Столкновение двух миров (джен)

Внедорожник ехал по грунтовой дороге, которая проходила по широкому расчищенному участку, отделенному от джунглей металлическим забором с колючей проволокой: через каждые двадцать метров на заграждении висели желтые таблички, предупреждавшие о высоком напряжении. Сквозь боковое стекло машины Джеймс всматривалась в густые заросли подлеска, стелившегося в пределах полутора десятков метров над землей, над которым поднимались ввысь огромные деревья. Здешняя природа напоминала Джеймс о последнем месте службы на Земле, из-за чего она чувствовала напряжение. Из старых воспоминаний ее вырвал голос напарника, который обратился к ней и назвался лично, протянув руку, на что она ответила взаимностью. Военные слишком любят обсуждать свой боевой опыт и травить друг другу байки, поэтому Джеймс знала, что рано или поздно сослуживцы втянут ее в разговоры о прошлом, но решила оттягивать этот момент как можно дольше.

Она включила свой голографический КПК⁽¹⁾ и принялась внимательно изучать карту местности подконтрольных главной базе секторов и основные маршруты техники, соединявшие между собой разные внешние объекты. Наиболее загруженные пути вели от пары добывающих комплексов: одного действовавшего рудника, который состоял из трех карьеров в общем котловане, и одной зоны, расчищаемой от леса и лишней породы и подготавливаемой к будущим горным работам. На пути от рудника к главной базе находился завод по обработке руды. Главной, но не единственной причиной интереса людей в освоении этой планеты были крупные залежи некоего сверхпроводника, которые уже начали разрабатываться корпорацией, при этом дальнейшее расширение добычи было лишь вопросом времени. Минерал был необходим для развития высокотехнологичной промышленности и совершения межзвездных перелетов, ведь именно он использовался в двигателях космических кораблей, работавших на реакции материи и антиматерии. По имевшимся научным данным, в перспективе только это вещество могло сделать возможным освоение человечеством новых миров за пределами его родной звездной системы.

Машина выбралась на открытый участок дороги, зажатый между густым лесом за ограждением и котловиной рудника, который привлек внимание остальных, и Джеймс спрятала компьютер обратно в карман. Скоро водитель направил внедорожник на спуск по отлогим террасам на склоне карьера, между стеной из песчаника и широкой полосой движения самосвалов, которые держались на расстоянии около трехсот метров друг от друга. Большой карьер раздался на пять километров в диаметре и на километр в глубину, а его дно пересекала длинная и криволинейная возвышенность еще неразработанной породы, служившая дорогой для техники и людей, и два огромных роторных экскаватора выламывали камень из ее пологого основания. Непрерывная вереница груженых породой самосвалов медленно тянулась по возвышенности и поднималась по террасам к поверхности, а в противоположном направлении двигалась пустая техника. Только когда внедорожник стал приближаться к середине дороги через котлован, где также работала одна из горных машин, пришло осознание колоссальных размеров.

— Эй, ребятки! Зацените масштабы, такого не увидишь в солнечной системе! — остановившись у края дороги, водитель перекрикивал шум. — А ну вылезайте наружу!

Джеймс спрыгнула на пыльный грунт и осталась стоять рядом с внедорожником, придерживая открытую дверь рукой. Девушка из другого отряда выругалась в голос и под впечатлением даже залезла на капот, чтобы смотреть поверх остальных, ее не менее увлеченный напарник без слов присел возле нее, а Картер отошел дальше вглубь дороги, но не доходя до края полосы движения крупной техники. Джеймс слышала, как водитель связался по рации с дежурными отрядами, к которым они были присоединены, чтобы скоординировать действия и встретиться с ними в нужном месте.

Роторный экскаватор, огромная машина длиной в полкилометра и высотой около трехсот метров, уступавшая по размерам только звездолетам корпорации, при взгляде с такого расстояния занимала все поле зрения и даже больше. Четыре роторных колеса, вращавшихся на общей оси, последовательно вонзались ковшами в массив горной породы, вздымая пылевую завесу на десятки метров вокруг и захватывая грунт, по мере проворачивания колес падавший на конвейерную ленту, которая проходила через стрелу ротора и высыпала руду на направляющие желоба под ней, по которым она высыпалась в кузова самосвалов, идущих под экскаватором непрерывной чередой. Положение стрелы в пространстве регулировалось полиспастной системой из тросов и блоков, установленной на поднимавшихся ввысь мачтах, и уравновешивалось противовесом, который не позволял махине опрокинуться. Крупнейший наземный механизм за всю историю техники перемещался на гусеничном ходу, и на переброску его в противоположную точку рудника ушли бы сутки.

Низкий гул двигателя и мерный металлический стук вращавшегося ротора заполняли пространство вокруг, а создаваемая машиной вибрация, большую часть которой гасила порода, все же пронизывала грунт под ногами и едва заметно передавалась корпусу внедорожника и всему телу через подошвы ботинок. Над карьером стояла пыльная взвесь из мельчайших частиц песчаника, что делало воздух грязным и не совсем прозрачным. Тяжелые самосвалы длиной около двадцати метров ползли по дороге со скоростью прогулочного шага, а сопровождавшие их военные из службы безопасности с винтовками наперевес казались такими маленькими на фоне колес почти пятиметрового диаметра.

Картер, успевший переглянуться и обменяться жестами с безопасниками, дежурившими у проезжавшего мимо самосвала, развернулся и пошел обратно. Высокий и складный парень на вид чуть старше двадцати лет, коротко стриженые русые волосы, светло-карие глаза.

— Действительно, такого больше нигде не увидишь, — сказал он Джеймс, подойдя к внедорожнику, и в его голосе и взгляде читалась скрытая экзопаком улыбка.

Она ничего не ответила, продолжая следить за происходящим вокруг, и через пару минут скомандовали возвращаться в транспорт. Вскоре водитель доставил всех на дно карьера и высадил в паре сотен метров от подножия горной машины, рядом с группой дежуривших солдат, после чего уехал на временный охранный пункт неподалеку. Со дна рудник казался гораздо больше, чем с поверхности, а роторный экскаватор издавал грохот, перекрывавший собой основную часть остальных звуков. Новенькие из другого отряда тут же ушли искать своих напарников в группе из десятка человек.

— Есть здесь Уэйнфлит и Файк? — спросила Джеймс у ближайшего солдата, перекрикивая грохот машины, и он тут же хлопнул по плечу солдата рядом, чтобы тот обернулся.

— Шон Файк это я, — ответил первый, молодой и темнокожий парень в кепке, — а вот эта бледная лысина рядом со мной это Лайл, — пошутил он, на что Уэйнфлит недовольно отпихнул его от себя.

— А не ты случайно тот парень, которого утром чуть насмерть не ужалили перед входом на базу? — ухмыльнулся Лайл, обращаясь к Картеру, из-за чего тот немного растерялся. — Ты не успел сойти с шаттла, а я уже спас твой зеленую задницу, салага — и потрепал новичка за плечо.

Джеймс и Картер представились напарникам, все обменялись рукопожатиями и показали друг другу с терминалов личные дела. Уэйнфлит жестом показал остальным солдатам цифру «два», после чего оба повели новоприбывших, обходя экскаватор сзади по широкой дуге.

— Никогда не срезайте дорогу и не ходите под стрелой, особенно возле желобов! Эта зона только для машин! — прокричал Файк в сторону Картера.

— Расскажи еще профессионалам, какой стороной держать винтовку, когда стреляешь! — посмеялся над ним Лайл, переглядываясь с Джеймс.

Когда отряд прошел мимо экскаватора и стал приближаться к заезду на террасу, стала хороша видна процедура загрузки. Раздробленная порода непрерывно ссыпалась в кузова самосвалов, которые проходили под экскаватором вплотную друг к другу, причем под махиной было достаточно места, чтобы загружать одновременно десять штук. Время прохождения очереди было идеально выверено, чтобы последний самосвал успевал полностью заполниться рудой и выйти из-под желоба, и в тот же момент пустой самосвал становился первым и начинал загрузку. Машины были настолько тяжелыми, что для торможения нужно было метров двести, а руль даже с гидроусилителем оставался тугим, поэтому управление в таких условиях требовало огромной сноровки и внимательности от водителя.

Файк объяснил, что обычно безопасники сдают пустой самосвал, когда тот заезжает на дно рудника, а затем ждут у дороги, чтобы сразу взять под охрану первую груженую машину, и дальше сопровождают ее на обратном пути. В то же время два-три отряда дежурят возле экскаватора поодаль от маршрута движения техники, чтобы при необходимости подменить других охранников. Добравшись до заезда на террасу, Лайл и Файк договорились с товарищами, только что сдавшими пост, чтобы взять под охрану ближайшие две машины.

— Возьмете первую, а мы пойдем следом. Будем присматривать за вами издалека при переезде через лес, — ухмыльнулся Уэйнфлит.

Джеймс и Алан стали идти возле переднего правого колеса самосвала, чтобы просматривалась кабина водителя, и подниматься в ногу с медленно ползущей по склону машиной. Через пару минут парни из отряда нагнали их, временно оставив свою технику без присмотра, поскольку в пределах карьера охранять ее было не от кого. Они рассказали, что на поверхности возле рудника располагался второй охранный пост, и объяснили его примерное расположение.

— Сегодня утром было новое происшествие, — рассказывал Файк. — Напали на двоих охранников и машину, обстреляли из луков. Эти синие всю переднюю шину по правому борту истыкали стрелами, штук двадцать всадили. Понятно, что целились в охрану, но ребята не пострадали, да и самосвалу хоть бы что… Жалко их даже, только зря напрягаются…

— Причем стреляют как из зарослей, через просветы в решетке ограждения, так и с деревьев, поверху. Только вот меткости этим обезьянам не хватило. Парни тут же дали ответную по джунглям и всех распугали — засмеялся Уэйнфлит.

— Последнее время именно так они и делают, — продолжал Файк. — Раньше, когда отношения с местными были нормальными, они никогда не позволяли себе нарываться. Но пару лет назад отряд солдат расстрелял нескольких подростков в школе, где их учили английскому, потому что те подожгли технику. Не знаем, как до этого дошло, но после того случая началась полная жесть.

— Да они атаковали везде, где можно, разве что на главную базу не лезли, причем яростно и бесстрашно! — громко подхватил Лайл, перебив напарника. — Ни дня не проходило без травм и повреждений техники, в неделю стабильно теряли несколько человек. На всех открытых участках, на дорогах, в карьере, нападали верхом на банши⁽²⁾. Чего только они не делали…

— Месяца через три-четыре они бросили это дело, видимо, сами догадались, что от их действий почти никакого выхлопа нет и что выгнать или остановить нас они не могут. А вот последний месяц активизировались какие-то засранцы, атакуют неумело и уж больно быстро шугаются. Я так думаю, что это их туземная шпана развлекается, причем сегодня они же и полезли на рожон. Все равно, в джунглях надо быть особенно сосредоточенным. Достаточно легкой царапины от смазанной ядом стрелы, и конец…

На террасе рядом с дорогой прогремел взрыв, поднявший в воздух столбы каменной пыли и заставивший Джеймс и Картера резко обернуться. Несмотря на использование в карьере двух роторных экскаваторов, минерал параллельно добывался и методом подрыва: полуавтоматические буровые машины закладывали химические заряды в пласт горной породы, затем производилась детонация, и разрыхленная вскрышная порода собиралась автобульдозерами и загружалась колесными экскаваторами.

На протяжении всего пути через рудник Лайл и Шон разговаривали с новоприбывшими, вводили в курс происходящего в этих секторах и давали советы по выживанию. Джеймс и Алан были опытными военными, иначе корпорация не стала бы их нанимать, перед вылетом они также проходили годовую спецподготовку для службы на этой планете, но все же не сталкивались с местными проблемами в реальности. Когда отряд преодолел подъем по террасам и стал приближаться к лесу, оба солдата ушли сопровождать свою машину, оставив новеньких самостоятельно выполнять свою работу. Вскоре самосвал повернул в сторону от карьера, и теперь путь пролегал через джунгли.

Грунтовая дорога раздалась метров на пятьдесят в ширину, чтобы обеспечить безопасное движение техники в обоих направлениях, отодвигая густой тенистый подлесок и оставляя примерно семиметровый запас между идущими машинами и ограждением, которое поднималось на десяток метров. Конвой дежурил возле кабины водителя самосвала, поэтому шел довольно близко к зарослям, где уже смутно ощущалась влажность воздуха. Джеймс почувствовала, как невольно участились пульс и дыхание, как руки стали вдруг сильнее сжимать винтовку, но она все равно сохраняла контроль над своими чувствами.

— Кэтрин, ты из армии или морской пехоты? Может, ушла в наемники еще до Пандоры? — энергично заговорил с ней Алан. — Я сам из морпехов, пять лет уже с оружием. А ты как?

Джеймс не нужны были все эти отвлеченные разговоры, в том числе о службе, и ей вообще не хотелось обсуждать с кем-либо свою военную биографию. Она допускала, что новый напарник был, возможно, из тех ребят, кто налаживает контакт через общение, а поскольку ближайшее время им предстоит много совместных дежурств, у них не было других вариантов, кроме как сработаться.

— Армия, разведка, семь с половиной лет, — без особого воодушевления отозвалась Джеймс, по-прежнему направляя внимание в полутемные заросли.

— Я после обучения сразу попал в большой замес в Нигерии. Прошел через весь конфликт от начала и до конца, почти два года не вылезал из этой войны. Дальше были мелкие стычки по всей Африке. Никогда не хотел становится наемником, но когда мне предложили работу здесь, я не смог отказаться, — голос Картера звучал открыто и доброжелательно, и Джеймс казалось, что он умел располагать к себе людей. — Не из-за больших денег за большой риск, которые мне заплатят, если выживу. Просто в детстве мечтал оказаться на Пандоре, а такая возможность очень мало кому предоставляется. Такие, как мы, постоянно рискуют жизнью, а так хоть на инопланетный мир посмотрю. Думаю, мне повезет, и я вернусь домой с этой прогулки, — улыбнулся он.

Как старшая по званию и руководитель отряда, Джеймс имела доступ к личным делам своих подчиненных и могла самостоятельно получить нужную ей информацию в рамках доступа, что она обязательно сделает в свободное время. Джеймс участвовала во многих крупных конфликтах и мелких столкновениях, разгоревшихся по всей Земле в сороковых годах, но она не задерживалась долго на одном фронте. До определенного времени. В середине десятилетия вспыхнула новая война в Бразилии, и ее сразу же перевели туда. Амазонский конфликт вошел в историю ресурсных войн как самый тяжелый, изматывающий и продолжительный. Джеймс пережила основную часть интенсивных боевых действий против регулярных войск и повстанцев в южноамериканских джунглях, проведя там последний год службы. Незадолго до переломного момента она была сильно травмирована и отстранена, через пару месяцев ожесточенность сражений начала постепенно угасать, пока конфликт полностью не исчерпал себя полтора года спустя. Почти всю сознательную жизнь Джеймс провела либо в вооруженных столкновениях разного масштаба, либо в постоянной готовности отправится в бой. Она так и не смогла найти себе подходящего места в мирной жизни. Через год Джеймс наняла корпорация.

— А ты где служила? — вопрос Алана снова выдернул ее из воспоминаний.

— Везде, куда посылали, — отрезала Джеймс. — Сосредоточься. У нас левый борт без прикрытия, — и жестом приказала напарнику занять позицию по другую сторону от машины.

Картер ответил формальным «так точно» и тут же выполнил приказ, и Джеймс не увидела в его взгляде недовольства исходом разговора. Через полчаса они приблизились к территории завода по очистке анобтаниума; промышленная зона была ограждена защитной стеной, усиленной вышками с автоматическими турелями, за пределами которой проходила зона отчуждения шириной около пятидесяти метров, где производился сброс кислотных отходов комплекса, уничтожавших буйную растительность. Возле охранного поста у границы между дорогой и опасной зоной на металлическом ограждении висела информационная табличка: сопровождение техники службой безопасности на территории промзоны было запрещено, время пребывания персонала без средств защиты ограничивалось до двадцати минут в сутки. Самосвал уехал дальше внутрь периметра, а Джеймс и Картер остались ждать с завода очередную машину, так что у них было около пяти минут на передышку.

Криогенная заморозка на некоторое время ослабляла состояние организма и ухудшала самочувствие, и первые сутки после пробуждения большинству давались тяжело: военные и шахтеры, как люди с хорошей физической подготовкой, легче и быстрее приходили в норму, чем работники сидячих профессий вроде управленцев и ученых. Несмотря на формальный допуск к работе в столь опасной для человека среде, Джеймс тоже была не в форме: последствия боевых травм спустя годы еще давали о себе знать, а искусственные внутренние импланты и бионический протез не только плохо влияли на качество криосна, вызывая неравномерность процесса заморозки и разморозки, но и сами могли быть подвержены неисправностям и сбоям из-за перепада температур. Теперь правая рука тяжелее отзывалась на команды, поэтому она не смогла бы моментально прицелиться и среагировать на опасность, что также напрягало. Алан выглядел полным сил и выносливости, будто шесть лет полета никак не сказались на его состоянии, пока Джеймс держалась на ногах только благодаря личной стойкости с примесью адреналина в крови…

Когда груженый обработанным сверхпроводником самосвал выехал с завода, они продолжили нести дежурство и оставшийся путь до главной базы преодолели за три четверти часа, где мимо взлетно-посадочной полосы добрались до КПП перед охраняемым складом анабтаниума, и передали машину в распоряжение техников. Джеймс и Картер вернулись через ангар для техники в примыкавший к нему арсенал, где сдали оружие и амуницию, после чего без лишних разговоров попрощались и разошлись по своим делам.

Внутренние помещения базы были отделены от ангара герметичными переходными шлюзами, перейдя через один из которых, Джеймс с облегчением сняла дыхательную маску и оставила ее висеть на поясе формы. Она вышла на центральный утилидор, вдоль которого располагались главные модули базы и где сейчас происходило довольно активное движение. Поскольку в официальные обязанности Джеймс кроме охраны инфраструктуры также входило сопровождение аватаров на вылазках в джунгли, она должна была явиться и в лабораторию для решения рабочих вопросов, но прежде хотя бы сменить форму, в которую уже въелась карьерная пыль. Жилой модуль, куда она направлялась, включал в себя несколько казарм для солдат, помещений для техников и шахтеров такого же типа и общие каюты на несколько человек для ученых, менеджеров и прочих сотрудников среднего звена, в то время как личные каюты полагались только гражданскому персоналу и офицерам на высоких должностях. По пути к своей казарме Джеймс рассматривала устройство утилидора, принципиально отражавшее и типовое строение всей базы: несущая рамная конструкция состояла из часто расположенных двутавровых балок в качестве опорных колонн и перекрытий между уровнями; по стенам и потолку пролегали связки силовых кабелей, трубопроводы и вентиляционные шахты; газовые лампы изливали голубоватый свет, часть которого просачивалась на технический уровень утилидора через лязгавшие под ногами решетки.

Она дошла до женской казармы, вмещавшей два ряда двухъярусных тесно расположенных коек на сто человек и маленькие личные шкафчики возле них, где переоделась в чистую форму и быстро протерла от пыли экзокомплект и сапоги, чтобы не тратить время на перешнуровку другой пары. Молодые солдаты, в том числе девушки, любили занимать верхние спальные места, потому что они считались менее удобными и безопасными, даже в этих ничего не значащих мелочах пытаясь обнаружить силу характера, кроме того подъем по лестнице позволял лишний раз поиграть мускулатурой перед всей казармой. Для некоторых возможность выпендриться была дороже здравого смысла, поэтому выбор нижних мест оставался широким. Джеймс еще утром заняла кровать, расположенную близко к выходу и в относительно свободном окружении, причем с незанятой верхней полкой: отсюда быстрее добираться до выхода из помещения и не так много лишних глаз и ушей. Сегодня ночью по требованию руководства Джеймс придется отлучиться, а неудобные вопросы от сослуживцев были ей ни к чему.

На ходу изучив схему базы в КПК и следуя указателям, Джеймс отыскала научный модуль и добралась до биолаборатории, располагавшейся вдоль центрального утилидора и разделенной с ним прозрачными стеклянными переборками, через которые просматривалось все ее внутренне пространство. Стеклянная автоматическая дверь отъехала в сторону, пропустив Джеймс в лабораторию, где она машинально задержалась у входа в столь непривычную обстановку.

На территории научной станции использовались только местные источники света в тех рабочих зонах, где он был необходим, и отсутствовали общие, из-за чего холодное освещение внутри было приглушенным и комфортным. Полутемное пространство лаборатории также пронизывало сине-голубое свечение, источник которого Джеймс не могла рассмотреть, окрашивавшее белые корпуса стационарных микроскопов, центрифуг, весов и прочего оборудования и ложившееся мягкими бликами на металлических и стеклянных колбах с химическими веществами. Джеймс прошла между лабораторным столом, в который уткнулась при входе, и рядом автоматизированных рабочих мест с полками, где мерцали синим интерфейсом голографические дисплеи компьютеров и подсвечивались желтоватым светом стеклянные банки и аквариумы с образцами пандорской флоры. Далекому от науки взгляду казалось, что лаборатория пребывала в некотором рабочем беспорядке, но при этом кожей и дыханием ощущалась почти идеальная чистота помещения. Пожалуй, среди всех этих людей в белоснежных халатах Джеймс выглядела чужеродно в своем защитном комбезе и с пыльными волосами.

Добравшись до противоположной части биолаборатории, она увидела несколько амниотических резурвуаров, внутри которых в мутноватой белесой жидкости, заполненной голубым светом, плавали будто в невесомости искусственно выращенные тела аватаров, а вокруг активно работали ученые, считывая показания и внося команды через компьютер встроенной системы жизнеобеспечения. Амниобаки представляли собой цилиндрическую колбу в повторявшей их форму жесткой раме, которой они горизонтально устанавливались на опорную платформу и к которой с торца крепилась вычислительная машина, баллоны с кислородом и питательными веществами и прочее оборудование. Защитные кожухи, в которых они доставлялись со звездолета на базу, уже были сняты и убраны, а сами баки состыкованы со специальными люками в стене лаборатории, ведущие в другое помещение.

Один из ученых, смуглый и черноволосый парень в старомодных очках, заметил ее и подошел с голографическим планшетом в руках.

— Вы из сопровождения отряда аватаров? — спросил он с доброжелательной улыбкой на лице.

Джеймс утвердительно кивнула, назвала свое имя и номер личного дела.

— Отлично, — задумчиво протянул ученый, листая ее информационный файл. — Меня зовут Макс. Я нейрофизиолог, занимаюсь всем, что связано с аватарами и взаимодействием с оригиналами, если коротко. Доктор Огустин занята, уже два часа разговаривает с новенькими из нашей программы в операторской, и этот процесс лучше не прерывать, — посмеялся он, махнув рукой в сторону двери в торце лаборатории. — Лидер у нас Грейс, состав группы аватаров переменный. За отрядом закреплен свой вертолет и пилот, Труди Чакон, вот с ней вы и будете непосредственно работать в команде, — Макс стал идти обратно к ближайшему амниобаку, одновременно просматривая данные и продолжая разговор, поэтому Джеймс последовала за ним.

— Сегодня готовим тела к извлечению и настраиваем аппаратуру, а завтра проведем тестовые переключения между оригиналами и их аватарами, но они будут готовы к походу только через несколько дней. Я сообщу заранее. Начинаем работу в восемь утра, — Макс вдруг задумался, оторвав взгляд от планшета, и устало выдохнул. — Доктор Огустин весьма недовольна, что руководство насильно привело военного в мирную исследовательскую программу…

За долю секунды Джеймс подняла в памяти известную ей информацию о своей неофициальной роли. Поставленная задача по разведке и шпионажу в местном клане на’ви, Оматикайя, хоть и отражала настоящие интересы корпорации, но противоречила внутренним и внешним правилам, которым она вынуждена была следовать. В главной колонии пандорского подразделения RDA о ее тайной миссии должны были знать лишь те, кто принимал в ней непосредственное участие, то есть она сама и ученые, которые занимались ее аватаром. Джеймс все же полагала очень вероятным, что администратор и военачальник базы «Врата» были в курсе происходящего, а также что некоторые сотрудники, имевшие нужные взгляды и проверенные на лояльность корпорации и местному начальству, были минимально осведомлены для содействия миссии и подкуплены за молчание.

— Наверное, это какая-то ошибка. Я не участвую в программе «Аватар», — ответила Джеймс совершенно ровным, даже безразличным тоном. — Я лишь обеспечиваю безопасность отряда на вылазках как сотрудник СБ, не более, — сама она знала только то, что должна была заменить предыдущего охранника по какой-то причине.

— Ах да, я имел в виду одного из ваших и уже сам ему все объяснил, — ученый показал взглядом за второй амниобак в ряду, мягко кивнул в знак окончания разговора и вернулся к работе с аватарами.

Джеймс видела, что позади соседнего резервуара помимо лаборантов стоял еще кто-то военной форме, но издалека приняла его за техника в сером комбинезоне; бак имел довольно внушительный диаметр, поэтому верхний изгиб его цилиндрической части поднимался чуть выше человеческого роста, мешая обзору помещения. Она подошла вплотную к контейнеру и наклонилась, чтобы увидеть стоявшего позади солдата, в котором сразу узнала Картера по глазам и телосложению, ведь все это время они видели друг друга только в экзокомплектах.

Мягкое голубое свечение от диодной лампы внутри бака освещало молодое лицо напарника, который с интересом разглядывал аватара, и подчеркивало его спокойный благородный взгляд, приятную и мягкую улыбку, выделяло ямку на подбородке и вертикальную впадинку на лбу. Джеймс тоже присмотрелась к аватару и через мутноватую толщу амниотической жидкости совершенно ясно увидела в его инопланетном лице отражение всех черт лица Картера, а также особенности его комплекции, такие как высокий рост, широкие плечи и хорошо развитые мышцы торса, поэтому было совершенно очевидно, кому он принадлежал: при таком насыщенно синем освещении их лица были особенно похожи. Алан был довольно хорош собой, но Джеймс это совершенно не трогало.

— И что ты здесь забыл, напарник?

— Ты почти бесшумно ходишь, Кэтрин, — усмехнулся он, проигнорировав вопрос, — но я по голосу издалека понял, что это ты…

— Насколько я знаю, военным закрыта дорога в пандорские научные проекты, особенно в ряды аватаров, после известных событий. Так почему тебя привлекли против правил? — не отставала Джеймс, всматриваясь и вслушиваясь в его реакцию на этот допрос.

— Ну, умный парень, для которого сделали этого аватара, в последний момент не смог вылететь, а из сотни сотрудников ближайшего рейса я оказался единственным, кто подходил к телу, а оно стоит кучу денег. Не пропадать же добру зря, — он будто изобразил серьезный вид и снова принялся разглядывать аватара. — Теперь я типо ученый, буду помогать ботаникам. Ничего не понимаю в этой заумной ерунде, но хоть смогу проследить, чтоб им змееволки⁽³⁾ хвосты не откусили. А ты здесь зачем?

— Проследить, чтобы ты случайно не подстрелил своего аватара и всех остальных, — невозмутимо пошутила Джеймс, разряжая обстановку, на что Картер усмехнулся в голос, — только я буду охранять ваш зоопарк в нормальном человеческом теле.

Джеймс не нравилась сложившаяся ситуация: корпорация дважды нарушила собственные правила и дважды поставила работать вместе тех людей, которые вообще не должны были выполнять поставленные им задачи. Но информации было еще слишком мало, чтобы делать выводы.

— Ну что? — через несколько минут снова появился Макс с планшетом и обратился к Алану. — Уже не терпится познакомиться со своим аватаром? Утром настраивали импланты новеньких, сейчас есть время заняться вашими. Проходите в операторскую, — Макс поправил очки и указал рукой на проход через пандус в конце коридора с торца лаборатории, куда тут же исчез Алан, после чего он переключился на Джеймс. — Хотите увидеть базу аватаров? Можно посмотреть на них вживую, также есть экспериментальный сад и полоса препятствий, ваши ее любят.

Джеймс не стала упускать возможность прямо сейчас узнать больше о жизни на базе и аватарах. Они надели экзокопмлекты, и Макс провел ее через переходной шлюз в наружный отсек, небольшое хорошо освещенное белыми лампами помещение, зажатое между операторской, проходом и биолабораторией, куда из амниобаков через стыковочные люки должны были извлекаться на кушетки тела аватаров. Отсек был занят медицинским оборудованием и просматривался с трех сторон через широкие смотровые окна, а с четвертой к нему примыкал герметизируемый при необходимости коридор, через который Джеймс и Макс вышли наружу.

1) карманный персональный компьютер

Вернуться к тексту

2) широко распространенное на Пандоре летающее животное, используемое на’ви для воздушной верховой езды

Вернуться к тексту

3) один из самых распространенных и многочисленных наземных хищников Пандоры

Вернуться к тексту