Проверено на грамотность 
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Примечания:
Магне-Ге — "Дети" или "последователи" Магнуса. Группа ЭтАда, которые были рождены из чистой крови Ану. Смертные расы именуют их звёздами, так как именно они в ответе за создание дыр в оболочке Обливиона, через которые в Мундус струится магия и свет.
Протонимик — нечто вроде истинного имени (звука) сущности. Протонимик и неонимик (имя каждой отдельно взятой персонификации сущности) связаны с тонами, которые составляют существование даэдра, путём интерференции возможно нейтрализовать тональность даэдра.
ЧИМ — слово Власти в эльнофексе — языке ЭтАда, а также название, данное состоянию осознания себя во Сне Божества. Достигшие этого состояния получают перспективу реальности Аурбиса, его колесообразной структуры и действия.
* — имеется в виду ролевой отыгрыш Суд над Вивеком, где Вивек обманом отомстил Азуре.
Выйдя из элувиана(1), кажется, уже седьмого по счёту, Нерия Сурана упала на колени: этот переход будто высосал из неё все силы. Непроглядная темень вокруг резко контрастировала с цветущими и сверкающими видами Перекрёстка, и глаза медленно привыкали к смене освещения. Развитое чутьё жизненной силы подсказало, что вокруг никого не было, ни единой живой души, как и на предыдущем отрезке пути. Начертав под собой защитную руну на всякий случай, Нерия позволила себе передохнуть и восстановить силы. Рюкзак, зачарованный на объём и вес, опустился на пол, фляга с водой поднялась ко рту.
Этот таинственный путь из зеркала в зеркало отыскала её подруга Морриган по древним текстам, которые пару лет назад сама Сурана и обнаружила, набредя в своих странствиях на заросший мхом подвал в эльфийских руинах. Несколько надписей, сохранившихся на обсыпающихся фресках, должны были иметь отношение к элувиану, который некогда хранился там. Если верить переводам болотной ведьмы, одно из зеркал на этой конкретной тропе могло отправить Нерию в древнюю библиотеку элвен — хранилище знаний магически развитой цивилизации, потомком которой она являлась.
Командор Серых Стражей Сурана, она же эрлесса Амарантайна и канцлер королевства Ферелден, уже семь лет не появлялась в местах своей прямой деятельности, скинув все обязанности на доверенных лиц. Она целиком посвятила себя более важной миссии — поиску лекарства от скверны. Неведомая магическая энергия, естественным образом текущая в крови порождений тьмы и распространяющая неизлечимый Мор, преображала Стражей изнутри, даруя новые силы, в то же время медленно убивая. Потому Нерия, будучи магом и целителем, решила посвятить свою жизнь высокой цели и отыскать способ исцелиться, очиститься или как-то иначе избавиться от скверны в крови.
В древней библиотеке командор надеялась отыскать какие-то полезные сведения, в том числе и о скверне, либо о временах до прихода Моров. Нерия верила переводам Морриган, тем более, что иных зацепок всё равно не имелось. И путь от элувиана к элувиану завёл её так далеко в странные измерения между Тенью и Тедасом, что никто из ныне живущих не смог бы найти здесь её тела, случись ей тут умереть.
Довольствуясь слабым светом, исходящим от телепорта, она достала из кармашка походного мешка бумажный свёрток, чёрный внутри, и карту своего пути, отметив угольком элувиан, через который только что прошла. Убирая бумагу обратно, взгляд Нерии наткнулся на конверт со сломанной сургучной печатью. Письмо, присланное её подругой Лелианой, беспокоило. Бывшая помощница Верховной Жрицы, а ныне тайный канцлер Инквизиции поведала ужасные новости: конклав, который должен был разрешить затянувшийся кровавый конфликт с магами, окончился чудовищным взрывом, разорвавшим само пространство и тонкую Завесу, отделяющую мир живых от Тени — потустороннего мира снов и духов.
Нерии не хотелось оставлять Тедас в такое непростое для него время: Брешь и трещины между мирами плевались демонами, обезглавленная Церковь погрязла во внутренних склоках, а распри между Кругами Магов и храмовниками вспыхнули с новой силой, превратившись в настоящую бойню. Но больше всего Нерию взволновало известие о Серых Стражах, которое коснулось и её лично. Зов скверны, похожий на навязчивую, но прекрасную песню, однажды приходящий ко всем стражам, был чётким признаком того, что внутренние резервы стража подходили к концу. Потому, когда некоторое время назад она услышала тихий шёпот в голове, её пробрало от ужаса: ей ведь было всего тридцать лет! Она не должна была услышать Зов так скоро! Однако письмо гласило, что Зов единовременно ощутили все Серые Стражи континента, независимо от того, сколько лет со скверной в крови они прожили.
В итоге, поразмыслив, Нерия решила не отступать от своей миссии: ей было на кого надеяться. Её бывшие соратники, которые помогли юному командору одолеть Мор и его последствия, отличались самоубийственной ответственностью. Лелиана и её товарищи в Инквизиции наверняка найдут способ не дать миру рухнуть в Бездну. А Натаниэль Хоу — её заместитель, назначенный Стражем-Констеблем в её длительное отсутствие, позаботится о Башне Бдения и стражах Ферелдена. Морриган в случае большой опасности тоже не останется в стороне и встанет на защиту того, что ей дорого — в этом сомневаться не приходилось.
Нерия очень хотела позвать ведьму с собой в путешествие по давным-давно не хоженым тропам Перекрёстка, но понимала, что там, где она сейчас, Морриган полезнее. Место придворной чародейки при императрице Селине было не просто завидным, оно было чрезвычайно важным стратегически со всех сторон, и такая проницательная и могущественная ведьма, как Морриган, использовала своё положение как нельзя лучше. К тому же, лишать её сына — Кирана — матери, которую он и так не особо часто видел, было бы жестоко. За время их знакомства, Нерия очень привязалась к мальчику, благодаря которому выжила.
Зеркал на этой тропе нашлось много, большая часть из них была либо разбита, либо заблокирована, но попадались и рабочие, в каждое из которых командор "ныряла" как в омут с головой, на свой страх и риск. Приходилось основательно готовиться к каждому переходу, как к последнему: у Нерии ушла уйма времени, чтобы разведать этот путь. По ощущениям, с этим местом... было что-то не так.
Зрение адаптировалось к темноте и она закрутила головой во всех направлениях, пытаясь получше разглядеть место, очертания которого проступали в темноте. Своды древней каменной кладки терялись в вышине, провалы в крыше обрамляли зелёное звёздное небо, бросающее призрачные отсветы на холодные стены.
— Разве на Перекрёстке могут быть звёзды? Или меня забросило в Тень? Но в Тени тоже нет звёзд... — задумчиво пробормотала Нерия, разглядывая яркие светочи в сияющих изумрудных небесах. Появление звёзд интриговало, похоже она забралась действительно далеко в своём путешествии. — Помнится, Морриган упоминала, что через элувианы можно попасть даже в другие миры и места между мирами.
Высокие каменные стены уводили коридором в непроглядную тьму: никаких выходов или ответвлений, только прямой путь вперёд — он бы походил на тоннель Глубинных троп, если бы не полуразрушенный потолок в далёкой выси. Шагая и слушая гулкое эхо от подкованных подошв своих сапог, Нерия чувствовала необъяснимую тревогу: либо это место было защищено таким образом, либо посылало ей какие-то сигналы, в любом случае, её собственная интуиция предупреждала об опасности. Чем дальше она продвигалась, тем становилось темнее и холоднее. Впереди и вовсе зияла чернота.
Прежде чем соваться в непроглядный мрак, поверх "Каменного доспеха" на всякий случай набросила "Волшебный щит". Обострённые до предела чувства всё так же не обнаруживали присутствия кого-либо или чего-либо. Поправив снаряжение, мысленно прочитав заклинание огонька и вытащив посох из петли за плечом, она медленно пошла вперёд, проверяя каждый шаг, словно на болоте. Густая тьма ощущалась незащищённой кожей на лице как холодный туман: она клубами окутала Нерию и сомкнулась за её спиной. Волшебный светильник горел во всю свою мощь, но не был способен осветить пространство вокруг даже на расстоянии вытянутой руки. Природа этой чёрной плотной мглы несомненно являлась магической, но никогда прежде ничего подобного чародейка не встречала. Нерия с напряжением наблюдала за тем, как древко её посоха, выдвинутое вперёд, всё больше исчезало из вида, пока она двигалась.
Вдруг конец посоха ударился о что-то твёрдое. Судя по звуку — камень.
— Тупик? Быть не может.
Протянув руку, она послала огонёк вперёд. Быстро сбавив яркость до обычной свечи, магический светоч бросил слабый блик на массивную каменную раму, перед тем как исчезнуть. Нерия нахмурилась, не поняв, что это было. Произнеся заклинание огонька, она вдруг ощутила магическую осечку — заклинание сорвалось. И второй раз тоже. Похоже, магия в этом месте блокировалась или поглощалась тьмой.
«Неприятная ситуация», — подумала она, не видя и не ощущая ничего вокруг, будто зависла в пространстве без сторон света.
Подавив подступивший страх, она глубоко вдохнула и медленно выдохнула, вынув кинжал из ножен на поясе, и сконцентрировалась так, что заломило виски. Вообразив огонь, жаркий, яркий, Нерия выдохнула на лезвие, накладывая заклинание пылающего оружия. Вспыхнули искры, чуть не опалив ресницы, магическое пламя неохотно объяло клинок, и не погасло, разогнав немного мрак. Нерия, подняв нож над головой, как факел, попыталась разглядеть, что перед ней находилось. Поняла она не сразу, но это было зеркало — очередной элувиан, только размера настолько огромного, что силы пламени не хватало, чтобы увидеть его верх. Гладь стекла медленно колыхалась, словно чёрная вязкая смола.
«Повезло мне промахнуться мимо этой субстанции, а то могла бы ведь сослепу и ткнуть в неё посохом. Кто знает, что бы тогда произошло? Ведь элувиан явно рабочий».
Странная тьма магического происхождения и пройденный ею лабиринт из камня и зеркал натолкнул Нерию на мысль о том, что, возможно, этот элувиан пытались скрыть. Вот только кто и почему? Действительно ли это был вход в древнюю библиотеку? Стоило ли пробовать пройти сквозь него прямо сейчас или всё-таки вернуться к Морриган, чтобы попытаться найти побольше информации об этом феномене и вместе с ней шагнуть в портал?
«Угу, и где и когда я найду что-то ещё?» — скептически возразила она сама себе. Зов шептал в голове, напоминая, что времени перед полнейшим сумасшествием у неё почти не осталось. Нетерпение из-за долгих лет, потраченных на сбор крупиц сведений, касающихся скверны, где это только возможно, безрассудно толкало её вперёд. Уникальные знания Морриган, Архитектора, Авернуса и многих других не давали ей конкретных ответов, лишь подкидывали ещё больше вопросов о том, что такое скверна. Эта библиотека древних элвен, Вир Диртара, наверняка хранила хоть что-то о доморовом периоде, и Нерия собиралась обобрать её до последней страницы, чтобы достойно возвратиться в свою Башню Бдения, к своим друзьям, к своему королю...
При мысли об Алистере сердце болезненно сжалось.
— В-ву-ух...
Неопознанный звук разнёсся по всему коридору, отражаясь от стен и дробясь. Казалось, то вздохнула сама тьма. Поверхность зеркала забурлила, покрылась пузырями и мрак вокруг колыхнулся. Вздрогнув, Нерия вскинула посох с мгновенно приготовленным к запуску огненным шаром, пытаясь отыскать источник опасности. Чёрная мгла среагировала на движение, словно бы только сейчас обнаружив её, и отодвинулась, образуя вокруг чародейки плотный кокон чёрного тумана. И остановилась, ожидая. Наблюдая за ней.
Готовая в любой момент атаковать невидимого противника, которого никак и ничем не могла обнаружить, но чувствовала всем своим существом, Нерия замерла в боевой стойке, ощущая на себе потусторонний взгляд тысяч невидимых глаз. Мучительно долго шли секунды, но ничего не происходило, и Нерия решила, что пора отступать. Нужно было быстро проложить себе путь к элувиану, оставшемуся в паре сотен шагов за спиной.
— Кло-ок, — булькнуло зеркало, и Нерия, чертыхнувшись, запустила в него шар, отступая, ускорив себя магией. Из элувиана, поглотившего заклинание, вдруг вынырнули чёрные щупальца и схватили её за ноги, затягивая в телепорт. Кинжал в левой руке Нерии прочертил по каменной плитке и зацепился за стык, задержав на секунду. Не медля, она выкрикнула "Руку зимы", взрываясь вспышкой холода. Щупальца заледенели, но из зеркала выстрелили новые и, обвив чародейку поперёк туловища, рывком бросили в бурлящий портал.
Холод пронзил до костей, тело сжало так, будто она оказалась в лапах огра. Пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь вокруг, она летела, или, скорее, падала в полнейшем мраке. Время потеряло всякий смысл, кажется, Нерия впадала в беспамятство и приходила в себя на краткие мгновения раз десять или, может быть, сто. В конце концов, яркая вспышка ослепила сознание и жестокий удар сотряс всё её существо.
Пытаясь открыть глаза, ей даже пришлось прибегнуть к помощи рук. Не сразу она поняла, что уже какое-то время просто пялилась в темноту. Всё тело ломило, голова раскалывалась от боли. Нащупав под собой узорчатую холодную поверхность, то ли стол, то ли алтарь, Нерия с трудом села, пытаясь унять головокружение. Сильно пахло истлевшей бумагой.
«Я всё-таки попала в библиотеку?»
Сжав и разжав онемевшие пальцы, она с удивлением осознала, что на ней была надета какая-то длинная роба из белой мягкой ткани. Ни снаряжения, ни оружия рядом не обнаружилось. Тело затрясло от холода и боли, будто сердце только сейчас погнало кровь по венам, а до этого она лежала трупом. Темнота не позволяла ничего толком разглядеть, но где-то вдалеке маячил слабый свет.
Она попыталась зажечь магический светильник, но обнаружила, что резерв магии пуст. Попытка поколдовать тут же отдалась приступом боли в груди и голове, скрутившим её в узел на добрых пять минут. Отдышавшись, Нерия решила, что оставаться в неизвестном месте без возможности защитить себя и практически голой было плохой идеей. Спустив босые ступни на ажурный пол из непонятного материала, она медленно встала и сделала пару осторожных шагов. Окружающий мир тотчас закружился вокруг головы, и Нерия схватилась за стену. Такую странную стену: потянув на себя выступающий краешек она вытянула старую, истлевшую, почерневшую от времени, но всё же книгу. Подняв голову и приглядевшись, Нерия ахнула от удивления: все окружающие её стены состояли из таких же полуистлевших книг и свитков разных размеров и объёмов.
— Это... Вир Диртара? Если всё здесь в таком ветхом состоянии...
С отчаянием поджав губы в первый момент, Сурана тотчас одёрнула себя. Сначала нужно было хоть немного прийти в себя, затем поискать какое-нибудь оружие, а в идеале — своё снаряжение. Затем... действовать по обстоятельствам. А найдя посох можно было даже "побеседовать" с тем, кто раздел её догола и уложил на такой холодный камень.
Выстроив в голове план действий, Командор побрела по шатающемуся коридору и... он действительно вилял из стороны в сторону, а не её раскачивало. Подавляя недоумение, Нерия медленно и осторожно двинулась дальше, опираясь на движущиеся стены, стараясь шагать как можно тише.
Сконцентрировавшись на незнакомой обстановке, командор не сразу поняла, что чего-то не хватает. Чего-то очень неприятного, но уже ставшего таким привычным: Зова. Она не слышала Зова! Осознание этого рухнуло на неё так внезапно, что её бросило в жар, сердце забилось в груди, как птица, и Нерия сбилась с шага, привалившись к ажурной перегородке коридора. Слабый голос противно дрожал:
— Что это значит? Где я оказалась?
Перейдя в более-менее освещённую галерею из книг, впереди, там, где ярко горел светильник, Нерия почувствовала кого-то. Пригнувшись и спрятавшись за стопками книг, она осторожно выглянула: серое лохматое существо висело над полом и, кажется, что-то делало у стола со свитками. Затем медленно поплыло куда-то дальше. Немного выждав, женщина двинулась следом, соблюдая приличное расстояние. Пройдя совсем немного вслед за существом, она оказалась у входа в широкий хорошо освещённый зал. Её провожатый, тем временем, будто испарился в воздухе. Нерия больше не чувствовала его, но зато ощутила ещё чьё-то присутствие.
Из зала раздались голоса. Прижавшись к стене, она быстрым, насколько позволяли её ноющие босые ступни, шагом просеменила ближе ко входу и прислушалась. Постаравшись различить слова, она поняла, что никогда не слышала подобной речи, хотя за время своих странствий ей довелось пообщаться с представителями всех рас и народов Тедаса. Ну, или почти всех.
Говоривших было двое, выразительные тембры подкидывали воображению яркие картинки возможной внешности собеседников. Один голос был гулким, старым и гнусавым надтреснутым басом, второй — молодым, сильным баритоном. Нерия осторожно выглянула за угол и обомлела: вместо зала за углом оказалась открытая площадка с видом на бескрайний океан тёмной воды, больше похожей на ртуть, а посреди светло-зелёного неба Тени висело чёрное пятно, из которого свешивались огромные, просто невероятно гигантские переплетённые отвратительные щупальца. Витые колонны из книг обрамляли площадку и поднимались на необозримую высоту; в центре открывшейся её взгляду платформы стояла высокая человекоподобная фигура и общалась с тёмным пятном, парящим прямо в воздухе и расплывающимся сотнями лягушачьих глаз с горизонтальными зрачками.
За спиной внезапно прозвучало:
— Любопытство? Я ценю это в смертных.
Резко обернувшись, Нерия поняла, что её тут ждали. Сзади висело невообразимое нечто, что описать было невозможно, кроме как назвать это отвратительной бездной. Бежать было некуда, сражаться нечем — запас магии нисколько не восполнился за это время. Должно быть, тот одинокий лохматый демон появился перед ней не случайно и привёл к хозяину. В тот же миг холодные плети, появившиеся прямо под ногами, обвили её тело, подняв над полом, парализуя.
— Мой долгожданный подарок наконец обрёл дееспособность, — многоглазый демон проявился из пустоты чёрной бездны рядом с обездвиженной эльфийкой, и разглядывал её как диковинную зверушку. — Эта смертная так похожа на всех остальных. Может ли Магне-Ге(2) ошибаться? — голос прозвучал разочарованно. — Что ж, эта хотя бы попыталась убежать.
— Значит это та, о ком мне говорили. Отпусти её, Херма Мора.
В поле зрения появился второй говоривший. Красные глаза и тёмная с серым оттенком кожа первым делом обратили на себя внимание. Несомненно, это был мужчина. Его фигура возвышалась бы над нею на добрых две головы, если бы Сурана сейчас стояла. Острые уши, напоминающие эльфийские, тем не менее, не смогли бы сделать его похожим на тедасского эльфа даже на мгновение. Высокие скулы, брови с изломом и выступающий вперёд подбородок с чётко очерченной линией челюсти отличали внешность незнакомца от того, к чему она привыкла. Резкие черты такого чужого лица перечёркивали два старых шрама: на лбу и на щеке до самой челюсти.
Незнакомая речь прозвучала от мужчины совершенно бесстрашно, словно он каждый день общался с подобными существами. Нерия же трепетала: оказаться во власти демона для мага, который этого не хочет — кошмар из кошмаров. Этот глазастый расплывающийся демон, не похожий ни на одного, когда-либо встреченного ею в Тени или описанного в книгах, крепко держал её тёмно-зелёными щупальцами, такими холодными, что вызывали онемение во всём теле. Попытки пошевелиться окончились провалом — тело совершенно не слушалось.
— Тебе говорили? — с насмешкой удивилось нечто. — Уходи, Нереварин, сейчас я занят и вести заумные беседы не намерен!
Старческий голос глазастого демона прозвучал как занудное учительское замечание, но со скрытой угрозой. Мужчина в ответ лишь усмехнулся. Сурана судорожно пыталась понять, что тут происходит по интонациям и выражению лица серокожего эльфа, не зная языка, на котором двое говорили.
Сияющие светло-зелёные небеса здешнего мрачного мира озарила далёкая зарница. Вокруг воцарилась звенящая напряжённая тишина, нарушаемая лишь шелестом бумажных страниц, пролетающих мимо, как листья. Запах тления и пыли свербил в носу Нерии, её мысли скакали и путались: демон проник в её голову и хозяйничал там, как вор, забравшийся в склад и быстро заглядывающий во все ящики и сундуки.
— Открой мне свои знания, смертная, и станешь свободна... — вдруг прозвучал голос демона в её голове на ферелденском. Нерия зажмурилась и попыталась сконцентрироваться, чтобы расставить ментальные блоки, как учил её когда-то Ирвинг. Но демон только протянул: — Любопытно... — Кажется, её попытка защититься таким образом заинтересовала это существо. Снаружи сознания донёсся другой голос:
— Уже гонишь? Разве не ты приглашал меня в Апокриф искать истину и делиться мудростью? — тёмный мужчина шагнул ближе и Нерия, приоткрыв глаза, увидела его лучше: бордовая мантия с ярким рисунком, надетая прямо поверх брони, была перехвачена на поясе рельефным ремнём, чёрные волосы убраны в высокий длинный хвост на затылке, густая борода скрывала натянутую усмешку.
Демон вспузырился сотней-другой глаз; в звуках, которые прогнусавил глазастый, Нерии послышалось раздражение:
— Я так и знал, что ты пришёл за ней! Ты не получишь смертную!
Щупальца на обездвиженном теле Нерии зашевелились, и внезапно сознание её померкло.
* * *
Ранее:
Нереварин сидел на широкой лавке балкона высокой закрученной башни, покуривая трубку, обдуваемый всеми ветрами — у Госпожи Боэтии сегодня было "ветреное" настроение. В Доле Воздаяния часто менялась погода и окружающий ландшафт, даже башни, достающие до здешних невысоких облаков, зачастую обрушивались, обращаясь в пыль, если Принц Интриг был чем-то недоволен. Затем, правда, закрученные архитектурные сооружения, возникали снова — Боэта не любил, когда его План пустовал.
С башни открывался чудесный вид на владения Даэдрического Принца Интриг, что располагались на терракотовых холмах, залитых красноватым светом, проникающим сквозь рваные облака. В сверкающее рубином огромное озеро впадали две красные реки, а на берегу расположился дворец Боэтии, выросший из скал. Два полукруга крепостных стен делили город у подножия обители Принца на секторы, хотя Нереварин никогда не понимал, зачем эти защитные сооружения нужны здесь — в сердце домена самого коварного из властителей Обливиона.
Вспышка магической телепортации заставила ушедшего в себя Нереварина повернуть голову и взглянуть на спектральный аватар третьей полярной звезды созвездия Мага, проявлявшийся как маленький светящийся шарик:
— Приветствую, Хортатор(3)! Да снизойдёт на твою голову благодать отца нашего, Магнуса!
Нереварин кивнул в ответ, лишь обозначив лёгкий поклон:
— Приветствую, кена(4) Магне-Ге. С чем пожаловал? Не ждал твоего визита, — плавным жестом мер подчеркнул свои слова, продолжая меланхолично курить.
— Важные вести. Кое-что, что заинтересует тебя.
Приподняв одну бровь, тёмный эльф выпустил из губ облачко дыма.
— Я уже заинтригован. Магне-Ге не так часто удостаивают меня новостями. Почти никогда, если быть точным.
Светящийся шарик на краткий миг сменил цвет.
— Уверен, что не разочарую. Смертный путешественник извне Аурбиса явился в Библиотеку Солнца(5). Любопытно?
С лица Нереварина вмиг ушло скучающее выражение:
— Извне? Смертный? Как это возможно?
Если бы у Магне-Ге была голова, он бы ею кивнул, а так в голосе звезды послышалось торжество:
— Несомненно. Архитектор позволил путешественнику жить, но смертный оказался слишком слаб, чтобы выносить сияние отца нашего и был отправлен в Апокриф.
Воплощённый герой нахмурился:
— Апокриф? Почему не в Мундус?
— Это мне неизвестно, но Принц Непознанного Хермеус Мора подозрительно быстро прознал про путешественника. Должно быть, некто доложил ему. Магнус поручил доставить смертного на Нирн одному из своих учеников, однако его перехватили. Тебе что-нибудь известно об этом?
Отложив трубку, Нереварин прищурился от порыва ветра.
— Откуда бы? Ты пришёл с этим ко мне, потому что подозреваешь моего покровителя? Или меня?
Аватар звезды потемнел, но быстро вернулся к белому цвету.
— Не принимай эти расспросы на свой счёт, Хортатор.
Мужчина хмыкнул и задумался. Ситуация получалась прелюбопытная. Считалось непреложной истиной, что за пределами Аурбиса нет ничего, кроме Пустоты. И вдруг из-за пределов единственного существующего мира является смертный странник. Отец Магии, решив спасти хрупкую жизнь, что само по себе для него небывалая щедрость, отправил смертного туда, куда ему и положено — в мир смертных, но кто-то обокрал посланника, а след похитителя привёл Магне-Ге в Апокриф — План Даэдрического Принца Отброшенных Идей. Очевидно, здесь не обошлось без предателя.
— Как смертный смог прийти извне и ступить в святая святых Этериуса?
Магне-Ге молчал в нерешительности, которую, тем не менее, Нереварин распознать бы и не смог. Затем робко проговорил:
— Я... не могу поведать тебе это, Провозвестник. Предупреждение моё тебя коснулось лишь в память о былом союзе с Нереваром...
— Да, я понял... — перебил звезду мужчина, потирая лоб с досады.
Конечно, звезда не собиралась делиться подобными сведениями, даже если Нереварин уже знал этот секрет: некогда Неревар Индорил посетил Библиотеку Солнца и узрел то, что жителям Мундуса видеть не положено — Солнечные Врата. Волшебное зеркало, которое ловило отблески других Великих Зеркал и отражало, то есть телепортировало того, кто отваживался на подобное путешествие. То, что зеркало отразило не эфирную сущность, а смертного, к тому же пережившего перенос — было более чем удивительно. Ну, и, конечно, Нереварин и не подозревал, что Солнечные Врата могли сообщаться с Вратами других измерений за пределами Аурбиса.
Быстро взяв себя в руки, с лёгким поклоном он проговорил:
— Благодарю, Третий Маг. Я понимаю, почему ты сообщил мне эту новость. Мне давно сулили разные запретные знания за посещение Апокрифа. Пора воспользоваться приглашением.
В Библиотеке Солнца явно случилось что-то из ряда вон, с чем Магнус по каким-то причинам разобраться или не хотел, или не мог. Скорее, конечно, всё же не хотел. Особенно, зная, как Бог Магии относится к смертным, это походило на правду: Магнус не интересовался делами короткоживущих, отмахиваясь от обременённых плотью в лучшем случае, как от мух. Большая удача уже то, что залётного путешественника оставили в живых. Только вот зачем было третьей полярной звезде так рисковать, разыскивать Нереварина в Плане даэдра, зная, к каким последствиям это может привести? Ведь Архитектор мира на дух не переносит детей Падомай и за связь с Обливионом запросто может изгнать или даже уничтожить. Должно быть, ученик Магнуса отчаялся разобраться самостоятельно, раз пришёл просить помощи у Нереварина.
Звезда слабо замерцала, исчезая, но затем вновь заговорила:
— Есть ещё кое-что, Нереварин. Отец наш заметил в крови путешественника магическую болезнь... со следом божественного вмешательства.
Внимательно выслушав информацию, он медленно кивнул. Ученик Магнуса же блеснул на прощание и исчез.
— Как интересно... — хрипловатый полушёпот прозвучал из-за спины совершенно неожиданно. За все годы проживания с Боэтией Нереварин так и не смог привыкнуть к внезапным появлениям своего покровителя. — Хермеус Мора наверняка вне себя от счастья. Он прочтёт все его мысли, разберёт этого смертного на кости и мясо, вытянет жилы и процедит кровь.
— Госпожа... — протянул Нереварин, недовольный её подслушиванием. Боэтия, бесшумно устроившаяся на крыше башни, спиралью уходившей в небо, обняв её змеиным хвостом и замаскировавшись, теперь свесилась вниз головой и ласково протянула когтистую руку к лицу воспитанника:
— Дитя моё, ты думаешь покинуть меня?
Нереварин, данмер по имени Дан, слишком высокий для своих кровных сородичей, не был сыном Боэтии в прямом смысле, в отличие от Неревара, но почитал приёмного отца-мать со всем уважением, как родителя, которого у него никогда не было. Он взглянул в лицо Даэдра исподлобья и отвёл взгляд. Последнюю сотню лет Дан почти не покидал Обливион, скитаясь по планам Принцев и Полупринцев, избегая Нирна, как боли. Даже в Этериусе — обители изначальных духов — он бывал чаще.
— Госпожа... — Дан поморщился, но всё же продолжил: — ты хорошо знаешь Принца Непознанного — смертный странник не протянет и дня в его щупальцах, а его тайны останутся только Херма Море. И эта божественная болезнь...
Он отпрашивался. Это было унизительно, но, ведя себя агрессивно и независимо, Дан бы не добился ничего, кроме чёрного сна в Пустоте, в который его однажды любезно погрузил Боэта. Дану не понравился тот опыт.
Принц Интриг нежно улыбнулся, выглядело это как оскал рыбы-убийцы размером с нетча(6):
— Тайны смертных редко бывают увлекательными, но ими можно неплохо развлечься. К тому же, путешественник иного измерения, принесший загадочную заразу, наверняка окажется неплохим собеседником для тебя, перенёсшего божественный недуг. — Принц соскользнул с крыши, обращая змеиный хвост в стройные ноги. Возвышаясь над Нереварином на целый корпус, он прошествовал мимо воспитанника, покачивая бёдрами, и привалился к колонне, увитой ядовитым плющом. По мановению руки Даэдра прямо из стены башни вырос цветущий спиддал. Сорвав пышущий ядовитым газом цветок, Боэта, понюхав его, заложил за острое ухо и кокетливо повёл плечом, посмеиваясь, глядя, как Нереварин отодвигается и заходит с подветренной стороны.
— Что ты планируешь сделать со смертным?
Дан задумался. Стоило ли покидать план, ввязываться в неприятности, вступать в конфликт с одним из самых могущественных Даэдра?
"Определённо".
— У меня есть пара мыслей. Но мне понадобится помощь.
— Чтобы вызволить смертного тебе придётся потрудиться. Хермеус Мора осторожен, всезнающ и всемогущ в своём Плане.
— Я знаю. У меня против него только один шанс. С расчётом на неожиданность. Но когда я доберусь до смертного, мне нужно будет быстро уносить ноги. И в этом я полагаюсь на тебя. — Дан снял с пальца кольцо Ленты лабиринта Барилзара и протянул Боэтии на раскрытой ладони.
Боэта хищно оскалилась. Давно она не выглядела такой довольной. Авантюристка по своей природе, она постоянно устраивала неприятности всем, до кого могла дотянуться её воля.
— Да-а... — она уставилась немигающим взглядом куда-то вперёд, посмеиваясь в предвкушении. Перспектива насолить своему даэдрическому родичу доставляла ей ни с чем не сравнимое удовольствие. — Приведи мне любопытного гостя. Ты, — она выделила это слово, взглянув ему в глаза тонкими змеиными зрачками, — сможешь это сделать.
Принц Интриг взял кольцо в руки и активировал его магию, вплетая в зачарование новую метку телепортации: — Прекрасная вещица, — проговорил Даэдра, возвращая кольцо хозяину. — Мне всегда нравился Барилзар и его поделки. Однако как ты планируешь провести Хермеуса?
Дан выдержал паузу и посмотрел в глаза Боэтии, размышляя, как она отреагирует на его замысел, затем ответил коротко, но веско:
— Протонимик*.
Принц Интриг изменился в лице:
— Чудесно, — в противовес сказанному, в её голосе прозвучал злой сарказм. — Как же ты планируешь разузнать его? Тайну за семью печатями, способную лишить любого из Даэдра сил сопротивляться и изгнать? Чтобы узнать истинное имя Принца Даэдра, тебе нужно спрашивать у тех, кто присутствовал при его рождении. Или у него самого. А с этим могут быть очевидные трудности. Хотя, может, ты уже постиг ЧИМ*? — последнее было сказано особо язвительным тоном.
Нереварин в ответ загадочно улыбнулся. Боэта, заметив это, выпрямилась, подобралась, словно для прыжка, черты лица заострились. Дан, понаблюдав за покровителем, беззлобно улыбнулся и поднял руки, давая понять, что пошутил. ЧИМ, как королевское слово Власти и божественная воля, позволял управлять реальностью. Потому такая реакция на достижение ЧИМ ему была вполне понятна — один из немногих, кому удалось достигнуть этого просветлённого состояния — Вивек, применил эту силу для свершения своей мести одной небезызвестной высшей Даэдра*.
— Есть ещё кое-кто, кому известны все тайны мира. — Нереварин переглянулся с тут же всё понявшей Боэтией.
— Она потребует с тебя плату за эту тайну.
— Что ж, если она не пожелает скостить цену за всё то, что задолжала мне и Неревару, я с удовольствием могу продолжить то, что начал Вивек. — Дан нахмурился и отвернулся, опёршись на парапет локтями, посмотрел вдаль.
— Её тайны жестоко ранили твоё сердце. Но ты всё-таки готов пойти к ней на поклон. Должно быть, тебе ужасно надоела моя компания. — Даэдра медленно приблизилась и обняла одной рукой воспитанника за плечо. Дан пустил на лицо горькую усмешку и хмыкнул. Разумеется, она всё поняла.
* * *
Лунная Тень — План Азуры — встретила Нереварина и Боэту дождём. Прекрасный сумрачный мир, полный цветов, водопадов и дивных ароматов походил на райский сад. Блистающие капли дождя, падавшие на красные розы окрашивались в красный и текли по камням, смешиваясь с зелёными каплями от листьев, коричневыми от веток и другими цветами, образуя радужные лужи несмешивающихся оттенков. Всё здесь было настолько совершенным, что выглядело абсолютно невозможным. Если бы Дану пришлось жить здесь, он бы выколол себе глаза, чтобы не свихнуться от идеальной и безупречной красоты.
Боэта, принявший облик полуженщины-полузмеи, заметив недовольную гримасу данмера, хлестнул хвостом по ближайшему розовому кусту. Ветки и листья смялись от удара, крупные бутоны рассыпались лепестками по каменистой дорожке и... стало получше. Дан улыбнулся выходке покровителя, и они продолжили движение к Замку Роз.
Пришлось пройти весь Серебряный город насквозь. После суда над Вивеком, во время которого он прилюдно унизил Азуру, ударив её в рот своим копьём, она закрыла свои измерения ото всех, так что двое прибывших вошли через врата плана, охраняемые крылатыми сумраками. Изящные тонкие башни в городе, так сильно отличавшиеся от башен в Доле Воздаяния, полускрытые в тенях, блистали металлом и бросали зеркальные отсветы любого движения на соседние здания, как в гигантском калейдоскопе. Серебряные лестницы, ведущие во дворец Роз, мерцали от влаги, стекающей по ступеням. Боэта принял облик воина с мечом в красном плаще: как заметил Дан, Принц Интриг появлялся перед Азурой исключительно с этой внешностью. Похоже, именно это обличие Королева Ночного Неба считала наиболее привлекательным. Ей, кажется, вообще нравились воины. Уверенные в себе и пафосные. «Такие, как Неревар», — поморщился данмер. «Верные и исполнительные. От которых легко избавиться».
Высокие колонны, увитые розами, сменились необъятными залами с фонтанами белого мрамора по бокам, затем взору открылась огромная оранжерея крупных роз всех оттенков, посреди которой в лёгкой дымке стояла серебряная беседка. Тусклый свет падал сквозь хрустальный потолок на фигуру в белом. Струящееся платье Принцессы Сумерек облегало изящную фигуру, как вторая кожа. Лёгкая, но непрозрачная фата покрывала чёрные волосы, спадающие на полную грудь идеальными волнами. Почти неподвижная и прекрасная, она казалась искусно вырезанной в мраморе статуей. Азура сидела на верхней ступеньке и гладила по волосам своего сына Аландро Сула, откинувшего голову на колени матери и умиротворённо закрывшего глаза.
Чужие воспоминания сами собой всплыли перед глазами Нереварина: тысячелетия назад это был златокожий юный кимер с короткими светлыми волосами, торчащими торчком, и раскосыми золотыми глазами. Теперь же перед ним предстал серокожий данмер, длинные седые пряди которого были убраны по обычаям Уршилаку. Лишь на ушах как и прежде сверкали серебром луна и звезда.
Будучи Полупринцем Даэдра, Аландро Сул был рождён и взращён в эшлендерском племени Уршилаку с единственной целью — служение Неревару — лорду Великого Дома Индорил, тайному и явному сыну Боэтии, объединителю Домов и племён, защитнику Ресдайна и чемпиону Азуры. Фанатично преданный своему господину и обладающий нечеловеческой силой, для Неревара он был наивным, категоричным подростком. Кем-то вроде младшего брата. Прежний Аландро, которого знал лорд Индорил, непременно вернул бы себе молодой облик. Но тот факт, что опечаленный телохранитель, не выполнивший свой долг, даже в Лунной Тени пребывал в облике слепца, прожившего в эшлендерском племени около трёхсот лет, значил, что порывистый и нетерпеливый оруженосец Неревара канул в лету.
Двести лет назад, когда Дан в гневе ворвался в Лунную Тень, Аландро Сул был упокоен — не мёртв, но и не жив — спал, посчитав свою жизнь завершённой. Но теперь грудь его медленно вздымалась: Азура пробудила его от сна в Пустоте, должно быть, для своей защиты.
Боэта прошагал к Азуре, гремя даэдрическими сапогами по белоснежной слюдяной плитке, и грубовато схватил её за подбородок, заглядывая в глаза. Увечья, которые нанёс ей Вехк в ходе судебного разбирательства, вернее, хитро расставленной ловушки, были скрыты от глаз смертных, но Принц Интриг их видел и улыбался:
— Сила и коварство смертных превзошли твои тайны, сестра.
Азура потемнела, вмиг превратившись из серебряного чудесного создания в жуткого демона. Серебряная кожа утратила своё мягкое сияние, блеснув сталью, алые глаза запылали, волосы приподнялись, точно шерсть у волка на загривке. Дождь забарабанил по крыше сильнее, раздались раскаты грома. Аландро, проснувшийся от грохота сапог Принца Интриг, вскинулся и перехватил запястье Боэтии. Его голос звенел от гнева:
— Если бы смертным было дело до тайн мироздания, Нирн уничтожил бы первый же из них! — Боэта глядел на полупринца любовно, с нежной, но от этого не менее жуткой улыбкой, не вырывая руку: — Смертных ведут лишь жадность, похоть да гордыня! — Лицо Аландро скривилось от отвращения — он однозначно имел в виду Трибунал АльмСиВи.
Нереварин тяжело вздохнул. Убийство Наставника и предательство советников сломили его бывшего оруженосца, ужесточили и теперь красные глаза зло смотрели на Боэту, не мигая.
— Не все смертные таковы, как ты их описываешь, Аландро, — тихо сказал Дан, не сдержав покровительственного тона, начиная говорить как Неревар. Аландро вздрогнул и только теперь опустил взгляд вниз, где за спиной Принца Даэдра стоял Нереварин.
— Наставник... — только и смог прошептать он, замерев от удивления. Дан знал, что был немного похож на Неревара внешне, а возвратив себе некоторые воспоминания лорда Индорила, стал напоминать его ещё больше, неосознанно или сознательно используя его манеру поведения.
Дан вышел вперёд, встретившись взглядом с Азурой коротко кивнул. Обида за искалеченное прошлое — своё и данмеров — не позволяла ему выказать почтение. Боэта, как искусный политик и интриган, чутко уловил напряжение Нереварина, замешательство Сула и тихое бешенство правительницы Плана. Впрочем, Боэта спровоцировал даэдрическую родственницу отнюдь не случайно — теперь он мог направить её гнев в нужное русло.
— Юный Сул, должно быть, имеет вопросы к тебе, дитя моё. — Боэта осторожно взял руку Аландро, которой тот вцепился в него, привлекая к себе внимание. — Ступайте, поговорите, а мы пока обсудим то, что всех нас волнует.
Дан быстро переглянулся с покровителем и кивнул, затем выразительно посмотрел на Аландро, разворачиваясь чтобы уйти. Но Азура внезапно встала, не обращая ни на кого внимания, подошла вплотную к Дану и, глядя сверху вниз, произнесла с нечитаемой эмоцией на лице:
— Ты явился ко мне, хотя утверждал, что не желаешь видеть меня и слышать мой голос никогда более. — Принц ясновидящих и предсказателей возвышалась над Нереварином, взирая сверху. Дан, упиравшийся взглядом ей куда-то в живот, недовольно вздохнул и задрал голову, встречаясь с ней взглядом:
— А разве ты не знала наперёд, что я приду?
Азура раздражённо дёрнула подбородком и подошла к пышному розовому кусту с цветками, размером с человеческую голову, проговорив по пути:
— Тебе прекрасно известно, что я прозреваю будущее лишь тех, кого ведёт судьба. Твоё предназначение исполнено, и твоя жизнь теперь только в твоих руках.
— И ты сделала всё, чтобы так оно и было! — почти прорычал Дан, намекая на причину их размолвки. В глубине души он понимал, что несправедлив к ней. Что оценивает их былые взаимоотношения, как оценивал бы оные смертный к смертному, но она — высший Даэдра. Она не свободна от своей сути, и для неё невозможно было поступить иначе. Но Дан по-прежнему не мог простить ей того, что она обманом отправила его на Акавир и утаила такие важные события, как извержение Красной Горы и нападение аргониан на Морровинд. И, конечно же, отчасти он винил во всём себя. Потому и не мог простить Азуру.
— Так должно было случиться, чтобы смог прийти спаситель мира. — Принц тайн не смотрела ни на кого, перебирая в длинных пальцах белые лепестки цветов. Боэта и Аландро молча наблюдали за говорившими.
— Ты и тогда сказала мне то же самое. Теперь спаситель явился и победил Пожирателя Мира. Его предназначение тоже выполнено?
— Да.
— Значит ли это, что ты удалишь его от своего народа, чтобы смог явиться новый герой?
— Если потребуется.
Дан замолчал. Разговор во многом повторялся. Когда-то давно они уже говорили друг другу эти слова и многие другие, и ничего нового Азура ему говорить явно не намеревалась. Тяжёлое молчание затягивалось, и хозяйка Плана, наконец, задала самый очевидный вопрос:
— Зачем ты пришёл?
Хмуро глядя в сторону, он процедил:
— Скажи мне Имя Херма Моры.
Азура удивлённо обернулась. Она явно ждала продолжения, но вместо Дана ответил Боэта:
— Я расскажу тебе всё, что пожелаешь, моя роза. Давай отпустим детей и побеседуем наедине.
То, что Боэта брал переговоры в свои руки, значило только одно: он рассчитывал получить свою выгоду из сложившейся ситуации. И Дан отчаянно надеялся, что ему это не выйдет боком. Хотя надеяться на такое всерьёз было бы огромнейшей глупостью.
Нереварин быстрым шагом вышел из оранжереи, намереваясь вдохнуть хоть немного воздуха, не слишком приправленного цветочными ароматами. Как назло, розы в замке Роз были повсюду, и ему пришлось идти через все залы до самого выхода.
Дождь в плане закончился, но туман висел в воздухе, отражая настроение владычицы Лунной Тени. Сев на верхнюю ступень серебряной лестницы, Дан вынул из кармана трубку и кисет с табаком. Табак ему поставлял один его очень специфический знакомый — алчущий Муг гро-Мук, проживающий в поселении служителей Боэтии в Доле Воздаяния. Муг гро-Мук когда-то был орком, ярым прислужником Малаката, который самым непотребным образом осквернил алтарь Принца Интриг, за что, собственно, и поплатился, превратившись в уродливого зелёного алчущего. Теперь он своими длинными когтями возделывал скудную почву Доли Воздаяния, замешивая естественные удобрения в песок, и заодно выращивал разные овощи, травы и табак на продажу.
Сзади послышались шаги. Аландро подошёл и присел рядом с Даном, опёрся локтями на колени и сцепил пальцы в замок. Было видно, что он хотел спросить о чём-то и не решался. Нереварин, заправляющий трубку, терпеливо ждал, пока Сул обратит в слова всё, что тот хочет сказать. В прошлой жизни лорд Индорил и его оруженосец крепко дружили: Дан мог себе только представить то смятение, что он сейчас испытывает.
Растерянность во взгляде Аландро полнилась сомнениями. Наверняка он размышлял о том, как ему воспринимать Нереварина. Он был сосудом души Неревара, но не им самим. По сути, перед ним находился простой смертный с мощной энергетической начинкой. Все души после смерти теряют память о своей жизни, очищаются и претворяются в новорождённые тела, но вот он, воплощённый Хортатор, сидит, говорит и даже двигается, как лорд Индорил.
— Неревар... ин, — неловко замявшись, Аландро всё же продолжил: — То, что ты так похож... — лицо, обращённое к Дану, отразило целый спектр мучений. — Почему?
Дан не смог сдержать усмешку. Так вышло, что бессмертный сын Азуры ещё ни разу не встречался лицом к лицу с воплощённым Провозвестником. И не знал, что таким, каким был лорд Индорил, он стал только лет пятьдесят назад, когда завершил мантлинг — Покров Неревара — то есть повторил все деяния оригинала и получил все его умения.
Закурив, Дан выпустил изо рта облачко дыма и с улыбкой взглянул на собеседника:
— Нереварин — слишком обязывающий титул. Можешь звать меня Даном. Что касается моего сходства с ним... Разве Азура не говорила тебе, что выдернула мою душу из небытия, чтобы я от её имени наказал смертных, играющихся с божественной силой? Она провела меня по пути твоего ашхана, чтобы отомстить тем, до кого не смогла добраться сама.
Аландро в изумлении приподнял брови, до боли в сердце напомнив этим выражением честного и простодушного юношу из прошлого, пусть и в другом облике. Дан едва сдержал эмоции: он ненавидел, когда чувства его предшественника влияли на его собственные.
— Всё так, но разве не для того, чтобы наказать их за совершённое предательство? Они поклялись Наставнику перед её лицом.
Нереварин хрипло засмеялся. Он мог понять наивность Аландро, верящего матери, но неужели за столько лет смертной жизни он не увидел истины? Если это так, то пытаться переубедить его становилось пустой затеей. Но вот заручиться поддержкой умелого воина было бы очень кстати.
— Да будет так. Докапываться до правды теперь, по прошествии трёх с половиной тысяч лет, бессмысленно.
— Они убили тебя. — Аландро сказал это со злостью, глядя в глаза Дану.
«Бедняга», — посочувствовал Нереварин. «До какой же степени он застрял в этом».
— Меня никто не убивал. Но я понимаю твой гнев, и было время, когда я его разделял. Альмалексии и Сота Сила больше нет, Вивек — исчез. Я окончил эту историю. К чему бы это ни привело... — Красная гора, извергающая клубы пепла, некстати всплыла в памяти. Дан поспешил продолжить: — Давай оставим эту тягостную тему. На самом деле, у меня есть к тебе... просьба.
Аландро заинтересованно наклонил голову:
— Что ж, слушаю.
Дан вздохнул и мысленно призвал себя собраться: от этого разговора зависела возможность обрести ценного союзника и шанс на благоприятный исход его затеи.
— В моей прошлой жизни мы были довольно близкими друзьями...
Аландро воздел руку, останавливая Нереварина, спеша задать интересующий его вопрос:
— Ты что-то помнишь о том времени?
— Кое-что.
— Но... как?
— Что-то вспомнил, когда оборвал связь Трибунала с Сердцем Лорхана, ещё кое-что — когда завершил Покров Неревара.
— Ты... повторил его?! Всё, что он совершил?! — живейший интерес в глазах сделал его похожим на прежнего Аландро, юного, пылкого, дравшегося, как сам Дагон, принимавшего всё близко к сердцу, как Мара, и впитывавшего окружающий его мир со страстью Дибеллы.
— Далеко не всё, но и это было непросто. Неревар был... невероятен. — Сул скорбно улыбнулся. Взгляд потеплел. Кажется, Дан нащупал правильный путь. — Я планирую вылазку в План Херма Моры и мне бы пригодилась твоя помощь.
— Зачем?
— Это секрет, но тебе я могу сказать. — Дан огляделся с заговорщическим видом и поманил Аландро склониться ближе.
* * *
Путешествие в Этериус — план бессмертных, мир магии и пристанище душ после смерти — для Нереварина уже пятьдесят лет не было чем-то несбыточным, хотя до сих пор оставалось весьма непростым и опасным делом. Приблизившись по Планам Доли Воздаяния к недостижимой для остальных смертных оболочке Обливиона, он с натугой преодолел Пустоту, истратив в процессе весь запас маны на защиту и поддержание движения. Но едва проникнув в прорыв, из которого с чудовищным напором проистекали ослепительный свет и магия, он сжал зубы от нахлынувшей силы, разрывающей на части. Если бы не необычайная крепость его корпрусного тела, беспощадный поток не оставил бы от него и следа.
Выплыв в устойчивый эфир, Дан свалился без сил, пытаясь отдышаться и корчась от неописуемых мучений его смертного тела, переполненного маной. Постепенно привыкая к давящей плотности окружения в светящемся совершенном магическом измерении, Дан отгонял назойливых дымков-призраков, приплывших на нездешний запах, и норовящих попробовать на вкус его душу. Немного отдохнув, Нереварин поспешил телепортироваться к метке в Солнечную Библиотеку, которую поставил там в свой прошлый раз. Магнус тогда вышвырнул его оттуда, как и Неревара давным-давно, хотя вёл себя Дан не в пример своему предшественнику деликатно и вежливо. Архитектор Нирна тогда сказал, что беспокойная душа всегда приводит в беспокойство всё, чего коснётся. Сейчас же он возвращался туда не для того, чтобы спорить с Магнусом, а чтобы проверить кое-что.
Ученик Магнуса, та самая третья полярная звезда созвездия Мага, чуть не потух от неожиданности, когда совсем рядом возник Провозвестник во плоти. Появление чужеродной персоны в сияющем плане не осталось незамеченным ни для кого: звёзды дружно обратили свои взоры на Нереварина, хотя он этого, конечно же, понять не мог.
— Не... Не... Нереварин! Что ты делаешь здесь?! — косясь на правителя Плана и пытаясь приглушить свой голос, удивлённо прошипела звезда, колыхая эфир нестабильным светом от возмущения.
Скрипнув зубами от ещё более плотного давления магии, Дан быстро осмотрелся, чувствуя, что у него вот-вот пойдёт кровь носом. Бесконечные ряды белоснежных полок содержали древние свитки с предречениями и предписаниями вне времени, а вокруг с разной степенью сияния блистали Магне-Ге в разных обличиях. Хотя большинство всё же предпочитало совершенную форму сферы.
— Повезло! — Дан выдавил напряжённую улыбку. — Не придётся искать. Мне нужна твоя помощь...
— КАК МНОГО НЕЗВАНЫХ ГОСТЕЙ В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ. — Голос Магнуса заполнил собой наверное весь Этериус. Ослепительное Солнце восседало на своём высоком троне, напоминающем библиотечную лестницу, и сверкающим взглядом из-под полуприкрытых век равнодушно оглядывало пространство.
— Приветствую, солнцеликий Магнус! Тебе бы стоило запирать двери... — с намёком начал было Нереварин, кивая в сторону Солнечных Врат, но Архитектор прервал его:
— ТАК Я И ПОСТУПЛЮ.
Под ногами коротко блеснула голубая вспышка, и Нереварин выпал на окраину Этериуса, едва не скатившись в водоворот света, затягиваемый в черноту Обливиона.
— Вот всегда так, — поспешно левитировав к твёрдой поверхности, пожаловался он. Не то чтобы Дан был разочарован — вылетать из Библиотеки уже потихоньку входило в привычку, просто он ничего даже сказать не успел. Снова.
— Нереварин! — воскликнул его лучший друг из числа Магне-Ге — южный союзник, полярная звезда Вора, появляясь рядом. — В своём ли ты уме, так явно заявляться к нашему отцу?
— Спроси у Азуры, ей ведомы все тайны, — досадуя, проворчал Дан, опираясь на колени — ему снова пришлось восстанавливать свой магический сосуд, трещавший по швам от перемещений.
— И Азура скажет, что ты давно растерял весь свой разум, — громыхнула северная полярная звезда Воина откуда-то сверху, пульсируя голубым светом.
Нереварин улыбнулся: эти двое стали настоящими приятелями ему за последние пять десятилетий. Пережив своих друзей в Мундусе, он обрёл этих необыкновенных первозданных духов, которые то ли от скуки, то ли от жажды приключений по первому зову отправлялись с ним куда угодно, хоть в Обливион, несмотря на риск изгнания. Ведь даже Мерид-Нунда, дочь Магнуса, не избежала наказания за связи с даэдра, став впоследствии Принцессой Бесконечных Энергий Меридией. А уж в Этериусе их трио побывало всюду, где только смогло.
— Хортатор снова здесь! — обрадовался Южный Вор, переливаясь перламутром. — А значит, нас ждёт что-то интересное!
— С чем пожаловал? — басовито спросил Северный Воин, блистая голубыми зарницами, отражающимися в течениях ручейков магии.
— Просто соскучился? — традиционно начал общение Дан, с трудом выпрямляясь.
— Берегись, Этериус, Нереварина одолела скука! — тихо посмеялся Вор.
— На сей раз обойдёмся Обливионом. У меня есть подозрение, что кто-то из приближённых к Магнусу Магне Ге служит Херма Море...
— Вот так дела... А ведь я тоже об этом размышлял... — тускло поблёскивая, проговорил Южный Вор. — Слишком уж к нам зачастили странники из других измерений...
— Погоди-погоди, странник был не один? — насторожился Дан.
Звезда блеснула и подтвердила:
— За последнее десятилетие этот, кажется, уже восьмой.
— Восьмой?! — Дан опешил, чувствуя, как от шока заколотилось его сердце. — И где они все?!
— Там же, где и последний, — похоронным тоном пробасил Северный Воин. — Но тебе-то какое дело до всех этих залётных комет?
Дан не сдержал удивлённого смешка:
— Ты шутишь? Смертный странник из другого измерения! Это же... это такая шумиха!
— Убавь восторг. Говоришь, как Третий Маг...
Дан хмыкнул и покачал головой. Его забавлял тот факт, что со временем клички, которые он дал звёздам, они стали использовать сами в личном общении. Третья полярная звезда Мага не мог надолго покинуть Библиотеку Солнца, будучи крепко привязанным к своему учителю, к тому же, не хотел связываться с даэдра, но иногда тоже помогал Нереварину.
— Выкладывай начистоту, зачем тебе это на самом деле.
— Зачем? Помимо удовлетворения любопытства? — прищурился Дан, бросив подозрительный взгляд на голубую сферу звезды. — Я хочу перехватить иномирца. А заодно прекратить этот поток, раз уж все странники попадают к Херма Море. Это может быть опасно для равновесия между Принцами Даэдра. Кстати, могли бы и рассказать, что, оказывается, за пределами Аурбиса существуют другие миры, — он недовольно сложил руки на груди.
— Нет, не могли, — отрезал Воин, а Вор пояснил:
— Сам ведь знаешь, что Архитектор не жалует подобного. Для нас это может очень-очень плохо закончиться. Лучше не рисковать.
— Ладно, — вздохнул Дан и подёргал бороду на подбородке. — Лучше скажите, как Хермора делает это? И почему Магнус позволяет?
— Это всё и правда мутно, но не объясняет того, зачем тебе в это вмешиваться. — Воин мерцал над головой Дана и допытывался. Нереварин, демонстративно проигнорировав вопрос, принялся расхаживать взад-вперёд, рассуждая:
— Что если Хермеус как-то повлиял на Врата в Библиотеке, чтобы ловить смертных, путешествующих меж...
Воин гневно блеснул, всколыхнув эфир:
— Ты давно оставил своих смертных сородичей, а теперь переживаешь о неизвестных странниках?!
Нереварин замолчал: его провокация звёздного друга обернулась болезненным укором. Он не предотвратил Красный Год, не появился для своего народа и позже, когда ящеры нахлынули в континентальный Морровинд. Погибло множество его друзей, знакомых, тех, кому он когда-то помог, тех, кто считал его святым воплощением и героем. А теперь вдруг забытый всеми Нереварин восхотел спасти чужака, да так, что готов рассориться с могущественным Даэдра и, возможно, с самим Магнусом.
Опустив сжатые кулаки, Дан процедил, глядя в сторону:
— Можешь мне не верить, но я устал так жить. Боэтия получила, что хотела, и больше не оставляет меня без надзора. Теперь Нереварин Возрождённый — лишь пыльный трофей на её полке. Я застыл во времени, словно муха в смоле. Вам, Магне-Ге, не понять меня — вы существуете вне времени. Но для меня каждая прошедшая секунда упущена навсегда. Я высыпаюсь песком в часах, не имеющих дна. Странник мне и правда интересен, но больше важно то, что он интересен Боэтии. И усиление Демона Знаний её уж точно не устроит. Поэтому мне нужен этот смертный, чтобы вырваться из её змеиных объятий хоть ненадолго. Мне необходимо это время! Хотя бы год!
— А я уж думал, что ты снова захотел погеройствовать, — лукаво вставил Южный Вор.
— Нет, староват я для этого, — невесело усмехнулся Нереварин, — просто хочу немного воли, раз уж я всё ещё существую. Чтобы вспомнить, кто я. И зачем.
— Тогда говори, что делать, — неожиданно для Дана Северный Воин решительно вспыхнул.
Растерявшись от резкой, словно взмах меча, смены настроения звезды, Нереварин несколько мгновений помолчал, и слегка улыбнулся.
— Будет лучше разделиться: Вор, пойдёшь со мной. Воин, тебе нужно вернуться в Библиотеку — поговори с Третьим Магом, узнай, кто отправлял смертного в Апокриф, найди его. Да, и пусть Маг проверит Солнечные Врата. Я думаю, всё дело в них. И постарайся, чтобы Магнус не волновался раньше времени. Его гнев должен пасть на кого нужно, а не на вас.
— Сделаю. — Воин мигнул светом.
— Вор, мы сейчас забираем Аландро Сула из Лунной Тени и мчимся в Апокриф — Азура забросит нас туда. Я пойду первым и отвлеку Херма Мору. Вы двое — спрячьтесь. Тебя и твою магию обнаружить не сможет ни один из Принцев, даже сама Ноктюрнал, так что укрой ею Аландро. Когда услышите звуки боя — отправляйся на поиски смертного. Аландро будет ещё одним отвлекающим манёвром, он уведёт от тебя слуг Хермеуса. Твоя задача — найти путешественника так, чтобы тебя никто не увидел, и подать сигнал. Я обеспечу нам отступление и уведу всех в безопасное место.
— Эх, вам достаётся всё веселье, — посетовал Северный Воин.
— Вас двоих не должны видеть в Обливионе. Вора обнаружить не сможет никто, а вот тебя Херма Мора заметит.
Воин недовольно промычал. Не теряя времени, Дан призвал крылатого сумрака — служанку Азуры. Кивнув, она немедля открыла портал в Лунную Тень, взмахнув кожистыми крыльями. Прежде чем войти, Дан тихо сказал, покосившись на звезду:
— Вор, если всё пойдёт плохо — уходи оттуда. И забери Аландро.
Звезда мелко зарябила светом, будто часто-часто заморгала глазами, но промолчала.
— Ну, вперёд. Времени в обрез.
1) (элвен) — видящее стекло. Магическое зеркало-портал.
2) Высшие магические сущности, изначальные духи, ставшие виновниками образования звёзд. Смертные так и зовут их звёздами.
3) Наставник/Провозвестник/Вдохновитель. Военный лидер, Наставник всех домов и Ашхан всех племён. Титул, который носил Неревар Индорил.
4) (дан.) — почетное обращение для преподавателей и наставников.
5) План Бога Магии Магнуса, Архитектора Мундуса, Отца Магии и Солнца.
6) Крупные неагрессивные существа размером с корову, напоминающие медуз с щупальцами, передвигающиеся по воздуху.
Нереварин спокойно смотрел как тело путешественницы из другого мира обмякло и безвольно повисло, глаза закрылись. Белые волосы рассыпались по узким плечам, скрывая продолговатые заострённые ушки. Как верно подметил Хермеус, она и в самом деле слишком походила на босмерку или бретонку, такая же низенькая, худая, хотя и в хорошей физической форме. Миловидная на лицо, со светлой кожей, покрытой лёгким неравномерным загаром, и полностью белыми, возможно, седыми волосами. Старой, впрочем, она не выглядела.
Демон Знаний с силой сжал маленькую женщину и телепортировал её подальше от нежданно нагрянувшего гостя. Нереварина Хермеус действительно не ждал. В последнее время этот смертный ни во что не вмешивался — Боэтия дорожила его ценной душой и не выпускала из поля своего влияния. Тем не менее, он внезапно посетил Апокриф сразу после триумфа Принца, который наконец захватил живого странника из иного мира!
Принцу Отброшенных Идей не терпелось поскорее заняться смертной, и стоявший напротив Нереварин с дерзкой и самоуверенной ухмылкой ужасно раздражал.
«Проклятый Боэта! Наверняка это он прислал своего дважды рождённого сына, дабы отобрать, похитить мои тайны в этой смертной! Но наглый мальчишка не сможет помешать мне на моей территории, однако может натворить неприятностей».
За спиной данмера смутными тенями замаячили левитирующие искатели, а выход перекрыли высокие чудовища, похожие на амфибий — луркеры. Заметив это, данмер-полукровка улыбнулся ещё шире и иронично покачал головой.
— Убирайся! Не уйдёшь сам, я вышвырну тебя силой!
— Тебе придётся поднатужиться. Но где же твой сторожевой пёс? Как его там... Мирак? Я надеялся с ним пообщаться. Неужели перестал слушаться могучего благодетеля? Или заболел? А может, сбежал? Я бы сбежал. — Внезапно лицо Нереварина изобразило сочувствие: — Ох, как я мог забыть? Его же убил Довакин. Позволь выразить соболезнования от лица моего покровителя, — издевательски ухмыляясь, он отвесил элегантный поклон.
Садовник Судеб разозлённо булькнул на очевидную попытку провокации:
— Не питай иллюзий, смертный воин, тебе не по зубам сам Принц Непознанного! — портал с щупальцами возник под ногами Нереварина, пытаясь обвить, затянуть в себя и выкинуть за пределы плана. Но мгновение спустя его там уже не оказалось: данмер очутился прямо перед Херма Морой. В его правой руке, одетой в металлическую перчатку, возник небольшой молот. С гулким звоном оружие ударило в центральный глаз Демона Знаний: звук, словно от колокола, пронёсся по всему Апокрифу. Даэдра растворился в воздухе, но тут же воплотился чуть поодаль. Ни одно оружие смертных в Нирне и за его пределами не смогло бы ранить Принца Даэдра, но этот молот...
— Разделитель! — воскликнул ошеломлённый Хермеус Мора. Принц Непознанного знал всё об этом инструменте, в теории, но вот испытать его на себе довелось впервые. Двемерский молоточек, призванный извлекать звуки из Сердца Лорхана, вполне неплохо справлялся и с другими высшими Даэдра, заставляя звучать их, словно колокола. Дан проверил это в своё время на Боэтии. С её позволения, конечно. Вибрации, вызываемые Разделителем, сбивали Даэдра с толку, оглушали, а сам удар молота проходил сквозь любые щиты.
Повелев своим слугам атаковать, демон знаний развоплотился, наблюдая за незваным гостем с высоты. Тем временем, Нереварин быстро сменил оружие на лук, убрав молот в магический инвентарь и... исчез. Принц Даэдра всё ещё чувствовал присутствие данмера в плане, как наконечник стрелы в брюхе, но увидеть не мог. Исчезнуть из поля зрения всевидящего и всезнающего даэдра могли помочь только несколько артефактов, и все они принадлежали Принцу Тьмы Ноктюрнал, ведь обычная невидимость школы иллюзии не стала бы помехой глазам Херма Моры. Когда в его слуг полетели зачарованные стрелы, Принц понял, что не ошибся — Лук теней делал своего обладателя невидимым на некоторое время и увеличивал скорость передвижения.
Стрелы разили младших даэдра одного за другим, все они были как на ладони перед стрелком. Тогда Хермеус Мора задействовал своё истинное тело: над местом сражения возник чёрный разрыв, из которого свесились огромные щупальца и принялись шарить в пространстве. Нереварин удирал от быстрых отростков, прыгая по вершинам колонн, по аркам, по ажурным крышам галерей, пока действие невидимости не закончилось.
Апокриф будто взбесился: вихри страниц преследовали его и то и дело возникали на пути, мешая обзору, хлёсткие щупальца выскакивали из каменных бассейнов, стоило лишь оказаться рядом с ними, искатели появлялись из воздуха и бросались иссушающими заклинаниями. Дан сломя голову мчался по Плану, думая, что привлечь к себе внимание ему более чем удалось.
Южный Вор и Аландро Сул прятались в укромном уголке под лестницей, укрывшись неощущаемой магией звезды, когда вдалеке раздался жуткий грохот, там, где находился Дан. Переглянувшись, сообщники выбежали из своего укрытия. Сул тут же забрался на высокую арку над лестницей и заорал, сбиваясь на эльфийский язык, сложив ладони рупором вокруг рта:
— Эй ты, обвисший хла садрит(1)! Нетч горбатый, я засуну твою голову скампу в каран кар(2)! Поймай меня, Принц засушенных идей! Я видел, как ты квелна фей вар алд рабас(3)! — для пущего эффекта, он продемонстрировал неприличный жест руками и бёдрами, глядя в сторону бушующего вдалеке Хермеуса.
Реакция не заставила себя долго ждать, и Сул, увернувшись от хлестнувших щупалец, выстреливших из ниоткуда, понёсся в противоположном от Вора направлении, собирая за собой шлейф из прислужников Принца Непознанного.
Проводив его взглядом, Вор осторожно поплыл, просматривая окрестности обнаружением жизни. Будучи ЭтАда созвездия Вора, он имел чрезвычайные способности к маскировке своего присутствия, так что даже Принцу Даэдра пришлось бы натрудить все свои многочисленные глаза, чтобы уследить за ним. А уж когда у него имелись такие громкие отвлекающие факторы — он надеялся выполнить свою задачу без особых проблем.
Дан бежал по галерее, когда над головой, словно лепестки, сомкнулись ажурные стены, превращая галерею в довольно узкий коридор. Навстречу тут же выступил луркер, закрывая выход. Быстро обернувшись, Дан увидел сзади ещё одного. Выхватив из магического инвентаря булаву Бич Даэдра, он призвал дремору себе за спину, тут же ринувшись вперёд. Случись владыке дреморе и луркеру сойтись в поединке где-нибудь на Нирне, они оказались бы примерно равны по силам, но в Апокрифе слуга Херма Моры подпитывался силами своего хозяина и быстро одолел противника, заходя к Нереварину с тыла. Узкий коридор не позволял Дану воспользоваться своим любимым оружием — копьём, поэтому он орудовал знаменитой булавой, взяв в левую руку щит Слуга Азуры, обладающий чарами холода.
Размозжив уродливую голову переднего противника, Дан принял на щит удар подошедшего сзади. Руку луркера обдало морозом от магии артефакта: иней добрался аж до локтя. Воспользовавшись замешательством, Дан мощным ударом раздробил колено врага. Луркер плюнул зелёной едкой жижей, намереваясь попасть в лицо, наваливаясь на данмера сверху. Вовремя закрывшись щитом и отскочив назад, Нереварин чуть не запнулся о тело уже убитого. В этот момент его враг ударом наотмашь сбил Слугу Азуры с руки: лямка из дублёной кожи лопнула, щит шарахнулся о стену и укатился из коридора. Но этот поединок уже был решён, и Дан быстро добил даэдрота. Внезапно коридор начал сжиматься и летящие страницы, со свистом рассекающие воздух, выгнали Нереварина вслед за щитом.
Слуга Азуры лежал на краю платформы, лишь чудом не упав в воды Апокрифа. Подбежав к артефакту, Дан заметил сбоку какое-то движение. Отскочив в сторону, он пропустил мимо сгусток энергии появившегося искателя. Магический снаряд ударил в пол рядом со щитом и тот, перевернувшись в воздухе, ухнул вниз, без плеска исчезнув в чёрных волнах. Проводив взглядом свой щит, Дан чертыхнулся: он был его любимый. Но предаваться сожалениям было некогда — в него уже метили подлетевшие и размножившиеся искатели.
— Вот же мерзкие твари! — процедил сквозь зубы Дан и призвал перед собой дремору Бичом Даэдра, затем сменил булаву на лук. Дремору перед ним за секунду уничтожили магией разных стихий, но Дан, вновь обретя ненадолго невидимость, левитировал в небо и стал стрелять.
На площадку, на которой происходил бой, внезапно выбежала странница из другого измерения, преследуемая луркером. Дан нахмурился, соображая, что делать. Искатели, рассеявшиеся по всей платформе, повернулись к ней. Экипировать булаву и призвать пред ней дремору он уже не успевал, а сколдовать с осечкой и потерять мгновение времени было бы слишком опасно — колдун из Дана был не очень. Не желая терять свой шанс выпутаться из удушающих объятий Боэтии, он рассеял заклинание левитации и спрыгнул рядом с незнакомкой, принимая на себя магию даэдра. Мощный залп частично поглотила мантия, но перед глазами всё равно помутилось: неловко шагнув от потери равновесия, он всё же смог в последний момент уйти с линии атаки, сгребая в охапку женщину и прыгая с ней за книжное ограждение.
Маленькое тело оказалось слишком лёгким и холодным: от него несло пустотой. Сразу поняв, что к чему, он попытался в прыжке оттолкнуть самозванку, но она вцепилась в него мёртвой хваткой: холодное лезвие проникло слева под углом в подмышку, прямо в щель доспеха. Запоздало оторвав от себя и отпихнув искателя-оборотня, Дан свалился на книжную кучу.
«Проклятье, я и не знал, что искатели могут превращаться. Или это сам Хермеус?»
Ранивший его клинок нёс на себе чары парализации и высасывания жизненной энергии, а также был щедро сдобрен сильным ядом. И если парализацию, должно быть, отразила мантия Дана, а убить его такой раной и чарами было и вовсе невозможно, то с ядом всё оказалось не так просто. Заклинание противоядия не сработало, а зелий на все случаи жизни он не таскал с собой уже лет сто — они всё равно портились или выдыхались быстрее, чем он их использовал.
Рана жгла, распространяя яд по телу, сердце забилось болезненными толчками, а рука повисла плетью. Белокурая странница стояла чуть поодаль и, неестественно скособочившись, в вытянутой вперёд руке держала тонкий кинжал. С чёрного лезвия капала кровь.
— Дорогой гость доволен моему подарку? Этот яд убьёт смертного за считанные мгновения. А с тобой, пожалуй, разделается за пару часов, — гнусаво прозвучало из хорошенького ротика. — На что ты рассчитывал, заявляясь в мои владения, Нереварин? На мою ли жалость, или неосведомлённость о твоих истинных силах?
Дан медленно поднялся. Заклинанием исцеления закрыл рану, на большее пока не было времени.
— Ну, что ты. С вами, Высшими Даэдра, можно рассчитывать только на одно — на ваше неизмеримое высокомерие!
В его руке полыхнуло жгучее пламя. Быстрый выпад, и вытянутая вперёд беленькая ручка с клинком отлетела в сторону. Повернув запястье, орудуя изогнутым мечом как хлыстом, он направил следующий удар в голову, раскроив лицо самозванке. Тело взорвалось, забрызгав едкой жижей всё вокруг. Дан едва успел заметить, что эта чёрная дрянь разъедает его зачарованную мантию, как появились искатели. На передышку можно было не рассчитывать. Истинное Пламя — меч Неревара — жарче разгорелся в руке, когда он сократил дистанцию для ближнего боя.
* * *
Нерия медленно шла по тёмному коридору, осознавая, что спит. Она явственно чувствовала, как её тела касались холодные щупальца, но проснуться не могла. Не могла она и вспомнить, как попала в это непонятное место, совершенно не похожее на Тень. Путь вперёд в полумраке по ажурному полу, под которым едва слышно плескалась чёрная вода, освещали лишь похожие на цветы лампы, то вырастающие по бокам коридора, то свешивающиеся сверху.
Вдруг сзади послышался шум, приближающийся с каждой секундой. Обернувшись, она увидела, как к ней несётся толстое острое щупальце, снося на своём пути светильники. Охнув, Нерия со всех ног побежала вперёд, чувствуя, что её вот-вот нагонят.
Взгляд заметался по сторонам, и там, где она и рассчитывала, оказался ход налево. Едва она юркнула в ответвление, за её спиной со скрежетом проехал огромный отросток, похожий на древесный корень.
Узенький проход отличался от предыдущего: под ногами пружинила мягкая земля, а стены поросли спутанным плющом. Почти в полной темноте она удалялась от железного коридора, но чувствовала, что эта темнота безопасна, в отличие от света.
Как назло на развилке ходов вырос длинный цветок и потянулся в её укрытие светящейся головкой. В этот миг грохот от движущегося щупальца прекратился, и Нерия поняла, что её обнаружили: щупальце начало откатываться назад.
Взволнованно чертыхнувшись, она бросилась вперёд, откуда-то зная, что под ногами не будет камней и она не наткнётся на стену. Какое-то время она слышала только звуки собственного дыхания и приглушённый стук подошв о землю. Но благонадёжная прежде тишина внезапно показалась подозрительной, что заставило её резко остановиться и прислушаться.
Царапающий шорох сбоку, будто кто-то рыл землю, позволил ей вовремя отпрянуть назад, когда в её убежище ворвался уродливый отросток. На рефлексах Сурана выставила перед собой руки, и из её ладоней вырвался плотный огненный поток. Щупальце съёжилось и немного отъехало назад, а Нерия нажала на стену под растениями, и та охотно поддалась, открывшись, как дверь.
Нырнув внутрь и с лязгом накрепко захлопнув спасительную створку, она повернулась и увидела, что стоит в каменном тоннеле. Ощутив уверенность в этом месте, Нерия улыбнулась и побежала в темноту, раскрывшуюся перед ней каменной крепостью. Плотно подогнанные блоки вселяли в неё веру в собственную защищённость. Она точно знала, что гранит в стенах этой крепости самый лучший и выстроена она самыми компетентными строителями.
Снаружи донёсся грохот падающих камней, и Нерия спокойно вошла под надёжные своды. Внутри не оказалось ни мебели, ни оружия, ни убранства. Посередине пустой залы, подсвеченной факелами, прямо на полу лежала толстая потрёпанная книга.
Приблизившись к находке, она с сомнением разглядела на чёрной обложке тиснение с зеленоватым осьминогом с клешнями.
Вдруг сзади донёсся знакомый голос:
— Не хочешь открыть её?
Сурана вздрогнула и обернулась, но никого не увидела. Заозиравшись, она удивлённо переспросила:
— Алистер? Это ты?
— Конечно, я. Ты ждала кого-то другого? Это обидно, знаешь ли.
Со стороны входа к ней, слегка улыбаясь, шагал Серый Страж Алистер Тейрин. Нерия ощутила, как сердце птичкой забилось в груди. Улыбка сама собой изогнула губы, но Сурана упрямо удержала радость на границе сознания, не позволив ей поглотить себя.
Разглядывая мужчину, она сплела руки на груди:
— Что ты здесь делаешь?
— Подстерегаю? — он с полуулыбкой склонил голову к плечу, заглядывая в глаза. — Ну, знаешь, чтобы наброситься на тебя. Для чего ещё мужчины подстерегают хорошеньких девушек?
Сердце непослушно ёкнуло, и Нерия покачала головой. Алистер тем временем подошёл ближе и попытался положить ладони ей на плечи. Быстро шагнув назад, Сурана выбросила вперёд засветившийся кулак, запустив в возлюбленного каменным заклинанием. Звякнул доспех от столкновения со стеной, и мужчина распался чёрным туманом.
— Значит, ты поняла, — прогундосил демон откуда-то снаружи, из-за пределов крепости. — Поразительно, что смертная способна осознавать себя под моей магией. Стойкость, достойная лучших из лучших. Или ограниченность. С помощью моих знаний ты можешь обрести невообразимое могущество.
— Мне это не нужно, — отрезала Сурана.
— Тогда ты хочешь узнать, как исцелиться от божественной болезни, что течёт в твоих жилах?
Нерия постаралась ничем не выдать встрепенувшийся интерес, но голос снаружи довольно подметил:
— Как ты напряглась... Подумай, ты уже нашла то, что так долго искала. Нужно лишь спросить. Спроси меня, и я скажу.
— Мне ничего не нужно от тебя, демон! — нахмурилась Сурана, чувствуя, как крепость обняла холодная влажная масса. — Ты не достанешь меня здесь.
— Хо-хо, — трескуче посмеялся демон. — К каждому можно найти подходящую тропку, а если её нет — то вырастить со временем. Ты теперь в моём саду надолго, смертная. Можешь расслабиться и насладиться чтением.
Взгляд снова упал на чёрную книгу, и Нерия, разозлившись, захотела её выпнуть за пределы безопасного пространства, но в последний момент, уже занеся ногу, остановилась.
— Нет, спасибо.
Демон злобно крякнул и навалился сверху всей тушей: с перекрытий посыпалась пыль, а со стороны входа показались фигуры, сформировавшиеся из чёрного тумана. К ней вышли Зевран, Лелиана и Морриган.
— Прости, мой милый страж, ничего личного, — антиванец развёл руками, в которых блеснули кинжалы, и исчез из поля зрения.
Тихо вжикнула тетива, но стрела стукнулась о каменную кожу Нерии, оставив трещинку на груди, и упала под ноги. Покачнувшись, командор выставила перед собой открытые ладони, накрыв девушек конусом холода. Убийца с силой ударил её в спину, и миниатюрная женщина упала на колени. Кончики кинжалов всё-таки проникли в укреплённое магией тело, но глубоко ранить не смогли. Опёршись на руки, она, как и учил её когда-то настоящий Зевран, махнула ногой в подсечке, но ловкий эльф без труда отпрыгнул назад. Это дало ей нужное мгновение для наложения заклинания, и убийца обратился каменным изваянием. Снова собрав вокруг пальцев сияющую ману, она швырнула в него булыжник, раскрошив статую на куски.
Тяжело выдохнув, Сурана поднялась на ноги, поворачиваясь к замороженным фигурам, но обнаружила застывшей только Лелиану. Морриган, обратившись паучихой, прыгнула на стену, быстро шевеля лапками, и переместилась на противоположную сторону помещения, стараясь зайти ей за спину. В этот миг разморозилась и Лелиана, и Нерия метнулась в сторону, так, чтобы видеть обеих. Лук в руках барда угрожающе засветился, пока она накладывала стрелу и натягивала тетиву, и командор поняла, что в этот раз каменный доспех её не спасёт.
Поспешно вскинув руку, она успела предотвратить выстрел, снова заморозив лучницу мгновенной ледяной хваткой, но со стены на неё прыгнула паучиха. Повалившись под весом её тела, Нерия ударилась головой о каменный пол.
— А-агх! — выдавила Сурана, схватив острые хелицеры, нависшие над лицом.
Борясь изо всех сил с топчущимся по ней оборотнем, возящим её по полу и старающимся укусить, Нерия отчаянно пинала паучиху по лапкам. Вновь оттаявшая Лелиана, тем временем, схватила чёрную книгу, встала над ней и раскрыла страницы так, чтобы она увидела содержимое. Зажмурившись, Нерия зарычала и, приложив усилия, подтянула к груди ноги под хитиновым брюшком. Поднатужившись, она откинула от себя паука, тут же откатываясь подальше, не открывая глаз. Чувствуя врагов совсем близко и уже почти не имея маны, она быстро собрала в руках энергию, скрутила в шар и выпустила волшебную стрелу.
Раздался вскрик Лелианы, книга хлопнулась об пол. Однако прямо перед собой Нерия всё ещё чувствовала чью-то ауру, потому, чуть приоткрыв глаза, она тут же с силой их зажмурила.
— Смотри! — прокричал голос Морриган прямо ей в ухо. — Смотри же! Смотри!!
Трескучий бас завопил на все лады так, что у Сураны зазвенело в голове. Кончика её носа коснулась холодная бумага. На тело навалилась усталость, но она из последних сил попыталась оттолкнуть прижавшуюся к ней потустороннюю тварь. Уже не чувствуя сил на сопротивление, она зарычала сквозь стиснутые зубы, от страха, потому что сознание начало стремительно меркнуть, но в последний момент, уже отключаясь, ей почудилось, будто демон отстранился от неё.
* * *
Южный Вор добрался до крытого замысловатым металлом здания, похожего на каземат. Он стоял на чёрном древесном побеге, торчавшем из спокойных вод словно крючковатый палец. К сплошному металлическому кубику вёл только узкий мост без перил, а на круглой обширной площадке перед тюрьмой дежурили даэдра. Судя по слабой ауре, смертный странник находился внутри этого здания, напичканного, ко всему прочему, луркерами и искателями. Прикинув в уме, что заложник вполне мог сработать и как наживка, звёздный дух не спешил вперёд.
"Нашёл" — телепатически бросил короткое сообщение Вор и огляделся всеми доступными ему чувствами: не услышал ли его Хермеус? Магне-Ге и другие ЭтАда общались между собой, в основном, с помощью телепатии, которая была совершенно незаметна в магически наполненном Этериусе, но хорошо отслеживалась в пустоте Обливиона, создавая кратковременные связи между разумами. Лишь единицы из смертных были способны на подобное общение: для этого требовался большой магический резерв, живой ум и сильная воля. Всего этого у Нереварина было в предостатке.
"Следи" — пришёл торопливый ответ от данмера, который в этот момент, похоже, с кем-то сражался.
Несколько минут ничего не происходило, только вдалеке раздавались громкие хлопки от магических стрел Аландро. Перед самим казематом было обманчиво пусто. Понаблюдав за стражниками, пассивно наблюдавшими за отголосками боёв, Вор завис над крышей каземата и бросил ко входу светящийся шар — простой магический светильник, а сам посильнее укутался магией невидимости. Через пару секунд к светящемуся шарику изнутри выплыл искатель, оглядываясь в поисках того, кто сотворил его. Этого времени Вору хватило, чтобы проскользнуть в отворившиеся ворота.
Внутри, как он и ожидал, было не продохнуть от количества даэдрической живности: луркеры недвижимо стояли вдоль стен. Потихоньку пролетев под самым потолком, Южный Вор бесшумно открыл зачарованный замок дальней камеры, создав иллюзию закрытой двери. Наконец-то он нашёл странника, оказавшегося вполне себе смертной женщиной без каких-либо внешних отличительных особенностей. Она лежала на полу, погружённая в чёрное забытье, в окружении левитирующих высших искателей. Бедняжка дожидалась, пока Херма Мора не поглотит её хрупкий и податливый смертный разум.
Снаружи послышался грохот. По стенам прошла мелкая вибрация, и всё стихло. Над головой путешественницы возник чёрный разрыв, и щупальца свесились ей на плечи: Херма Мора решил взломать разум смертной прямо сейчас. Высшие искатели почтительно отступили. Понимая, что времени нет и Принц Даэдра, в случае чего, тут же сбежит с женщиной на другой конец Апокрифа и в следующий раз выследить её будет гораздо сложнее, Вор прикинул свои шансы уйти незамеченным из подобного окружения.
«Великий Магнус, да это невозможно! Стоит только дать понять, что здесь кто-то есть... Но Хермеус Мора прямо сейчас копается в её голове, нужно срочно что-то делать! Хотя Нереварин велел оставаться незамеченным несмотря ни на что...»
По женскому телу прошла тёмная волна магии, и странница вскрикнула, не просыпаясь. Вор знал, что Демон Знаний сейчас делал с ней: ломал её волю, насылая её же воспоминания, обрывал связи с памятью, пугал и путал. Удивительно, что смертная не сдалась сразу же. Обычно разумному существу хватало всего пары приёмов Принца Даэдра, после которых возможности когда-либо ещё воспользоваться своим мозгом не оставалось, ведь сумасшествие после такого вмешательства было самым приятным из побочных эффектов.
Со стороны входа раздался ещё один удар, снаружи послышались приглушённые хлопки — это зачарованные стрелы Аландро хлестали даэдра молниями. И Вор решил рискнуть. Ему хватит и простого отвлечения внимания. В случае чего, Нереварин рядом.
Молясь солнцеликому Магнусу, чтобы странница ещё сопротивлялась и не оказалась уже соединена с Принцем Непознанного на глубоком уровне, он создал фантомного призрака прямо перед искателями. Фантом, выстрелив во врагов светящимися стрелами, которые не нанесли большого урона, отбежал в угол и иссяк, взорвавшись ослепительной вспышкой. Искатели было последовали за ним, приготовившись к бою, и этого незамысловатого манёвра Вору хватило, чтобы нарушить сосредоточение Хермеуса. Принц моргнул всеми глазами сразу и насторожился, отвлекаясь от своей процедуры. Фантом возник снова и побежал в другой угол, всё так же отстреливаясь и ослепляя вспышками. Улучив момент, Вор спланировал на грудь спящей странницы и окутал магией исчезновения, выдёргивая из под холодных щупалец. Светящийся фантом тут же появился прямо перед Принцем и нанёс ему удар призрачным клинком, пока Вор левитировал к потолку и запустил заклинание телепортации, которое... не сработало. В ту же секунду Вора и его ношу сплющило, бросив об стену тяжёлой волной магии, разошедшейся от Хермеуса во все стороны. Правитель Апокрифа даже не пощадил своих искателей, приложив как следует и их.
— Какие глупые выходки. Я знал, что в мою ловушку угодит какой-нибудь безрассудный приспешник Нереварина. Что ж, будь же уверен, Магне-Ге созвездия Вора, что Архитектор узнает о твоих прогулках по Апокрифу в компании даэдра и смертных. Помнится, Магнус не терпит ни тех, ни других. Быть может, даже удастся убедить его в твоём служении мне... — Хермеус Мора извивался щупальцами и исходил глазами, откровенно ликуя и наслаждаясь происходящим. — Знания ЭтАда и Нереварина будут мне оплатой за ваши бесчинства в моём доме. Жаль, что прекрасный разум Сула придётся пощадить — не хотелось бы ссориться с его матерью. Хотя в последние столетия её силы и влияние уменьшились в разы, так что, быть может, я познаю и его.
Вор от силы удара потерял маскировку и слабо мерцал, покоясь на полу у стены в недостойном ЭтАда призрачном облике. Ощущение конца накатывало всё сильней с каждым словом Даэдрического Принца. Вора поймали за руку на краже — что могло быть ужаснее, чем проколоться в своём собственном предназначении? Рядом тихо застонала иномирная путешественница, но не смогла очнуться. "Вот мы и попались, смертная", — мысленно попрощалась звезда.
Надежда на Нереварина, который должен был прийти ему на помощь, истаивала с каждой секундой. Что мог смертный против всезнающего и могущественного Даэдра, пусть даже такой необыкновенный, как Нереварин? Вор знал, что отправляется на рисковое мероприятие, но такова его природа — рисковать, чтобы украсть ценный приз, сорвать куш, да не у кого-нибудь, а у самого Хермеуса Моры! Разве мог он удержаться от подобного соблазна? Он всё ещё был в состоянии сбежать в Этериус, и даже Принц Даэдра не смог бы удержать его, но зачем? Магнус узнает про их похождения по измерениям Пустоты и его ожидает изгнание и забвение...
Где-то за стеной входные ворота снесло с петель. Послышались звуки боя и полные ярости бранные выкрики Дана. Хермеус Мора возмущённо булькнул и на пару секунд пересёкся взглядом с Вором. В следующий миг звезда в охапку сгрёбла смертную и последними крохами магии, которые не выбил у него даэдра, укрылся невидимостью, уходя от появившихся хлёстких щупалец.
— Киай!!(4) — с оглушительным криком, от которого содрогнулся весь каземат, Дан вышиб дверь в камеру. Металлическая створка хлопнула об стену, пришибив лежащего за ней искателя и повисла на погнутых петлях. В проём ворвался Нереварин с даэдрическим молотом наперевес и принялся добивать второго, ещё живого, искателя.
— Отступай! — крикнул Дан своему невидимому союзнику и Вор кинулся к выходу, пока его напарник молниеносно сменил оружие на Разделитель, бросаясь к Херма Море.
— Ну уж нет! — Демон Знаний снова шарахнул магией, впечатав Вора со странницей в стену, Дан остался на ногах, лишь отшатнувшись. — Вам не уйти отсюда!
Каземат задрожал, пол заходил ходуном и стены начали проминаться под гигантскими конечностями настоящего тела Принца. Под Вором, который стальной хваткой вцепился в смертную, блеснула зелёная вспышка телепортации, и Херма Мора тут же развоплотился.
«Он хочет обрушить меня в воды Апокрифа», — понял Нереварин, пряча драгоценный молот в инвентарь и пытаясь зацепиться за что-нибудь, чтобы удержаться на ногах. Схватился за раскуроченную дверную створку, и вовремя: металлический кубик каземата повернулся на бок и начал падать.
На пару-тройку секунд тряска прекратилась, и Дан тут же юркнул в вывороченные двери, ускорившись до предела. За секунду пролетев весь путь до выхода, увернувшись от падающих тел убитых им луркеров, в прыжке на всей скорости он вдруг налетел на невидимую преграду в обманчиво пустом проёме. Здание рухнуло в едкую жидкость как в топлёное масло и сразу же опустилось на дно. В проём входных ворот хлынул поток ядовитой воды, захлестнув Нереварина и отбросив его обратно вглубь каземата.
Вор только что был в тёмной камере, а спустя мгновение оказался зажатым в гигантской клешне, окружённой прозрачным магическим барьером, как в стеклянном фонаре, вместе с бессознательной женщиной. Истинное тело Даэдра поднималось из вод Апокрифа, и Вор видел насколько оно колоссально. Толстые, как стволы валенвудских деревьев, щупальца клубились в чёрных блистающих водах то появляясь, то исчезая, и многоглазая гора всё вздымалась и вздымалась из бурлящих вод, по бокам которой без какой-либо симметрии торчали огромные клешни. С огромной высоты Вор видел падающую в воду хермеусову тюрьму и Аландро Сула, стрелявшего Демону Знаний по щупальцам, в отчаянной попытке предотвратить падение.
Сын Азуры подбежал к краю платформы и вгляделся в воду. На его лице отразился ужас:
— Неревар, нет... Нет! — воскликнул он и заметался по площадке. Дан всё не появлялся.
Плотные звуковые волны потрясли пространство — это смеялся Принц Непознанного. Око Хермеуса возникло позади Аландро и самодовольно заключило:
— Славная кончина для героя. Каково это, сын Лунной Тени, в очередной раз лицезреть гибель своего Наставника? А-а... ты ведь не видел воочию убийство своего лорда в прошлый раз. Теперь узри же!
Аландро прорычал сквозь зубы, поворачиваясь к нему с перекошенным яростью лицом:
— Ты! Смердящая этон награ слоаде(5)! Такая ерунда не убьёт его!
Хермеус Мора протянул с довольным смешком:
— Ты, конечно же, не знаешь, что я отравил Нереварина своей кровью. И теперь он в моих водах. И я не выпущу его. А выйти или перенестись из моей тюрьмы не сможет никто, не смог даже первый Драконорождённый.
Сжав губы в тонкую полоску, Аландро прожёг Принца испепеляющим взглядом, и промолчал. Он повернулся обратно и, не моргая, уставился во мрак тихих волн.
Когда ему сообщили о гибели Неревара, его глазницы истекали кровью от ту'ума драконорождённого Вульфхарта, и он не смог пролить ни единой слезы. Триста лет он видел только тьму, такую, как в этих водах, наполненных до краёв ядовитыми сожалениями. Кочевники Уршилаку спрятали безутешного щитоносца от вознёсшегося Трибунала, но не от самого себя. Что он мог сделать тогда? И что он может сделать сейчас?
Не раздумывая, Аландро шагнул с платформы. Сзади послышался довольный смешок Принца Памяти, словно он знал, что это произойдёт. Аландро решил, что ему наплевать. Он вытащит своего лорда или погибнет.
Едкая жижа сомкнулась над головой, тут же прожигая кожу, словно огнём. Не рискуя открывать глаза в этой субстанции, Аландро применил заклинание водного дыхания, погружаясь всё ниже: казалось, сам океан затягивает его на дно. Наконец отрешившись от боли, он вдруг понял, что эта вода вытягивает из него магию. Водное дыхание внезапно иссякло. От неожиданности Сул вдохнул немного этой воды — горькой и солёной, отдалённо напоминающей морскую, но жгучей, будто он проглотил раскалённый слиток. Снизу кто-то ухватил его за ногу и потянул вниз. Лягнувшись как можно сильнее, Сул почувствовал, что его схватили ещё две пары рук и потащили куда-то. Прожив триста лет совершенно слепым, Аландро научился многим вещам — например, чувствовать пространство вокруг себя, а также различать ауры живых существ.
Он выдернул нож из ножен на поясе и со всей силы вогнал лезвие державшему его луркеру в горло, провернул и выдернул. Мигом сжавшись как пружина, ударил наотмашь по руке, тянувшей его ногу. И ещё, и ещё. Когда измочаленная конечность даэдра-амфибии отпала, Аландро остался один на один с тварью, тянувшей его за одежду на спине.
Ощутив изменения вокруг, он понял, что его затаскивают в подводную пещеру, но толчок волны от подводного взрыва откинул их с луркером обратно. Воспользовавшись ситуацией, Аландро резко крутанулся: ткань его туники, крепко зажатая в пальцах даэдра, треснула, позволив ему пнуть врага в живот. Луркер отцепился, и Аландро быстро погрёб наверх, чувствуя жжение удушья в лёгких. Однако за пояс схватилась рука, и Аландро едва сдержался, чтобы не атаковать снова.
Нереварин дёрнул его наверх, но тут же отпустил. Чувствуя спазмы в груди, Аландро, тем не менее, потянулся обратно. На ощупь пробежавшись пальцами по телу товарища, он нашёл врага, тянувшего Дана за шею сзади, и попытался ударить его ножом. Луркер, зрячий и ничем не ограниченный в родных водах Апокрифа, увернулся, быстро стукнув Аландро в живот и в лицо. Переработанный воздух сверкающими пузырьками вырвался изо рта и носа, плавно устремившись к поверхности. Аландро на мгновение потерялся, отцепившись и от врага, и от друга, но скоро почувствовал совсем рядом движение воды, а потом рука схватила его за шиворот и быстро потащила вверх.
Вынырнув и вдохнув долгожданного воздуха, Сул поспешил протереть глаза, услышав рядом сиплое "берегись". Он едва успел увидеть, как Дан, в сплошном редоранском шлеме, меняет на руке кольцо, как их обоих окружило огромное щупальце Принца. Поспешно активировав чары надетого кольца, Дан схватил Аландро и левитировал к ближайшей площадке, повалившись на неё, едва ступив.
— Какого даэдра, Аландро?! Что за дерьмо ты творишь?! — прохрипел Нереварин, снимая зачарованный шлем. Его веки и слизистая носа и рта были поражены ядовитой водой и кровоточили, а голос едва слушался. — Помереть захотел?!
— Я попытался, — хотел сказать Сул, но не смог, жестоко закашлявшись. Он и сам чувствовал, будто ему в кожу навтыкали игл.
— Невозможно! — возникшее рядом пятно с глазами было крайне удивлено. — Как ты выбрался из моей темницы?
— Грязекрабам ни к чему такое знать, — злобно усмехнулся Дан, бросив быстрый взгляд на светящуюся клешню Принца, задранную к зелёным облакам.
— Даже первый Драконорождённый не мог преодолеть мой запрет! Что за фокус ты использовал?! — не унималось пятно с глазами.
— Так ты держал своего подопечного в той конуре? — Дан влажно кашлянул и сплюнул тёмную слюну в сторону Принца. — Надо было чаще отпускать его гулять, Херма Мора, а не держать на привязи. Тогда бы ты не гордился так его беспомощностью.
Поднявшись на ноги, Дан протянул руку Аландро, помогая встать. Пока их руки были соединены, Дан тихо повелел: "Охраняй меня". В его воспалённых глазах плескался гнев, и Аландро понял, что всё только начинается.
— Скажи мне, кальмар головозадый, как ты подчинил себе Солнечные Врата? Что ты такого посулил Магне-Ге, что кто-то соблазнился быть твоим рабом?
Хермеус презрительно выдавил:
— Ущербным тупицам такое знать не положено.
— Отпусти Вора и странницу, и разойдёмся миром. — Нереварин снял зачарованное кольцо левитации и спрятал в инвентарь. Теперь кисти его рук были полностью обнажены.
Хермеус крякнул от неожиданности:
— Угрозы? Смеешь угрожать мне, будучи загнанным в угол? Тебе не выбраться отсюда, Нереварин. Ни тебе, ни твоим помощникам. Все вы станете удобрениями в саду моего всезнания!
Со всех сторон к Дану и Аландро устремились искатели, выныривая из невидимого полёта, образуя кольцо. Сул, резко вскинув руку, вооружился, призвав призрачные меч, щит и полный доспех, и занял оборонительную стойку подле Нереварина.
— Ты вынуждаешь меня. Я бы предпочёл обойтись без этого, ведь я не Король, не Башня и не Колесо(6), мне не повинуется слово Власти, но я — оружие Падомай. AE GHARTOK PADHOME. AE ALTADOON PADHOME(7). Внемли мне, Гехотпаем-боагех-акотайбаотайрот, Садовник Людей, непригодная мысль, чей избранный удел — хранилище запретных знаний.
Хермеус Мора, до последнего не веря в то, что слышит, наконец зашевелился:
— Ты блефуешь! Как смеешь ты, ничтожный смертный, пугать меня изгнанием? Ты даже не един! Дни твоей славы в прошлом! Замолчи!
Дан же продолжил выкрикивать охрипшим горлом, внимательно наблюдая за поведением Принца Даэдра — переходом от растерянности к осознанию и срыву в безумную ярость:
— Временна́я червоточина, присвоитель судеб, демон ледяного леса...
— Безмолвие! — заклинание чудовищной силы разнеслось по Апокрифу, налагая на всё сущее печать магического молчания. Губы Дана сомкнулись, но тут же исказились усмешкой. Левой рукой он провёл по своему лицу и продолжил говорить, как ни в чём не бывало:
— ...Хермора, вестник приливов и отливов...
— Убейте их! — кровожадно провозгласил Принц, и искатели послушно двинули конечностями, вхолостую, ведь в бешенстве Хермеус позабыл про только что наложенный запрет на действие заклинаний. Некоторые искатели продолжали попытки связать заклинание, другие повернулись в сторону своего повелителя. Их телодвижения выражали растерянность. Аландро, воспользовавшись ситуацией, атаковал ближайшего врага, расправившись с ним за несколько мгновений, принялся за следующего.
— Рассейся! — отменил заклинание Принц Знаний и попытался развоплотиться. Но Нереварин в последний момент успел схватить бесплотный аватар даэдра за мясистое веко и выдернуть обратно.
— Что?! Как ты?..
Херма Мора в смятении и неуместном любопытстве успел заметить, как данмер вынимает что-то из кармана мантии, крепко держа его верхнее веко правой рукой, исписанной чёрными хаотичными линиями.
— Чёрные руки(8)? Когда это произошло?! Почему я не знал?! Боэтия...
В следующий миг в глаз Принца плеснула вода и перед его внутренним взором поплыли цветные круги, сумрачный свет и... розы?
— Водами Обливиона я призываю твою неонимическую сущность! — Дан отпустил Хермеуса, выбрасывая отслуживший своё стеклянный флакон и уворачиваясь от вылезшего на платформу луркера. Принц Непознанного, впрочем, больше не пытался удалиться, невольно просматривая память воды. Воды из садов Азуры. Дикое смешение цвета, запаха и даже звука повергло Принца в кратковременный ступор. Смертный бы ощутил, будто ему на лицо вылили жучиный мускус, смешанный с ярчайшим красителем и звучащий, к тому же, как десяток начинающих лютнистов, бряцающих невпопад.
Искатели, как только смогли, принялись палить во вторженцев магией всех стихий, самыми мощными заклинаниями. Аландро словно растворился в воздухе, оказываясь за спиной одного из даэдра, атакуя, а Дан отпрыгнул вверх и в сторону, покидая зону поражения. Выхватил из инвентаря Лук теней, и, выпустив одну стрелу, вновь исчез. Снаряд, прочертив в воздухе дымную линию, разбился огромным взрывом в скоплении луркеров, подступающих позади Сула. На максимальной скорости левитации Дан направился к истинному телу Херма Моры.
Подобравшись к одному из гигантских глаз, блестящему словно моллюск в куче тины, Нереварин глубоко вздохнул, больше не обращая внимания на бой и сосредоточиваясь на смысле Слов, что ему предстоят. Правая рука в чёрных отметинах наливалась тяжёлой кровью, жгущей изнутри. Голова мерзко кружилась от яда, а сердце колотилось молотом. Ему стоило поторопиться, чтобы хватило сил исполнить задуманное и сбежать от взбешённого Принца. Аландро на площадке расшвыривал луркеров щитом, отрубленные конечности даэдра отлетали в разные стороны, он всеми силами отвлекал на себя всё прибывающих тварей.
Наконец, Херма Мора сморгнул влагу и, не увидев перед собой зачинщика всего этого хаоса, в исступлении разверз пространство вокруг Аландро разрывами с извивающимися щупальцами, образуя ловчую сеть, в которую тут же попали постоянно перемещающиеся искатели.
— Вашим покровителям не останется от вас даже воспоминаний! Я уничтожу ваши имена в веках, я препарирую ваши тела и отправлю говорящие черепа Азуре и Боэтии! Я..!
Словно ключ в замочную скважину, Дан воткнул чёрную руку в зрачок Даэдра по самый локоть:
— С этим Воплощённым Хаосом я призываю твоё протонимическое естество, безумную жажду знаний, постижение мудрости, приливы океанов утонувшей памяти. Квамот Юдайвеб(9), изыди!
Истинное Имя Хермеуса Моры разнеслось громом по Апокрифу, и мир замер. Клубящиеся зелёные облака в небе, волны чёрных вод, страницы шелестящих книг, искатели и луркеры — всё словно сжалось от боли. Гигантское тело задрожало, от клешней до шупалец в воде. Затряслась земля под ногами, с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Сначала схлопнулись разрывы вокруг Аландро, затем растаяло в воздухе око Хермеуса, магический барьер на клешне треснул и рассыпался светящимися искрами. От тряски Южный Вор со странницей кубарем слетели вниз. Магне-Ге, ослабевший после удара магией Принца, с трудом удерживал женщину в полёте телекинезом, и Дан вскоре пришёл ему на помощь, перенимая её к себе на плечо.
Пространство плана заполнилось вибрацией, волны плотного звука перетекали от одного края плана до другого, схлёстываясь и дробясь друг об друга. Слуги Хермеуса буквально разбежались. Наконец, Принц Непознанного всей своей громадиной накренился и опрокинулся навзничь, подняв тонны чёрных брызг. Пока океан колыхался, по зелёному небу пронеслись тёмные пятна, будто потёки грязной воды, и устремились к высокому зданию вдалеке, откуда тут же раздался яростный рёв — Херма Мора был, мягко говоря, не в духе.
Южный Вор, едва светясь от усталости, переглянулся с подлетевшим Сулом и взволнованно спросил Нереварина:
— Пресветлый Магнус... Принц Отброшенных Идей не простит тебе изгнание. Как ты собираешься пережить его месть? Провозвестник, знание Протонимика — обоюдоострый меч...
Болезненно сморщившись, Дан достал из инвентаря кольцо Ленты Лабиринта Барилзара и надел на палец.
— Возвращайтесь. Пока Хермора не оклемался и не закрыл План. Я позабочусь о страннице, затем отправлюсь в Этериус.
— Я пойду с тобой, — заявил Аландро, рассеивая призрачные доспехи. — Тебе не помешает помощь.
Дан кивнул в ответ, явно не имея сил на препирательства: его ощутимо знобило, серая кожа покрылась испариной.
— Ах да, чуть не забыл, — спохватился Южный Вор, и в воздухе перед Нереварином появились вещи — рюкзак, кинжал в ножнах и посох. — Пока я летал по Плану, нашёл кое-что. Кажется, это её снаряжение.
Вещи не казались особенно отличными от тех, к которым привыкли в Тамриэле, но выглядели чужими и необычными. Поместив всё в инвентарь, Нереварин активировал магию кольца и спешно покинул Апокриф.
* * *
Боэта ожидал их в своём дворце, Змеином Камне, — помпезном строении, возвышавшимся над всем планом, словно Красная гора над Вварденфеллом. К слову, дом Боэты и вправду походил на гору с множеством башен — островерхих и с закрученными по спирали шпилями, и полукруглых, как грибные шляпки. Башни, соединённые переходами, росли прямо из красноватого камня и терялись верхушками в рассеивающихся облаках. В центре, в окружении башен, сверкая вытянутыми зелёными окнами возвышался большой тронный зал. Сзади громада замка гляделась в широкое озеро малинового цвета, вокруг же дворца располагались три кольца городских укреплений с постройками между ними, вплоть до самого берега. Это был настоящий город с жителями всех рас и видов.
Едва Дан с Аландро появились в тронном зале, Боэта, сощурив глаза, направился к воспитаннику, снимая с его плеча бессознательную женщину и бросая её Сулу, словно тряпичную куклу. Опустившись на корточки перед Даном, он критично взглянул на кровавое пятно под левой рукой, взял его голову в свои ладони и внимательно принялся разглядывать бледное лицо. Потом внезапно громко расхохотался.
— Я так смешно выгляжу? — не удержался и съязвил Дан.
Боэта, резко прекратив смеяться, ласково взглянул на него. И тихо ответил:
— Наш расчёт сработал: Хермеус Мора недооценил тебя. И я, пожалуй, тоже. Моё дитя растёт, — холодок пробежал по коже Дана от его взгляда. В кроваво-красных глазах Интригана плескались гордость и превосходство.
Встав, Боэта направился к лестнице за троном, ведущей в его покои, махнув рукой, чтобы мужчины следовали за ним. Переглянувшись, Нереварин и Сул со странницей на руках зашагали следом.
Поднимаясь по винтовой лестнице, Принц Интриг как бы между прочим обронил:
— Азура просила вернуть Истинное Имя Херма Моры. В последнее время моя прекрасная сестрица очень ревностно охраняет свои тайны.
Идущий последним Сул отметил, как напряглись плечи Нереварина, однако его голос прозвучал ровно, хоть и утомлённо:
— Был такой уговор? Ты не посвятила меня в детали. Как всегда.
Взгляд Принца, брошенный через плечо, искрился лукавством:
— Неужели ты мне не доверяешь? Должно быть, Королева Ночного Неба опасается, что ты обменяешь протонимик занудливого Хермеуса на её собственный. Ведь у коллекционера запретных знаний есть все наши Имена.
— Забирай. Мне он больше не нужен. Только не проси возвращаться в Лунную Тень, чтобы вернуть его Азуре лично.
Приблизившись к дверям покоев, Боэта хохотнул с закрытым ртом, откровенно веселясь, а потом покачал головой, распахивая гигантские створки:
— Мой воспитанник становится таким наглым и непочтительным... Пора ли преподать ему урок?
Дан метнул в затылок Принца настороженный взгляд, но промолчал.
Войдя в помещение, крытое округлым куполом зелёного стекла, под которым белым пламенем горел магический светильник, Боэта указал Аландро на большое, под стать Принцу, резное кресло в углу с ворохом разноцветных подушек и валиков, велев уложить туда странницу. Сам же сел на каменную лавку у высокого окна, открывающего вид на озеро, ожидая, пока Нереварин разденется, чтобы осмотреть его рану.
Дан хмурился и втягивал воздух сквозь зубы от боли, пытаясь стянуть с себя Кольчугу Повелителя. Яд Хермеуса распространился уже по всему телу, и данмера била мелкая дрожь. Аландро, аккуратно уложив женщину, поспешил ему на помощь.
— Этот яд... что-нибудь о нём известно? — спросил Боэта, разглядывая своего подопечного.
— Херма Мора сказал, что это его кровь, — отозвался Аландро, опуская на пол снятую броню и принимаясь за застёжки поддоспешника.
Принц Интриг неверяще прошипел:
— Эта... расплывающаяся жижа и вправду хотела убить моё дитя? — Ещё несколько минут он молча наблюдал за разоблачением Дана, пока тот не оказался лишь в тонких светлых штанах, переливающихся зачарованием. Взяв воспитанника за запястье и подняв его руку, Боэта легко провёл светящейся дланью по воспалённой полоске раны под мышкой, заживив бесследно. Затем, словно фокусник из рукава, будто из ниоткуда достал тонкий кинжал и сделал аккуратный надрез на его указательном пальце. Красные капли потекли по тёмной коже, и Боэта быстро и неожиданно слизнул их, пройдясь длинным раздвоенным языком по ранке. Дан вздрогнул от подобного прикосновения и с тщательно скрываемым облегчением опустил руку, видя, как Даэдра задумался, растирая отравленную кровь языком по нёбу. Порез на его фаланге закрылся сам собой.
Придя к какому-то умозаключению, Боэта небрежно сотворил быстрый жест пальцами, призвав слугу. Появившееся худое сгорбленное существо больше всего напоминало древнего старика, если бы образ не нарушал тонкий шипастый хвост, торчащий из-под затасканной хламиды, скрывавшей фигуру. Только крючковатые желтушные пальцы виднелись в проймах широких рукавов. Принц Интриг коротко объяснил ему, что от него требуется, и старик исчез.
Дан, чувствуя, как подкашиваются ноги, обессиленно опустился на пол, прислонившись к прохладному камню стены. Обеспокоенный Аландро тут же возник перед глазами:
— Как ты?
Бледное лицо данмера попыталось изобразить усмешку:
— Как ты сказал в Апокрифе: "пытаюсь умереть", да? — Аландро сочувствующе улыбнулся в ответ. За его спиной с негромким звоном телепортации вновь появился костлявый старик и передал Боэтии несколько флаконов, затем они вместе отошли к столу у окна и принялись отмерять нужное количество микстур в склянку.
Со стороны кресла послышалась возня и тихий вздох. Обернувшись и с трудом сфокусировав взгляд, Дан увидел, что странница очнулась и села, держась за голову, затем медленно осмотрелась. Когда их взгляды пересеклись, Дан участливо улыбнулся ей, чтобы не напугать. Аландро, как он успел заметить, сделал то же самое.
Она узнала его, это было заметно, и несколько напряглась, увидев, в каком он состоянии. Попытавшись подняться, она вдруг наткнулась взглядом на Боэту, который повернулся к своему подопечному с двумя склянками в руках, и с её уст сорвалось неизвестное слово.
— А-ах, она уже очнулась. Так быстро? Ну, тем лучше, — пожав плечами, Принц подал Дану сначала одну ёмкость, а когда тот осушил её в пару глотков, скривившись от вкуса, протянул вторую. Тусклая жидкость отливала фиолетовым и пахла пряно и сладко. Аландро, потянув носом, изумлённо спросил:
— Лунный сахар?
Капюшон старика кивнул и раздался трескучий шипящий голос:
— Лунный с-сахар с-смешанный с-с вредоз-зобником ос-слабит яд, лиш-шив его магичес-ской с-силы. Отравление кровью Принц-са Хермеус-са невоз-зможно ис-сцелить, но магия Принц-са Боэты и мои з-зелья помогут телу гос-сподина Нереварина с-справитьс-ся. Его кровь с-со временем очис-ститс-ся с-сама с-собой.
Сул запротестовал:
— Но разве такое количество не опьянит его? Лунный сахар сам по себе ядовит для данмеров. В его состоянии это может быть опасно!
— Аландро, всё со мной будет в порядке...
— Вспоминаешь свои былые обязанности, Сул? Уж не думаешь ли ты, что я позволю кому-то вот так, у меня под носом, убить своё драгоценное дитя? — изогнутая бровь Принца вкупе с лукавой усмешкой преобразили устрашающий лик Даэдра. Аландро открыл рот чтобы возразить с присущим ему возмущением, но Дан толкнул его коленом, и он замолчал, наблюдая, как фиолетовая жидкость перетекает в рот Нереварина. — Ксут своим существованием отвечает за результат, — старик в капюшоне — Ксут — снова кивнул, — так что успокойся.
Нерия, покачиваясь от слабости и преодолевая гадостное ощущение в голове, будто в её мозгах покопалась куча отвратительных червей, пыталась прийти в себя. Зрение первым пришло в норму, но совсем её не обрадовало. Огромная фигура существа, ходящего по помещению, приковала всё её внимание. Человекоподобное создание чертами лица, телом и голосом достоверно походило и на мужчину, и на женщину. Ростом оно не достигало и половины виденного ею однажды великана, но отличалось необъяснимым ощущением угрозы, исходящим от него: сердце заколотилось от нахлынувшего чувства опасности. Чутьё жизненной силы голосило ей, что этот гигант не менее смертоносен, нежели Архидемон. А встретив его гипнотический взгляд, Сурана и вовсе оцепенела на несколько мгновений. Впрочем, вскоре существо отвернулось, отвлёкшись на разговор, и сидящая словно на иголках Нерия смогла выдохнуть задержанный в лёгких воздух и быстро осмотреться.
Непривычный антураж комнаты давал понять, что принадлежала она именно тому большому существу. Гигантские двери оказались распахнуты, а за их пределами виднелась винтовая лестница, уходящая вниз в темноту. Тёмно-коричневый камень стен пестрел красными прожилками, крупная резная мебель хвалилась костяными вставками, иногда целиком и без прикрас, что создавало неприятное ощущение, будто Нерия попала в логово плотоядного зверя: в кресле, на котором она сидела, подлокотники поддерживал ряд рёбер какого-то животного, а карнизы, удерживавшие гобелены на стенах, были украшены человеческими черепами. Изображения на гобеленах на первый взгляд казались каким-то иероглифическим письмом, но если приглядеться, в них можно было обнаружить подобие рисунков, нанесённых чёрной тушью.
Вернувшийся слух, наконец, обрёл чёткость, и Нерия прислушалась. Незнакомый язык в словах присутствовавших пестрел звуками, редко встречавшимися в ферелденском. Более твёрдые согласные и открытые гласные то рокотали громом, как в кунлате(10), то перекатывались причудливым потоком, как в антиванском языке, однако интонации показались ей вполне понятными даже у хвостатого типа в балахоне, хотя он и вовсе шипел, как змея.
Предметом краткого спора незнакомцев была какая-то микстура, выпоенная мужчине, которого она видела в библиотеке. Нерия не знала, что там произошло, но его состояние и поведение наводили на мысль, что она была обязана ему своим спасением от глазастого демона.
Её размышления прервал великан, который повернулся и вперил в неё немигающий взор:
— Довольно болтовни. Лучше посмотрим, что же мой воспитанник принёс мне.
Тонкие губы растянулись в улыбке, и Нерия едва сдержала нервы, чтобы её не передёрнуло: рот существа оказался полон жутких зубов длиной с её указательный палец. Великан медленным пружинистым шагом направился к ней, не сводя с неё тонких змеиных зрачков, и Нерия, осознав, что ей до сих пор нечем колдовать, не выдержала напряжения. Побледнев как полотно, она, позабыв о собственной слабости, резко вскочила и забежала за спинку кресла, упершись в неё руками, даже не предполагая, что делать дальше.
Великан умилённо хмыкнул, а мужчина из библиотеки тут же попытался подняться:
— Погоди! — встать ему удалось не сразу. — Ты напугаешь её.
— Неужели? — протянул великан саркастично, но, тем не менее, остановился. — Хочешь попробовать поговорить с ней сам?
— С твоего позволения, госпожа. Не похоже, что она раньше имела дело с даэдра.
Пробормотав нечто вроде «многое потеряла», великан сплёл мускулистые руки на груди и пропустил вперёд серокожего эльфа. С момента их первой встречи его лицо сильно побледнело, под глазами залегли тени. Откровенно красивое развитое тело слегка поблёскивало болезненной испариной. Тяжёлое дыхание довершало нездоровый облик, однако больше всего внимание привлекали чёрные татуировки на внутренней стороне предплечий.
Он подошёл ближе, остановившись перед креслом, как перед стеной импровизированной крепости. Наблюдая за действиями каждого находящегося в комнате, Нерия сообразила, что вредить ей прямо сейчас, похоже, никто не собирался, потому, собравшись, она спросила:
— Who are you? Where I am? — но затем с разочарованной усмешкой добавила: — Of course, you do not understand me.(11)
Рассмотрев её лицо, за суровым выражением которого она скрывала испуг, Дан протянул вперёд руки ладонями вверх, так, чтобы она видела, что он делает, и мысленно призвал из инвентаря её вещи. Поочерёдно в пространстве между ладонями появились кинжал в кожаных ножнах, посох и рюкзак, который Дан положил на кресло. Кинжал же доверительно рукоятью вперёд протянул женщине. У всех народов Аурбиса, даже у даэдра, этот жест обозначал лишь мирные намерения, оставалось надеяться, что и жительница иного мира истолкует его положительно.
Женщина, увидев своё снаряжение, удивлённо заглянула в его глаза, потом уверенно протянула руку и взяла оружие. Затем, мгновение помедлив, с опаской вышла из-за кресла и забрала и свой посох. Взгляд её выражал настороженную благодарность — она всё ещё сомневалась, стоило ли доверять ему, но, кажется, за неимением других вариантов, быстро приняла текущее положение вещей. Подойдя к рюкзаку, она вынула из него фляжку и принялась жадно пить. Дан кивнул, удовлетворённый результатом "переговоров", и повернулся к Боэтии.
— Ты можешь обучить её, госпожа?
— Предлагаешь мне использовать свои силы, чтобы дать ей знания вместо того, чтобы взять их у неё? Зачем мне это делать? Разве ты не преподнёс мне эту смертную в качестве необычного подарка? — Боэтия прищурилась и упёрла кулаки в бока, сместив вес тела на одну ногу.
— Именно так, госпожа, — он сложил руки на груди, не желая уступать. — Я исполнил твоё желание: унизил Херма Мору и украл у него его сокровище. Теперь я вправе требовать награду. Думаю, эта женщина интереснее, чем кажется на первый взгляд. Я бы хотел объясниться с ней пока она жива. Я знаю, ты это можешь.
Боэтия усмехнулась:
— Взгляните на него... такой маленький, а уже давит на Принца Даэдра. Хвалю. Что ж, ты действительно неплохо развлёк меня. Так и быть, я сделаю, как ты просишь. Только предупреди её, чтобы не померла от страха. Вдруг мой способ изменения ей не понравится? Потом ещё будешь упрекать меня...
Дан кивнул и повернулся к страннице, краем глаза заметив, как Аландро перевёл дух. Женщина молча наблюдала за говорившими, то и дело разглядывая всех присутствующих, особенно Принца Интриг. Неудивительно, ведь Боэта был вдвое выше Дана, а уж миниатюрная женщина и вовсе даже не доставала макушкой до развилки длинных стройных ног Даэдра. В этот раз мускулистые руки Принца Боэты украшали чёрные эбонитовые наплечники и наручи, а пояс охватывал широкий ремень с костяными вставками, напоминающими скелет змеи. Ремень удерживал килт из полосок чёрной кожи и кольчужной сетки, тяжёлые ботфорты со шнуровкой скрывали ноги. Пепельная кожа отличалась более светлым оттенком, чем у Аландро и тем более Дана. Белый хвост волос на затылке спадал на спину, довершая образ.
Аландро, тихо стоявший в стороне, тоже привлекал внимание странницы. Его искусно вышитая серебряная туника, порванная на спине, до сих пор была влажной после купания в водах Апокрифа и липла к телу, а в сапогах хлюпало. Белые ленты ткани, намотанные на предплечьях и голенях, также потемнели от чёрной воды. Растрёпанные уже подсохшие седые волосы — не такие белоснежные, как у женщины — отнюдь не портили его облик, наоборот придавая ему непосредственности и простоты.
На Дана женщина тоже поглядывала. Данмер почти чувствовал как её взгляд касается его обнажённого торса в бледных полосках шрамов, татуировок на предплечьях и цепочки рунной записи магического инвентаря, опоясывающей его чуть пониже пупка. И смущения, если оно было, не выдавала.
Склонив голову к плечу, Дан вздохнул, размышляя, как донести до странницы то, что сейчас ей предстоит пережить. В конце концов, он указал на Боэту пальцем, затем на саму странницу и причмокнул губами, а потом обхватил ладонями голову и снова указал на неё. Она непонимающе воззрилась на него и даже сказала что-то с вопросительной интонацией. Принц откровенно забавлялся его пантомимой, а Сул шевелил складками на лбу, думая, как помочь. Шумно выдохнув, Дан осторожно вынул из рук женщины кинжал и отложил в сторону, а после, не придумав ничего лучше, подвёл её к Боэтии, слегка касаясь мягкой ткани на узких плечах.
— Просто сделай это, — Принц Интриг усмехнулся. — Только не переусердствуй. Пожалуйста.
Боэта зловеще рассмеялся и пробормотал:
— А-ах, что же делать? Соблазн так велик...
Принц легко подхватил невесомую женщину и, не взирая на её сопротивление, приблизил к своему лицу. Странница забрыкалась и с негодованием быстро что-то заговорила, оглядываясь на Дана. Тот, в свою очередь, стал призывать её к спокойствию, будто бы она могла его понять, и за всей этой неразберихой последовал смачный глубокий поцелуй.
Разница в размерах сыграла с Нерией злую шутку: почти всё её лицо оказалось во рту серокожего великана. Запоздало и безрезультатно задёргавшись в его руках, она вдруг почувствовала как юркий горячий язык проник между её губами. Горький вкус и запах золы ударил по обонянию. Возникший рвотный рефлекс и навязчивую мысль об откусывании заполнившего её рот органа она подавила с огромным трудом. Слёзы выступили на глазах. А затем...
Жаркая магия хлынула в её глотку буйным потоком. В голове словно взорвался огненный шар: Нерия ощутила, как поплыло её сознание. Череп будто зажало в тисках, она не могла ни пошевелиться, ни вдохнуть, ни закричать. Что-то необъяснимо быстро менялось в её мировосприятии, с ужасающим напором, заполняясь новыми образами, звуками, картинками. В последней попытке защититься, она призвала всю свою волю, стараясь замедлить ману, проникающую в неё, но выставленные барьеры тут же смело с такой силой, что виски́ пронзило болью. Ей показалось, что она вот-вот отключится, и, обмякая, вдруг испытала будто лёгкую щекотку — образы замедлились и полились в её сознание свободным потоком, это были слова, облачённые образами, и Нерия, наконец, поняла, что происходит. Её учат их языку.
Это проникновение в её сущность было настолько пугающим и подавляющим, что не оставило у Сураны сомнений: Архидемон по сравнению с этим существом — неразумная агрессивная ящерица. Великан действовал совсем не так, как предыдущий многоглазый демон. Тот попросту пытался взломать её сознание, сломив волю, как и демоны её мира. Должно быть, только поэтому ей удалось продержаться какое-то время, обороняясь на своей территории.
Она всё-таки лишилась чувств, и, открыв глаза, обнаружила себя снова лежащей на кресле. Мужчина, которого Нерия видела в библиотеке демона, сидел рядом, взирая сверху, и ждал, когда она очнётся, а поцеловавший её великан стоял в стороне с недовольной гримасой на лице, уперев руки в бока. Он говорил с другим серокожим мужчиной, и его странный голос — то ли высокий мужской, то ли грубоватый женский — выражал удивление и негодование разом.
— ...настоящий хаос, совершенно чужая сила, но и подозрительно знакомая. Никогда не встречался ни с чем подобным. Моя удача, что я не проглотил её сразу же. Это бы вышло боком даже мне.
Дрожащей рукой Сурана схватилась за голову. Простой жест резанул воспоминаниями: за последнее время она делала так уже трижды. Окружение плыло и никак не хотело останавливаться. Её замутило.
— Как вы? Вы понимаете меня?
Часто и надсадно дыша, она с трудом кивнула спросившему её. На удивление, язык тела в этом месте, куда она попала, во многом совпадал, по крайней мере, из того, что она видела: кивки, улыбки и жест с оружием рукоятью вперёд. Во всём же остальном этот мир слишком сильно напоминал Перекрёсток — некой иллюзорностью, будто это пространство вокруг неё не было настоящим.
Голова раскалывалась от боли, и Нерия по привычке хотела исцелить себя заклинанием, но вовремя остановилась: её и так шатало от магического голода. Она забормотала, потирая онемевшие пальцы:
— Во мне ни капли маны. Почему магия не восполняется? — и только сказав это, осознала — она говорит на другом языке! Её уши ожидали от неё совсем других звуков, но язык выдал то, что выдал. Ощущение невозможности происходящего, будто новый язык заменил её родной, повергло в страшное замешательство. Она попыталась и не смогла вспомнить ни слова по-ферелденски.
Сидевший рядом мужчина склонился к ней, пытаясь заглянуть в лицо:
— Мана? Вы маг?
Нерия вскинула голову, заглядывая в жуткие красные глаза. Хотя она встречала кунари с красными глазами, но те выглядели вполне обыкновенными. Глаза же напротив её собственных были большими и раскосыми, с бордовыми склерами и рубиновой радужкой. Теперь, так близко, она видела его лицо очень хорошо. В попытке отвлечься от пульсирующей боли в мозгу, она позволила себе поразглядывать несколько секунд такую чужую и необычную физиономию. Широкие острые скулы и узкий рельефный лоб над лихо изогнутыми бровями выглядели особенно чудно́. Вместе с выступающим подбородком, аккуратным ртом и носом с небольшой горбинкой, лицо смотрелось на удивление гармонично. Нос, к слову, когда-то был перебит, но поставлен на место магом — Нерия, как целитель, подметила следы умелого врачевания. Тем непонятнее становились два явственных шрама: диагональный прямо по центру лба и ещё один на левой щеке, тянущийся параллельно первому до самой челюсти, теряясь в чёрной короткой бороде. У эльфов Тедаса бороды не росли, и потому в представлении Нерии эта растительность на его лице никак не вязалась с длинными островерхими ушами, увешанными серьгами. Проколов Нерия насчитала семь: по кольцу в обеих мочках и ещё одно поменьше почти на конце правого уха, и целых четыре металлические заклёпки-серёжки на левом, по две — сверху и снизу. Ко всему прочему, имелась и выемка от оторванной серьги.
Мужчина разглядывал её тоже. И этот факт заставил Нерию прийти в себя. Она села прямо и глубоко вздохнула, отрешаясь от боли. Сознание немного прояснилось.
С опаской разлепив губы, она, с недоумением примеряясь к новым звукам, медленно произнесла:
— Что происходит?
Мужчина попытался объяснить:
— Вы находитесь в Обливионе, в месте, не предназначенном для простых смертных. Мана здесь течёт иначе: рассеивается в Пустоте и не восполняется сама собой без тренированного сосуда магии. Вы пришли из другого мира, так что, рискну предположить, что мана вашего мира отличается от нашей.
Заторможенно восприняв сказанное, она изумлённо прошептала:
— В другом мире?
Морриган предупреждала её, что теоретически подобное перемещение возможно, но принять то, что это на самом деле произошло с ней, не выходило даже перед неопровержимыми фактами.
— Пришла в себя? — не особо любезно поинтересовался великан, выводя её из ступора. — Откуда ты прибыла, смертная, и почему в твоей крови течёт магическая зараза?
Нерия удивлённо воззрилась на него: «Неужели он говорит про скверну? Как он ощутил её?»
— Быть может, вначале нам стоит представиться друг другу, госпожа? — вкрадчиво вставил её защитник, и Сурана перевела на него обалделый взгляд, мысленно воскликнув: «Госпожа?! Вот этот здоровенный мускулистый мужик?!»
Великан же на это яростно прорычал:
— Молагу Балу в задницу ваши нормы и приличия! Эта маленькая тварь принесла в наш мир самую страшную из болезней, которая может поглотить всё без остатка, даже саму Тьму...
Сурана вскинула подрагивающие ладони:
— Постойте, вы знаете, что такое скверна?
Исполин ядовито прошипел, обнажая кошмарные зубы:
— Мне бы следовало испепелить тебя прямо здесь и сейчас! Но вначале я хочу узнать, зачем ты явилась в Аурбис?
Нерия взволнованно ответила:
— Я ищу лекарство от скверны. Способ очиститься.
Великан отрезал:
— От этого нет лекарства! Ты прибыла из больного места и способна одна заразить весь наш мир!
Нерия ошарашенно замолчала. Присутствующие настороженно глядели на неё, и лишь её заступник спросил у великана:
— Скверна — что это?
— Извращённая первородная Тьма, суть Хаоса, самое зерно разрушительной силы Пустоты, обратная сторона света. В нашем мире её нет, но она могла бы появиться, если бы Ану — лик Света, не боролся с Падомай — ликом Тьмы. Аурбис — "серое быть может" и только так он способен существовать, смешивая Тьму и Свет.
Нерия лихорадочно думала. Наконец-то она получит ответы хотя бы на некоторые свои вопросы:
— Выходит, когда в мире слабеет свет и усиливается тьма — появляется скверна? Но если в вашем мире нет скверны, то откуда вам про неё известно?
Великан снисходительно хмыкнул, высокомерно смерив её взглядом, и пафосно представился:
— Потому как я — кровь Падомай, имя мне — Боэтия, Даэдрический Принц Интриг, обмана, предательств и ещё некоторых занятных вещей. Мне известна суть Тьмы, ведь я рождён Ею.
— Так вы... Бог?
Мужчины улыбнулись её вопросу, а Боэтия весело расхохотался:
— Бог? Я больше, чем бог. Или в равной степени... иначе. Зависит от точки зрения.
Нерия съехала с высокого кресла, покачнувшись, устояла на ногах и поклонилась, прижав к груди скрещенные кулаки:
— Моё имя Нерия Сурана, Командор ордена Серых Стражей Ферелдена. Я не планировала покидать свой мир, я лишь искала ответы на древних тропах между мирами, но... заблудилась.
Принц Даэдра склонил голову набок:
— Да, и мы даже знаем благодаря кому. Вежливость красит тебя, Нерия Сурана, но вот вопрос: неужели не оказалось ни одного бога в твоём мире, что мог бы рассказать тебе о скверне?
Сурана задумалась, отведя взгляд.
— У кого я только не спрашивала, но… У большинства живущих в Тедасе лишь один Бог — Создатель, но он покинул нас, — присутствующие недоверчиво переглянулись. — В прошлом были ещё древние эльфийские боги и Тевинтерские драконы, но эти культы отжили своё. В моём поколении не нашлось ни одного существа, знающего все ответы на мои вопросы.
Атмосфера скептицизма повисла в воздухе. Казалось, что она сказала нечто настолько фантастическое, что поверить ей не представлялось возможным. Седовласый мужчина вздохнул, покачал головой и проговорил: "Неудивительно, что их мир пожрала скверна". Нерия поняла, что стоило рассказать больше.
— Континент, с которого я прибыла, называется Тедас. И скверна в нашем мире была обнаружена очень давно, но откуда она взялась — неизвестно. Больше тысячелетия назад из-под земли появились Порождения тьмы — магические существа, разносящие скверну по поверхности и заражающие живых существ. Такие нашествия мы называем Морами. В каждый Мор порождений направляет осквернённый бог-дракон из древнего культа — Архидемон. Орден Серых Стражей борется с Морами и порождениями тьмы: мы вынуждены заражать себя скверной, чтобы чувствовать их присутствие.
— Моры, скверна, порождения тьмы... всё это что-то ужасно мне напоминает, — пробормотал её защитник, потирая подбородок, но великан резко прервал его:
— Это не одно и то же. Моровую скверну, с которой боролся ты, Нереварин, породил Дагот Ур, она ничего общего не имеет с этой.
— Так ли это? — с сомнением протянул названный Нереварином и развернулся к Нерии. — Если вы заражены, то почему не выглядите больной?
Боэта нахмурился и, наклонившись, с интересом осмотрел Нерию с головы до ног. Похоже, этот вопрос не пришёл ему в голову.
— Ритуал посвящения в Серые Стражи включает в себя противовес скверне — кровь Архидемона. Именно кровь осквернённого дракона делает нас иммунными к скверне в среднем на три десятка лет. Без неё заражённый очень быстро умирает в муках. Но даже с ней выживают лишь немногие из посвящаемых. В конце концов, даже тела Серых Стражей не справляются. Спустя годы мы начинаем слышать Зов — неясный шёпот и чарующую музыку, и превращаемся в монстров, подчинённых скверне — вурдалаков. Стражи предпочитают погибнуть до того, как это случится. — Голос Нерии слегка дрогнул. Она испытала огромное облегчение от того, что здесь Зов не сверлил ей мозг.
— Магия на крови... — подал голос седовласый, — это высокий уровень. — Нереварин кивнул, соглашаясь с ним. Нерия поспешила вставить:
— Это так, но магия крови в нашем мире запрещена.
— Почему? — в один голос удивились мужчины.
— Причин много. Объяснять придётся долго.
Боэтия раздражённо взрыкнул, сжав кулаки, и громко топнул ногой:
— Слишком много вопросов! Я бы сожрал тебя, чтобы получить свои ответы, но ты, смертная, грозишь несварением даже мне. Так ли ты забавна, чтобы пощадить твою жизнь? Так ли полезна, как можешь быть опасна?
Слова Принца Даэдра были полны яда и... вполне справедливы. Нерия не думала, что может нести угрозу своим существованием и что предложить Боэтии, дабы остаться в живых — не знала.
Нереварин поднялся с кресла, опершись на подлокотник, и, рассуждая, проговорил:
— Я мог бы попытаться помочь ей. Если в ритуале используется кровь дракона, то сейчас их как раз ещё можно найти в Скайриме. Если существуют совпадения между моровыми сквернами наших миров, то я мог бы попробовать отыскать Дивайта Фира и спросить совета. Или сам попытаюсь разобраться: у меня всё-таки есть опыт.
Факт того, что этот мужчина так отчаянно её выгораживал, смутил Нерию. Ей чудилось в этом нечто странное. И настораживающее.
Боэта же следил за Нереварином, сощурив глаза и играя желваками. Тот казался невозмутимым. Мгновения они играли в гляделки, затем Боэта оскалился своей жуткой улыбкой и, пристально глядя в глаза мужчины, прошипел:
— Ты просишь непомерно много, дорогое дитя. И слишком мало даёшь взамен. Почему я должен отпустить тебя на Нирн вместе с угрозой для всего Аурбиса?
Нереварин сглотнул, уронив взгляд. Тем не менее, голос его прозвучал ровно:
— Я уже дал тебе много больше, чем кто-либо. И отправляясь на Нирн, я несу с собой твою волю, хочу я того или нет. А насколько опасна странница — может ответить Магнус, если пожелает. Ведь именно он позволил ей жить. К слову, мне уже пора отправляться в Библиотеку Солнца — платить долги, и, возможно, — Нереварин хитро взглянул на Боэтию, — одного Всезнающего Принца Даэдра вскоре ожидает большое разочарование.
Боэта заинтересованно приподнял бровь, улыбнувшись уголком губ.
— Ты сделал что-то ещё помимо изгнания?
Тот усмехнулся:
— Не совсем я, но да. Думаю, не видать больше Херма Море иномирных путешественников.
Боэта хмыкнул и развернулся на каблуках. Задумался, глядя в окно. Затем громко крикнул куда-то в сторону открытых дверей:
— Вал!
Мгновение спустя там появилась тёмная фигура, склонившаяся в поклоне. Боэта велел слуге принести некую книгу Забвения, и, когда тот испарился, Принц подошёл к Нерии, остановившись за её спиной. Он положил свою гигантскую ладонь на её крошечное плечико и склонился, будто взрослый к ребёнку.
— Отправляйся к Магнусу. Всё будет зависеть от того, что за вести ты принесёшь мне оттуда. Нерия Сурана останется здесь со мной. Не волнуйся, я не съем её — она мне, пожалуй, не по вкусу.
Седовласый мужчина, быстро взглянув на Нереварина, торопливо задал вопрос:
— Могу ли я составить ей компанию, Принц Боэта?
Даэдра лукаво хохотнул:
— Да, оруженосец Сул, можешь остаться. Ашхан несомненно будет доволен твоей выслугой. — Сул невнятно промямлил что-то ещё, смущённо отводя взгляд. Нереварин же подошёл к нему, и, дружески сжав его плечо, поблагодарил:
— Спасибо, что выручил. Я в долгу перед тобой. Не торопись уходить: мне бы хотелось поговорить после того, как я вернусь.
У входа снова мелькнул тёмный силуэт, и Принц в несколько шагов оказался там, забирая увесистую книгу в позолоченной обложке. Взглянув на Нереварина, Боэта поманил его потрёпанным писчим пером, которое вынул из книги.
Ободрённый Сул подошёл к Нерии, с любопытством наблюдающей за Нереварином и Боэтией. В первое мгновение тяжёлый том напомнил Суране чёрную книгу из её сна с демоном — острое ощущение необычной магии хлынуло с зашелестевших страниц. Почувствовав, как кожа покрылась мурашками, а волоски на руках под робой приподнялись, она негромко спросила у оруженосца:
— Что это такое?
Аландро бросил быстрый взгляд на книгу, в которой писал Нереварин, затем посмотрел на напрягшуюся странницу, не сводившую с артефакта настороженного взгляда.
— Эта книга способна заставить забыть то, что запишешь в неё. Например, способ изгнать Принца Даэдра.
— Зачем забывать такое? — подняла глаза на мужчину Сурана.
— Властители Обливиона — Пустоты за пределами мира смертных — исступлённо оберегают свои уязвимые стороны, — он то ли пожал плечами, то ли поёжился. — Любой бы постарался уничтожить угрозу своему благополучию, так ведь? — его голос под конец заметно просел. Он поморщился, но потом тряхнул головой, отгоняя невесёлые мысли, и с мягкой улыбкой обратился к ней: — И всё таки, позволь, наконец, представиться: моё имя Аландро Сул, Даэдрический Полупринц, бессмертный сын Азуры и бессменный телохранитель лорда Неревара, ныне Нереварина Возрождённого!
Он слегка поклонился. Одарив его ответной улыбкой, Нерия протянула руку:
— Рада знакомству.
Уставившись на её узкую ладонь, Аландро замер. Улыбка поблёкла, словно приклеившись к губам. Нерия спохватилась и тут же пояснила, с задержкой выговаривая незнакомые прежде слова:
— Я… предлагаю рукопожатие — так знакомятся у меня на родине. Иногда. Здесь так не принято?
Живая мимика Аландро отразила непонятное выражение, будто он сам не был уверен, что чувствует:
— Нет. Здесь тоже жмут друг другу руки. Но в основном люди. Имперцы и… — его бровь нервно дёрнулась, — норды. Меры так не делают.
Боэтия, сидящая в кресле и держащая раскрытую книгу, вмешалась в разговор, наблюдая за символами, которые выводил Нереварин на странице:
— Вообще-то уже делают, мой милый Сул. Ты слишком долго спал, знаешь ли. Человеческое влияние распространилось далеко за пределы их родных провинций.
Настроение Аландро совершенно испортилось от этих вестей, а Дан, положив перо между страниц, направился к углу, где лежали его вещи. Благожелательно взглянув на Сурану, он проговорил по пути:
— И всё же будьте осторожны с этим жестом. Некоторые маги способны серьёзно ранить одним касанием. Это вопрос доверия. И благоразумия.
Нерия перевела взгляд на Сула:
— Вот как. В Тедасе магия скрывается в обществе, потому с этим попроще. Хотя открытому магу тоже мало кто протянет руку, — она пожала плечами, ничем не выдав своего отношения к данной ситуации, хотя несколько неприятных моментов и всплыли в памяти. Её не особо волновало, если кто-то не спешил с ней здороваться, тем более, что у Серых Стражей имелось своё собственное приветствие, исключающее прикосновение к незнакомцам. Но Аландро покаянно склонил голову, немного по-детски заглядывая ей в глаза:
— Это было грубо с моей стороны. Прости, — теперь уже он предложил ей ладонь.
— О, всё в порядке! — заверила она и с готовностью вложила пальцы в его прохладную руку. Поразившись невероятной гладкости его кожи, будто трогала не то отполированный мрамор, не то магический барьер, Сурана даже забыла, что хотела сказать ещё: — Я… это я должна… извиняться. За своё невежество.
Аландро очаровательно улыбнулся ей, обнажив ровные белые зубы. Нереварин тем временем собрался, кивнул на прощание и вышел из покоев Принца, что прошло почти незамеченным для Нерии, которую Сул начал расспрашивать о её снаряжении, мирно покоящемся на огромном кресле.
1) (дан.) — маленький гриб.
2) (альт.) — коричневый холм.
3) (альт.) — совершал соитие со ртом старого гоблина.
4) Идиоматический удар из книги короля цаэски. Сила, сродни ту'уму — драконьей голосовой магии, но весьма отличающаяся принципом действия.
5) (альт.) — гора дохлых слоадов.
6) Символы божественности, которыми оперирует Вивек в своих 36 Проповедях.
7) (эльнофекс) "Я — Руки Хаоса. Я оружие Падомай" (упрощён.)
8) Татуировки со словами GHARTOK PADHOME (руки/оружие хаоса/разрушения) на обеих руках носил Неревар. У него они повышали наносимый урон и защищали от воздействий божественной магии.
9) Протонимик и неонимик Херма Моры нигде не указаны, потому изобретены по примеру таковых у Мерунеса Дагона.
10) Язык кунари, серокожих рогатых гигантов с севера Тедаса.
11) (англ.) — "Кто ты? Где я? Конечно, ты не понимаешь меня".
Отполированные гранитные плиты холодили босые ступни Нерии; по коридору разносились гулкие шаги подкованных сапог Аландро Сула и шуршание туфель указывающей путь служанки. Сопровождая Сурану в купальню, бывший телохранитель Неревара подозрительно приглядывался к смуглой служанке-эльфийке, которой Боэтия поручила заняться гостьей.
— Тебя зовут Фара? Ты же понимаешь, что если кто-то осмелится навредить леди Суране, этот несчастный будет иметь дело со мной?
Низкорослая женщина умудрилась смерить высокого Сула презрительным взглядом, словно насекомое, и процедила:
— Вам не о чем беспокоиться, Полупринц. Я знаю своё дело. Иначе не задержалась бы во дворце, — угроза её совершенно не впечатлила, что слегка удивило Нерию, привыкшую к покорным эльфам-слугам во дворах знати.
Купальня располагалась в башне, наполовину вырубленной в скале. От большого круглого бассейна поднимался пар и растворялся в вышине, красиво переливаясь на красноватом свету, падающем полосами из продолговатых витражных окон. Недовольная эльфийка Фара отказалась отвечать на вопросы, заявив, что за разговоры ей не платят, потому Сурана наблюдала за игрой воды и света, пока женщина умело мылила её волосы и тело бруском мыла с незнакомыми травами и тёрла пятки пемзой.
Вскоре пришла ещё одна женщина и представилась именем Сигни — высокая и белокурая, с уродливым шрамом на лице и бельмом на глазу — она принесла полотенца и одежду. Пока Фара, окатив подопечную водой, вытирала её, грубовато разворачивая то лицом, то спиной к себе, вместо того, чтобы самой обходить, как и положено слугам, Сигни успела рассмотреть орденскую татуировку на левой лопатке Нерии. Заинтересованно вытянув шею и прищурившись здоровым голубым глазом, она поинтересовалась:
— Грифон?
Подивившись тому, что это существо известно в ином мире, Нерия коротко кивнула и расплывчато пояснила:
— Герб.
Ответ удовлетворил женщину, и она протянула напарнице шёлковую нательную рубаху, которую они собирались надеть на неё, но Нерия отмахнулась, предпочтя собственное привычное нижнее бельё. Сигни пришлось сходить за её рюкзаком, который остался у Аландро, чтобы взять необходимое, но от остальной предоставленной одежды Сурана решила не отказываться. Во-первых, платье выглядело роскошно и необычно — подобного фасона и вышивки она не видела даже в Орлее, а во-вторых, в такой одежде было больше шансов сойти за местную и избежать лишних расспросов.
Закрытое тёмно-бордовое платье пестрело растительным орнаментом, вышитым золотой и чёрной нитями, пуговицами служили чёрные жемчужины, оформленные неизвестным металлом, а золотистые пышные рукава слегка просвечивали и переливались на солнце.
— Что это за материал? — поинтересовалась Сурана, разглядывая себя в ростовом зеркале, вделанном в стену небольшой комнатки при купальне, в которую им пришлось переместиться для облачения. На её счастье, Сигни оказалась не такой молчуньей, как её сослуживица:
— Шёлк морового мотылька. Очень редкий. Сейчас его практически нельзя найти ни в Обливионе, ни на Нирне.
— Почему?
На вполне закономерный вопрос блондинка подозрительно зыркнула на неё здоровым глазом:
— У данмеров теперь немного другие заботы.
На всякий случай согласно покивав головой, Нерия принялась надевать тонкие гольфы с завязками и немного великоватые вышитые башмачки с низким каблуком. Затянув шнурки потуже, Нерия удовлетворённо потопала ногами, убедившись, что обувь не болтается на ноге. Звонкий звук от столкновения металлических набоек с каменным полом эхом метнулся по комнате, и хмурая служанка скривилась ещё больше, но промолчала, не удостоив Сурану даже взглядом.
Высушенные волосы ей уложили в элегантный пучок, закрепив блестящей заколкой на затылке, затянули на талии широкий пояс, поддерживающий спину и, на удивление, не мешающий сгибаться, а потом служанки раскрыли небольшую коробочку с драгоценностями, и только тогда заметили, что у Нерии не проколоты уши. Сигни неодобрительно цокнула языком и покачала головой:
— Это же надо! С такими глазами и баз сапфировых серёжек! — перебирая украшения, она вынула маленькую металлическую розочку с синей подвеской-капелькой и приложила к уху Сураны, любуясь.
Фара словно обрадовалась этому факту и вырвала серёжку из пальцев напарницы:
— Раз некуда цеплять, то и не надо!
Она потянулась к шкатулке, намереваясь забрать, но высокая женщина, пользуясь преимуществом в росте, подняла коробочку на уровень глаз, продолжая шарить внутри. Фара, покраснев от злости, прожгла её злобным взглядом, прищурив глаза и сжав кулаки, но блондинка этого будто не заметила, однако держала коробку и стояла так, чтобы мгновенно отреагировать.
Пассивная вражда меж этими двумя была чересчур очевидна.
Не испытывая тяги к бесполезным безделушкам, Нерия выставила перед собой ладони:
— Мне действительно не нужны украшения. У меня есть кольца и амулеты, этого более чем достаточно.
Никак не отреагировав на её слова, Сигни выцепила из-под крышки маленький кафф, который ловко прицепила на ухо Сураны, вручив шкатулку в ожидающие руки смуглянки.
— Негоже такой красивой леди появляться во дворце Принца совсем без украшений. Нереварин не оценит, если его женщина будет выглядеть просто.
Удивлённо приподняв брови, Нерия помотала головой:
— Я не его женщина.
Сигни понимающе ухмыльнулась и одобрительно кивнула:
— Правильно. От этого господина лучше держаться подальше.
С лица Фары вмиг слетела злость, брови грустно дрогнули, обозначив её полное согласие со словами напарницы. Но в следующий миг она заметила, что Нерия наблюдает за ней и раздражённо нахмурилась.
Покрутившись перед зеркалом, Сурана разглядела серёжку-кафф: она выглядела как веточка с листочками, деликатно обхватившая её островерхое ухо.
— Такая тонкая работа… — пробормотала она, и Фара ответила ей, высокомерно фыркнув:
— Конечно. Это же украшение леди Ботвен. Как и остальная одежда.
— Кто такая леди Ботвен? — оторвалась от созерцания Нерия.
Служанки переглянулись, и Фара, развернувшись на пятках, зашагала вон, по пути невнятно буркнув:
— Пойду, узнаю, готов ли ужин.
Проводив напарницу злорадным взглядом, Сигни пояснила, сложив руки на груди:
— Ботвен была её госпожой. Мелкая паскуда любила гнусные шуточки, — блондинка недвусмысленно провела пальцем по шраму на лице. — Не сама, конечно, всё проворачивала. Но ответила, в итоге, сама, — изуродованная женщина широко улыбнулась. — Всё вертелась рядом с Нереварином и намекала, что они состояли в близких отношениях. Может, так оно и было до поры до времени. А потом глупая псина укусила руку, которая её кормила и защищала. И вскоре Ботвен нашли на полу в собственной спальне. С бутылкой отменного бренди из поместья Нереварина в руке. И с чёрной пеной на губах, — служанка удовлетворённо усмехнулась.
— Он отравил её? — брови Сураны взмыли на середину лба.
Сигни пожала плечами:
— Как знать? У воспитанника нашей Принцессы крутой нрав, ему лучше не переходить дорогу. Но Ботвен скорее всего отравила его свирепая надсмотрщица…
Прервав служанку на середине слова, грохнула тяжёлая дверь в купальню, и, спустя несколько мгновений, в проёме показалась Фара.
— Ужин готов. Вам накрыли на террасе.
Час спустя, одетая в шелестящую лёгкую накидку от ветра, сытно поевшая Нерия сидела в ворохе подушек с бокалом из цветного стекла. Терпкое сладкое вино с ягодным запахом приятно пощипывало язык и расслабляло. Нерия старалась быть поосторожнее с алкоголем, потому что быстро пьянела, но в этот раз просто не смогла удержаться: произошедшие события знатно потрепали нервы, и ароматное вино в любезной компании за разговорами легко перетекало из бокала в рот. Аландро Сул, скрестив ноги, сидел напротив, вместе с ней наслаждаясь яствами и вечерним пейзажем.
С террасы открывался дивный вид на красивое озеро, сверкающее рубиновыми волнами. Красноватый свет, не от солнца, но от самого неба, как в Тени, яркими полосками падал через розоватые облака, блуждая лучами по терракотовым холмам. Зелёный окаём тростника вокруг озера колыхался от порывов ветра, словно бахрома. По небу летали необыкновенные птицы без перьев, издавая гортанные звуки, а на причале под террасой оживлённо общались не то работники, не то охранники, поджидая небольшой кораблик, идущий к пристани под косым парусом.
Утолив первый голод, Нерия первым делом позаботилась о восполнении маны. Лириум следовало беречь, потому что большого запаса она с собой не брала — всего-то пять флаконов: по два большого и среднего размера, и один маленький. Пока что она использовала только маленький, ведь без капли магии в теле чувствовала себя изголодавшейся и изнурённой. Следовало поискать лириуму замену, на случай если она здесь задержится.
После принятия дозы лириума, Нерию и вовсе закружило в пьяном тёплом водовороте, разлившемся по всему телу. Она всё ещё старалась держать себя в руках и потому налегла на закуски, вскоре опустошив все тарелочки на столешнице. Сул на подобное проявление её аппетита отреагировал крайне положительно, пододвигая блюда поближе к ней и советуя попробовать то одно, то другое.
Откупорив новую глиняную бутыль и разлив содержимое по бокалам, Аландро с наслаждением приложился к горлышку, откидываясь на невысокий парапет за его спиной.
— Шейн, — довольно выдохнул Аландро, осушив сосуд, — старый, видимо, ещё Морровиндский. Жаль, что Ресдайнского уже нигде не найдёшь.
Лицо Сула расплылось в улыбке. Он вообще часто улыбался, мягко, по-доброму. Но в этот раз Нерия распознала тщательно скрываемую горечь по чуть дрогнувшим бровям. Его глаза совсем не походили на два кровавых провала, как у Нереварина, они были словно выцветшими, со светлыми, красноватыми склерами. Молодое красивое лицо с тонкими, но хищными чертами обрамляли седые волосы, брови и даже ресницы, заставляя думать, что Сул отнюдь не был так уж юн. Хотя сама Нерия тоже поседела очень рано.
Он говорил так, будто она могла понять хоть что-то из его слов, но разомлевшая Нерия не стала вдаваться в подробности. Вместо этого она поболтала вино в бокале, любуясь красными отсветами неба в жидкости, и со вздохом пожаловалась:
— Не понимаю, почему моя мана совсем не восполняется с того момента, как я здесь очутилась? У вас есть какие-то способы искусственного пополнения? Зелья, например?
— Конечно, есть, — улыбнулся Сул. — И зелья, и чары, и благословения от различных алтарей, временно увеличивающие приток маны, и медитации. Я могу научить тебя медитировать, если хочешь.
— Хочу! — оживилась Нерия и выпрямилась, отставляя бокал на низкий столик, готовая хоть сейчас приступать к тренировкам.
Аландро мягко посмеялся, останавливая её жестом:
— Давай немного попозже — это займёт какое-то время. Может быть, неделю. Может, две.
Услышав это, Нерия огорчилась, а Аландро попытался утешить:
— Я буду навещать тебя всякий раз, как выдастся свободная минутка. И со временем обучу.
С его стороны было очень мило дать ей это обещание, но благодарность не смогла перекрыть тревогу от подступившего гнетущего ощущения. Став куда более эмоциональной под действием алкоголя, Нерия почувствовала, как горло сжал спазм:
— Аландро, скажи, я смогу вернуться обратно в мой мир?
Заметив перемену её настроения, он уверенно воскликнул. Возможно, даже слишком уверенно:
— Конечно! Можешь не сомневаться: Неревар обязательно сделает всё возможное, чтобы помочь тебе!
От его искренней поддержки узел в горле немного ослаб:
— Правда? Было бы здорово. Кстати, а почему он так заинтересован в этом?
Аландро виновато улыбнулся и развёл руки:
— Просто… это он.
— Не может пройти мимо нуждающегося в помощи? — подсказала Нерия, подумав, что ей это слишком хорошо знакомо. Только вот показания служанок с этой характеристикой слегка расходились. — Значит, его зовут Неревар? И он твой лорд?
Вопросы казались ей простыми, но Аландро растерялся. Он быстро заправил выбившуюся прядь длинных волос за ухо и попытался объяснить, плохо скрывая волнение:
— Н-не совсем. Я не должен называть его так. Неревар был моим лордом — ашханом, моим самым близким другом, и я был счастлив служить ему. Но его больше нет, и я до сих пор скорблю об утрате. И всегда буду... — голос его сделался очень тихим и печальным. Последние слова Нерия скорее угадала, чем услышала из-за ветра и шума волн.
— Но кто же тогда тот, кого ты сейчас зовёшь Нереваром? Или Нереварином? — видя, как Аландро шумно вздохнул и провёл по волосам ладонью, она сама не сдержала лёгкого смешка: — Ты меня совсем запутал!
— Для чужака эта история и впрямь может показаться запутанной, — рассудил Сул. — Что ж, если вкратце... Тот, кто вытащил тебя из Апокрифа — Нереварин, его зовут Дан и он — перерождение моего лорда Неревара Индорила.
Нерия почувствовала, что голова отказывается принимать услышанное и решила заострить внимание на том, что показалось ей особенно интересным:
— Перерождение?
— Именно. Моя мать, Даэдрический Принц Азура, не позволила душе Неревара упокоиться, и спустя три с половиной тысячи лет он переродился в Дане, которого прозвали Нереварином Возрождённым.
— Вот как... Кажется, более-менее поняла, если, конечно, не считать того, что это всё просто невероятно, — Нерия нервно похихикала.
Аландро отпил из своего бокала и ответил:
— Согласен. В нашем мире перерождение встречается не так уж часто. Но регулярно.
Дар речи всё-таки покинул Нерию. Происходившее вокруг не укладывалось в голове, и она бы, скорее, подумала на проделки демонов Тени, если бы те были на такое способны. Но... увы. То, что её окружало — богоподобные существа — даэдра, перерождённые лорды древности, красное небо над головой — всё было реальностью, как и то, что говорила Сурана на доселе незнакомом ей языке, как на родном. И тот способ, которым она этот язык познала, тоже. Нерию передёрнуло.
— Так, а сколько всего Даэдра? Я уже обнималась с Херма Морой, целовалась с Боэтой и слышала пару раз про твою мать... Азуру, да?
— Всего Даэдрических Принцев шестнадцать, ну а сколько всего даэдра — и не сосчитать. Видишь ли, слуги Принцев, такие, как вон те алчущие — тоже даэдра. — Аландро махнул рукой в сторону пирса и пришвартованного небольшого судна, по которому бегали тощие хвостатые твари, похожие на глубинных охотников, разгружавшие не то горшки, не то корзины.
"Шестнадцать..." — подумала Нерия. "Теперь понятно, почему они мне не поверили, что в Тедасе нет богов".
— А ты... тоже даэдра?
— Я Полупринц. Видишь ли, Даэдра не способны творить и создавать, и детей иметь они тоже не могут. Но они могут изменять. И меня родила смертная женщина, жрица Азуры, если быть точным, но весь срок беременности воля Азуры не покидала её тела, поддерживая его и изменяя меня.
— Одержимость? — нахмурилась Нерия.
— Э-э-э... Что? — казалось, Аландро не понимал о чём речь.
— Одержимость. Когда дух или демон вселяется в живое существо, порабощает или же сосуществует со своим носителем.
— О, нет. Если бы Даэдра могли совершать подобное — то на Нирне бы уже не осталось ни одного смертного. Разумеется, Принцы Даэдра, да и некоторые некроманты, способны подчинить себе тело живого или мёртвого существа, но для этого они должны работать непосредственно над объектом. Лично или с помощью артефактов. А пока смертный находится на Нирне, он в относительной безопасности. Его, конечно, могут обратить на свою сторону, заставив служить, или одурманить, или добиться нужного душевного расстройства... Если подумать, способов много и без... одержимости.
— То есть то, что Херма Мора пытался со мной сделать, было не для того, чтобы завладеть моим телом?
— Херма Мора — Даэдрический Принц Непознанного, знания и память — источник его силы и его стезя, благодаря которой он существует. Я не знаю, что он с тобой делал, но в твоём теле он точно не нуждался. Его интересовал только твой разум. И душа, разумеется.
— Хм... Тогда почему он не сожрал меня пока я валялась без сознания? Я очнулась в Апокрифе — раздетая, разоружённая и никто даже не сторожил меня.
Аландро улыбнулся:
— А зачем? Ты бы не смогла покинуть измерение Принца Даэдра без его согласия и не смогла бы спрятаться от него. Ведь обитель Даэдра, — Сул широким жестом указал на линию горизонта, — то, что называется Планом — это неотъемлемая часть его существа. Часть его "тела", если угодно.
Мороз пробежал по коже Нерии. Она бессознательно стала оглядываться, по-новому взглянув на небо в красных облаках, громаду замка, малиновое озеро... всё это — Боэтия?
Аландро сочувственно встретил её ошарашенный взгляд и продолжил говорить со странным выражением лица:
— А насчёт того, почему Хермеус не поглотил тебя, — Аландро взял бутылку шейна и налил в бокал Нерии, — он не мог. Ведь для этого ты должна была быть жива.
Нерия поднесла напиток к губам да так и застыла. "Что он имел в виду?" Кровь отхлынула от лица, когда она вспомнила своё пробуждение. Холод, боль... чувство, будто она лежала одеревенелым трупом.
— Я умерла?!
Чуть бордовый румянец на серых щеках Аландро выдал его смущение. Он виновато взглянул на собеседницу, проговорив:
— Я не знал, как сообщить об этом помягче, — он вздохнул. — Да, это так. Ты умерла, когда попала в Библиотеку Солнца. Бог Магии, Магнус, вернул тебя к жизни и велел отправить на Нирн, План смертных. Но по какой-то причине ты оказалась у Херма Моры и теперь во всём возникшем хаосе пытается разобраться Неревар. Т-то есть Дан.
Лёгкое головокружение оповестило Нерию о шоковом состоянии:
— Бог Магии вернул меня к жизни? — прошептав это, она прижала пальцы к губам, потом, подперев подбородок, уставилась невидящим взглядом на стол, пытаясь уложить в голове факты, сопротивляющиеся адекватности.
Стараясь разогнать застопорившиеся мозги, она раздвинула посуду на столе, образовав немного свободного места.
— Раз уж я попала в другой мир, хотелось бы понять, чем он отличается от моего родного. — Сурана выбрала большое стеклянное блюдо, стряхнула с него остатки жареного риса и поставила перед собой. Потом по центру водрузила маленькую расписанную тарелочку и пояснила: — Пусть это будет Тедас — континент, с которого я прибыла. О землях за пределами Тедаса известно не так уж много и, в основном, это непроверенные слухи. За пределами мира живых находится область, из которой проистекает магия и в которой обитают духи и демоны. — Сурана указала на полупрозрачное блюдо. — Мы зовём её Тенью. Она отделена от нашего мира тонкой Завесой. Здесь так же?
Аландро осмотрел её импровизированную модель мира и уточнил, указав пальцем на волнистую кромку блюда:
— А что находится за пределами Тени?
Поджав губы, Нерия пожала плечами:
— Бездна, я думаю. Она же Пустота. Место, где обитают самые страшные из демонов. И куда после смерти отправляются грешники. Но точно неизвестно, где она находится — за пределами Тени, внутри неё, глубоко под землёй?
— А где обитают ваши боги, согласно легендам?
Нерия неуверенно пожала плечами:
— Я не знаток богов, может, в Тени, либо где-то за пределами нашего мира. А что?
Аландро смерил её внимательным взглядом и собрал все столовые приборы со столешницы, уложив на блюдо расходящимися лучиками от тарелки.
— Тут только шесть, но представь, что их восемь. Каждая ось — Бог, что удерживает нашу планету в центре мироздания. — Он ткнул пальцами в образовавшиеся «лепестки» между вилками и ножами: — Пустоты между осями — это уделы Принцев Даэдра, поделивших между собой Обливион. — Затем Аландро обрисовал кромку блюда: — За пределами Обливиона существует Этериус — измерение вечной магии, куда ушли предвечные духи. Смертные души после смерти тоже уходят туда, пока не вернутся обратно для перерождения. Именно через Этериус ты пришла к нам.
Внимательно выслушав объяснения, Нерия обхватила руками голову:
— Сложно, — пробормотала она, но осеклась, ведь о своём собственном мире она знала не больше. Может быть, устройство всех миров было примерно одинаковым, и у неё наконец-то появится шанс понять что-то важное, изучив чужое измерение?
Пауза, взятая на размышления, затягивалась, а Нерия не меняла позу, унёсшись утомлёнными мыслями в пространство меж звёзд. Подождав с минуту, Аландро поднялся на ноги, взяв с собой пару подушек. Заботливо подложив их Нерии под спину и голову, он легонько надавил ей на плечи, укладывая:
— Ты очень бледная, хотя выпила много вина. Отдохни. Я буду рядом.
Словно под действием заклинания, Нерия откинулась назад, расслабляясь, и закрыла глаза, но затем, вспомнив что-то, резко вскинулась, схватив Сула за запястья:
— А как же скверна? Как мне узнать что-то о скверне, если её здесь нет?
Тепло улыбнувшись, Аландро успокаивающе провёл ладонями по её плечам, возвращая в плен подушек:
— Ты сможешь задать свои вопросы, когда Нереварин вернётся. А теперь поспи.
* * *
Перейдя через границу Доли Воздаяния в Этериус, Дан ощутил, что его метка телепортации в Библиотеке Солнца оказалась стёрта. Ему пришлось передвигаться по бесконечному магическому измерению с помощью телепортационных платформ. В Обливионе такие тоже использовались, поэтому Дан знал, как с ними обращаться. Для Магне-Ге они были не нужны, так как их магии хватало, чтобы простраивать коридоры перемещения прямо от себя до нужного места, но вот более слабым эфирным созданиям требовались подобные точки закрепления.
Приблизившись к закрытым вратам Плана Магнуса, Нереварин несколько растерялся, когда белоснежная высокая створка чуть приоткрылась, позволяя ему войти. Он совершенно не ожидал, что когда-нибудь удостоится подобной чести.
Дан сразу понял, что едва не опоздал. Собравшийся бомонд в Библиотеке Солнца блистал на все лады, переливаясь разными оттенками эфира, а за всем этим сияющим великолепием возвышался на своём троне ослепительный Магнус. Судя по количеству собравшихся, здесь присутствовали Магне-Ге из всех двенадцати созвездий.
Собрание изначальных духов подавляло концентрацией магии. Легендарные сверхсущности, каждая из которых по силам превосходила величайших из смертных во много раз, расположились в основном вдоль огромного радужного купола, накрывавшего Библиотеку. Бессмертные эфирные константы, зародившиеся из чистейшего света Ану, помнили Лорхана и лично присутствовали при создании материального мира. Разгадав замысел Лорхана, они последовали вслед за Магнусом, ускользающим из захлопывающейся смертной ловушки, и пробили дыры в черноте Обливиона, сквозь которые отныне в Мундус струились свет и магия.
Давление, будто на большой глубине, сразу нагрузило ослабленное ядом тело до отказа: Дан дышал и двигался с натугой. Мана в измерении была по-настоящему агрессивной, а свет жёг и слепил. Жалея свои слезящиеся глаза, он достал из инвентаря запылившиеся старинные очки, сработанные из кожи гуара, с толстыми коричневыми линзами из прозрачной смолы. Похожие носили караванщики, ходившие по пустошам Морровинда. Затемнённые стёкла немного пригасили блеск Магне-Ге, но большого облегчения не принесли. Долго ему здесь точно не продержаться.
Медленно продвигаясь вперёд, Дан бросил взгляд на Солнечные Врата, полускрытые за бесконечными книжными полками: зеркальная плёнка магии отсутствовала, гигантская рама пустовала. Что это означало — Дан мог только догадываться.
Подойдя поближе, высоко над собой он увидел своего бледного приятеля — Вора, в окружении других звёзд. Его единственного Нереварин мог отличить от остальных из-за тусклого тёплого свечения, — словно стеклянный фонарь на гуаре впереди идущего караванщика, ведущего через пепельную бурю. Данмер тряхнул головой, отгоняя не свои воспоминания. Это Неревар ходил с караванами, а он не может помнить подобных вещей.
— ТЫ ЯВИЛСЯ, — констатировал Магнус. Его голос — низкий, тяжёлый, кристально чистый и ясный, звучал отовсюду.
— Я навлёк неприятности на полярного Южного Вора, и готов ответить за проступок, — уверенно проговорил Нереварин. Бог Магии не явил на своём лике ни единой эмоции и отвёл взгляд, будто мгновенно потерял к нему всякий интерес. Внешность Магнуса трудно было разглядеть — от него исходил чистейший поток магии в виде света. Угадывались лишь общие черты — высокий лоб, худые щёки, прямой нос. И глаза, сияющие сильнее чего бы то ни было в Этериусе, прикрытые тяжёлыми веками.
Звёзды перед троном висели гроздьями, скучковавшись в нескольких местах. Подойдя ещё ближе, Дан запрокинул голову, разглядывая скопления: вот Южный Вор в окружении трёх белых светочей, рядом с ними, возможно, находился Северный Воин — крупная звезда, которая временами ярко вспыхивала голубоватым огнём. В следующей грозди, перекрывая друг друга, зависли жёлтые и белые звёзды, а в третьей кучке Магне Ге окружили и держали в магическом коконе некую звезду, которую Дан снизу никак не мог разглядеть, — и так глаза болели от обилия света. По периметру Магне Ге рассеялись тоже, наблюдая за действием.
То, что происходило что-то интересное, было очевидно, но что именно? Нереварин предполагал, что поймали предателя и теперь, возможно, шло следствие. В полнейшей тишине Дан наблюдал цветные вспышки общавшихся ЭтАда, и неспособность ощущать телепатический диалог звёзд как никогда огорчала его.
Словно услышав его мысли, к Дану подлетел огромный сияющий белый шар, заговорив голосом Третьего Мага:
— Какая удача, что ты здесь, Хортатор! Твои действия в Апокрифе помогли нам наконец поймать предателя! — подтвердил догадки Третий. — Архитектор полагал, что ты появишься. Он хочет уточнить детали.
Дан нахмурился:
— Детали? Погоди. Мои действия? То есть, ты меня послал туда не для того, чтобы... — Внезапно его осенило: — Да вы воспользовались мной!
Белая звезда мягко радостно рассмеялась:
— Прости, Нереварин, это дело принесло мне много болезненных мыслей. Недруги пытались повесить вину на тебя, но я не верил в это, и потому решил... что мог бы сыграть на их желании подставить тебя.
— Херма Мора хотел подставить меня?
— Тех, кто способен перемещаться между Обливионом и Этериусом, единицы, потому выбор у него был невелик.
Хмыкнув, Дан кивнул:
— Так это ты вёл расследование?
— Да, и мне никак не удавалось выйти на того, кто всё подстроил. Но, благодаря тому, что ты отвлёк Принца Непознанного, я смог ввести в заблуждение не-звезду, союзную с предателем, и словить обоих в одном месте! — от радости Маг брызнул золотыми искорками.
Дан впервые по-новому взглянул на Третьего Мага. Нет, он никогда не думал, что его эфирный приятель был наивен или незатейлив, просто плетение и распутывание интриг как-то не вязалось ни с репутацией созвездия Мага, ни вообще с Магне-Ге. К тому же, сам полярный Третий Маг был очень неоднозначной личностью, а коллеги Мага считали его паникёром и мистификатором. И неудивительно: самая беспокойная, мигающая белая звезда на навершии посоха созвездия Мага, всегда отличалась от собратьев любопытством и частенько совала свой светящийся нос куда не следовало. Например, его одного из звёзд интересовал феномен расщеплённого времени Сломанного Дракона и Третий немало времени провёл подле той точки Этериуса, которой касался Акатош, изучая его яростное неровное сияние, а также принцип линейного времени, протекающий в Нирне. Увлекаясь чем-либо, он совершенно терял страх перед неприятностями и довольно долго приставал к Нереварину с расспросами, находя его даже в Обливионе. Сейчас же перед Даном предстал совершенно иной Третий Маг.
Переварив услышанное, Дан уточнил:
— Не-звезду? Ты имеешь в виду созвездие Змеи? В деле замешаны они?
— К счастью, лишь одна из них, — поправил Маг. — Ей, к сожалению, удалось сбежать. Наши силы всё-таки несоизмеримы. Не-звезда Змеи принесла нам много неприятностей: она нападала на Магне-Ге, которых Магнус посылал к Джулианосу, в надежде спасти тех из гостей других миров, кто был способен выжить. Того, который погиб, отец со мной отправил к Аркею. Тогда-то мне и довелось изведать иссушающих объятий не-звезды, — по Магу словно пробежало пятнышко тени. — Но теперь это неважно. Она больше не навредит Магне-Ге.
Не-звёзды. Загадочные и неизвестные. Влияющие на судьбы смертных и передвигающиеся по просторам Обливиона, в отличие от своих звёздных собратьев. К счастью, Дан никогда не встречал ни одного представителя этого зловещего созвездия.
— А кто предатель?
Голос Мага стал грустным и тихим:
— Ритуал. Вторая восточная звезда Ритуала. Принц Отброшенных идей одурманил его, и он жаждал знаний и возвышения.
— И ему удавалось оставаться незамеченным всё это время? Десять лет?
— Напомню, Нереварин, что десять лет прошли лишь в мире смертных. То, что долго для тебя, для Магне-Ге — момент существования. Мы не ощущаем течения времени.
— Верно, — одёрнул себя Нереварин. — Но почему ты ничего не сказал мне с самого начала? Я ведь мог и не пойти за смертной.
Третий Маг замялся и молчал, но Дан понял об этом лишь после того, как тот вымолвил неловкое:
— Это... потому...
Внезапно Магнус поднял руку, указав на предателя, и наверху что-то затрещало. Подняв голову, Дан увидел, как звезда Ритуала, словно фонтан, извергала снопы искр. Белые стражи по негласной команде отступили от виновника, и стало видно, как шар звезды, выбрасывая волны нестабильного эфира, сжимается, подчиняясь невообразимой силе Архитектора.
Кажется, рядом ахнул Третий Маг. В Библиотеке Солнца стало темнее — это все Магне-Ге в ужасе приглушили своё сияние, и только Второй Ритуал хлестал магией в агонии, сверкая так, что Дан видел свет сквозь закрытые глаза в очках, прикрытых рукавом. Мана, хлынувшая в пространство, настигла Нереварина, и того согнуло пополам от боли. Кровь, перенасыщенная энергией эфира, пошла носом. Давление магии стало невыносимым, и Дан захрипел, задыхаясь. В голове застучали молоты. Рухнув на четвереньки и раскрыв рот, как рыба, он пытался вдохнуть и не мог. Чувствуя, что он вот-вот отключится, успел подумать, что нужно что-то срочно сколдовать. Одно из самых энергоёмких заклинаний, что он знал, которое могло сейчас хоть немного облегчить его муки, было "Зеркало Шалидора" — отражающее заклинание.
Вспомнив формулу, поспешно попытался облечь её в магию, сипло выдавив:
— Зеркх... хах... Зеркало... — и потерял сознание.
* * *
Боэта припал к кубку, глоток за глотком осушив его, и крепко припечатал серебряную ножку к столешнице в белой скатерти.
— Значит, эта смертная оказалась непригодна даже для тебя?
Азура и Боэтия сидели в одном из залов дворца Роз и пили духовную эссенцию.
— Разумеется, я устойчив к воздействию разрушительных сил, но скверна в её крови — не шутка, моя роза. Эта зараза способна расти и мне бы не хотелось попасть под её влияние. Я, пожалуй, испытаю её на ком-нибудь из своих слуг.
Тишину вокруг Принцев разбавлял лишь мелодичный шум воды в фонтанах вдоль мраморных стен и лёгкие шаги нескольких слуг, сновавших вокруг стола, словно белые тени.
— Тогда что ты намерен делать с Нереварином?
Боэта помедлил с ответом, пристально вглядываясь в глаза даэдрической сестры:
— Я думаю отпустить его.
— Отпустить?! — крик Азуры был наполнен яростью. — Он становится сильнее! Ты играешь в опасные игры!
— Опасные ставки — самые выигрышные, — улыбнулся Принц Интриг, чуть приоткрывая острые как иглы зубы.
— Или проигрышные!
Азура встала из-за стола и отвернулась, глядя на фонтан. Боэта быстро поднялся следом и прижался грудью к её спине, накрывая ладонями плечи. Он стал шептать ей на ухо:
— Ты зря беспокоишься, сестра. Твоя неудача превращает тебя в безумца, всюду подозревающего беды. Хотя... хах… ты всегда такой была.
В раздражении сбросив с себя его руки, Азура отошла. Плотоядно улыбаясь, Боэта добавил: — И мне это нравится!
Принц Сумерек в бешенстве шагнула вплотную к нему, указывая на своё лицо:
— А это тебе нравится?! — страшные шрамы у рта Азуры, нанесённые копьём Вивека, делали её похожей на лягушку. Кроваво-красные глаза светились сумасшедшей жаждой мести. Вехк был симпатичен Боэтии, по понятным причинам: они оба коварны, горазды на хитрости и чрезвычайно амбициозны. Но Воин-Поэт своим возвышением наступил на хвост не только Азуре, но и всему старому Трибуналу, урезав поклонение Даэдра.
Боэта с нежностью прикоснулся к искалеченным губам Матери Роз:
— Нравится... — тихо прошептал он, наблюдая, как ярость постепенно исчезает с её лица. Но затем она вновь злобно оскалилась, резко отвернувшись:
— Этот мерзкий! Наглый! Жалкий бродяга!! Продажная шлюха!! Как посмел этот двуликий червь изгнать меня?! — Азура кричала на весь дворец. Её вопли эхом разносились по залам, заставив всех слуг попрятаться по углам. — Ненавижу. Ненавижу тебя, демон! Будь ты проклят!! — в небесах над замком блеснула молния и раздался оглушительный гром.
Событие, известное как испытание в зале Хогитум или Суд над Вивеком, обернулось в пользу последнего: разыграв целый спектакль, он, красиво манипулируя теми, кто судил его, их же руками призвал Принца Сумерек, связал своей тенью, унизил, пронзив её рот Муатрой(1), и изгнал, дав почувствовать напоследок всю прелесть смертного старения. Отомстив за участь данмеров, Альмалексии и Сота Сила, Вехк бесследно исчез.
— Вивек... да, занятный малый, — с невольным уважением протянул Боэта, а когда Азура метнула в него убийственный взгляд, Принц Интриг виновато пожал плечами: — Ты жаждешь мести, которую тебе никто не сможет дать, Королева Сумерек. Стоит ли так убиваться из-за невозможного?
— Он выставил меня жалкой дурой перед теми, кто должен боготворить!
— Это всего лишь смертные и почти все они уже мертвы. Разве что Шеогорат может подшутить над тобой, но ты ведь знаешь, как с ним справиться.
Азура, выплеснув гнев, направилась к столу. Голос её стал низким и хриплым:
— Моя паства всё меньше и поклоняется мне всё реже. С годами я буду становиться слабее.
Боэта поморщился:
— А как иначе? Ведь ты закрыла все свои измерения и почти не отвечаешь на призывы.
— Потому что я стала уязвима во время призыва! Проклятый демон Вехк заставил меня ощутить движение Колеса! Если бы Нереварин нашёл его...
Боэта покачал головой:
— Мы уже обсуждали невозможность твоего желания. Вехк, похоже, возвысился до бога и теперь его не стоит недооценивать. Возможно, он и вовсе покинул Аурбис, ведь мы так и не обнаружили ни следа его энергии.
Принцесса Сумерек злобно усмехнулась:
— Не-ет. Я чувствую, что он ещё здесь. Не для того он познал божественное состояние чтобы покинуть этот мир. Он ждёт и грезит.
Азура стояла у стола, упершись в него руками, и, крепко сжав челюсти, смотрела на серебряное блюдо с жемчужинами из концентрированных душ. Затем она резко развернулась к Боэтии и схватилась за горжет его даэдрического доспеха:
— Нереварин ведь пробудил воспоминания Неревара! Разве он не хочет отомстить за свою гибель?
Боэтия нежно улыбнулся сестре, взяв её прекрасные руки в свои:
— Разве ты не помнишь, каков был Неревар? Мой драгоценный отпрыск ценил честь и дружбу, потому-то у нас и не сложилось тёплых отношений. Он куда охотнее внимал учениям Мефалы и слишком сильно походил на своего предшественника. Вот и в Нереварине я вижу эту черту, хоть он слегка и изменился, — Принц Интриг снисходительно фыркнул, — перестал, наконец, доверять всем подряд. Правда, и мне тоже.
— О том я тебе и говорю, Боэтия! Остерегайся! Сейчас он смертный и едва достиг уровня сил юного Неревара, а стоит отпустить его в Нирн, как он вернётся к тебе с божественным Словом Власти!
— И что он сделает мне, моя роза? Убьёт? Поглотит? — Боэта посмеялся, отпустил Азуру и, вернувшись к столу, наполнил свой кубок. — Ему не за что мстить мне. Разве только лишь за то, что я разделил и изменил его, но о тех событиях он ничего не помнит. Он опасается меня и потому старается скорее стать могучим. Вот только кем? Душа ЭтАда — лишь осколок, но всё же; рождён смертным, но обрёл бессмертное тело; а память и имя у него от даэдрического полупринца... Признаюсь тебе, меня интригует его возможная метаморфоза.
— Разве ты не жаждешь его души? — искренне удивилась Азура.
Боэта хмыкнул под нос и пригубил эссенцию:
— А как же! Но не это главное. В любом случае, я высосал из души Тринимака (2)всё, что смог, а косточку выплюнул в Неревара, и он вновь вырос и даже сумел расцвести в плане смертных. Стал героем, был избран Пустотой. И сумел переродиться! Да, на это ушло много наших сил, моя любезная сестра, но разве мало мы с тобою получили от этого росточка?
Азура кивнула, соглашаясь:
— В этот раз его душа с большим трудом обрастает силой, словно бы большая часть её куда-то утекает.
— Но он продолжает развиваться. И меня это устраивает. Он мне интересен, моя роза.
Азура изумлённо воззрилась на брата-сестру и рассмеялась:
— Принц Интриг обзавёлся привязанностью! Даже Фа-Нуит-Хен(3), твой первенец, не удостоился такого внимания!
Боэтия раскусил духовную жемчужину и недовольно нахмурился:
— Это не так, я ценю его, он получился занятным и милым, но... скучным. В его желаниях только движения, только поединки... Я люблю сражения, но они лишь малая часть противостояния, мне же важны все этапы. Должно быть, не стоило ваять моего отпрыска из одного лишь воинского аспекта Тринимака. Неревар был прекрасен, но... слишком уж честен.
— Что ж, я предупредила тебя.
Боэта положил свою руку поверх руки Азуры:
— И я внял твоей мудрости.
* * *
Дан видел сон: под ним пылала Красная Гора, бурлило Внутреннее море, поглотив Вивек и часть суши, смыв всё до чёрного базальта. Он падал в жерло вулкана, прямо на лицо Медного Бога, в теле которого билось Сердце Лорхана.
— Ты вернулся.
Из дыма вышел Шармат. Его когтистая пятерня сняла маску с лица. Золотые глаза друга осуждающе взглянули на него. Ворин.
— Ты мёртв. Под твоей маской лишь Спящий — я видел это! — прокричал ему Дан голосом Неревара.
Дагот Ур ткнул длинным пальцем в грудь Дана, напротив сердца:
— Я или ты?
Прикосновение обожгло. Нереварин отпрянул, прижав руку к истекающей кровью груди. Под его ладонью зияла пустота.
— Я не Спящий. Ты лжешь! — сжав зубы, прорычал Дан.
— Я? Или ты? — из-за спины Ворина вышел Вехк и Вехк. Он сжимал в одной руке копьё, в другой — сердце. Его, Неревара, сердце.
Дан жарко зашептал, мотая головой из стороны в сторону:
— Это всё неправда! Этого не может быть!
Густой голос со стороны Анумидиума произнёс:
— Меня? Или тебя?
Неревар ощутил, как замерло его сердце, сжимаемое холодными пальцами Вивека. Он медленно повернулся, уже зная, кого там увидит:
— Думак.
Его образ, составленный из пепла, вырастал из Сердца Мёртвого Бога. Жгучая горечь, не его, не Дана, встала поперёк горла. Его губы вымолвили не своим голосом:
— Мой друг... Мой брат...
— Предатель! — прошипел Ворин.
— Не Король... — разочарованно вздохнул Вивек и проткнул Нереварина Муатрой. Думак рассыпался прахом, и Дан взглянул на свой живот, из которого торчало острие копья. Чёрная кровь стекала из раны и сочилась из символов на его руках.
— Ты убил меня не Муатрой, — почему-то вдруг сказал Дан, повернув голову к Воину-Поэту. Его двуцветное лицо было печально:
— Я не убивал тебя.
— ПРОСНИСЬ, ДИТЯ.
Дан открыл глаза, чтобы тут же их резко закрыть. Слишком светло. Даже в очках. После темноты крепости Дагот Ур, ему понадобилось несколько мгновений, чтобы осознать себя, понять где он и что с ним.
Он находился под прозрачным сферическим барьером. Рядом парили Третий Маг и Северный Воин, со своего кресла взирал Магнус. Дан огляделся: больше в Библиотеке Солнца никого не было. Нехорошее предчувствие тревожно заворочалось в груди.
— Где Южный Вор? — вытирая кровь с лица, спросил Дан, поднимаясь на ноги. Перенапряжённый магический сосуд его был пуст, видимо, кто-то осушил его, перед тем как спрятать под колпак. Он наверняка был обязан этому кому-то жизнью.
Магнус стукнул пальцем по подлокотнику трона, и Маг строго проговорил:
— О нём позже. Сейчас ответь: что именно вы с полярным южным Вором делали в Апокрифе?
Вопросу Дан немного удивился. Значит, Вор под подозрением? Но он однозначно невиновен. Вот только как доказать это? Ложь Магнус раскусит во мгновение ока, а это значит, остаётся надеяться, что Дан своими словами не похоронит судьбу друга.
— Вызволяли смертную, конечно.
Вкратце Дан поведал о спасательной операции под пристальным взором Архитектора Нирна. Временами он видел, как мигали светом Маг и Воин, обозначая мысленный диалог звёзд, идущий параллельно его рассказу. Когда речь зашла о скверне, Дан не выдержал:
— Почему ты оставил странницу в живых, Отец Магии? Разве ты не видел, что она больна?
Магнус перевёл взгляд на Третьего Мага, и тот озвучил:
— Как и ты, Нереварин, ведь твой корпрус никуда не делся, но ты даже не превратился в безмозглый кусок гнилого мяса. Вот и смертная имеет шанс исцеления от своей хвори, здесь, вдали от осквернённого мира.
— Вдали? Тогда сможет ли она вернуться обратно?
— Это изначально было для неё невозможно. Она смертна и погибнет при телепортации, даже если излечится от своего недуга. Здесь её принял наш отец и вернул к жизни, но будет ли на том конце ожидать её такой же могущественный привратник? К тому же, — Маг на несколько мгновений замолчал, помигивая светом, затем продолжил: — связь времени с её порталом прервалась. Возможно, там уже прошли тысячелетия.
— А может, и лишь пара мгновений, — возразил Дан. — И что произошло с Солнечными Вратами? Как Херма Мора на них воздействовал?
Магнус вновь взглянул на Мага:
— Разумеется, с помощью артефактов-проводников своей воли — Чёрных книг. Сколько их было отправлено Ритуалом в портал — неизвестно, но мы, Маги, сумели извлечь значительную их часть и уничтожить.
— Хорошо. Но всё-таки, что будет с Вором? Это ведь я втянул его во всё это.
Северный Воин впервые подал голос:
— Ха! Не бери на себя слишком много, мой смертный друг!
Лицо Дана вытянулось. Если инициатор не он, то... так его обвели вокруг пальца? Легко и непринуждённо, заставив подумать, будто он сам всё спланировал и исполнил, а на деле лишь действовал в предложенном ему русле?
Северный Воин басовито хохотал, читая недоумение и досаду в чувствах Дана:
— Южный Вор тоже ничего не знал, потому как был под подозрением. Поэтому его и нет сейчас здесь, наверняка носится по Этериусу, выплёскивает обиду.
— Но то, что ты изгнал Хермеуса в его Плане — такого никто из нас не ожидал! — заискрившись золотом, Третий Маг рассмеялся. — Спасибо, что проучил наглого Даэдрота!
— Мне просто повезло... — ошалело пробормотал Нереварин. Вот так и связывайся после этого с Магне-Ге. А если бы Вор оказался в сговоре со злодеем? Дана бы пустили в расход? Цинично. Или Третий Маг настолько верил, что он сумеет сбежать от Херморы? Оказывается, его затея была куда опаснее, чем он думал. — Очень... очень повезло.
К счастью, всё обернулось неплохо. Дан-то уже морально был готов смириться с новой потерей и жить дальше с ещё одной душой на совести, но ему впервые было так хорошо от того, что его использовали. Существовал ли тайный план помощи Нереварину в случае его провала — он решил не спрашивать. Чтобы не разочаровываться ни в звёздах, ни в себе. Дан иронично хмыкнул: как оказалось, единственный, кто был с ним честен всё время, это Вор — тот, кто по натуре своей был самым ненадёжным.
Вздохнув, Дан покачал головой. Пока его не выставили за дверь, он торопливо задал ещё один вопрос:
— Так значит, странница не опасна для Нирна? Её скверну можно исцелить?
Третий Маг с минуту перемигивался с Магнусом, затем ответил:
— Архитектор проектировал Нирн на совесть, и уничтожить его одной осквернённой смертной плотью — невозможно. Если только кто-нибудь не приумножит её губительную силу. Можно ли исцелить её болезнь? Почему бы вам не попытаться? Всё в ваших руках, Нереварин. Для того и был создан Мундус, чтобы сделать невозможное возможным. Но... ответь, почему тебя так волнует её судьба?
Дан хмыкнул. Третий Маг не стал бы задавать такой вопрос, а значит, ответ требовался Магнусу. "Интересно, зачем ему это?"
— Странница — ищет исцеления не только для себя. Она рискнула жизнью в попытке помочь своему миру. И даже если изначально не планировала перемещаться так далеко — более достойного поступка я не могу себе представить. И так как мне хорошо удаётся ломать судьбы, — Дан неподдельно поморщился, — в общем, в её тяжёлом случае я могу быть ей полезен.
Повисла пауза. Магнус вдруг закрыл глаза и произнёс:
— ТЫ ПРИНЯЛ ЧУЖИЕ МАСКИ И ДАЛ ИМ СВОЁ ИМЯ.
Дан сжал зубы. Его подмывало задать мудрейшему Богу много вопросов, но ни один ответ не принёс бы ему облегчения на избранном Пути. Он либо сможет дойти до конца, либо вновь будет отправлен на круг проклятой судьбы, либо, что более вероятно, растворится в желудке Боэты.
Магнус открыл сверкающие очи и, взглянув на Нереварина, мысленно сказал ему:
— НЕ РАССЫПЬСЯ, — речь Магнуса звучала очень тихо, но Дан всё равно шикнул от резкой боли и схватился за виски, с силой сжимая их. Голова тут же разболелась. Всего два слова, но и они едва поместились в смертной голове Нереварина.
— ТЕПЕРЬ СТУПАЙ, — уже вслух сказал Бог Магии и его лик принял отрешённое выражение. Третий Маг коротко блеснул и телепортировал их с Нереварином на границу Этериуса.
Прежде Дан не бывал в этой области. Оглядевшись, он предположил, что это, должно быть, то место, где Третий Полярный Маг прорвал себе путь к отступлению из ловушки Лорхана. Звенящие реки магии, текущие по светлому пространству закручивались в белый вихрь и с мелодичным гулом втягивались в чёрный провал в Обливион. Твёрдая поверхность под ногами, покрытая тонким туманным слоем эфира, глушила звуки шагов. Для этой субстанции, отделяющей измерение света и магии от первозданной Пустоты, не было названия в смертных языках. Гладкая и непроницаемая, она казалась бесконечной, уходя вдаль и теряясь в лиловых облаках маны, которая циркулировала здесь по каким-то непонятным законам.
Дан прошёл несколько шагов и остановился под ветвями кристаллизовавшейся магии. Похожая и на дерево, и на морозный узор на стекле, и на разветвлённую молнию застывшая концентрированная энергия поднималась высоко над головой. Длинные тонкие ветви тянулись к провалу, истончаясь едва заметным дымком. То тут, то там подобные деревья образовывали рощицы, а некоторые сплетались в непроходимые блистающие коконы, в которых сновали дымки-призраки.
Мана быстро заполнила его пустой резерв, и Дан поморщился от болезненных ощущений: его тело вновь начало распирать изнутри. Первым делом заклинанием он избавился от головной боли. Стало легче, но вот ощущение ваты, обложившей мозг, никуда не делось.
Присев рядом с тем, что решил называть деревом, по-эшлендерски скрестив ноги, он с сожалением вздохнул: до смерти хотелось закурить, но в магическом пространстве Этериуса это было бы чрезвычайно сложно. Отсутствие воздуха, как такового, исключало саму возможность подымить табаком. Дышать и то представлялось возможным лишь с помощью зачарования подводного дыхания, преобразующего свободную ману. Конечно, можно было бы поддерживать тление с помощью магии, но Дан не был уверен, что вместе с табаком он не спалит всю трубку, да и себя в придачу. Как и у большинства данмеров, заклинания огня у Дана выходили довольно мощными.
— Прости, Провозвестник, — проговорил Третий Маг, мерцая за его спиной, — мне жаль, что пришлось так поступить с тобой. Ты рисковал.
Дан махнул рукой и вздохнул, любуясь невероятным пейзажем:
— Это ничего.
Тишина и покой в этот момент и в этом месте чувствовались для него драгоценными после насыщенных событиями прошедших суток. Он расслабился, глядя на стайку блуждающих огоньков, бездумно танцующих в сияющем пространстве. Учитывая, что он решил вернуться в Мундус, таких моментов в ближайшем будущем, скорее всего, будет мало.
— Как твоё тело, Хортатор? Я боялся, что эфир сожжёт твою плоть, потому опустошил твой магический сосуд.
— И правильно сделал. Я вполне мог умереть. — Дан повернулся к звезде и так же сидя поклонился: — Спасибо, кена.
— Мне было не сложно. — Помолчав, Третий Маг добавил: — Стало быть, ты хочешь уйти от Боэтии?
Дан усмехнулся:
— Северный Воин поделился?
— Нет, это и так ясно... Я не знаю, что ты задумал, но прошу... будь осторожен, Хортатор.
Дан с улыбкой покачал головой, потом поднялся, встав перед Магом:
— С каких пор ты так печёшься о моей судьбе, кена?
Магне-Ге промолчал, чуть изменив на секунду оттенок в тёплую сторону спектра. Что это обозначало, Дан не знал.
— Береги себя, Нереварин.
Дан кивнул, внутренне удивившись доброжелательности обычно нервного и отстранённого Магне-Ге, и активировал телепортационную метку кольца Барилзара.
Как только Дан исчез, из невидимости вышел Северный Воин. Третий Маг обратился к нему, тревожно поблёскивая:
— Он и вправду задумал сделать это?
— А ты видишь иной выход из его ситуации?
Маг передал собеседнику мысль отрицания:
— Я только надеюсь... что у него получится. Столько опасностей…
— Не похоже на тебя, — пробасил Северный Воин, — так беспокоиться о смертном.
Маг блеснул золотом и усмехнулся:
— Ты сам чувствуешь это. Почему я не должен? Ваша дружба… дело ведь не только в договоре с Нереваром.
На пару мгновений Воин сменил цвет на тёмно-синий и тяжёлым тоном вымолвил:
— Это безумие. От него ведь уже ничего не осталось…
— Но как похож, правда?
— Да… Проклятая ловушка Лорхана…
1) Муатра — "Пьющий молоко", копьё Вивека. Часто использовалось в борьбе с серьёзными оппонентами и для свершения божественных деяний. Обычно копьё используется по прямому назначению, но может выступать в роли спутника бога-поэта, строительного материала, темницы и стража. С применением Муатры была остановлена луна Баар Дау, основан Нарсис и выиграно противостояние в Хогитум Холле.
2) Тринимак — альдмерский ЭтАда, (дух-герой, странствующий по Нирну), входил в пантеон богов альдмеров, как бог чести и клятв. Согласно Мономифу — величайший рыцарь Аури-Эля, сразил в поединке Лорхана и вырвал его сердце. Противился исходу Велоти. Тринимак был обманут Боэтией, "съеден"/поглощён и превращён в Малаката.
3) Фа-Нуит-Хен — известный также как Множитель Известных Движений, отпрыск Боэтии, Даэдрический Полупринц. Владеет собственным измерением "Арена Водоворота". Коллекционер и собиратель боевых техник, движений, стилей и приёмов фехтования. Способен комбинировать их и на их основе создавать новые движения. Результаты воплощаются в Баронах Движений, олицетворяющих военные дисциплины.
 |
|
|
Это же переезд с фикбука? Там произведение, помнится, было потолще.
|
|
 |
Золотой Канетавтор
|
|
Azgerick
Да, сюда буду постепенно выкладывать. В отредактированном виде. 1 |
|
|
|
|
Чудесно. Спасибо Вам и за само это произведение, и за то, что спасаете его с фикбука. Пока не понятно выплывет ли сайт и терять хорошее по Свиткам не хочется.
1 |
|
|
Золотой Канетавтор
|
|
Azgerick
Да даже если Фикбук выплывет, смысла сидеть только на нём нет, так что надо осваивать и другие ресурсы. Спасибо за внимание к Скверне и корпрусу:) Приятно, что работа нравится. |
|
 |
|
|
постепенно выкладывать. В отредактированном виде. А насколько отредактированным будет вид? |
|
|
Золотой Канетавтор
|
|
я бесполезен
Частично. Где-то подправлю язык, где-то что-то дополню. А то и немного перепишу. |
|
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу