Лучшая сладость в мире (гет)

Примечания:

некоторые куски текста взяты из книги и переделаны по желанию левой пятки автора под давлением нескончаемой температуры хД

— Ну? — выговорил наконец Рон. — Как это было?

Гарри немного задумался и честно ответил:

— Сыро.

Рон отреагировал непонятным звуком, который мог означать и торжество, и отвращение.

— Потому что она плакала, — серьёзно объяснил Гарри.

— Ну? — улыбка Рона притухла. — Так плохо целуешься?

— Не знаю, — Гарри эта мысль не приходила в голову, и он несколько встревожился. — Может быть.

— Да нет, конечно, — рассеянно сказала Гермиона, не отрываясь от письма.

— А ты-то почём знаешь? — с некоторой настороженностью спросил Рон.

«Ну да, откуда ж мне о таком знать», — раздражённо думала Гермиона, хрустя пером в пальцах. — «А Чжоу-то прыткая оказалась, вот тебе и скромница-тихоня!»

В представлении Гермионы Гарри попросту просто не был способен плохо целоваться. По крайней мере, она могла бы поставить на это свой значок старосты.

— Потому что Чжоу теперь всё время плачет, — рассеянно сказала Гермиона, — и за едой, и в туалете, повсюду.

— Надо думать, поцелуи её немного развеселят, — ухмыльнулся Рон.

— Рон, — назидательно сказала Гермиона, погрузив перо в чернильницу. — Ты самое бесчувственное животное, с каким я имела несчастье познакомиться.

— Это что же такое? — вознегодовал Рон. — Кем надо быть, чтобы плакать, когда тебя целуют?

«Да, вот кем надо быть, чтобы рыдать по своему умершему парню и лезть с поцелуями и слезами к Гарри, который своими глазами видел его смерть, не говоря уж про последующие кошмарные события», — продолжала кипеть в душе она, поджав губы. «Либо уж строишь нормальные отношения, раз он так тебе нравится, либо оставляешь его и без того забитую Волдемортом голову, и не пытаешься на двух стульях усидеть! Но всё же я должна разъяснить этим оболтусам что к чему, а мои личные эмоции и суждения не должны влиять на сказанное. Гарри уж сам как-нибудь решит, что с этим делать и как к этому отнестись».

— Да, — сказал Гарри с лёгким отчаянием в голосе, — почему так?

Гермиона посмотрела на друзей чуть ли не с жалостью.

— Вам непонятно, что сейчас переживает Чжоу?

Разъясняя поведение девушки, она испытывала некоторую горечь в душе.

«Ещё бы кто-то понял, о чём переживаю я. Но вряд ли эти двое способны хоть немного разбираться в чём-то сложнее квиддича. Не думаю, что что-то когда-то изменится в этом плане, так что просто с этим нужно смириться».

— Так ты намерен с ней встречаться?

— Придётся, наверное. У нас же собрания ОД, правда?

— Ты знаешь, о чём я, — в сердцах сказала Гермиона. Гарри ничего не ответил. Слова Гермионы раскрыли перед ним пугающую перспективу.

— Ну что ж, — сухо сказала Гермиона, с головой уйдя в своё письмо, — у тебя будет масса возможностей пригласить её.

— А если он не хочет её приглашать? — сказал Рон, наблюдавший за Гарри с несвойственной ему пристальностью.

— Не говори глупостей. Она давным-давно ему нравится.

«Ну что тут странного, да, нравится. Популярная девушка должна встречаться с популярными парнями, а уж её экзотическая внешность неслабо привлекает мальчишек, чему же я удивляюсь? Это нормально. Совершенно нормально, если возникают определённые желания в таком возрасте, и Гарри не исключение. Мне вот тоже не помешало бы наладить свою личную жизнь и как можно быстрее. Интересно, как там Виктор?»

* * *

— Ну… я говорил об этом, — шёпотом ответил Гарри, — с Роном и Гермионой говорил, но…

— Ты говоришь с Гермионой Грейнджер — ну как же!

«А с кем мне ещё об этом говорить?», — растерянно думал Гарри, судорожно сцепив пальцы рук перед собой, — «Разве не всем известно, что мы с 1 курса дружим?»

А потом Чжоу сбежала в сердцах, оставив Гарри тихо сползать на стуле и ощущать, как отчаянно горит лицо. Парочки, сидящие за соседними столами то и дело таращились на него, пытаясь понять, что только что произошло, и от этого Гарри ощущал себя только глупее. Он максимально быстро расплатился и буквально выскочил на морозный воздух, с жадностью вдыхая его и прикрыв глаза.

В «Три метлы» Гарри, конечно же, заявился слишком рано, Гермионы ещё не было. Проведя некоторое время с донельзя печальным Хагридом, подруга в конце концов появилась и помахала ему рукой из-за занятого стола в углу бара. Гарри тяжело вздохнул и понуро побрёл в её сторону, стараясь максимально абстрагироваться от насущных проблем, но Гермиона не дала на это и шанса.

— Ты рано! — сказала Гермиона, отодвигаясь, чтобы освободить для него место. — Я думала, ты с Чжоу придёшь не раньше, чем через час! У тебя всё хорошо?

— Привет, — буркнул он, плюхаясь рядом и кисло оглядывая её жизнерадостное лицо. Чему она там так улыбается? — У меня всё просто прекрасно, как и всегда.

— По твоему лицу не скажешь, — скептически отозвалась она, заказывая сливочное пиво с имбирём. — Да и фраза «как всегда прекрасно» от тебя звучит крайне сомнительно. Выкладывай.

Но Гарри только нахмурился и покосился на неё краем глаза. Было крайне неловко говорить таких вещах, а уж тем более выставлять себя перед Гермионой идиотом, который не может поладить с нравящейся ему девушкой. Наверное, и без того считает его полнейшим профаном после их последнего разговора про поцелуи с рыдающими девушками.

— Гарри, если у тебя проблемы, то я просто настаиваю на откровенности. Особенно, если это касается Чжоу. Кто, как не я, может тебе обо всём рассказать с женской точки зрения? — внимательно глядя на друга, Гермиона поняла его замешательство и сразу же разглядела уже такую привычную глазу замкнутость.

— Не знаю, о чём тут говорить, — буркнул он. — Кажется, я всё делаю не так, как она ожидает.

— А чего она, по-твоему, ожидает?

— Говорить о смерти Седрика? Рассказывать, каким он был замечательным парнем, и как она целовалась с ним в том же кафе, где сегодня были мы? Нет? Гермиона, если бы я знал, то не сидел бы тут, как болван и не жаловался тебе, — буркнул Гарри.

— Двигайся ближе, тут слишком шумно.

Со вздохом подвинув стул к ней, он крайне лаконично пересказал то, что произошло на их неудачном свидании.

— Гарри, — сказала Гермиона с терпеливым видом человека, пытающегося втолковать излишне эмоциональному малышу, что один плюс один равняется двум, — тебе не надо было говорить ей посреди свидания, что ты должен встретиться со мной. Ты должен был сказать, что это ужасно досадно, но я заставила тебя пообещать, что ты явишься в «Три метлы», и хотя ты совсем не хочешь туда идти и мечтал провести целый день с ней, похоже, что тебе, к несчастью, всё-таки придется со мной встретиться, и не составит ли она тебе компанию — тогда, может быть, удастся отделаться от меня поскорее. А ещё, пожалуй, было бы неплохо упомянуть, что ты считаешь меня уродиной, — поразмыслив, добавила Гермиона.

Гарри в упор уставился на неё. Уродиной? Она что, смеётся? Какой же дурак в это поверит? Он в обратном ещё в прошлом году на балу убедился. И не он один. Да даже сейчас в полутусклом освещении он мог как следует разглядеть её в непосредственной близости и убедиться в том, что у Гермионы очень миловидное лицо, большие карие глаза, которые всегда сверкают задором и эта её слегка изогнутая улыбка, в которой частенько проскальзывает лёгкая насмешка, словно она всегда обо всём знает лучше окружающих. Впрочем, тут даже спорить не о чем.

— Но я не считаю тебя уродиной, — опешил Гарри, честно сообщив ей о своих мыслях. Гермиона усмехнулась. Ей было донельзя лестно такое услышать от него и щёки непроизвольно налились жаром, отчего Гарри лишь пристальнее на неё уставился. Ну в каком месте она страшная? Может, у неё фигура не в порядке? Ерунда, он же видел её в платье! Гарри отчаянно попытался отогнать непрошенные мысли о теле подруги, и с силой стиснул зубы. Ещё не хватало об этом думать! Во всём виноваты эти проклятые гормоны, он уже давно на них грешил!

— Спасибо, конечно, — улыбнулась она, буквально расцветая от комплимента. — Но я говорю о том, что своими рассказами о парнях и реакцией на нашу назначенную встречу Чжоу просто хотела заставить тебя ревновать. Узнать, насколько ты к ней неравнодушен, понимаешь?

— А разве не легче было бы просто спросить меня, кто мне больше нравится — она или ты?

— Девочки не часто задают такие вопросы…

— Ну и напрасно! Я бы… — Гарри неожиданно проглотил последующие слова, где хотел было сообщить, что нравится-то ему Чжоу, но отчего-то это неожиданно показалось чем-то обидным, словно эти слова каким-то образом оскорбят Гермиону. Гермиона ведь ничуть не хуже внешне и наверняка поняла бы, ответь он ей так, как хотел изначально, но всё же язык так и не повернулся выразить мысль вслух.

— Ты бы конечно же сказал, что тебе нравится Чжоу, я знаю, — закончила Гермиона понимающе, слабо улыбаясь и откидываясь на спину стула. — Я и не говорю, что она вела себя разумно.

— А ты бы на её месте спросила? — вдруг поинтересовался Гарри, хмурясь. — Я имею в виду, потенциально. На каком-нибудь свидании. Вот даже с Крамом, к примеру.

Гермиона растерялась, быстро заморгала, задумалась.

— Не знаю, — вдруг неуверенно отозвалась она, скрестив руки на груди. — Зависело бы от наших текущих на тот момент отношений, да и в целом от степени претензий. Я и так понимаю, что у него там толпы поклонниц, но дело в том, что на данный момент моих симпатий может быть недостаточно даже для малейшей ревности. Мы ничего друг другу не обещали, чтобы я внезапно начала предъявлять ему, что он там развлекается с кем-то ещё.

— Понятно, — отозвался Гарри, на самом деле мало что понимая. Зачем тогда вообще такие отношения, если обоим друг на друга всё равно? Ерунда какая-то. На мгновение он вспомнил, как Крам в прошлом году отвёл его в сторону, чтобы узнать есть ли что-то между ним и Гермионой. Судя по всему, в отличие от Гермионы, Крама всё же волновала эта тема.

— Если брать твою ситуацию, то… — она замерла, поморщилась. — Я не хочу портить ваши отношения своими высказываниями, Гарри. Скажу лишь, что тебе откровенно не хватает чуткости для понимания её нынешних эмоций, а ей — желания разобраться в том, что происходит с тобой и в твоей жизни. Ну и ещё как сильно и часто тебя нужно стискивать в объятиях, — закончила она со смешком, утыкаясь в стакан.

Гарри хмыкнул, покачав головой. Честно говоря, именно от Гермионы он эти тёплые объятия и получал все эти годы, она на них совсем не скупилась.

— Наверное, вы даже разберётесь во всём этом, если обоюдно проявите некоторое усилие, — ровно произнесла она, бросая на него быстрый взгляд.

— Возможно, — без интереса отозвался он. — Не знаю. А есть смысл? Мы так-то даже тему для разговора с трудом нашли. А потом она всё равно перетекла в воспоминания о Седрике и о том, какое я бестолковое чмо, раз не понимаю, что она чувствует. И теперь я уже не знаю зачем вообще это всё нужно, если в итоге мы друг от друга не получаем то, чего хотим? Да к чёрту это всё, — с раздражением буркнул он, положив локоть на стол и устало проведя рукой по лицу. — На каждом нашем свидании она будет плакать по погибшему парню, а я буду стоять столбом и не знать, что делать. Понятия не имею, какие усилия от меня тут требуются, Гермиона, и от осознания этого мне становится только хуже.

— Просто вы плохо знаете друг друга, на это нужно время, — попыталась переубедить она его, сочувствующе глядя на друга.

— Не понимаю я, чего ты так стараешься, пытаясь нас свести, — буркнул он, сверля взглядом старый стол в куче царапин и застывших разводах.

— Хочу, чтобы был счастлив, конечно же, — легко ответила она, мягко улыбнувшись. — Тебе это нужно, как никому другому.

Гарри поднял глаза, встретившись с её заботливым взглядом и смутился, неожиданно ощутив неловкость. Подумать только — сидит, ноет тут о своей жизни.

— Извини за это, — буркнул он, чувствуя приятное тепло в груди, которое буквально растеклось по всему телу. Какая всё-таки Гермиона...

— Ерунда. Я же сама настояла.

— Кажется, я не вовремя и помешала вашему свиданию, — донеслось над ними и Гермиона буквально подпрыгнула.

— Ох… привет, Луна, — откашлялась Гермиона, нервно схватив свой стакан. — Всё в порядке, у нас не свидание.

— Мне показалось, что вы говорили о чём-то интимном, так близко друг к другу сидели, — продолжала она, задумчиво перекатываясь с пятки на носок.

— Мы… просто мы… — промямлила Гермиона, но тут же собралась, заметив изучающий взгляд друга. — У Гарри уже есть девушка.

— Да? — с сомнением уточнил он, подняв бровь. — Ты уверена? Похоже, я теперь ещё меньше понимаю происходящее.

— Похоже, я тоже, — захихикала Луна, присаживаясь рядом и делая заказ. — Но вы и вправду выглядели как влюблённые.

— Луна, прекрати, — строго отозвалась Гермиона, снова пунцовея. — Мы просто обсуждали личные темы и не хотели, чтобы это стало достоянием общественности.

— В любом случае, из вас вышла бы прекрасная пара, — продолжала она, словно не слыша и глядя сквозь них. — Сейчас редко встретишь такую гармонию, как у ваших мозгошмыгов. К тому же, вы так здорово смотритесь рядом, что я теперь не могу представить никого другого на месте кого-то из вас.

— Луна-а, — застонала Гермиона, покрываясь красными пятнами, возмущённо глядя отчего-то на Гарри, который молча сидел, сдвинув брови и рассеянно изучая стены и потолок. Нет, ну мог бы и помочь!

— Но ты говоришь, что вы не вместе, — недоумённо протянула Луна, вдруг осознавая и впиваясь в Гермиону немигающим взглядом. — А почему? Ну вы хоть себе признайтесь, что в вашей жизни никогда не будет никого лучше и важнее, чем вы друг для друга!

— Почему мы вообще это обсуждаем? — вспыхнула Гермиона, со стуком ставя стакан на стол и едва не расплескав содержимое. — У нас тут вообще-то серьёзная тема намечается!

— Ищете место для свидания и думаете, как сказать о ваших отношениях Рону? Куда уж серьёзнее!

Гермиона только бросила на светловолосую девушку свирепый взгляд, но та безмятежно уставилась в ответ. Ей показалось или уголок губ Луны слегка дёрнулся в усмешке?

— Да не переживай ты так, Гермиона, — улыбнулась она вдруг широко и даже хлопнула в ладоши. — Если хочешь, могу даже с Роном сама поговорить, ты только скажи!

Гермиона захлебнулась заготовленными словами, ощутив пересохшее горло, но не успела ничего сообщить, как в разговор вмешалась прибывшая Рита Скитер и она вздохнула с облегчением.

А Гарри продолжал невидяще изучать деревянную стену, с которой местами сходила краска, находясь в своих мыслях.

Он уже всё решил относительно Чжоу.

* * *

— Уф, было нелегко, а ведь обо всех этих ужасах говорил именно ты, — выдохнула Гермиона, когда Рита и Луна вышли из паба. — Нет, я подозревала, что именно там происходило, всё-таки ты нам об этом рассказывал, но всё же.

— Гермиона, давай закроем тему, меня от неё уже и так воротит, — поморщился Гарри, смачивая пересохшее от рассказа горло сливочным пивом.

— Да, конечно, прости, — забормотала она, встряхивая пушистой копной и приходя в себя. — Надеюсь, от этого интервью будет толк… М-м-м… может, хочешь пойти куда-нибудь ещё или вернуться в Хогвартс?

Гарри оторвался от кружки и посмотрел на Гермиону, которая казалась взволнованной. То ли рассказ Гарри о возрождении Волдеморта на неё так подействовал, то ли ещё что, поэтому он максимально ободряюще улыбнулся и безмятежно заверил:

— Гермиона, на улице безобразный дождь. И я меньше всего хочу снова наткнуться на какое-нибудь место, заваленное тошнотворно-розовыми сердечками и напоминающее кабинет Амбридж.

— Да, конечно, — ответила она, с силой стиснув пальцы на коленях, но слегка расслабившись. — Тогда ещё посидим?

— Посидим, — мирно согласился он, кивнув. — А неплохо ты так Ритой вертела, что-то мне даже жутко стало.

— Теперь ты знаешь, какая опасная сила на твоей стороне, — подмигнула Гермиона, но тут же рассмеялась. — Она сама виновата, неужели забыл, сколько эта сволочь в прошлом тебе крови попортила?

Гарри как-то неожиданно широко улыбнулся, заставив Гермиону смутиться. Он не был уверен, виновато ли слабоалкогольное сливочное пиво или всё те же проклятые гормоны, но с каждым разом розовые от стеснения щёки девушки оставляли странно-тёплый свет в душе и причины его уже мало волновали. Он осознал, что от Гермионы получал столько заботы и внимания, сколько не получал за всю жизнь от окружающих, всех вместе взятых.

— Гермиона, — начал он, но запнулся, не зная, как полно выразить свою мысль и чувства. — Скажи, я могу что-то сделать для тебя?

— Почему ты спрашиваешь? — нахмурилась она, подобравшись и вцепившись в него пристальным взглядом.

— Просто подумал, что ты мне всегда помогаешь. С «ОД», с учёбой. Выслушиваешь. Даже вон приехала в «Нору», оставив своих родителей кататься на лыжах, чтобы узнать… как я, — он неопределённо махнул рукой. — Ну когда я был уверен, что напал на мистера Уизли и…

— Я поняла, — перебила она его и закусила губу. — Нет, Гарри, я это делала не для того, чтобы получить от тебя что-то взамен, — возмутилась она, сведя брови у носа.

— Я и не говорил… То есть, я знаю, что ты делаешь всё бескорыстно, — быстро добавил он, встретившись с её карими глазами, которые настороженно взирали на него. — Я знаю, что могу поговорить с тобой о чём угодно, ты всегда рядом со мной в любую, даже самую тяжёлую минуту и… — он вдруг замолчал, с некоторым подозрением глядя на неё.

— Ну да, — пробормотала она, тушуясь и тихо сползая со стула. — Мы же друзья.

— Ну да, — он замолчал, о чём-то думая, а потом решив быстро перевести тему: — Слушай, а не хочешь шоколадных конфет? Или ты такое не ешь?

— Не успел подарить Чжоу?

— Угу.

— Доставай, — фыркнула она, — а то если притащишь в Хогвартс, то Рон всё сожрёт, не успеем даже глазом моргнуть. А сладкое мне родители хоть и запрещали, но может, поэтому шоколад мне так страшно нравится сейчас.

Спустя полчаса они уже сидели и смеялись, слопав всю коробку шоколадных конфет. Гермиона то и дело страдальчески стонала, объевшись им по самые уши и теперь едва не лежала на столе.

— Гермиона, у тебя лицо испачкано, — хмыкнул Гарри, глядя на то, как она лениво пытается языком достать до края губ. Отчего-то стало жарко в теле и он поспешил протянуть пальцы и стереть пятно с её нежной щеки, но в итоге сделал только хуже, ощутив, что смущение от такого непривычного действия накрывает с головой. Резко захотелось на воздух, но он замер, настороженно глядя на подругу. Она же мило улыбнулась, встретившись с ним взглядом своих блестящих глаз и ничуть не протестуя против подобного жеста.

— Я… — замялся Гарри, резко отдёргивая руку. — Наверное, нам надо возвращаться?

— Наверное, — тихо произнесла Гермиона, становясь неожиданно серьёзной.

Гарри подумал о том, что снова сделал что-то не то. В глазах напротив потухли искры смеха, а губы собрались в привычную линию, спина девушки заметно напряглась.

«И как я выгляжу после такого? — злился он на себя. — Иду на свидание с одной девушкой, а потом нагло таращусь на другую. И на кого? На свою же подругу! К которой так несправедливо ревновала Чжоу! Несправедливо ли? Что Гермиона теперь обо мне подумает?»

Гермиона было встала, но Гарри интуитивно схватил её за ладонь, на что она ответила вопросительно-удивлённым взглядом, но не сбежала.

— Гермиона, — начал он, прочистив горло, — прости.

— За что ты извиняешься, Гарри? — спокойно спросила она, но ощутила, как быстро застучало сердце. Было донельзя приятно ощущать его горячие пальцы поверх её.

— Я веду себя как придурок.

— Ну немного, — краешек её губ слегка приподнялся и он облегчённо выдохнул. По крайней мере, она не бросилась вон и даже пытается его выслушать. — Я понимаю, ты расстроен...

— И я решил, что не хочу прилагать усилия ради наших отношений к Чжоу, — медленно произнёс он. — По-моему, у нас выходит всё невероятно нелепо и не стоит всех этих проблем.

— Но Гарри, над отношениями нужно работать, — поучительно произнесла она, хмурясь. — Да и ссоры у пар случаются не так уж редко, это нормально.

— Но мы даже толком так и стали парой, — нахмурился он, косясь на Гермиону, которая села обратно на свой стул. — Зато сплошные ссоры и слёзы!

— А это явно не то, что ты хотел, — вздохнула Гермиона, сжимая его ладонь в ответ. — Гарри… только тебе решать, что тебе нужно.

Он посмотрел на неё и согласно склонил голову.

За дачу интервью в «Придире» Гарри, разумеется, наказали. Амбридж на целую неделю обязала его вновь и вновь выводить эти проклятые строчки, которые уже снились в те редкие промежутки, когда не снилась загадочная дверь, которую он всё никак не мог открыть.

Гермиона же была донельзя довольна происходящим и Гарри, замечая её радостное лицо, с трудом удерживал собственную улыбку. Делая уроки, она даже периодически что-то мычала себе под нос, словно напевая какую-то песню, чем неслабо отвлекала от придумывания очередных предсказаний для Трелони, и Гарри бросил это безнадёжное занятие.

Рон и Джинни, страшно обескураженные крайне неудачной тренировкой по квиддичу, приняли душ и молча скрылись в своих спальнях, отложив выполнение домашних заданий на завтрашний выходной. На другом конце Гриффиндорской гостиной усиленно корпел над уроками Невилл с двумя незнакомыми девушками, кажется с курса второго, которые внимательно слушали, как он увлечённо разъясняет им абзац из учебника Травологии. А остальные же уже давно разбрелись по спальням.

Через некоторое время заметив, что перо на соседнем столе перестало скрипеть, Гермиона повернулась и заморгала от неожиданности — Гарри, уперевшись в кулак щекой, пристально следил за ней. И давно он наблюдает?

— Что такое, Гарри? — слегка заволновалась Гермиона, откидывая упавшие волосы и заправляя их за уши. За довольно милые ушки, надо сказать!

Гарри спохватился, снова заметив, что его мысли кардинально сменили направление. Уж не с того ли странного Дня святого Валентина?

В последнее время Гарри часто ловил себя на том, что наблюдает за Гермионой. Как аккуратно она ест, как держит в руке перо, как помогает первокурсникам с домашними заданиями, как звонко смеётся, как сжимает тонкие пальцы левой руки ладонью правой, когда волнуется, как…

— Гарри? — встревоженно позвала она его, пытаясь поймать взгляд друга. — Шрам? Видения? Болит рука?

Гарри очнулся, прокашлялся, выдохнул.

— Тебя послушать, так по мне Мунго плачет, — проворчал он, приходя в себя и с усилием смеясь. — Не хочешь сделать перерыв?

— Мне ещё нужно дописать доклад по Трасфигурации, — с сомнением отозвалась она, вертя в пальцах перо, отчего Гарри непроизвольно уставился на её миниатюрные ладони. — У тебя точно всё хорошо?

— Хм… ну рука у меня и впрямь немного ноет, — произнёс он, не задумываясь. Ему отчего-то отчаянно захотелось её отвлечь и он сказал первое, что пришло в голову.

— Правда? — скептично уточнила она, явно что-то подозревая. — Покажи-ка.

Гарри протянул свою ладонь, где краснела надпись «Я не должен лгать». Раны и впрямь слегка кровоточили, растревоженные долгими часами беспрерывной работы над докладами, но он уже почти привык.

— И ты молчал! — возмутилась она, вскакивая и тут же бросаясь в сторону женской спальни. Вернувшись в мгновение ока, она хмуро налила настойку в миску и протянула её Гарри.

— Гермиона, не стоило… — пробормотал он обескураженно. — Просто перерыва было бы достаточно.

Невзирая на протесты, она схватила его ладонь и сунула её в миску. Гарри посмурнел — Гермиона больше не улыбалась, напевая песню, а сидела, сдвинув брови на переносице и сердито вздыхала. Но ладонь наконец перестала страшно саднить и он с облечением выдохнул.

— Чтоб её сотня дементоров зацеловала, — ворчала она под нос, крепко держа ладонь Гарри в миске с настойкой.

— Не думаю, что это возможно… Они же примут её за свою, — кисло улыбнулся Гарри, чувствуя себя лучше, уже даже с удовольствием ощущая руку Гермионы поверх своей ладони и замечая, как она то и дело неосознанно поглаживает её большим пальцем, стараясь при этом не задевать шрам.

— Или их просто стошнит от обилия розового.

— Сомневаюсь, что дементоры способны тошнить, Гермиона.

Она только тихо фыркнула, искоса глядя на Гарри, который слегка приободрился, заметив её вернувшуюся улыбку. По крайней мере, он был рад, что способен вызывать у девушек не только бесконечные водопады слёз.

Некоторое время они молча сидели рядом, уставившись в миску с настойкой бадьяна, но эта тишина совсем не угнетала. Девушки за дальним столом засобирались, поблагодарив Невилла за помощь в учёбе и, тихо переговариваясь, скрылись наверху. В камине трещал уютный огонь, за окном летали белые снежинки, ярко сверкающие на тёмном ночном небе, а рука и вовсе перестала болеть.

Ощутив, что жизнь налаживается, Гарри вздохнул, с неохотой высвободил пальцы из хватки задумавшейся Гермионы и произнёс:

— Никуда не уходи, я сейчас.

Сбегав наверх в спальню, он отыскал нужную коробку и бросился обратно вниз, чуть не столкнувшись с Невиллом на лестнице, который сонно брёл навстречу. Наскоро пожелав ему спокойной ночи, Гарри продолжил забег.

Гермиона же всё тебе неподвижно сидела, находясь в своих мыслях и держа в руках миску, отчего едва её не опрокинула, когда Гарри влетел обратно в гостиную.

Плюхнувшись на диван, он похлопал рядом с собой, призывая усесться с ним возле камина. Гермиона вопросительно подняла брови, но устроилась поблизости, сжав пальцы левой руки в правой, и сложив их на коленях. Что там у него?

Гарри открыл коробку, в которой что-то громко пищало. Гермиона с любопытством заглянула в неё, увидела белых сахарных мышек и усмехнулась:

— Я смотрю, ты явно стремишься добавить работы моим родителям.

— Или повысить уровень счастья в организме, — подмигнул Гарри с улыбкой. — Все претензии к Флитвику.

— Он подарил тебе сладости? — удивилась Гермиона, с интересом беря мышку в руки и пристально разглядывая ту у самого носа.

— Ага. После той статьи преподаватели вообще странно себя ведут, — Гарри покосился на подругу, а после невидящим взглядом уставился в коробку, выбирая мышь. — Трелони вон разрыдалась на глазах Амбридж и заявила, что я не умру юным, а стану Министром магии и отцом двенадцати детей.

— Что? — подавилась она, откусив мышке хвост. — Министром?

— То есть двенадцать детей тебя не смущают? — хмыкнул Гарри, глядя на её возмущённое лицо. — Похоже, я круглосуточно буду занят продолжением рода!

— Крайне увлекательное занятие, да, — съязвила Гермиона, откидываясь на диван и почти яростно откусывая мышке голову. — А на место Министра покушаться даже не смей!

— А что? — притворно нахмурился он, усаживая мышь на ладонь. — Неужели там всё расписано лет на десять вперёд? Ой-ёй, не смотри на меня так, Гермиона. Даром мне это министерское кресло не сдалось!

— Это хорошо, не хотелось бы мне с тобой воевать за это место, — прищурившись отозвалась она, закидывая остатки сладости в рот и с удовольствием жуя.

— Мне с тобой — тем более. Я прекрасно помню какая ты «опасная сила», — хмыкнул он, закидывая сразу целую мышку в рот и морщась. — Какая же приторная гадость…

— Да. Можно ещё?

— Можешь хоть всё съесть, — заверил он её и она схватила следующую мышь. Сначала Гарри не без удовольствия наблюдал за ней, но когда она облизнула пальцы, испачканные сахаром, то едва не выронил коробку с колен. Он буквально ощутил, как лицо загорелось, волосы встали дыбом на затылке, а пальцы ощутимо стиснули коробку, едва её не помяв. Он уже бессознательно планировал скупить всё, что можно в "Сладком королевстве" и каждый вечер баловать Гермиону сладостями.

— Гарри? Ты не заболел? — приподняв одну бровь, поинтересовалась она. — У тебя всё лицо красное…

— Очень жарко возле… камина, — выдавил он, криво улыбнувшись. — Будешь ещё?

— Ну, — смущённо призналась она, бросая на него взгляд, — на самом деле, не могу остановиться, если начинаю есть сладкое. Может, лучше отнесёшь её наверх от греха подальше?

— Лишать тебя радости? Ну уж нет, — отказался Гарри, пытаясь успокоить своё нервное дыхание. — Дай мне тоже сделать что-нибудь для тебя. Я понимаю, что всё это мелочи, но хотя бы так.

— Гарри, — тёплая улыбка коснулась её губ и она ласково потрепала его по плечу, — я просто рада, что мы с тобой можем вот так посидеть и открыто обо всём поговорить. Я действительно счастлива, что ты мой друг.

— Друг, — пробормотал он, чувствуя, как стиснуло вдруг что-то в груди. — А мы можем быть только друзьями, Гермиона?

— Что ты имеешь в виду? — медленно спросила она, замерев. Он заметил, что её пальцы на левой руке снова оказалась в плену правой ладони, и почувствовал себя неудобно, осознав, что заставляет её волноваться.

— То и имею, — мрачно отозвался Гарри, спихивая коробку с колен. — Всё нормально, если ты скажешь, что это невозможно, я не обижусь.

— Но с каких пор ты… — нахмурилась она и он нашёл её сморщенный носик очаровательным. — А как же Чжоу? Я думала, ты…

— Ну… она подошла ко мне сегодня, — начал Гарри, пожевав губу и искоса глядя Гермиону. — Извинилась. Сказала, что дать такое интервью было очень смело. Ну и что она расплакалась, читая его.

— Ну тут я её хорошо понимаю, половина знакомых мне девушек обливались слезами, даже просто обсуждая со мной эту статью, — буркнула она, отводя глаза. — А ты что ответил?

— «Спасибо».

— И всё?

— Да. Я же сказал, что больше не хочу продолжать отношения с Чжоу.

— Я была уверена, что это сиюминутное желание, — буркнула она, сверля взглядом камин и как-то сжавшись.

— То есть такое же, когда я спросил может ли наша дружба быть чем-то ещё? — раздражённо ответил Гарри, сжимая пальцы в кулак и чувствуя, как ногти впиваются в ладонь. — Я понимаю, как это для тебя сейчас выглядит.

— Гарри, — нервно рассмеялась она, наконец повернув к нему голову, — а вот я не очень понимаю… Я имею в виду, ты уверен?

— Думаешь, я стал бы спрашивать, если бы не был? — уже хмурясь, произнёс он, пытаясь усмирить своё судорожное дыхание. — В конце концов, как ты сказала — мы друзья и мне страшно не хотелось бы портить наши отношения… чем-то ещё. Просто… — он вдруг вскочил, уселся на корточки возле неё, высвободил девичьи пальцы из её же хватки и сжал их своими. — Просто я вдруг кое-что понял. Может, момент и был не самый удачный для осознания и теперь я опять выгляжу, как последний дурак, но всё же я уверен в том, что чувствую.

— Да? — шёпотом спросила она, сделав большие глаза и чувствуя, какие её пальцы в руках Гарри прохладные по сравнению с его. Она поглядела на него с нежностью — он выглядел таким взволнованным и то и дело кусал губы от нервозности, а волосы уже беспощадно топорщились от того, что Гарри постоянно запускал в них пальцы.

Она что, и вправду ему нравится не как друг? Гермиона поставила бы скорее на Рона, учитывая, что тот в прошлом году откровенно демонстрировал ревность к Виктору Краму, а Гарри же остался безучастным к подобному и не высказал ни единой мысли на их разлад. По крайней мере, ещё минуту назад она была готова поклясться, что ничего волнующего по отношению к ней у него в сердце не водится, и теперь от подобной неожиданности страшно растерялась.

— Луна была права. Я, в конце концов, признался себе, что никто не сможет стать для меня важнее, чем ты, Гермиона. Представить не могу, что буду способен поговорить обо всём, что приходит мне в голову, с кем-нибудь ещё. И даже наша с тобой дружба для меня важнее, чем мои чувства и отношения с Чжоу, а это ведь о многом говорит, правда? А ещё ты так бескорыстно обо мне заботишься, — улыбка расползлась на его губах, а в глазах мелькнули хитрые смешинки. — Как тут устоять?

Гермиона слабо улыбнулась в ответ, глядя в его зелёные глаза. Как она могла не заботиться о нём? Его страдания разрывали в клочья её сердце и было совершенно невыносимо смотреть на то, как он мучается от кошмаров, непонимания окружающих, издевательства Амбридж и других неприятностей, отчего Гермиона старалась помогать Гарри по мере своих сил. Она была счастлива, когда был счастлив он, при этом совершенно забывая о себе, хорошо понимая, что тот не рассказывает и половины того, что его мучает, но каким-то невероятным образом умудряясь оставаться собой, радоваться жизни и никогда не жаловаться на свою судьбу, что втайне её восхищало и только усиливало желание сделать для него хоть что-нибудь. Гермиона честно признавалась себе, что на месте Гарри давно стала бы как минимум нервной истеричкой с соответствующей справкой из Мунго.

— А ещё… ещё ты просто невероятно красивая, — искренне произнёс он вдруг тихо, спустя затянувшуюся паузу. — Да, я разглядел не сразу, учитывая, что мы столько дружим, но недавно понял… увидел…

Гермиона стушевалась, покраснела. Свободную руку она аккуратно запустила в его тёмные волосы, отчего Гарри замер, и попыталась безуспешно пригладить упрямые пряди. Она страшилась нарушить тишину и просто наслаждалась близостью Гарри, чувствуя, как сердце то и дело пропускает удар. Она-то всегда знала, что дороже Гарри для неё никого нет и не будет.

— Гермиона, — простонал Гарри, укоризненно склонив голову и сверкнув глазами, — ты меня убиваешь своим молчанием. Скажи ну хоть что-нибудь!

Тихий смешок вырвался из её губ, которые после растянулись в довольной улыбке.

— Я тебя не убедил, да? — настороженно поинтересовался он, чуть ощутимее сжимая её пальцы в своей руке. — Возможно, мне стоит приложить те самые «усилия» для отношений? Просто скажи мне какие, я готов!

— Есть кое-что, что могло бы меня чуть сильнее убедить в серьёзности твоих намерений, — строго ответила она, красноречиво поглядев на него. — Но могу только дать небольшую подсказку.

Подавшись вперёд, она коснулась губами уголка его губ, из которых вырвался удивлённых выдох. Не успела она отстраниться, как Гарри повернул голову и встретил своими губами её, мягко захватив их в плен.

Он ощущал восторг и жар от нежного соприкосновения, что сильно отличалось от неуверенно-мокрого поцелуя с Чжоу, который вызвал в душе лишь горечь. Почувствовав, что Гермиона улыбается и целует его в ответ, он лишь обхватил её голову руками, запутавшись пальцами в пушистых волосах, и слегка углубил поцелуй, с радостью ощущая, что Гермиона совсем не протестует. Она была такой тёплой, уютной и податливой под его руками, что ему было сложно сдерживать себя в рамках приличий. А Гермиона наконец нашла довольно убедительное подтверждение тому, что Гарри не способен плохо целоваться.

Когда же они пришли в себя лёжа в обнимку на диване, то Гермиона слабо признала:

— Ты хуже любых сладостей, которые вызывают у меня неконтролируемое поедание, Гарри.

— А ты — лучше, — посмеялся он, стискивая талию девушки, которая едва не замурлыкала, уткнувшись ему в шею, запуская руки под его толстовку и футболку. — Мне уже стоит рассчитывать на двенадцать детей или я слишком тороплюсь?

Гермиона только фыркнула, защекотав дыханием кожу на шее и вызвав мурашки по телу, которые сползли куда-то вниз в район бёдер. А её ладони, даже на его такой разгорячённой коже, Гарри казались обжигающими.

— Может, сначала хотя бы школу окончим?

— С таким запланированным количеством уже пора начинать, — серьёзно ответил Гарри и Гермиона засмеялась, втайне думая о том, каково же это — заниматься любовью с Гарри и завести с ним семью. Радужные картинки заполонили сознание и она мечтательно улыбнулась, не желая возвращаться в суровую реальность, где они могут в итоге и не выжить.

Нежась в объятиях друг друга, оба незаметно уснули под треск дров в камине и начавшуюся за окном вьюгу, которая мрачным предназнаменованием завывала о том, какие непростые испытания ждут их ещё в будущем.

Но теперь они знали, что есть друг у друга и уверенно справятся со всем, что бы там не приготовила жизнь.