Потерянная: путешествие по забытому миру (гет)

Люмин облачилась в длинное платье. Чёрное. Так положено.

Она стояла в конце главной площади, всё ещё перекрытой для граждан. Смотрела вперёд и видела город, приходивший в себя после того дня. И пыталась осознать реальность, в которой они все оказались. И будто назло трагедии, в Монштадт пришли тепло и безоблачность. Осенний ветер мягко дотрагивался до сухой кожи на щеках и до губ, которые она искусала до трещинок.

— Как ты? — спросил кто-то ласково, подходя со спины. Люмин, убрав локти с перил, неторопливо обернулась к Кадзухе для ответа. И честно призналась.

— Не могла заснуть.

Она решила ему доверять. К тому же, смысл лгать о своём настроении, если всё на лице написано?

— И я тебя полностью понимаю, — выдохнул он, слегка улыбнувшись и проведя ладонью по приглаженным воловам. Ветер нежно трепал его пряди, завязанные сбоку в хвост.

Кадзуха, отметив её волнение, вдруг поспешил ободряюще положить ладонь ей на плечо. Люмин всегда приобнимала себя за него, когда тревожилась. Кадзуха, также одетый в чёрное, заговорил снова, стараясь придать своему тону спокойствия.

— Я тоже не готов. И мне тоже не по себе.

Люмин кивнула, поджав губы и отведя глаза.

Она боялась не вновь увидеть мёртвого человека. Стала страшиться того, что смерть может настигнуть любого и в любую секунду. И когда Люмин смотрела на Кадзуху и на его седую прядь, окрашенную в красный, что-то внутри сдавливало дыхание и заставляло шумно втягивать воздух.

Люмин боялась ответов. Боялась за судьбу людей. За его судьбу.

— Люмин?

— Да?

Кадзуха кратко хохотнул в кулак. Кажется, он читал её, как открытую книгу.

Своей ладонью на её плече он провёл по её руке вниз, и теперь мягко обхватил пальцами её запястье, где была оголена её кожа.

— По одиночке всегда страшнее. Пойдём же вместе, — смягчился Кадзуха, смотря в её глаза, наполненные волнением, будто бы вызванным перед началом новой жизни.

Догадывался ли он, что её волнение стало иным, когда она чувствовала, как проходили его пальцы по тонкой чёрной ткани её платья? Про себя отметив данное странное чувство, Люмин поспешила выкинуть его из головы, вместе с Кадзухой следуя в Собор Фавониус.

* * *

Мягкий голос разливался по воздуху, как семена пушистых одуванчиков, обволакивая своим нежным звучанием отчаянно бьющиеся сердца. Струны лир блестели на солнце, чьи лучи проходили сквозь гигантские, заострённые кверху витражи. Невероятный, высокий голос протяжно запевал, вызывая мурашки.

В Соборе Фавониус зажги тысячу золотистых свечей. Белые ткани укрывали деревянные скамьи. Разноцветный свет танцевал и мерцал, отбрасывая калейдоскопические узоры на каменные стены и пол. В этот солнечный день здесь собрались лишь приближённые.

Венти, священник с уложенными в две косички чёрными волосами, сверкая пустыми изумрудными глазами, ровно шёл между рядами по центру, медленно ступая по белому ковру в такт душевной мелодии. Его белая мантия с мятной вышивкой на подоле и капюшоне, спущенном на плечи, вилась по ковру белоснежными волнами.

Люмин сидела в первых рядах, наблюдая за певицей, вытянувшей вперёд шею и руки. И за белоснежным гробом, стоящим пред золотистым иконостасом, освещённым светом тысячи свечей, левитирующих под расписными сводами Собора.

* * *

Ранее…

За Церковью располагалось старое кладбище, ставшее в эру бессмертия больше достопримечательностью, чем местом, где витает скорбь, поселившаяся на лепестках искусственных цветов, лежавших у пыльных надгробий. И теперь, спустя столько лет, люди вспомнили о том, какие чувства вызывает смерть.

Смерть. Она приходит лишь отнимать. Она вцепляется в шею когтями и тихо шепчет о мраке и небытие.

Боги. Высшие силы, дающие людям путь и надежду.

Архонт Декарабиан. Бог, который смог умереть.

Церемонию смогли провести только спустя несколько дней. Ведь людям пришлось вспомнить о том, как устраивать эти прощания. Ритуальных бюро в мире почти не существовало: они все закрылись. Потому что никто не умирал. Как священник, Венти знал, что ближайшее действующее бюро есть только в столице Ли Юэ.

Три дня назад, в тот вечер, когда Венти впитал все силы Анемо Архонта и узнал о его гибели, он отказался поверить в то, что произошло с богом.

В это не мог поверить никто. И это было решено сохранить в тайне.

Над его растерзанным телом корпели лучшие целители, пока Венти всеми силами пытался почувствовать тихое дыхание бога. Его раны затягивались. Но это ничего не меняло.

Осознание накрыло Венти лишь вечером следующего дня после его смерти.

Контроль над столицей был взят отступниками, рыцарей Ордо Фавониус и Лоуреснов держали в антимагических комнатах до разбирательства. Людям было объявлено, что благодаря Венти, которого спасли отступники, планам Декарабиана не сложилось осуществиться. И что Архонт стал ветром обратно.

От эрозии, чёрной рекой сгустившейся вокруг столицы, не осталось и следа из-за того огромного, мощного взрыва. Люмин, Кадзуха и многие остальные помогали восстановлению города. После того взрыва особенно сильно оказались разрушены стены, окружающие город, а многие окна оказались выбиты.

Вокруг столицы образовался огромный кратер. Постепенно реки заполняли эту дыру, становившуюся настоящим озером, окружая водной гладью столицу. Поспешно построили через озеро мост.

Так и выяснилось, что эрозия разрушает лишь поверхностный слой земли. И люди могли бы когда-то вернуться в родные края, где пепел эрозии ядом впитался в воздух и землю. С силой Венти это теперь стало возможным.

Это дарило им всем надежду.

Смерть же её отбирала.

Венти объявлен героем. Герой же сутки сидел в таверне на чердаке и не просыхая пил, ветром не давая никому к себе приближаться. Казалось, от его силы и скорби дрожала земля под ногами. На следующее утро он чувствовал себя довольно плохо. Что было непривычным.

Венти позвал Кадзуху на разговор. Люмин не стала оставлять эту возможность, пойдя вместе с ним. По чердаку таверны «Доля ангелов» летали множество мух и затхлый запах, смешанный с перегаром.

— Как думаете, — начал неуверенно Венти. Он сидел, пряча лицо в скрещенных на столе руках. — Как он смог умереть?

— Об этом может сказать только бог, — выдохнул тихо Кадзуха, осматриваясь и не решаясь присесть рядом. Было довольно грязно.

— И Скарамучча, — напряглась Люмин, смотря на его профиль. Кадзуха задумчиво потёр переносицу.

— Я должен вернуться в Ли Юэ.

Выходит, Кадзуха был не прав. Выходит, он — предатель Архонта. На него была возложена важная миссия. Но он испугался. Предпочёл сбежать. Так Кадзуха думал, чувствовуя себя самым ничтожным человеком на свете.

Люмин взволнованно удивилась и нерешительно взглянула в его глаза, сделав шаг и оказавшись перед ним.

— Но Кадзуха, Чжун Ли ведь мог тоже замышлять что-то нехорошее, как Декарабиан.

— И всё же в самом конце он принял иное решение. Ты сама нам об этом рассказала, Люмин.

Люмин закусила губу, обернувшись к унылому Венти и завидя полупустой стакан. Она решила забрать отсюда всё вино.

— Я отправил письмо.

— Что? — одновременно спросили у Венти Кадзуха и Люмин.

— Какое письмо?

Венти поднял к ним лицо. Он показался им непривычно бледным.

— Я обо всём сообщил в нём Чжун Ли.

* * *

Венти медленно шёл к белому гробу под музыку лир и высокий голос певицы, исполнявшую забытую песню о горе, небесах и неизбежности смерти.

Лицо Декарабиана отдавало блестящей бледностью на солнце. Прямой нос с тонкими неподвижными ноздрями и острые скулы. Тонкие серые губы и закрытые навеки глаза.

Пылинки повисли в воздухе, как семена одуванчиков, подсвеченные световыми переливами разноцветных лучей и огоньками тысячи свеч. Казалось, вот-вот Архонт откроет глаза и снова вздохнёт.

Венти остановился перед его гробом и стал размышлять. Почему он, дав бессмертие людям, решил заключить их в ветряную стену и лишить магии? Неужели и правда всё дело в том, как стали жить люди Монштадта?

Почему ничего не сказал, не объяснил? Что это за договор, который скрепляет тайну между богами, даровавшими людям бессмертие сто лет назад?

Венти должен обернуться ко всем собравшимся людям, чтобы зачитать свою подготовленную речь. Этот текст для него написал сотрудник ритуального бюро Ваншен, располагающегося в Ли Юэ.

На прощальную церемонию прибыло несколько людей из этой страны. Посланники Чжун Ли. Сейчас в Ли Юэ шла отчаянная борьба с эрозией.

Женщина по имени Нин Гуан восседала на первом ряду по центру. Люмин, расположившаяся неподалёку, иногда засматривалась на неё, отмечая её высоко вздёрнутый подбородок и общую сдержанность. В глазах многих же блуждал страх, покинувший их мысли когда-то давно.

Когда высокий голос перестал петь, а звуки лиры уступили место тишине, блуждающей в лучах осеннего солнца, Венти стал говорить о том, что смерть оставляет после себя. О чём заставляет задуматься. О том, что она неизбежна. О том, что никогда не забудут Архонта, ставшего ветром. О его жертве и любви.

Ведь то, что он делал, было лишь из любви. Из разочарования в сотню лет.

Люди должны измениться. Должны вспомнить что-то важное.

Ценность жизни.

Жизнь стала данностью. Жизнь стала скукой. Жизнь стала реками из вин.

Бесконечность — это решение. Так говорили Архонты. Ведь только так бы смогли люди бороться с эрозией. Так говорили те самые боги, что скрывают в себе разрушительную мощь — силу, способную оставлять вокруг столицы огромных размеров воронку в земле.

Что движет Архонтами, однажды спасших человечество от исчезновения под злостью драконов? И как смог Скарамучча убить самого бога?

Зачем он ищет Электро Архонта?

Люмин забылась в своих мыслях, но вынырнула их них, как из-под толщи воды, когда Кадзуха неторопливо опустил ладонь на её руку, лежащую на подлокотнике, и чуть ближе подался к ней, шепча.

— Ты дрожишь. Не волнуйся.

Люмин слегка удивилась, немного обернувшись к нему головой. Кадзуха коротко кивнул ей и ободряюще улыбнулся уголками губ. Ощущая его ладонь на своей, тихо ответила.

— Ты тоже, — немного неловко усмехнулась Люмин, возвращая взгляд к Венти, читающего свою речь довольно механически. И вновь завидела ту женщину из Ли Юэ. Она очень строго взирала на священника. — Ты знаешь, кто это?

— Нин Гуан, — шепнул Кадзуха, прильнув чуть ближе боком к их общему подлокотнику. Первые ряды стульев были куда удобнее и свободнее. — Лучше не наживать себе врага в виде неё. Она третий человек после Чжун Ли.

— Как ты думаешь, — заслышав осуждающее «тс!» от кого-то позади, стала шептать ещё тише, поэтому наклонилась к нему ещё чуть ближе. — Почему не пришёл Чжун Ли?

В этот момент медленно, но громко стали распахиваться тяжёлые двери собора.

Венти прекратил свою речь. Люмин ощутила кожей, как всё внутри будто бы хочет спрятаться, сжаться. От силы, сдавившей воздух вокруг. Все, кто владел элементами, тоже почувствовав это давление, обернулись.

Человек в белом плаще, накинутом поверх тёмного костюма, остановился, когда закрыл дверь, и внимательно заозирался вокруг. А после стал идти прямиком к Венти, что смотрел на него, как на приведение.

Никто не смел даже заговорить. Этот человек…

— Чжун Ли, — отошёл Венти от стойки для чтения книг, чтобы уступить место ему. Священник порывисто сглотнул и слегка наклонился спиной вперёд, выражая уважение и почтение.

От него можно было ожидать всего.

Пальцы Люмин пытались сжаться в кулак, уже собирающего в себе магию. Она защитит Венти.

Чжун Ли молчал, внимательными глазами обводя всех присутствующих. Он выглядел как аристократ, источающий элегантность и изящество в каждом своём жесте.

— Мы рады приветствовать вас, — собрав волю в кулак, начал Венти. Будто бы рисковал жизнью, когда говорил с ним. Чжун Ли вернул нечитаемый взгляд к священнику.

Чжун Ли ответил на то письмо официально и вежливо. Обещал прислать помощь для организации похорон, но сам выразил неуверенность в том, что сможет посетить Церемонию из-за эрозии, разбушевавшейся на землях Ли Юэ.

Но он пришёл.

Гео Архонт держался официально и ничем не выдавал свой возможный гнев. Сложив руки за спиной, он подошёл к стойке для чтения, где лежала речь Венти, и начал говорить, всматриваясь в немногочисленную толпу, куда входили отступники и священнослужители Фавониус.

— Мы потеряли Архонта.

В его словах сквозили строгость и рассуждения. Так подумалось Люмин. Ведь он сказал не «я». Не «вы».

«Мы».

Люмин слегка облегчённо вздохнула, всматриваясь в профиль Архонта. Неужели он пришёл с миром? Неужели…

… он пришёл с ответами?

Это не было похоже на церковную речь. Это было похоже на откровение. Все собравшиеся с замиранием сердца начали слушать Гео Архонта.

— Я должен сказать, что Декарабиан был против идеи бессмертия людей. И всё же он на это пошёл. И был отважным богом, защищая земли Монштадта, несмотря ни на что. Он стал видеть в людях своих детей. И как меж отцом и ребёнком, между богами и людьми залегло множество недопониманий. Вы живёте словно вечность, но ту бесконечность, что прожили боги, вам никогда не познать. Среди семерых Архонтов он был старше всех нас. Жертва Декарабиана говорит всем нам о том, каким он был на самом деле. И я рад, что вы решили почтить его память этой изысканной церемонией.

Чжун Ли обернулся к лику Декарабиана. И немного выдохнул, прикрывая глаза, тихо-тихо промолвив.

— Наше время вышло.

* * *

Когда церемония окончилась, когда пепел подхватил ветер, а солнце окрасило небо в красный, Чжун Ли, о чём-то раздумывая, не спешил уходить.

Венти развеял прах Декарабиана с самой высокой точки столицы: немного за кладбищем. Он думал, анемо Архонт бы хотел этого: вечно жить над полями Монштадта, став его ветром. Будто бы его душа разлетелась на кусочки и стала жить дальше. В ветре. Вечно. Эти мысли слегка успокаивали.

Чжун Ли, стоящий рядом, вдруг заговорил.

— Венти. Настал момент нашего разговора. Кадзуха, — он не оборачивался. Знал, что тот услышит его. — Тебе я тоже должен всё объяснить. Потому я прибыл лично.

Венти заторможено кивнул, начиная волноваться с новой силой.

— Тогда давайте пройдём в мой кабинет.

* * *

Чжун Ли всматривался в пейзаж, раскинувшийся за окнами кабинета священника. Венти, закрывая за Кадзухой дверь, сказал, что готов.

— Только мы трое, — строго промолвил Чжун Ли, не оборачиваясь.

— Она не уйдёт, — уверенно и грозно ответил Кадзуха, кладя ладонь на плечо Люмин и не считая нужным объяснять богу, зачем необходимо её присутствие.

— Что ж. Пусть, — выдохнул и обернулся Чжун Ли, скрепив пальцы в замок за спиной и выровняв спину. Люмин, не выдержав его пронзительного взгляда, скосила глаза в сторону. — Если захочешь ей рассказать, всё равно скажешь.

Кадзуха, поймав её взгляд, легонько кивнул, давая знак.

— Меня зовут Люмин, — сказала она едва дрожащим голосом, посмотрев Архонту в глаза. Кадзуха тоже, готовый ловить в его словах возможную ложь.

Но Чжун Ли лишь кивнул. Она надеялась, он узнает её.

Люмин, стараясь не выказывать разочарование, последовала за Кадзухой, когда он выдвинулся вперёд к Архонту и Венти, стоящим у панорамных окон. В закатном свете красный цвет его пряди блестел, словно драгоценный камень, налитый кровью.

Бог вытащил из складок плаща свиток пожелтевшей бумаги, обвязанный красной лентой, и вытянул его для Кадзухи. Он же не смог скрыть удивления и несмело принял из его рук пергамент.

— Это договор семерых богов о нашем решении дать людям бессмертие, — ответил бог на немой вопрос в его глазах.

Все трое чуть нахмурились, разглядывая пожелтевший пергамент. Люмин почувствовала, как перехватило дыхание

— Почему Вы даёте его мне? Разве я не предал Вас? — громче обычного спросил Кадзуха. Вся его уверенность постепенно сходила на нет. Люмин стояла рядом и боялась вздохнуть.

Правда. Она так близко.

— Прочти его вслух, — почти приказал бог.

Настоящим договором мы, семёрка божеств, даруем бессмертие людям и клянёмся не выдать тайну. И пока последний из нас не умрёт, люди смогут жить вечно.

— … и шесть подписей, — закончил Кадзуха, вглядываясь в то, что написано кровью. — Я не понимаю, — с тревогой взглянул он на бога, — разве этот договор не обязывает вас скрывать от людей все детали? И что значит «пока последний из нас не умрёт»?

— Кадзуха… — он тут же взглянул на Люмин и понял, что её пробрал страх. Но от чего? — Я не вижу, чтобы что-то здесь было написано.

Венти в непонимании подошёл к Кадзухе с другого его бока, чтобы своими глазами увидеть текст договора.

— А я вижу. Здесь написано… — Венти вдруг замолчал. Как-будто пытался что-то сказать, но сталкивался с невидимой стеной. Священник ошарашенно взглянул на бога. — Почему я не могу прочесть вслух?

— Потому что этот договор теперь действует на тебя, Венти. Когда Декарабиан перед смертью отдал тебе все силы, ты стал божеством. Поэтому не можешь вымолвить и слова о том, что касается договора.

— Подождите… — начал Кадзуха, пытаясь что-то сообразить.

Богом?

— … почему я смог прочесть, при том что Люмин его слов даже не видит?

— Потому что в тебе живёт лишь часть моей божественности. В тот момент, когда ты прервал Церемонию передачи тебе моих сил, я был уверен, что моя магия вернётся обратно ко мне. Всё было рассчитано именно так. Но процесс оказался необратим. Так ты стал полубогом, и потому сила договора не может в полной мере на тебя действовать.

Венти, кажется, почувствовал новый приступ тошноты. Он поспешно открыл окно и начал шумно вдыхать свежий воздух, держась за его ручку, как за последнюю вещь, что держит его на ногах. К тому же, после дня непрерывного пьянства он всё ещё чувствовал себя довольно плохо, что было непривычно. Тошно было так, что не помешало бы мусорное ведро.

— Точно… — рассуждала вслух Люмин. — Декарабиан назвал Кадзуху тогда полубогом.

— Разве такое может быть правдой? Человек… богом? — в неверии спросил Кадзуха, начиная нервно шагать по кабинету, будто бы пытаясь найти спасение. Люмин с тревогой за ним наблюдала.

— Это ещё не всё, во что я должен вас посвятить, — продолжил Чжун Ли в своей спокойной манере. — Кадзуха, сначала я планировал разыскать тебя, чтобы закончить с тобой Церемонию. Теперь же в этом надобности нет. Я принял решение отдать другую часть своей силы Нин Гуан.

Кадзуха порывисто вернул богу договор, скрутив его обратно в трубочку и обвязав красной лентой. Чжун Ли принял его обратно, спрятав в складках плаща.

— Там написано: «И пока последний из нас не умрёт, люди смогут жить вечно», — быстро проговорил Кадзуха. Его нервы накалены. — Декарабиана убили. Как это возможно?

То, чем ответил Бог, вызвало в глазах Люмин горькие слёзы и крик, застрявший в горле. Этот мир будто за что-то наказывали.

Этот мир вовсе не болен.

Он лишь оказался забыт.

Чжун Ли, глубоко вздохнув, поведал то, что казалось последней речью перед казнью. И ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Во Вселенной существуют боги людей. Всемером мы познакомились до прибытия в Тейват, и Райден Макото поведала нам об угрозе исчезновения человечества в этом мире. Так нами было принято решение отправиться на Тейват немедленно. Вы оказались на грани исчезновения, потому что ваш мир был забыт богами. И когда мы прибыли, то уверились в том, что Тейват никогда не посещали боги людей, даруя вам нужные надежду и путь. Но однажды здесь царствовал бог-дракон, что принёс драконам на этой земле небывалое могущество.

Возможно, если бы боги людей прибыли раньше, вам бы не пришлось столкнуться со столь тяжёлыми последствиями.

Более ста лет назад, когда мы помогли людям победить драконов, напоследок они всё же смогли отомстить. Своими разрушающимися телами они источили яд, что впитался в воздух и землю. Всё живое бы вскоре погибло, оставив планету безжизненной. Мы назвали это Хонкаем. Вы, люди, тогда ничего не замечали и не наблюдали повышенную смертность, всё списывая на старость и другие болезни.

Мы искали решение, как смогли бы вас спасти. Но когда первые виды животных начали вымирать, то поняли, что больше не смеем тратить время. Мы даровали людям, земле и животным бессмертие, чтобы у нас появилось нужное время найти лекарство от Хонкая. Взамен мы оказались заперты в этом мире.

Вскоре бессмертие изменило Хонкай в ваших телах. Так люди обрели магию, которой когда-то обладали сами драконы.

Мы всемером долго спорили, пришла ли пора вернуть цикл жизни к своему прежнему порядку, ведь мы не были уверены в том, что Хонкай вас не убьёт. А после в Тейват пришла эрозия. С тех пор мы разделились, чтобы помогать людям сражаться с катаклизмом, и больше я не видел остальных богов. Я продолжал общаться письмами лишь с Декарабианом. Весть о его смерти опечалила меня.

За гулким сердцебиением не слышала своих собственных мыслей.

Чжун Ли всматривался в их лица, отмечая в их глазах настоящий ужас, с которым пришла к ним истина. Все трое будто потеряли дар речи. Чжун Ли глубоко вздохнул носом, продолжая стоять ровно и смирно с руками за спиной, придавая голосу больше сухого официоза.

— Но не скажу, что его смерть была для меня неожиданностью, ведь мы не просто даровали людям бессмертие. Мы отдали вам своё. Это было идеей Макото Райден. И мы на это пошли.

Мы всё ещё оставались богами и не могли стареть, как люди. Однако, лишившись своего бессмертия, наша сила перестала быть восполняемой. Потому боги никак не могли помогать людям в полную силу. И ты, Венти, почувствовав в своём теле божественную мощь, смог спасти Монштадт от эрозии, а после и восполнить свой магический резерв. Всё вышло так, как я и думал. Как и у Венти, Кадзуха, божественная магия в тебе тоже может восполняться.

Спустя почти сотню лет после начала эры бессмертия мой запас сил и запас Декарабиана стали пусты почти на половину, но к разгадке эрозии и способу того, как вылечить Хонкай, мы так и не приблизились. Поэтому мы выбрали людей, кому могли бы доверить свою силу и свою миссию. И из-за договора, связывающего нас, мы не могли ввести вас до Церемонии в курс всех деталей.

Божественная магия в вас может восполняться, и если бы это было не так, то план передачи сил не возымел бы такого успеха. Однако, с того момента, как вы стали богом и полубогом, вас тоже стал скреплять договор.

… мы, семёрка божеств, даруем бессмертие людям…

— Вы перестали быть бессмертными и начали стареть. Декарабиан мёртв по двум причинам. Скарамучча смертельно ранил его, а он же под конец смог передать все силы тебе, Венти. Запомните: вы теперь смертны, и вас можно убить. И вы умрёте, если растратите весь запас магии до ноля.

Люмин начало колотить. Она всмотрелась в каменное лицо Кадзухи. Ей казалось, он перестал дышать. Его красная прядь…

Он смертен.

Плохое самочувствие Венти... Став смертным, его печень дала о себе знать.

— Как же так… — растерянно произнесла Люмин, глотая слёзы. В глазах Чжун Ли плескалась смертельная серьёзность. Он не шутит. Это правда. То, что он сказал, это правда.

Правда, которая их убьёт.

Венти на негнущихся ногах добрался до своего кресла и рухнул в него. Кадзуха сжал кулаки до белых костяшек, опустил глаза в пол и надтреснутым голосом спросил.

— Сколько у нас есть времени?

— Ваше старение задерживают божественные силы в ваших телах, потому оно будет проходить медленнее, чем обычно привыкли люди. Вам нужно сохранять в тайне то, что вы узнали. Похоже, как-то о положении богов догадался и человек по имени Скарамучча. Есть причина думать, что он ищет богов для того, чтобы их убить. Если ему это удастся, бессмертие во всём живом исчезнет, и всё тут же погибнет от Хонкая или же от эрозии. Я предположительно знаю, где находятся остальные боги, но ничего не могу сказать на счёт Райден. От неё нет вестей почти семьдесят лет.

Чжун Ли, замечая, что все трое еле держат себя в руках, не жалея их чувств, продолжил.

— Отношения между нашими странами сейчас не самые лучшие, но я надеюсь, вы в скором времени приведёте страну в порядок. Ваши люди не доверяют новой власти отступников, поэтому я советую разрешить разногласия с Ордо Фавониус и Лоуренсами. Я же отправлюсь в Ли Юэ, чтобы спасти людей в последний раз. Кадзуха, теперь ты всё знаешь, — его глаза тут же вгляделись в его. — Сможешь ли ты выполнить свой долг Защитника земель Ли Юэ, или же предпочтёшь остаться здесь, на землях Монштадта?

Кадзуха сглотнул, на кончиках пальцев собирая решимость.

— Я пойду с вами.

Чжун Ли кивнул, прикрыв глаза.

— Медлить нельзя. Выезжаем сейчас же.

* * *

— Кадзуха, погоди! Почему ты молчишь? — догоняла его Люмин, не зная даже толком, что может ему сказать. Мысли кружились вокруг острыми лезвиями. Она спускалась по ступеням, а ноги дрожали.

Он остановился, но уже пред экипажем Архонта. Развернулся и вдруг криво улыбнулся ей. У неё побежали мурашки. Почему пытается показать, что его не волнует признание бога?

Что пытается скрыть за этой улыбкой? Жутко сильно, до дрожи в коленях сильно хотелось обнять его. Люмин с сомнением дотронулась до его плеча, и он дрогнул, будто от тока.

Он молчит. Молчит и она. Это почти что похоже на жестокую игру в молчанку. Кадзуха стоял совсем рядом, но будто находился где-то далеко. Не здесь. В своём внутреннем мире, блуждая в его руинах. Он глубоко втянул воздух. Он всё ещё жив. Это не приговор.

— Прости. Всё нормально, — начал всё же он говорить, зарываясь пальцами в волосы и окончательно портя причёску. — Если попрошу остаться здесь, ты останешься? — сказал он уставшим голосом, рассеянно смотря в пустоту. Люмин поджала губы, постаралась сдержать голос от негодования и не показывать, что ей страшно. Страшно за него.

— Нет. Я еду с вами. Ты ведь… обещал помочь мне найти Райден. Поэтому я тоже хочу помочь. Ведь ты…

смертен

Это было похоже на плохой сон. Если её разрывало от чувств… То что же испытывает он?

Что один раненый зверь мог посоветовать другому: тому, кто истекаю кровью, угодил в капкан?

Вновь поджала губы и отвела взгляд. Это красная прядь… Эта седая прядь — теперь злое напоминание.

Его голос стал мягким и ломким. Кадзуха будто бы догадался: спорить бесполезно. И нет на это никаких сил.

— Я тоже с вами, — появился вдруг рядом Венти, старательно расправив плечи в гордой осанке. На его бледном лице всё ещё таился траур. Но голос его был похожим на сталь. Чжун Ли, уже подходивший к экипажу, заслышал его слова.

— Не ожидал, но рад это слышать, Венти. Ваша помощь, признаться, необходима. А с вашими силами мы доберёмся к столице всего за полдня.

В экипаже хранили молчание. Но мысли их были общими. Они ехали к землям Гео Архонта — и это казалось правильным.

Неправильной, противной, убивающей оказалась лишь оглушительная правда, застрявшая в сердце, словно огненный нож.

Люмин размышляла. Теперь она не просто ищет Электро Ахонта. Она должна найти её первой.

Ненароком положив голову на плечо Кадзухи, так и заснула. Заснула под убаюкивающий стук его жизни.