Глава 2. Пробуждение.

В центре острова Эдзо [1], омываемого холодными морями и океаном, находится горная гряда Дайсецудзан — над ней, между заснеженных вершин, возвышается вулкан Асахикава. В жерле его расположилась невероятной красоты природная долина, и от её озёр, зелёных склонов и раскидистых деревьев невозможно было бы отвести взгляд, но скрыта цветущая красота мощной иллюзией от посторонних глаз.

В центре этой долины спрятался не слишком большой, но и не слишком маленький по своей величине дворцовый комплекс: построен он был, как стандарный синдэн-дзукури [2] с его симметрично расположенными главными строениями и отсутствием пространства между ними. Особняк занимал площадь 1 тё [3] и сверху был похож на русскую букву Н.

Главным строением резиденции был синдэн [4], который строился посередине и располагался горизонтально с запада на восток. По сторонам располагались с севера на юг, перпендикулярно ему, равноудалённые комплексы дополнительных сооружений, тай [5] и соединялись с ним мукивата-доно[6] и вата-доно [7]. На западе, в центральной части тюмонро [8], которая связывала тай, возвышались входные ворота. От тюмонро же на юг шёл цури-доно [9] до «павильона рыбалки». Все строения располагались так, что в южной части резиденции образовывался внутренний двор — японский сад с искусственным прудом и островами, которые соединяли небольшие мостики. Вся резиденция окружалась цуйдзи [10] со входами на западе и востоке.

И пусть архитектурно резиденция и была простым, традиционным синден-дзукури, но выглядела она как что-то невообразимое. Лавандового цвета крыши со сверкающей ледяной окантовкой по краям идеально гармонировали с ослепляющими снежными шапками окружающих горных пиков. Выкрашенные в светлый цвет стены казались воздушными и лёгкими, будто небольшой кусочек горной вершины вдруг очутился в центре долины, да и роспись на цуйдзи прекрасно дополняла окружающий пейзаж. Особняк жил, дышал морозной свежестью и ощущался частью природы.

Если заглянуть внутрь спального дворца — предварительно отворив цумадо [11] и цуйтатэ-сёдзи [12], пробравшись через искусно расписанные бёбу [13] и сине-золотые сударэ [14] — то можно оказаться перед вырезанными деревянными дверьми в нуригомэ [15].

Там, за закрытыми дверями и прозрачно-розовым барьером на широкой кровати лежала девушка. Её иссиня-чёрные волосы волной разметались по подушке, а глаза были закрыты. На белоснежной юкате с затейливым морозным узором, как ни приглядывайся, не увидеть ни одной складочки, руки девушки были сложены на животе, а на груди покоился источник барьера — подвеска с обломком розового кристалла. Во всём особнике стояла неестественная тишина.

Мгновение... и всё резко изменилось. Будто лопнула натянутая в пространстве невидимая струна. Барьер дрогнул и с хрустальным звоном разлетелся на тысячи маленьких осколков, что поднимались вверх и таяли в воздухе, как первый снег. Девушка открыла свои глаза — неестественного неоново-голубого оттенка с вкраплением розовых искр, которые, впрочем, быстро исчезли.

Кагоме очнулась и не сразу поняла, где находится. Вокруг неё была неизвестная ей комната. Потолок и стены, на которые девушка успела обратить внимание, были расписаны удивительной красоты золотыми узорами поверх глинянных, судя по всему, стен, выкрашенных в различные оттенки синего. Собравшись с силами и приняв более-менее вертикальное положение, Кагоме обнаружила себя сидящей на деревянном подиуме с разложенными поверх него футоном цвета индиго с золотистой вышивкой по кайме и двумя подушками-валиками, обшитыми узорчатой тесьмой. Пол был выложен татами, а справа и слева от кровати стояли два набора деревянных ящиков, украшенных искусной резьбой. У одной из стен стояло огромное бронзовое зеркало во весь рост, украшенное металлической рамой с вензелями, напоминающими морозные узоры. Невдалеке от зеркала расположилась трёхстворчатая ширма (видимо предназначенная для переодеваний), на которой при помощи вышивки изобразили необыкновенной красоты пейзаж, стилистически напоминающий картину тушью. У противоположной стены — низкий столик с зеркалом поменьше, а также ухоженный бонсай. Стену в изголовье кровати украшал огромный веер, а вход в комнату закрывали резные деревянные двери. Окон или чего-то подобного не жрица не увидела.

Пытаясь прийти в себя и осознать, что вообще происходит, Кагоме решила встать с кровати и побольше узнать об окружающей её обстановке. Она подползла к краю кровати, свесила свои босые ноги с подиума, и тут поняла, что что-то не так. У неё никогда не было такой мраморно-белоснежной кожи. Поднеся руку с чёрными застре́нными ногтями, скорее даже когтями, к своим глазам, она осознала, что это не её рука.

— Мне срочно нужно зеркало. — пробормотала себе под нос девушка и попыталась встать.

Попытка оказалась неудачной. Видимо, не рассчитав, девушка слишком сильно опёрлась на кровать, послышался треск, и дерево под футоном превратилось в щепки. "Это не нормально," — подумала девушка, но, что удивительно, паники данная мысль не вызвала. Кагоме вообще чувствовала себя отрешённой и странно спокойной. Как будто в груди поселился маленький кусочек льда, который охлаждал все её чувства и импульсивные порывы. Кагоме не могла сказать что это плохо, но это было явно необычно.

И тут девушка заметила свисающий с её груди осколок Камня Душ. Машинально ухватившись за него и сжав в руке, жрица почувствовала лёгкое тепло в ладони. Её голову наполнили воспоминания о произошедшем в Мейдо. Не успела она обдумать сложившуюся ситуацию, как двери в комнату с лёгким скрипом отворились и на пороге показался мальчик лет двенадцати от силы, одетый в серебряное ханьфу в китайском стиле. Его короткостриженые пепельного цвета волосы венчали два торчащих ушка, а из-за спины виднелся лисий хвост с белой кисточкой. Два радостно сверкающих золотых глаза смотрели прямо на неё.

— Юкихиме-сама, вы очнулись! — не скрывая восторга в голосе, протараторил лисёнок, быстро подбежав к девушке и опустившись перед ней. — Я так рад! Так рад! — маленький ёкай, не сумев сдержать эмоций, обнял ноги своей принцессы и положил голову ей на колени.

Кагоме машинально начала гладить ребёнка по голове, сопоставляя того, кого видит перед собой, с рассказами Юкихиме.

Этого лисёнка (хотя вернее будет сказать лиса, и на самом деле у него пять хвостов, а не один, просто ему нравится этот облик) зовут Томое. Он, наверное, самый близкий и самый верный из подчинённых Юкихиме. Около сотни лет назад Юкихиме спасла его от охотников на ёкаев, выходила, вылечила, в результате лис поклялся в верности и стал служить ей. Юкихиме могла понять его чувства, ведь её саму когда-то спас Тоуга, поэтому разрешила Томое остаться. Но в этом и крылась основная проблема для Кагоме: лис был настолько предан и внимателен к своей хозяйке, что ему не понадобится много времени, чтобы раскрыть подмену. В таком случае последствия могли бы быть самыми печальными, поскольку Томое по силе — ёкай не из последних, и имеет потенциал стать великим дайёкаем, что признавала и Юкихиме, и другие свидетели его способностей. Чего стоят одни только иллюзии, что сейчас скрывают особняк: они гораздо сильнее, чем те, которые были здесь установлены, когда Юкихиме только вступила во владения, и это заслуга именно лиса.

Хорошо, что Тоуга-сан предложил выход. Кагоме про себя тяжело вздохнула. Она не хотела говорить так доверчиво прижавшемуся к ней лисёнку, что его его настоящая хозяйка, к сожалению, мертва и больше никогда не вернётся, но выбора не было.

— Томое, — окликнула девушка мальчика, что сейчас млел под её рукой. Тот поднял голову с колен и уставился на неё внимательным взглядом. — Ты должен кое-что знать, — произнесла она крайне серьёзно, поднеся руку к груди и закрыв глаза. На ладони появился маленький кубик энергии.

К удивлению Кагоме, Тоуга-сан оказался мастером барьеров. Хотя после общения с Тессайгой это и не должно было быть такой уж новостью… Пока они находились в Мейдо, он смог запечатать послания от себя и от Юкихиме в душе Кагоме, которые могли прочесть только те, кому они предназначались, а затем научил жрицу их передавать. Одно из таких посланий, как раз и предназначалось для Томое. Для Кагоме это был первый опыт извлечения, но по её ощущениям это далось довольно легко, а значит она так же сможет доставить послания и другим адресатам. Мысли и воспоминания буквально за несколько секунд пронеслись в голове девушки, после чего она аккуратно передала светящийся куб лисёнку. Он бережно принял его в обе ладони.

— Юкихиме-сама, что это? — не скрывая трепет, спросил Томое.

— Это... — Кагоме на секунду замялась. — Послание для тебя. Я хочу, чтобы ты сейчас отправился к себе и спокойно его прослушал. А потом мы с тобой поговорим.

— Но… — видимо Томое хотел что-то спросить, но передумал и сказал нечто другое. — А как же вы, Юкихиме-сама? Разве могу я оставить вас сразу, как вы очнулись? Вдруг с вами опять что-то случится?

— Не волнуйся, — стараясь подражать Юкихиме и звучать как можно убедительнее, произнесла Кагоме. — Со мной всё будет в порядке, сейчас гораздо важнее, чтобы ты прослушал это послание. Иди.

Томое с сомнением посмотрел на свою госпожу, но, всё же не став задавать вопросы, поднялся с колен и ушёл к себе, унося с собой послание от настоящей Юкихиме. Кагоме тем временем всё-таки аккуратно поднялась и направилась к зеркалу. Непривычная одежда сковывала движения. Пусть Кагоме и была японкой, но современная мода давным-давно отошла от традиционной, кимоно и юкаты теперь надеваются только по праздникам и фестивалям, вот и нет у жрицы навыка их ношения, как у древних. К тому же другой рост, смещённый центр тяжести и, прямо скажем, чуть больший размер груди не самым лучшим образом влияли на походку. Благо комната была просторной. Хоть отсутствие окон и солнечного света создавало некое ощущение замкнутости, разбить что-то Кагоме не грозило, но вот о ноги — теперь её собственные — она несколько раз чуть не споткнулась.

Бронзовые зеркала, конечно, не давали такого чёткого отражения, как современные стеклянные, но даже так было понятно, что новый облик выглядел более зрело и привлекательно, чем родной для жрицы. Но вот той атмосферы холодности, элегантности и аристократизма, что буквально излучала Юкихиме при встрече в Мейдо, от отражения не чувствовалось.

Кагоме решила прогуляться по особняк. Познакомиться, так сказать, со своими владениями и заодно обдумать текущую ситуацию.

Выйдя из нуригомэ (Кагоме все же вспомнила из уроков истории в школе, как правильно называется это помещение), девушка попала в огромное помещение с очень высокими потолками, видимо, чтобы дайёкаи могли поместиться здесь в своей истинной форме. Вместо стен были кабэсиро [16] и кетё [17], преодолев которые оказываешься в хисаси или же маго-хисаси [18], соединяющиеся с внешним миром при помощи ситомидо [19]. Сейчас они были открыты.

Выйдя на улицу, Кагоме вдохнула свежий горный воздух и начала вспоминать всё, что рассказала ей Юкихиме про свою жизнь.

Юкихиме оказалась принцессой клана Ооками-но-Фубуки, что считается властвующим на Северных землях. Их территория — остров Эдзо, что является самым северным островом японского архипелага, а так же россыпь островов поменьше в северных морях и океанах. Основная резиденция Ооками-но-Фубуки, Волков Снежной Бури, находится на горе Рисири с одноимённого острова. Там, среди заснеженных вершин и снежных лесов, родилась и выросла Юкихиме.

Отец её, лорд Казума-но-Фубуки, является главой клана. Его задача, как главного дайёкая Севера, помимо собственно управления своими землями и их ёкаями, это защита японских островов от вторженцев с материка, особенно дайёкаев и других духов из Китая. Поэтому большую часть времени лорд находится на границе, защищая её от иностранных нападок и не так часто проводит время со своей семьёй.

Мать Юкихиме — Аяно, гордая принцесса клана Камаитати, одного из самых крупных кланов острова Эдзо, живущего на его равнинной части. Свой титул она любит подчёркивать, нося в человеческом облике дзюнихитое [20] и украшая волосы самыми изыскаными кандзаси [21]. Избалованная с самого детства, воспитанная в лучших и одновременно худших традициях аристократии смертных, что соблюдаются их кланом, она представляет из себя довольно заносчивую особу.

Их брак с отцом Юкихиме стал чисто политическим союзом. Не сказать, что в нём было много страсти или любви, но определённо присутствовали взаимное уважение и выгода, куда уж без этого.

Также у Юкихиме имеются старшая сестра Широюки и младший брат Тацуя. И если Юкихиме сейчас шестьсот пятнадцать лет, то её сестре и брату восемьсот пять и двести один год соответственно.

Казалось бы, имея такую семью, Юкихиме должна была прожить счастливую жизнь, но судьба умеет шутить — девушке не повезло родиться альбиносом наоборот.

Все ёкаи и дайёкаи клана Ооками-но-Фубуки оборачиваются волками с шерстью ослепительно белого или серебряного цвета и льдисто-голубыми глазами, что позволяет им маскироваться и быть совершенно незаметными на снежных и ледяных просторах. В человеческом же облике представители этого клана отличаются серебряными или белыми волосами разных оттенков, синими или голубыми глазами, различными метками на теле в случае дайёкаев. Каждый волк или волчица клана с рождения имеет родство с ледяной стихией: своим воем они повелевают вьюгами и метелями, самые сильные из них способны управлять льдом даже в человеческом облике.

У отца Юкихиме были серебряные волосы, которые он всегда собирал в высокий хвост, и серебряные глаза. Сестра красовалась длинными распущенными платиновыми волосами и серыми глазами, брат обладал пшеничного цвета волосами, белой шерстью и зелёными глазами. Даже мать принцессы не выделялась на их фоне со своими светло-светло русыми волосами и зелёными глазами. Юкихиме же родилась с иссиня-чёрными волосами и такого же цвета шерстью. Что стало неприятным сюрпризом для её матери.

В клане тут же поползли слухи, что Аяно-сама изменила своему мужу и это стало ударом по гордости высокомерной дайёкай, пятном на репутации и величайшим позором. И пусть в глаза лорду и принцессе никто не осмеливался сказать ничего подобного, но в колуарах… Это стало достаточным основанием, чтобы принцесса равнин Эдзо пожелала избавиться от своего позора. Таким образом, ранние годы Юкихиме превратились из жизни в выживание.

Так, вспоминая рассказы Химе- сан (оказалось, ей не нравится сокращение Юки-сан, потому что так можно сократить и имя её сестры тоже), Кагоме сама не заметила, как ноги привели её к небольшому пруду. Из воды ненадолго выглянул каппа, но поняв, что перед ним его госпожа, коротко поклонился и уплыл по своим делам. Девушка не поняла этого сразу, слишком ушла в свои мысли, но дом и пространство вокруг с её пробуждением оживали. Слышалось шебуршение цукумогами, да и духи природы стали вести себя активнее.

Из воспоминаний Юкихиме следовало, что этот особняк, а вместе с тем и право власти над здешними духами, ёкайами и аякаши, подарил её отец, Лорд Казума, на пятисотлетие. По словам принцессы, её отец, наверное, был единственным любящим её по-настоящему членом семьи. Он обучал её искусствам сражения и правления, обуздыванию своих сил. Брал в походы против иностранных захватчиков. Защищал. Правда, из-за своей занятости он не мог проводить с дочерью столько времени, сколько той бы хотелось.

С братом и сестрой у Юкихиме отношения не сложились. Особенно с сестрой. Если с братом всё довольно просто — сначала он был слишком маленьким и Аяно просто-напросто не подпускала её к нему — то потом уже Химе-сан сама уехала править этими землями, и они перестали видеться, так как парень остался на острове Рисири проходить специальное обучение с отцом. Это было положено всем детям, достигшим двухсотлетия. Юкихиме сказала, что длиться оно будет порядка полувека, если не случится каких-либо форс-мажоров. Всё-таки проходит в отдельном пространстве, в секретном месте их клана. По словам Химе-сан, она тоже когда-то проходила такое, впрочем, как и её сестра.

Кстати о ней. Широюки, в отличие от Юкихиме и Тацуи, унаследовала способности матери, а не отца. Она обращается лаской, правда, полярной, с идеально белой шёрсткой. Более того, Юкихиме, пусть и была младшей, но как ёкай и боец оказалась сильнее, что послужило новым поводом для ненависти Аяно, и стало огромным источником зависти Широюки. А уж когда Тотосай-сан по просьбе Тоуги-сана изготовил для младшей из сестер меч, зависть стала не просто тёмной — чёрной. В данный момент Широюки должна править своими землями на юге острова, но Юкихиме подозревала, что именно она с матерью приложили руку к её печальному состоянию.

Пока Кагоме мысленно укладывала по полочкам информацию, что может пригодиться, ей не давал покоя вопрос: почему она может вспомнить всё, что ей говорили Тоуга-сан и Юкихиме в загробном мире, но воспоминаний о причинах собственной смерти у неё нет?

Однако сейчас это было не так важно, как адаптация к обстановке и новому телу. Оба дайёкая советовали ей при первой возможности обратиться в истинную форму: в обличии зверя телом больше управляют инстинкты, а не разум, поэтому теоретически это должно облегчить последующие принятие и слияние с новой сущность. Ведь быть ёкаем — не то же самое, что быть человеком.

Вспомнив всё, что ей говорили о совершении превращений, Кагоме попыталась выполнить задуманное. К тому же она решила, что просторное открытое пространство гораздо лучше для первого превращения, чем пусть большая, но всё равно ограниченная комната.

Превратиться не получилось ни с первого, ни со второго, ни даже с третьего раза. Девушка пыталась сделать всё, как её учили: очистить разум, отдаться инстинктам, почувствовать своего внутреннего зверя, слиться с природой и многое, многое другое… Но всё равно раз за разом терпела оглушительное фиаско. Устав от неудач, она вконец обозлилась и на себя, и на непонятные объяснения, и на чёртово превращение, а по траве под ногами пополз иней… Из горла вместо крика отчаянья раздался вой, а тело стало корёжиться и меняться. Лицо вытянулось, приобретая очертания волчьей морды, одежда исчезла, а тело, увеличиваясь, покрылось угольно чёрной шерстью. Кагоме встала на четыре лапы. Тряхнула из стороны в сторону головой, чувствуя физически и разумом необычайную лёгкость и подошла к озёрной глади, чтобы разглядеть своё отражение.

Из воды на неё смотрела величественный ёкай, размерами много превосходящий обычных волков. Шерсть от кончика хвоста до кончиков ушей была обсидианово-чёрной, за исключением области груди — на ней красовалась небесно-голубая «галочка» в цвет глаз. На морде сохранились метки с человеческого лица Юкихиме.

Ещё немного полюбовавшись своей красотой, побоявшись пока использовать демонические силы, Кагоме решила, что для первого раза достаточно, и пора возвращаться в человеческое обличие.

Как бы это ни было удивительно, но обратное превращение прошло гораздо проще, чем первое. Стоило только представить свой человеческий облик, и тело само по себе изменилось. Правда, не обошлось без сюрпризов: одежда изменилась вместе с телом. Кагоме вспомнила разговоры с Тоугой-саном — одежда дайёкаев, тех, что превращаются в животных, это по факту их мех, принимающий самый комфортный для ёкая вид. Хотя в человеческом обличии одежду можно и снять. Как это работает, никто толком не знает, но все с этим живут.

Оглядев себя, жрица признала, что данный вариант ей нравится гораздо больше привычного Юкихиме. Новое, необычное кимоно-платье — если верхняя его часть представляла из себя запах кимоно с бледно-голубой внутренней одеждой и бархатно-чёрной верхней, рукава в редких голубых узорах по краю были стандартными квадратами, внутри которых можно спрятать много интересного, то ниже широкого черного оби в морозных рисунках появилась многослойная мини-юбка. Оби, рукава и чёрные сапожки по колено, на низком каблуке, были оторочены мехом.

Попробовав подвигаться в новом облачении, Кагоме осталась довольна: часть неуклюжести, что она испытывала по пробуждению в этом теле, тоже ушла. Но не успела девушка обрадоваться, как её скрутила неимоверная боль. Не удержавшись на ногах, жрица повалилась на землю, сжавшись в позу эмбриона. Голова раскалывалась, а разум будто рвали на части. Не выдержав, девушка потеряла сознание.

Примечания:

[1] Эдзо — старое название Хоккайдо

[2] (яп. 寝殿造り, «спально-дворцовый стиль») — стиль жилищных сооружений японских столичных аристократов X—XII веков периода Хэйан.

[3] (120м х 120м)

[4] прямоугольный спальный дворец.

[5] дословный перевод "противоположные хоромам"

[6] и [7] крытыми «однопросветными галереями» (яп. 透渡殿, сукивата-доно) и «двухпросветными галереями» (яп. 渡殿, вата-доно) без стен.

[8] галерея, связывающая "противоположные хоромам"

[9] коридор

[10] глиняный забор.

[11] плоские навесные двери

[12] переносные раздвижные двери