Лучшая сладость в мире (гет)

За дачу интервью в «Придире» Гарри, разумеется, наказали. Амбридж на целую неделю обязала его вновь и вновь выводить эти проклятые строчки, которые уже снились в те редкие промежутки, когда не снилась загадочная дверь, которую он всё никак не мог открыть.

Гермиона же была донельзя довольна происходящим и Гарри, замечая её радостное лицо, с трудом удерживал собственную улыбку. Делая уроки, она даже периодически что-то мычала себе под нос, словно напевая какую-то песню, чем неслабо отвлекала от придумывания очередных предсказаний для Трелони, и Гарри бросил это безнадёжное занятие.

Рон и Джинни, страшно обескураженные крайне неудачной тренировкой по квиддичу, приняли душ и молча скрылись в своих спальнях, отложив выполнение домашних заданий на завтрашний выходной. На другом конце Гриффиндорской гостиной усиленно корпел над уроками Невилл с двумя незнакомыми девушками, кажется с курса второго, которые внимательно слушали, как он увлечённо разъясняет им абзац из учебника Травологии. А остальные же уже давно разбрелись по спальням.

Через некоторое время заметив, что перо на соседнем столе перестало скрипеть, Гермиона повернулась и заморгала от неожиданности — Гарри, уперевшись в кулак щекой, пристально следил за ней. И давно он наблюдает?

— Что такое, Гарри? — слегка заволновалась Гермиона, откидывая упавшие волосы и заправляя их за уши. За довольно милые ушки, надо сказать!

Гарри спохватился, снова заметив, что его мысли кардинально сменили направление. Уж не с того ли странного Дня святого Валентина?

В последнее время Гарри часто ловил себя на том, что наблюдает за Гермионой. Как аккуратно она ест, как держит в руке перо, как помогает первокурсникам с домашними заданиями, как звонко смеётся, как сжимает тонкие пальцы левой руки ладонью правой, когда волнуется, как…

— Гарри? — встревоженно позвала она его, пытаясь поймать взгляд друга. — Шрам? Видения? Болит рука?

Гарри очнулся, прокашлялся, выдохнул.

— Тебя послушать, так по мне Мунго плачет, — проворчал он, приходя в себя и с усилием смеясь. — Не хочешь сделать перерыв?

— Мне ещё нужно дописать доклад по Трасфигурации, — с сомнением отозвалась она, вертя в пальцах перо, отчего Гарри непроизвольно уставился на её миниатюрные ладони. — У тебя точно всё хорошо?

— Хм… ну рука у меня и впрямь немного ноет, — произнёс он, не задумываясь. Ему отчего-то отчаянно захотелось её отвлечь и он сказал первое, что пришло в голову.

— Правда? — скептично уточнила она, явно что-то подозревая. — Покажи-ка.

Гарри протянул свою ладонь, где краснела надпись «Я не должен лгать». Раны и впрямь слегка кровоточили, растревоженные долгими часами беспрерывной работы над докладами, но он уже почти привык.

— И ты молчал! — возмутилась она, вскакивая и тут же бросаясь в сторону женской спальни. Вернувшись в мгновение ока, она хмуро налила настойку в миску и протянула её Гарри.

— Гермиона, не стоило… — пробормотал он обескураженно. — Просто перерыва было бы достаточно.

Невзирая на протесты, она схватила его ладонь и сунула её в миску. Гарри посмурнел — Гермиона больше не улыбалась, напевая песню, а сидела, сдвинув брови на переносице и сердито вздыхала. Но ладонь наконец перестала страшно саднить и он с облечением выдохнул.

— Чтоб её сотня дементоров зацеловала, — ворчала она под нос, крепко держа ладонь Гарри в миске с настойкой.

— Не думаю, что это возможно… Они же примут её за свою, — кисло улыбнулся Гарри, чувствуя себя лучше, уже даже с удовольствием ощущая руку Гермионы поверх своей ладони и замечая, как она то и дело неосознанно поглаживает её большим пальцем, стараясь при этом не задевать шрам.

— Или их просто стошнит от обилия розового.

— Сомневаюсь, что дементоры способны тошнить, Гермиона.

Она только тихо фыркнула, искоса глядя на Гарри, который слегка приободрился, заметив её вернувшуюся улыбку. По крайней мере, он был рад, что способен вызывать у девушек не только бесконечные водопады слёз.

Некоторое время они молча сидели рядом, уставившись в миску с настойкой бадьяна, но эта тишина совсем не угнетала. Девушки за дальним столом засобирались, поблагодарив Невилла за помощь в учёбе и, тихо переговариваясь, скрылись наверху. В камине трещал уютный огонь, за окном летали белые снежинки, ярко сверкающие на тёмном ночном небе, а рука и вовсе перестала болеть.

Ощутив, что жизнь налаживается, Гарри вздохнул, с неохотой высвободил пальцы из хватки задумавшейся Гермионы и произнёс:

— Никуда не уходи, я сейчас.

Сбегав наверх в спальню, он отыскал нужную коробку и бросился обратно вниз, чуть не столкнувшись с Невиллом на лестнице, который сонно брёл навстречу. Наскоро пожелав ему спокойной ночи, Гарри продолжил забег.

Гермиона же всё тебе неподвижно сидела, находясь в своих мыслях и держа в руках миску, отчего едва её не опрокинула, когда Гарри влетел обратно в гостиную.

Плюхнувшись на диван, он похлопал рядом с собой, призывая усесться с ним возле камина. Гермиона вопросительно подняла брови, но устроилась поблизости, сжав пальцы левой руки в правой, и сложив их на коленях. Что там у него?

Гарри открыл коробку, в которой что-то громко пищало. Гермиона с любопытством заглянула в неё, увидела белых сахарных мышек и усмехнулась:

— Я смотрю, ты явно стремишься добавить работы моим родителям.

— Или повысить уровень счастья в организме, — подмигнул Гарри с улыбкой. — Все претензии к Флитвику.

— Он подарил тебе сладости? — удивилась Гермиона, с интересом беря мышку в руки и пристально разглядывая ту у самого носа.

— Ага. После той статьи преподаватели вообще странно себя ведут, — Гарри покосился на подругу, а после невидящим взглядом уставился в коробку, выбирая мышь. — Трелони вон разрыдалась на глазах Амбридж и заявила, что я не умру юным, а стану Министром магии и отцом двенадцати детей.

— Что? — подавилась она, откусив мышке хвост. — Министром?

— То есть двенадцать детей тебя не смущают? — хмыкнул Гарри, глядя на её возмущённое лицо. — Похоже, я круглосуточно буду занят продолжением рода!

— Крайне увлекательное занятие, да, — съязвила Гермиона, откидываясь на диван и почти яростно откусывая мышке голову. — А на место Министра покушаться даже не смей!

— А что? — притворно нахмурился он, усаживая мышь на ладонь. — Неужели там всё расписано лет на десять вперёд? Ой-ёй, не смотри на меня так, Гермиона. Даром мне это министерское кресло не сдалось!

— Это хорошо, не хотелось бы мне с тобой воевать за это место, — прищурившись отозвалась она, закидывая остатки сладости в рот и с удовольствием жуя.

— Мне с тобой — тем более. Я прекрасно помню какая ты «опасная сила», — хмыкнул он, закидывая сразу целую мышку в рот и морщась. — Какая же приторная гадость…

— Да. Можно ещё?

— Можешь хоть всё съесть, — заверил он её и она схватила следующую мышь. Сначала Гарри не без удовольствия наблюдал за ней, но когда она облизнула пальцы, испачканные сахаром, то едва не выронил коробку с колен. Он буквально ощутил, как лицо загорелось, волосы встали дыбом на затылке, а пальцы ощутимо стиснули коробку, едва её не помяв. Он уже бессознательно планировал скупить всё, что можно в "Сладком королевстве" и каждый вечер баловать Гермиону сладостями.

— Гарри? Ты не заболел? — приподняв одну бровь, поинтересовалась она. — У тебя всё лицо красное…

— Очень жарко возле… камина, — выдавил он, криво улыбнувшись. — Будешь ещё?

— Ну, — смущённо призналась она, бросая на него взгляд, — на самом деле, не могу остановиться, если начинаю есть сладкое. Может, лучше отнесёшь её наверх от греха подальше?

— Лишать тебя радости? Ну уж нет, — отказался Гарри, пытаясь успокоить своё нервное дыхание. — Дай мне тоже сделать что-нибудь для тебя. Я понимаю, что всё это мелочи, но хотя бы так.

— Гарри, — тёплая улыбка коснулась её губ и она ласково потрепала его по плечу, — я просто рада, что мы с тобой можем вот так посидеть и открыто обо всём поговорить. Я действительно счастлива, что ты мой друг.

— Друг, — пробормотал он, чувствуя, как стиснуло вдруг что-то в груди. — А мы можем быть только друзьями, Гермиона?

— Что ты имеешь в виду? — медленно спросила она, замерев. Он заметил, что её пальцы на левой руке снова оказалась в плену правой ладони, и почувствовал себя неудобно, осознав, что заставляет её волноваться.

— То и имею, — мрачно отозвался Гарри, спихивая коробку с колен. — Всё нормально, если ты скажешь, что это невозможно, я не обижусь.

— Но с каких пор ты… — нахмурилась она и он нашёл её сморщенный носик очаровательным. — А как же Чжоу? Я думала, ты…

— Ну… она подошла ко мне сегодня, — начал Гарри, пожевав губу и искоса глядя Гермиону. — Извинилась. Сказала, что дать такое интервью было очень смело. Ну и что она расплакалась, читая его.

— Ну тут я её хорошо понимаю, половина знакомых мне девушек обливались слезами, даже просто обсуждая со мной эту статью, — буркнула она, отводя глаза. — А ты что ответил?

— «Спасибо».

— И всё?

— Да. Я же сказал, что больше не хочу продолжать отношения с Чжоу.

— Я была уверена, что это сиюминутное желание, — буркнула она, сверля взглядом камин и как-то сжавшись.

— То есть такое же, когда я спросил может ли наша дружба быть чем-то ещё? — раздражённо ответил Гарри, сжимая пальцы в кулак и чувствуя, как ногти впиваются в ладонь. — Я понимаю, как это для тебя сейчас выглядит.

— Гарри, — нервно рассмеялась она, наконец повернув к нему голову, — а вот я не очень понимаю… Я имею в виду, ты уверен?

— Думаешь, я стал бы спрашивать, если бы не был? — уже хмурясь, произнёс он, пытаясь усмирить своё судорожное дыхание. — В конце концов, как ты сказала — мы друзья и мне страшно не хотелось бы портить наши отношения… чем-то ещё. Просто… — он вдруг вскочил, уселся на корточки возле неё, высвободил девичьи пальцы из её же хватки и сжал их своими. — Просто я вдруг кое-что понял. Может, момент и был не самый удачный для осознания и теперь я опять выгляжу, как последний дурак, но всё же я уверен в том, что чувствую.

— Да? — шёпотом спросила она, сделав большие глаза и чувствуя, какие её пальцы в руках Гарри прохладные по сравнению с его. Она поглядела на него с нежностью — он выглядел таким взволнованным и то и дело кусал губы от нервозности, а волосы уже беспощадно топорщились от того, что Гарри постоянно запускал в них пальцы.

Она что, и вправду ему нравится не как друг? Гермиона поставила бы скорее на Рона, учитывая, что тот в прошлом году откровенно демонстрировал ревность к Виктору Краму, а Гарри же остался безучастным к подобному и не высказал ни единой мысли на их разлад. По крайней мере, ещё минуту назад она была готова поклясться, что ничего волнующего по отношению к ней у него в сердце не водится, и теперь от подобной неожиданности страшно растерялась.

— Луна была права. Я, в конце концов, признался себе, что никто не сможет стать для меня важнее, чем ты, Гермиона. Представить не могу, что буду способен поговорить обо всём, что приходит мне в голову, с кем-нибудь ещё. И даже наша с тобой дружба для меня важнее, чем мои чувства и отношения с Чжоу, а это ведь о многом говорит, правда? А ещё ты так бескорыстно обо мне заботишься, — улыбка расползлась на его губах, а в глазах мелькнули хитрые смешинки. — Как тут устоять?

Гермиона слабо улыбнулась в ответ, глядя в его зелёные глаза. Как она могла не заботиться о нём? Его страдания разрывали в клочья её сердце и было совершенно невыносимо смотреть на то, как он мучается от кошмаров, непонимания окружающих, издевательства Амбридж и других неприятностей, отчего Гермиона старалась помогать Гарри по мере своих сил. Она была счастлива, когда был счастлив он, при этом совершенно забывая о себе, хорошо понимая, что тот не рассказывает и половины того, что его мучает, но каким-то невероятным образом умудряясь оставаться собой, радоваться жизни и никогда не жаловаться на свою судьбу, что втайне её восхищало и только усиливало желание сделать для него хоть что-нибудь. Гермиона честно признавалась себе, что на месте Гарри давно стала бы как минимум нервной истеричкой с соответствующей справкой из Мунго.

— А ещё… ещё ты просто невероятно красивая, — искренне произнёс он вдруг тихо, спустя затянувшуюся паузу. — Да, я разглядел не сразу, учитывая, что мы столько дружим, но недавно понял… увидел…

Гермиона стушевалась, покраснела. Свободную руку она аккуратно запустила в его тёмные волосы, отчего Гарри замер, и попыталась безуспешно пригладить упрямые пряди. Она страшилась нарушить тишину и просто наслаждалась близостью Гарри, чувствуя, как сердце то и дело пропускает удар. Она-то всегда знала, что дороже Гарри для неё никого нет и не будет.

— Гермиона, — простонал Гарри, укоризненно склонив голову и сверкнув глазами, — ты меня убиваешь своим молчанием. Скажи ну хоть что-нибудь!

Тихий смешок вырвался из её губ, которые после растянулись в довольной улыбке.

— Я тебя не убедил, да? — настороженно поинтересовался он, чуть ощутимее сжимая её пальцы в своей руке. — Возможно, мне стоит приложить те самые «усилия» для отношений? Просто скажи мне какие, я готов!

— Есть кое-что, что могло бы меня чуть сильнее убедить в серьёзности твоих намерений, — строго ответила она, красноречиво поглядев на него. — Но могу только дать небольшую подсказку.

Подавшись вперёд, она коснулась губами уголка его губ, из которых вырвался удивлённых выдох. Не успела она отстраниться, как Гарри повернул голову и встретил своими губами её, мягко захватив их в плен.

Он ощущал восторг и жар от нежного соприкосновения, что сильно отличалось от неуверенно-мокрого поцелуя с Чжоу, который вызвал в душе лишь горечь. Почувствовав, что Гермиона улыбается и целует его в ответ, он лишь обхватил её голову руками, запутавшись пальцами в пушистых волосах, и слегка углубил поцелуй, с радостью ощущая, что Гермиона совсем не протестует. Она была такой тёплой, уютной и податливой под его руками, что ему было сложно сдерживать себя в рамках приличий. А Гермиона наконец нашла довольно убедительное подтверждение тому, что Гарри не способен плохо целоваться.

Когда же они пришли в себя лёжа в обнимку на диване, то Гермиона слабо признала:

— Ты хуже любых сладостей, которые вызывают у меня неконтролируемое поедание, Гарри.

— А ты — лучше, — посмеялся он, стискивая талию девушки, которая едва не замурлыкала, уткнувшись ему в шею, запуская руки под его толстовку и футболку. — Мне уже стоит рассчитывать на двенадцать детей или я слишком тороплюсь?

Гермиона только фыркнула, защекотав дыханием кожу на шее и вызвав мурашки по телу, которые сползли куда-то вниз в район бёдер. А её ладони, даже на его такой разгорячённой коже, Гарри казались обжигающими.

— Может, сначала хотя бы школу окончим?

— С таким запланированным количеством уже пора начинать, — серьёзно ответил Гарри и Гермиона засмеялась, втайне думая о том, каково же это — заниматься любовью с Гарри и завести с ним семью. Радужные картинки заполонили сознание и она мечтательно улыбнулась, не желая возвращаться в суровую реальность, где они могут в итоге и не выжить.

Нежась в объятиях друг друга, оба незаметно уснули под треск дров в камине и начавшуюся за окном вьюгу, которая мрачным предназнаменованием завывала о том, какие непростые испытания ждут их ещё в будущем.

Но теперь они знали, что есть друг у друга и уверенно справятся со всем, что бы там не приготовила жизнь.