Око за око, зуб за зуб (джен)

2.1. Литтл Уингинг до Хогвартса.

Пока не получил письмо из школы Колдовства и Чародейства „Хогвартс”, Гарри не знал ничего, кроме чулана под лестницей, голода и регулярных побоев. И все это заканчивалось, как правило, обильным кровотечением и сломанными костями. Причем дядя Вернон бил его ни за что. Доставалось тощему, с черными, растрепанными волосами мальчику и от его тети Петунии, и от непомерно растолстевшего кузена Дадли с его шайкой будущих уголовников.

Последние довели значение слова „травля” до заоблачных высот.

Чаще всего это происходило во дворе начальной школы в Литлл Уингинге, где каждую перемену его поджидала банда дружков Большого Дэ, как они называли Дадли Дурсля, кузена Гарри. Как он ни старался, чтобы избежать встречи с малолетними бандитами, хотя бы два-три раза в неделю, они все равно ловили его, в шутку называя это „Охота на Поттера”.

И начиналось страшноеизбиение.

Если Гарри потом возвращался домой с ранами, синяками или фингалами, доставалось ему и от взрослых. Причем десятикратно.

Каким образом мальчик выживал при такой травле, он понятия не имел. Днем он глотал слезы бессильной ярости и молча выполнял поручения из длинного списка тети. Но как только напряжение в доме сходило на нет и свет в доме выключался, печаль и боль в сердце Гарри становились невыносимыми. Это было, как он узнал из некоторых более продвинутых книг в школьной библиотеке, „состоянием аффекта, вызванное стрессом”. Одним словом — шок.

Хотелось выть от тоски и одиночества, но при любых обстоятельств тишину в доме надо было соблюдать неукоснительно. Лежа на животе, Гарри кусал своих кулачки, стараясь беззвучно стонать, и повторял для себя мантру:

Я не должен плакать. Мужчины никогда не плачут. Я не должен ... плакать.

В таком состоянии человеческий разум и его организм настраивались на режим выживания; посторонние мысли и эмоции блокировались, пока не пройдет кризис. И все силы тратились на самоисцеление.

Так повторялось изо дня в день, и мальчик не видел даже искорки света в конце тоннеля. Однажды он пообещал себе, что когда-нибудь, в туманном будущем, если останется в живых достаточно долго, чтобы успеть подрасти, возмужать и благополучно покинуть этот концлагерь, вернется сюда и всем своим обидчикам воздаст по заслугам. Каждому из своих мучителей он, Гарри Джеймс Поттер, отомстит. Каждому отплатит той же монетой, чем его потчевали, за что он страдал. За сломанные ребра и руку, за выбитые зубы, за чернеющие каждое утро фингалы, — они получат по заслугам втроекратном размере. Дурсли поплатятся за его голодание, обноски, за ненависть к нему — невинному...

Око за око, зуб за зуб! Он нашел это изречение в Библии, в школьной библиотеке, и оно крепко засело у него в голове.

Око за око, зуб за зуб! — беззвучно кричал в ночи сгорающий от высокой температуры десятилетний мальчик и сжимал кулачок непокалеченной сегодня Верноном руки. Вокруг него на короткое времяполыхнула ослепительная вспышка ярко-белого света, но посиневшие от побоев веки настолько отекли и залипли от слез, что он не заметил этого.

Утром, только проснувшись, Гарри с удивлением замечал, что ночью все следы от побоев исчезали. Он чувствовал себя целым, здоровым, но очень, очень усталым. И голодным.

Первое время мальчик думал, что все люди так быстро излечиваются, пока однажды их соседка-кошатница не споткнулась дома об одного из своих многочисленных котов. Потом она целый месяц носила на ноге гипс и хромала. Разница во времени выздоровления делала маленького Гарри особенным или „уродцем”, как его называли родственники. И он стал подозревать, что у них есть некое непонятное ему, но, все-таки, реальное основание считать своего племянника ненормальным и обзывать того уродом. Потому что никто кроме него не мог исцелиться за одну ночь. Мальчику даже не приходило в голову, что ненормальный он или нет, но эта способность была единственным способом для него выжить в этом концлагере.

Но иногда судьба бывала к нему по-милостивей. В такие дни родственники его почти не замечали, не били, даже кормили ужином и сразу отправляли спать в чулан.

Это позволяло мальчику отдохнуть, набраться сил, а рано утром, проснувшись, он чувствовал себя переполненным до самой макушки особой будоражащей энергией, которая кололась и рвалась наружу сквозь кончики пальцев в виде маленьких звездочек света. Лежа на своем тоньком матрасе, он смотрел на эти светлячки и думал о своей до чертиков страшной жизни.

Однажды, прокручивая в голове в тысячный раз странности своей жизни у родственников, к нему пришло озарение, что может быть Дурсли ему совсем не родственники, а он им никакой не племянник. Он достаточно подрос, чтобы заметить, что у него с Петунией, — так называемой сестрой его матери, — нет ничего общего. А вот, Дадли был весьма похож на свою тетю Мардж!

Возможно, родители Гарри и вправду были алкоголиками, а его мама — еще и проституткой. Что, если они оба погибли в катастрофе, а годовалого сироту сначала отправили в детдом, откуда Вернон и Петуния в последствии забрали его. Не потому, что их интересовала несуществующая родственная связь (которая по мнению Гарри даже близко не была похожа на родственную), а в качестве домашнего раба и груши для избиения Дадли. Для снятия стресса, так сказать.

Хотя никто пока на нем не применял сексуальное насилие.

Здесь следует отметиь ключевое слово „пока”. Гарри был еще маленьким, но в школу ходил уже пять лет, а там и не такого наслушаешься.

* * *

Позже он открыл у себя еще одну, не менее замечательную ненормальность.

Он, вдруг, осознал, что ему подвластна неведомая СИЛА джедаев.

Об этих знаменитых героях фильма „Звездные войны” он узнал из телика. Услышав впервые будоражащую мелодию в начале первого эпизода, Гарри весь задрожал, чувствуя, как по спине пробежало тысячи электрических мурашек. Сидя на матрасе у себя в чулане, он тихонько приоткрыл дверь, чтобы заглянуть одним глазом в гостиную, откуда раздавалась эта вдохновляющая мелодия. Со своего места мальчик смог увидеть только половину экрана телевизора, но и этого было достаточно.

Гарри сел поудобней и приготовился смотреть, что будет дальше.

А дальше по экрану пробежали титры и прозвучал зычный голос диктора: „ Давным-давно, в далекой, далекой галактике...”.

Все внутри мальчика сжалось в комок, восторг охватил его до такой степени, словно ему самому предстояло полететь к звездам. Чистая и незамутненная экзальтация охватила его, переполняя душу предвкушением чуда. Вытаращив глаза, не мигая, он следил за приключениями молодого Люка Скайвокера. Когда тот, оказавшись в затруднении, впервые разбудил в себе Силу, призвав световой меч, у Гарри тожена ступило пробуждение. Словно в нем разорвалась сдерживающая неведомую доселе мощь плотина, и она штормом захлестнула его, стуча в висках, стремясь выйти наружу.

Предметы, мешающие ему свободно смотреть на весь экран телевизора раздражали мальчика, он захотел, чтобы они отступили в сторону, и в нем что-то откликнулось на это желание.

Подняв руку, Гарри захотел ... и почувствовал отток покаливающей теплоты через свои пальцы.

Дверь гостиной бесшумно и незаметно для залипнувших к телевизору родственников распахнулась сама собой, больше не мешая темноволосому мальчику наслаждаться этой до боли интересной историей.

„Со мной сила! Я, Гарри Поттер, тоже джедай и открыл дверь Силой!” — молча ликовал он, продолжая как завороженный смотреть фильм.

История Звездных войн показалась мальчику-сиротке настоящим откровением. Главный герой, молодой Люк, тоже был сиротой и тоже жил с дядей и тетей. Но, в отличии от Гарри, того парня родственники любили и заботились о нем. Не потому ли, что у родственников Люка не было собственного ребенка? Какой была бы жизнь Гарри, если бы Дадли-то не родился? Лучше, или хуже?

С особой щепетильностью запомнились маленькому Поттеру уроки мастера-джедая Йоды. Оставаясь дома один, он становился перед зеркалом в ванной комнате и начинал старательно повторять каждый жест, даже мимику учителя Йоды. Старания мальчика не прошли даром, и он научился, сосредоточившись, легко входить в то самое состояние, которое помогло ему открыть на расстояния дверь гостиной. Дальнейшие тренировки позволили ему поднять свой уровень владения Силой, и он начал одной силой мысли поднимать и удерживать в воздухе различные предметы, находящиеся в ванной комнате: мыло, шампунь, флаконы тетушки, бритву дяди Вернона. Впоследсвии Гарри рискнул повертеть их вокруг себя, прежде чем аккуратно вернуть на место.

Гарри понимал, что пока его способности мало чего стоят. Надо было добиться более впечатляющих результатов, чем глупая левитация пластиковых бутылочек шампунья над головой. Ему нужно было научиться мгновенно входить в то состояние, отточить до автоматизма призыв Силы, чтобы защитить себя при необходимости. Но, пока его возможности недостаточно развиты, необходимо повысить контроль и мощь Силы, научиться направлять ее, словно пулю, а не бить во всех направлениях. В конце концов, можно по чуть-чуть помогать себе Силой в работе по дому, но так, чтобы родственники не заметили его новые способности. Иначе они станут завидовать ему, потому что их сын так не может и будут еще пуще зверствовать, „выбивать из племянника дурь и ненормальность“.

И Поттер тренировался как проклятый каждую свободную минуту.

К счастью, у него открылся неожиданный талант к перемещению мелких предметов в воздухе, даже с закрытыми глазами. Вскоре ему удалось впервые открыть с внешней стороны двери замок чулана, будучи запертым внутри него. С того момента он стал лучше питаться. Ночью, когда все в доме спали и за ненавистным племянником никто не следил, Гарри тихо отпирал замок чулана и на цыпочках, не включая свет, посещал кухню. Оттуда он побыстрому таскал еду, но так, чтобы утром тетя не заметила кражу. В свою коморке он объедался и засыпал довольный как кот.

Ни друзей, ни близких людей у мальчика не было, так что некому было доверить свою тайну.

Он настолько сильно отдалился от семьи родственников, что начал воображать себя похищенным незнакомыми врагами сыном джедаев. Видел себя наследником таинственного Клана сверходаренных людей, которого те же самые Враги скрыли на этой никчемной планете, среди местного населения, чтобы никто не мог его найти и спасти от этих трижди проклятых Дурслей.

Жизнь Гарри в Литтл Уингинге превратилась в хождение по лезвию бритвы. С одной стороны он уже не мог не ползоваться Силой, потому что иначе не был бы джедаем Гарри Поттером, но с другой — в любой момент дня и ночи его тайна могла быть рассекречена. Такой образ жизни в доме Дурслей сделал мальчика скрытным, еще более нелюдимым и неотзивчивым.

Появление первого письма-приглашения Гарри Поттера в школу Чародейства и Колдовства Хогвартс, и для него, и для его родственников, до сих пор свято уверенных, что своими методами воспитания они „выбили дурь из ненормального”, стало полной неожиданностью. Хотя, не замечать постоянные проявления ненормальности темноволосого мальчика, живя рядом с ним, это надо быть слепо-глухим. Очевидно, его родственники все-таки страдали этим недугом, потому что нашествие сов с письмами из школы Чародейства и Колдовства, адресованные ненавистному племяннику, стало для них как гром среди ясного неба.