Блинчики с джемом (джен)

Когда Поттер с друзьями ушёл спасать мир, Северус был совершенно отчётливо и бесповоротно мёртв. Он больше не дышал, сердце вне всяких сомнений перестало биться. Верил ли он раньше в жизнь после смерти? Ни капли. Верил ли он в неё теперь?..

Смерть имела отчётливый запах ванили, свежемолотого кофе и апельсинов. Он сел и осмотрелся. И застонал, уронив лицо в ладони.

— Рубашка на кресле, я починила. Одевайся давай, нечего рассиживаться, и иди помогай. Умеешь кофе варить?

— Умею, — проворчал зельевар, раздумывая, уцелели ли пузырьки с ядом, которые он всегда носил при себе просто на всякий случай. Сейчас как раз бы пригодились.

— Я намолола на двоих. Эфиопия Лиму. Послевкусие — сказка: орех, ваниль…

Хорошо. Зелье могло подождать. Северус скептически осмотрел турку, но не нашёл к чему придраться. Сам он обычно использовал медную, но керамика работала для такого дела не хуже. Отмерил из соображения 8 грамм на кружку, залил холодной водой, аккуратно размешал длинной ложечкой, поставил турку на плиту и принялся ждать, прислонившись плечом к белёной стене — отчасти от остаточной слабости, а отчасти для экономии места, которого в крохотной комнатке было и так недостаточно.

— Специи на верхней полочке. Сахарница, если нужно, где-то на кофейном столике или в буфете, короче, сам поищи, не стесняйся.

Шлёп! Первый блинчик легко перевернулся и шлёпнулся на разогретую сковородку.

— Я умер.

— И что с того?

— Как ты меня сюда притащила?

— Магия.

И негодяйка криво усмехнулась, переворачивая очередной блинчик.

— Зачем?

— Ты мне нравишься.

— А ты мне нет.

— Тебе никто не нравится, так что удивительного мало.

Северус подумал, прислушиваясь к нарастающему гудению в пузатой керамической турке. На удивление он чувствовал себя недурно. В целом, после кружки кофе и пары восстанавливающих зелий, можно и обратно в строй.

— Я не могу здесь долго оставаться.

— А куда торопишься?

Шлёп!

— Война ещё не закончена. Мальчишка… я жалею, что выполнил приказ старика. Поттеру вовсе не обязательно умирать. Наверняка можно что-то придумать, что-то…

И он потёр пальцами виски, удивляясь, что всё ещё не чувствует обычной при пробуждении головной боли.

— Без тебя разберутся, — легко махнула деревянной лопаточкой сумасшедшая.

И вдруг, совершенно безосновательно, он ей поверил. Потянулся к деревянной полочке, пошарил среди стеклянных баночек, выудил одну, с надписью «для кофе», открыл крышечку, принюхался… Имбирь, корица, кардамон, мускатный орех. Классика. Подцепил ложечкой и стряхнул немного на поднимающуюся шапку пенки.

— Сливки в холодильнике.

— Не нужно.

— Сахар…

— Без.

Потом он ещё немного подумал, удивляясь и безуспешно пытаясь объяснить необъяснимое. А потом спросил ворчливый тоном:

— Тебе сливки достать? Или сахар?

— Нет, я люблю чёрный кофе.

Она глянула мимолётно и усмехнулась опять. Непонятно ни сколько ей лет, ни откуда… Акцент странный, но не поймать оттенок.

— Ты до сих пор не представилась.

— Нет. Не представилась.

Шлёп. Шлёп. Шлёп!

Вот зараза!

Северусу стоило немалого труда сохранять спокойствие, пока он разливал кофе по чашкам.

— Который час?

— Рассвет.

И да, в этот момент в маленькое окошко, наполовину закрытое тонкой льняной занавеской, заглянуло солнце. Северус отнёс обе чашки на кофейный столик и подошёл к окну. Долго смотрел, пока хозяйка не позвала тихо:

— Кофе остынет.

Зельевар снова повернулся к ней и медленно вытер ладонью внезапно влажные щёки.

— Я всё же умер?

— В определённом смысле, наверное, да. Но это не повод позволить кофе остыть. Иди к столу.

Смерть оказалась не так ужасна, как принято считать. Она пахла кофе, ванилью и утренней свежестью. И была неожиданно щедра на дары.

В конце концов, чем свежесваренный кофе и ароматные блинчики вкупе с полупрозрачными лучами рассветного солнца хуже воскрешающего камня или непобедимой волшебной палочки?