Все, что могу (гет)

Екатерина Пушкарева появилась настолько эффектно, что Воропаев, как и остальные, действительно завис. Вот почему бы ей так раньше себя в порядок не привести? Что мешало? Но это ее дело — он бы выполнил данное Павлу слово в любом случае, вне зависимости от внешности его креатуры. Главное, чтобы мозги никуда не пропали у Катеньки. Между прочим, когда она вошла, Александр имел возможность рассмотреть выражение лиц всех членов совета.

Жданов: шок и затаенная радость. Ну-ну, Андрюша, посмотрим, как ты попробуешь к ней подъехать… сейчас! В Екатерину Валерьевну Воропаев верил: она не Кира. Вряд ли простит. В любом случае, за этим будет интересно наблюдать. Малиновский: сожаление. О, как я мог пропустить-не заметить?! Еще забавнее. Кира… страдание. Аааа, теперь соперница стала еще и красивая! А уж если она соблазнила Андрюшу страшненькая, сейчас она его сразу и уведет. Павел — сдержанная приязнь. Ну да, он всегда Пушкаревой симпатизировал. Маргарита… а вот тут интересно: прищур у нее такой бывает, когда она… оценивает человека всерьез. Ну а что? Нормальный подход.

И вот самый главный момент: адвокат Пушкаревой сказал, что поскольку доверенность отозвана, теперь именно Екатерина Валерьевна возглавит "Зималетто". А вокруг — тишина. Члены совета, как пресловутые мертвые с косами, застыли в молчании. Ленивые хлопки Воропаева произвели эффект разорвавшейся бомбы. А у Пушкаревой-то прищур пострашнее, чем у Марго!

— Браво! Это будет интересно! — сказал он с улыбкой. — Вы выручите нас, Екатерина Валерьевна?

Но прежде, чем она успела ответить, с места выкрикнула Кира:

— Ты с ума сошел? Ей же только этого и надо!

— Это надо компании, Кира. — лениво отозвался он. — И умерь, пожалуйста, эмоции — не время и не место.

Кира вскочила и вышла из зала. Александр пожал плечами.

— Екатерина Валерьевна. — сказал уже Павел, — я прошу вас возглавить Зималетто и воплотить ваш антикризисный план в жизнь.

Одно удовольствие было наблюдать за Андрюшей: опять не ему! Но и он, и Малиновский молчали и переглядывались — было бы что возразить!

— Мне нужно время, чтобы принять решение, — тихо сказала Пушкарева. Павел прервал заседание и провел ее в кабинет. Потом оставил ее там и вернулся за стол переговоров. Адвокаты тоже покинули конференц-зал.

— Паша, ты хорошо подумал? Она же — совсем чужой нам человек! Саша, а ты что задумал? Почему ты-то ее поддерживаешь? Киру, что ли, позлить?

— Тараканы в голове сестрички меня не волнуют, Маргарита, — усмешка не сходила с губ Александра. — Я лишь поддержал оптимальную кандидатуру, вот и все. Не правда ли, Андрей?

Тот долго пыжился, не зная, как на такое ответить.

— Что, ты против Катеньки? Помнится, в прошлый раз ты ее защищал.

— Ну, видимо, теперь это будешь делать ты, Саша? — так себе, хиленькая ответка, и Жданов-младший это понимал.

— Я думаю, она с успехом защитит сама себя, не нуждаясь ни в чьей помощи, — улыбка Воропаева стала еще шире. — Маргарита, по-моему, теперь, когда Катя сменила имидж, у вас не должно быть к ней претензий.

— Надо же, как ты проникся-то! — вместо шефа выступил его верный шут — Малиновский. — Понравилась, что ли?

— А хоть бы и так — ты, что, против? — Жданов вскинулся, но пока ничего не сказал — только кулаки сжались. — Сам, небось, локти кусаешь, что проглядел в свое время, а, Роман Дмитриевич?

— Александр Юрьевич, — наконец, тихо сказал Андрей, — а почему бы тебе сейчас не заткнуться?

— Да с радостью. Свое мнение я уже высказал, — и он замолчал, пожав плечами.

— Так я не понял, вы поддерживаете кандидатуру Пушкаревой? — уточнил Павел, внимательно прислушивающийся к разговору. — Андрей? Роман?

— Да, пап, — с готовностью сказал Жданов-младший, — это лучший выбор, на самом деле.

— Конечно, поддерживаем, — поддакнул и Малиновский. Еще бы он возразил!

— Отлично. Спасибо, ребята. Марго, видишь, и Саша, и Андрей поддерживают Екатерину Валерьевну. Теперь ты готова вести себя как цивилизованный человек?

— Ой, ну ладно, раз уж все за нее… да, она действительно изменилась, эта Катя. Но Кира… Паша, ты подумал о Кире? Саш, она же твоя сестра! — начала было Марго и осеклась, скосив глаза на Павла.

— А кстати, почему Кира так отреагировала? Почему она так относится к Кате? — вот ему было действительно интересно. Маргарита отвела глаза, как и Андрей. О как! Марго в курсе инструкции? Очень интересно! Все, кроме Павла? Ну да, ему нельзя такое показывать!

— Катя отказалась… сотрудничать с ней, это личное, мам, — нашелся Андрей. Саша мысленно ему поаплодировал.

— То есть стучать на шефа, — усмехнулся Воропаев, поддержав версию. — Да, такая преданность — редкое явление.

— Но почему тогда все же сдала-то? — не унимался Павел.

— Даже у очень терпеливого и спокойного человека когда-то сдают нервы от необходимости постоянного вранья, — сказал Александр, — вот и бомбануло. Кстати, очень вовремя: я к тому времени тоже нашел интересную информацию по своим каналам. У нее прекрасное чувство момента, согласитесь?

— Это точно! — улыбнулся Жданов-младший, благодарно кивнув. Малиновский молчал, безразлично глядя перед собой. Открылась дверь, и Пушкарева вернулась за стол. Пришли адвокаты. Она встала и озвучила свое согласие, в ответ получив порцию аплодисментов.

— Но у меня будут условия.

Странные условия, потому что это было бы только ее делом, кого на какие должности назначать. Ее отец и друг отлично справлялись с бухгалтерией "НиКамоды", было логично, что они займутся тем же в "Зималетто". А вот то, чтобы Кира осталась… что, Катя тоже мазохистка?

— Хочу заметить, что как хорошо не работала Кира, часть ее дел всегда вела ее секретарша, — вставил свою шпильку Воропаев.

— Это ты к чему?

— К тому, что чьи-то эмоции не должны препятствовать компании получить эффективного президента.

— Саша! Как ты можешь?! — вскинулась Марго. — Она же твоя сестра!

— Маргарита, почему бы вам не сходить к ней и не передать мои слова? Уверен, после этого она с радостью останется, лишь бы назло мне. Я дал вам хороший аргумент, вот и все. Простите, Екатерина Валерьевна. Просто, если что, Буйо вполне может заменить ее на отделе.

— Спасибо, я поняла вашу позицию, Александр Юрьевич. Жаль, что вы уходите из компании, мне бы пригодились ваши советы и в дальнейшем.

А вот это прозвучало, как гром среди ясного неба — для всех, в том числе и для самого Александра. Он с легкой усмешкой рассматривал вновь реакцию остальных. Малиновскому аж поплохело. Андрей застыл с гримасой на лице. Павел качал головой, Маргарита кивала. Ладно, так и быть, подавитесь.

— Спасибо за доверие, Екатерина Валерьевна, но боюсь, мой уход — вопрос решенный. Однако если вам потребуется мой совет, помощь или связи — я буду рад, если вы обратитесь и, как говорится, чем могу — помогу.

— Благодарю, это важно для меня и для компании. Насчет Киры Юрьевны я настаиваю.

— Что ж, тогда с ней поговорю я, — Павел встал. — Сделаем перерыв до того, как созвать остальных директоров.

Конечно, Кира согласилась остаться после разговора с Павлом. Вызвали Милко и Урядова. Было забавно наблюдать реакцию кутюрье на Екатерину в новом облике. Представление нового президента состоялось. Почти сразу прибыл ее отец, с которым Павел уже был хорошо знаком. Отец — так отец, ему-то что? Главное, чтобы работу выполнял. Когда собрание закончилось и все уже расходились, Пушкарева сказала:

— А вас, Александр Юрьевич, я попрошу задержаться.

Отлично, что она сама предложила. Жданов-младший уставился на нее с выражением крайней муки на лице. Александр не отказал себе в удовольствии посмотреть на него с чувством собственного превосходства и подмигнуть с усмешкой. Так и тянуло еще показать фак, но долбаная этика… Однако Андрей все понял и так. В его ответном взгляде было столько ненависти, что она могла убить, будь материальным оружием.

— Пойдемте в ваш… мой кабинет, — она еще путалась, но это было простительно.

— Конечно, Екатерина Валерьевна, — кивнул он. В кабинете она не решилась сесть за стол, предложила устроиться в креслах.

— Я бы хотела, если возможно, чтобы вы объяснили причины, почему вы уходите из компании, — начала она.

— Официальной вам недостаточно?

— Это личное?

— Нет. Хотя… Скажем так, меня погубил один из главных пороков человечества: страсть к игре.

— Что, простите?

— Я проиграл в казино сто тысяч долларов и решил изъять их из оборота компании, разумеется, с последующим возвратом. Меня поставили на счетчик, а это не слишком приятно.

— Да, я помню, была попытка изъять деньги из оборота компании, но она провалилась, — задумчиво кивнула она.

— Верно. Зорькин заметил?

— Ну да, он. И как вы вышли из положения?

— Заплатили конкуренты — «Фонтана».

— За то, что вы задержали выпуск коллекции?

— Именно.

— Я видела вас с Хмелиным в «Мармеладове»

— Верно, мы там и завершили сделку.

— С совестью?

— Можно и так сказать.

— Спасибо, что не стали скрывать

— Это не такая уж тайна, особенно для своих. А вы ведь теперь уже точно своя — пост обязывает.

— Да, мне еще только предстоит узнать, на что я подписалась, — вздохнула Екатерина с печальной улыбкой. — Но к делу. Чего вы хотите для себя в обмен на вашу поддержку моей кандидатуры?

— От вас — ничего, Екатерина Валерьевна. Я обещал Павлу поддержать вас и выполнил свое обещание. И я действительно готов помочь, если потребуется моя помощь.

— Я признательна, если так. Вы изменили свое отношение ко мне?

— Ну, во-первых, я всегда высоко ценил ваши профессиональные качества и даже предлагал вам сотрудничество и раньше. А во-вторых… сейчас вы больше — не ручная секретарша Жданова. Дело, как вы понимаете, не во внешности и не в должности. Вы стали самостоятельны. Вы выглядите как человек, который взял свою судьбу в свои руки. Это достойно уважения.

— Хорошо, если так, — вздохнула она. — Мне бы такую уверенность!

— Ну, тут главное — как оно выглядит со стороны. Нормально выглядит, все в порядке. И если уж мы хотим расставить все точки над и, тоже выскажусь. Знаете, вчера, когда я собирал вещи, я заглянул в вашу бывшую каморку. Нашел там пакет с игрушками, открытками и…

Она изменилась в лице, руки вцепились в подлокотники, она даже зажмурилась.

— Да, я понимаю, что поступил плохо, но прочитал эту дрянь, которую написал шут Малиновский. Простите, но я сжег инструкцию. Вот прямо здесь, а столом, в пепельнице. А игрушки у меня в багажнике. Хотите — к вам перемещу? Мне они не нужны. А вы начните все сначала, ладно? Работайте спокойно. Нам нужен сильный президент, потому что нужна сильная компания.

— Спасибо, — выдавила она после некоторого молчания. — Я хотела тогда забрать все это с собой и… утилизировать потом. Но Кира Юрьевна заставила меня показать и все узнала…

— Я так и понял. Полагаю, с ее несдержанностью, она поделилась информацией как минимум с Марго и Клочковой.

— Кошмар…

— Не думаю, что вас должно это сильно беспокоить. Марго точно ничего не сделает, а Клочковой запретит Кира. Рыпнется — вылетит без рекомендаций.

— Хорошо, я буду иметь это в виду.

— Ну вот, я бы не хотел вас больше задерживать, госпожа президент, — он встал, она тоже, — вот моя визитка. Понятное дело, пока старая, но номер мобильного действующий.

— Спасибо. Я обязательно позвоню. Скажите, а ваша секретарь… уйдет с вами?

— Скорее всего. У нас с ней давнее сотрудничество, знаете ли. Планируете вернуть на это место Викторию? Кстати, она-таки научилась делать приличный кофе, рекомендую.

— Я учту, спасибо, — Катерина уже улыбалась. На этом их разговор прервали — дверь распахнулась, ворвался Жданов-младший.

— Воропаев! — заорал он и замер: картина мирно беседующих и улыбающихся Кати и Саши вывела его из равновесия.

— Ты ошибся, Андрюша! — радостно осклабился Александр. — Это уже не мой кабинет! Так что ты бы лучше подождал меня хоть в приемной, а?

— Я не к тебе!

— Вот обломал так обломал, — насмешливо покачал головой Александр. — Екатерина Валерьевна, я вас покину. Удачи вам на новом месте.

Если она и хотела его остановить, испугавшись оставаться со Ждановым наедине, то эти колебания были практически незаметны. Так что Воропаев вышел из кабинета и сказал секретарше:

— Ну, что, Марина? Возвращаемся?

— Возвращаемся, Александр Юрьевич. А нас там ждут?

— Поверьте, есть места, где нас всегда ждут. Сегодня и завтра отдыхайте, потом я сообщу, куда выходить.

— Спасибо, Александр Юрьевич. Всего хорошего.

— Всего хорошего.

Коридор, ведущий из приемной в холл, он преодолел быстро. Около стойки ресепшена столпились секретарши, отдельно от них вынюхивала новую информацию Клочкова.

— Дамы, — сказал он, обращаясь к женсовету.

— Александр Юрьевич! Скажите хоть вы, что происходит?

— Что, неужели ничего не удалось подслушать?

— Да вот, помешали! — прищурила глаза Тропинкина, глядя на Вику. Та сразу же отвернулась, сделав вид, что ни при чем.

— Все, я больше не президент, — улыбнулся он, — так что принимаю поздравления и поздравляю с этим вас.

— Ох, Саша, тебе бы все шутить! — укоризненно покачала головой Уютова.

— А что мне остается? Да все в порядке, расслабьтесь. Президентом стала Екатерина Валерьевна Пушкарева, так что компанию впереди ждут только светлые времена.

— Вы сейчас серьезно? — вытаращилась Шура.

— Абсолютно. Готовьте поздравления и ей.

— Я не могу поверить!

— Наша Катя?!

— Да не может быть!

— Может, может, — кивал он. — С сегодняшнего дня. Хотя приказ, наверное, будет только завтра.

С этими словами он подошел к лифту и вызвал кабинку. Не спеша вышел на стоянке и прошелся вдоль рядов машин. Подошел к своей, открыл ее… и тут его хлопнули по плечу сзади. Он удержался от резких движений. Застыл и медленно развернулся. Позади него стоял Андрей. И когда успел?

— Поговорим, Сашенька?

— Поговорим, Андрюшенька.

Кто бы знал, чего ему стоило сохранять спокойствие!

— Садись в машину.

Жданов принял приглашение. Александр тоже сел — с другой стороны, рядом с ним на заднее сидение.

— И? — спросил Воропаев первым.

— Что тебе надо от Кати? Почему ты ее поддержал?

— Давай, так, Жданов, я отвечу на твои вопросы, а ты — на мои. Во избежание недоразумений задавать вопросы будем по очереди, отвечать — подробно. Идет?

— Как в детстве? — усмехнулся он.

— Как в детстве, — отзеркалил усмешку Воропаев. — Так на какой из двух вопросов ответить сначала?

— По порядку давай.

— От Екатерины мне не надо ничего. Не знаю, как тут ответить подробнее. Но на всякий случай: я не собираюсь претендовать на какое-то место в компании или, упаси боже, рядом с ней. Я далек от такого рода симпатии к Катерине. Она безусловно похорошела, но все еще не в моем вкусе. Так исчерпывающе?

— Вполне. Спасибо. Теперь ты.

— Хорошо. У тебя были хоть какие-то чувства к ней или ты действовал строго по инструкции Малиновского?

Этот вопрос был, конечно, ниже пояса, но ему надо было знать. Знать, как вести себя с Катей дальше, если уж она хочет продолжить с ним общение. Жданов сцепил руки в замок и опустил голову. Затем поднес руки к лицу и снял очки, протер глаза. Вздохнул.

— Любил и люблю до сих пор. Я не знаю, зачем Малина написал эту дрянь, ведь к тому времени он уже знал это. И главное, почему тогда уж не передал все лично мне в руки, а доверил секретарше, которая передала Кате вместе с пакетом. Ты ведь его нашел, да?

— Это твой следующий вопрос?

— Сашк!

— Ладно, да. В ее каморке, куда его, видимо, отнесла Кира. Продолжай ответ.

— Я ее безумно люблю и ревную. Малиновский не может этого понять и считает это очередной моей блажью. Но все не так. Я добьюсь, чтобы мы с Катей были вместе, если она тоже… до сих пор любит меня. Так исчерпывающе?

— Вполне, спасибо. Задавай свой вопрос. А, ты уже задал. Ну так вот. Почему я ее поддержал? Первой причиной стала просьба твоего отца. Ну, как просьба? Ты знаешь, как он умеет… просить, да? Я услышал, подумал, прикинул варианты и сделал вывод, что все верно. Я действительно считаю, что она способна вывести компанию из кризиса и будет идеальным президентом. Судя по весьма солидному и продуманному плану, она еще и отличный кризис-менеджер, и в истории много случаев, когда помощь такого рода исходила не из семьи владельцев. И потом, приятно видеть, как бесится Кира. А отдельным бонусом, на который я рассчитывал, шел сегодняшний шок нашего креативного директора, когда он увидел Катю… — Воропаев мечтательно улыбнулся. — В общем, я считаю, что она справится. Исчерпывающе?

— Вполне. Твой вопрос.

— Ты собираешься порвать с Кирой или так и будешь тянуть резину?

— Ну и вопросы у тебя сегодня.

— Имею право — день у меня такой.

— Собираюсь. Но не знаю, как это сделать. То ее жалею, то себя.

— Так порви уже, если хотя бы ее тебе жалко!

— Она любит меня…

— Да не любовь, это, Жданов! У девочки была красивая игрушка, ее все время пытаются отобрать, а она не выпускает. А если кто-то заберет, то девочка пойдет на что угодно — вплоть до истерики и шантажа уходом из компании, чтобы вернуть. Я вот уверен, если Катерина проявит глупость и пойдет с ней разговаривать, та возьмет с нее обещание не возобновлять отношения я тобой. С детства была самой капризной из нас. А вот если ты сам найдешь слова — да, такое она способна понять. Поэтому я и хочу, чтобы Кира ушла из компании. Она держится за прошлое, которое ей вредит. За свою чертову ревность. За свой снобизм… впрочем, это у нас с ней общее… Ладно, забей. Твой вопрос.

— Был вопрос, но ты уже и ответил, — улыбнулся Жданов, — а вот другой. Вернешься в министерство?

— Посмотрю, будет ли подходящее место. В любом случае, не пропаду. Павел предпочитает видеть меня подальше от Зималетто, и сейчас я с ним согласен. Ответил?

— Ага. Твой вопрос.

Но задать его он не успел — на стоянку вышел отец Кати и направился, очевидно, в сторону своей машины.

— Это Валерий Сергеевич, — пояснил Жданов очевидное, — вон их машина. А Катя…

— Наверняка пойдет отмечать с подружками. Пусть посидят, завтра поговорите. Представишь меня?

— Пошли. А тебе зачем?

— Хочу ее игрушки в багажник им закинуть — мы с ней договорились, что я так и поступлю. Или ты на них претендуешь?

— Нет, но там в пакете была еще…

— Сжег я эту дрянь, когда курил в кабинете в последний раз.

— Спасибо, — серьезно кивнул Жданов.

— Кстати, Марго тоже в курсе, Кира с ней делилась.

— Черт… Папа?

— Нет, ты что? Мы все его будем беречь. Ладно, проехали, Жданов. Давай, знакомь меня со своим будущим родственником.

— Ох, твои слова да богу в уши, — покачал головой Андрей. — Погоди, так у тебя пакет с собой? Тогда надо открытки оттуда забрать! Можно?

— Валяй. Но тогда мы не успеем — видишь, он уже садится в машину. А, нет, время есть — не заводится. В багажнике, давай быстро.

Они вскочили и бросились к задней двери. Достать пакет из коробки, быстро вынуть открытки… Жданов заботливо собрал их все и держал в руках, а Саша взял пакет. Пушкарев до сих пор возился с машиной, когда они добрались до него.

— Здравствуйте, Валерий Сергеевич, — улыбнулся Андрей.

— Здоровались, Андрей Павлович.

— Вот, познакомьтесь, это Александр Воропаев, благодаря его поддержке Катя сегодня стала президентом…

— Это преувеличение. Но мне приятно познакомиться лично — пока я был знаком только с вашей работой в бухгалтерии "НиКамоды", и ее вы делали отлично. Надеюсь, так будет и в бухгалтерии "Зималетто".

— Да уж не сомневайтесь, не подведу, — улыбнулся Пушкарев.

— Машинку глянуть? — спросил Александр.

— Да сам не знаю, что опять. Вроде на днях перебирал…

— Саш, давай вместе глянем?

— Давай.

И они, не обращая внимание на сбитого с толку мужчину, прошли к капоту и открыли крышку. Периодически он слышал их комментарии, а иногда и ругательства.

— Ну надо же, с компанией совладать ни один не смог, а с машиной-то еще сложнее… — пробормотал Пушкарев и пошел к ним. После получаса издевательств машина сдалась и начала заводиться. Все трое были перемазаны, но довольны.

— А… Валерий Сергеевич, — спохватился Воропаев, когда Пушкарев уже собирался уезжать, — мы с Екатериной Валерьевной договорились, что я ей закину пакет с подарками.

— Это от коллектива — еще с прошлого раза, — добавил Жданов.

— Поскольку, где ее машина, мы не знаем…

— Да кидайте, конечно. Она вечером пойдет — заберет, — разрешил он. Пакет благополучно отправился в багажник, и Катин папа отчалил. Жданов спросил:

— Сашка, а ты где так ловко научился машины чинить?

Но Александр вовсе не был настроен дружески болтать с тем, кому еще сутки назад готов был в глотку вцепиться. Накатило раздражение: лимит терпения и доброго отношения к окружающим подошел к концу.

— Хобби такое, — буркнул Воропаев и зло добавил, — машины чинить и людям гадости делать. Понимаешь?

— Играть в вопросы еще будем? Может, просто сходим куда-нибудь? Посидим, выпьем?

— Не могу, Андрюш. Когда я последний раз выпивал — проиграл сто тысяч баксов, представляешь?

— Да-да, — с умным и задумчивым видом покивал Жданов, — что-то такое припоминаю…

— Ладно, Жданов, пойду я. Бывай.

— Бывай. Спасибо.

Воропаев ничего не ответил — просто сел в машину, завел и поехал. Он сделал все, что мог.