Кем-то запримеченная революция (гет)

Проснулась я в душной комнате, в камине догорали угольки. Рядом со мной сопела довольная Ева. На её лице сохранилась улыбка, видимо, в отличие от меня, она видела наше прибытие. Она прижимала к себе уголок пледа и, скорее всего, наблюдала самые счастливые сны в её жизни. Иначе и нельзя было подумать, видя эту лучезарную улыбку. Да, она явно была довольна.

Прибыли мы в зимнюю пору и, как заметил отец, в весьма неудобное время. Но как получилось, так и прибыли. Команда капитана Смита могла отплыть только с началом весны, поэтому они решили отметить хорошее прибытие. За окном слышались пьяные песни, переходящие в ор. Да, похоже, пройдоха Эдди снова будет драться с другими матросами. После песнопений с ним всегда происходило одно и то же — потасовка.

Я усмехнулась и нехотя вылезла из-под тёплого одеяла. Мало что удалось разглядеть за окном, так как всё стекло покрылось замысловатыми узорами, в которых я видела нечто чудесное. Часами можно было разглядывать узоры и искать в них что-то своё. Котов, пони или даже близких людей.

Накануне Рождества я всегда стояла перед окном родительской спальни и считала узоры, которые моё воображение смогло распознать. Я видела там много, но то, что осталось мне непонятным до сих пор, это фигуры, которых я не знала. Фигуры со скрытыми лицами. Я часто замечала и рисовала себе именно эти образы, но понять их смысл мне было тяжело, потому что в жизни я никогда подобных людей не видела. Часто мне снилось, что кто-то зовёт моего отца из дома, кто-то, чьё лицо скрыто за маской или шляпой… А может, чем-то другим. Но отец оставался. И во сне, и наяву.

Теперь же мне некогда было разглядывать узоры, хотя здесь, на Новой земле, они оказались куда больше и затейливей. Всё же желание узнать незнакомое место получше победило во мне все детские привычки.

Я тихонечко встала, чтобы не потревожить сладкие сны подруги, и на цыпочках выбежала из комнаты. Взору моему открылась просторная лестничная площадка и ещё три двери, каждая была либо завешана, либо закрыта. Видимо, там были чьи-то спальни или кабинеты, раз свободный проход закрывался. Любопытство моё переключилось на голоса, которые я услышала этажом ниже.

— Ахиллес, спасибо Вам огромное, что так приняли, это огромная честь для меня, после стольких лет…

— Ну что Вы, не стоит, — ответил хриплый мужской голос, — я очень рад Вас видеть, воочию, так скажем. Хотя наша переписка была хороша!

— Я собираю письма в мемуары, надо сказать. Не хилого веса получается книжка, — хохотнул мой отец и, кажется, отпил из стакана.

— Алистер, скажите, почему Вы так быстро согласились посетить меня? Не особо-то проблемное моё дело, да и… Скажу я Вам честно, заключается оно совершенно в другом!..

Я быстренько проскочила к лестничному пролёту и прислонилась к стене, чтобы слышать чётче. Спускаться и являть себя всем, кто находился в гостиной, я не хотела, но послушать, о чём беседуют взрослые, я была рада всегда.

— Хм, я очень заинтригован, мистер Дэвенпорт, — ответил мой отец на признание.

— Есть небольшие проблемы с той историей по поводу Томаса Хики [1]… Читали, Алистер?

— Ещё бы! Хитёр был, ирландский ублюдок! Кого повесили вместо него?

— Парнишку не повесили. Жив-здоров! — бодро ответил некий Ахиллес, но сразу прибавил, мрачно и сухо. — Я надеюсь.

— Парень — метис?

Я помотала головой, так как раскрытие некой тайны откладывалось на неопределённый период, и мужчины начали обсуждать Томаса Хики, который был убит с полгода назад, и какого-то парня, в этом замешанного. Чувствуя надвигающуюся скуку, я всё же решилась показаться. Я резво спустилась, прокатившись по лестничным перилам, что явно не понравилось моей матушке, вышедшей из залы. Она недовольно хмыкнула, когда я от неожиданности не ухватилась за дверной проём, а распласталась прямо перед её ногами.

— Литрис! Ты совсем потеряла чувство приличия! — прикрикнула на меня мама.

Я же, потирая ушибленный бок, поднялась и виновато взглянула в лицо родительницы. Она не ответила мне ни словом, ни какой-либо реакцией. Лишь гордо выпрямив спину и закинув голову к потолку, она минула меня и поднялась по лестнице.

— Но… Мам! — растерянно пролепетала я.

Я не удивлялась такой реакции, а точнее, её отсутствию. С каждым годом мама становилась всё апатичней, что серьёзно пугало меня. Ко мне она никогда не горела пылкой любовью, чего нельзя было сказать о моём отце и старшем брате. В них она души не чаяла. Любила всем сердцем.

Возможно, мне не хватало материнской любви, возможно, я была слишком требовательна, но почему-то в тот момент мне хотелось бы взять матушку за руку, которую она бы мне протянула, дабы помочь подняться. Но она просто прошла мимо. Я окинула взглядом лестницу и пожала плечами. Единственное, что мне оставалось, — смириться.

— Лита, доченька, иди скорее сюда! — подозвал меня отец. — Я должен тебя познакомить с этим замечательным человеком.

Я тепло улыбнулась отцу и подошла, всё ещё потирая то руку, то бок. Выглядела я крайне сконфуженно и неприветливо. Отец указал мне на своего собеседника.

Смуглый пожилой мужчина оглядел меня своими чёрными, как уголь, глазами. Седина уже касалась его заплетённых в косички волос, которые были собраны в хвост на затылке. Усы его были густыми, и, наверняка их ещё долго не коснётся седина. По морщинам и усталому взгляду можно было судить о его возрасте. Не меньше пятидесяти, но и не больше шестидесяти, как мне казалось. Мой отец выглядел моложе, возможно, так оно и было.

— Вас так удивляет моя специфическая внешность? — спросил меня мужчина.

— Нет, что Вы!.. — смутилась я.

Похоже, я слишком беспардонно уставилась на мужчину, казавшегося мне невообразимо тёмным.

— У меня карибские корни. А там не без солнца, знаете ли. Тут в колониях можно встретить разных людей. И различаются они не только по цвету кожи.

Такие ситуации, без споров, бывали с каждым. Но я попадала в них чаще других. Жуткое неудобство, чувство стыда и опущенные вниз глаза. Как всё это мне было знакомо. Отец лишь усмехнулся и легонько дёрнул меня за рукав, приглашая присесть рядом.

В гостиной было хорошо. Такого тепла и уюта я не чувствовала даже в родном доме. Никогда. Лондонский сквозной ветер, который врывался с каждым открытием окон или двери, не давал мне покоя. Он казался мне слишком холодным, противным. Тем не менее, на Новых землях теплее не было, но это обилие снега, совершенно иная мелодия вьюги и ветров мне нравились куда больше, чем дождливые раскаты родного Лондона. Я всё ещё была пристыжена, смущена и пыталась найти правильные слова, чтобы извиниться, когда мужчина вдруг похлопал меня по плечу и мягко обратился ко мне так, что я подняла на него глаза:

— Меня зовут Ахиллес. Можешь не бояться, ведь вы тут впервые. Могу я обращаться к Вам на «ты»?

Такой поворот событий удивил меня, надо сказать, приятно удивил, и я согласно кивнула. Так я познакомилась с хозяином поместья по имени Ахиллес Дэвенпорт. Всё, что он говорил, было очень интересно, мне же это казалось вдвойне интереснее. Всё вокруг было новым, неизведанным и странным. Деревья, покрытые снегом, к кроне которых можно было лишь проползти, а как бы и не проплыть по огромным снежным сугробам. Покрывшаяся небольшим слоем льда вода. Вьюжные песни, которые я слышала за окном. Потрескивающие угольки в камине. И тихие разговоры отца и Ахиллеса о делах, в которых я мало что понимала.

Примечания:

[1] — во вселенной АС: член ордена Тамплиеров, солдат Континентальной армии.