еще я обзавелась легкомысленной и немного наивной матушкой впридачу. Бл*ть», — подытожила девушка свое невеселое положение и со стоном уронила голову на стол, больно при этом ударившись лбом.

Черт! Как тут же подсказала ей память, неуклюжесть — это ее кредо, так что надо будет осторожнее с такими театральными жестами, а то визит в неотложку обеспечен! Проклятие, проклятие! Ну почему она?!

Оу, стоп! Такими темпами недалеко и в истерику скатиться, а ей это было сейчас совсем не надо!

Соберись, тряпка! Ты и не такое переживала!..

* * *

Белла четыре дня просидела дома.

Да, да, именно Белла. Чем больше она здесь пребывала, тем больше память Гарриет Поттер превращалась скорее в набор знаний и фактов о той жизни, чем в реальные воспоминания. Честно говоря, она даже была рада. Та жизнь была дерьмовой и одинокой. Здесь было немногим лучше, но, по крайней мере, она здесь была не одна. Когда Рене впервые ей позвонила, и она услышала голос своей новой-старой родительницы, такой настоящий, не по воспоминаниям… То едва закончив разговор, плакала, как никогда в жизни, обеих из них, не плакала.

По большей части, это были все же счастливые слезы, ведь какая бы Рене ни была, в отличие от Лили Поттер, она живая, и когда она вернется, Белла даже сможет ее обнять.

Настоящую и теплую маму.

А еще был Чарли. Ее отец, который тоже был жив-здоров и явно был весьма поражен, когда она ему позвонила, что, к сожалению, не так уж и часто прежде делала, будучи все еще на пике эмоциональных горок после разговора с матерью. Как это ни странно, но несмотря на краткий и немного неловкий разговор, именно с ним она ощутила наиболее родственную связь. Чарли Свон был молчаливым и несколько закрытым человеком… Прям как она в прошлой жизни. Им точно было бы уютно вместе помолчать.

Надо будет к нему съездить. И как можно скорее.

Но слезы она успела пролить еще и по печальному поводу, хотя после этого ей определенно стало легче. Ведь Белла вдоволь оплакала ту маленькую девочку, которой когда-то была Гарриет Поттер. Она никогда не позволяла себе жалеть себя, но теперь, когда та жизнь стала словно и не ее вовсе, она позволила всласть порыдать над той сироткой.

Да и магия, ее единственный верный спутник, как выяснилось, ее не оставила, хотя и была теперь довольно странной. Без палочки прекрасно получалась, но результаты порой поражали. Да и контролировать ее было трудновато, так как магия здесь была несколько дикой и хаотичной. Молодой даже.

Впервые она это поняла, когда, случайно разбив вазу во время уборки, рефлекторно попыталась ее восстановить, что вышло весьма прекрасно, вот только помимо вазы, как новеньким стал еще и рядом стоящий старенький диван, и тумба, на которой ваза и стояла.

«И как только теперь это объяснить Рене?..» — сокрушенно подумала Белла, стоя напротив обновленной мебели и предаваясь унынию.

Но даже не это было самым странным, что с ней случилось за эти пару дней в новом мире.

* * *

Самым эпичным событием стал первый выход в мир, так сказать. На третий день, день, в который должны были вернуться Рене и ее новый бойфренд из Флориды, Белла собралась и потопала за продуктами. К счастью, страсть к кулинарии — это то, что осталось в ней неизменно, поэтому ее удивительные познания хотя бы в этом аспекте ни у кого не вызовут подозрений.

Спасибо за маленькие милости.

Но когда она возвращалась из магазина, изнемогая от непривычной жары, то краем глаза заметила в витрине книжного магазина обложку с названием «Гарри Поттер и Дары Смерти» и чуть пакеты не уронила.

— Мерлиновы яйца, — тихо пробормотала Белла, подойдя ближе. — Да вы, должно быть, шутите…

Она надеялась, что это просто глюки от жары, но быстро войдя в магазин, обнаружила, что эта макулатура существует, блин, в семи томах!

— Я не гребаный мальчик! — возмущенно бормотала девушка, стоя возле одного из стеллажей книжного магазина и яростно листая последнюю книгу из знаменитой серии о «Гарри Поттере». Тут она краем глаза заметила свое отражение и, опустив плечи, обреченно добавила: — И я, очевидно, больше не Поттер… Ну почему все шишки мне? Опять!

Захлопнув книгу, она сердито засунула ее на место, чем напугала бедную бабуленцию, которая как раз выходила из отдела с книгами по рукоделию. Извинившись и выйдя на улицу, она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, после чего, глянув вновь в отражение витрины, гордо вскинула голову и сказала:

— Ха, зато я снова молода и даже симпатична! И к черту всяких бумагомарак, вроде Дж. Роулинг!.. И мальчиков-выживальщиков!..

И все так же высоко вздернув нос, пошла домой, готовить приветственный ужин для родительницы, которым она так же надеялась ту подкупить ввиду того, что пропустила пару дней в школе. Ибо отмазка типа: у меня был стресс из-за того, что во мне сливалось две души, и я пыталась разобраться в двух наборах памяти, потому в школу и не являлась — вряд ли прокатит.