Скверна и корпрус (гет)

---

Нереварин спокойно смотрел как тело путешественницы из другого мира обмякло и безвольно повисло, глаза закрылись. Белые волосы рассыпались по узким плечам, скрывая продолговатые заострённые ушки. Как верно подметил Хермеус, она и в самом деле слишком походила на босмерку или бретонку, такая же низенькая, худая, хотя и в хорошей физической форме. Миловидная на лицо, со светлой кожей, покрытой лёгким неравномерным загаром, и полностью белыми, возможно, седыми волосами. Старой, впрочем, она не выглядела.

Демон Знаний с силой сжал маленькую женщину и телепортировал её подальше от нежданно нагрянувшего гостя. Нереварина Хермеус действительно не ждал. В последнее время этот смертный ни во что не вмешивался — Боэтия дорожила его ценной душой и не выпускала из поля своего влияния. Тем не менее, он внезапно посетил Апокриф сразу после триумфа Принца, который наконец захватил живого странника из иного мира!

Принцу Отброшенных Идей не терпелось поскорее заняться смертной, и стоявший напротив Нереварин с дерзкой и самоуверенной ухмылкой ужасно раздражал.

«Проклятый Боэта! Наверняка это он прислал своего дважды рождённого сына, дабы отобрать, похитить мои тайны в этой смертной! Но наглый мальчишка не сможет помешать мне на моей территории, однако может натворить неприятностей».

За спиной данмера смутными тенями замаячили левитирующие искатели, а выход перекрыли высокие чудовища, похожие на амфибий — луркеры. Заметив это, данмер-полукровка улыбнулся ещё шире и иронично покачал головой.

— Убирайся! Не уйдёшь сам, я вышвырну тебя силой!

— Тебе придётся поднатужиться. Но где же твой сторожевой пёс? Как его там... Мирак? Я надеялся с ним пообщаться. Неужели перестал слушаться могучего благодетеля? Или заболел? А может, сбежал? Я бы сбежал. — Внезапно лицо Нереварина изобразило сочувствие: — Ох, как я мог забыть? Его же убил Довакин. Позволь выразить соболезнования от лица моего покровителя, — издевательски ухмыляясь, он отвесил элегантный поклон.

Садовник Судеб разозлённо булькнул на очевидную попытку провокации:

— Не питай иллюзий, смертный воин, тебе не по зубам сам Принц Непознанного! — портал с щупальцами возник под ногами Нереварина, пытаясь обвить, затянуть в себя и выкинуть за пределы плана. Но мгновение спустя его там уже не оказалось: данмер очутился прямо перед Херма Морой. В его правой руке, одетой в металлическую перчатку, возник небольшой молот. С гулким звоном оружие ударило в центральный глаз Демона Знаний: звук, словно от колокола, пронёсся по всему Апокрифу. Даэдра растворился в воздухе, но тут же воплотился чуть поодаль. Ни одно оружие смертных в Нирне и за его пределами не смогло бы ранить Принца Даэдра, но этот молот...

— Разделитель! — воскликнул ошеломлённый Хермеус Мора. Принц Непознанного знал всё об этом инструменте, в теории, но вот испытать его на себе довелось впервые. Двемерский молоточек, призванный извлекать звуки из Сердца Лорхана, вполне неплохо справлялся и с другими высшими Даэдра, заставляя звучать их, словно колокола. Дан проверил это в своё время на Боэтии. С её позволения, конечно. Вибрации, вызываемые Разделителем, сбивали Даэдра с толку, оглушали, а сам удар молота проходил сквозь любые щиты.

Повелев своим слугам атаковать, демон знаний развоплотился, наблюдая за незваным гостем с высоты. Тем временем, Нереварин быстро сменил оружие на лук, убрав молот в магический инвентарь и... исчез. Принц Даэдра всё ещё чувствовал присутствие данмера в плане, как наконечник стрелы в брюхе, но увидеть не мог. Исчезнуть из поля зрения всевидящего и всезнающего даэдра могли помочь только несколько артефактов, и все они принадлежали Принцу Тьмы Ноктюрнал, ведь обычная невидимость школы иллюзии не стала бы помехой глазам Херма Моры. Когда в его слуг полетели зачарованные стрелы, Принц понял, что не ошибся — Лук теней делал своего обладателя невидимым на некоторое время и увеличивал скорость передвижения.

Стрелы разили младших даэдра одного за другим, все они были как на ладони перед стрелком. Тогда Хермеус Мора задействовал своё истинное тело: над местом сражения возник чёрный разрыв, из которого свесились огромные щупальца и принялись шарить в пространстве. Нереварин удирал от быстрых отростков, прыгая по вершинам колонн, по аркам, по ажурным крышам галерей, пока действие невидимости не закончилось.

Апокриф будто взбесился: вихри страниц преследовали его и то и дело возникали на пути, мешая обзору, хлёсткие щупальца выскакивали из каменных бассейнов, стоило лишь оказаться рядом с ними, искатели появлялись из воздуха и бросались иссушающими заклинаниями. Дан сломя голову мчался по Плану, думая, что привлечь к себе внимание ему более чем удалось.

Южный Вор и Аландро Сул прятались в укромном уголке под лестницей, укрывшись неощущаемой магией звезды, когда вдалеке раздался жуткий грохот, там, где находился Дан. Переглянувшись, сообщники выбежали из своего укрытия. Сул тут же забрался на высокую арку над лестницей и заорал, сбиваясь на эльфийский язык, сложив ладони рупором вокруг рта:

— Эй ты, обвисший хла садрит⁽¹⁾! Нетч горбатый, я засуну твою голову скампу в каран кар⁽²⁾! Поймай меня, Принц засушенных идей! Я видел, как ты квелна фей вар алд рабас⁽³⁾! — для пущего эффекта, он продемонстрировал неприличный жест руками и бёдрами, глядя в сторону бушующего вдалеке Хермеуса.

Реакция не заставила себя долго ждать, и Сул, увернувшись от хлестнувших щупалец, выстреливших из ниоткуда, понёсся в противоположном от Вора направлении, собирая за собой шлейф из прислужников Принца Непознанного.

Проводив его взглядом, Вор осторожно поплыл, просматривая окрестности обнаружением жизни. Будучи ЭтАда созвездия Вора, он имел чрезвычайные способности к маскировке своего присутствия, так что даже Принцу Даэдра пришлось бы натрудить все свои многочисленные глаза, чтобы уследить за ним. А уж когда у него имелись такие громкие отвлекающие факторы — он надеялся выполнить свою задачу без особых проблем.

Дан бежал по галерее, когда над головой, словно лепестки, сомкнулись ажурные стены, превращая галерею в довольно узкий коридор. Навстречу тут же выступил луркер, закрывая выход. Быстро обернувшись, Дан увидел сзади ещё одного. Выхватив из магического инвентаря булаву Бич Даэдра, он призвал дремору себе за спину, тут же ринувшись вперёд. Случись владыке дреморе и луркеру сойтись в поединке где-нибудь на Нирне, они оказались бы примерно равны по силам, но в Апокрифе слуга Херма Моры подпитывался силами своего хозяина и быстро одолел противника, заходя к Нереварину с тыла. Узкий коридор не позволял Дану воспользоваться своим любимым оружием — копьём, поэтому он орудовал знаменитой булавой, взяв в левую руку щит Слуга Азуры, обладающий чарами холода.

Размозжив уродливую голову переднего противника, Дан принял на щит удар подошедшего сзади. Руку луркера обдало морозом от магии артефакта: иней добрался аж до локтя. Воспользовавшись замешательством, Дан мощным ударом раздробил колено врага. Луркер плюнул зелёной едкой жижей, намереваясь попасть в лицо, наваливаясь на данмера сверху. Вовремя закрывшись щитом и отскочив назад, Нереварин чуть не запнулся о тело уже убитого. В этот момент его враг ударом наотмашь сбил Слугу Азуры с руки: лямка из дублёной кожи лопнула, щит шарахнулся о стену и укатился из коридора. Но этот поединок уже был решён, и Дан быстро добил даэдрота. Внезапно коридор начал сжиматься и летящие страницы, со свистом рассекающие воздух, выгнали Нереварина вслед за щитом.

Слуга Азуры лежал на краю платформы, лишь чудом не упав в воды Апокрифа. Подбежав к артефакту, Дан заметил сбоку какое-то движение. Отскочив в сторону, он пропустил мимо сгусток энергии появившегося искателя. Магический снаряд ударил в пол рядом со щитом и тот, перевернувшись в воздухе, ухнул вниз, без плеска исчезнув в чёрных волнах. Проводив взглядом свой щит, Дан чертыхнулся: он был его любимый. Но предаваться сожалениям было некогда — в него уже метили подлетевшие и размножившиеся искатели.

— Вот же мерзкие твари! — процедил сквозь зубы Дан и призвал перед собой дремору Бичом Даэдра, затем сменил булаву на лук. Дремору перед ним за секунду уничтожили магией разных стихий, но Дан, вновь обретя ненадолго невидимость, левитировал в небо и стал стрелять.

На площадку, на которой происходил бой, внезапно выбежала странница из другого измерения, преследуемая луркером. Дан нахмурился, соображая, что делать. Искатели, рассеявшиеся по всей платформе, повернулись к ней. Экипировать булаву и призвать пред ней дремору он уже не успевал, а сколдовать с осечкой и потерять мгновение времени было бы слишком опасно — колдун из Дана был не очень. Не желая терять свой шанс выпутаться из удушающих объятий Боэтии, он рассеял заклинание левитации и спрыгнул рядом с незнакомкой, принимая на себя магию даэдра. Мощный залп частично поглотила мантия, но перед глазами всё равно помутилось: неловко шагнув от потери равновесия, он всё же смог в последний момент уйти с линии атаки, сгребая в охапку женщину и прыгая с ней за книжное ограждение.

Маленькое тело оказалось слишком лёгким и холодным: от него несло пустотой. Сразу поняв, что к чему, он попытался в прыжке оттолкнуть самозванку, но она вцепилась в него мёртвой хваткой: холодное лезвие проникло слева под углом в подмышку, прямо в щель доспеха. Запоздало оторвав от себя и отпихнув искателя-оборотня, Дан свалился на книжную кучу.

«Проклятье, я и не знал, что искатели могут превращаться. Или это сам Хермеус?»

Ранивший его клинок нёс на себе чары парализации и высасывания жизненной энергии, а также был щедро сдобрен сильным ядом. И если парализацию, должно быть, отразила мантия Дана, а убить его такой раной и чарами было и вовсе невозможно, то с ядом всё оказалось не так просто. Заклинание противоядия не сработало, а зелий на все случаи жизни он не таскал с собой уже лет сто — они всё равно портились или выдыхались быстрее, чем он их использовал.

Рана жгла, распространяя яд по телу, сердце забилось болезненными толчками, а рука повисла плетью. Белокурая странница стояла чуть поодаль и, неестественно скособочившись, в вытянутой вперёд руке держала тонкий кинжал. С чёрного лезвия капала кровь.

— Дорогой гость доволен моему подарку? Этот яд убьёт смертного за считанные мгновения. А с тобой, пожалуй, разделается за пару часов, — гнусаво прозвучало из хорошенького ротика. — На что ты рассчитывал, заявляясь в мои владения, Нереварин? На мою ли жалость, или неосведомлённость о твоих истинных силах?

Дан медленно поднялся. Заклинанием исцеления закрыл рану, на большее пока не было времени.

— Ну, что ты. С вами, Высшими Даэдра, можно рассчитывать только на одно — на ваше неизмеримое высокомерие!

В его руке полыхнуло жгучее пламя. Быстрый выпад, и вытянутая вперёд беленькая ручка с клинком отлетела в сторону. Повернув запястье, орудуя изогнутым мечом как хлыстом, он направил следующий удар в голову, раскроив лицо самозванке. Тело взорвалось, забрызгав едкой жижей всё вокруг. Дан едва успел заметить, что эта чёрная дрянь разъедает его зачарованную мантию, как появились искатели. На передышку можно было не рассчитывать. Истинное Пламя — меч Неревара — жарче разгорелся в руке, когда он сократил дистанцию для ближнего боя.

* * *

Нерия медленно шла по тёмному коридору, осознавая, что спит. Она явственно чувствовала, как её тела касались холодные щупальца, но проснуться не могла. Не могла она и вспомнить, как попала в это непонятное место, совершенно не похожее на Тень. Путь вперёд в полумраке по ажурному полу, под которым едва слышно плескалась чёрная вода, освещали лишь похожие на цветы лампы, то вырастающие по бокам коридора, то свешивающиеся сверху.

Вдруг сзади послышался шум, приближающийся с каждой секундой. Обернувшись, она увидела, как к ней несётся толстое острое щупальце, снося на своём пути светильники. Охнув, Нерия со всех ног побежала вперёд, чувствуя, что её вот-вот нагонят.

Взгляд заметался по сторонам, и там, где она и рассчитывала, оказался ход налево. Едва она юркнула в ответвление, за её спиной со скрежетом проехал огромный отросток, похожий на древесный корень.

Узенький проход отличался от предыдущего: под ногами пружинила мягкая земля, а стены поросли спутанным плющом. Почти в полной темноте она удалялась от железного коридора, но чувствовала, что эта темнота безопасна, в отличие от света.

Как назло на развилке ходов вырос длинный цветок и потянулся в её укрытие светящейся головкой. В этот миг грохот от движущегося щупальца прекратился, и Нерия поняла, что её обнаружили: щупальце начало откатываться назад.

Взволнованно чертыхнувшись, она бросилась вперёд, откуда-то зная, что под ногами не будет камней и она не наткнётся на стену. Какое-то время она слышала только звуки собственного дыхания и приглушённый стук подошв о землю. Но благонадёжная прежде тишина внезапно показалась подозрительной, что заставило её резко остановиться и прислушаться.

Царапающий шорох сбоку, будто кто-то рыл землю, позволил ей вовремя отпрянуть назад, когда в её убежище ворвался уродливый отросток. На рефлексах Сурана выставила перед собой руки, и из её ладоней вырвался плотный огненный поток. Щупальце съёжилось и немного отъехало назад, а Нерия нажала на стену под растениями, и та охотно поддалась, открывшись, как дверь.

Нырнув внутрь и с лязгом накрепко захлопнув спасительную створку, она повернулась и увидела, что стоит в каменном тоннеле. Ощутив уверенность в этом месте, Нерия улыбнулась и побежала в темноту, раскрывшуюся перед ней каменной крепостью. Плотно подогнанные блоки вселяли в неё веру в собственную защищённость. Она точно знала, что гранит в стенах этой крепости самый лучший и выстроена она самыми компетентными строителями.

Снаружи донёсся грохот падающих камней, и Нерия спокойно вошла под надёжные своды. Внутри не оказалось ни мебели, ни оружия, ни убранства. Посередине пустой залы, подсвеченной факелами, прямо на полу лежала толстая потрёпанная книга.

Приблизившись к находке, она с сомнением разглядела на чёрной обложке тиснение с зеленоватым осьминогом с клешнями.

Вдруг сзади донёсся знакомый голос:

— Не хочешь открыть её?

Сурана вздрогнула и обернулась, но никого не увидела. Заозиравшись, она удивлённо переспросила:

— Алистер? Это ты?

— Конечно, я. Ты ждала кого-то другого? Это обидно, знаешь ли.

Со стороны входа к ней, слегка улыбаясь, шагал Серый Страж Алистер Тейрин. Нерия ощутила, как сердце птичкой забилось в груди. Улыбка сама собой изогнула губы, но Сурана упрямо удержала радость на границе сознания, не позволив ей поглотить себя.

Разглядывая мужчину, она сплела руки на груди:

— Что ты здесь делаешь?

— Подстерегаю? — он с полуулыбкой склонил голову к плечу, заглядывая в глаза. — Ну, знаешь, чтобы наброситься на тебя. Для чего ещё мужчины подстерегают хорошеньких девушек?

Сердце непослушно ёкнуло, и Нерия покачала головой. Алистер тем временем подошёл ближе и попытался положить ладони ей на плечи. Быстро шагнув назад, Сурана выбросила вперёд засветившийся кулак, запустив в возлюбленного каменным заклинанием. Звякнул доспех от столкновения со стеной, и мужчина распался чёрным туманом.

— Значит, ты поняла, — прогундосил демон откуда-то снаружи, из-за пределов крепости. — Поразительно, что смертная способна осознавать себя под моей магией. Стойкость, достойная лучших из лучших. Или ограниченность. С помощью моих знаний ты можешь обрести невообразимое могущество.

— Мне это не нужно, — отрезала Сурана.

— Тогда ты хочешь узнать, как исцелиться от божественной болезни, что течёт в твоих жилах?

Нерия постаралась ничем не выдать встрепенувшийся интерес, но голос снаружи довольно подметил:

— Как ты напряглась... Подумай, ты уже нашла то, что так долго искала. Нужно лишь спросить. Спроси меня, и я скажу.

— Мне ничего не нужно от тебя, демон! — нахмурилась Сурана, чувствуя, как крепость обняла холодная влажная масса. — Ты не достанешь меня здесь.

— Хо-хо, — трескуче посмеялся демон. — К каждому можно найти подходящую тропку, а если её нет — то вырастить со временем. Ты теперь в моём саду надолго, смертная. Можешь расслабиться и насладиться чтением.

Взгляд снова упал на чёрную книгу, и Нерия, разозлившись, захотела её выпнуть за пределы безопасного пространства, но в последний момент, уже занеся ногу, остановилась.

— Нет, спасибо.

Демон злобно крякнул и навалился сверху всей тушей: с перекрытий посыпалась пыль, а со стороны входа показались фигуры, сформировавшиеся из чёрного тумана. К ней вышли Зевран, Лелиана и Морриган.

— Прости, мой милый страж, ничего личного, — антиванец развёл руками, в которых блеснули кинжалы, и исчез из поля зрения.

Тихо вжикнула тетива, но стрела стукнулась о каменную кожу Нерии, оставив трещинку на груди, и упала под ноги. Покачнувшись, командор выставила перед собой открытые ладони, накрыв девушек конусом холода. Убийца с силой ударил её в спину, и миниатюрная женщина упала на колени. Кончики кинжалов всё-таки проникли в укреплённое магией тело, но глубоко ранить не смогли. Опёршись на руки, она, как и учил её когда-то настоящий Зевран, махнула ногой в подсечке, но ловкий эльф без труда отпрыгнул назад. Это дало ей нужное мгновение для наложения заклинания, и убийца обратился каменным изваянием. Снова собрав вокруг пальцев сияющую ману, она швырнула в него булыжник, раскрошив статую на куски.

Тяжело выдохнув, Сурана поднялась на ноги, поворачиваясь к замороженным фигурам, но обнаружила застывшей только Лелиану. Морриган, обратившись паучихой, прыгнула на стену, быстро шевеля лапками, и переместилась на противоположную сторону помещения, стараясь зайти ей за спину. В этот миг разморозилась и Лелиана, и Нерия метнулась в сторону, так, чтобы видеть обеих. Лук в руках барда угрожающе засветился, пока она накладывала стрелу и натягивала тетиву, и командор поняла, что в этот раз каменный доспех её не спасёт.

Поспешно вскинув руку, она успела предотвратить выстрел, снова заморозив лучницу мгновенной ледяной хваткой, но со стены на неё прыгнула паучиха. Повалившись под весом её тела, Нерия ударилась головой о каменный пол.

— А-агх! — выдавила Сурана, схватив острые хелицеры, нависшие над лицом.

Борясь изо всех сил с топчущимся по ней оборотнем, возящим её по полу и старающимся укусить, Нерия отчаянно пинала паучиху по лапкам. Вновь оттаявшая Лелиана, тем временем, схватила чёрную книгу, встала над ней и раскрыла страницы так, чтобы она увидела содержимое. Зажмурившись, Нерия зарычала и, приложив усилия, подтянула к груди ноги под хитиновым брюшком. Поднатужившись, она откинула от себя паука, тут же откатываясь подальше, не открывая глаз. Чувствуя врагов совсем близко и уже почти не имея маны, она быстро собрала в руках энергию, скрутила в шар и выпустила волшебную стрелу.

Раздался вскрик Лелианы, книга хлопнулась об пол. Однако прямо перед собой Нерия всё ещё чувствовала чью-то ауру, потому, чуть приоткрыв глаза, она тут же с силой их зажмурила.

— Смотри! — прокричал голос Морриган прямо ей в ухо. — Смотри же! Смотри!!

Трескучий бас завопил на все лады так, что у Сураны зазвенело в голове. Кончика её носа коснулась холодная бумага. На тело навалилась усталость, но она из последних сил попыталась оттолкнуть прижавшуюся к ней потустороннюю тварь. Уже не чувствуя сил на сопротивление, она зарычала сквозь стиснутые зубы, от страха, потому что сознание начало стремительно меркнуть, но в последний момент, уже отключаясь, ей почудилось, будто демон отстранился от неё.

* * *

Южный Вор добрался до крытого замысловатым металлом здания, похожего на каземат. Он стоял на чёрном древесном побеге, торчавшем из спокойных вод словно крючковатый палец. К сплошному металлическому кубику вёл только узкий мост без перил, а на круглой обширной площадке перед тюрьмой дежурили даэдра. Судя по слабой ауре, смертный странник находился внутри этого здания, напичканного, ко всему прочему, луркерами и искателями. Прикинув в уме, что заложник вполне мог сработать и как наживка, звёздный дух не спешил вперёд.

"Нашёл" — телепатически бросил короткое сообщение Вор и огляделся всеми доступными ему чувствами: не услышал ли его Хермеус? Магне-Ге и другие ЭтАда общались между собой, в основном, с помощью телепатии, которая была совершенно незаметна в магически наполненном Этериусе, но хорошо отслеживалась в пустоте Обливиона, создавая кратковременные связи между разумами. Лишь единицы из смертных были способны на подобное общение: для этого требовался большой магический резерв, живой ум и сильная воля. Всего этого у Нереварина было в предостатке.

"Следи" — пришёл торопливый ответ от данмера, который в этот момент, похоже, с кем-то сражался.

Несколько минут ничего не происходило, только вдалеке раздавались громкие хлопки от магических стрел Аландро. Перед самим казематом было обманчиво пусто. Понаблюдав за стражниками, пассивно наблюдавшими за отголосками боёв, Вор завис над крышей каземата и бросил ко входу светящийся шар — простой магический светильник, а сам посильнее укутался магией невидимости. Через пару секунд к светящемуся шарику изнутри выплыл искатель, оглядываясь в поисках того, кто сотворил его. Этого времени Вору хватило, чтобы проскользнуть в отворившиеся ворота.

Внутри, как он и ожидал, было не продохнуть от количества даэдрической живности: луркеры недвижимо стояли вдоль стен. Потихоньку пролетев под самым потолком, Южный Вор бесшумно открыл зачарованный замок дальней камеры, создав иллюзию закрытой двери. Наконец-то он нашёл странника, оказавшегося вполне себе смертной женщиной без каких-либо внешних отличительных особенностей. Она лежала на полу, погружённая в чёрное забытье, в окружении левитирующих высших искателей. Бедняжка дожидалась, пока Херма Мора не поглотит её хрупкий и податливый смертный разум.

Снаружи послышался грохот. По стенам прошла мелкая вибрация, и всё стихло. Над головой путешественницы возник чёрный разрыв, и щупальца свесились ей на плечи: Херма Мора решил взломать разум смертной прямо сейчас. Высшие искатели почтительно отступили. Понимая, что времени нет и Принц Даэдра, в случае чего, тут же сбежит с женщиной на другой конец Апокрифа и в следующий раз выследить её будет гораздо сложнее, Вор прикинул свои шансы уйти незамеченным из подобного окружения.

«Великий Магнус, да это невозможно! Стоит только дать понять, что здесь кто-то есть... Но Хермеус Мора прямо сейчас копается в её голове, нужно срочно что-то делать! Хотя Нереварин велел оставаться незамеченным несмотря ни на что...»

По женскому телу прошла тёмная волна магии, и странница вскрикнула, не просыпаясь. Вор знал, что Демон Знаний сейчас делал с ней: ломал её волю, насылая её же воспоминания, обрывал связи с памятью, пугал и путал. Удивительно, что смертная не сдалась сразу же. Обычно разумному существу хватало всего пары приёмов Принца Даэдра, после которых возможности когда-либо ещё воспользоваться своим мозгом не оставалось, ведь сумасшествие после такого вмешательства было самым приятным из побочных эффектов.

Со стороны входа раздался ещё один удар, снаружи послышались приглушённые хлопки — это зачарованные стрелы Аландро хлестали даэдра молниями. И Вор решил рискнуть. Ему хватит и простого отвлечения внимания. В случае чего, Нереварин рядом.

Молясь солнцеликому Магнусу, чтобы странница ещё сопротивлялась и не оказалась уже соединена с Принцем Непознанного на глубоком уровне, он создал фантомного призрака прямо перед искателями. Фантом, выстрелив во врагов светящимися стрелами, которые не нанесли большого урона, отбежал в угол и иссяк, взорвавшись ослепительной вспышкой. Искатели было последовали за ним, приготовившись к бою, и этого незамысловатого манёвра Вору хватило, чтобы нарушить сосредоточение Хермеуса. Принц моргнул всеми глазами сразу и насторожился, отвлекаясь от своей процедуры. Фантом возник снова и побежал в другой угол, всё так же отстреливаясь и ослепляя вспышками. Улучив момент, Вор спланировал на грудь спящей странницы и окутал магией исчезновения, выдёргивая из под холодных щупалец. Светящийся фантом тут же появился прямо перед Принцем и нанёс ему удар призрачным клинком, пока Вор левитировал к потолку и запустил заклинание телепортации, которое... не сработало. В ту же секунду Вора и его ношу сплющило, бросив об стену тяжёлой волной магии, разошедшейся от Хермеуса во все стороны. Правитель Апокрифа даже не пощадил своих искателей, приложив как следует и их.

— Какие глупые выходки. Я знал, что в мою ловушку угодит какой-нибудь безрассудный приспешник Нереварина. Что ж, будь же уверен, Магне-Ге созвездия Вора, что Архитектор узнает о твоих прогулках по Апокрифу в компании даэдра и смертных. Помнится, Магнус не терпит ни тех, ни других. Быть может, даже удастся убедить его в твоём служении мне... — Хермеус Мора извивался щупальцами и исходил глазами, откровенно ликуя и наслаждаясь происходящим. — Знания ЭтАда и Нереварина будут мне оплатой за ваши бесчинства в моём доме. Жаль, что прекрасный разум Сула придётся пощадить — не хотелось бы ссориться с его матерью. Хотя в последние столетия её силы и влияние уменьшились в разы, так что, быть может, я познаю и его.

Вор от силы удара потерял маскировку и слабо мерцал, покоясь на полу у стены в недостойном ЭтАда призрачном облике. Ощущение конца накатывало всё сильней с каждым словом Даэдрического Принца. Вора поймали за руку на краже — что могло быть ужаснее, чем проколоться в своём собственном предназначении? Рядом тихо застонала иномирная путешественница, но не смогла очнуться. "Вот мы и попались, смертная", — мысленно попрощалась звезда.

Надежда на Нереварина, который должен был прийти ему на помощь, истаивала с каждой секундой. Что мог смертный против всезнающего и могущественного Даэдра, пусть даже такой необыкновенный, как Нереварин? Вор знал, что отправляется на рисковое мероприятие, но такова его природа — рисковать, чтобы украсть ценный приз, сорвать куш, да не у кого-нибудь, а у самого Хермеуса Моры! Разве мог он удержаться от подобного соблазна? Он всё ещё был в состоянии сбежать в Этериус, и даже Принц Даэдра не смог бы удержать его, но зачем? Магнус узнает про их похождения по измерениям Пустоты и его ожидает изгнание и забвение...

Где-то за стеной входные ворота снесло с петель. Послышались звуки боя и полные ярости бранные выкрики Дана. Хермеус Мора возмущённо булькнул и на пару секунд пересёкся взглядом с Вором. В следующий миг звезда в охапку сгрёбла смертную и последними крохами магии, которые не выбил у него даэдра, укрылся невидимостью, уходя от появившихся хлёстких щупалец.

— Киай!!⁽⁴⁾ — с оглушительным криком, от которого содрогнулся весь каземат, Дан вышиб дверь в камеру. Металлическая створка хлопнула об стену, пришибив лежащего за ней искателя и повисла на погнутых петлях. В проём ворвался Нереварин с даэдрическим молотом наперевес и принялся добивать второго, ещё живого, искателя.

— Отступай! — крикнул Дан своему невидимому союзнику и Вор кинулся к выходу, пока его напарник молниеносно сменил оружие на Разделитель, бросаясь к Херма Море.

— Ну уж нет! — Демон Знаний снова шарахнул магией, впечатав Вора со странницей в стену, Дан остался на ногах, лишь отшатнувшись. — Вам не уйти отсюда!

Каземат задрожал, пол заходил ходуном и стены начали проминаться под гигантскими конечностями настоящего тела Принца. Под Вором, который стальной хваткой вцепился в смертную, блеснула зелёная вспышка телепортации, и Херма Мора тут же развоплотился.

«Он хочет обрушить меня в воды Апокрифа», — понял Нереварин, пряча драгоценный молот в инвентарь и пытаясь зацепиться за что-нибудь, чтобы удержаться на ногах. Схватился за раскуроченную дверную створку, и вовремя: металлический кубик каземата повернулся на бок и начал падать.

На пару-тройку секунд тряска прекратилась, и Дан тут же юркнул в вывороченные двери, ускорившись до предела. За секунду пролетев весь путь до выхода, увернувшись от падающих тел убитых им луркеров, в прыжке на всей скорости он вдруг налетел на невидимую преграду в обманчиво пустом проёме. Здание рухнуло в едкую жидкость как в топлёное масло и сразу же опустилось на дно. В проём входных ворот хлынул поток ядовитой воды, захлестнув Нереварина и отбросив его обратно вглубь каземата.

Вор только что был в тёмной камере, а спустя мгновение оказался зажатым в гигантской клешне, окружённой прозрачным магическим барьером, как в стеклянном фонаре, вместе с бессознательной женщиной. Истинное тело Даэдра поднималось из вод Апокрифа, и Вор видел насколько оно колоссально. Толстые, как стволы валенвудских деревьев, щупальца клубились в чёрных блистающих водах то появляясь, то исчезая, и многоглазая гора всё вздымалась и вздымалась из бурлящих вод, по бокам которой без какой-либо симметрии торчали огромные клешни. С огромной высоты Вор видел падающую в воду хермеусову тюрьму и Аландро Сула, стрелявшего Демону Знаний по щупальцам, в отчаянной попытке предотвратить падение.

Сын Азуры подбежал к краю платформы и вгляделся в воду. На его лице отразился ужас:

— Неревар, нет... Нет! — воскликнул он и заметался по площадке. Дан всё не появлялся.

Плотные звуковые волны потрясли пространство — это смеялся Принц Непознанного. Око Хермеуса возникло позади Аландро и самодовольно заключило:

— Славная кончина для героя. Каково это, сын Лунной Тени, в очередной раз лицезреть гибель своего Наставника? А-а... ты ведь не видел воочию убийство своего лорда в прошлый раз. Теперь узри же!

Аландро прорычал сквозь зубы, поворачиваясь к нему с перекошенным яростью лицом:

— Ты! Смердящая этон награ слоаде⁽⁵⁾! Такая ерунда не убьёт его!

Хермеус Мора протянул с довольным смешком:

— Ты, конечно же, не знаешь, что я отравил Нереварина своей кровью. И теперь он в моих водах. И я не выпущу его. А выйти или перенестись из моей тюрьмы не сможет никто, не смог даже первый Драконорождённый.

Сжав губы в тонкую полоску, Аландро прожёг Принца испепеляющим взглядом, и промолчал. Он повернулся обратно и, не моргая, уставился во мрак тихих волн.

Когда ему сообщили о гибели Неревара, его глазницы истекали кровью от ту'ума драконорождённого Вульфхарта, и он не смог пролить ни единой слезы. Триста лет он видел только тьму, такую, как в этих водах, наполненных до краёв ядовитыми сожалениями. Кочевники Уршилаку спрятали безутешного щитоносца от вознёсшегося Трибунала, но не от самого себя. Что он мог сделать тогда? И что он может сделать сейчас?

Не раздумывая, Аландро шагнул с платформы. Сзади послышался довольный смешок Принца Памяти, словно он знал, что это произойдёт. Аландро решил, что ему наплевать. Он вытащит своего лорда или погибнет.

Едкая жижа сомкнулась над головой, тут же прожигая кожу, словно огнём. Не рискуя открывать глаза в этой субстанции, Аландро применил заклинание водного дыхания, погружаясь всё ниже: казалось, сам океан затягивает его на дно. Наконец отрешившись от боли, он вдруг понял, что эта вода вытягивает из него магию. Водное дыхание внезапно иссякло. От неожиданности Сул вдохнул немного этой воды — горькой и солёной, отдалённо напоминающей морскую, но жгучей, будто он проглотил раскалённый слиток. Снизу кто-то ухватил его за ногу и потянул вниз. Лягнувшись как можно сильнее, Сул почувствовал, что его схватили ещё две пары рук и потащили куда-то. Прожив триста лет совершенно слепым, Аландро научился многим вещам — например, чувствовать пространство вокруг себя, а также различать ауры живых существ.

Он выдернул нож из ножен на поясе и со всей силы вогнал лезвие державшему его луркеру в горло, провернул и выдернул. Мигом сжавшись как пружина, ударил наотмашь по руке, тянувшей его ногу. И ещё, и ещё. Когда измочаленная конечность даэдра-амфибии отпала, Аландро остался один на один с тварью, тянувшей его за одежду на спине.

Ощутив изменения вокруг, он понял, что его затаскивают в подводную пещеру, но толчок волны от подводного взрыва откинул их с луркером обратно. Воспользовавшись ситуацией, Аландро резко крутанулся: ткань его туники, крепко зажатая в пальцах даэдра, треснула, позволив ему пнуть врага в живот. Луркер отцепился, и Аландро быстро погрёб наверх, чувствуя жжение удушья в лёгких. Однако за пояс схватилась рука, и Аландро едва сдержался, чтобы не атаковать снова.

Нереварин дёрнул его наверх, но тут же отпустил. Чувствуя спазмы в груди, Аландро, тем не менее, потянулся обратно. На ощупь пробежавшись пальцами по телу товарища, он нашёл врага, тянувшего Дана за шею сзади, и попытался ударить его ножом. Луркер, зрячий и ничем не ограниченный в родных водах Апокрифа, увернулся, быстро стукнув Аландро в живот и в лицо. Переработанный воздух сверкающими пузырьками вырвался изо рта и носа, плавно устремившись к поверхности. Аландро на мгновение потерялся, отцепившись и от врага, и от друга, но скоро почувствовал совсем рядом движение воды, а потом рука схватила его за шиворот и быстро потащила вверх.

Вынырнув и вдохнув долгожданного воздуха, Сул поспешил протереть глаза, услышав рядом сиплое "берегись". Он едва успел увидеть, как Дан, в сплошном редоранском шлеме, меняет на руке кольцо, как их обоих окружило огромное щупальце Принца. Поспешно активировав чары надетого кольца, Дан схватил Аландро и левитировал к ближайшей площадке, повалившись на неё, едва ступив.

— Какого даэдра, Аландро?! Что за дерьмо ты творишь?! — прохрипел Нереварин, снимая зачарованный шлем. Его веки и слизистая носа и рта были поражены ядовитой водой и кровоточили, а голос едва слушался. — Помереть захотел?!

— Я попытался, — хотел сказать Сул, но не смог, жестоко закашлявшись. Он и сам чувствовал, будто ему в кожу навтыкали игл.

— Невозможно! — возникшее рядом пятно с глазами было крайне удивлено. — Как ты выбрался из моей темницы?

— Грязекрабам ни к чему такое знать, — злобно усмехнулся Дан, бросив быстрый взгляд на светящуюся клешню Принца, задранную к зелёным облакам.

— Даже первый Драконорождённый не мог преодолеть мой запрет! Что за фокус ты использовал?! — не унималось пятно с глазами.

— Так ты держал своего подопечного в той конуре? — Дан влажно кашлянул и сплюнул тёмную слюну в сторону Принца. — Надо было чаще отпускать его гулять, Херма Мора, а не держать на привязи. Тогда бы ты не гордился так его беспомощностью.

Поднявшись на ноги, Дан протянул руку Аландро, помогая встать. Пока их руки были соединены, Дан тихо повелел: "Охраняй меня". В его воспалённых глазах плескался гнев, и Аландро понял, что всё только начинается.

— Скажи мне, кальмар головозадый, как ты подчинил себе Солнечные Врата? Что ты такого посулил Магне-Ге, что кто-то соблазнился быть твоим рабом?

Хермеус презрительно выдавил:

— Ущербным тупицам такое знать не положено.

— Отпусти Вора и странницу, и разойдёмся миром. — Нереварин снял зачарованное кольцо левитации и спрятал в инвентарь. Теперь кисти его рук были полностью обнажены.

Хермеус крякнул от неожиданности:

— Угрозы? Смеешь угрожать мне, будучи загнанным в угол? Тебе не выбраться отсюда, Нереварин. Ни тебе, ни твоим помощникам. Все вы станете удобрениями в саду моего всезнания!

Со всех сторон к Дану и Аландро устремились искатели, выныривая из невидимого полёта, образуя кольцо. Сул, резко вскинув руку, вооружился, призвав призрачные меч, щит и полный доспех, и занял оборонительную стойку подле Нереварина.

— Ты вынуждаешь меня. Я бы предпочёл обойтись без этого, ведь я не Король, не Башня и не Колесо⁽⁶⁾, мне не повинуется слово Власти, но я — оружие Падомай. AE GHARTOK PADHOME. AE ALTADOON PADHOME⁽⁷⁾. Внемли мне, Гехотпаем-боагех-акотайбаотайрот, Садовник Людей, непригодная мысль, чей избранный удел — хранилище запретных знаний.

Хермеус Мора, до последнего не веря в то, что слышит, наконец зашевелился:

— Ты блефуешь! Как смеешь ты, ничтожный смертный, пугать меня изгнанием? Ты даже не един! Дни твоей славы в прошлом! Замолчи!

Дан же продолжил выкрикивать охрипшим горлом, внимательно наблюдая за поведением Принца Даэдра — переходом от растерянности к осознанию и срыву в безумную ярость:

— Временна́я червоточина, присвоитель судеб, демон ледяного леса...

— Безмолвие! — заклинание чудовищной силы разнеслось по Апокрифу, налагая на всё сущее печать магического молчания. Губы Дана сомкнулись, но тут же исказились усмешкой. Левой рукой он провёл по своему лицу и продолжил говорить, как ни в чём не бывало:

— ...Хермора, вестник приливов и отливов...

— Убейте их! — кровожадно провозгласил Принц, и искатели послушно двинули конечностями, вхолостую, ведь в бешенстве Хермеус позабыл про только что наложенный запрет на действие заклинаний. Некоторые искатели продолжали попытки связать заклинание, другие повернулись в сторону своего повелителя. Их телодвижения выражали растерянность. Аландро, воспользовавшись ситуацией, атаковал ближайшего врага, расправившись с ним за несколько мгновений, принялся за следующего.

— Рассейся! — отменил заклинание Принц Знаний и попытался развоплотиться. Но Нереварин в последний момент успел схватить бесплотный аватар даэдра за мясистое веко и выдернуть обратно.

— Что?! Как ты?..

Херма Мора в смятении и неуместном любопытстве успел заметить, как данмер вынимает что-то из кармана мантии, крепко держа его верхнее веко правой рукой, исписанной чёрными хаотичными линиями.

— Чёрные руки⁽⁸⁾? Когда это произошло?! Почему я не знал?! Боэтия...

В следующий миг в глаз Принца плеснула вода и перед его внутренним взором поплыли цветные круги, сумрачный свет и... розы?

— Водами Обливиона я призываю твою неонимическую сущность! — Дан отпустил Хермеуса, выбрасывая отслуживший своё стеклянный флакон и уворачиваясь от вылезшего на платформу луркера. Принц Непознанного, впрочем, больше не пытался удалиться, невольно просматривая память воды. Воды из садов Азуры. Дикое смешение цвета, запаха и даже звука повергло Принца в кратковременный ступор. Смертный бы ощутил, будто ему на лицо вылили жучиный мускус, смешанный с ярчайшим красителем и звучащий, к тому же, как десяток начинающих лютнистов, бряцающих невпопад.

Искатели, как только смогли, принялись палить во вторженцев магией всех стихий, самыми мощными заклинаниями. Аландро словно растворился в воздухе, оказываясь за спиной одного из даэдра, атакуя, а Дан отпрыгнул вверх и в сторону, покидая зону поражения. Выхватил из инвентаря Лук теней, и, выпустив одну стрелу, вновь исчез. Снаряд, прочертив в воздухе дымную линию, разбился огромным взрывом в скоплении луркеров, подступающих позади Сула. На максимальной скорости левитации Дан направился к истинному телу Херма Моры.

Подобравшись к одному из гигантских глаз, блестящему словно моллюск в куче тины, Нереварин глубоко вздохнул, больше не обращая внимания на бой и сосредоточиваясь на смысле Слов, что ему предстоят. Правая рука в чёрных отметинах наливалась тяжёлой кровью, жгущей изнутри. Голова мерзко кружилась от яда, а сердце колотилось молотом. Ему стоило поторопиться, чтобы хватило сил исполнить задуманное и сбежать от взбешённого Принца. Аландро на площадке расшвыривал луркеров щитом, отрубленные конечности даэдра отлетали в разные стороны, он всеми силами отвлекал на себя всё прибывающих тварей.

Наконец, Херма Мора сморгнул влагу и, не увидев перед собой зачинщика всего этого хаоса, в исступлении разверз пространство вокруг Аландро разрывами с извивающимися щупальцами, образуя ловчую сеть, в которую тут же попали постоянно перемещающиеся искатели.

— Вашим покровителям не останется от вас даже воспоминаний! Я уничтожу ваши имена в веках, я препарирую ваши тела и отправлю говорящие черепа Азуре и Боэтии! Я..!

Словно ключ в замочную скважину, Дан воткнул чёрную руку в зрачок Даэдра по самый локоть:

— С этим Воплощённым Хаосом я призываю твоё протонимическое естество, безумную жажду знаний, постижение мудрости, приливы океанов утонувшей памяти. Квамот Юдайвеб⁽⁹⁾, изыди!

Истинное Имя Хермеуса Моры разнеслось громом по Апокрифу, и мир замер. Клубящиеся зелёные облака в небе, волны чёрных вод, страницы шелестящих книг, искатели и луркеры — всё словно сжалось от боли. Гигантское тело задрожало, от клешней до шупалец в воде. Затряслась земля под ногами, с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Сначала схлопнулись разрывы вокруг Аландро, затем растаяло в воздухе око Хермеуса, магический барьер на клешне треснул и рассыпался светящимися искрами. От тряски Южный Вор со странницей кубарем слетели вниз. Магне-Ге, ослабевший после удара магией Принца, с трудом удерживал женщину в полёте телекинезом, и Дан вскоре пришёл ему на помощь, перенимая её к себе на плечо.

Пространство плана заполнилось вибрацией, волны плотного звука перетекали от одного края плана до другого, схлёстываясь и дробясь друг об друга. Слуги Хермеуса буквально разбежались. Наконец, Принц Непознанного всей своей громадиной накренился и опрокинулся навзничь, подняв тонны чёрных брызг. Пока океан колыхался, по зелёному небу пронеслись тёмные пятна, будто потёки грязной воды, и устремились к высокому зданию вдалеке, откуда тут же раздался яростный рёв — Херма Мора был, мягко говоря, не в духе.

Южный Вор, едва светясь от усталости, переглянулся с подлетевшим Сулом и взволнованно спросил Нереварина:

— Пресветлый Магнус... Принц Отброшенных Идей не простит тебе изгнание. Как ты собираешься пережить его месть? Провозвестник, знание Протонимика — обоюдоострый меч...

Болезненно сморщившись, Дан достал из инвентаря кольцо Ленты Лабиринта Барилзара и надел на палец.

— Возвращайтесь. Пока Хермора не оклемался и не закрыл План. Я позабочусь о страннице, затем отправлюсь в Этериус.

— Я пойду с тобой, — заявил Аландро, рассеивая призрачные доспехи. — Тебе не помешает помощь.

Дан кивнул в ответ, явно не имея сил на препирательства: его ощутимо знобило, серая кожа покрылась испариной.

— Ах да, чуть не забыл, — спохватился Южный Вор, и в воздухе перед Нереварином появились вещи — рюкзак, кинжал в ножнах и посох. — Пока я летал по Плану, нашёл кое-что. Кажется, это её снаряжение.

Вещи не казались особенно отличными от тех, к которым привыкли в Тамриэле, но выглядели чужими и необычными. Поместив всё в инвентарь, Нереварин активировал магию кольца и спешно покинул Апокриф.

* * *

Боэта ожидал их в своём дворце, Змеином Камне, — помпезном строении, возвышавшимся над всем планом, словно Красная гора над Вварденфеллом. К слову, дом Боэты и вправду походил на гору с множеством башен — островерхих и с закрученными по спирали шпилями, и полукруглых, как грибные шляпки. Башни, соединённые переходами, росли прямо из красноватого камня и терялись верхушками в рассеивающихся облаках. В центре, в окружении башен, сверкая вытянутыми зелёными окнами возвышался большой тронный зал. Сзади громада замка гляделась в широкое озеро малинового цвета, вокруг же дворца располагались три кольца городских укреплений с постройками между ними, вплоть до самого берега. Это был настоящий город с жителями всех рас и видов.

Едва Дан с Аландро появились в тронном зале, Боэта, сощурив глаза, направился к воспитаннику, снимая с его плеча бессознательную женщину и бросая её Сулу, словно тряпичную куклу. Опустившись на корточки перед Даном, он критично взглянул на кровавое пятно под левой рукой, взял его голову в свои ладони и внимательно принялся разглядывать бледное лицо. Потом внезапно громко расхохотался.

— Я так смешно выгляжу? — не удержался и съязвил Дан.

Боэта, резко прекратив смеяться, ласково взглянул на него. И тихо ответил:

— Наш расчёт сработал: Хермеус Мора недооценил тебя. И я, пожалуй, тоже. Моё дитя растёт, — холодок пробежал по коже Дана от его взгляда. В кроваво-красных глазах Интригана плескались гордость и превосходство.

Встав, Боэта направился к лестнице за троном, ведущей в его покои, махнув рукой, чтобы мужчины следовали за ним. Переглянувшись, Нереварин и Сул со странницей на руках зашагали следом.

Поднимаясь по винтовой лестнице, Принц Интриг как бы между прочим обронил:

— Азура просила вернуть Истинное Имя Херма Моры. В последнее время моя прекрасная сестрица очень ревностно охраняет свои тайны.

Идущий последним Сул отметил, как напряглись плечи Нереварина, однако его голос прозвучал ровно, хоть и утомлённо:

— Был такой уговор? Ты не посвятила меня в детали. Как всегда.

Взгляд Принца, брошенный через плечо, искрился лукавством:

— Неужели ты мне не доверяешь? Должно быть, Королева Ночного Неба опасается, что ты обменяешь протонимик занудливого Хермеуса на её собственный. Ведь у коллекционера запретных знаний есть все наши Имена.

— Забирай. Мне он больше не нужен. Только не проси возвращаться в Лунную Тень, чтобы вернуть его Азуре лично.

Приблизившись к дверям покоев, Боэта хохотнул с закрытым ртом, откровенно веселясь, а потом покачал головой, распахивая гигантские створки:

— Мой воспитанник становится таким наглым и непочтительным... Пора ли преподать ему урок?

Дан метнул в затылок Принца настороженный взгляд, но промолчал.

Войдя в помещение, крытое округлым куполом зелёного стекла, под которым белым пламенем горел магический светильник, Боэта указал Аландро на большое, под стать Принцу, резное кресло в углу с ворохом разноцветных подушек и валиков, велев уложить туда странницу. Сам же сел на каменную лавку у высокого окна, открывающего вид на озеро, ожидая, пока Нереварин разденется, чтобы осмотреть его рану.

Дан хмурился и втягивал воздух сквозь зубы от боли, пытаясь стянуть с себя Кольчугу Повелителя. Яд Хермеуса распространился уже по всему телу, и данмера била мелкая дрожь. Аландро, аккуратно уложив женщину, поспешил ему на помощь.

— Этот яд... что-нибудь о нём известно? — спросил Боэта, разглядывая своего подопечного.

— Херма Мора сказал, что это его кровь, — отозвался Аландро, опуская на пол снятую броню и принимаясь за застёжки поддоспешника.

Принц Интриг неверяще прошипел:

— Эта... расплывающаяся жижа и вправду хотела убить моё дитя? — Ещё несколько минут он молча наблюдал за разоблачением Дана, пока тот не оказался лишь в тонких светлых штанах, переливающихся зачарованием. Взяв воспитанника за запястье и подняв его руку, Боэта легко провёл светящейся дланью по воспалённой полоске раны под мышкой, заживив бесследно. Затем, словно фокусник из рукава, будто из ниоткуда достал тонкий кинжал и сделал аккуратный надрез на его указательном пальце. Красные капли потекли по тёмной коже, и Боэта быстро и неожиданно слизнул их, пройдясь длинным раздвоенным языком по ранке. Дан вздрогнул от подобного прикосновения и с тщательно скрываемым облегчением опустил руку, видя, как Даэдра задумался, растирая отравленную кровь языком по нёбу. Порез на его фаланге закрылся сам собой.

Придя к какому-то умозаключению, Боэта небрежно сотворил быстрый жест пальцами, призвав слугу. Появившееся худое сгорбленное существо больше всего напоминало древнего старика, если бы образ не нарушал тонкий шипастый хвост, торчащий из-под затасканной хламиды, скрывавшей фигуру. Только крючковатые желтушные пальцы виднелись в проймах широких рукавов. Принц Интриг коротко объяснил ему, что от него требуется, и старик исчез.

Дан, чувствуя, как подкашиваются ноги, обессиленно опустился на пол, прислонившись к прохладному камню стены. Обеспокоенный Аландро тут же возник перед глазами:

— Как ты?

Бледное лицо данмера попыталось изобразить усмешку:

— Как ты сказал в Апокрифе: "пытаюсь умереть", да? — Аландро сочувствующе улыбнулся в ответ. За его спиной с негромким звоном телепортации вновь появился костлявый старик и передал Боэтии несколько флаконов, затем они вместе отошли к столу у окна и принялись отмерять нужное количество микстур в склянку.

Со стороны кресла послышалась возня и тихий вздох. Обернувшись и с трудом сфокусировав взгляд, Дан увидел, что странница очнулась и села, держась за голову, затем медленно осмотрелась. Когда их взгляды пересеклись, Дан участливо улыбнулся ей, чтобы не напугать. Аландро, как он успел заметить, сделал то же самое.

Она узнала его, это было заметно, и несколько напряглась, увидев, в каком он состоянии. Попытавшись подняться, она вдруг наткнулась взглядом на Боэту, который повернулся к своему подопечному с двумя склянками в руках, и с её уст сорвалось неизвестное слово.

— А-ах, она уже очнулась. Так быстро? Ну, тем лучше, — пожав плечами, Принц подал Дану сначала одну ёмкость, а когда тот осушил её в пару глотков, скривившись от вкуса, протянул вторую. Тусклая жидкость отливала фиолетовым и пахла пряно и сладко. Аландро, потянув носом, изумлённо спросил:

— Лунный сахар?

Капюшон старика кивнул и раздался трескучий шипящий голос:

— Лунный с-сахар с-смешанный с-с вредоз-зобником ос-слабит яд, лиш-шив его магичес-ской с-силы. Отравление кровью Принц-са Хермеус-са невоз-зможно ис-сцелить, но магия Принц-са Боэты и мои з-зелья помогут телу гос-сподина Нереварина с-справитьс-ся. Его кровь с-со временем очис-ститс-ся с-сама с-собой.

Сул запротестовал:

— Но разве такое количество не опьянит его? Лунный сахар сам по себе ядовит для данмеров. В его состоянии это может быть опасно!

— Аландро, всё со мной будет в порядке...

— Вспоминаешь свои былые обязанности, Сул? Уж не думаешь ли ты, что я позволю кому-то вот так, у меня под носом, убить своё драгоценное дитя? — изогнутая бровь Принца вкупе с лукавой усмешкой преобразили устрашающий лик Даэдра. Аландро открыл рот чтобы возразить с присущим ему возмущением, но Дан толкнул его коленом, и он замолчал, наблюдая, как фиолетовая жидкость перетекает в рот Нереварина. — Ксут своим существованием отвечает за результат, — старик в капюшоне — Ксут — снова кивнул, — так что успокойся.

Нерия, покачиваясь от слабости и преодолевая гадостное ощущение в голове, будто в её мозгах покопалась куча отвратительных червей, пыталась прийти в себя. Зрение первым пришло в норму, но совсем её не обрадовало. Огромная фигура существа, ходящего по помещению, приковала всё её внимание. Человекоподобное создание чертами лица, телом и голосом достоверно походило и на мужчину, и на женщину. Ростом оно не достигало и половины виденного ею однажды великана, но отличалось необъяснимым ощущением угрозы, исходящим от него: сердце заколотилось от нахлынувшего чувства опасности. Чутьё жизненной силы голосило ей, что этот гигант не менее смертоносен, нежели Архидемон. А встретив его гипнотический взгляд, Сурана и вовсе оцепенела на несколько мгновений. Впрочем, вскоре существо отвернулось, отвлёкшись на разговор, и сидящая словно на иголках Нерия смогла выдохнуть задержанный в лёгких воздух и быстро осмотреться.

Непривычный антураж комнаты давал понять, что принадлежала она именно тому большому существу. Гигантские двери оказались распахнуты, а за их пределами виднелась винтовая лестница, уходящая вниз в темноту. Тёмно-коричневый камень стен пестрел красными прожилками, крупная резная мебель хвалилась костяными вставками, иногда целиком и без прикрас, что создавало неприятное ощущение, будто Нерия попала в логово плотоядного зверя: в кресле, на котором она сидела, подлокотники поддерживал ряд рёбер какого-то животного, а карнизы, удерживавшие гобелены на стенах, были украшены человеческими черепами. Изображения на гобеленах на первый взгляд казались каким-то иероглифическим письмом, но если приглядеться, в них можно было обнаружить подобие рисунков, нанесённых чёрной тушью.

Вернувшийся слух, наконец, обрёл чёткость, и Нерия прислушалась. Незнакомый язык в словах присутствовавших пестрел звуками, редко встречавшимися в ферелденском. Более твёрдые согласные и открытые гласные то рокотали громом, как в кунлате⁽¹⁰⁾, то перекатывались причудливым потоком, как в антиванском языке, однако интонации показались ей вполне понятными даже у хвостатого типа в балахоне, хотя он и вовсе шипел, как змея.

Предметом краткого спора незнакомцев была какая-то микстура, выпоенная мужчине, которого она видела в библиотеке. Нерия не знала, что там произошло, но его состояние и поведение наводили на мысль, что она была обязана ему своим спасением от глазастого демона.

Её размышления прервал великан, который повернулся и вперил в неё немигающий взор:

— Довольно болтовни. Лучше посмотрим, что же мой воспитанник принёс мне.

Тонкие губы растянулись в улыбке, и Нерия едва сдержала нервы, чтобы её не передёрнуло: рот существа оказался полон жутких зубов длиной с её указательный палец. Великан медленным пружинистым шагом направился к ней, не сводя с неё тонких змеиных зрачков, и Нерия, осознав, что ей до сих пор нечем колдовать, не выдержала напряжения. Побледнев как полотно, она, позабыв о собственной слабости, резко вскочила и забежала за спинку кресла, упершись в неё руками, даже не предполагая, что делать дальше.

Великан умилённо хмыкнул, а мужчина из библиотеки тут же попытался подняться:

— Погоди! — встать ему удалось не сразу. — Ты напугаешь её.

— Неужели? — протянул великан саркастично, но, тем не менее, остановился. — Хочешь попробовать поговорить с ней сам?

— С твоего позволения, госпожа. Не похоже, что она раньше имела дело с даэдра.

Пробормотав нечто вроде «многое потеряла», великан сплёл мускулистые руки на груди и пропустил вперёд серокожего эльфа. С момента их первой встречи его лицо сильно побледнело, под глазами залегли тени. Откровенно красивое развитое тело слегка поблёскивало болезненной испариной. Тяжёлое дыхание довершало нездоровый облик, однако больше всего внимание привлекали чёрные татуировки на внутренней стороне предплечий.

Он подошёл ближе, остановившись перед креслом, как перед стеной импровизированной крепости. Наблюдая за действиями каждого находящегося в комнате, Нерия сообразила, что вредить ей прямо сейчас, похоже, никто не собирался, потому, собравшись, она спросила:

— Who are you? Where I am? — но затем с разочарованной усмешкой добавила: — Of course, you do not understand me.⁽¹¹⁾

Рассмотрев её лицо, за суровым выражением которого она скрывала испуг, Дан протянул вперёд руки ладонями вверх, так, чтобы она видела, что он делает, и мысленно призвал из инвентаря её вещи. Поочерёдно в пространстве между ладонями появились кинжал в кожаных ножнах, посох и рюкзак, который Дан положил на кресло. Кинжал же доверительно рукоятью вперёд протянул женщине. У всех народов Аурбиса, даже у даэдра, этот жест обозначал лишь мирные намерения, оставалось надеяться, что и жительница иного мира истолкует его положительно.

Женщина, увидев своё снаряжение, удивлённо заглянула в его глаза, потом уверенно протянула руку и взяла оружие. Затем, мгновение помедлив, с опаской вышла из-за кресла и забрала и свой посох. Взгляд её выражал настороженную благодарность — она всё ещё сомневалась, стоило ли доверять ему, но, кажется, за неимением других вариантов, быстро приняла текущее положение вещей. Подойдя к рюкзаку, она вынула из него фляжку и принялась жадно пить. Дан кивнул, удовлетворённый результатом "переговоров", и повернулся к Боэтии.

— Ты можешь обучить её, госпожа?

— Предлагаешь мне использовать свои силы, чтобы дать ей знания вместо того, чтобы взять их у неё? Зачем мне это делать? Разве ты не преподнёс мне эту смертную в качестве необычного подарка? — Боэтия прищурилась и упёрла кулаки в бока, сместив вес тела на одну ногу.

— Именно так, госпожа, — он сложил руки на груди, не желая уступать. — Я исполнил твоё желание: унизил Херма Мору и украл у него его сокровище. Теперь я вправе требовать награду. Думаю, эта женщина интереснее, чем кажется на первый взгляд. Я бы хотел объясниться с ней пока она жива. Я знаю, ты это можешь.

Боэтия усмехнулась:

— Взгляните на него... такой маленький, а уже давит на Принца Даэдра. Хвалю. Что ж, ты действительно неплохо развлёк меня. Так и быть, я сделаю, как ты просишь. Только предупреди её, чтобы не померла от страха. Вдруг мой способ изменения ей не понравится? Потом ещё будешь упрекать меня...

Дан кивнул и повернулся к страннице, краем глаза заметив, как Аландро перевёл дух. Женщина молча наблюдала за говорившими, то и дело разглядывая всех присутствующих, особенно Принца Интриг. Неудивительно, ведь Боэта был вдвое выше Дана, а уж миниатюрная женщина и вовсе даже не доставала макушкой до развилки длинных стройных ног Даэдра. В этот раз мускулистые руки Принца Боэты украшали чёрные эбонитовые наплечники и наручи, а пояс охватывал широкий ремень с костяными вставками, напоминающими скелет змеи. Ремень удерживал килт из полосок чёрной кожи и кольчужной сетки, тяжёлые ботфорты со шнуровкой скрывали ноги. Пепельная кожа отличалась более светлым оттенком, чем у Аландро и тем более Дана. Белый хвост волос на затылке спадал на спину, довершая образ.

Аландро, тихо стоявший в стороне, тоже привлекал внимание странницы. Его искусно вышитая серебряная туника, порванная на спине, до сих пор была влажной после купания в водах Апокрифа и липла к телу, а в сапогах хлюпало. Белые ленты ткани, намотанные на предплечьях и голенях, также потемнели от чёрной воды. Растрёпанные уже подсохшие седые волосы — не такие белоснежные, как у женщины — отнюдь не портили его облик, наоборот придавая ему непосредственности и простоты.

На Дана женщина тоже поглядывала. Данмер почти чувствовал как её взгляд касается его обнажённого торса в бледных полосках шрамов, татуировок на предплечьях и цепочки рунной записи магического инвентаря, опоясывающей его чуть пониже пупка. И смущения, если оно было, не выдавала.

Склонив голову к плечу, Дан вздохнул, размышляя, как донести до странницы то, что сейчас ей предстоит пережить. В конце концов, он указал на Боэту пальцем, затем на саму странницу и причмокнул губами, а потом обхватил ладонями голову и снова указал на неё. Она непонимающе воззрилась на него и даже сказала что-то с вопросительной интонацией. Принц откровенно забавлялся его пантомимой, а Сул шевелил складками на лбу, думая, как помочь. Шумно выдохнув, Дан осторожно вынул из рук женщины кинжал и отложил в сторону, а после, не придумав ничего лучше, подвёл её к Боэтии, слегка касаясь мягкой ткани на узких плечах.

— Просто сделай это, — Принц Интриг усмехнулся. — Только не переусердствуй. Пожалуйста.

Боэта зловеще рассмеялся и пробормотал:

— А-ах, что же делать? Соблазн так велик...

Принц легко подхватил невесомую женщину и, не взирая на её сопротивление, приблизил к своему лицу. Странница забрыкалась и с негодованием быстро что-то заговорила, оглядываясь на Дана. Тот, в свою очередь, стал призывать её к спокойствию, будто бы она могла его понять, и за всей этой неразберихой последовал смачный глубокий поцелуй.

Разница в размерах сыграла с Нерией злую шутку: почти всё её лицо оказалось во рту серокожего великана. Запоздало и безрезультатно задёргавшись в его руках, она вдруг почувствовала как юркий горячий язык проник между её губами. Горький вкус и запах золы ударил по обонянию. Возникший рвотный рефлекс и навязчивую мысль об откусывании заполнившего её рот органа она подавила с огромным трудом. Слёзы выступили на глазах. А затем...

Жаркая магия хлынула в её глотку буйным потоком. В голове словно взорвался огненный шар: Нерия ощутила, как поплыло её сознание. Череп будто зажало в тисках, она не могла ни пошевелиться, ни вдохнуть, ни закричать. Что-то необъяснимо быстро менялось в её мировосприятии, с ужасающим напором, заполняясь новыми образами, звуками, картинками. В последней попытке защититься, она призвала всю свою волю, стараясь замедлить ману, проникающую в неё, но выставленные барьеры тут же смело с такой силой, что виски́ пронзило болью. Ей показалось, что она вот-вот отключится, и, обмякая, вдруг испытала будто лёгкую щекотку — образы замедлились и полились в её сознание свободным потоком, это были слова, облачённые образами, и Нерия, наконец, поняла, что происходит. Её учат их языку.

Это проникновение в её сущность было настолько пугающим и подавляющим, что не оставило у Сураны сомнений: Архидемон по сравнению с этим существом — неразумная агрессивная ящерица. Великан действовал совсем не так, как предыдущий многоглазый демон. Тот попросту пытался взломать её сознание, сломив волю, как и демоны её мира. Должно быть, только поэтому ей удалось продержаться какое-то время, обороняясь на своей территории.

Она всё-таки лишилась чувств, и, открыв глаза, обнаружила себя снова лежащей на кресле. Мужчина, которого Нерия видела в библиотеке демона, сидел рядом, взирая сверху, и ждал, когда она очнётся, а поцеловавший её великан стоял в стороне с недовольной гримасой на лице, уперев руки в бока. Он говорил с другим серокожим мужчиной, и его странный голос — то ли высокий мужской, то ли грубоватый женский — выражал удивление и негодование разом.

— ...настоящий хаос, совершенно чужая сила, но и подозрительно знакомая. Никогда не встречался ни с чем подобным. Моя удача, что я не проглотил её сразу же. Это бы вышло боком даже мне.

Дрожащей рукой Сурана схватилась за голову. Простой жест резанул воспоминаниями: за последнее время она делала так уже трижды. Окружение плыло и никак не хотело останавливаться. Её замутило.

— Как вы? Вы понимаете меня?

Часто и надсадно дыша, она с трудом кивнула спросившему её. На удивление, язык тела в этом месте, куда она попала, во многом совпадал, по крайней мере, из того, что она видела: кивки, улыбки и жест с оружием рукоятью вперёд. Во всём же остальном этот мир слишком сильно напоминал Перекрёсток — некой иллюзорностью, будто это пространство вокруг неё не было настоящим.

Голова раскалывалась от боли, и Нерия по привычке хотела исцелить себя заклинанием, но вовремя остановилась: её и так шатало от магического голода. Она забормотала, потирая онемевшие пальцы:

— Во мне ни капли маны. Почему магия не восполняется? — и только сказав это, осознала — она говорит на другом языке! Её уши ожидали от неё совсем других звуков, но язык выдал то, что выдал. Ощущение невозможности происходящего, будто новый язык заменил её родной, повергло в страшное замешательство. Она попыталась и не смогла вспомнить ни слова по-ферелденски.

Сидевший рядом мужчина склонился к ней, пытаясь заглянуть в лицо:

— Мана? Вы маг?

Нерия вскинула голову, заглядывая в жуткие красные глаза. Хотя она встречала кунари с красными глазами, но те выглядели вполне обыкновенными. Глаза же напротив её собственных были большими и раскосыми, с бордовыми склерами и рубиновой радужкой. Теперь, так близко, она видела его лицо очень хорошо. В попытке отвлечься от пульсирующей боли в мозгу, она позволила себе поразглядывать несколько секунд такую чужую и необычную физиономию. Широкие острые скулы и узкий рельефный лоб над лихо изогнутыми бровями выглядели особенно чудно́. Вместе с выступающим подбородком, аккуратным ртом и носом с небольшой горбинкой, лицо смотрелось на удивление гармонично. Нос, к слову, когда-то был перебит, но поставлен на место магом — Нерия, как целитель, подметила следы умелого врачевания. Тем непонятнее становились два явственных шрама: диагональный прямо по центру лба и ещё один на левой щеке, тянущийся параллельно первому до самой челюсти, теряясь в чёрной короткой бороде. У эльфов Тедаса бороды не росли, и потому в представлении Нерии эта растительность на его лице никак не вязалась с длинными островерхими ушами, увешанными серьгами. Проколов Нерия насчитала семь: по кольцу в обеих мочках и ещё одно поменьше почти на конце правого уха, и целых четыре металлические заклёпки-серёжки на левом, по две — сверху и снизу. Ко всему прочему, имелась и выемка от оторванной серьги.

Мужчина разглядывал её тоже. И этот факт заставил Нерию прийти в себя. Она села прямо и глубоко вздохнула, отрешаясь от боли. Сознание немного прояснилось.

С опаской разлепив губы, она, с недоумением примеряясь к новым звукам, медленно произнесла:

— Что происходит?

Мужчина попытался объяснить:

— Вы находитесь в Обливионе, в месте, не предназначенном для простых смертных. Мана здесь течёт иначе: рассеивается в Пустоте и не восполняется сама собой без тренированного сосуда магии. Вы пришли из другого мира, так что, рискну предположить, что мана вашего мира отличается от нашей.

Заторможенно восприняв сказанное, она изумлённо прошептала:

— В другом мире?

Морриган предупреждала её, что теоретически подобное перемещение возможно, но принять то, что это на самом деле произошло с ней, не выходило даже перед неопровержимыми фактами.

— Пришла в себя? — не особо любезно поинтересовался великан, выводя её из ступора. — Откуда ты прибыла, смертная, и почему в твоей крови течёт магическая зараза?

Нерия удивлённо воззрилась на него: «Неужели он говорит про скверну? Как он ощутил её?»

— Быть может, вначале нам стоит представиться друг другу, госпожа? — вкрадчиво вставил её защитник, и Сурана перевела на него обалделый взгляд, мысленно воскликнув: «Госпожа?! Вот этот здоровенный мускулистый мужик?!»

Великан же на это яростно прорычал:

— Молагу Балу в задницу ваши нормы и приличия! Эта маленькая тварь принесла в наш мир самую страшную из болезней, которая может поглотить всё без остатка, даже саму Тьму...

Сурана вскинула подрагивающие ладони:

— Постойте, вы знаете, что такое скверна?

Исполин ядовито прошипел, обнажая кошмарные зубы:

— Мне бы следовало испепелить тебя прямо здесь и сейчас! Но вначале я хочу узнать, зачем ты явилась в Аурбис?

Нерия взволнованно ответила:

— Я ищу лекарство от скверны. Способ очиститься.

Великан отрезал:

— От этого нет лекарства! Ты прибыла из больного места и способна одна заразить весь наш мир!

Нерия ошарашенно замолчала. Присутствующие настороженно глядели на неё, и лишь её заступник спросил у великана:

— Скверна — что это?

— Извращённая первородная Тьма, суть Хаоса, самое зерно разрушительной силы Пустоты, обратная сторона света. В нашем мире её нет, но она могла бы появиться, если бы Ану — лик Света, не боролся с Падомай — ликом Тьмы. Аурбис — "серое быть может" и только так он способен существовать, смешивая Тьму и Свет.

Нерия лихорадочно думала. Наконец-то она получит ответы хотя бы на некоторые свои вопросы:

— Выходит, когда в мире слабеет свет и усиливается тьма — появляется скверна? Но если в вашем мире нет скверны, то откуда вам про неё известно?

Великан снисходительно хмыкнул, высокомерно смерив её взглядом, и пафосно представился:

— Потому как я — кровь Падомай, имя мне — Боэтия, Даэдрический Принц Интриг, обмана, предательств и ещё некоторых занятных вещей. Мне известна суть Тьмы, ведь я рождён Ею.

— Так вы... Бог?

Мужчины улыбнулись её вопросу, а Боэтия весело расхохотался:

— Бог? Я больше, чем бог. Или в равной степени... иначе. Зависит от точки зрения.

Нерия съехала с высокого кресла, покачнувшись, устояла на ногах и поклонилась, прижав к груди скрещенные кулаки:

— Моё имя Нерия Сурана, Командор ордена Серых Стражей Ферелдена. Я не планировала покидать свой мир, я лишь искала ответы на древних тропах между мирами, но... заблудилась.

Принц Даэдра склонил голову набок:

— Да, и мы даже знаем благодаря кому. Вежливость красит тебя, Нерия Сурана, но вот вопрос: неужели не оказалось ни одного бога в твоём мире, что мог бы рассказать тебе о скверне?

Сурана задумалась, отведя взгляд.

— У кого я только не спрашивала, но… У большинства живущих в Тедасе лишь один Бог — Создатель, но он покинул нас, — присутствующие недоверчиво переглянулись. — В прошлом были ещё древние эльфийские боги и Тевинтерские драконы, но эти культы отжили своё. В моём поколении не нашлось ни одного существа, знающего все ответы на мои вопросы.

Атмосфера скептицизма повисла в воздухе. Казалось, что она сказала нечто настолько фантастическое, что поверить ей не представлялось возможным. Седовласый мужчина вздохнул, покачал головой и проговорил: "Неудивительно, что их мир пожрала скверна". Нерия поняла, что стоило рассказать больше.

— Континент, с которого я прибыла, называется Тедас. И скверна в нашем мире была обнаружена очень давно, но откуда она взялась — неизвестно. Больше тысячелетия назад из-под земли появились Порождения тьмы — магические существа, разносящие скверну по поверхности и заражающие живых существ. Такие нашествия мы называем Морами. В каждый Мор порождений направляет осквернённый бог-дракон из древнего культа — Архидемон. Орден Серых Стражей борется с Морами и порождениями тьмы: мы вынуждены заражать себя скверной, чтобы чувствовать их присутствие.

— Моры, скверна, порождения тьмы... всё это что-то ужасно мне напоминает, — пробормотал её защитник, потирая подбородок, но великан резко прервал его:

— Это не одно и то же. Моровую скверну, с которой боролся ты, Нереварин, породил Дагот Ур, она ничего общего не имеет с этой.

— Так ли это? — с сомнением протянул названный Нереварином и развернулся к Нерии. — Если вы заражены, то почему не выглядите больной?

Боэта нахмурился и, наклонившись, с интересом осмотрел Нерию с головы до ног. Похоже, этот вопрос не пришёл ему в голову.

— Ритуал посвящения в Серые Стражи включает в себя противовес скверне — кровь Архидемона. Именно кровь осквернённого дракона делает нас иммунными к скверне в среднем на три десятка лет. Без неё заражённый очень быстро умирает в муках. Но даже с ней выживают лишь немногие из посвящаемых. В конце концов, даже тела Серых Стражей не справляются. Спустя годы мы начинаем слышать Зов — неясный шёпот и чарующую музыку, и превращаемся в монстров, подчинённых скверне — вурдалаков. Стражи предпочитают погибнуть до того, как это случится. — Голос Нерии слегка дрогнул. Она испытала огромное облегчение от того, что здесь Зов не сверлил ей мозг.

— Магия на крови... — подал голос седовласый, — это высокий уровень. — Нереварин кивнул, соглашаясь с ним. Нерия поспешила вставить:

— Это так, но магия крови в нашем мире запрещена.

— Почему? — в один голос удивились мужчины.

— Причин много. Объяснять придётся долго.

Боэтия раздражённо взрыкнул, сжав кулаки, и громко топнул ногой:

— Слишком много вопросов! Я бы сожрал тебя, чтобы получить свои ответы, но ты, смертная, грозишь несварением даже мне. Так ли ты забавна, чтобы пощадить твою жизнь? Так ли полезна, как можешь быть опасна?

Слова Принца Даэдра были полны яда и... вполне справедливы. Нерия не думала, что может нести угрозу своим существованием и что предложить Боэтии, дабы остаться в живых — не знала.

Нереварин поднялся с кресла, опершись на подлокотник, и, рассуждая, проговорил:

— Я мог бы попытаться помочь ей. Если в ритуале используется кровь дракона, то сейчас их как раз ещё можно найти в Скайриме. Если существуют совпадения между моровыми сквернами наших миров, то я мог бы попробовать отыскать Дивайта Фира и спросить совета. Или сам попытаюсь разобраться: у меня всё-таки есть опыт.

Факт того, что этот мужчина так отчаянно её выгораживал, смутил Нерию. Ей чудилось в этом нечто странное. И настораживающее.

Боэта же следил за Нереварином, сощурив глаза и играя желваками. Тот казался невозмутимым. Мгновения они играли в гляделки, затем Боэта оскалился своей жуткой улыбкой и, пристально глядя в глаза мужчины, прошипел:

— Ты просишь непомерно много, дорогое дитя. И слишком мало даёшь взамен. Почему я должен отпустить тебя на Нирн вместе с угрозой для всего Аурбиса?

Нереварин сглотнул, уронив взгляд. Тем не менее, голос его прозвучал ровно:

— Я уже дал тебе много больше, чем кто-либо. И отправляясь на Нирн, я несу с собой твою волю, хочу я того или нет. А насколько опасна странница — может ответить Магнус, если пожелает. Ведь именно он позволил ей жить. К слову, мне уже пора отправляться в Библиотеку Солнца — платить долги, и, возможно, — Нереварин хитро взглянул на Боэтию, — одного Всезнающего Принца Даэдра вскоре ожидает большое разочарование.

Боэта заинтересованно приподнял бровь, улыбнувшись уголком губ.

— Ты сделал что-то ещё помимо изгнания?

Тот усмехнулся:

— Не совсем я, но да. Думаю, не видать больше Херма Море иномирных путешественников.

Боэта хмыкнул и развернулся на каблуках. Задумался, глядя в окно. Затем громко крикнул куда-то в сторону открытых дверей:

— Вал!

Мгновение спустя там появилась тёмная фигура, склонившаяся в поклоне. Боэта велел слуге принести некую книгу Забвения, и, когда тот испарился, Принц подошёл к Нерии, остановившись за её спиной. Он положил свою гигантскую ладонь на её крошечное плечико и склонился, будто взрослый к ребёнку.

— Отправляйся к Магнусу. Всё будет зависеть от того, что за вести ты принесёшь мне оттуда. Нерия Сурана останется здесь со мной. Не волнуйся, я не съем её — она мне, пожалуй, не по вкусу.

Седовласый мужчина, быстро взглянув на Нереварина, торопливо задал вопрос:

— Могу ли я составить ей компанию, Принц Боэта?

Даэдра лукаво хохотнул:

— Да, оруженосец Сул, можешь остаться. Ашхан несомненно будет доволен твоей выслугой. — Сул невнятно промямлил что-то ещё, смущённо отводя взгляд. Нереварин же подошёл к нему, и, дружески сжав его плечо, поблагодарил:

— Спасибо, что выручил. Я в долгу перед тобой. Не торопись уходить: мне бы хотелось поговорить после того, как я вернусь.

У входа снова мелькнул тёмный силуэт, и Принц в несколько шагов оказался там, забирая увесистую книгу в позолоченной обложке. Взглянув на Нереварина, Боэта поманил его потрёпанным писчим пером, которое вынул из книги.

Ободрённый Сул подошёл к Нерии, с любопытством наблюдающей за Нереварином и Боэтией. В первое мгновение тяжёлый том напомнил Суране чёрную книгу из её сна с демоном — острое ощущение необычной магии хлынуло с зашелестевших страниц. Почувствовав, как кожа покрылась мурашками, а волоски на руках под робой приподнялись, она негромко спросила у оруженосца:

— Что это такое?

Аландро бросил быстрый взгляд на книгу, в которой писал Нереварин, затем посмотрел на напрягшуюся странницу, не сводившую с артефакта настороженного взгляда.

— Эта книга способна заставить забыть то, что запишешь в неё. Например, способ изгнать Принца Даэдра.

— Зачем забывать такое? — подняла глаза на мужчину Сурана.

— Властители Обливиона — Пустоты за пределами мира смертных — исступлённо оберегают свои уязвимые стороны, — он то ли пожал плечами, то ли поёжился. — Любой бы постарался уничтожить угрозу своему благополучию, так ведь? — его голос под конец заметно просел. Он поморщился, но потом тряхнул головой, отгоняя невесёлые мысли, и с мягкой улыбкой обратился к ней: — И всё таки, позволь, наконец, представиться: моё имя Аландро Сул, Даэдрический Полупринц, бессмертный сын Азуры и бессменный телохранитель лорда Неревара, ныне Нереварина Возрождённого!

Он слегка поклонился. Одарив его ответной улыбкой, Нерия протянула руку:

— Рада знакомству.

Уставившись на её узкую ладонь, Аландро замер. Улыбка поблёкла, словно приклеившись к губам. Нерия спохватилась и тут же пояснила, с задержкой выговаривая незнакомые прежде слова:

— Я… предлагаю рукопожатие — так знакомятся у меня на родине. Иногда. Здесь так не принято?

Живая мимика Аландро отразила непонятное выражение, будто он сам не был уверен, что чувствует:

— Нет. Здесь тоже жмут друг другу руки. Но в основном люди. Имперцы и… — его бровь нервно дёрнулась, — норды. Меры так не делают.

Боэтия, сидящая в кресле и держащая раскрытую книгу, вмешалась в разговор, наблюдая за символами, которые выводил Нереварин на странице:

— Вообще-то уже делают, мой милый Сул. Ты слишком долго спал, знаешь ли. Человеческое влияние распространилось далеко за пределы их родных провинций.

Настроение Аландро совершенно испортилось от этих вестей, а Дан, положив перо между страниц, направился к углу, где лежали его вещи. Благожелательно взглянув на Сурану, он проговорил по пути:

— И всё же будьте осторожны с этим жестом. Некоторые маги способны серьёзно ранить одним касанием. Это вопрос доверия. И благоразумия.

Нерия перевела взгляд на Сула:

— Вот как. В Тедасе магия скрывается в обществе, потому с этим попроще. Хотя открытому магу тоже мало кто протянет руку, — она пожала плечами, ничем не выдав своего отношения к данной ситуации, хотя несколько неприятных моментов и всплыли в памяти. Её не особо волновало, если кто-то не спешил с ней здороваться, тем более, что у Серых Стражей имелось своё собственное приветствие, исключающее прикосновение к незнакомцам. Но Аландро покаянно склонил голову, немного по-детски заглядывая ей в глаза:

— Это было грубо с моей стороны. Прости, — теперь уже он предложил ей ладонь.

— О, всё в порядке! — заверила она и с готовностью вложила пальцы в его прохладную руку. Поразившись невероятной гладкости его кожи, будто трогала не то отполированный мрамор, не то магический барьер, Сурана даже забыла, что хотела сказать ещё: — Я… это я должна… извиняться. За своё невежество.

Аландро очаровательно улыбнулся ей, обнажив ровные белые зубы. Нереварин тем временем собрался, кивнул на прощание и вышел из покоев Принца, что прошло почти незамеченным для Нерии, которую Сул начал расспрашивать о её снаряжении, мирно покоящемся на огромном кресле.

---

1) (дан.) — маленький гриб.

Вернуться к тексту

2) (альт.) — коричневый холм.

Вернуться к тексту

3) (альт.) — совершал соитие со ртом старого гоблина.

Вернуться к тексту

4) Идиоматический удар из книги короля цаэски. Сила, сродни ту'уму — драконьей голосовой магии, но весьма отличающаяся принципом действия.

Вернуться к тексту

5) (альт.) — гора дохлых слоадов.

Вернуться к тексту

6) Символы божественности, которыми оперирует Вивек в своих 36 Проповедях.

Вернуться к тексту

7) (эльнофекс) "Я — Руки Хаоса. Я оружие Падомай" (упрощён.)

Вернуться к тексту

8) Татуировки со словами GHARTOK PADHOME (руки/оружие хаоса/разрушения) на обеих руках носил Неревар. У него они повышали наносимый урон и защищали от воздействий божественной магии.

Вернуться к тексту

9) Протонимик и неонимик Херма Моры нигде не указаны, потому изобретены по примеру таковых у Мерунеса Дагона.

Вернуться к тексту

10) Язык кунари, серокожих рогатых гигантов с севера Тедаса.

Вернуться к тексту

11) (англ.) — "Кто ты? Где я? Конечно, ты не понимаешь меня".

Вернуться к тексту