Королева Ада (гет)

Аластор оказался удивительным человеком. Я впервые встречала подобного: галантный, в меру начитанный, но от этого не скучный или назойливый, удивительно сильный, способный защитить и себя, и других. Немного, совсем чуть-чуть, он напоминал мне отца. Было у них нечто общее, возможно, всему причиной его магическая улыбка. Вот только не подумайте, что этот обворожительный чертяка умудрился пленить моё сердце. Пф. Я вас умоляю, за кого вы меня вообще принимаете? Я вам не Асмодей. Аластор мне просто ужасно интересен. Есть в нём такая притягательная загадка и сила, что хочется поскорей всё это раскрыть, увидев его слабую сторону. Но… Удовольствие ведь принято растягивать? Да и нам обоим некуда спешить.

* * *

В Новом Орлеане я уже провела порядком двух недель, развлекаясь по полной программе. Хоть человеческий мир был не настолько безбашенным, как Ад, мне нравилось здесь отдыхать. В частности из-за того, что у народа присутствовали тормоза и они всё ещё побаивались божьей кары. Хотя, скажу вам по секрету, мой дедушка довольно невнимателен и, как и мой отец, весьма несерьёзен в плане своей работы, поэтому за людьми толком не следит. От этого они и попадают в Ад, ведь ангелам проще убивать уже прогнившие души, а не маяться с ещё несформировавшимися собратьями. Риски никто не любил, тем более набожные и «правильные» ангелы, боящиеся замарать свою белоснежную рясу. Ну да не будем мы об этих крылатых зазнайках, не хочется портить прекрасное настроение.

Наверно, всем вам интересно, что же происходит между мной и Аластором? Хех, а я вам расскажу. Уже как неделю я нахожусь в его квартире в центре Орлеана, проживая весьма приятную арку своей долгой и тяжёлой вечности. Спросите: «Как же так быстро мы умудрились съехаться?» Да всё просто. После пары свиданий, закончившихся удачно проведёнными ночами друг с другом, Аластор предложил мне переехать к нему, чтобы не тратить понапрасну время и не мучать мой кошелёк. Сперва я подумала, что подобная спешка может быть излишней, ведь мы до сих пор не знали друг друга настолько хорошо, чтобы стать сожителями, но его бархатный голос и умелые манипуляции помогли убить во мне все сомненья. Теперь я каждое утро просыпаюсь в его кровати под звуки радио и тихий гомон шагающих на работу людей. Аромат кофе сопровождает тонким шлейфом моего любовника, а после и меня саму, окутывая своим естеством всю квартиру. Шуршание газеты, тихий скрип половиц в коридоре, запах постиранного постельного белья. Я давно позабыла о подобных мирских мелочах, в которых люди находили усладу и покой. Не знаю, каким там был Рай, но уверена, это место выигрывало у него по всем параметрам.

— Рори… — прошептал склонившийся ко мне Аластор, с довольной улыбкой рассматривая мой сонный лик. — Пора вставать…

Как же я обожала, когда он тихо шептал мне на ушко подобные слова, погружая в такую дивную интимную атмосферу, которую так не хотелось терять. Я тихо замычала, перевернувшись на спину и нехотя её оголив. На ней виднелись небольшие царапинки и алые пятна, которым ни я, ни Аластор не придавали большого значения.

— Рори… Мы опаздываем…

— Ну не будь букой, Ал… — я приоткрыла глаза, разглядев среди ярких солнечных лучей его улыбку.

— Ты сама упрашивала меня об этой встречи, поэтому не отнекивайся, — Аластор с удивительно нежной улыбкой убрал с моего лица пару непослушных золотистых прядок, порадовавшись моему недовольному настроению.

— Ла-а-адно…

Нехотя, я поднялась, совсем не стесняя своей наготы, не имея каких-то предрассудков на этот счёт. И пока я сладко зевала и потягивалась, пытаясь уложить лохматые короткие волосы, Аластор тихо наслаждался моей красотой. Хотелось знать, о чём он сейчас думает, но, к сожалению, даже мне были неподвластны его мысли, несмотря на всю мою силу. Впрочем, ничего плохого в его сверкающих страстью глазах я не видела, поэтому оставалась предельно спокойной.

— Что у нас на завтрак? — я потянулась к шёлковому атласному халату красивого тёмно-синего оттенка, неспешно его надевая.

— Уже обед, малышка, — он поднялся с кровати, приобнял меня, чмокнув в щёку, после чего направился на кухню, желая приготовить мне завтрак.

Как же я обожала его готовку, вы бы знали. Я так скучала по свежеприготовленной, ароматной и правильно сбалансированной еде, ведь в Аду на подобное не обращали внимания, потребляя всё, что только можно. О городе каннибалов я и вовсе молчу. Не сказать, что у этих ребят не было вкуса, напротив, они все поголовно гурманы, но их приоритетов в еде я до сих пор не понимаю.

— Я старше тебя… — уже который раз я ему об этом говорила, но он всегда посмеивался над моими замечаниями, считая, что я ему вру.

Поначалу было обидно, ведь порой Аластор, считая себя старшим, переходил грань и начинал вести себя подобно отцу. Не сказать, что папу я не любила или как-то порицала, просто подобное поведение позволяла лишь ему. Аластор занимал в моей жизни совсем иную позицию, и я требовала от него соответствия. К сожалению, дрессуре он поддавался весьма плохо, поэтому продвижений пока не было, но ничего, я смогла переучить отца, а значит, и его уломаю.

Услышав в ответ лишь тихое «ага», я направилась в ванную, надеясь привести себя в порядок. Всё же по утрам мои волосы требовали особого ухода. Наверно, их путанность была моим единственным внешним изъяном, ведь во мне текла священная ангельская кровь, не позволяющая моему телу быть неидеальным. Весьма удобно, скажу честно: меньше забот, траты денег на всякую косметику и прочее, не нужно заботиться о своей фигуре, да и в целом я могла не заморачиваться на счёт шмоток. Правда, были и изъяны: если я хотела что-то в себе изменить, хрен бы что у меня вышло. Впрочем, мои золотистые волосы и синие глаза, отсылающие к ангельскому нутру, меня устраивали, поэтому что-то менять я не спешила.

— М-м… — наконец разобравшись со своим гнездом на голове, я учуяла чарующий запах свежесваренного кофе.

Такой дурманящий и терпкий, придающий бодрости с самого утра. Когда-то давно я поспорила со своей сестрой на то, что в грехе Чревоугодия точно есть отдельная пытка для чаеманов и кофеманов. Всё же никто не посмеет отрицать того, что всё это является огромной зависимостью, пусть и не сильно сказывающейся на организме. Чарли утверждала, что это всё глупость и никто не будет выделять что-то столь мелкое для целого ответвления греха, но я, будучи любителем пожить среди людей, знала, что многие из них имеют данные зависимости, и негласно считала себя победительницей нашего спора.

Выбравшись из ванной, увлечённая прекрасным ароматом, не обращая внимания на скрипящие в коридоре половицы, я зашагала на кухню, где вовсю хлопотал мой избранник. Мне так нравилось наблюдать за его увлечениями, в особенности за готовкой. Он оставался таким сосредоточенным в эти моменты, показывая свои весьма замысловатые стороны, о которых мало кто знал. Это было приятно, спору нет, да и честно признаться очень сексуально. Всё же не часто можно встретить мужчину, способного так вкусно готовить. Какой идиот там сказал: «Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок»? Так вот, дайте этому идиоту чапалах, потому что всё это фигня! Девушки тоже любят вкусно покушать! Так что любого человека можно «купить» достойной едой! Не зря моя лучшая подруга Вельзевул… Не удивлюсь, если это всё её влияние.

— Малышка, ты чего там притихла? — хохотнул Аластор, зазывая меня к столу. — Или тебе приятней наблюдать издалека?

— Я просто знаю, как ты не любишь, когда тебе мешают работать, — я покорно опустилась за стол, подмечая красивый небольшой букетик в невысокой вазочке, что стояла посередине стола.

Каждое утро, будучи жаворонком, Аластор покупал цветы, чтобы поставить в вазу и с наслаждением провести наш совместный завтрак. Не знаю уж, делал ли он подобное и раньше, или такая привычка появилась у него с моим переездом, но мне так нравилась его внимательность к деталям. Он умел создать приятную атмосферу, что не позволяла окружающим увидеть его недостатков. И, может быть, даже у меня не получалось увидеть всего, но, спасибо моим генам, я замечала за ним и нарциссизм, и склонность к жестокости, и манипулятивность. Но… Честно? Мне казалось это нормальным для человека его профессии. Всё же он был связан с шоубизом и искусством, а подобное вынуждало находиться в постоянном давлении и конкурентной атмосфере. Слабакам там не место.

— Готовка — не работа, — он поставил передо мной тарелку с глазуньей и поджаренным ломтиком белого хлеба, не забыв и про мой любимый кофе. — Это… Скорее хобби.

— Интересная точка зрения, — я проводила его взглядом, после чего потянулась к небольшому кувшинчику, в котором хранились сливки.

Аластор, заметив мой жест, хмуро покосился на сосуд с белой жидкостью, явно не питая любви к смешиванию сливок и чёрного кофе.

— Ал… — я вздохнула, храбро налив в чашку молочный продукт, заставляя черноту кофе разбиться кремовой текстурой. — Я ведь не заставляю тебя это пить.

— И всё же, не понимаю я твою любовь к кофе со сливками, — говоря это, он аккуратно разрезал яичницу на ровные кусочки, не забывая и про хлеб. — И это ещё не говоря о том, что ты добавляешь туда сахар.

— Мне не нравится горечь кофе. Сливки помогают от неё избавиться. К тому же употребление кофе в чистом виде может вызвать проблемы с печенью. Да и сахар добавляет ко всему этому лёгкую сладкую нотку.

— Но почему бы тебе тогда не пить чай? — он не мог угомониться, считая вопрос употребления кофе невероятно важным. — Он не горький.

— Потому что мне нравится кофе. Чай я пью за некоторым исключением.

— Какая ты всё-таки странная, — он тихо хохотнул, не считая подобное чем-то плохим.

— Сказал не менее странный человек.

И подобные разговоры были не редкостью. Мы вообще любили друг с другом говорить, даже несмотря на то, что Аластор так-то не из болтливых. Часто мы говорили о книгах, хоть и не питали большой любви к литературе, зачастую обсуждали какие-то бытовые вопросы. Например, Аластору была совсем непонятна концепция уборки. И не сказать, что он являлся ужасным неряхой, нет. За собой он всегда следил: прилично одевался, вовремя мылся и стирал одежду, не пропускал ежемесячную стрижку и гладко брился. Но, например, объяснить этому тугодуму, зачем утром заправлять кровать или менять одежду на ночь было действием настолько непосильным, что даже, наверно, сам Господь Бог опустил руки и послал бы этого чёрта куда подальше. Ну вот ненавидел Аластор уборку, впрочем, как и я. Это являлось самым ужасным в наших отношениях, потому что я ненавидела уборку, но при этом ещё и не могла жить в бардаке, во всяком случае устроенном не мной, а вот эта сучара могла и жила, скажу я вам, припеваючи! И из-за этого именно мне приходилось убираться, потому что ему было всё равно на смятую постель, разбросанные вещи и оставленные где непопадя некогда взятые предметы. Вот прям голову ему оторвать хотелось в такие моменты. И главное, когда я говорила, что так делать не надо, он с понимающим лицом мне кивал, уверяя, что всё сделает как нужно, и буквально через пять минут делал то же самое, зараза! Сил на него не хватало! Но всё это отходило на второй план, стоило ему начать свои ухаживания и обольстительные речи, да и за его царскую готовку я могла пересилить себя и чуть-чуть последить за домом. С меня же не убудет?

В итоге, собравшись, мы вышли из дома, направившись в недалёкое от порта кафе, где у нас была назначена встреча.

— Малышка, ты чего так напряжена? — он погладил мою ладонь, надеясь успокоить.

Спешащий по своим делам народ меня немного успокаивал, забирая своей суматохой все ненужные мысли, правда, несмотря на это, в душе всё равно реялось удивительное волнение, которое я уже давно не ощущала.

— Я скоро встречусь с твоей мамой… Это ведь невероятно важный шаг в отношениях… — невольно я вспомнила свою, отчего по спине побежали противные мурашки. — Что если я ей не понравлюсь?

— Ох, дорогая, не бери в голову, — он расплылся в беззаботной улыбке, укрыв своей ладонью мою, будто пытаясь показать, что мне нечего бояться. — Моя мама добрейшей души человек, и, бьюсь об заклад, ты ей понравишься.

Мне стало легче, что удивительно, ведь обычно мало кто мог меня так быстро успокоить, правда, я всё ещё оставалась настороже, понимая, что и для неё, и для меня это очень важная встреча. Благо прекрасная солнечная погода Орлеана, его красота и удивительный уют убивали во мне плохие мысли. Здесь было так много солнца, да и простирающаяся совсем недалеко Миссисипи увлекала своим величием и мощью. В Аду такого не найти. Даже рек крови, о которых порой писали в страшилках или сектантских писаниях, не сыщешь.

— Кстати, малышка…

— Я не малышка, — странная у нас была игра, скажу я вам, но никто не хотел прекращать, ведь проигрывать я не любила.

Аластор тактично проигнорировал мою поправку.

— Что насчёт твоих родителей? Ты практически ничего мне о них не рассказывала.

А вот и тот самый злосчастный вопрос на ряду с: «Откуда ты родом?», «Сколько тебе лет?», «Где ты училась?» и так далее. Ненавижу, когда копаются в моём прошлом, хотя в отношении Аластора это был оправданный интерес.

— У меня сложные отношения с родителями, скажу честно, — и вот мой актёрский талант во всём своём естестве.

И кстати, вранья там было не так уж и много… Лишь щепотка приукрашивания.

— Можно хотя бы узнать, как их зовут и откуда они родом? — Аластор всё не унимался, почему-то зациклившись на моих корнях.

Это начинало раздражать. Я с лёгким недовольством посмотрела на Ала, давая понять, что разговор мне неприятен, но от своих слов он не отказался, ожидая ответа. Порой он был невыносим.

— Мои родители родом из Англии… Мы… Потомки древнего королевского рода, сейчас связанного с политикой, — в какой-то степени я была права, ведь род Морнингстар пошёл от первых людей и ангелов, что в свою очередь являлись некими устроителями мира.

Аластор слушал внимательно, стараясь не спугнуть меня с мысли, понимая, что вряд ли ему ещё когда-то удастся так ловко разговорить.

— Я старшая дочь в семье, поэтому ко мне всегда было больше внимания и требований. Это утомляло…

— И поэтому ты сбежала из дома?

— Да. Моя младшая сестра Шарлотта побоялась оставлять дом, поэтому осталась в Англии, а я приняла решение уехать подальше, чтобы мной не воспользовались.

— Вот, значит, как… — протянул задумавшийся Аластор, с печалью посмотрев на меня.

Неприятное чувство. Мне не хотелось, чтобы меня жалели, ведь наивно я думала, что становлюсь слабей. Само собой это было не так, и моя сила никуда от меня не ускользала, но неприятный осадок всё равно присутствовал, и это раздражало.

— Так ты у меня сбежавшая принцесса? — он тихо хохотнул, крепче взяв меня за руку.

Всё же, я так любила его понимание человеческой натуры, во всяком случае моей. Не всегда, правда. Лишь когда мне действительно требовалась его поддержка и помощь, но в такие моменты он всегда был рядом и храбро помогал, не страшась моего гнева.

— Я простая беженка из Англии, что желает повидать весь свет, ни больше, ни меньше…

— Для меня ты самая невероятная ценность, что есть на всём белом свете… — прошептал он и, смотря мне в глаза, поцеловал запястье так, чтобы я это видела.

По коже будто ток пробежался, слегка коротнув в области груди. Стало так тепло и приятно, а тело разом обомлело, что Аластору даже пришлось меня подхватить. Я была будто в какой-то несбыточной сказке, которую пишет глупый романтик, но… Снимаю перед автором шляпу и кланяюсь в ножки. Пускай продолжает, ведь это всё мне так нравится.

Само собой мы опоздали на встречу, заставив уважаемую Еву ждать. Когда мы зашли в уютное кафе, обозначив свой визит звоном небольшого дверного колокольчика, поймали на себе приятный и добрый женский взгляд, удивительно адресовавшийся не только Аластору, но и мне. Честно признаться, было как-то непривычно. Всё же в Аду, как бы прискорбно это не звучало, встречалось слишком мало достаточно нежных и трепетных леди, способных на особенную нежность. Антураж постоянной бойни вынуждал не только мужчин ожесточаться ради выживания, но и принуждал женщин рвать юбки и замораживать своё сердце ради защиты семьи. Аластор, взяв мою руку, повёл к отдалённому столику рядом с окном. Именно там притаилась миловидная высокая, как и сам радиоведущий, худощавая мадам, кто-то даже сказал бы «ангельской» наружности. Обычно про таких говорили: «В тихом омуте черти водятся», — и, наверно, частично эта присказка подходила и Еве, иронично отсылаясь ко второй провинившейся в истории Рая женщине, но поспешных выводов я делать не хотела. Да и кто вообще в двадцатом-то веке ещё смотрит на имена? Она ведь не виновата, что её родители, скорее всего, были фанатами той недалёкой доверчивой простушки, что повелась на уговоры моего отца?

— Мамуля, я очень рад тебя видеть, — он не отпускал моей руки, что было приятно, ведь, как мне казалось, этим показывал, что всё же я для него не менее значима, чем родная мать.

А все мы знаем, насколько важна эта фигура для любого человека, и даже сам Бог не посмеет с этим спорить.

— Аластор, оленёночек мой…⁽¹⁾ — она притянула его к себе, чмокнув в щёку.

Тот немного смущённо глянул в мою сторону, улыбнулся, после чего тактично откашлялся, поправ слегка помятый воротник рубашки.

— Мама, прошу, познакомься, это моя девушка, Аврора Морнингстар, — он элегантным жестом подвёл меня к ней, отпуская руку, понимая, что мне так будет удобней. — Рори, это моя мама, Ева Саундир.

— Рада с вами, наконец, познакомиться, мадам, — я уважительно склонила голову, немного сбив её с толку своими манерами, что в Орлеане не распространены.

На её лице появилось откровенное непонимание, что меня, если честно, напугало, ведь я не хотела показаться ей странной или невежественной. Благо Аластор, заметив моё смущение, поспешил помочь.

— Рори у нас из Англии, у них там немного иные порядки, сама понимаешь.

— Ох, деточка, так ты иностранка? — восхитилась Ева, взяв меня за руку и слегка погладив по ладони, а после, усадив за стол, сама села напротив, готовая с интересом слушать наши с Аластором истории.

Сам Ал сел между нами, лицом к окну, попутно подозвав официанта, желая сделать заказ. Немного непривычная для меня атмосферка, всё же я как-то позабыла о подобных возможностях проводить время, пока что только перенастраиваясь на более человеческий лад. Благо Ева была удивительно милым и, если можно так сказать, мягким человеком, с которым сложно чувствовать себя некомфортно. Она, если того хотела, удивительно быстро располагала к себе. Впрочем, у них с Аластором это было семейной чертой, судя по всему.

— Да… Я выросла не в Америке, — украдкой я посмотрела на официанта, с которым разговаривал Аластор, заказывая что-то для нас троих.

Его вкусу я доверяла, поэтому не спешила отвлекать, предоставляя свободу действий.

— Ох, Англия… Бывал у меня один воздыхатель оттуда… — она мечтательно прикрыла глаза, умостив голову на сложенных запястьях. — Хороший был парень, правда, судьба развела…

— Ма-ам… — Аластор с лёгким недовольством посмотрел на мать, намекая оставить разговорчики о её хахалях.

— Да, прости-прости, я, как обычно, летаю в облаках, — она мило улыбнулась, после чего переключилась на меня. — Аврора, дорогая, расскажи о себе. Мне хочется узнать тебя получше.

Я ожидала чего-то подобного, поэтому была ментально готова к невинному допросу.

— Я родилась в Англии, в достаточно богатой семье, связанной с политикой. Получила достаточно хорошее образование, а в семнадцать лет ушла из дома под предлогом учёбы за границей. Всё это время путешествовала по Европе и Америке, а недавно приехала в Орлеан, где судьба свела меня с Аластором, — я посмотрела на улыбнувшегося мне Ала, невольно поймав себя на мысли, что я даже благодарна поссорившимся родителям.

Если бы не их конфликт, я бы не сунулась на Землю и, возможно, никогда бы не встретила Аластора.

— Так ты любишь путешествовать, понимаю, — она кокетливо махнула ручкой. — Сама не могу усидеть на одном месте.

— Мадам…

— Просто, Ева, моя дорогая. Я ужасно не люблю формальности.

Чёрт, а вот это не очень-то удобно, если честно. Хоть я и не была знакома с той самой Евой, но всё равно как-то язык не поворачивается произносить это имя. Правда, расстраивать мадам мне тоже не хочется… Ладно, Рай ведь не содрогнётся от подобного?

— Хорошо, Ева, если вы не против, я бы хотела узнать чуть больше о детстве Ала.

— Моего оленёночка?

Аластор напрягся, натянув недовольную, но вежливую улыбку, посмотрев на меня таким смешным взглядом, который долго не выходил из головы.

— Да-да, вашего оленёночка, — мне стало так смешно от этого прозвища, что я еле сдержала смех, хотя вот Ал был явно не рад нашему разговору и вообще тому, что согласился познакомить меня со своей мамой.

— С превеликим удовольствием!

И понеслась. В тот день я получила столько компромата на Ала, что мне бы хватило на всю оставшуюся жизнь, а может, и больше. Ева настолько много и безостановочно говорила, что Алу пришлось невоспитанно прерывать наш разговор, напоминая о скором поезде матушки. Он, грубо говоря, сплавил её, чтобы остановить этот поток унижения и стыда, в который его утянули. И хоть мадам спешно покинула кафе, пообещала мне писать и настояла на том, чтобы в следующий раз встретиться без этого скряги. Само собой её идею я поддержала. Вы бы видели лицо Ала, когда остаток дня я повсеместно называла его «оленёнком». Поначалу он держался, даже сохранял бездушную улыбку, но когда на это обращение уже стали озираться окружающие, посмеиваясь над знаменитым ведущим, которого величают таким несерьёзным именем, он наконец сорвался, отплатив мне по заслугам. Честно, я не то, чтобы жалела о содеянном, но, скажу откровенно, никогда бы не подумала, что человека и правда можно затрахать до полуобморочного состояния. Больше я не упоминала оленей в наших разговорах, помня ту боль во всём теле и насмешливую ухмылку склонившегося надо мной Аластора.

Примечания:

А вот и вторая главушка! Что думаете об Авроре и Аласторе? Как вам сюжетец?)

Жду ваших комментариев, и не забывайте про лайки) Они очень мотивируют писать проды)

1) Вообще, как и Аврорено обращение к Алу «дорогой», всё это игра слов «deer» («олень») и «dear» («дорогой» / «милый»)

Вернуться к тексту