Тень из-за моря (джен)

Клочковатый серый туман нес запах моря и влажной земли. Чуть слышно шептал под ногам вереск. Где-то далеко, почти за пределами слышимости, пели птицы.

Алеретт чутко вслушивалась в зыбкую, немного неспокойную тишину. Обернувшись, она бросила беглый взгляд на проступающие сквозь полупрозрачную пелену незыблемые, мощные, как таран, очертания Асгволда и пошла вперед, подобрав чуть влажный от росы подол платья.

Прилив шумел, лаская отлогий берег. Скудно нарисованное на небе пятнышко солнца бросало на поле скупые лучи.

Вдруг Ретте показалось, что она слышит знакомое шуршание, напоминающее быстрый бег крупного зверя, и широко, с надеждой улыбнувшись, ускорила шаг.

— Аудмунд! — воскликнула радостно она, увидев мужа.

Князь, практически на бегу сменив ипостась, вскочил на ноги и крепко обнял супругу, зарывшись носом в ее слегка растрепавшиеся волосы. Шумно вдохнув, он провел языком по ее шее и, едва заметно выпустив клыки, поинтересовался:

— Как у тебя дела?

— Все хорошо, — поспешила заверить его Ретта. — А ты сам? Как дела на границе?

Аудмунд сделал знак безмолвно возвышавшимся в отдалении гвардейцам, и те послушно растворились среди постепенно редеющих клочков тумана. Обняв жену, оборотень неспешным шагом пошел вдоль берега.

— Все хорошо, — наконец негромко ответил он, раздумчиво глядя вдаль. Зрачки его сузились, превратившись в две тоненьких вертикальных щелки. — Настолько, насколько это возможно в наших обстоятельствах. Скоро сыворотки Джермальда будет столько, что мы сможем обработать ею щиты и их установить вдоль границ. Наш новый враг хоть и весьма опасен, но летать не может. Поэтому, любовь моя, прошу тебя — не покидай стен замка без меня или без кого-нибудь из сыновей. Хорошо?

— Или без внуков? — предположила княгиня, полагая, что муж согласится, однако тот неожиданно покачал головой.

— Нет, они еще слишком малы, — ответил ей Аудмунд. — Как оборотни, они наверняка почуют приближение Тени, однако защитить тебя не смогут.

— Хорошо, я поняла, — ответила Ретта. — И обещаю не выходить без вас. Но почему ты так уверен, что кошаки почуют этих тварей?

— Все указывает на это. В конце концов, их природа в чем-то сродни природе магов.

Некоторое время они молчали, и Аудмунд, пользуясь случаем, с нескрываемой нежностью в глазах разглядывал жену.

— Морщины мои считаешь? — пошутила она.

Тот по-кошачьи весело рыкнул в ответ:

— Не кокетничай, их совсем мало и они едва видны. Нет, я просто думал о том, что люблю тебя.

«И о том, что век людей по сравнению с веком оборотней слишком короток», — поняла она невысказанное, однако вслух ничего не сказала. Зачем, если срок ее жизни ни на что не влияет, кроме того, что ей придется однажды слишком рано покинуть мужа?

— Ты отправишься на битву? — спросила она.

— Еще не решил, — ответил князь. — Это будет зависеть от многих обстоятельств. Но ты с внуками все равно останешься в Асгволде. Даже если котята будет сопротивляться.

— В столице в любом случае должны оставаться наследники? — понимающе поглядела мужу в глаза княгиня.

— Именно так.

Еще несколько долгих мгновений Аудмунд вглядывался в лицо жены, а после наклонился и крепко поцеловал.

Запели громче птицы, приветствуя показавшееся наконец солнце. Туман рассеялся, и стали видны очертания далеких скал, высоких сосен и холодное, ставшее таким родным море.

— Пройдем домой, — чуть хрипло прошептал на ухо жене оборотень и коротко прикусил ее за мочку уха. — Соскучился я за эти дни.

— Идем, — ответила Ретта и ласково поцеловала Аудмунда в уголок рта. — Я тоже скучала.

Они направились к мирно пасущимся невдалеке коням, и только напряженная фигура оборотня и его едва заметно подрагивающие ноздри выдавали его мысли, очевидно занятые в первую очередь безопасностью жены.

Стражи, держась на почтительном расстоянии, последовали за князем и княгиней.

* * *

— Отец, а что, если Асмакс или Ута не захотят предоставить свою территорию для наших переговоров с Вотростеном? — спросил с неподдельным волнением Реймаан и заглянул в глаза отца.

— Ха, да кто их спрашивать-то будет? — весело фыркнула стоявшая поблизости Рейнаари и, заметив откровенно укоризненный взгляд Нуаримаана, пожала плечами.

Сын Великого магистра вздохнул и, опершись о фальшборт, ответил:

— Я сейчас скажу циничную вещь, но, в общем, твоя мать права. Все эти так называемые великие прибрежные государства на карте без лупы не всегда разглядишь. Это, конечно, не значит, что мы с ними не должны считаться, отнюдь. Однако все в этом мире имеет свою цену, в том числе отказ от сотрудничества. Мы с Аудмундом, в крайнем случае, найдем другую возможность поговорить, а вот если Фатраин откажется в ответ предоставлять магов, или же Вотростен не даст свою сыворотку, то последствия будут гораздо серьезнее.

— Это и называется политика? — с придыханием, вполголоса спросил Рей.

Нуарим оглянулся и заметил, с каким восторгом и вдохновением смотрит на него сын. В глазах его светился огонь предвкушения, и отец, вспомнив собственную юность, мягко улыбнулся:

— Верно.

Волны мягко шептались, осторожно лаская высокий, крутой бок судна. Солнце висело у самого горизонта, бросая на воду золотисто-розовые, немного загадочные блики.

— Я практически то же самое и сказала, — не удержалась Рейна и, весело сощурившись, поглядела на своего любовника.

— Ну да, — согласился Нуарим. — Дело только в формулировке.

Колдунья подошла к нему и, положив руки на плечи, поцеловала:

— Вот поэтому ты наследник магистра, любовь моя, а я только воин.

— Не преувеличивай, — улыбнулся ласково Нуарим и обнял любовницу. Ладонь его легла ей на талию, погладила обтянутые штанами ягодицы, спустилась на бедро, губы коснулись шеи Рейны, и та, тихонько выдохнув, прижалась плотнее.

Над морем повисла тишина, лишь чайки кричали, выискивая добычу. На берегу зеленели высокие, плотные ряды сосен, упиравшиеся верхушками, казалось, в самые небеса.

На клотике раздался свист впередсмотрящего, и Нуарим, отпустив свою женщину, посмотрел на матроса.

— Вижу вотростенский корабль! — доложил тот.

— Лечь в дрейф! — приказал сын магистра, и на палубе поднялась слаженная, хорошо отработанная суета.

Реймаан подошел ближе и, опершись о борт, поинтересовался у отца:

— Аудмунд сам приедет?

Нуарим покачал головой:

— Разумеется, нет. Князь не может так рисковать, он же не знает наверняка наших намерений. Однако посланец должен все же обладать определенным статусом, иметь полномочия вести переговоры и заключать сделки от имени правителя. Так что прибудет, скорее всего, один из его сыновей или Бёрдбрандт. Или же они оба.

Рей кивнул, давая понять, что услышал и принял объяснения, и принялся в волнении всматриваться в горизонт. Там, почти у самой границы видимости, появилась и стала быстро расти темная точка.

«Шлюпка», — вскоре понял юноша.

— Спустить трап, — приказал Нуарим.

— Девчонки тоже хотели поехать с нами, — невпопад вдруг сообщил Рей, вспомнив бурный ночной спор с обеими своими сестрами в Академии накануне отъезда.

— Только их тут и не хватало, — заметил отец.

Рейна и Рей хохотнули.

— Я им примерно то же самое и ответил, — ухмыльнулся юноша.

Разговор вновь оборвался, над палубой повисла напряженная, такая взволнованная, немного беспокойная тишина. Команда фатраинского судна с волнением всматривалась в фигуру посланца, неподвижно застывшего на носу лодки.

— Ты знаешь его? — спросила вполголоса Рейнаари и поглядела на любовника.

Тот кивнул в ответ:

— Да. Это Бенвальд, второй помощник лорда Кьярбьерна.

— Важная птица.

Нуаримаан промолчал и, беглым, цепким взглядом осмотрев палубу, напомнил стоявшему поблизости капитану:

— Никакой самодеятельности. Вотростен нам нужен в качестве союзника, как бы дико это ни звучало.

Капитан, моложавый мужчина с обветренным, довольно некрасивым и одновременно притягательным лицом, ответил:

— Разумеется, меридан. Я все понимаю. Обойдемся без происшествий.

— Спасибо, — ответил сын магистра и, оставив спутников, подошел к трапу. Капитан встал на два шага позади, и тогда на корме, призывая к всеобщему вниманию, протрубил рог.

В этот самый момент солнце окончательно скрылось за горизонтом, и по всей палубе зажглись огни светильников. Матросы выстроились в шеренги по обе стороны трапа, и на палубу уверенным, быстрым шагом поднялся вотростенский посланец.

На несколько невыносимо долгих мгновений над морем повисла густая, словно патока, и такая же плотная тишина, нарушаемая лишь тихим свистом ветра и осторожным поскрипыванием мачт. Острые, напряженные взгляды команды были обращены на гостя, тот же смотрел на хозяев весело и одновременно серьезно.

— Приветствуем Вотростен на территории Фатраина, — проговорил, наконец, Нуаримаан, и лишь его любовница и сын поняли, каких усилий стоили ему эти короткие, скупые слова. — Бенвальд?

— Он самый, — подтвердил гость. — Я ждал увидеть именно вас на борту этого судна, сын магистра.

На палубу вновь опустилась тишина, однако в глазах вотростенца отчетливо читалась тщательно выверенная доза откровения — радости от подтвердившихся надежд и несомненной уверенности в успехе грядущих переговоров. Нуарим кивнул, давая понять, что разделяет чувства гостя, и тогда тот расстегнул кожаную поясную сумку и извлек оттуда скрепленный княжеской печатью свиток.

— Принц Джермальд и лорд Бёрдбрандт будут ждать вас через три дня на побережье Асмакса, — сообщил Бенвальд и протянул послание Нуаримаану.

— Благодарю, — ответил тот, принимая пергамент. — Фатраин обязательно прибудет на эти переговоры.

— В таком случае, я вас оставлю. Необходимо немедленно сообщить эту радостную новость его высочеству и лорду.

— Не стану задерживать. Спокойного моря вам.

— И вам тоже.

Было видно, что вежливый разговор обоим дается с большим трудом. И Вотростену, и Фатраину было невероятно тяжело увидеть друга в том, кто был последние две тысячи лет лишь врагом.

Бенвальд проворно сбежал по трапу и прыгнул в лодку. Суденышко отчалило, и из множества глоток одновременно вырвался облегченный вздох.

Нуарим сломал печать и быстро пробежал глазами послание.

Рейнаари подошла неслышно и, заглянув любовнику через плечо, слегка его приобняла и, прижавшись всем телом, провела ладонью по широкой груди:

— Значит, Асмакс?

— Именно так, — подтвердил Нуарим и, оглянувшись, посмотрел на колдунью.

Та пожала плечами:

— Что ж, по крайней мере, недалеко плыть.

— Пошли лучше в каюту. Хватит меня провоцировать.

В глазах Нуаримаана отражались звезды. Море все так же шептало, словно рассказывало рыбам о чем-то своем. Рейна улыбнулась:

— Ты недолго сопротивлялся.

Меридан улыбунлся в ответ:

— Даже не собирался. Переговоры точно начнутся не сейчас. Время есть. Иди спать, Рей.

Последнюю фразу он произнес уже чуть громче, однако по-прежнему не глядя на сына.

— Чуть позже, отец, — признался тот. — Пока есть, над чем подумать, а на палубе это делать приятнее.

— Хорошо, — согласился тот. — Тогда приятного вечера.

— И тебе, отец.

Нуарим взял свою женщину за руку, и оба скрыли в каюте на корме.

Корабль едва заметно вздрогнул, пробуждаясь от краткого сна, и плавно развернулся, взяв курс к побережью.

И каждый, кто был на палубе, всей кожей, всем существом вдруг почувствовал, как мало у них у всех осталось времени.

* * *

— Вы знаете, Бёрди, — после долгого молчания заговорил Джермальд и, подняв с песка прутик, поворошил в костре поленья. Пламя вспыхнуло с новой силой, — это действительно очень странное чувство. Я хорошо помню зеленое пламя, уничтожившее цветущую, прекрасную, словно изумруд в лучах солнца, Далиру. Я помню измученных, изможденных голодом и долгим путем беглецов, пришедших на полуостров, ставший вскоре Вотростеном. Мои кошачьи предки были с людьми в то время. Их боль — и моя боль тоже. Я слишком хорошо знаю, кто повинен в тех давних несчастьях. И вот теперь я должен протянуть руку магам. Стать им союзником. Это очень странно. Непривычно и дико. Но вы знаете, Бёрди, что я все же оборотень, а это означает — есть вещи, которые выше меня. Мой долг. Поэтому я протяну эту руку. Что скажете?

Они сидели на берегу широкого, покрытого белыми шапками пены моря. Ледяная вода, злобно набегая, лизала прибрежный песок, и даже самые отчаянные смельчаки не рисковали купаться. Небо хмурилось, однако горевшие тут и там вдоль береговой линии костры вотростенцев вселяли уверенность в сердца. Огонь согревал теплом, казалось, не только тела, но и души.

— Скажу, — ответил в конце концов Бёрдбрандт, — что с той далекой поры прошло уже слишком много лет. Тех магов, что были напрямую повинны в гибели нашей прародины, больше не существует. У власти в Фатраине теперь стоят природные маги. Да и сами мы, сказать по чести, стали другими. Так может, действительно пора изменить что-то?

— Время пришло? — улыбнулся Джермальд и поднял внимательный, изучающий взгляд на советника.

— Полагаю, что да, — спустя минуту уверенно ответил тот, и снова над берегом повисла теплая, уютная и даже как будто мирная тишина.

Последнее впечатление, впрочем, было обманчивым. То и дело раздавались приглушенные голоса дозорных, позвякивало оружие. Немного в стороне асмаксцы, ожидая прибытия фатраинцев, ставили для будущих переговоров шатер.

— Признаться, мы, оборотни, ждали появления Теней гораздо раньше, — заметил Джермальд.

Бёрдбрандт, не скрывая удивления, воскликнул в ответ:

— Вот как?

— Да, — кивнул принц. — Точнее, не именно Теней, о них мы тогда не подозревали, но врага магов в целом.

— Понимаю, — взгляд старшего советника сделался предельно серьезным.

Джермальд пояснил:

— Кто б ни был тот, кто заставил магов однажды покинуть Внешние земли, он должен был догнать их — желанная ведь добыча. Так мы рассуждали. И в конце концов оказались правы. Вот только не предполагали, что эта погоня растянется на две тысячи лет. Все это время мы размышляли, искали способ победить в грядущем противостоянии, и не только самим кесау, но и людям. И когда в Исталу прибыл дедушка Эргард с просьбой родить ему наследника, Иласару увидел в этом отнюдь не призрачный шанс.

— И ничего при этом не сказал! — Бёрдбрандт в неподдельном возмущении всплеснул руками, однако тут же широко улыбнулся и покачал головой. Всерьез сердиться на скрытных от природы оборотней было нелепо.

— Это в природе оборотней, — подтвердил Джермальд. — Они наблюдают, не подпуская посторонних близко и не вдаваясь в пространные объяснения, однако если им это выгодно, ищут пути решения проблем, не дожидаясь прямой к тому просьбы. Так были спасены далирцы, так был создан второй камень некромантов. Так мы все поняли, что наш новый враг пришел.

— Что ж, теперь, по крайней мере, понятно, почему Иласару так быстро сообразил, что происходит и от чего погибли те маги.

— Вы правы, — согласился Джермальд. — Теперь наша очередь сделать шаг и провести переговоры.

— Кстати, о них, — Бёрдбрандт вдруг поднялся и указал широким жестом на приближающуюся стремительно лодку. — Кажется, это Бенвальд с известиями.

Джермальд последовал примеру старшего друга, и оба стали всматриваться в колеблющуюся, зыбкую линию горизонта. На рейде покачивался свернувший паруса корабль, а лодка с посланцем стремительно, будто птица, неслась по воде и вскоре ткнулась носом в берег.

Бенвальд подошел и, приветствовав принца и лорда, сообщил:

— Нуаримаан прибудет в Асмакс для переговоров завтра около полудня.

— Отлично! — не скрывая радости, ответил советник. — Благодарю за службу, дружище. Что ж, ты отдыхай пока, а нам с Джермальдом пора начинать готовиться.

Младший принц кивнул, подтверждая слова Бёрдбрандта, и вдоль побережья прокатился протяжный, заливистый и оживленно-звонкий звук рога.

* * *

— Даже не знаю, с чего начать, — прервал затянувшееся молчание Бёрдбрандт и выжидающе посмотрел на сына магистра.

Установившуюся в просторном кожаном шатре тишину можно было назвать гнетущей. Колеблющееся пламя свечей отбрасывало на стены длинные замысловатые тени. В центре круглого дубового стола стоял кувшин с травяным напитком и блюдо со сластями и копченым мясом, однако к угощениям никто не притрагивался.

Ни тихого шелеста прибоя, ни криков чаек слышно не было. А может быть, присутствующие просто не обращали на них никакого внимания?

Нуаримаан коротко вздохнул, переменил позу, устраиваясь на стуле поудобнее, и, бросив быстрый взгляд на сидевшую рядом Рейнаари, задумчиво потер переносицу.

— Можешь начать с рассказа, как сильно ты хотел бы при других обстоятельствах свернуть мне шею, — в конце концов разрешил он великодушно. — Даю слово, что я пойму и заверю, в свою очередь, во взаимности такого стремления.

Реймаан, не сдержавшись, сдавленно фыркнул, однако почти сразу ж взял себя в руки и вновь выжидающе поглядел на отца.

Принц Джермальд откровенно улыбнулся, на долю секунды продемонстрировав фатраинцам звериные клыки, и даже плечи самого Бёрдбрандта заметно расслабились.

— Как бы то ни было, теперь не время для проявления столь бурных эмоций, — ответил старший советник магу.

— Именно поэтому я здесь, — сообщил Нуаримаан.

Вновь на мгновение повисла тишина, однако теперь она была скорее заинтересованной, любопытной. Словно лисий нос, высунувшийся из норы.

— Что хочет получить Фатраин, — перешел наконец к делу маг, — вполне очевидно, я полагаю.

— Более чем, — уверил его Бёрдбрандт и, чуть заметно сощурившись, кивнул. — Речь идет о сыворотке Джермальда.

— Именно так, — не стал отпираться сын магистра.

— Не будем уточнять, откуда вы о ней узнали, если мы еще никому не сообщали.

Сидевший слева от Нуаримаана Реймаан с нескрываемым интересом переводил взгляд поочередно с отца на его собеседника. Во взгляде юноши постепенно разгоралось неподдельное уважение.

— Что хочет получить Вотростен взамен? — прямо спросил меридан, и Рейнаари, поглядев на любовника, заметно напряглась.

В глаза Бёрдбрандта зажегся яркий, словно пламя костра, огонь предвкушения. Пощупать руками тайну, стать еще на один короткий шаг ближе к цели — то, что с самого детства любил он больше всего. Собрать всю имеющиеся данные, чтобы в решающий момент ударить.

— Информацию, — спустя всего секунду ответил он. — Нам необходимо знать исчерпывающие подробности о нашем новом враге.

— Что, не все удалось добыть в архивах на Фатраине? — не удержался Нууаримаан от короткой шпильки.

Рейна и Джермальд одновременно улыбнулись.

— Ты же не думаешь, маг, что мы ответим на этот вопрос? — парировал советник.

— Нет, — согласился тот. — Разумеется, нет. И я готов поведать вам о давних легендах. Подобная цена нас вполне устраивает. Более того, если нам предстоит на какое-то время стать союзниками, таиться и недоговаривать было бы глупо. Я расскажу все, что знаю, что услышал в свое время от собственного отца. Слушайте.

Рейнаари встала, налила каждому по бокалу травяного напитка, и тогда Нуаримаан заговорил:

— Вы, в общем, правы — далеко не все истории о существах, называемых Тенями, были записаны на пергаменты. Значительная часть из них передавалась из уст в уста.

— Отчего же? — уточнил Джермальд.

— Страх, — ответил откровенно маг. — Он был слишком велик. Впервые наши предки столкнулись с кем-то, кто был сильнее и мог одолеть в бою. Более того, кто почти подчистую уничтожил население Внешних земель.

Бёрдбрандт, не скрывая удивления, поднял брови, и Нуаримаан кивнул:

— Да-да, название тех краев на языке магов нам тоже неизвестно. Скорее всего, его просто не существовало. У магов не было единой централизованной власти, они жили чаще всего поодиночке или небольшими племенами, и каждый именовался, кто во что горазд. Именно эта разобщенность их, в конце концов, и сгубила.

Нуарим откинулся на спинку стула и, протянув руку, бережно сжал пальцы Рейны. Та незаметно погладила его ладонь в ответ.

Джермальд, не торопясь, смакуя, отпил глоток травяного напитка и поглядел задумчиво на сына магистра. Тот продолжал:

— Как и теперь, любопытство, щедро замешанное на самоуверенности, гнало магов вперед. Они покидали родные края надолго и часто, дабы исследовать новые территории. Объединяясь по необходимости в небольшие группы, маги исследовали непроходимые джунгли, лезли на высокие пики гор. Их манило неизведанное, и не было того, кто мог бы их предостеречь.

Однажды трое магов, два природных и один некромант, наткнулись на заброшенный город посреди леса. Каменные строения почти разрушились, одолеваемые неумолимой природой, и не было того, кто предостерег бы их. Впрочем, я не уверен, что даже зная о грядущем, они отступили бы.

Проведя первую короткую вылазку, исследователи легли спать, а утром продолжили. Добравшись до центра города, они принялись разбирать особенно крупный завал. Магия им в этом помогала. В конце концов, взорам нарушителей спокойствия отрылся глубокий провал. Казалось, будто в коре земли произошел разлом.

— Землетрясение? — уточнил Бёрдбрандт.

— Возможно, — кивнул Нуарим. — Но я не уверен, что оно было естественного происхождения. Как бы то ни было, рана в земле обнажилась, однако сначала ничего не произошло. Разочарованные, маги вскоре покинули город, а из провала через весьма малое время полезли Тени.

— Так вот откуда они взялись! — воскликнул Реймаан и вновь с уважением поглядел на отца.

Тот улыбнулся порывистости сына, однако быстро вновь стал серьезным и продолжил рассказ:

— Они приходили в деревни и отдаленные, глухие башни. Они входили в дома и, питаясь магией, высасывали ее из тел вместе с самой жизнью. Привычные способы борьбы на них не действовали. Мечи и стрелы оказались бесполезны. Те, кто пытался запираться в жилищах, раньше или позже погибал от голода или же просто сходил с ума. Паника нарастала. В конце концов, те, кто еще оставался в живых, бросили все и бежали за океан. Так они оказались в Далире. Остальное вы и сами знаете.

Маг поглядел на оборотня, и тот кивнул:

— Благодарю. Это действительно ценная информация. Способы борьбы и другие подробности мы еще обсудим чуть позже, пока же стоит решить, кого мы позовем на битву.

— Времени мало, — добавил Бёрдбрандт, — не стоит его терять.

— Согласен, — откликнулся Нуаримаан. — И я полагаю, что уж своего родича герцога Теональда вы точно пригасите.

— Непременно, — подтвердил советник. — Так же как и Гроим.

— А они придут?

— Почему бы и нет? Они так же, как и мы, часть этого мира.

— Однако император стар и бездетен, — заметил Нуарим. — Впрочем…

— Именно, — закончил за него Бёрдбрандт, — не так давно он усыновил одного из своих молодых офицеров. Парню двадцать пять лет.

— И он подозрительно похож на Аудмунда, — усмехнулся маг.

— На Эргарда, вы хотели сказать? — уточнил советник. — Оба они похожи именно на него. Впрочем, Джай не сын его, а внук.

— Вы в этом уверены, советник? — вновь стал серьезным маг.

— Абсолютно, — кивнул Бёрдбрандт. — Не забывайте, что у похождений прежнего князя был свидетель — мой родной отец.

— Да, вы правы.

— Когда Эргард, тогда еще наследник, был инкогнито в Гроиме, он сошелся с одной молодой дамой. Девушкой. Жрицей одного из столичных храмов. Спустя пару месяцев он покинул ее, а она родила. Сын вырос, и вот теперь наследником Гроима официально стал внук князя Эргарда.

— Какое у нас милое семейное мероприятие получается, — расхохотался Нуаримаан, не сдержавшись.

Бёрдбрандт и принц Джермальд улыбнулись, а Реймаан, ничего не поняв, спросил:

— О чем ты, отец?

— Сам смотри, — охотно начал пояснять тот, — герцог Теональд — брат жены Аудмунда, наследник Гроима его племянник, ну а собственный мой незадачливый племянник Бардульв приходился Аудмунду старшим братом, так что мы с ним и сами в некотором роде родственники.

— И это звучит почти как проклятие, — заметил Джермальд.

Установившуюся потрясенную тишину шатра нарушил громкий дружный хохот.

— Признаться, я уже и забыл о его существовании, — сконфуженно опустил глаза в пол Реймаан.

— Не ты один, — ответила Рейнаари и пояснила, заметив легкое удивление на лицах вотростенцев: — При жизни прежний наш магистр Джараак не вызывал столь бурных эмоций, как теперь. Его не любили, но не ненавидели. Веками Фатраином правили некроманты, и маги не знали, что может быть по-другому. Теперь же, когда к власти пришел магистр Рьятен, мы поняли, что значит действительно хороший правитель, который думает не только о себе и собственной выгоде. С некоторых пор Джараака по-настоящему ненавидят и если вспоминают, то только чтобы проклясть. Ну, а про Бардульва почти все просто забыли.

Рейнаари пошевелилась, переложив поудобнее лежавшее все это время на коленях оружие, и Джермальд предложил:

— Теперь, вероятно, вам стоит пойти и отдохнуть с дороги? А мы тем временем отправим посланцев к нашим будущим союзникам. Продолжим завтра.

— Согласен, — Нуаримаан встал и, с удовольствием расправив члены, спросил: — Кесау тоже, я полагаю, придут?

— Разумеется, — ответил Бёрдбрандт. — Про это даже говорить нечего.

— Кстати, Рей, — обернулся Нуарим к сыну, — дочь Аудмунда Ригердта — жена правителя оборотней.

Тот несколько секунд потрясенно смотрел на отца, а после в голос рассмеялся.

Советник и принц последовали примеру фатраинцев и, уже поднявшись, Джермальд вдруг спросил:

— Скажите, Нуаримаан, вы с Рейннаари не пробовали по-настоящему пожениться?

Сын магистра посмотрел в ответ посмотрел изучающе, а после с деланным безразличием пожал плечами:

— У магов нет такого обряда.

— У магов много чего прежде не было. Совести, например.

Меридан ничего не ответил, лишь бросил задумчивый, устремленный куда-то в пространство перед собой взгляд. Полог шатра распахнулся, и бывшие враги, еще не успевшие стать друзьями, вышли на побережье.

Море, все так же чуть слышно шелестя, лизало берег. Летали охотящиеся на рыбу чайки.

Распрощавшись до утра, маги отправились в отведенные им асмаксцами покои, и лишь острый слух оборотня уловил спустя значительное время слова Нуаримаана:

— Проклятый кошак.

Джермальд довольно улыбнулся.