Сотня нефритовых бусин (джен)

Примечания:

Написано в рамках Inctober2021

Тема 13 Крыши

Ночные крыши всегда жили своей особенной жизнью. Это Лин, в прошлом уличный воришка, а теперь первый ученик Мастера Искусств, знал точно. Великая школа мастеров была безмерно далека от нищего городишки, где он вырос, но воздух на крышах был точно такой же. Свободный. Лин вдохнул его полной грудью, прислушался, но не уловил ни одного подозрительного звука, кроме пыхтения своего младшего собрата по ученичеству.

— Быстрей давай, — проговорил он свистящим шепотом и втянул Цина на крышу, — вниз не смотри.

Цин, только собирающийся оглянуться, нервно дернул головой и переступил с ноги на ногу. На крыше он явно чувствовал себя неуверенно.

— Не потерял? — сам Лин легко балансировал на скользких листках черепицы. Но что было взять с домашнего рохли, который и жизни толком не видел. Только и умел строить из себя сиротиночку и рыдать как девчонка. Последнюю мысль Лин держал при себе — сестрица Нин за такие комплименты щипков и подзатыльников не жалела, пусть для последних ей приходилось и подпрыгивать.

— Н-нет, — Цин торопливо сунул руку за пазуху, проверяя, — а это… обязательно?

— Это традиция! — Лин важно поднял вверх палец, подражая Мастеру, — Цени.

Цин и ценил, вернее, старался. Когда Лин предложил ему поучаствовать в одной «традиционной ученической забаве», он согласился сразу. До этого старший ученик его вообще никуда и никогда не звал, только закатывал глаза и презрительно фыркал, подражая Мастеру. А тут… В общем, отказаться Цин никак не мог. Правда, когда услышал, в чем именно состояла эта забава, почти рискнул отказаться. Но сестрица Нин затею поддержала, и глядя на то, как она блестит глазами и дергает себя за наскоро заплетенные косички, что-то сказать просто не осмелился.

И вот сейчас Цин, то и дело замирая, крался вслед за Лином по скользкой крыше. Тот шел свободно, будто по мостовой, но как-то удивительно тихо и незаметно, так что Цину пару раз казалось, что он товарища потерял. Но тот неизменно возникал рядом, тихо шипел и подталкивал вперед. Постепенно Цин успокоился и даже стал замечать, что ночь удивительно теплая и лунная, а небо с крыши выглядит особенно близким.

— Здорово же? — Лин будто заметил его состояние и остановился.

— Здорово, — тихо согласился Цин. Чем бы не обернулась в итоге их затея, поход по крышам того стоил. Если их в итоге не выгонят из школы насовсем. Цин еще раз проверил сохранность добычи и порадовался, что в темноте не видно, как пылает его лицо.

— Понимаешь, — втолковывал Лин, — флаг он должен отражать. Ну, саму сущность и характер. А ты наше знамя видел? Скукота… поэтому каждый год ученики приводят его в это… соответствие.

— А как? — Цин недоуменно моргнул.

— Вешают правильное на главную башню, конечно, — Лин постучал согнутыми костяшками пальцев по лбу Цина.

— И мы?..

— Нин все принесет, — успокоил Лин.

Где сестрица могла взять подходящее знамя, Цин тогда не понял — она дежурила в прачечной, а там кроме простыней ничего и не водилось. Чем белые простыни будут отличаться от такого же белого знамени, пусть и с лотосом — Цин не понимал. Снизу все равно толком не было видно.

— Достала! — Нин шало улыбнулась, настороженно оглянулась и затащила обоих за раскидистый куст. — Вот!

— Э-это что? — Цин от изумления даже заикаться начал.

— Флаг школы мастерства, конечно, — Нин радостно хихикнула, — будущий. Только я с вами не полезу — я высоты боюсь, — тут же погрустнела она.

— Ничего, снизу посмотришь, — Лин ухмыльнулся, — держи. Не потеряй! — и сунул Цину свежевыстиранные мужские портки с затейливой вышивкой.

— Чьи они хоть? — тихо спросил Цин.

— Первого магистра, конечно, — с гордостью отозвалась Нин, — разве есть что-то более… достойное?

Насчет достоинств Цин сомневался, но отступать, когда ты уже на крыше было поздно. Только один раз он нервно оглянулся — ему показалось, что в тени одной из башен он увидел белый силуэт наставника. Но этого, конечно же, никак не могло быть.

Сеншу проводил взглядом деловито крадущуюся парочку своих учеников и благословляюще поднял чашку. Как бы по началу не закатывал глаза Лин, Сеншу не сомневался, что с младшеньким тот поладит. Просто не сразу. Стоило только вспомнить, как он по началу обфыркал Нин. Но мелкая девчонка обладала острыми кулачками и впечатляющими вокальными данными, потому в обиду себя никому не давала. Цин справлялся хуже.

— Что-то меняется, а что-то вечно, — Янсу ностальгически вздохнул и с сожалением перевернул пустую чашку.

— А ты историческую справедливость восстанавливал? — спросил Янсу после недолгого молчания.

— Нет, — Сеншу вытянулся во весь рост и заложил руки за голову, рассматривая удивительно близкую и самую малость пританцовывающую луну.

— В смысле нет? — Янсу аж подскочил на месте. Черепица жалобно скрипнула. — А, ты ж не учился здесь, — он грустного и жалостливого взгляда Сеншу передернуло.

— И почему историческую, кстати? — спросил он.

— Потому что по легенде, — Янсу уселся на место, — когда эти места отвоевали у какой-то темной секты, нужно было как-то их за собой застолбить. Но подходящей тряпки не нашлось, и свою рубашку на флаг пожертвовала супруга Первого Магистра. Ну, того кто потом им стал.

— По супруге назначили что ли? — фыркнул Сеншу и задумался, — тогда почему портки? Где достоверность?

— Потому что у Магистра супруги нет? — неуверенно предположил Янсу. С этой позиции вопрос он никогда не рассматривал. Но вопросы историзма и достоверности никогда не занимали внимание Янсу слишком долго.

— Нет, это все-таки никуда не годится! — решил он в конце концов, бодро вскакивая на ноги и таща Сеншу за собой. Крыша перед глазами резко крутанулась, луна и звездочки пронеслись вслед за ней веселым калейдоскопом. Сеншу покрепче вцепился в Янсу, совместными усилиями восстанавливая подобие равновесия.

— Что не годится и куда? — осторожно уточнил он. Энтузиазм коллеги временами откровенно пугал.

— Ты ни разу так и не приобщился к традиции! — Янсу обличающе ткнул пальцем.

— Я ни разу и не ученик, — попытался воззвать к остаткам логики и здравого смысла Сеншу.

— Конечно, потому мы сделаем лучше!

Сеншу очень внимательно посмотрел на Янсу. Какие бы то ни было идеи чрезвычайно редко забредали в голову Мастера Войны, вернее, он всеми силами их оттуда изгонял. Но если уж какая-то все же оказывалась достаточно ловкой, то выбить ее и отговорить Янсу было решительно невозможно.

— Только никаких бельевых веревок. Мы Мастера или где! — твердо внес коррективы в предприятие Сеншу.

* * *

— Это переходит уже всяческие границы, — Первый Магистр Цзансу чуть повысил голос и обвел внимательным взглядом единственного глаза зал совета, проверяя, какое впечатление его слова произвели на присутствующих. Что именно, и какие границы перешло на этот раз, он еще не знал, но случая, чтобы традиционная фраза оказалась неуместна, в истории школы еще не было. Мастер Искусств и Мастер Золота изобразили крайнюю степень внимания, синхронно покачивая широко раскрытыми веерами. Под прикрытием которых, в этом Цзансу был практически уверен, опять бессовестно резались в морской бой. Мастер Войны в ответ смерил его тяжелым немигающим взглядом, во всей красе демонстрируя высокий уровень искусства сна с открытыми глазами. Прочие Мастера изображали вялое сонное внимание, и только Мастер Слов откровенно дремал, привалившись к широкому плечу Мастера Садов. И все же что-то было не так. Кого-то не хватало. Цзансу пересчитал присутствующих.

— Так, где опять Ленли? — раньше полудня Мастер Красоты по собственной воле не просыпалась, но общие собрания все же старалась не пропускать.

— Скоро будет здесь, — Мастер Слов приподнял голову и тут же уронил ее обратно, деликатно прикрыв зевок широким рукавом.

— Возмутительно! Первый магистр, сколько это будет продолжаться? — говорить Мастер Красоты начала еще за пределами зала, но на слышимость это ничуть не повлияло.

— Именно об этом мы и говорим. А вы опаздываете, — укоризненно произнес Цзансу.

— То есть, вы знаете? — Ленли так и остановилась в дверях, уперев руки в бедра. — И… обсуждаете? — стекла опасливо задребезжали. Мастера заинтересованно переглянулись, покидая уютные объятия дремы.

— А у нас случилось что-то еще кроме того, что случается обычно? — Мастер Золота звучно щелкнул планками веера.

— Возмутительная, бесстыдная провокация, — Ленли от души хлопнула дверью зала.

— Посмотрим? — никто не сомневался, что первым любым творящимся непотребством заинтересуется Сеншу. Впрочем, Мастер Искусств просто никогда не скрывал своих пристрастий.

— Вот, любуйтесь, — Ленли указала вверх и обиженно отвернулась. На площадке уже начали собираться пришедшие на утреннюю тренировку ученики. Они останавливались, задирали головы и странно замирали.

Цзансу тоже посмотрел вверх, уже предчувствуя, что именно увидит. Традиция флагозамещения была слишком давней, чтобы рассчитывать, что хоть один год обойдется без нее. В самом начале своей карьеры Цзансу еще пытался с ней как-то бороться, искать виновных, но помогало это слабо. В его голову даже закрадывалась предательская мысль заниматься стиркой своих вещей исключительно собственноручно. И развешивать на защищенной всеми возможными барьерами территории, как однажды предложил Сеншу. Второй гениальной идеей Мастера Искусств было организовать охрану «ценных реликвий». Вот только, как здраво рассудил Цзансу, тогда в школе не нашлось бы ни одного ученика, который не попробовал бы свои силы и на охране, и на барьерах. Лишаться раз в год одной части гардероба выходило как-то дешевле, чем обновлять его целиком каждую неделю, если не чаще. Потому с традицией Цзансу практически смирился и даже следил, чтобы ее результаты не противоречили канону хотя бы в части лотосов.

— Ну чего мы там еще не видели, — проворчал он и осекся. Вместо привычного кипенно-белого полотнища или хоть и непотребных, но уже почти привычных белых портков, ветер шаловливо развивал ярко-розовую, отделанную кокетливым черным кружевом и откровенно женскую сорочку.

— Найду, кто это сделал — закопаю, — тихо прорычала Ленли.

— Как благородна Мастер Красоты… настаивать на принадлежности ей этой… вещи. Ведь все мы знаем традицию, — еще один приглушенный до неузнаваемости голос поразительно отчетливо разнесся по округе.

Цзансу медленно обернулся. Мастера застыли ровным рядком и с трогательным единодушием и совершенно невозмутимыми лицами обмахивались веерами. Ни одного ученика в пределах видимости не наблюдалось, но Цзансу уже не сомневался в том, какой именно слух разнесется к завтраку по всей школе.