Бионикл: Пробуждение Легенды (джен)

Ночное небо над Великим Океаном, что занимал большую часть Аква-Магны, постепенно начало уступать своё место светло-сиреневому небосводу, от чего многие из звёзд становились едва заметными. Лишь загадочная Красная Звезда оставалась на небосводе так же различимой, как ночью.

Солнечные лучи Рехуа ⁽¹⁾ стали появляться в небе, приближался рассвет, утренняя заря окрашивала небосвод. Тот постепенно приобретал светло-голубоватый оттенок, а лучи Рехуа вскоре достигли обширных берегов острова. Острова Великого Духа — Мата Нуи.

Самыми заметными чертами в географии острова были заснеженные скалистые горные хребты на западной стороне, и глубокий каньон с восточной стороны, что доходил до морских берегов. В стороне от них возвышался величественный вулкан Мангаи, давно спящий, даже струйки дыма не выходило из его жерла. Каньон, ранее упоминаемый, проходил совсем близко к нему. На севере земля не знала влаги, сушь и жар исходили из песчаных равнин, а вот юг был полностью покрыт густой чащей тропического леса.

У скалистого берега северной стороны, возле степи, паслось стадо козлоподобных техноорганических существ-рахи, называемых махи. Самих «рахи», что означало «животные», было около четырёх десятков. За ними наблюдали небольшие существа, с механическими, покрытыми пластинами светло-коричневого и песочного цветов телами. Это были матораны — если быть точным, по-матораны, которые жили в этих засушливых, почти пустынных регионах острова.

Одетые в тонкие туники белого и коричневого цветов, украшенные символом стихии камня, и укутанные в хлопковые мантии, защищавшие их от песчаных бурь, эти два по-маторана-пастуха следили за мирно жевавшими траву махи, охраняя их от нападений хищных, враждебных рахи. Пусть казалось, что подобные коротыши не смогли бы уберечь скот от опасных хищных зверей, коих предостаточно в этих землях — каждый житель Мата-Нуи знал, что по-матораны весьма ловкие и крепкие, будучи уроженцами суровых земель, где мало воды.

— Голо, смотри. — сказал по-маторан с коричневой Канохи Руру на лице своему «брату», обладателю более тёмного окраса и Канохи Хуны, по имени Голо. Сам же Голо спал опираясь на свой пастуший посох. Очевидно, неотрывное слежение за мирными махи утомило его, и он задремал. Однако касание со стороны собрата-маторана и урчащие звуки рахи, походившие на звук «зи-зи-зи», заставили его проснутся.

— Что такое, Пекку? — спросил проснувшийся Голо, и его собрат по имени Пекку куда-то указал. Вдалеке по-матораны увидели, как к ним кто-то бежал. Приглядевшись, Голо увидел суетливо семенящего лапками краба-уссала, на спине которого сидел весьма напуганный красный маторан в синей Канохи Пакари, на которой были жёлтые узоры слева и следы стёртых узоров справа, одетый в короткую льняную юбку с порванным ти-му. Также у него на плече висела сумка, в которой были видны белые светокамни. — Стоп, это же…

— Бегите! Они идут!- прокричал ездок на уссале. Он был известен практически всем маторанам на острове — его звали Такуа. В его голосе явно звучало намерение предупредить о приближающейся опасности. И вскоре она явила себя взгляду маторанов — это оказались два нуи-джаги — скорпионоподобных рахи, с синими панцирями. Скорпионы издали мерзкий трещащий визг, чем явно напугали пасущихся махи, чьё урчание превратилось в тревожное кряхтение.

Напуганные рахи стали разбегаться в разные стороны. Голо бросился к ним, намереваясь не допустить их побега, в то время как Пекка достал свой боевой посох с камнем на конце и побежал разбираться с нуи-джагами.

Нуи-джаги стреляли желтыми энергетическими лучами в убегавшего наездника, но самка краба-уссала на удивление ловко избегала попаданий их атак. Ей не единожды приходилось удирать от нуи-джаг и спасать своего хозяина.

Один нуи-джага смог обогнать их, проскочив слева, и издал щипящий звук, звонко и угрожающе щёлкая клешнями. Второй же настиг их сзади, схватив одну из задних лапок уссала, остановив их на месте. Он начал заряжать свой луч из хвоста, целясь прямо в мягкие ткани между спинной и головной пластинами панциря.

— Не смей трогать Певку! — крикнул Такуа, достав из-за своего пояса нож, спрыгнув с уссала и вонзив клинок в открытый ствол хвоста. Раздался треск — видимо, система выпускания энергетических лучей у рахи была необратимо повреждена. Нуи-джага взвизгнул от боли и отпустил Певку, которая тут же обогнула скорпиона, пользуясь его замешательством, и своими клешнями перевернула его. Однако они совсем забыли про второго рахи — раздался звонкий звук выстрела, и маторан с уссалом покатились со склона, отброшенные ударной волной от ударившегося о песок луча. Нуи-джага готовился снова стрелять, дабы прикончить их, но его отвлёк появившийся Пекка. Нападение маторана заставило рахи переключиться на новую, досаждающую цель. Тот бил его шестом и уклонялся от выстрелов, в один момент ему удалось выбить Канохи, что была закреплена на правой клешне Нуи-джаги. По-маторан размахивал своим оружием и бил им по земле, попутно издавая громкие звуки, стараясь его запугать.

Из-за того, что нуи-джага лишился одной Канохи, он не был способен произвести выстрел. Заметив, как к назойливому обидчику идут другие, в том числе и те, кого они с собратом преследовали, нуи-джага поспешил уйти. Стрекотом он позвал второго за собой, явно давая знак, что им надо уходить. Два рахи поспешили скрыться за ближайшей скалой.

Красный маторан вздохнул с облегчением — опасность миновала. Но вдруг позади него возникли чьи-то тени, что заслонили ему «солнце». Подняв голову он увидел рассерженных Голо и Пекку, что явно были чем-то очень недовольны.

— Ну здравствуй, Такуа. — поприветствовал его Голо с явным раздражением в голосе. Такуа же стал подниматься. Он понимал, что что-то натворил. Посмотрев вдаль, за спины двух по-маторанов, он увидел множество следов махи, в то время как на поле было лишь четверо из целого стада. До него дошло, что из-за нуи-джаг, которых он сам привёл, махи испугались и разбежались.

— Доброе утро Голо, и тебе Пекку. Хорошая погодка сегодня, разве нет? — попытался Такуа отойти от темы, но по-матораны были непреклонны.

— Ну да, такая хорошая, что ты с Певку очень нам услужил. Привёл за собой диких тварей и спугнул стадо наших махи! Нам теперь их целую неделю искать! — сказал Голо, явно в злобе на бывшего жителя Та-Коро за происшествие. — Турага Онева очень чётко велел нам следить за ними. Теперь нам не успеть ко дню Великого Духа! Мы опозоримся, чего нам обоим очень бы не хотелось.

Такуа ахнул, расширив глаза от осознания услышанного. И как он мог забыть?! Ведь уже завтра день Мата-Нуи — особый день не только для жителей острова, но всех других обитателей этого мира. Этот день наступает в момент наступления нового года — когда ночь дня уходящего года сменяется зарёй дня наступающего года. И в этот день все шесть племён собираются вместе и празднуют, воспевая создателя их вселенной: танцуют, поют, играют на музыкальных инструментах, проводят спортивные соревнования и возводят вместе невероятные сооружения.

— Извините, я не специально. Мы случайно наткнулись на тех рахи. Можно я вам помогу? Втроём мы намного быстрее их отыщем! — сказал Такуа по-маторанам, но если Пекку быстро угомонился, то Голо не собирался просто так отпускать случившееся. Но тут они услышали, как к ним кто-то бежал. Повернув головы, они увидели коричневого по-маторана, носившего коричневую Канохи Какаму. Это был Хьюки, правая рука Тураги Оневы — вождя и старейшины Племени Камня на Мата-Нуи.

— Хьюки? Что-то случилось? — спросил Голо, будто мигом позабыв про проделку Такуа, ибо злость в его голосе улетучилась.

— Простите, что прервал вашу прогулку, но Турага Онева попросил отозвать все наши стада пустынных махи обратно в По-Коро. — сообщил им Хьюки. На их лицах под масками промелькнуло волнение. Сам голос Хьюки казался бодрым, энергичным и добродушным, с ноткой самоуверенности.

— Почему? — спросил Пекку.

— В последнее время нуи-джаги стали часто нападать на наши пастбища. Семеро наших пастухов так и не вернулись, а из двадцати махи, что были под их ответственностью, удалось найти лишь пару штук. Для безопасности племени, Турага отправил меня, чтобы предупредить вас о возвращение в Коро со своими махи. — объяснил Хьюки, но говорил он довольно серьезно и тревожно, не совсем как обычно. Подобное смутило маторанов, ведь нуи-джаги, хоть и являются одними из самых часто встречающихся хищных рахи на севере Мата-Нуи, в основном охотятся только на других диких рахи и не часто нападают именно на маторанов.

— Тут такое дело, Хьюки.- сказал вдруг Такуа, выйдя из-за Голо и Пекку. — За мной и Певку гнались два нуи-джаги, и мы случайно привели их сюда. Так они спугнули всех махи из стада.

— Тогда нужно их найти, и чем быстрее, тем лучше для нас всех. — сказал Хьюки с полной уверенностью. Матораны вместе отправились искать махи. По пути Хьюки, довольно неожиданно, заговорил с Такуа, без явных деловых намерений.

— Ну и как идут твои дела, приятель? — спросил Хьюки у красного маторана, который даже не сразу услышал обращение «повелителя колхи». Помимо того, что Хьюки был правой рукой Тураги Оневы, он был известен как лучший игрок в колхи, первоклассный метатель копий и единственный по-маторан, участвующий в состязаниях по ингалу — серфингу по лавовым туннелям и пещерам. Этот вид спорта придумали та-матораны, и подобное было явно слишком рискованно для жителя пустыни, пусть и привычного к жаре, но Хьюки был из тех, кто готов отстоять честь своего племени в любых спортивных состязаниях. Даже в тех, что не принадлежат его племени. Ну, если только это не связано с водой...

— А? Ну, дела идут как обычно... Встаю с Певку к восходу Рехуа, вместе мы ищем еду для себя по краям острова, и то пока не наткнёмся на очередных голодных рахи. — ответил Такуа, когда до него дошло, что с ним разговаривают.

— Что, практически такой же прекрасный день, как и вчера? — отозвался Хьюки с улыбкой, на что Такуа лишь издал смешок.

— Да, только на меня в третий раз напали нуи-джаги, и из-за меня разбежались ваши махи. — ответил Такуа с виной в голосе. Он явно сильно корил себя за произошедшее.

— Не надо казнится, друг. У всех нас в жизни бывают тёмные дни. Лучше подумай о приятном. Ведь завтра ты встретишься со своими соплеменниками в День Великого Духа и вновь станешь летописцем. — сказал Хьюки, чтобы как-то подбодрить Такуа. Тот слегка улыбнулся, хотя в его памяти мигом всплыли те прошедшие события...

Дело тут в том, что полгода назад Такуа был летописцем в Та-Коро, но из-за своей любознательности и нежелания сидеть на одном месте, он не очень хорошо справлялся со своими обязанностями. В итоге он забрёл в пещеры Ону-Вахи во время матча по-маторанов и та-маторанов по ингалу. Проблуждав там очень долгое время, он осознал, что заблудился. Он звал на помощь до тех пор, пока его всё-таки не нашёл отряд гвардии Та-Коро. Однако, долго радоваться не пришлось — ведь дело в том, что летописец должен был записывать важные события, которые происходили на острове. А из-за произошедшего, Такуа просто не мог этого сделать, оставив довольно громкое мероприятие незаписанным в историю. Его изгнали из Та-Коро за «отлынивание» и «привлечение неприятностей» на срок до следующего дня Великого Духа. Помимо всего прочего, это изгнание обрекало его на отшельничество. Такуа хоть и разрешили посещать другие пять деревень, но ход Та-Коро был временно ему закрыт. А никакого дома нигде, кроме Та-Коро, у него не было...

— Ну... Да... В чём-то ты прав. Мне с Певку не придётся каждый день бродит из одного Вахи в другой, чтобы там перекантоваться. — с лёгкой неохотой согласился Такуа с собеседником.

Пока матораны ходили, высматривая вдалеке убежавших махи, они не обращали внимание на оставшуюся лежать в песке канохи, сбитую с нуи-джаги. На её синей, слегка блестящей металлом поверхности отчётливо было видно странное пятно, похожее на чёрную ржавчину. Странным, и даже пугающим образом, пятно медленно увеличивалось...

* * *

На востоке простирался глубокий серый каньон, по границе которого проходил хвойный лес, состоявший из подобия елей, сосен и секвой. Огромные деревья красно-коричневого цвета с толстой и прямой структурой, на самых верхушках которых растительность зеленела, были весьма величественными, пускай их высота около семидесяти метров и уступала поистине колоссальным деревьям Ле-Коро, чьи верхушки колыхались над землёй на высоте в сто тридцать метров. Земля племени Воздуха славилась своими густыми лесами, ибо почва полнилась питательными веществами, да и доступ к воде ничего не ограничивало.

Возле же соснового леса, именуемого Та-Вахи, посреди каньона высилась огромная каменная колонна, держащая на себе не менее огромную каменную крепость, окружённую каменными стенами. У краёв колонны высились четыре дозорные башни, внутри же самой крепости располагались небольшие дома из серо-бежевого кирпича, окрашенные в красные, желтые и оранжевые цвета. Из труб на крышах некоторых домов шёл дым. В самом центре возвышалась цитадель, в которой горел величественный факел. Это было Та-Коро, поселение Племени Огня.

В самом Коро воины и охотники готовились к предстоящему дню Великого Духа, тренируясь и готовясь показать лучшие результаты в состязаниях по метанию копья и деревянных дисков. Та-матораны упорно оттачивали навыки и отрабатывали каждое движение. Достижение высших результатов приносило им удовольствие и радость. Кроме того, это была возможность доказать по-маторанам, что племя Огня тоже вполне успешно в спортивных состязаниях. Перед младшими и средними братьями та-маторанами стоял долг перед своим Коро и учителем, который, несмотря на юный для наставника возраст, был способен направить маторанов в правильный путь.

— Хорошее попадание Агни! Намного выше, чем у остальных. — похвалил ученика та-маторан в желтой канохи Хау, покрытой красными узорами, которые говорили о том, что он лидер воинов Та-коро. Хотя уместнее было бы назвать их охотниками, ибо все матораны на острове живут в крепком мире между собой, а единственной проблемой для них могли быть лишь некоторые рахи, но не более. Юный маторан в оранжевой канохи Комау посмотрел на учителя, и на его маске заиграла улыбка. Он был рад, что смог впечатлить его.

— Попал прямо в мишень, как ты и учил, брат. — ответил Агни, после чего маторан-учитель, которого звали Джаллер, повернулся к остальным юным та-маторанам, уже не столь успешным в тренировках и, в отличие от «старших братьев», не так крепко и уверенно обращающимся с копьями или иными орудиями.

— Не стоит отчаиваться! Вы способны обучиться мастерски использовать копьё, для этого лишь нужно упорно трудиться и не сомневаться в своих возможностях! — произнёс Джаллер, желая приободрить учеников.

— К-конечно, капитан Джаллер! Мы будем стараться изо всех сил! Мы не подведём наше племя в столь важный день! — ответил один та-маторан в желтой Пакари, остальные поддержали кивком. На лицах некоторых блеснула уверенная улыбка. Они продолжили тренироваться, переключившись на стрельбу их лука. Джаллеру приходилось им объяснять, как правильно натягивать тетиву, укладывать и запускать стрелу. Удивительно, что тут дело пошло куда бодрее. После по плану была тренировка метания дисков. Что у совсем юных учеников, что у маторанов постарше, эти спортивные снаряды иногда не попадали в цель при броске. Тут дело было в том, что диски из древесины огненных секвой, какие в обилии росли у каньона в Та-Вахи, славились своим хаотичным полётом, словно они обладали своим разумом, из-за чего они не всегда попадали туда, куда целился бросающий. Джаллер отметил себе сравнительную лёгкость в обращении с луком у юнцов, запланировав в дальнейших тренировках сделать упор на оттачивании навыков обращения с копьями и дисками.

Джаллер объявил ученикам перерыв на пять минут, и молодые та-матораны с радостью вздохнули от такой новости. Им давно хотелось отдохнуть и перевести дух после интенсивных физических упражнений. Носитель желтой Хау шёл вдоль улицы среди домиков из серого кирпича, сформированного из застывшей лавы. Та-маторанам приходилось добывать подобные стройматериалы в пещерах. Вскоре он дошёл до одной из кузен, где у входа лежало копье. Из кузни были слышны удары молота по калёному железу. В глубине помещения, у рабочего места у печи стоял та-маторан в желтой канохи Гагу. Он усердно ковал маску канохи — судя по вырисовывающимся чертам, Каукау. Кузнец канохи был предельно осторожен в своей работе.

— Для кого создаёшь Великие Канохи, Нуури? — спросил Джаллер у кузница. От неожиданности Нуури чуть было не уронил ещё раскалённую маску, но смог удержать её в щипцах. Выдохнув, осознав, кто потревожил его во время работы, он аккуратно положил в воду. От остывающего металла повалил пар. Повернувшись, Нуури взглянул на капитана гвардии.

— Доброе утро, Джаллер! Я просто выполняю распоряжение Тураги Вакамы. Он попросил закончить работу над Великими Канохи для Тоа Мата поскорее. Сказал, что это очень важно. — ответил он Джаллеру. На подобное разъяснение носитель желтой Хау изумлённо моргнул и задумался. Для чего же Турага Та-Коро попросил так скоро закончить работу над Канохи, которые могут носить только Тоа? В памяти маторана всплыли рассказы тураг о пророчестве, предсказывающем возвращение злобного духа теней...

— Турага ничего тебе не рассказал, для чего именно нужно закончить работу над этими канохи? — задал Джаллер вопрос после недолгого молчания.

— Сегодня вождь был несколько встревожен и взволнован, хотя обычно наш Турага спокоен и рассудителен. Он просил сделать Великие Канохи до прихода Дня Великого Духа. — ответил Нуури, положив Каукау на стол, гду уже лежали несколько готовых масок — две канохи Пакари и одна Миру. Маски канохи, которые носят матораны, тураги, да и многие другие жители Мата-Нуи, включая некоторых рахи, созданы из особого материала, известного как прото-металл. Это один из видов твёрдого протодермиса, а сам протодермис как вещество обладает слишком обширным набором возможностей, чтобы перечислять их сейчас... Добывают руду прото-металла в шахтах Ону-Вахи, затем материал отвозят в Ону-Коро для обработки и выплавки заготовочных слитков. После их направляют в Та-Коро, где местные кузнецы создают из металла оружие и канохи. Суть Канохи в том, чтобы поддерживать жизнь внутри маторана или любого другого существа. Без маски существо ослабевает, теряя жизненную силу. Но существуют и Великие Канохи — особенные маски, которые дают обладателю невероятную, уникальную силу. Подобные, по легендам, носят Тоа, и изредка Тураги.

После слов Нуури, Джаллер стал понемногу убеждаться, что его опасение подтверждаются. Ему стоило заглянуть к Тураге Вакаме и расспросить его об этом. Но...

— Не знаешь ли ты, где сейчас Турага Вакама? Я не видел сегодня. — спросил Джаллер довольно тихо.

— Он сказал, что пойдёт собирать Совет Мата-Нуи, дабы обсудить организацию Дня Великого Духа в этом году. В качестве сопровождающего с ним пошёл Капура. — ответил Нуури, постепенно вернувшись у работе — взяв молот поменьше, он стал методично выравнивать металл маски.

— Понял... Тогда я пойду к своим ученикам. Перерыв, который я им назначил, уже заканчивается — сказал Джаллер на прощание Нуури, покидая кузницу. Тот помахал рукой вслед капитану гвардии, после чего снова вернулся к работе.

* * *

Под землей, в переплетении подземных тоннелей и пещер, что прорезали земли северо-востока острова Мата-Нуи, располагалось Ону-Коро — поселение племени Земли. Дома ону-маторанов напоминали восьмиугольные соты, как в ульях нуи-рам из Ле-Вахи. Разве что эти конструкции были сделаны в основном из серого камня и дерева. Некоторые дома кверху вытягивались конусом — в таких могли жить несколько маторанов. По всему городу были расположены столбы, на которых были закреплены зелёные и белые светокамни, освещающие всё Коро. Но самой яркой достопримечательностью Ону-Коро было гигантское металлическое сооружение в виде канохи Пакари, вмонтированное в свод пещеры. Из области рта на маске вытекала вода, впадая в подземную реку, что образовывала канал прямо под Коро. В некоторых местах в поселении на постаментах высились каменные статуи массивного Тоа, носившего ту самую Пакари, с могучими когтистыми руками и дубиной, закреплённой на левой руке. Эта статуя изображала легендарного Тоа Онуа — одного из шести Тоа Мата, которые, согласно легендам «в самый тёмный час спасут остров от Макуты». Подобные статуи героев-Тоа были и в других селениях, представленные в разных количествах и масштабах.

Какой-нибудь молодой маторан мог бы задаться вопросом — откуда же скульпторы знают точную внешность этих героев, если никто из маторанов на острове не видел Тоа вживую? Причина этого была на деле проста: Тураги знали их облик из видений, являющихся посланиями самого Великого Духа. Из них они подчерпнули подробности внешности Тоа Мата, которые они сообщили летописцам и скульпторам. Матораны искренне верили в легенду о Тоа, а потому никто не смел усомниться в правдивости слов старейшин-тураг.

Ону-матораны занимались своими обычными делами: кто работал в шахте, добывая твёрдый, кристаллизованный протодермис, рудный протометалл, светокамни и прочие ископаемые минералы; кто вёз собранные камни в сторону туннелей, что вели в По-Вахи и Кини-Нуи. Обычно День Великого Духа проводят как раз недалеко от последнего — ведь это Великий Храм. Собранные материалы распределялись точно и выверенно, чётко отмеренная масса выделялась на переработку, прочее же обычно шло на стройматериалы для домов и иных сооружений. Находились и блестящие, драгоценные камни — их матораны-ювелиры использовали для создания замысловатых украшений, что радовали глаз в любой знаменательный день, будь то просто день проведения спортивного матча, или сам День Великого Духа.

На посту охраны стоял ону-маторан в чёрной канохи Какаме, одетый в короткую тунику, а «оголённые», если так вообще можно было сказать про синтетическую плоть маторанов, руки и верхняя часть туловища были покрыты бирюзовыми и зелёными татуировками, которые члены племени Земли накладывают себе как знак отличия, получаемый за их заслуги. Техутти — так его звали — был лучшим воином в Ону-Коро, профессионально владевший копьём и щитом. В искусстве боя он мог потягаться с лучшими та-маторанами, которые славились своим умением сражаться.

Стоя на своём посту, он периодически посматривал на ведущую к проходу тропу, уходящую вглубь деревни. Техутти не просто дежурил — он ожидал прихода Тураги Венуа, который высказывал мысль о скором собрании Совета Мата-Нуи. И неспроста — в прошедшие дня три ону-матораны явно ощутили и зарегистрировали неслабые подземные толчки на территории острова. Пусть иные матораны слабо их ощущали, но племя Земли, да и рахи, отчётливо улавливали неестественно сильные колебания. Подобное явно было дурным знаком — и безусловно, Турага Венуа это понимал. Он изложил свои опасения и мысли в посланиях, которые он разослал по пяти другим Коро с помощью киву — птицеподобных рахи, популярных в качестве переносчиков сообщений. Спустя довольно короткий срок Венуа получил ответное письмо от Тураги Вакамы, где тот соглашался но созыв Совета Мата-Нуи и решение вопроса. А вскоре и остальные лидеры племён согласились с решением Тураги Земли.

Вскоре Техутти увидел, как к нему шёл турага — фигура немного выше маторана, на вид как сгорбленный старец, чёрного цвета, в серебряной Благородной канохи Руру, на которой красовались бирюзовые узоры, и лазуритовыми браслетами на правой руке. В ней он сжимал свой посох — на его кончике была дрель, а чуть ниже навершия были закреплены бирюзовые светокамни. Это и был Турага Венуа, вождь племени Земли.

— Добрый день, Турага Венуа. — поздоровался Техутти, сделав небольшой поклон перед старейшиной.

— И тебе добрый день, Техутти. — ответил Венуа, чей голос был ровным и спокойным, как сама земля. — Мне придётся отправиться в Кини-Нуи, к другим Турагам. Поэтому за главного в Ону-коро остаёшься ты.

— Вы пойдёте в Кини-Нуи одни? Позвольте, я позову одного из солдат нашей гвардии, чтобы он пошёл в качестве сопровождения. — предложил Техутти, на что Турага Венуа лишь покачал головой.

— Не стоит, ону-матораны гвардии нужны здесь, в Ону-Коро. Я сам пойду в Кини-Нуи. — сказал Турага. Техутти не стал спорить с ним, сопровождая его к выходу из подземных пещер. Широкий тоннель, по которому турага и маторан двигались вперёд, вёл в Ко-Вахи — горный регион острова, вечно занесённый снегом и покрытый льдом. Туда не следовало идти без тёплой одежды — например, шубы из меха снежного махи. Когда они оба заметили просвет в пещере, то ощутили дуновение холодного ветра, что заставил прижать свои зубы плотнее к своим телам.

На выходе из пещеры у стены располагался валун, на котором было написано на маторанском языке «Дорога в Ону-Коро». Техутти уже собирались прощаться, желая тураге доброго пути, как тут земля под их ногами стала дрожать. И по сравнению с прошлыми, зафиксированными толчками, эта дрожь была куда сильнее.

Турага и маторан успели схватиться за камни, прижавшись к стене. Они заметили, как под ногами у них из пещеры прочь бегут кирики — фиолетовые насекомовидные рахи с крупными клешнями для рытья нор, зелёными глазами и длинными усиками. И это было очень странно — кирики не любят покидать своих нор в глубине пещер, особенно в районе выхода в Ко-Вахи, ибо они не переносят холода. Всё это было явно не к добру...

Причина беспокойства рахи вскоре явила себя — приближающийся обвал пещеры. Техутти схватил турагу за руку, и оба бросились наутёк. За их спинами пещера полностью обвалилась, проход теперь был недоступен, закрытый огромными обломками камня. В воздухе витала поднявшаяся от обвала пыль, отчего Техутти и Венуа невольно закашлялись. Они и так едва переводили дух после резкого напряжения.

— Как вы, турага? — спросил Техутти у вождя, когда они наконец отдышались.

— Я в порядке, Техутти. Спасибо за помощь. — поблагодарил Венуа, после посмотрев в сторону разрушенной пещеры. Обратной дороги не было, единственный проход теперь завален. Турага повернул голову в ту сторону, куда вела дорога — там перед его взглядом предстал вид скалистых гор, покрытых снегом. Вдалеке было заметно, как дрожь земли вызвала сход снега и лавины в некоторых местах. На вершинами гор, в небе, виднелись очертания самых разных летающих рахи, вроде киву или птиц гукко. — Ты хотел сопровождать меня до Великого Храма? Похоже, теперь нет иного выбора. Да и ты был прав, в одиночку теперь очень опасно. Что-то надвигается, я чувствую...

— Значит, пророчество о Макуте... Начинает исполняться? — спросил встревоженный Техутти.

— Может и так. Надо встретиться с остальными Турагами, и как можно скорее. — ответил старейшина. После они, огибая край обрыва, двинулись вперёд по проложенной тропе, ведущей в Ко-Коро — деревню племени Льда.

* * *

Где-то у мелководья, посреди Залива Нахо, скользя по лазурным водам, в которых можно было без труда разглядеть всяческих рыбоподобных рахи или полностью органических змееподобных существ, размерами не больше обычного маторана, проплывала лодка, выдолбленная из половинки бревна дерева. Текстура оставшейся коры напоминала пальму.

На лодке, что имела два балансира и тонкую мачту, гребла вёслами га-маторанка, носившая канохи Каукау. Грудь её, пускай и не имеющую выраженных черт, покрывали переплетённые полосы ткани, украшенные морской звездой по центру, а на бёдрах висела туника светло-зелёного цвета с синими узорами — фирменной чертой маторанов племени Воды. В правой руке она держала свой гарпун. Её звали Хали́, и сейчас она собиралась рыбачить. Га-матораны старались собрать крупный улов, чтобы преподнести побольше разных блюд ко Дню Великого Духа. Обычно матораны не устраивают роскошные пиры, предпочитая есть лишь столько, сколько необходимо, лишь изредка позволяя себе обилие пищи, как например в большой праздник.

Светлый тряпичный парус лодки Хали имел форму спинного плавника морских хищников такеа — акулоподобных рахи с серебристо-чёрной чешуёй. Эти звери являются одними из самых опасных морских хищников, не считая земноводных таракав. Также на парусе был замысловатый узор черного цвета, изображающий особый символ племени Воды. Га-матораны вообще обожали всё украшать и расписывать, будучи творческими натурами. К тому же, они все были девушками, что заставляло их утончённые вкусы выглядеть лишь более естественно.

Хали внимательно смотрела на водную гладь, пристально следя за проплывающими рыбами. Ей было нужно выждать момент, чтобы кинуть гарпун и поймать одну. Но вдруг по воде пошли круги и пузыри, а Хали ощутила явную дрожь земли. Рахи-птицы на берегу взмыли в небо с испуганными криками, в то время как рыбы и иные плавучие рахи бросились врассыпную. Хали же еле удержалась на своей лодке, опираясь на гарпун для устойчивости.

Внезапно раздался жуткий шипящий звук, из-под воды где-то позади лодки. Га-маторан повернула голову и увидела, как к ней стремительно плыл таракава лазурного цвета. Его мощный хвост бил по воде, заставляя гибкое тело извиваться и преодолевать расстояние невероятно быстро. Хали в ужасе налегла на весло, стараясь отвести лодку подальше, или хотя бы свернуть, чтобы таракава промахнулся, но из-за дрожи земли и вызванных этим волн ей с трудом удавалось править своим судёнышком, в прочем как и держаться на ногах. Рахи вскоре настиг лодку. Злобное шипение сменилось треском древесины — мощная пружинистая лапа таракавы ударила в дно лодки, и та, треснув почти напополам, перевернулась. Га-маторан, подлетев в воздух по инерции, каким-то чудом оказалась на берегу — видимо, удар был настолько сильным, что её подкинуло очень высоко, бросив в сторону земли. Подняв голову, она заметила, что её сеть, наполовину забитая рыбой, была разорвана, а пойманный улов валялся на каменном берегу. Дрожь земли уже стихла, но расслабляться было ещё рано. Послышался гудящий звук и свист мокрых гусениц о камень. Хали повернулась и в ужасе отползла спиной к дереву — таракава выполз на сушу и полз к ней. В его алых глазах не читалось понятных эмоций — лишь звериный инстинкт, сопровождаемый желанием уничтожить того, кто перед ним. Хали понимала, что нужно отбиваться. Неподалёку она заметила свой гарпун. Когда она стала тянуться за ним, то обратила внимание на канохи, что была закреплена на морде у рахи — лазурная поверхность вся была покрыта чёрными и серыми пятнами, словно её пожирала гниль. но ведь канохи не могут гнить...

Напряжённую тишину прервал шипящий звук. Хали отвела взгляд и увидела другого таракаву. В отличие от нападающего на неё, этот был чуть больше, синего цвета с тёмными полосами по верхней части туловища. Да и канохи на морде у него была нормальной. Лазурный таракава забыл про Хали, повернувшись к собрату. Они обменялись грозным шипением, постукивая лапами по земле. После синий таракава резко подался вперёд, а пружины в его лапе лязгнули. Округлый элемент на ней, предназначенный для мощных ударов, с треском врезался в заражённую канохи на морде лазурного рахи. Но она не слетела, а тот, издав визгливый хрип, сам ринулся в атаку, нанося ответный удар. Два таракавы нещадно колотили друг друга, совсем позабыв о га-маторане рядом.

Воспользовавшись моментом, Хали подскочила на ноги и бросилась бежать. Зайдя в заросли травы, она остановилась, чтобы перевести дух. Она ощущала недоумение. Конечно, таракавы всегда были очень опасными и агрессивными, но насколько ей было известно, в залив Нахо они обычно не заплывают. Возможно, что тот лазурный таракава попал в залив, испугавшись дрожи земли? Но почему он тогда был так агрессивно настроен? Это было не просто паническое поведение, он атаковал целенаправленно. Более того, эти пятна на канохи, словно пожирающая маску болезнь... Может ли это быть причиной странного помутнения рассудка у рахи?

— Надо найти Турагу Нокаму и поведать ей об этом. — сказала Хали вслух, будто успокаивая себя, после чего побежала сквозь заросли, выходя на дорогу к деревне Га-Коро.

1) звезда светло-желтого цвета, вокруг которой вращается Аква-Магна

Вернуться к тексту