Сказка ночи (гет)

Покачнувшись, я с трудом удержалась на ногах и поблагодарила свою предусмотрительность за подсказку отказаться сегодня от завтрака. Потребовалось не меньше десяти минут, чтобы хоть как-то прийти в себя после такого перемещения. Голова кружилась, хотелось просто лечь и не вставать. Вздохнув и разогнувшись, я постаралась взять себя в руки. Прищурившись, я уставилась на врата как на врага народа. Сейчас нужно выяснить, пропустят ли меня защитные чары. Оставив чемодан на земле, достаю волшебную палочку из кармана и неторопливо подхожу ближе. В теории все было просто: прикоснуться к металлу палочкой или ладонью и ждать.

— Я Винда Розье, — решительно говорю для своего спокойствия и, кивнув, делаю шаг вперёд, прикасаясь к решетке палочкой.

Неприятное чувство, будто бы по руке прокатился слабый, но ощутимый разряд тока, заставило вскрикнуть больше от неожиданности, чем от настоящей боли. По металлу пробежали голубые искры, палочка чуть нагрелась, и мне потребовалось все мужество, чтобы трусливо не спрятаться за деревом. Не прошло и минуты, как ворота все же открылись.

Чуть дрожащей рукой я убрала палочку в карман и, посмотрев на ладонь, поражённо вздохнула. На коже появились тонкие алые полосы, как от удара молнией. Сердце учащённо забилось. Что ж я прошла проверку, пусть и с натяжкой. Оставалось надеяться, что в дальнейшем не придётся терпеть подобную экзекуцию.

Захватив чемодан, я неспешно миновала ворота, оглядываясь по сторонам. Двухэтажный дом, увитый со стороны парадного входа кустами роз, производил приятное впечатление, как и ухоженная лужайка. Ступая по тропинке, выложенной тёмной брусчаткой, я отметила, что климат Франш-Конте был довольно мягким.

Дом же в пригороде Лондона мог сравниться с жилищем самих Малфоев. Тётушка Винды постаралась львиную долю забрать себе. Злость на миг захватила меня, и, притронувшись к переносице, я рвано вздохнула. Может, и неспроста она встала под знамёна Гриндевальда, да и причины провести этот ритуал становились все яснее.

Постояв немного на одном месте, я подняла взгляд на здание. Особняк выглядел добротным и хорошо защищенным.

Переступив порог дома, я тут же отскочила к стене и ударилась плечом, зашипев от боли. Сердце в тот момент ушло в пятки. Шутка ли, когда перед тобой появляется нечто в черной наволочке? Домовик начал костерить себя на беглом французском, а я переводила дыхание и с лёгким опасением разглядывала эльфа.

— Прекрати! — твердо произнесла я, на меня тут же уставились большие голубые глаза. — Отнеси чемодан в мою комнату.

Домовик поджал уши и взялся за ручку чемодана.

— Стой… напомни, как тебя зовут?

— Дикки, госпожа. — Тут же отозвался домовик, с испугом посматривая на меня.

Кивнув, я отвернулась и, сняв пальто, убрала его на небольшой светлый столик в прихожей, осмотрелась. Несмотря на то, что я помнила, как выглядит дом изнутри, решаю все же самой разведать обстановку.

На первом этаже была большая гостиная в тёплых тонах с несколькими портретами, что сейчас спали, а чуть дальше — кухня и маленькая терраса, ведущая на задний дворик. Весь подвал занимала зельеварня: отец Винды был мастером, а сама девушка уделяла больше внимания чарам. Вот по кому Гриффиндор плачет, невзирая на то, что ей с детства твердили, что она будет слабой волшебницей. Винда все равно упрямо пыталась замахнуться на практику энергоемких чар, доводя движения палочкой до безумного автоматизма.

Поднявшись на второй этаж, я на миг остановилась, призывая память помочь с поиском рабочего кабинета. Пройдя несколько спален и библиотеку, я, наконец, остановилась перед тёмной дверью. Осторожно войдя в помещение, я огляделась. К моему удивлению, здесь не было портретов, это место являлось довольно неплохой рабочей зоной без лишних деталей, с тремя книжными стеллажами и большим витражным окном с видом на оранжерею.

Выйдя в коридор, я прошла к спальне хозяйки дома. Стены здесь были выполнены в серой и голубой гамме, а постель с белым, почти невесомым балдахином манила. До сих пор мои кости ломило, несмотря на те зелья, что взяла с собой колдунья. Оставив туфли возле туалетного столика, я медленно прошла к постели и, почти не задумываясь, достала из-под подушки ночную рубашку. Это было странно, помнить моментами чью-то жизнь, полагаться на рефлексы тела, ощущать где-то внутри себя отголоски силы, которую не понимаешь.

* * *

Зайдя в ванную комнату, я устало оперлась руками о раковину. Подняв голову, я усмехнулась: с зеркала на меня взирало бледное подобие когда-то прекрасной Розье. Под глазами залегли тёмные тени, лицо чуть осунулось и в довершение всего из носа стекала тонкая струйка крови.

Дни в поместье тянулись со скоростью улитки, я практически не выходила из спальни. Панические атаки периодически давали о себе знать, да и частые головные боли не добавляли желания что-то исследовать, узнавать или же начать практиковаться в магических искусствах. Теперь воспоминания девушки преследовали меня в основном ночью, сны стали персональным проклятием.

Повернув кран, я ополоснула лицо прохладной водой. Успокоительное зелье, что первое время помогало, прекратила пить через две недели. Я не учла его паршивую токсичность, особенно с обезболивающим. Под вопли перепуганного эльфа, когда меня чуть ли не выворачивало наизнанку, пришлось признать, что Дикки сработал оперативно, принеся безоар. Как впоследствии выяснилось, предыдущая хозяйка тела так уже чуть Мерлину душу не отдала через несколько месяцев после гибели родных. После такого горького опыта я зареклась больше не пить успокоительные и уж тем более как-то совмещать приём с другими зельями.

Стоит отдать домовику должное — он искренне переживал за свою хозяйку и пытался всеми силами помочь, даже по своей инициативе дал капли для предотвращения кровотечения. Взяв склянку с пипеткой, я осторожно закапала в нос слабо пахнущий травами настой.

Вернувшись в спальню, я заметила Дикки, с волнением переступающего с ноги на ногу и держащего стопку писем в руках. Присев на пуфик возле окна, я тихо спросила:

— Почта накопилась не за один день… почему же ты принёс её только сейчас?

— Хозяйке лучше, — пискнул домовик. — Дикки чувствует магию госпожи, и она уже не такая буйная.

— Что? — пересохшими губами переспросила я, с удивлением смотря на эльфа. — В каком смысле?

— Дикки испугался, когда хозяйка вернулась, — опустив голову, затараторил домовик. — Магия кружила. Теперь госпоже лучше.

С подозрением окинув взглядом эльфа, я протянула руку и взяла у него конверты. Над этим стоило хорошенько подумать. Оставив письма на подоконнике, мне пришлось отправиться в библиотеку на поиски информации.

Следующие два месяца проходили по одному сценарию. Утром я буквально заставляла себя съесть завтрак, потом засиживалась за книгами до самого ужина, делала пометки в толстой черной тетради, выписывая непонятные для себя моменты, и периодически отвечала на письма. Портреты большую часть времени спали и редко заговаривали со мной, что было лишь на руку.

Что касается того ритуала, то я так и не добилась результатов над разгадкой ошибки. Возможно, она возникла в самих символах, зельях, чарах, да даже в выборе места с датой, не просто так с Вальпургиевой ночи связано множество поверий. В итоге, скрепя сердцем мне пришлось убрать все эти изыскания в охраняемый хитрыми заклятиями сейф в рабочем кабинете.

Зато обнаружила интересное пособие по Легилименции и Окклюменции. Легилимент мог считывать воспоминания, визуальные образы в памяти, отделять истинные воспоминания от фантазий и снов, даже помещать свои видения в чужое сознание, но читать мысли так, как если бы они были написаны на бумаге, не представлялось возможным. Не всегда требовался так называемый зрительный контакт с заклятием, прирождённые легилименты действовали куда элегантнее и незаметно. А вот в разделе по защите разума приводились различные техники медитаций, построение незримых стен, все это требовало много времени и терпения. Тем более при воздействии легилимента давались советы о том, что нужно населить разум нужными воспоминаниями и собраться, тем самым запутав недоброжелателя.

Это мне было необходимо как воздух, неизвестно, с чем можно столкнуться в мире магии.

А вот как таковых артефактов по защите мыслей не существовало, что раздражало и огорчало до ужаса! Никакие там серьги, кулоны не защищали, не создавали ложные мысли образы и уж тем более не действовали подобно лабиринту. Верно говорил небезызвестный Северус: «Ум — не книга, которую можно раскрыть, когда заблагорассудится. Мысли не напечатаны внутри черепа, чтобы их мог изучить всякий любопытный. Мозг — сложный и многослойный орган».

Также за все это время мне пришлось убрать палочку куда подальше, убедившись, что мне нужна новая, когда эта буквально треснула в руках после попытки создать люмос. Радовало лишь, что этого не произошло в том лесу. Ведь не волшебник выбирает палочку, а она его. И боюсь, палочка Винды Розье меня явно невзлюбила, хотя вначале и казалась более менее покорной.

В середине июля я задумала посетить Париж. Это решение далось мне нелегко, но некоторые дела требовали личного присутствия, не будет же домовой эльф разбираться с финансами и покупать волшебную палочку. Поднявшись довольно рано, я в кратчайшие сроки собралась. Все еще не привыкнув к моде двадцатых, я все же была довольна одеждой магов. Классика всегда в тренде, пусть даже слегка своеобразная. Выбрав в платяном шкафу сиреневое платье длиной по щиколотку с узкими рукавами и удобные туфли на среднем каблуке, я хмыкнула. Жаль, что нормальных брюк здесь не найти.

Волосы чуть-чуть отросли и теперь доходили до лопаток. Аккуратно убрав их на затылок и воспользовавшись зачарованными шпильками, я постаралась улыбнуться. Получилось паршиво. Не самые лёгкие месяцы оставили свой отпечаток, утешало лишь, что на данный момент я не походила на ожившего мертвеца. Хотя и выглядела все еще немного болезненно.

Поправив передние пряди, чтобы они лёгкой волной обрамляли лицо, поднимаюсь со стула. Вспомнив причёски Тины и Куини Голдштейн, усмехнулась: нет, никаких коротких стрижек.

Взяв небольшую сумочку, я убрала в неё ключ от сейфа и кошелёк, а потом бодрым шагом направилась к лестнице.

— Дикки, перенеси меня недалеко от входа в волшебный квартал, — попросила я домовика и, чуть колеблясь, добавила: — Проследи за моей безопасностью, но сделай так, чтобы тебя никто не видел.

— Дикки все выполнит госпожа, Дикки проследит! — воскликнул домовик.

* * *

Париж двадцатых произвёл не лучшее впечатление. По крайней мере маггловская часть. Шум улицы заставил поморщиться, и, вздохнув, я перешла на противоположную сторону дороги, где заметила статую девушки. Французы подошли к задумке с барьером с должной ответственностью и вкусом. Статуя мягко улыбнулась и неспешно поманила рукой. Улучив момент, когда поблизости никого не будет, я преодолела барьер.

Магический квартал разительно отличался от Косой Аллеи. Здесь все было более аккуратно, диковинные лавки и кафе не выбивались из общего фона. Винда когда-то покупала палочку в Лондоне, и Дырявый котёл ей абсолютно не понравился, так же как и знаменитый переулок.

Решив вначале приобрести волшебную палочку, я направилась к искомому магазину. Толкнув дверь, я вздрогнула от перезвона колокольчика над входом. Пыльная лавка с приглушённым освещением вызывала неподдельный интерес. Засмотревшись на полки с палочками, я не сразу заметила появившиеся мага.

— Добрый день, месье, — произнесла я, оглянувшись на темноволосого высокого волшебника в клетчатом костюме-тройке.

— О, здравствуйте, мадемуазель, — учтиво ответил тот. — Позвольте представиться — Арман Бове!

— У меня случилась маленькая неприятность, — начала я. — Моя палочка сломалась буквально на днях, и тут я вспомнила, что в Париже, как говорят, есть замечательный мастер.

— Вы мне льстите! — чуть рассмеялся Арман. — Итак, желаете приобрести новую?

— Разумеется, хотя очень жаль, что старую никак нельзя починить, — изобразив печаль, ответила я.

— Верно, — сказал мастер посерьезнев. — К сожалению, не все понимают, что волшебные палочки редко можно починить, но в большинстве случаев нереально. Что ж, какой вы раньше пользовались?

— О, позвольте мне не отвечать на этот вопрос, — чуть лукаво улыбнулась я. — Видите ли, мне столько о вас рассказывали, не откажите в маленьком эксперименте. Давайте представим, что это будет моя первая палочка.

Арман с удивлением смотрел на меня около минуты или чуть меньше, но в итоге кивнул и с интересом сказал:

— Проверяете меня, мадемуазель, знаете, мне и самому стало любопытно! Прошу лишь одну подсказку — какой рукой предпочитаете колдовать?

— Правой, — незамедлительно ответила я.

Выбор палочки затянулся на час, однако никто за это время не заходил в лавку. Бове это ничуть не смущало, наоборот, он был рад такому необычному клиенту. И наконец-то в моих руках появилась она, моя первая подошедшая практически идеально палочка. Выпустив серебряные искры, она потеплела в руке, приветствуя свою хозяйку. Искренне улыбнувшись, я провела по ней пальцем и присмотрелась внимательнее. Тёмно-коричневое дерево с чуть заметными витиеватыми узорами. Она была идеальной.

— Клён, сердечная жила дракона, длина 13 ½, немного гибкая, — с гордостью произнес Арман.

— Скажите, у каждого мастера свое представление о палочках. Расскажите мне об этой.

— Вновь проверяете?

— Нет, всего лишь хочу услышать ваше мнение.

— Знаете, кленовые палочки обычно выбирают путешественников, предпочитают честолюбивых ведьм или колдунов, иначе их магия становится тяжелой и тусклой. Это красивая и желанная древесина, и клён считается одним из самых дорогих и качественных материалов на протяжении веков. Признаться честно, обладая такой палочкой считается подчёркивать свой статус, ведь она обычно выбирает магов, что обязательно достигнут высоких достижений. Ну, а про сердечную жилу вы, наверное, сами знаете.

— Говорят, она идеальна для тёмных искусств и довольно мощная, — осторожно произнесла я.

— Верно, — кивнул мастер. — Но она не подталкивает своего владельца их совершать.

— Благодарю. Сколько с меня?

— Двадцать галеонов, а для такого необычного клиента крепление на руку в подарок лично от меня! — незамедлительно ответил волшебник.

Кивнув, я расплатилась за покупку, а также выбрала чёрное кожаное крепление. Придется воздержаться от узких рукавов в будущем, чтобы не таскать палочку в, прости Господи, карманах.