Из болотной тины | Из остывшего пепла (джен)

— Никуда отсюда не уходи, понял меня?

— Да понял я, понял! Куда я денусь-то…

— Ты можешь, — мрачно посетовала Индрель. — Если кто-то непонятный куда-то позовёт, шли далеко и надолго. Не отстанет — зови стражу. Никакую дрянь от незнакомцев не брать! Чтобы, когда я вернусь, был здесь!

— Да не маленький я, ну! — возмутился Ринар.

Он весь вчерашний вечер и всё утро провёл как на иголках, нервничая из-за предстоящего. Ещё и полночи пытался убедить маму отпустить его погулять с ребятами. Индрель понимала, что так и ей будет удобнее, но оставлять сына с только вчера увиденной ребятнёй было боязно. Однако заманчивость способа и Ринара занять, и самой успеть больше, при этом не носясь, как угорелая, искушала. Рин же был до крайности взбудоражен, но старался не показывать этого матери, чтобы она ненароком не передумала, заподозрив неладное.

Наконец, Индрель сдалась и, вздохнув, отпустила его. Ринар тут же рванул к ребятам, что-то обсуждавшим у всё тех же валунов. Только Вилвин не принимал участия в разговоре, растянувшись на камнях и хмуро глядя в небо.

— Ну, что? Как дела? — высунулся Рин перед его лицом.

— Я подумал, что это может быть засадой, — высказался тот, приняв сидячее положение. — Зачем пацанам, у которых есть буквально всё, кинжальчик «нищеброда», как они выразились?

Ринар озадаченно уставился перед собой.

— А зачем им заманивать нас? Они же хотели, чтобы мы ушли! — возразил он, не понимая.

— Чтобы навалять нам. В назидание остальным, — пояснил Вилвин. — Они хотели, чтобы мы не просто ушли — они хотели, чтобы мы больше там не появлялись.

Плечи Ринара заметно поникли. Если так, то это очень и очень плохо. Подставлять остальных не хотелось, но и оставить всё как есть, он тоже не мог.

— Тебе так дорог этот кинжал? — спросил Вил после паузы.

Ринар кивнул и, опустив взгляд, буркнул, что это подарок.

— Значит, полезем в пасть даэдрота, — вздохнув, подытожил смирившийся Вилвин.

— Не полезем, а вломимся! Как безумный кагути! Чтобы он своими же зубами и подавился! — запальчиво добавил Улейн, подскочив с места и пылая огнём в глазах.

Вот кто был полон энтузиазма и жажды битвы. Улейн Селет, казалось, уже торжествовал, видя свою победу в славной драке.

— Конечно, я могу и ошибаться. И всё дело в том, что у кого-то просто слишком загребущие руки, — протянул Вилвин, опровергая самого себя.

Ринар закивал яростно, надеясь, что так оно и было. Всё-таки это был его первый конфликт на новом месте, причём задели его лично, а не кого-то, кого он пошёл бы защищать. Сейчас защищать шли его самого, и это было крайне непривычно. В Сейда Нине он уже привык сам разруливать и чужие споры, и отстаивать справедливость, а тут задетым оказался он. И в одиночку было никак не выкрутиться, по крайней мере, Ринар не видел иного пути.

— Это… спасибо, что согласились пойти, — неловко поблагодарил он ребят, застенчиво улыбнувшись. — Не знаю, что б я делал без вас.

— Оу, ты такой милашка! Ну, как можно такому не помочь! — тут же завелась Голмерея, умиляясь ему.

— Рано ещё благодарить, — отозвался Вилвин. — Но мы вместе в это вляпались, вместе и закончим. А Улейн просто всегда за любой мордобой.

— Ага! — и не подумал отрицать тот. — А мелкий хвостом за Мэри увяжется по-любому, хоть связывай.

— А может не надо? — неуверенно поглядел на Рундиланара Ринар.

— Связывать точно не надо! — ответил тот, скрестив руки на груди и надменно задрав нос.

— Он наша банка-лечилка! — взлохматила его белёсую шевелюру Голмерея.

Рундиланар же демонстративно тряхнул звенящей склянками сумкой, показывая, что запасся и готов к махачу.

— Голмерея, а ты уверена, что тебе стоит идти? — обеспокоенно спросил Вилвин. — А если это кто-то из твоих знакомых?

— Им же хуже, — жёстко ответила она. — Попрать честь Дома Редоран мелким воровством? Я покажу им, что значит быть наследниками.

Ринар вытаращился на неё обескураженно. Это как? Голмерея из знати, что ли?

— Что? Не ожидал? — ухмыльнулась та игриво и кокетливо стрельнула глазками. — Перед тобой дочь Отца Дома Редоран Фадриса Сарелота, главного охотника Альд’Руна и хозяина крупнейшей своры никс-гончих. Моя семья поколениями занимается дрессурой и разведением членистоногих. Ну и, по совместительству, мы не последние поставщики местного хитина.

— Приветствуйте принцессу Голмерею! — паясничал Улейн, изображая рукоплескания, прыгая вокруг и восторженно кривляясь.

Ничего себе. Ринар никогда и представить не мог, что будет дружить с кем-то настолько родовитым. А ведь по Голмерее и не скажешь, что она «принцесса». Одевалась не броско, практично, как и остальные. И волосы не заплетала в замысловатые причёски. Простая русая коса, а вчера вообще обычный хвост был. Вроде. Хотя даже в Сейда Нине девчонки в волосы постоянно что-то вплетали: у кого-то были ленточки, а кто-то находил цветочки. Как-то раз мальчишки, злорадствуя, предложили привязать им к волосам дохлую лягушку и носились за визжащими девчонками по всему посёлку. Было весело.

А тут перед ним сидела наследница знатного рода, выглядевшая, как обычная пацанка. Она-то как раз, наверное, не постеснялась бы привязать к своей косе лягушку, ещё и красовалась бы ею.

— Что такое, милаш? Али не мила тебе стала? — пропела Мэри, склонив голову набок, и, насмешливо прищурившись, глядела на Ринара.

— Да не… у меня это… разрыв шаблона, — ещё не выйдя из ступора, рублено попытался объяснить он.

Голмерея заливисто рассмеялась в ответ.

— А ты ждал дорогих тряпок и украшений? Я — охотница! — с гордостью провозгласила она.

— Охотница-охотница, когда уже пойдём? У меня руки чешутся сломать кому-нибудь лицо! — в нетерпении потирал кулаки Улейн.

Вилвин глянул куда-то над головой Ринара, очевидно, проверяя, ушла ли его мама, и сказал, что можно выдвигаться. Но, вопреки ожиданиям, они направились не на центральную улицу, а взобрались на холм и пошли за домами. Это была изнанка Альд’Руна, и Ринар заинтересованно оглядывался, подмечая контраст оживлённых улиц и тревожную тишь переулков. Возглавляли их отряд Голмерея с Вилвином — то ли как самые старшие, то ли как самые осторожные. Улейн всё рвался вылететь вперёд, но те не выпускали его, и он всё сильнее раздражался, будто накапливая ярость перед боем. Улицы они миновали перебежками только после того, как Вил и Мэри осмотрятся. Ринар кивнул сам себе: точно, они же не должны попасться на глаза его маме, а она может быть где-то тут. Он ведь и не подумал об этом.

Взобравшись на очередной холм у подножия Скара, они остановились.

— Даже странно, что здесь никого нет, — сказала Голмерея, глядя куда-то в далёкий тёмный угол, где козырёк панциря Скара почти касался земли.

С этой стороны краб выглядел как-то иначе. Верхняя пластина, бывшая крышей, была намного ближе, чем там, у входа, и можно было разглядеть перемычки на переходе между ней и телом краба, похожие на складки натянутой кожи.

— А что, раньше здесь кто-то был? — спросил Ринар, опустив голову к Мэри.

— Собиралась раньше молодёжь, в основном, из-под Скара, — пояснила она. — Где-то там у них даже циновки сныканы. Но после того убийства сюда почему-то стали намного реже приходить.

Рин тут же навострил уши:

— Какого убийства?

— Да там… — попыталась отмахнуться Голмерея, но Ринар так пристально сверлил её взглядом, что она сдалась:

— Парня одного убили. Браленом звали. Хороший был малый, очень жаль его.

— Ты его знала? — докапывался Рин.

Голмерея помотала головой, отрицая. Их только представили друг другу, сами они толком и не общались. Но она рассказала, что, несмотря на это, Брален показался ей славным малым — он будто притягивал к себе народ и вокруг него всегда было весело. Душа компании, проще говоря.

— И его убили здесь?

— Нет, в том-то и дело! — Мэри эмоционально взмахнула рукой в сторону угла, втянув голову в плечи, и изумлённо глядя на Рина, всем своим видом словно говоря: «Ну, ты представляешь?!». — А после тех сходок, на которых я присутствовала, видеть это место пустым страшно непривычно.

— А убийцу нашли?

— Да, конечно. Причём разрулил всё какой-то н’вах, стремительно взлетевший по карьерной лестнице Дома. Вот что значит протекторат советника!

— Да ну тебя! — встрял Улейн. — Говорят, он лучший мечник Дома! Даже круче Архимастера!

— Брехня. Серджо Болвин Веним — страшная сила, — непреклонно заявила Голмерея, помотав головой.

— Да мне плевать! Побежду… победю… завалю обоих! — запнулся тот, но не растерял пыла. — Я буду лучшим!

У Ринара же появилось смутное ощущение, будто он знал, о ком они говорили. Неужели?.. Нет, в Доме Редоран наверняка есть и другие н’вахи, нельзя же всё услышанное принимать на счёт дяди Тано. Но он ведь тоже быстро поднялся в Доме. И разве мог быть кто-то круче него? Только что значил этот «прокеторат»?

Рин поглядел на Вилвина, молча наблюдающего за ними.

— А что такое прокет… протке… прокт… ну… — он неопределённо взмахнул рукой, будто это могло заставить слово появиться из воздуха.

— Протекторат? — пришёл на помощь Вил.

Ринар кивнул утвердительно.

— Голмерея имела в виду покровительство, когда личность более влиятельная в обществе оказывает всяческую помощь, поддержку и защиту кому-то менее влиятельному, — разъяснил тот.

— Почему не сказать просто «покровительство»?

— Потому что кто-то хочет выпендриться.

— Я всё слышу вообще-то! — недовольно отозвалась Мэри, стрельнув взглядом в Вилвина.

Тот развёл руки в стороны, будто он здесь не причём.

— Я не думаю, что дело в одном только покровительстве. Не достаточно этого, чтобы с такой скоростью взлететь, даже несмотря на то, что покровителем выступил сам Надежда Редорана. Серджо Суротано должен обладать впечатляющими личными качествами, чтобы его продвижение…

— Дядя Тано? — не выдержав, воодушевлённо перебил Ринар.

Он знал! Это всё-таки про Суротано! Он раскрыл убийство в Альд’Руне! И это он самый крутой мечник Дома Редоран! Рин готов был лопнуть от гордости прямо там, где стоял.

— «Дядя Тано»?! — хором повторили за Ринаром остальные.

Изумление на их лицах было даже забавным и, что уж тут скрывать, льстило его самолюбию.

— Ну да. Мы к нему в поместье как раз переезжаем, — поделился он и не забыл прихвастнуть: — Мама будет там управительницей!

— Так-так-так, — заинтересованно протянула Голмерея, обходя его вокруг и осматривая, как диковинку. — И какой же частью ты у нас альтмер?

Ринар тут же спохватился, начав отнекиваться. Они вовсе не были родственниками. Хотя, пусть простят его предки, он бы не отказался. Просто однажды они с мамой помогли Суротано, и он таким образом помогал им в ответ.

— Судя по тому, что ты лишь раз в жизни пробовал скрибовые жевалы, в заднице вы были очень знатной, — сочувственно качнул головой Улейн.

Рин заметил, что ему начало становиться не по себе, когда речь заходила о чём-то, связанном с его жизнью в Сейда Нине. Ему было… стыдно? Со слов ребят выходило, что он жил очень паршиво, хотя сам он не мог толком сказать, насколько всё было плохо. Нет, Ринар понимал, что его жизнь там была далека от идеала, но он не знал другой. Да, те же ребята с главной улицы жили лучше него и других, проживавших в их рыбацком захолустье, но… это как-то не бросалось в глаза. Или Рин по привычке не замечал этого?

Как бы то ни было, он поспешил перевести тему:

— Вил, а ты что думаешь о том убийстве?

— Я? — моргнул тот, ошарашенный внезапным вопросом. — Понятия не имею, я сам был при смерти.

Ринар невольно охнул. Ступил на камень, а он оказался грязекрабом.

Вилвин неуютно повёл плечом, отводя взгляд. Он не хотел говорить об этом, его просто застали врасплох.

— Да-а, ты бы видел, каким он вернулся! — а вот Голмерею это только раззадорило.

— Ваще жуть! — поддакнул Улейн.

Даже Рундиланар активно закивал, подтверждая.

— Остроухий скелет, обтянутый кожей, — увлечённо продолжала Мэри, словно рассказывала какую-то страшилку. — Глаза запавшие и вокруг тёмные круги, а в руках клюка, как у деда!

Она согнулась по-старушечьи, поджала губы и картавым стариковским голосом проскрипела, грозя кулаком: «А вот в на-аше время!..»

— Вот ты думаешь, что он сейчас тощий? Это ты ещё не видел его тогда! — подхватил Улейн, усмехнувшись кривляньям Голмереи.

— И передвигался он, как оживший мертвяк! — добавил Рундиланар.

— Хорош уже, — осадил их Вилвин, направившись ко входу под Скар. — У нас вообще-то дело есть.

— Точно! — сразу переключился Улейн, треснув кулаками друг об друга и потрусив за Вилом.

— Ух, молодёжь!.. — прошамкала Голмерея, не выходя из образа, и поковыляла следом, так и не разогнувшись.

— Бабулечка, давайте я вам помогу! — подхватил её под руку по-детски невинный Рундиланар.

— Вот спасибо, милок! Ох, старость — не радость! — ковыляли дальше они уже вместе.

Ринар почесал в затылке, глядя на удаляющиеся спины. Неловко вышло. Случайно подставил Вилвина, но вроде всё сгладилось. Рин только надеялся, что тот не обиделся.

Идя по проулку между домами и Скаром, он нагнал остальных у ящиков, что стояли рядом с выходящим на площадь домом. С этого ракурса она довольно неплохо просматривалась, при этом они сами оставались в укрытии. Здания торговцев и ремесленников широким полукругом окружали ворота в Альд’Рун-под-Скаром. Но среди прохожих и зевак не было видно тех хулиганов, что пристали к нему вчера. Рин, и без того волновавшийся, разнервничался ещё сильнее: а если они не появятся? Ни сегодня, ни завтра? Что ему тогда делать? Как быть? Он совершенно не хотел терять подарок дяди Тано. Ещё и так отвратительно глупо. Ринар посмотрел на остальных. Они притихли, высматривая возможные цели на площади. Но время шло, а никого похожего не появлялось. Вилвин краем глаза заметил тревогу Рина и решил ободрить его:

— Не переживай, в крайнем случае пойдём под Скар, Голмерея нас… — но неожиданно Вила прервало странное щёлканье.

Все обернулись на Мэри, что осматривала ближайший переулок позади, выглядывая из-за дома. Она кивком головы подозвала их к себе. Все тут же метнулись к ней, высовываясь из-за угла. Там, у двери одного из домов, стоял как раз один из тех хулиганов, разговаривая о чем-то с взрослой данмеркой, видимо, матерью. Ринар моментально признал в нём того самого весельчака, что схватил его со спины, о чём тут же поспешил оповестить остальных. Голмерея переглянулась с Вилвином, тот в ответ кивнул, подтверждая. Они подобрались, Улейн вообще присел и сжался напряженным комом, ожидая момента, чтобы рвануть на врага. Мэри на всякий случай ухватила его за шкирку, чтобы не сорвался раньше времени. Нужно было дождаться, когда взрослые уйдут, чтобы действовать.

Вот дверь за данмеркой закрылась, и парень остался снаружи. Улейн тут же натянул рубашку в кулаке Голмереи, намереваясь вырваться, и зачастил: «Пусти-пусти-пусти-пусти!» Но та медлила, крепко держа его и чего-то ожидая от их цели. Вил тоже цепко вглядывался в хулигана, что-то высматривая. Тут Ринар наконец сообразил: кинжал! Он где-то должен держать его кинжал! Рин впился взглядом в ничего не подозревающего весельчака, пытаясь определить, где его пропажа может быть. А тот тем временем отошёл к стене дома и привалился к ней спиной. Когда ткань рубашки Улейна начала угрожающе трещать, Мэри таки выпустила мелкого буяна, рванувшего навстречу врагу. И ровно в тот же момент парень у стены достал откуда-то из-за спины кинжал. Тот самый, с травиной на рукояти.

— УЛЕЙН! — на два голоса крикнули Вилвин и Голмерея, подскакивая с мест.

Но того это никоим образом не остановило, даже не замедлило. Он же бежал безоружным прямо на нож! Ринар помчался следом за ним вместе с остальными.

Пока они неслись, Рин заметил, как весельчак гнусно ухмыльнулся, заметив их, но… будто не ожидал нападения? Думал, что они не по его душу? И верно, он даже не понял, что случилось, когда Улейн ухватил его за вооружённую руку и одним ударом выбил кинжал из ладони. Следующим движением он сделал подсечку и, дёрнув его на себя, опрокинул наземь. Со стороны это выглядело так просто и быстро, что Ринар восхитился: безоружный Улейн с такой лёгкостью разделался с вооружённым противником, что заметно превосходил его в росте! А ведь Рин с Улейном примерно одного роста. Значит, и он бы так смог?

— Да ты просто тряпка! — разочарованно рявкнул Улейн, восседая на поверженном хулигане.

— Какого даэдрота?! — воскликнул возмущённо тот и попытался сбросить его с себя, да не тут-то было.

Улейн грозно бахнул ладонью в землю опасно близко с его головой. Хулиган пискнул испуганно, зажмурившись и отвернув лицо от удара.

— Соплежуй, — вынес вердикт Улейн. — Раз тебя никто не учил, что воровать плохо, это сделаю я.

— Я ничего не крал! — запротестовал он.

— Да ла-адно? — саркастично протянул Улейн, криво усмехнувшись.

Ринар тем временем обошёл их и подобрал свой кинжал. Даже травина не отвалилась. Нужно будет сделать что-нибудь более долговечное, чтобы его собственность узнавалась. А то травина засохнет скоро и рассыплется, тогда его кинжал будет неотличим от прочих. А это плохо, ведь ему важен именно этот кинжал, который ему подарил дядя Тано, а не любой другой ножичек из хитина. Нужно было сделать его особенным.

Когда Рин взял кинжал в руки, у него прямо от сердца отлегло. Вернул. Теперь ему нечего будет стыдиться перед Суротано. Он знал цену вещам. Особенно подаренным.

Подойдя к хулигану, Ринар склонился над ним и, показав кинжал, хмуро сказал:

— Это моё!

— Ты! — узнал его весельчак.

— Я, — подтвердил он. — И если бы я знал, что встречу тебя одного, то не стал бы звать остальных.

Рин кивнул на Голмерею и Вилвина. Рундиланара не было видно, но он был уверен, что тот где-то поблизости.

Хулиган презрительно покосился на них.

— Что, теперь вы толпой на одного? И ты ещё что-то нам говорил, дрищ?

— Хах! Не смеши, меня одного будет более чем достаточно! — злорадно усмехнулся Улейн несмотря на то, что последняя фраза была явно адресована Вилвину.

Мэри вдруг снова звонко щёлкнула так, что этот звук эхом отдавался где-то под затылком внутри головы. Странное чувство. Ринар невольно провёл языком по нёбу, сглотнув, словно пытаясь избавиться от него, проглотить. Но, стоило признать, внимание такой щелчок привлекал отменно.

— Слезь с него, — велела она, глядя на Улейна.

— Чой-то я должен? Это моя добыча! — скривил физиономию тот.

— Ты сам сказал, что он тряпка. Не твой уровень. А для него это дело чести, — сказал Вилвин, кивнув на Ринара.

Тот вдел кинжал в ножны, глянув на весельчака, и, отцепив их от пояса, передал Вилу. Рин не позволит снова похитить его. И Вилвин прав. Это дело чести, он должен навалять обидчику сам.

Улейн же скептически осмотрел Ринара. И, вздохнув, досадно саданул кулаком в грудь хулигана.

— Тебе повезло, соплежуй! А ты, — он ткнул пальцем в Рина. — Только посмей ему проиграть!

Пожалуй, это можно было счесть некой поддержкой в стиле Улейна. Или всё-таки реальной угрозой? Ринар усмехнулся и кивнул. Он покажет, что может не только скалиться на забияк, но и кусаться. Очень больно кусаться. Воришка будет наказан!

Ринар шипел, как выплеснутая на раскалённые угли вода, и болезненно жмурился, но честно старался не дёргаться.

— Ну как так-то?! — сокрушался Улейн, маяча из стороны в сторону перед ним, пока Голмерея и Рундиланар поливали здоровенную ссадину на локте Рина каким-то зельем.

— Хватит ныть! Я же одолел его! — возмутился он.

— Но КАК ты это сделал! Ты свою рожу видел?! — не унимался Улейн, разочарованно проводя руками по лицу и наигранно запрокидывая голову. — Б’век, позорище!

Выглядел Ринар действительно так себе: разбитая губа опухла, левый глаз заметно заплыл и налился синевой, на правой скуле тоже начало что-то пухнуть. А уж про болящие бока, синяки и спину, которой он неудачно налетел на угол ящика, можно было и не говорить.

Драка вышла безобразной по словам ребят и вполне обычной по ощущениям самого Ринара. Сейчас они латали его увечья за Гильдией Магов на их месте, и Улейн всё не мог перестать причитать о том, как же криворук Рин, и вообще, если не умеешь драться, не лезь. Но стоило отметить, что и оппонент его не сильно отличался. На самом деле Ринара спасло то, что если тот хулиган и знал какие-то приёмы, явно не умел их применять на деле. А Рин не отвлекался на способы применения каких-то заученных или виденных когда-то фокусов, он просто бил куда мог.

Когда Улейн слез с весельчака, тот едва успел подняться, потирая место удара и брякнув что-то о том, что у отбросов не бывает чести, как Ринар накинулся на него. Голмерея говорила, что они сцепились, как голодные никсы перед куском мяса, и возились примерно с тем же остервенением. И только Рундиланар никак не комментировал его драку. Ну, и Вилвин, но тот, вероятно, просто отходил от речи, что держал перед вернувшимися родителями хулигана.

Ринар уже уложил противника лицом в землю, когда из здания вышли родители весельчака — солидного вида данмер и уже виденная ими ранее данмерка, с которой он говорил. Мать тут же взвилась разъярённым скальным наездником, увидев своё чадо побитым и извалянным в пыли, как старый мешок бататов. Рин спешно сполз с парня и отступил. Честно, он думал, что остальные убегут, чтобы не попасться под горячую руку, но никто из них не сдвинулся с места, а Вилвин так вообще, сцепив руки перед собой в замок, вышел вперёд.

— Мы готовы объяснить… — начал он на удивление ровным голосом, но его тут же прервал визг мамаши, обнимающей поскуливающего хулигана:

— Объяснить?! Да как вы посмели?! Ещё и целой толпой на одного! Барейн, немедленно зови стражу!

Тот же задумчиво переводил взгляд с всхлипывающего сына на пыхтящего Ринара и обратно, становясь всё мрачнее и мрачнее.

— И как же вы собрались объяснять мне разбойное нападение на моего сына? — процедил он, подходя ближе и грозно глядя на Вилвина.

Тот учтиво поклонился, безмолвно благодаря за возможность объясниться, и ответил:

— Это был вовсе не разбой, сэра, а поединок чести. Один на один. Мы не вмешивались в их драку.

— Он лжёт! — тут же пискнул из рук матери весельчак.

Ринар поморщился от того, насколько жалко он выглядел и вёл себя. Хотелось хорошенько треснуть ему ещё и повозюкать мордой в пепле, он просто напрашивался на добавку.

— Вон тот тоже бил меня! — хулиган указал пальцем на Улейна и шмыгнул разбитым носом, прижимаясь к маме.

— Он лишь обезоружил его, сэра, — пояснил Вил.

— Обезоружил? — удивился отец хулигана.

Похоже, он был не в курсе о наличии кинжала у парня. Вил мгновение помедлил, глядя на него, и достал кинжал Ринара, демонстрируя его отцу семейства. Рин взволнованно дёрнулся навстречу. Его ведь не заберут? Он только вернул своё! Старший данмер заметил его реакцию и подозрительно покосился на него.

— Это и было причиной конфликта, сэра, — вещал Вилвин. — Ваш сын имел неосторожность незаметно отнять у моего друга эту вещь, когда мы… не сошлись во взглядах. А она очень дорога ему.

Отец хулигана взял кинжал в руки и немного выдвинул лезвие из ножен, задержав внимание на намотанной вокруг рукояти травине. Ринар внутренне напрягся, чуть ли не звеня, как перетянутая струна.

— Пап, я не крал! Я же обещал! Не верь им! — вдруг взмолился весельчак, выкручиваясь из рук матери.

Вот тебе и «здрасте». Похоже, что это был уже не первый раз, когда его ловили на присвоении чужого имущества.

— Дорогой, зачем ты вообще разговариваешь с этими крысёнышами из подворотни?! Ты что, правда, собрался верить им, а не собственному сыну? — возмутилась данмерка.

— Помолчи, Ила, — тяжело уронил тот в ответ, передавая кинжал обратно Вилвину.

Ринар незаметно выдохнул.

— Скажи мне только, парень, — обратился отец к Рину вдруг. — Тебя кто-то учил драться?

Улейн со стороны не сдержал насмешливого фырканья, но поспешил отвести взгляд.

— Н-нет, — неуверенно выдавил Ринар, мотнув головой.

— Это был более чем честный поединок, — кивнул тот. — Ты отстоял свою честь. Идите.

— Что?! — взвизгнула мать.

— Папа? — испуганно проблеял хулиган с ней в унисон.

— Благодарю вас, сэра, — поклонился меж тем Вилвин, отступая.

Они всей компанией спешно ретировались, чуть не позабыв Рундиланара. Благо тот их сумел подозвать, прячась за урнами за пару домов до места драки. Пришлось идти между зданий и карабкаться по ящикам, чтобы не выдать его присутствия. Просто на всякий случай.

И вот сейчас Ринар и Голмерея сидели на камнях, закончив обрабатывать ссадину, от которой ничего не осталось, Вил распластался сзади, Рундиланар выискивал что-то в своей сумке, очевидно, намереваясь долечить и лицо Рина, а Улейн маячил перед ними, строя планы тренировок, которым не суждено было воплотиться, но напоминать ему об этом никто не спешил.

— Я поражаюсь, как ты так сумел слово «своровать» представить чуть ли не целым предложением… — под впечатлением протянула Голмерея, обращаясь к Вилвину. — Я б так не смогла. А я, между прочим, этому училась, в отличие от тебя!

Но тот вообще никак не среагировал на похвалу, лёжа на животе, как выжатая тряпка.

— Эй, ты там живой? — она пихнула его рукой.

— Отстань, — буркнул он. — Ненавижу это…

— Но не отрицай, что ты в этом хорош! — продолжала она.

— Нет. Я ничего не сделал. Нам просто сказочно повезло.

— О-ох, зануда! — выдохнула Мэри недовольно и завалилась назад, прямо на Вила.

Тот издал придушенный возглас, после чего лениво вытащил из-за пояса заветный кинжал. Ринар наконец забрал свою драгоценность и задумался. Получается, им поверили только потому, что парень уже ранее успел запятнать себя перед родителями. В первую очередь, перед отцом, потому что мать явно не была настроена разбираться, кто прав, кто виноват. Похоже, хулигана ждала расплата не только в виде взбучки от Ринара. Он, конечно, не получил извинений, но ему они были и не нужны. Главное, что он вернул своё и отпинал обидчика — будет знать как воровать!

— Выпей, — протянул ему флакончик из голубого стекла Рундиланар.

— Что это? — разглядывая больше тару, чем содержимое, спросил Рин.

Он никогда не видел таких. Дорогие, наверное, что жуть, но и красивые на загляденье.

— Лечебное зелье, ну! — возмутился Рунди его недогадливостью. — Всё пей. Или будешь с битой рожей ходить?

Уже прислонив бутылёк к губам, Ринар утвердительно промычал.

— А тебе не жаль переводить зелье-то? — правильней было задать этот вопрос до того, как выпил его, но Ринар слишком поздно сообразил об этом.

— Зелья для того и нужны, чтобы их использовать при необходимости. К тому же мне всё равно этот флакон надо было освободить, — мотнул головой Рундиланар. — Я случайно в него целебку налил. Синие флаконы у меня для зелий магии. А зелёные — для бодрящих. Всё как в книжке!

— И ты всех их умеешь готовить? — изумился Ринар, широко распахнув глаза.

Ему ведь лет десять всего! Может побольше. Такой мелкий и такой… талантливый.

— Ну… — Рунди смутился, но было заметно, что реакция Рина ему польстила. — Пока только с учителем. Но я обязательно научусь, не вздумай сомневаться!

И по-снобски вздёрнул нос. Ринар с трудом сдержал смех, глядя на него.

— Зато я могу так! — Рин хлопнул в ладоши, переплёл пальцы и развернул руки так, что один палец торчал над ладонями, а другой под. Поболтал ими, как будто живым червяком, и рассмеялся, глядя на удивлённого Рундиланара.

Оставшееся время до возвращения Индрель они дурачились и дружно рассказывали Ринару, чем они тут в общем занимались в свободное время. Так он узнал, что мысль скатиться со спуска в порту силт страйдера посещала не его одного и вообще уже была опробована не единожды, и это было «охренеть, как здорово», но считалось подвигом, потому что опасно и никто не разрешает. Однако иногда, когда в порт приходил дядя Голмереи, Сельвил, со своим силтом, ей удавалось отвлечь его, вынуждая оставить порт под её присмотром. И пока он не вернулся, у них было время на пару спусков. Катались они, понятное дело, не на заду, а на хитиновых панцирях. Вообще любой пепельный холм здесь был горкой для местной ребятни. И почти у каждого был хотя бы осколок хитина или что-то похожее, на чём можно было прокатиться. Вот только «покатушки с порта» им пришлось прекратить после того, как их застал с поличным дядя Сельвил. Они все получили знатный нагоняй, а Голмерею вообще несколько дней из дома не выпускали, заставляя постигать азы домоводства и «занятия, присущие настоящим леди». Пацаны думали, что с концами потеряли боевую подругу, но она сумела вырваться из заточения, поклявшись больше не использовать пандус в качестве горки и другим не позволять. И дядя Сельвил ей больше не доверял. Последнее, кажется, огорчало Голмерею куда сильнее, чем невозможность сломать себе шею при скоростном спуске. Ринар мог лишь тоскливо вздохнуть. Не успел он поучаствовать, а так хотелось.

Пока они разговаривали на задний двор приходили и уходили люди, в основном гильдейские. Кто-то что-то отрабатывал, кто-то что-то обсуждал и доказывал. Ринар понял, почему ребята оставались сидеть здесь, а не уходили куда-нибудь в другое место. Даже просто следить за происходящим было интересно!

Ближе к вечеру вернулась мама, и Ринар распрощался с остальными.

— Ну и? С кем ты уже успел подраться? — с нотками недовольства в голосе спросила Индрель, оценив внешний вид сына, когда они возвращались в таверну.

А тот изумлённо вытаращился на неё:

— С чего ты взяла?

— Очень убедительно, но ты бы хоть отряхнулся, — иронично причитала мама. — Всеми богами тебя заклинаю, Ринар, не нарвись на проблемы и побереги ты рубашку со штанами, мы же ещё не доехали даже до поместья! Или хочешь в моём ходить? Вот зрелище-то будет.

— Вот уж нет… — буркнул Рин, старательно вытряхивая из себя пыль и пепел.

Что было хорошо, так это то, что в Альд’Руне было мало приставучей грязи. В Сейда Нине после такой драки его всего пришлось бы мыть и стирать с ног до головы, а тут — отряхнулся и пошёл дальше. Красота! Хотя рукав в крови из рассаженного локтя он всё-таки изгваздал, но, благо, его можно было закатать повыше и никто ничего не заметит. Главное, что бы мама не заметила.

На следующий день Ринар снова отпросился гулять с ребятами. Пообещав матери, что сегодня обойдётся без драк, он ускакал к остальным. Но на подлёте его перехватил Улейн, заломив ему руку за спиной и заявив, что сейчас он покажет, как надо было того сопляка уделать.

— Да пусти ты! Я мамке обещал не драться сегодня! — возмутился Рин.

— Тогда уворачивайся! — отпустив его, велел Улейн.

Ринар отскочил от него, развернувшись, и хитро прищурился.

— А я убегу, — заявил он.

— Трус! — тут же с вызовом бросил в ответ Селет.

— Сам такой!

— Его цель не одолеть тебя, а не изгваздаться, Улейн, — подал голос Вилвин, сидящий у давнишнего валуна, пока на нём разложились с записями Мэри и Рунди. — Так что это не трусость, это тактика.

— Слышал? — самодовольно ухмыльнулся Рин.

— Тогда попробуй убеги! — фыркнул Улейн и тут же бросился за Ринаром, едва успевшим ускользнуть.

Пока они носились, Рундиланар разбирал с Голмереей задание по алхимии, а Вил просто наблюдал, усмехаясь, и думал, что Рин неплохо вписывался в их компанию. Жаль, что ненадолго.

За гильдией сегодня было на удивление пустынно, несмотря на погожий день. Так что мальчишки могли носиться вволю, не рискуя попасть под чьё-нибудь шальное заклятие, не санкционированное учителями гильдии. Была в этом какая-то идиллия. Вилвин откинулся назад, прикрыв глаза.

— Я не понимаю! — заныла вдруг Мэри, сокрушённо схватившись за голову. — Вил, может, ты объяснишь?

Но тот не успел даже спросить, что именно хотела узнать Голмерея, как Рундиланар вдруг взбеленился:

— Почему ты всё время спрашиваешь у него? Я знаю лучше! — ударил он рукой по камню. — А ты! — со злой обидой посмотрел на Вилвина. — Почему ты постоянно ведёшь себя как папа? Никому ты не папа! Ты — никто! Понял?

С этими словами Рундиланар порывистыми движениями закидал свои вещи в сумку, шмыгнул обиженно, развернулся и, ни на кого не глядя, потопал прочь. Вилвин и Голмерея, ошеломлённые этой внезапной вспышкой, не среагировали сразу. Но даже после Вилу оставалось только отвести взгляд.

— Опять, — тихо вздохнул он.

— Рун! — окликнула Голмерея.

— На тренировку пора! — бросил тот, не обернувшись.

Она с досадой выругалась себе под нос, начав быстро собираться. В этот момент Ринар с Улейном прибежали на шум.

— Что произошло? — спросил запыхавшийся Рин.

Встрёпанный Улейн с тем же вопросом в глазах смотрел на них, но не преминул воспользоваться возможностью пихнуть в плечо Ринара. Тот даже не обратил на это внимания, только потерев место удара.

— Да Рунди опять за своё, — ответила Голмерея.

— А, опять по Вилу проехался? — протянул Улейн, теряя интерес. — Не понимаю я этого мелкого! То бежит со всех ног к тебе, то поносит почём зря.

— Пошли на тренировку! — вместо ответа бросила Мэри и закинула на плечо сумку.

— Вы уходите? — обеспокоился Ринар. — А с вами можно?

И только после подумал: если мама вернётся раньше и не застанет его тут, она ж с ума сойдёт и всыплет ему потом так, что мало не покажется. Ещё и отпускать больше не будет.

— Не выйдет, — мотнула головой Голмерея. — Мы пробовали раньше. Даже Вила выставили, а его там ещё помнили.

— Почему? — Рин изумлённо посмотрел на Вилвина.

Тот пожал плечами.

— Меня не было в списках. Я могу посидеть здесь с тобой, если хочешь, — предложил он.

— Спасибо, а то я мамке сказал, что здесь буду, и если она меня здесь не найдёт — сожрёт с потрохами.

— И при этом ты хотел идти на тренировку за остальными? — криво усмехнулся Вил, изогнув бровь.

Ринар сконфуженно усмехнулся в ответ, почесав затылок. Мысль у него не всегда поспевала за действием.

— Ладно, мы пошли. До скорого! — махнула им Голмерея и потащила Улейна за собой на главную улицу.

Проводив их взглядом, Рин уселся рядом с Вилвином.

— Так что всё-таки случилось?

Вил вздохнул. Оказалось, что у Рундиланара очень… специфическое отношение к нему. Он пытался соперничать с ним, буквально, во всём. И его не останавливал тот факт, что Вилвин старше и сосредоточен на другой области магии. И всякий раз, когда Рун натыкался на нечто, что бросало тень на его способности, злился и срывался. А уж если дело касалось его любимой алхимии, тут даже мелочи достаточно было, чтобы он вызверился на Вила. Но при этом, как и сказал Улейн, Рундиланар почему-то бежал именно к нему советоваться и хвастаться своими достижениями.

— Взять хоть позавчерашнюю жижу: он мне в подробностях рассказал, что и как, даже убедил, что это не сделает бурду ядовитой, прежде чем напросился к участвующим, — заключил Вилвин.

— Мда, непонятная ситуёвина, — протянул Ринар, почесав в затылке.

— Да, не бери в голову, — лениво отмахнулся Вилвин и откинулся назад, глядя в небо.

Рин повторил за ним. Небо было голубым и бездонным. Каким-то не таким, как на побережье. Высоким и далёким. Недостижимым? Но разве его можно было достать там, в Сейда Нине? Моргнул. Он не задумывался об этом раньше, о небе над головой.

Рядом раздался протяжный вздох. Ринар повернулся к Вилу, прикрывшему глаза, и вдруг изумлённо вытаращился, присмотревшись внимательнее.

— Ты что — седой? — спросил тут же он.

Вилвин сразу же поднял голову, встряхнув волосами, и спешно начал прятать серебрящиеся пряди с висков под остальной шевелюрой. И, глянув на раскрывшего рот Рина, буркнул:

— Рот закрой, а то скальник залетит…

— Сколько тебе лет? — подозрительно прищурился тот.

И на недовольное ворчание Вилвина о том, что ему пятнадцать, продолжил допытываться:

— Тогда откуда?

— Я болел, Рин. Очень серьёзно.

— Но ты же выздоровел уже!

Вил отвёл взгляд, помедлив, перед тем, как обронить скупое: «Нет». Ринар сконфуженно смолк. Вилвин болен? Что в таких ситуациях стоит говорить? Сочувствовать? Он прислушался к себе, глядя на Лесаалу, и опустил взгляд. Ему действительно было жаль. Это ведь значило, что Вилу снова могло стать хуже, верно?

— То есть… ты…

— Хочешь, я расскажу тебе сказку? — перебил его внезапно Вилвин, не желая продолжать эту тему.

— Сказку? — переспросил опешивший Рин, и тут же возмутился: — Я не маленький!

— Причём тут маленький или нет? Сказки и для взрослых бывают.

— И твоя сказка для взрослых? — скептически скрестив руки на груди, спросил Ринар.

Вил в ответ пожал плечами и сказал, что для понимания она довольно сложная. Рин, недоверчиво прищурившись, согласился выслушать эту «сказку», и тогда, усмехнувшись, Вилвин начал рассказ.

Давным-давно в пепельных землях жил Трамовый Король. Никто не знал ни его настоящего имени, ни откуда он появился. Поговаривали, что он родился среди корней трамы и с самого своего рождения был облечён властью в Пустошах. Другие же утверждали, что раньше Король был простым мальчишкой, потерявшимся в Эшленде, и принявшим трамовую корону в обмен на жизнь.

— То есть его бы убили, если бы он отказался? — спросил недоумённо Ринар.

— В некотором роде, да. Эшленд бы убил его, если б он не принял корону. Голод и жажда доконали бы его, и местная живность не побрезговала бы закусить им. Выжить в Пустошах очень сложно. И вместе с тем, Король всё равно отдавал свою жизнь пепельным землям, ведь не мог более жить, как прежде.

— Прям как я, — усмехнулся Ринар. — Но это что получается, ему и власть дали, и жизнь спасли? Вот свезло-то…

— Власть — это бремя, что не каждому под силу, Рин. Слушай дальше…

Ринар хотел возразить, но послушно умолк, желая услышать рассказ. Поспорить можно было и позже.

Короля Трамы боялись и уважали. Эшлендеры умели договариваться с ним, прося разрешения на постой и справедливую охоту в его землях, а иногда даже вымаливали у него защиту. Меры же осёдлых Домов, проходя через Эшленд, рисковали потеряться в Пустошах.

Каждый, идущий через пепельные земли, должен был знать, что ни в коем случае нельзя грубить одинокому незнакомцу, встреченному на пути. Чаще всего Король представал перед людьми черноволосым мужчиной в тёмной мантии с багрянцем, чью голову венчала корона из колючек трамы. Но иногда он выходил навстречу и в других обличьях, чтобы испытать путников и проверить, достойны ли они безбоязненно пройти по его земле.

И только с гномами-двемерами Король находился в состоянии непрекращающейся войны. Однако у него не было войск и сражаться в открытую он не мог, потому ему приходилось хитрить и действовать незаметно. Но гномы были упрямы и не желали отступать, продолжая вгрызаться в недра Эшленда.

И однажды они наткнулись на Сокровище Пустошей. Драгоценность, прикосновение к которой привело в ужас Трамового Короля. Никто не должен был находить его.

— Почему?

— Потому что оно хранило великую силу и в злых руках могло погубить не только Эшленд и всех в нём, но весь Нирн.

— Как?

Вилвин пожал плечами.

— Вероятно, Король знал, как, и боялся, что двемеры тоже узнают это.

Дикий и безжалостный Эшленд имел свои тайны — и некоторые лучше было оставить погребёнными в его недрах. Но Королю в одиночку было не вернуть Сокровище. Тогда он позвал на помощь своего Друга, которому верил и доверял. Да, у Короля Трамы был верный Друг. Они познакомились, когда тот был ещё мальчишкой, быстро сблизились и сдружились. Повзрослев, Друг многого добился и стал известен, как непревзойдённый воин и справедливый лидер, но Короля не забывал. Потому с готовностью откликнулся, особенно, когда узнал, чем могло грозить бездействие.

— А как он познакомился с Королём?

— История умалчивает, — усмехнулся Вилвин, лукаво глянув на Ринара. — Но, быть может, Король помог ему отбиться от грабителей и вывел из Эшленда? А потом помог вернуть похищенную вещь?

— Иди ты!.. — беззлобно фыркнул Рин, улыбнувшись, и пихнул его в плечо, поняв, на что тот намекал.

Вместе с Другом решила пойти и его Жена, не желая оставлять возлюбленного. Та тоже была выдающейся воительницей и лишь немногие могли сравниться с ней.

— Друг, значит, мог?

— Конечно, — усмехнулся Вилвин. — Он же был непревзойдённым! Да и вряд ли она потерпела бы рядом с собой слабака.

Ринар задумчиво промычал на это.

Друг же, оценив масштабы проблемы, взял на подмогу своего верного Советника, полагая, что ещё одна голова лишней не будет. Король Трамы не стал противиться, доверяя его суждениям. Тот поднял свой народ, убедив в необходимости дать бой врагу, замыслившему недоброе, и все они, возглавив это войско, выступили против вероломных двемеров. Но те ждали их и не собирались отказываться от своих планов.

Кровавой была сеча, многие полегли в той битве, но Королю, Другу с Женой и его Советнику удалось пробиться в саму крепость двемеров. Король вместе с Другом пошли дальше, вглубь, а его Жена и Советник остались с войском снаружи, удерживая врага и прикрывая их.

Сокровище Эшленда было сокрыто в самых недрах под крепостью, куда с боем пробились Король и Друг. Там их встретил Главный Двемер, но не один — с ним был его Колдун, который пытался завладеть сокрушительной мощью Сокровища. Друг сошёлся в бою с Главным Двемером, заступившем путь к артефакту, а Трамовый Король связал боем Колдуна, чтобы остановить оного и не дать ему использовать Сокровище. Битва была очень тяжёлой: Главный Двемер не уступал в силе Другу, а Колдун искусно противостоял Королю Трамы, но всё же и Король, и Друг смогли одержать верх над своими противниками. Израненные, они еле держались на ногах, но с Сокровищем Эшленда нужно было что-то делать. Нельзя было его просто оставить, иначе кто-то другой мог попытаться захватить его.

К тому моменту как раз подоспели Советник и Жена. Увидев то, ради чего всё затевалось, они были заворожены сиянием Сокровища. И в их голове стали возникать тёмные мысли, алчные, жадные. Советник был очарован возможностями, что могло даровать Сокровище Эшленда. Жена, втайне ненавидевшая мужа за то, что тот превосходил её, возжелала той власти, которая могла бы возвысить её и принадлежала бы только ей. И единственным препятствием на их пути были Друг и Король Трамы, не желавшие навлечь беду на себя и свой народ, используя Сокровище. Жена первая ударила в спину Друга, за ней последовал и Советник, добивая. Так самые близкие оказались Предателями.

Король обернулся на звук и, увидев, как оседало бездыханное тело Друга, пришёл в ярость, но, будучи истощённым после тяжёлой битвы, не смог дать отпора Предателям — те вовсе не были слабаками. Не справившись с новыми врагами и заливая собственной кровью Сокровище Эшленда, Трамовый Король проклял Предателей перед тем как исчезнуть.

Пустоши лишились своего Короля и с тех пор были одинаково суровы ко всем без исключения, но больше всего к Предателям. И по сей день в ветрах Эшленда можно услышать скорбный вой, оплакивающий Короля Трамы и его Друга.

— На этом всё.

— Странная сказка, — задумчиво подытожил Ринар. — И что Предатели? Они получили ту власть? Им, правда, всё досталось, в то время как… это же несправедливо!

Вилвин в ответ лишь развёл руками.

— Бред, — возмутился Рин. — У сказок же обычно мораль там всякая есть, а здесь что?

— Может, то, что предать может любой, и стоит быть внимательнее к тем, кому доверяешь? — Вил усмехнулся, подняв глаза к небу. — Считай это моим напутствием тебе, путник, заплутавший в Пустошах…

Ринар помедлил, вглядевшись в лицо Вила. И на короткий миг ему и правда показалось, что перед ним Король Трамы, ищущий своего Друга в городе, выросшем посреди Эшленда. Нахмурился, пихнув его кулаком в плечо.

— Я ещё не уехал! Мы выходим только завтра, — буркнул недовольно он. — И вообще — это я Король, а не ты!

— С чего это? — со смешком отозвался Вилвин, надеясь подразнить.

Расчёт оказался верным и в шутливой перепалке они провели ещё какое-то время, пытаясь доказать друг другу кто из них больше похож на Трамового Короля, а кто на его Друга. Пока не начали пихаться и Ринар повалил Вила, тот не особо сопротивлялся. Но посреди возни Рин вдруг замер.

— У тебя руки трясутся, — заметил он, ослабляя хватку.

Вилвин изогнул бровь и подбил его под локоть, сбрасывая с себя. Однако подниматься не спешил, продолжая лежать на боку и утверждая, что это не повод недооценивать его. Ринар тоже решил не подниматься и задумался, уставившись в небо, насколько это странно подмечать такие детали, когда знаешь, что друг болен. Обратил бы он на это внимание, не зная о его здоровье? Наверное нет, но… даже сейчас, взглянув на него, Рин невольно заметил, как тот глубоко дышит, когда он сам едва ли запыхался от их возни. Так странно.

— Знаешь, однажды, моя мама заболела, — решил поделиться он. — Я тогда очень испугался. Мы ведь вдвоём жили, и лекарства в нашем посёлке не всегда можно было купить, к тому же у нас просто не было на это денег. А я был мелкий и совсем не знал, что делать. Она лечилась сама, ну, знаешь там, завернётся потеплее, заварит что-то себе горячего, всякое такое. Много рыбного супа было. Кашляла страшно… Но я запомнил ещё, как дрожали её руки. Это было так странно! Мне казалось, что не могут они сами по себе так трястись, что она зачем-то делает это сама, у меня же не трясутся. Потом я обратил внимание, что и у пьянчуг зачастую ещё сильнее руки трясутся. Вот.

— Ты сейчас на что намекаешь? — протянул Вилвин, выразительно изогнув бровь. В голосе его, однако, слышалось веселье. — Я по-твоему пьянчуга что ли?

— Тьфу ты! Да нет же! Я не о том вообще! — тут же отплевался Рин под смех Вила и сам рассмеялся. — Придурок.

Отсутствие растительности резало глаз непривычностью. Вместо раскидистых деревьев, поросших трутовиками и лианами, трухлявых пней и брёвен — стоячие камни, возвышающиеся над тобой немыми наблюдателями. Вместо зелёной травы, мха и тростника — сыпучий пепел и валуны. Ландшафт разнообразили выступающие из пепельного моря скалы и пласты застывшей столетия назад лавы где-то вдалеке. Глаз мог зацепиться разве что за кусты какого-то тёмно-сиреневого растения и скопления колючек.

Сидя верхом на гуаре, Ринар понятия не имел куда шёл их караван. Как вообще можно было ориентироваться в Пустошах? Казалось, что они шли в никуда. Но Эшленд ведь не бесконечен, верно? Хотя они и не должны его покидать по идее.

Свистел ветер, неся с собой пепельную позёмку. Здесь вообще было очень… сухо. И тихо. Даже воздух отличался. Рин не мог толком объяснить, но ощущал эту разницу.

Кажется, ему было всё-таки немножко страшно.

Он тревожно потеребил верёвочку на кинжале и снова принялся разглядывать её. На лицо невольно наползла улыбка. Это была простая плетёная верёвочка зелёного цвета с чёрной бусиной. Темляк — так назвал её Вилвин. Подарок на прощание с пожеланием удачного пути. Ринар не думал, что тот придёт проводить его, — всё-таки выходили они рано утром, — но Вил пришёл перед занятиями и попросил Рина дать ему кинжал на минуточку. Повязав темляк на рукоять, сказал, что это лучше жухлой травины и так будет проще опознать свой кинжал среди прочих. Ринар от переизбытка чувств чуть не удавил того в объятиях. И сейчас, глядя на эту верёвочку, ему становилось чуточку спокойнее и светлее на душе.

Когда караван уже готов был отбыть, Рин выпросил хоть бы немного проехаться на головном гуаре, которого глава вёл под уздцы. И поначалу он воодушевлённо ёрзал на спине зверя, оглядывая окружение и воображая себя настоящим наездником, но чем дальше они отходили от Альд’Руна, тем тревожнее ему становилось. Они, правда, будто брели посреди ничего без цели, без направления. Но Ринар-то знал, что шли они в поместье дяди Тано, только как отыскать его в Пустошах?

Он оторвал взгляд от верёвочки и снова огляделся. Всё те же пепельные холмы и стоячие камни. После сказки Вилвина ему было не по себе. Эшленд теперь одинаково суров ко всем. С другой стороны, разве болота были так уж безопасны? Но их он знал, по крайней мере, ближайшие к посёлку, да и не заходил никогда настолько далеко, чтобы потерять ориентиры и не вернуться. А тут… Он забрёл очень далеко. Здесь ничего не напоминало о родных болотах. Будто совершенно другой мир. Каменистый и пыльный, словно не живой.

Ринар поглядел на главу каравана. Тот выглядел… привычным. Для него явно такие переходы не были в новинку. Так казалось Рину, и это в какой-то степени успокаивало. Хоть один из них наверняка знал куда и каким путём идти.

Путь был долгим, Ринар успел заскучать на спине гуара, глядя на однообразный серый пейзаж. Поначалу он опасался, что свалится — спина гуара оказалась широченной, как бочка для рыбы, да еще и при каждом его шаге здорово качало, а до стремян Ринар не доставал — и невольно пытался сжать колени покрепче. Потом привык и даже сумел поймать ритм, за что получил похвалу от караванщика, который вел гуара в поводу. Но его, в любом случае, скоро ссадили, и дальше он шёл пешком. Хотя, правильней было выразиться «ковылял». После верховой езды с непривычки все тело ныло… Особенно, спина и ноги, которые поначалу вообще отказывались принимать заданное природой положение, так что первые шаги, оказавшись на земле, Ринар делал враскорячку, под дружные добродушные смешки караванщиков. Он не ожидал, что они будут идти так долго, и нервозность от этого пути выматывала его ещё быстрее. Когда глава каравана скомандовал привал, он уже едва волочил ноги, не отпуская мамину руку. Сколько они стояли на отдыхе, Рин не заметил, потому что, воспользовавшись случаем, прикорнул у матери на коленях.

Оставшийся путь Ринар решил пройти своим ходом, ноги всё ещё ныли.

Зарываясь носом в мягкую подушку, Ринар не мог понять, что он чувствовал. Уже прошло больше месяца с тех пор как они с мамой поселились в поместье дяди Тано. И ему казалось, что было бы лучше, если бы тот чаще заглядывал домой.

Когда они наконец прибыли в Бал Исру, Рин почти забыл об усталости, вертясь как волчок. Казалось, что голова его вот-вот открутится и свалится с шеи. Неужели они наконец пришли? Это и есть дом дяди Тано? А какой из них? А где будут жить они? И пока поток вопросов проносился в его голове, к ним подошёл представительный данмер в редоранских костяных доспехах. Ринар смерил его подозрительным взглядом. Стражник? Когда он представился Бродером Гарилом, капитаном стражи Бал Исры, взгляд Рина сменился на заинтересованный. Целый капитан! Пока они с мамой говорили, Ринар, зевнув от всей души, отвлёкся на фырчащих гуаров, с которых сгружали поклажу. Удивительно сколько эти звери на себе могли нести тяжести. Но почувствовав, что Индрель начала нервничать, Рин снова перевёл взгляд на капитана.

— Обидите мамку — я вам нос отгрызу, — заявил он, хмуро глядя исподлобья на Бродера.

Индрель тут же сжала его ладошку крепче и тряхнула, одёргивая. А капитан, вскинув брови, расхохотался и отступил на шаг.

— Понял-понял! — поднял руки он. — Ладно, пойдёмте, для вас уже всё приготовлено.

Первые дни пролетели как один миг. Ринар исследовал каждый уголок поместья — от пыльных кладовых до покатых крыш, на которые решительно вознамерился забраться, несмотря на возражения окружающих. Поместье было огромным, а ведь рядом был ещё и целый посёлок. Правда, совсем маленький и явно новый. И даже трактир, в котором и останавливались караванщики. Рин не привык к таким большим домам и ему казалось, что в общем зале можно гуаров пасти и ещё место останется. Конечно, это не уже виденный им Скар, но там и не было ощущения, что это чей-то дом, скорее просто крытая площадь. Огромная крытая площадь. А тут… столько места, и это всё принадлежало дяде Тано!

А ещё его немного удивляло то, что основные помещения дома находились под землёй. Это так непривычно. Хотя, если подумать, даже в Альд Скаре большее пространство находилось под землёй, но он не обратил на это внимания тогда. Наверное, из-за наличия второго этажа.

Но скоро на смену восторгу пришла тоска.

Окружающие были дружелюбны и вежливы, но чужды. Все были заняты своими делами. Мама осваивала новую работу, а дядя Тано… бывал в поместье всего ничего, прежде чем снова отправлялся по делам. Уже после недели мытарств и бесцельного шатания по Бал Исре, Ринар видимо достал всех, и его взялись учить читать колдовские свитки и пользоваться настоящим зачарованным амулетом. После чего стали посылать в город с поручениями. Рина распирало от чувства собственной важности и прикосновению к магии. Однако короткие вылазки Ринара в Альд’Рун не позволяли ему даже попытаться отыскать ребят, ведь каждый раз его посылали с важной миссией туда и обратно, и он не мог отвлекаться. Пожалуй, самым большим его путешествием был путь в Гнисис к дяде Тано, который он проделал самостоятельно. Ну, почти… гетман Гульс усадил его на силта, а дальше он сам справился. Новый город был... зеленее, чем Альд’Рун и Бал Исра, но блуждать по нему он не решился, поминая как чуть не заблудился, впервые оказавшись в большом городе.

И всё же, несмотря на все эти новые впечатления и опыт, ему было тоскливо. Будто чего-то не хватало.

Перевернувшись с боку на бок, Ринар понял, что сна у него ни в одном глазу. Не думая, он решил сделать первое, что пришло ему в голову, а именно — выйти на улицу. Темень в комнате была непроглядной, но зажигать свечу — выдать себя, потому он, накинув что было под рукой и не озаботившись башмаками, на ощупь прокрался к выходу, чтобы никого не разбудить. На удачу, в общем зале никого не оказалось, и Ринар бегом взлетел по лестнице, но в дверях чуть не столкнулся с капитаном стражи Бродером Гарилом.

— Ыть! Ты куда? — капитан, уворачиваясь, отступил.

Ринар, буркнув «Сюда» и не обращая на него больше внимания, прошёл на улицу и встал почти в центре двора. Бродер остался наблюдать за ним в недоумении.

Рин поднял взгляд на звёздное небо. Такое безграничное, не скрытое ветвями и густой кроной. Лишь чернеющий конус Красной Горы где-то сбоку упрямо тянулся ввысь. Ринар задумался: как звездочёты среди всех этих звёзд находили те самые, образующие созвездия, которые в определённой степени влияли на жизнь каждого смертного в Нирне? Ведь их там так много!

Прислушался — тишина. Она, казалось, оглушала. Оказывается, в Сейда Нине даже ночью было шумно. Постоянно. Плеск волн, шуршание листьев и травы, жужжание насекомых, звон сверчков, рулады лягушек и жаб, чавканье грязекрабов, голоса ночных птиц — столько звуков! А здесь… Шаги, треск горящих факелов, тихий разговор стражников, шорох пепла на ветру. Изредка где-то вдалеке слышался какой-то стрёкот, похожий на сверчка, но, будто грубее что ли? Было тихо, очень тихо.

Ринар не мог объяснить, что чувствовал. Ему не было страшно, нет, но… кажется, ему было… одиноко? Да нет, ведь вокруг столько людей! И мама рядом. Но тогда — что это за чувство? Почему оно преследует его? Ведь здесь намного лучше, чем там! У них всё было, и он впервые попробовал настоящий редоранский мясной пирог! Это намного лучше лепёшек с никсятиной по праздникам!

Вот только раньше он мог с пацанами сходить на рыбалку, а потом пойти ковырять пиявок, соревнуясь, кто вытащит наиболее мерзкую и жирную, или с девчонками гонять стрекоз и светлячков. Им очень нравились яркие огонёчки и переливающиеся спинки здоровенных стрекоз, но к последним они подходить боялись. Не все, конечно. А самым мужицким подвигом было достать цветок Коды с болот. По крайней мере, девчонки так говорили. И однажды Ринар полез в болото за цветком Коды для мамки. Он бы не стал рисковать, если бы не видел обманчиво безопасный путь к нему. Весь вымазался в итоге, чуть не увяз и потерял ботинок, но цветок мамке всё же принёс. Только его всё равно отругали, пусть и как-то странно. А цветок ещё долго стоял в кувшине. И, скамп его дери, Ринар был горд собой, но повторять бы не стал. О том, как он чуть не захлебнулся в болоте ради этого дурацкого цветка, ребята ещё долго забыть не могли.

Вспомнилась та компашка из Альд’Руна, вызвав усмешку на лице. Они всего пару дней вместе погуляли, а Ринара уже тянуло к ним. Голмерея была явным заводилой, Улейн постоянно задирался и так и норовил подраться, а тот альтмерёныш со сложным именем забавно задирал нос, при этом хвостом увиваясь за Мери. И Вилвин. Пусть он не был особо разговорчивым, но Ринару казался хорошим парнем. Но и они были там, а не здесь.

Подул ветер, щекоча пеплом босые ноги. Холодно. За спиной послышались шаги и на плечо легла широкая рука.

— Что случилось, малой? — участливо спросил Бродер.

— Не знаю… — помолчав, ответил-таки Ринар.

— Одиноко? — вдруг повторил его мысли капитан.

Рин и ответил ему так же, как и себе в голове.

— Знаешь, чувствовать себя одиноким можно и веселясь в шумной компании.

— Как это? — вскинул голову Ринар.

Бродер невольно усмехнулся, глядя на него, и пожал плечами.

— Сложно объяснить. Каждый, пожалуй, ответит тебе по-разному. Я думаю, что, возможно, это из-за отсутствия в твоей жизни чего-то важного… или кого-то.

— Кого? — спросил было Ринар, но тут же опустил взгляд, осознав. Кто есть у других и кого нет у него? — Вы про отца?

— Не обязательно, — замялся Бродер, потирая шею.

Объяснять мальцу такие высокие материи, зачем? Поймёт ли?

Ринар смотрел на него и видел эти мысли, отображавшиеся на лице капитана едва ли не буквами, как в книге. Конечно, они все считают его глупым, ничего не понимающим ребёнком. Зачем говорить как есть, когда можно просто сказать: «Ты ещё маленький!» и махнуть рукой?

Но Бродер всё-таки продолжил:

— Это может быть и лучший друг. У тебя же были друзья в Сейда Нине?

— Конечно! Целая ватага! — усмехнулся Ринар.

И задумался: а был ли кто-то из них «лучшим другом»? Выделить кого-то не получалось, он ко всем неплохо относился. Может поэтому ему было так легко уйти оттуда? Его ничто не держало.

— Но… чтобы «лучший»… — он замолк, опустив голову.

Капитан стражи вздохнул. Ринару почудилось, что тот понимал его. Так они и стояли в тишине.

— Знаешь, — подумав, начал Бродер, прерывая молчание. — В Альд’Руне есть парочка гильдий, в которых обучают всяким премудростям ребят вроде тебя.

— Я знаю! — тут же отозвался Рин, вскинув взгляд на него. — Гильдии Бойцов и Магов, да? Мне рассказывали. Я даже их видел!

Не признаваясь самому себе, Ринар расцвёл надеждой: его отправят учиться в Альд’Рун? Он снова встретится с ребятами? Ну, пожалуйста!

— Они самые, — ухмыльнулся Бродер, глядя на его воссиявшую мордашку. — Что если мы попросим твою маму записать тебя на учёбу? Найдёшь новых друзей, а заодно и подтянешь грамоту и даже научишься управляться со своим кинжалом…

— Да! — Ринар подпрыгнул от возбуждения и радости. — Дядь Бродер, вы поможете уговорить её?

Тот глухо рассмеялся в ответ. И пообещал сделать всё, что в его силах.