Гарри Поттер и Круг пятерых (джен)

— Ты поздно, — зевнув, проговорила Джинни, заметив входящего в спальню Гарри. — Скоро ты совсем поселишься на своей работе.

Она уже была в постели, листала спортивный журнал, на обложке которого Гвеног Джонс закладывала лихой вираж.

— Прости, милая, — вздохнул Гарри, садясь на кровать рядом с ней. — После работы пришлось заглянуть к Тедди. Он, бедняга, совсем расстроился, поэтому я пообещал почитать ему книжку на ночь, а потом ждал, пока заснет. Как ты провела день? Как себя чувствуешь? Все хорошо?

— Да что мне сделается, — усмехнулась Джинни. — Мама отбыла домой только четверть часа назад. Гермиона забежала, выпила чашку чая, пожаловалась на кучу работы, хлопотала вокруг меня. Кажется, я впервые увидела на ее лице зависть. Скоро, чувствую, и они с Ронни сообщат нам потрясающие новости...

Гарри улыбнулся.

— Да Рон готов хоть завтра! Он всех племянников тискает, как ненормальный! А от Тедди его вообще оторвать невозможно. Два сапога пара... Это Гермиона упирается. Хочет немного укрепить свои позиции в министерстве, чтобы было куда вернуться, когда дети подрастут. Ты же знаешь нашу зануду: она всегда обожала работать и быть лучшей.

Джинни прыснула.

— О да! В этом ты прав. Не удивлюсь, если лет через десять она станет министром магии! Когда Кингсли наконец осточертеет его должность. Но ты не рассказал мне про Тедди. Как все прошло? Как он?

— Вроде неплохо. Переживает, конечно. Я объяснил, как смог...

Гарри вздохнул.

— Со временем все наладится, — утешила его Джинни. — Не нервничай. Андромеда не отходит от него ни на шаг, ты будешь просто почаще его навещать и потихоньку он успокоится.

— Римус хотел, чтобы я позаботился о Тедди, — сказал Гарри. — Я так боюсь что-нибудь упустить. Хочу, чтобы он был счастлив, понимаешь? Чтобы у него было нормальное детство. Чтоб он никогда не чувствовал себя одиноким. Я боюсь, что после рождения нашего сорванца Тедди будет думать, что он лишний...

Джинни улыбнулась, встрепала его черные непокорные волосы.

— Гарри, прости, но единственная опасность, которая подстерегает Тедди, — это то, что ты станешь его чрезмерно баловать, — сказала она. — Ты таешь, как мороженое на солнце, стоит только Тедди тебя о чем-то попросить!

Гарри усмехнулся.

— Это плохо, да? Ну, наверное. Но это сильнее меня.

Джинни сузила глаза.

— Если ты планируешь баловать наших детей, Гарри Поттер, то знай, тебе придется иметь дело со мной, — заявила она, ехидно улыбаясь.

Гарри засмеялся.

— Да уж! Кажется, строгим родителем в этом доме будешь ты, милая! А я... Я ведь даже не знаю, как это. У вас дома, кажется, было то же самое, да? Строгая мама и добрый папа, из которого можно веревки вить.

Джинни звонко рассмеялась.

— Ну, нет! Ты просто никогда не видел моего папу на поле боя с близнецами! Он, конечно, тоже наверняка не сразу этому научился. Но с Фредом и Джорджем любой отец превратится в льва.

— Надо все-таки серьезно поговорить с Артуром, — улыбаясь, ответил Гарри. — Пока я теряю всякую волю, стоит мне увидеть малышей Уизли. Когда Тедди говорит «папа», я готов луну ему достать. А Виктуар? Мерлин великий! Это же чудо какое-то! Если она в четыре года такая, то что будет дальше? А малыш Фредди? Шоколадная конфета, а не ребенок. Да, ты права, очень громкая конфета. А маленькая Молли? А Доминика? О, нет, Джинни! Я совершенно не готов никого воспитывать! Если они хотят вить из меня веревки, пусть вьют! Я согласен!

Джинни снова рассмеялась.

— А через месяц в твоем длинном списке появится еще один. Что ж, у тебя еще есть немного времени, чтобы морально подготовиться, дорогой муж. И обрести твердый характер и стойкость. Потому что им всем нужна твоя сила.

Гарри улыбнулся и снова вздохнул.

— Мне самому нужна эта сила, Джинни. Чувствую себя таким маленьким. Таким слепым. Таким беспомощным. И...

Он умолк, вдруг сильно смутившись и растеряв слова.

— Мне даже неловко говорить об этом с кем-нибудь. Поднимут на смех...

Джинни взяла его за руку.

— Никто из тех, кто хорошо тебя знает, не станет шутить над этим, Гарри, — сказала она. — Ты вырос без родителей. Ты не знаешь, что это. У тебя нет перед глазами примера. Не на Дурсля же твоего глядеть, в самом деле! Поэтому все твои переживания вполне естественны. Может, и правда стоило бы поговорить обо всем с папой. Или с Биллом. Он у нас самый мудрый и спокойный. И, представь себе, мастерски умеет справляться с этой маленькой чародейкой! Виктуар он обожает, но у них в семье как раз все наоборот: Флёр явно балует свою старшую принцессу, а Билл строгий отец. А это о многом говорит!

— О да, — усмехнулся Гарри. — Я бы так точно не смог! Пожалуй, ты права. И есть еще кое-что. Знаешь, Джинни, пока я был сегодня с Тедди, вспоминал Тонкс и Римуса... У меня есть одна идея. Когда он вырастет, я смогу показать ему, какими классными они были. Его мама и папа. Очень важно, чтобы он знал их. Поэтому я хочу... В общем, надо собрать воспоминания. Как делал Дамблдор. Для Омута памяти. И сохранить их. Собрать у всех, кто их знал. У однокурсников, у мракоборцев, кто с ними работал, у друзей... Хочу попросить тебя написать Чарли, он ведь учился с Тонкс на одном курсе. Может, сам что-то вспомнит и посоветует, к кому обратиться...

Джинни слушала его, улыбаясь. Потом притянула к себе и поцеловала.

— Это потрясающая идея, Гарри! Конечно же, я завтра же отправлю письмо Чарли. Надо и Андромеду спросить. Может, она кого-то знает.

Она снова погладила его по голове.

— Только тебе это могло прийти в голову, Гарри. И ты еще переживаешь, что Тедди будет одиноко... Даже Римус не смог бы любить его больше, чем ты.

— Мы же справимся, да, Джинни? — негромко спросил Гарри.

— По-другому и быть не может, — ответила она. — Обещаю, они вырастут, как родные братья. И Тедди никогда не почувствует себя лишним. Мы все сделаем, чтобы они выросли хорошими людьми.