Медовая сцена — альтернативная версия (джен)

— Такая умница, как ты заслужила награду.

И вот Джинши готовился вручить эту так называемую «награду» Маомао. То есть стоял напротив нее с усмешкой на губах и приближал свои липкие, покрытые медом пальцы к ее лицу, будто хотел заставить ее облизать их.

Да, он всего лишь притворялся. Естественно. Ведь не был негодяем с потребностью мучить и унижать женщин, чтобы чувствовать себя могучим. Абсолютно нет. Но зачем же он тогда вообще вдруг задумал так пошутить над Маомао?

Ну, во-первых, потому что знал, что ее не так легко пугать, как других придворных дам, которые на ее месте наверняка бы упали уже в обморок. А то не решился бы на такой поступок. Но его основной причиной было желание проверить, насколько далеко он мог пойти с ней, испробовать, что было нужно, чтобы пробиться сквозь сдержанность этой милой девушки и заставить ее показать настоящие эмоции, помимо радости от медицинских ингредиентов. И видя, как она прижималась спиной к стене, он ощущал, что скоро достигнет своей цели. Очень скоро.

Но это было еще не все. Еще стоило назвать последнюю причину, в которой было трудно признаться, но которую также невозможно отрицать: он заметил, что Маомао уже медленно, но верно начала привыкать к его присутствию и перестала содрогаться от его прикосновений. Конечно, он был очень рад и искренне благодарен за это, но…

…он скучал по ее взглядам.

Да, скучал! Ему хотелось, чтобы она снова уставилась на него, как на насекомое, на слизняка, на кусок мусора! Какую угодно гадость!

Ладно, возможно, у него все-таки было что-то не так с головой…

Но как-то бы ни было, после того, как он получит, что захочет, он сам оближет себе пальцы, попросит у Маомао прощения, погладит ее по голове и наконец отпустит (от одной лишь мысли, как она посмотрит на него после ЭТОГО, у него пробежала приятная дрожь по спине). Он предполагал, что она не злопамятный человек, поэтому вряд ли будет ненавидеть его за шутку. Ну, а если что, то он всегда сможет подарить ей бутылку алкоголя или лечебное растение, чтобы помочь ей позабыть об этом инциденте.

Итак, он продолжал свою маленькую игру, притворяясь, что дело было всерьез.

Но внезапно остановился и растерянно посмотрел на нее, поскольку увидел на ее лице что-то весьма неожиданное: злобную усмешку. И вдобавок к этому она теперь глядела ему прямо в глаза. Без единого колебания или страха. Уверенно и решительно.

Это вызвало у него какое-то странное чувство. Непривычное, но и не совсем неприятное покалывание в желудке.

— Травница? Что с тоб… А!

Но закончить эту фразу ему так и не удалось. Маленький крик покинул его губы, а сердце пропустило удар, когда он почувствовал, как она внезапно схватила его за запястье, крепко держа его своими тонкими пальцами.

Мед грозил капнуть с его пальцев на руку Маомао и пол. Разумеется, он мог бы с легкостью освободиться из ее хватки, ведь был намного сильнее нее, но почему-то не получалось. Совершенно не двигаясь, он всего лишь уставился на нее, будто был загипнотизирован. Задавая себе вопрос, что будет дальше.

Джинши был совершенно ошеломлен, не соображал, что происходило. Что она собиралась сейчас сделать?

Маомао до сих пор молчала, но зато ни с того ни с сего начала приближать его руку к собственным до сих пор ухмыляющимся губам, при этом не отрывая с него взгляд. Наконец до него все дошло, и он от недоумения выпучил глаза.

Не может быть! Это не может происходить на самом деле!

Его дыхание ускорилось, а желудок сжался от чистой паники, будто перед ним стояло самое смертельное существо в мире, и следующие минуты станут его последними.

Она не могла быть серьезной!

— Подожди! Что ты делаешь?

— О чем вы, Джинши-сама? Я всего лишь выполняю ваши приказы. Вы ведь хотите, чтобы я слизала этот мед с ваших пальцев, не так ли? Вот это я и сделаю.

Она была серьезной!!!

Нет, нет, нет! Он наверняка ослышался, его уши с большой вероятностью подвели его. Она не могла только что произнести, что действительно собирается облизать его пальцы! Неужели у нее не было никакого чувства стыда?!

Джинши ощущал, как пот начал капать с его лба. Его сердце колотило так, будто вот-вот выпрыгнет у него из груди, что она, так крепко держа его за запястье, наверняка тоже могла чувствовать. И как раз в этот самый момент до него дошел один факт: что ситуацией теперь управляла Маомао и что она его так просто не отпустит. Он был загнан в угол. Бежать было некуда!

Джинши был полностью сбит с толку и не знал, что делать и что вообще думать. Это было слишком для него! Он понятия не имел, сколько еще сможет терпеть это все!

— Шутка? Нельзя так шутить с незамужними девушками, Джинши-сама, они могут серьезно испугаться или даже получить травму, знаете?

Травму? Да он сейчас сам получит травму! У него тряслись колени от одного лишь представления, что она на самом деле готовится засунуть себе в рот его пальцы. Горшок с медом чуть не выпал у него из второй руки, а он сам побледнел, как мел, и дрожал, как осиновый лист.

Джинши никогда не смел даже мечтать о таких вещах, а теперь оно случается наяву!

Время остановилось вокруг него. Единственное движение, которое он видел, была Маомао, тянувшая его руку к своему рту. И также единственное, что его интересовало в данный момент.

А когда она начала проводить языком по его дрожащим пальцам, чтобы слизать с них мед, Джинши подумал, что сойдет с ума. Ему было трудно дышать, и стало невероятно жарко, будто он находился в пустыне под палящим солнцем.

Палящим солнцем по имени Маомао, которое сжигало его заживо.

Наконец, она вытащила его теперь покрытые слюной пальцы изо рта и снова посмотрела ему в лицо.

Он все еще глядел на нее с широко раскрытыми глазами, не двигаясь с места. Его мозг просто не справлялся больше со всеми этими мыслями, чувствами и тем, что только что случилось.

Видя его в таком состоянии, Маомао нахмурилась и тихо фыркнула. А затем отпустила его, пожала плечами и ушла.

Но он это едва заметил, все еще пялясь туда, где она только что стояла, и чувствуя ее крепкую хватку вокруг запястья и теплую влажность ее языка на пальцах, будто они были выжженный в его кожу.

И больше ничего. Его ум был совсем пуст, словно сбежал куда-то. В какое-то место вроде нирваны.

Ему понадобилось несколько часов, чтобы вспомнить, кто он такой, и снова суметь двигаться.