Росток Клевера (джен)

Над изгибом серебристой реки, лениво несущей свои воды через густой зеленый лес, шелестящий кронами вековых деревьев от налетающего ветра, медленно садилось солнце. Внешне светило ничем не отличалось от обычного — такое же теплое, ярко-белого цвета, ослепляющее, стоило кому-то неосторожному слишком пристально на него посмотреть.

Из-за стволов к воде вышла осторожная трепетная пятнистая лань, точеные тонкие ноги которой ступали по зеленой траве осторожно и мягко, слегка пружиня и подскакивая при каждом шаге. Внимательный черный взгляд животного обвел весь берег реки, выискивая возможную угрозу и, не найдя ничего подозрительного, лань опустила морду к реке, припадая к прохладному течению и утоляя столь давно снедавшую ее жажду.

Со стороны леса раздался хруст. Лань, едва успевшая сделать несколько глотков из прохладной реки, резко подняла голову, вращая ушами и вглядываясь в пространство между стволами. Она пыталась усмотреть хотя бы какое-то движение, намекающее на опасность, но ей слышался лишь шум кроны деревьев — и более ничего.

Успокоившаяся было лань снова опустила голову, продолжая пить, как вдруг доселе недвижимая земля возле векового дуба ожила и бросилась к ней единым сильным прыжком. Лань даже не успела рассмотреть своего нападавшего — ее тонкие ноги мгновенно оттолкнули свою хозяйку от мягкого берега, и она бросилась наутек в сторону леса, не оглядываясь.

Леопард, который пытался застать врасплох свою добычу, понял, что его план провалился, и еще какое-то время пытался преследовать убегающую лань — но куда уж ему было за ней угнаться? Сделав еще несколько прыжков, большая пятнистая кошка остановилась, смотря вслед улепетывающей лани. Коротко и недовольно фыркнув, леопард развернулся и побрел к реке. Погружая в нее длинный шершавый язык, зверь быстро напился и вернулся обратно в лесную чащу в поисках другой добычи.

* * *

Ни лань, ни леопард не видели этого, но у их погони был зритель. Все это время за ними наблюдало странное существо. Внешне оно было похоже на рысь с мощными широкими лапами, кисточками на ушах и коротким хвостом, только все ее тело было соткано из веток и листьев, которые постоянно шевелились, менялись местами и никак не могли оставаться на одном месте неподвижно. Глаза этой древесной кошки заменяли неизвестные красные ягоды, которые периодически прикрывались листьями, словно их обладательница медленно моргала, после чего снова становились видимы.

Несмотря на материал своего тела, древесная рысь передвигалась совершенно бесшумно, и немногие звери, кто обращал на нее внимание, фокусировали на ней взгляд не более пары секунд, после чего всегда делали вид, словно неведомого существа рядом с ними нет. Так было и в этот раз — лань промчалась мимо неведомой рыси, вообще не обратив на нее внимания, леопард же просто посмотрел на нее как на пустое место и ушел к реке.

Ничуть не огорчившись этому факту, рысь бесшумно развернулась в сторону леса, сделала пару шагов и растворилась в воздухе. Соткавшие ее тело ветки, листья и ягоды просто опали на землю, словно они не являлись частью тела неизвестного существа, и тоже растворились в воздухе, будто их никогда и не существовало.

* * *

Пригнувший голову волк медленно ступал по лесной подстилке, аккуратно переставляя лапы и принюхиваясь к воздуху. Вот уже не первую минуту он чувствовал живой, теплый запах добычи, и голод, мучивший серого с утра, лишь заставлял его не останавливаться, а двигаться вперед — медленно, но неотвратимо для его жертвы. Висящий хвост волка лишь слегка шевелился из стороны в сторону, следуя движениям своего хозяина, и с каждым метром голова хищника становилась все ниже и ниже, а шаг — все более плавным и замедленным.

Острый и опытный глаз волка разглядел вперед движение фоне однотонной бурой подстилки движение — заяц-русак. Не косуля, но хищник был не в том положении, чтобы привередничать. Его волчица ждала в логове, охраняя крошечных новорожденных детенышей от опасностей леса, и временно не могла сопровождать его в охоте, поэтому в течение ближайших трех недель он мог рассчитывать только на себя. На прошлой неделе ему повезло добыть небольшого марала, который отбился от стаи, и его волчице было достаточно мяса. Однако всего остатки уже были съедены, и заяц казался неплохой альтернативой голоду.

И вот все как и в прошлые разы — волк намеренно подошел к зайцу против ветра, чтобы ушастый не учуял его раньше времени. Лапа зависла в воздухе, готовая сделать первый шаг, а желтые глаза неподвижно сфокусировались на ничего не подозревающем косом. Обычно волки охотились стаей, загоняя добычу до изнеможения, но в тот момент помощников у него не было, и приходилось прибегать к нестандартным для его вида методам.

Стремительный рывок — и пищащий заяц, не успевший дернуться, оказался схвачен острыми зубами за загривок. Косой еще пытался обреченно пинаться мощными задними лапами, стремясь попасть волку в морду, но всего его удары летели мимо цели. Волк сильнее сжал зубы — и заяц навсегда затих, свесившись в пасти хищника безвольной буроватой тряпочкой. Коротко рыкнувший волк развернулся на месте с добычей в зубах и побежал в сторону своего логова — обрадовать свою избранницу свежей добычей.

И снова зрителем нападения волка на зайца стала древесная рысь. Она пристально наблюдала за тем, как волк, крадучись, постепенно подбирается к жертве, после чего стремительным рывком настигает ее и хватает загривок, обрекая ушастого зверька на верную смерть в безжалостной зубатой пасти. Подождав, пока волк с добычей уйдет, древесная рысь снова медленно прикрыла свои ягоды-глаза листьями-веками, после чего, как и в прошлый раз, растворилась в воздухе, заставив ветки и листья опасть на землю и исчезнуть спустя несколько секунд.

* * *

Разум Природы не знал, сколько веков или даже тысячелетий — а может даже и миллионов лет он существовал в этом измерении. Чем дольше он задумывался над этим, тем больше ответ на этот вопрос ускользал из его сознания. В какой-то момент ему было проще забыть об этом и сосредоточиться на своих прямых обязанностях. А обязанностей у него было много — в этом мире Разум Природы играл роль развития и эволюции для всей местной флоры и фауны. То, что в нашем мире выражалось незримыми законами, в этой реальности имело вид физического актора, который и привносил изменения в генотип и фенотип живой природы, постоянно улучшая местную природу или же наоборот — извлекая из нее неудачные или тупиковые ветки. При этом Разум Природы никак не контролировал погоду, и ему приходилось подстраивать своих существ под меняющиеся с годами условия.

Зачастую Разум Природы напрямую наблюдал за своими подопечными. У него была возможность быть невидимым и неслышимым для большинства местных обитателей, а также способность принимать любые формы, но сам Разум предпочитал появляться в облике рыси, сотканной из веток и листвы — так он показывал единство в одном теле флоры и фауны, находящейся под его началом. При этом он сам никогда не вмешивался в происходящее, хотя и имел такую возможность. Девизом «по жизни» у Разума Природы всегда было «Я создаю — а они живут». По этой причине, если где-то случался лесной пожар или какой-нибудь иной природный катаклизм, Разум Природы никогда не прилагал никаких усилий по защите своих творений, полагая, что выживут лишь сильнейшие и наиболее приспособленные — что и было его главной целью.

Сегодняшний день оказался удачным для вечного экспериментатора и ученого, коим и был Разум. На берегу реки он увидел, как лань успешно избежала нападения хищника и сумела сбежать невредимой. «У нее потрясающая скорость и реакция, было бы полезно сделать их массовыми для этого вида», — подумал Разум Природы, и проследил за тем, чтобы быстрота лани передалась ее потомкам и закрепилась в будущем среди представителей ее вида.

Интересным было и наблюдение за охотой волка на зайца. Скрытность, осторожность и стремительное нападение — тоже полезные черты для вида. «Интересное поведение, полезное — нужно и его развить», — размышлял Разум. Потомство у этого волка уже было, и у актора была возможность больше сосредоточиться на маленьких волчатах, следя за ними в будущем и подмечая то, как свойства родителя передались им.

Каждый день Разум Природы многократно наблюдал, проверял и контролировал, как живет дикая природа в его мире. Он никогда не вел записей, потому что не умел писать, и никогда не спал, потому что не умел спать. Тысячелетиями (а может даже и больше?) Разум следил, смотрел, развивал, помогал — и все это непрерывно, ежедневно и без отдыха. Но вряд ли он хотел отдыха — ведь ему это даже нравилось. И хотя сам Разум не знал, как он возник и почему именно он этим занимается, ему не хотелось менять свою жизнь на какую-то иную… тем более, что он и не знал, как жить иначе.

Не имея никакого представления о генетике как науке, Разум, тем не менее, прекрасно понимал, что это такое и как она работает и порой он вечерами проводил в своей мысленной «лаборатории», придумывая новые сочетания и создавая новые свойства, которые только увеличивали биологическое разнообразие флоры и фауны.

* * *

В один из дней Разум Природы оказался в совершенно новой и непривычной для себя ситуации. Сенсоры, которыми он мог оценивать мир в любом его уголке, неожиданно сработали, сигнализируя о появлении в его мире новых, чужеродных элементов. На время забыв о своих подопечных, Разум Природы запер новичков для изучения в промежуточном нексусе своего мира, где иногда изолировал неудачные или неустойчивые формы жизни, чтобы они не навредили остальным.

Когда же Разум пришел оценить, с кем имеет дело, ему предстояло удивиться, хотя он уже и забыл, как это делать — в его мире оказалось несколько десятков тысяч представителей одного нового вида, которого ему раньше не доводилось видеть! Странные лысые прямоходящие существа с большими головами и редким шерстяным покровом по всему телу были для Разума Природы чем-то совершенно новым, непонятным и даже чужеродным.

И самое поразительное, что Разум однажды сталкивался с выходцами из этого мира! Несколько столетий назад в его реальности оказались странные большие летающие ящеры, умевшие выдыхать пламя. По строению они были ничуть не сложнее иных животных, населявших его мир, но они отличались тем, что были стайными животными, предпочитали жить компактно, и обладали осознанной речью и мышлением. Тогда Разум Природы и новые существа, которые назывались странным словом «драконы» заключили договор: Разум представил им труднодоступные горы на окраине материка в качестве их постоянного местожительства, разрешил им устанавливать свои правила в этих местах, а взамен драконы были обязаны не влезать в дела Разума и не охотиться на животных сверх разумной меры для пропитания. Драконов такие условия полностью устроили, и вот уже столетиями они жили в горах, ничуть не напрягая Разум, и тот даже практически перестал за ними следить. Неужели эти странные существа последовали за этими «драконами»?

Внимательно изучая генотип пришельцев и постепенно разматывая цепочку «происхождения» этих существ, Разум проследил историю их развития на миллионы лет назад и понял, что чужаки оказались представителями одного семейства, которому сам Разум так и не дал развития в своем мире, хотя у него и была такая возможность. Просканировав как генотип, так и фенотип новых существ, Разум был готов схватиться за голову, если бы у него была такая возможность — такого невероятного нагромождения различных характеристик, биологических параметров и свойств ему не доводилось видеть ни в одном живом существе из своего мира. Внешне совершенно хрупкие и неприспособленные к жизни в дикой природе, новые существа были поразительно сложны по строению и более того — обладали разумом и сознательностью! Спустя буквально час Разум уже полностью знал об истории развития людей, и мог лишь поражаться тому, как их создатель постарался над своими «подопечными» — Разум Природы настолько серьезными вещами еще не занимался.

Никогда раньше не сталкивавшийся со столь развитым мозгом Разум Природы с удивлением и одновременно восхищением изучал все аспекты строения новых существ. Закончив изучение их внешних данных, Разум полез проверять их сознание — и ужаснулся, увидев, сколько всего там было собрано вместе. Коллективность, общение, язык, технологии, религия! Последний аспект ему был не очень понятен, и Разум решил узнать о нем позже, сосредоточившись на их взаимоотношениях и способе жизни.

Исследовав их мысли, Разум Природы получил информацию о привычной для них среде обитания и понял, что их мир не так уж и сильно отличался от его — лишь большая площадь и разнообразие климатических условий, плюс развитая цивилизация, чего в его мире по объективным причинам не было. Нет, ему определенно попались существа, которые могли быть опасны для его созданий. Первым же желанием Разума было избавиться от незваных гостей, но увы — он не знал, как вернуть их обратно, откуда они появились.

Осложняло ситуацию то, что новые существа обладали свойствами, которые не существовали в его мире никогда в силу ненадобности. Помимо уже упомянутых речи, социальности и продвинутых когнитивных способностей, чужаки обладали понятием о каком-то «добре» и «зле». Разум Природы силился понять, что же они означали — и раз за разом не понимал. Спасало его то, что в силу своих способностей Разум мог проверять мозг и сознание людей, не пробуждая их от анабиоза, и получать ответы на любые интересующие себя вопросы, «общаясь» с их разумом.

«Опросив» большую часть новых существ, Разум лишь получил примерный ответ: что «добро» — это хорошо, а «зло» — это плохо. И такая информация ему ничем не помогла. Одна из женских особей «рассказала» Разуму, что спасти брошенного больного котенка — это хорошо. Для Разума Природы же это было дикостью — как может быть хорошо спасение ослабленного больного животного, которое может передать свои дефектные гены новым поколениям? Другая мужская особь «сообщила» ему, что помочь своему сородичу в беде — это хорошо, а украсть что-то у другого сородича — это плохо. Поняв, что попытки уяснить для себя сущность этих понятий лишь отнимет у него драгоценное время, Разум составил для себя примерное значение этих понятий и задумался над тем, как поступить дальше с пришельцами.

Ему предстоял нелегкий выбор. Выслать их обратно туда, откуда они взялись, он не мог — не хватало сил и возможностей. Оставлять их в неизменном виде он тоже не мог — ведь существа такого вида и вообще представители подобного семейства у него никогда не существовали, и поэтому нахождение чужеродных генов могло представлять опасность для других обитателей. Помимо этого, сомнения у Разума вызывали и сами люди. Просканировав их разум, он понял, что эти существа захотят жить в его мире на тех же условиях, что и в своем — отвоевывая место у природы, создавая собственную цивилизацию и, возможно, вредя флоре и фауне в угоду себе. К тому же, Разум понимал, что сами люди не виноваты в том, что оказались здесь — а обрекать на гибель невинных существ он не мог. Еще одной сложностью был тот факт, что попавшие к нему люди говорили на разных языках, жили в разных местностях, и имели все шансы не быть способными даже общаться друг с другом.

* * *

Решение, которое в итоге принял Разум Природы, стало совершенно неожиданным, но единственно доступным для него. Осознав, что несмотря на чужеродность семейства людей для его мира, люди по многим параметрам также были животными — были теплокровными, млекопитающими, жившими в мире, похожим по условиям на этот, Разум решил провести нечто вроде генного эксперимента. Взяв за основу класс млекопитающих из своего мира, а также пару-тройку классов пресмыкающихся, переделав последних в теплокровных, Разум Природы соединил генотип людей и животных воедино, формируя единый организм. Благодаря большому количеству новоприбывших, у него была возможность сформировать новых разумных существ, сочетающих в себе черты людей и черты разных животных.

Сформировав первичный облик новых обитателей, Разум принялся прорабатывать их биологию и приспособляемость. Тут нарастить, тут удалить, там создать — такой интересной, и в то же время сложной работы у Разума Природы не было очень давно. Можно сказать, что он погрузился в нее «с головой», оставив на несколько дней наблюдение за своими подопечными. То, на что в обычной природе ушло бы несколько миллионов лет эволюции, Разум искусственно ускорил в много миллионов раз, создавая новые образцы — и тут же тестируя их, создавая для них в нексусе имитируемые условия обитания своего мира. И при этом новые гибриды продолжали оставаться в анабиозе, чтобы не помешать замыслам творца.

* * *

Спустя три дня напряженной работы Разум Природы наконец-то смог удовлетворенно признать, что его работа завершена. Несмотря на то, что он не заказывал себе такую работу и в общем-то не обязан был ее делать, ему оставалось признать, что опыт создания новых существ был великолепным, и ему хотелось бы его повторить в будущем.

Перед ним находилось несколько десятков тысяч — если не сотен — новых существ, пребывание которых он уже мог допустить в своем мире. От людей Разум сохранил им прямохождение, внутренние органы, систему размножения, теплокровность и мозг с разумом. От зверей же им достались отдельные черты внешности — головы, уши, лапы ниже колена, хвосты, шерсть или чешуя, а так же часть инстинктов и паттернов поведения. Предвидя возможные проблемы, Разум заранее проверил, чтобы существовавшие на момент перемещения супружеские пары — а среди новичков были и такие — получили облик представителей одного вида, дабы не разрывать связи между ними. Также он на всякий случай оставил им всю одежду, что на них была. Предвидя возможные сложности, Разум Природы также создал для них общий язык, позаимствованный от животных его мира, заложив его знание в разум каждого таким образом, чтобы он казался им родным и привычным.

Теперь же ему предстояла самая неприятная часть, которую Разум намеренно оставил на самый конец, максимально оттягивая неизбежное. Религия. Даже после того, как ему удалось понять, что это такое, ему не стало проще. Разум справедливо полагал, что религия может разрушить его мир даже еще больше, чем пребывание в нем разумных существ. И в то же время было понятно — религия и вера играли в жизни людей одну из основополагающих ролей, и без этого они могли пропасть. А этого Разум Природы допустить не мог — ведь отныне зверолюди были такими же его подопечными, как и все прочие, что он создавал в течение многих лет. Подумав, он решил использовать один концепт, который подсмотрел в сознании некоторых людей, создав магию, которой могли бы управлять новые существа. Это позволяло ему перенаправить большую часть религиозной веры в более безопасное русло.

Помимо этого, ему предстояла и другая тяжелая задача — установить правила для новых жителей, ведь бросать их посреди леса, не объясняя ничего, Разум Природы тоже не мог. Проверив новичков еще на этапе подготовки, Разум узнал, что к нему массово попали люди, которые жили в какой-то местности под названием «Европа», и они пропали без вести во время эпидемии заболевания под названием «чума». Не разбираясь со значением этого слова, Разум лишь проверил, чтобы попавшие к нему люди не были заражены и не навредили другим зверям.

* * *

Настало время. Разум Природы наконец-то вывел всех новых зверолюдей из анабиоза, но пока оставил их в нексусе, не выпуская на волю. С каждой новой секунд пустота безвременного пространства наполнялась звуком пробуждающихся существ, которые, стоило им увидеть своих соседей, с криками начинали отползать друг от друга, сталкиваясь с такими же несчастными, осознавшими, в кого они превратились. Рев десятков тысяч, а то и сотен глоток наполнил все пространство нексуса, сливаясь в один нечеловеческий крик ужаса, страха и боли. Обезумевшие существа вскакивали со своих мест, бежали без оглядки, сталкиваясь с другими зверолюдьми, падали, снова поднимались и снова кричали. Отдельные существа просто сидели на месте, мелко дрожа и закрывая свои головы лапами, плача и стеная.

Понимая, что без его действий неуправляемые зверолюди скатятся в хаос, покалечат себя и могут совершить непоправимые действия, Разум появился в нексусе в виде своего привычного облика древесной рыси и громко рявкнул так, что его голос мгновенно наполнил своды сферы, перекрывая все крики и стоны зверолюдей:

— ТИШИНА!

Несмотря на дикий страх, все зверолюди замерли и мгновенно перевели взгляды на древесную рысь. Многие из них еще дрожали и смотрели испуганно, но в нексусе наконец-то наступила долгожданная тишина. Разум Природы обратился к зверолюдям:

— Я понимаю, что многие из вас напуганы и не понимают, что происходит. Вышло так, что вы оказались в моем царстве, переместившись из своего привычного мира. Почему это случилось, я не знаю. Так как я не мог допустить ваше существование здесь в вашем исходном виде, я был вынужден вас… изменить. Теперь это ваш новый облик, с которым вам жить.

Немного осмелевшие люди начали пристальнее разглядывать себя, потирая шерсть, трогая свои звериные головы и изучая хвосты. Древесная рысь продолжила:

— Я знаю, что среди вас были пары, которые жили вместе, прежде чем попасть сюда. Я присвоил парам один и тот же вид, чтобы вы друг друга не потеряли.

Несмотря на то, что после пробуждения некоторое время стоял хаос и зверолюди успели перемешаться, слова Разума Природы подействовали на них отрезвляюще — толпа зверолюдей зашелевелилась и пришла в движение. Было видно, как некоторые из них искали свою пару, и в течение буквально десятка минут каждый супруг нашел свою «половинку», и зверолюди выстроились уже более стройными рядами, и супруги крепко сжимали лапы друг друга, боясь снова потеряться. Разум продолжил:

— Я изучил вас, пока создавал. Вы — очень сложные существа, намного сложнее чем любые иные, с кем я сталкивался до этого. Я не погружался глубоко в ваши отношения и иерархию, и поэтому я не могу назначить вам главного, который будет вести вас, потому что вы все в равном положении, и каждый из вас знает не больше соседа. Более того, я не могу вмешиваться в то, как вы будете общаться друг с другом. Поэтому сейчас я обращаюсь к каждому из вас в отдельности и ко всем в частности одновременно. Я разрешу вам жить в своем мире. Он очень похож на ваш, и вам не потребуется много времени, чтобы привыкнуть к нему. В свою очередь, я требую от вас соблюдения некоторых правил. Выполните их — и я вас не трону. Во-первых — вы все делаете сами. Моей помощи не просите. Даже если вы окажетесь на грани вымирания — это не моя проблема. Я дал вам жизнь, но я не буду решать все за вас. Вы и так попали туда, где вам не следовало быть. Все технологии, приручение и одомашнивание животных, выживание, добыча пропитания, защита от опасностей и прочие вещи — все отныне исключительно ваша забота.

Зверолюди внимательно слушали древесную рысь, боясь оторвать взгляд и пропустить хотя бы одно слово. Разум Природы продолжил:

— Во-вторых — не лезьте в природу сверх меры. Не добывайте себе для пропитания больше зверей, чем нужно, и не вырубайте лесов больше, чем это необходимо для того, чтобы построить себе жилище. Не превращайте природу в игрушку и место для развлечения. Вы — часть природы, а не ее венец. И поверьте, если вы решите иначе, я найду способ напомнить вам о том, о чем мы договариваемся. Пусть я и разрешил вам остаться, но я не разрешаю вам разрушать все, к чему вы прикоснетесь.

Выдержав паузу, Разум добавил:

— И третье правило. Не смейте мне поклоняться. Я не хочу быть вашим божеством и не хочу, чтобы вы продолжали верить в вашего Иисуса Христа — или как он там называется. Этот мир создал не он и не вы — он был создан еще до меня, и поэтому я не заслуживаю того, чтобы меня почитали. Ваша "религия" может привести к непоправимым последствиям, чего я не хочу. Хотите поклоняться чему-то — создайте себе концепты добра и зла. Хотя вам следует помнить — в этом мире добра и зла раньше не было, потому что это природа, а в ней ничего не происходит просто так. Верьте в их баланс — и будьте счастливы. Излишки вашего религиозного фанатизма я трансформировал в магические способности, которыми некоторые из вас владеют — однако обучать я вас им не буду, вы теперь сами по себе.

Нексус наполнили обеспокоенные голоса:

— А что же будет дальше? А что мы теперь можем? А что нам нельзя?

Разум остановил гул вопросов:

— Я разделю вас на три группы, каждая их которых будет перенесена в одну из зон моего мира. Каждая группа тем или иным будет приспособлена к тому, чтобы жить в той или иной зоне, я об этом позаботился. После того, как вы там окажетесь — дальше не рассчитывайте на меня. Сами выбирайте себе вожака, сами ищите себе ночлег, пищу и пропитание. Помните о нашем договоре — и мне не придется вас одергивать или как-то направлять.

Голоса зверолюдей стихли, переваривая услышанное, и в конце концов с разных концов нексуса раздались нестройные голоса:

— Мы согласны.

— Вот и чудненько.

* * *

Договорившись с Первичными (Разум назвал их про себя так), древесная рысь наконец-то вытащила зверолюдей из ограничительного нексуса и разделила их на три равные группы, каждая из которых была заброшена в разные климатические зоны. Одна, с более мохнатыми и пушистыми зверями, была перенесена в заснеженные леса севера, вторая, где преобладали животные с короткой шерстью и чешуей — в более засушливые каменистые зоны центра, а еще одну, где были самые разные звери — ближе к югу, где климат был более мягким и влажным.

Закончив перемещение, Разум Природы удовлетворенно хмыкнул и вернулся к своим привычным обязанностям по наблюдению за природой, оставив Первичных самих разбираться с новым для себя миром.

Конечно, поначалу Первичным было очень сложно. Оставленные с голыми лапами, без инструментов и лишь с одеждой, они первоначально вели образ жизни пещерных людей — сбивались в большие племена, создавали орудия труда из камней и палок, прятались в пещерах, создавая примитивную одежду из шкур добытых животных. В первые две сотни лет новоиспеченная цивилизация вообще была на грани вымирания из-за полного отсутствия продвинутых технологий, к которым они успели привыкнуть. Конечно, им еще предстояло приручать животных, с нуля придумывать механизмы, создавать железные орудия труда и искать способы выжить — но это уже совсем другая история!