Бакет и Вонка (джен)

Вот и наступил тот самый день, который ждали и в то же время боялись все обитатели шоколадной фабрики. Даже несмотря на то, что всё уже спланировано и подготовлено.

Элизабет стояла перед зеркалом. На ней красовались чёрные туфли на небольшом каблуке, чёрные плотные колготки, чёрная юбка, чёрная рубашка, чёрный жилет и бордовый пиджак. Девушка взяла в руки брошь в виде красивой буквы «W», что когда-то являлась неизменным элементом повседневной одежды её отца, и прикрепила к воротнику рубашки. Посмотрела в зеркало. Друзья часто называли её женской версией Вилли Вонки, потому что если не брать в расчёт тот факт, что она девушка, то это была его точная копия: бледность кожи, шоколадного цвета волосы, фиалковые глаза, да и основные черты лица достались от папы, она даже по росту приходилась ниже только на пару сантиметров. Вот только характер немного не такой — у Вилли Вонки он был более капризным.

— Чего-то не хватает… — подумала она вслух, а потом щёлкнула пальцами. — Точно! Шляпа!

Элизабет подошла к прикроватной тумбочке и взяла лежащую на ней шляпу. Не цилиндр, конечно, но сойдёт.

В дверь постучали.

— Да?

Дверь открылась, на пороге оказался Чарли. На нём вся одежда чёрная: туфли, брюки, рубашка и пиджак.

— Элизабет, ты готова? — спросил он у своей подруги.

— Да, я готова, — она подошла к нему, и тот посмотрел на воротник её рубашки.

— Элизабет… — простонал он. — Ты опять?!

— Что «опять»? Говорю же — она удачу приносит!

— Это твои собственные убеждения! — закрыл ладонью лицо Чарли.

— Ну и пусть это мои убеждения. Главное — эти убеждения работают!

— Ладно, всё, пойдём…

Женщина посмотрела на макушку его головы.

— Постой…

Он остановился и встретился глазами с её умоляющим взглядом. Вчера они поднимали эту тему, Чарли не хотел исполнять её просьбу. Мистер Вонка приходился ему другом и очень близким человеком. Когда умерли родители Чарли, Вилли стал ему вторым отцом, а Элизабет — сестрой. А когда и его не стало, Бакет сидел рядом с Элизабет многие часы, даже дни, просто обнимая. Будь он женщиной, то, наверное, тоже плакал бы, но он мужчина, а мужчины не должны плакать. Так его учил дедушка Джордж. Чарли позволил себе слёзы только на похоронах, и то немного.

Наконец он сдался.

— Ладно, давай.

Женщина широко улыбнулась и в порыве нежности и благодарности чмокнула Бакета в щëку... Чарли такого не ожидал и как-то застопорился. Элизабет покраснела. Неловко улыбнувшись и заправив при этом локон волос за ухо, она поспешила к шкафу и открыла дверцу вещевого шкафа. Оттуда, с самой верхней полки, с наивысшей осторожностью достала коробку. А из коробки вынула цилиндр и протянула его Чарли. Цилиндр её отца. Чарли принял его и водрузил себе на голову.

— Всё, пойдëм.

* * *

Элизабет хотела бы устроить кукольное представление, но понимала, что это было бы совсем уж слишком, поэтому они с Чарли просто вышли из главного входа фабрики и встретили гостей.

Экскурсия проходила отлично. Честно говоря, все обитатели фабрики даже не пытались запоминать имена других участников. Им нужны были только Томасы.

Цеха решили показать другие, из тех же остался только «Шоколадный цех» — исключительно для того, чтобы оказать то самое впечатление сказочности и оригинальности, и, во избежание повторного засорения шоколадной реки, фабриканты распустили гостей максимум на десять метров вокруг себя. Лодка тоже осталась, вот только доставляла в другие цеха.

Дети действительно со временем стали ещё глупее. Они переплюнули тех, кому досталось во время экскурсии Вилли Вонки, хоть ситуации и походили максимально на предыдущие: девочка упала в один из котлов, — повезло, что в нём температура оказалась оптимальной для человека, — после чего выехала на конвейере в огромном куске желе в «Желейном цехе», где за главного был Август; мальчик попал в тянутель тянучек в «Цехе тянучек», где за главную была Виолетта; ещё один мальчик съел недоработанную конфету-мяч в «Спортивном цехе», где за главного был Майк; девочка потрогала кокон сахарной бабочки, хоть Верука ей и говорила, что дотрагиваться нельзя, в итоге уже вылезшие бабочки облепили её и растаяли, оставив стоять всю липкую в сахаре.

Дженнифер и Макс вели себя послушно, Чарли и Элизабет молились всем, кому можно и нельзя, что не ошиблись в своём выборе. В отличие от Вилли Вонки, владельцы фабрики сразу разрешили Томасам переехать вместе с семьёй, и никакого «Вверх и наружу», просто вышли из фабрики, подождав, пока пресса и камеры «сожрут» других детей с родителями.

После того, как дети были доставлены домой, все шестеро собрались, чтобы обсудить случившееся. Вонка по привычке села рядом с Бакетом, но вдруг уловила, как тот метнул в неë короткий странный взгляд. Это произошло настолько быстро, что Элизабет даже подумала, что ей показалось. С чего бы ему как-то странно..? Тут она вспомнила произошедшее утром. Щëки мигом вспыхнули. К слову, это, как и у папы, на бледном лице выглядело, словно какая-то болезнь. Быстро оценив, не увидел ли кто этой заминки между ней и Чарли, она постаралась на что-нибудь отвлечься, чтобы предательский румянец ушëл. Далеко не сразу, но получилось. В конце-то концов, ничего ведь не произошло, верно? Подумаешь, в порыве чувств. В щëку ведь. Да. В щëку. Не нужно об этом думать. Нужно вернуться к друзьям, обсуждающим воспоминания из детства и произошедшее сегодня.

Бывшие «испорченные» дети увидели, как же глупо смотрелись со стороны, и посочувствовали тогдашнему Вилли Вонке, которому они на время испортили часть производства. После этого все разошлись.

* * *

— Привет мам, привет пап! Экскурсия прошла хорошо, мы с Чарли не ошиблись — Дженнифер и Макс прошли испытания. Завтра днём они должны будут поселиться на фабрике.

Элизабет сидела между двух надгробий, находящихся в одной большой и просторной комнате на минус пятом этаже фабрики, где земля была настоящей. На могилах стояли фотографии в рамках — на одной из них её отец, а на другой — мать. Она, не зная причины, больше привязанности находила к отцу, нежели к матери. Быть может, из-за того, что с папой жила дольше? Мама умерла, когда Элизабет было семь лет. Еë не стало от опухоли головного мозга. Симптомов не было, поэтому мама не знала о болезни, а когда узнала — было уже поздно, и ей оставалось жить всего месяц. Но, несмотря на страшный диагноз, она продолжала быть весёлой и на позитиве, Элизабет и не подозревала, что её мама страшно больна. Папа умер два года назад, на нём сказался возраст, пережитый негатив и, как бы странно ни звучало, сладкое. Да, великого кондитера погубил смысл большей части его жизни. Однако Вилли Вонка по какой-то причине старел будто сильно замедленно, и к концу жизни выглядел лет на двадцать моложе, чем на самом деле, но свой секрет он не рассказал никому, даже дочери. Скорее всего, потому что и сам его не знал.

На похороны мамы пришли родители Чарли, сам парень, Элизабет с отцом, четверо друзей и некоторые умпа-лумпы. Среди пришедших человечков был Точо, друг мамы, с которым Элизабет познакомилась благодаря ей. Потом умерли родители Чарли, Вилли и Элизабет приняли его в свою семью. А потом… Ушёл и отец. На его похороны пришли все умпа-лумпы, включая вождя. Более тысячи маленьких человечков оплакивали своего хозяина, спасителя от смерти и очень доброго начальника, пусть и со сложным характером.

После смерти отца Элизабет впала в депрессию. Всё произошло слишком быстро, она не успела смириться, что единственный родной человек тоже когда-то умрёт. Так и появилось желание быть похожим на него во всём: одежда, привычки, манера разговора и прочее. Этим она всё чаще бесила друзей, в особенности Чарли. Но Верука ей как-то сказала, что в отличие от неё мужчина пытается забыть того, кого ему тоже не хватает, тем самым заглушив боль, но Лиз ему просто не даёт этого сделать.

— Я всё больше и чаще раздражаю Чарли. Может, я действительно перегибаю палку с желанием быть похожей на тебя, пап? Мне так тебя не хватает… И тебя тоже, мам. Наверное, я ненормальная — ну кто разговаривает с могилами?! Но знаете… мне наплевать на тех, кто так считает. Законом не запрещено это делать, так что я ничего не нарушаю.

Внезапно дверь открылась, на пороге оказался умпа-лумп. Когда он увидел хозяйку, то вздрогнул и хотел уже уйти, но Элизабет махнула ему рукой.

— Нет-нет, заходи. Ты мне не мешаешь, — улыбнулась она.

Умпа-лумп зашёл и направился к ней. Остановившись в метре от могил, человечек отвесил поклон. Честно сказать, Элизабет не знала, кому именно тот поклонился, но ей это и не было особо интересно. Умпа-лумп начал что-то показывать жестами. Женщина ещё не знала целиком и полностью лумпаландский язык, но она поняла общую суть.

— Чарли ищет меня? — умпа-лумп кивнул. — Хорошо, иду.

Она вышла из комнаты и направилась за умпа-лумпом к Чарли, который уже полчаса как скакал по фабрике в поисках своей подруги.