В поисках слизеринки (джен)

— Мы постараемся вам помочь, если это в наших силах. Успокойтесь. Но должен признаться, что клиентов-иностранцев, а тем более итальянцев у меня уже очень давно не было.

На лицах стариков отразилось удивление. Они скосили глаза друг на друга.

— Не могу не справиться у вас, что нас выдало? — спросила женщина. — Говорим мы без акцента, а от привычки жестикулировать при разговоре избавились давно.

— Всё очень просто. Ваша обувь явно иностранного производства. Обрабатывается особым средством, это видно при внимательном осмотре. Такую производили в Италии в середине пятидесятых. Затем, ваша одежда имеет узор, для Британии не характерный, но популярный в Ломбардии. Также от одежды пахнет дорогим иностранным парфюмом. Рубашка и платье старые, но, судя по их покрою и виду, для выхода. А на усах вашего мужа я вижу зелень и частицы сыра. Наподалёку недавно открылся итальянский ресторан, где подают пироги с такой начинкой. Я угадал, вы говорите?

— Да. Мы Джакомо и Констанция Коронелли. Приехали в Британию в середине шестидесятых, ещё не зная друг друга. Познакомились и поженились уже здесь, сменили имена на более английские, чтобы люди на нас не косились. Знали бы вы, до чего дурно к нам относились вначале! А потом у нас родилась дочка. София, волшебница, как и мы. В одиннадцать лет она поступила в Хогвартс... Мистер Поттер должен её помнить: в девяносто первом она была вратарём сборной Слизерина по квиддичу и в письмах очень тепло о нём отзывалась.

Гарри невольно задумался, но лишь на минуту. Эти люди верно ошиблись: в сборной Слизерина никогда не было девушек.

— Боюсь, сэр, вы ошиблись. Вратарём Слизерина был Блетчли. Я не помню никакой девушки.

— Боюсь, что вы не единственный, — взохнул мистер Коронелли. — Её не помнит никто, даже одноклассники. К кому бы мы ни обращались за помощью, все в один голос твердят, что не были с ней знакомы и никогда её не видели в глаза.

— Ваша дочь, — неожиданно подала голос Лаванда, — как она выглядела? Среднего роста, с чёрными волосами и чёрными глазами? Широкое лицо?

— Верно! — лицо женщины просветлело. — Вы её видели.

— Увы, нет, — Браун подошла к камину и принялась торопливо рыться в своей сумочке. Спустя несколько минут с довольным возгласом подбежала к столику и бросила на него фотокарточку. — Она?

Присмотревшись к фото, Поттер с удивлением увидел на нём себя и Гермиону, стоящих по бокам от брюнетки, одетой в квиддичную форму зелёного цвета. Все трое улыбались. Девушка по-дружески обнимала юных гриффиндорцев и трепала им волосы.

— Да, это наша Софи! — воскликнула женщина.

— Мисс Браун, а откуда у вас эта фотография? — спросил Холмс, разглядывая карточку.

— Её дал мне Рон ещё на первом курсе. Я всё хотела спросить у Гермионы или Гарри, кто эта девушка, да времени не находилось.

— Хорошо, вернёмся к снимку позже. А сейчас давайте-ка, поведайте об исчезновении вашей дочери.

— Случилось это всё в том же девяносто первом. Софи в тот день была очень взволнована. Оно и понятно, у её курса был выпускной вечер, и она ни минуты не сидела на месте: готовила блюда, которыми хотела угостить друзей, наряжалась... Вы понимаете... Вечером ей прислали портключ, она попрощалась с нами, а больше мы её не видели. Прошло много лет, но мы надеемся, что она жива и здорова.

— В котором часу она получила портключ?

— Было около пяти... Да. Мы уговаривали её поужинать с нами, а потом в окно постучала сова.

— Помимо выпускного её ничего не беспокоило?

— Да. Она боялась.

— Констанция, брось, это не серьёзно и не важно!

— Рассказывайте, миссис Коронелли, — остановил его детектив. — Ничего неважного быть не может.

Женщина благодарно кивнула ему и закрыла глаза, сосредотачиваясь.

— В нашем роду, — сказала она, — есть легенда. Согласно ей, один из наших предков, влюбившись в жену своего друга, обманул его и послал на смерть, за что был им в последнюю минуту проклят. Вскоре жена, узнав о судьбе мужа, сбежала от любовника. Тот, либо любя её, либо просто не желая терять, собрал погоню, и ринулся за беглянкой. Дело было в лесистой местности тёмной ночью, и люди разделились и блуждали долго, пока не услышали чей-то крик. Прибыв на место, они увидели голову своего господина без тела. А дальше концовку я запомнила надолго из-за некоей абсурдности: «На голове той сидело существо, оказавшееся вблизи карликовым пушистиком. Оно повернулось и сверкнуло горящими во тьме глазами так кровожадно, как пристало бы более волку или медведю, слизав с губ своих кровь... Никто не помнил, как вернулся домой...»

— «Впредь заклинаю вас, дети мои, если рассудок и жизнь дороги вам, держитесь подальше от опасных мест»? — Гермиона, не удержавшись, фыркнула. — Это же калька с легенды о Хьюго Баскервиле и собаке, преследующей его род!

— Эта легенда известна в нашем роду много столетий! И Софи в неё верила. Верила до такой степени, что этих карликовых пушистиков боялась как огня. За несколько дней до выпускного она внезапно забеспокоилась и начала расспрашивать нас о легенде, а потом... Потом она исчезла. Мы искали её. Но маглам всего не расскажешь, мракоборцы ничего не добились, друзья не помнят.

— И мы решили обратиться к вам, мистер Холмс, — продолжил её супруг. — Вы считаетесь выдумкой, но мы так надеялись... И не ошиблись.

— Что же... Мистер Коронелли, миссис Коронелли, я берусь за ваше дело. И если у меня всё получится ваша дочь вернётся к вам.

* * *

— Занимательное дело выйдет, — пробормотал Холмс, когда посетители покинули Бейкер-стрит.

— Почему ты так думаешь? — спросила Гермиона. — Из-за этой легенды? Ты же не считаешь, что она как-то связана с исчезновением девушки?

— Может, и связана. Но неужели ты не заметила, что эти итальянцы многое недоговаривают?

— Это точно, — отозвался Гарри, скосив на девушку глаза. — Где живут, не сказали, как жили и в каких отношениях были со своей Софи — тоже. Несколько раз упоминали друзей, а по именам не назвали.

— Так мы не спрашивали. Может, они посчитали это неважным?

— Не спрашивали, но столько раз говорить о приятелях пропавшей восемь лет назад дочки и не упомянуть ни о ком хоть единожды, даже ненароком — странно, особенно если те общались настолько близко. Рональд, многим друзьям вы будете готовить угощения?

— Вообще нет, а на вечер выпускников и подавно. На праздниках в Хогвартсе обычно неплохо кормят.

— Значит, друзья близкие. А из всех них был упомянут только Гарри. И то не ясно, потому что это важно или по причине своего здесь присутствия.

— Ну, — протянула Лаванда, — если судить по этому снимку, Гарри и Гермиона если и не дружили с ней, то, по крайней мере, были знакомы: они к слизеринцам уже на первом курсе бы не подошли на пушечный выстрел, а тут позволяют себя обнимать и улыбаются так искренне.

— Кстати о фотографии, — Холмс встал, взял с полки лупу и вернулся в кресло. — Давайте взглянем на неё повнимательнее.